— Хейли, огромное вам спасибо за то, что вы делаете для моей маленькой девочки. Я очень это ценю, — сказала Айрис Келлемс, ее глаза заблестели от слез.
— Мне было в удовольствие. Хотела бы я сделать больше.
С тяжестью в груди, я взглянула на десятилетнюю девочку, лежащую на больничной койке. Она выглядела словно скелет в своем платье принцессы.
— Нет ничего, что еще можно было бы сделать, — прошептала Айрис. — Вы дадите нам кое-что ценное, что мы будем лелеять.
В животе образовался узел, пока я наблюдала, как Саммер сжала свои маленькие ручонки в кулаки по бокам. Как такое было возможно, что меньше, чем через месяц, ее, может быть, уже не быть в живых? У нее была неоперабельная опухоль мозга, которую ей диагностировали всего четыре месяца назад.
Так как у родителей было не так много времени, чтобы провести с дочерью, им нужно было что-то, чтобы удержать каждое воспоминание, Айрис с мужем Уолтером связались со мной после того, как наткнулись на одно из моих рекламных объявлений в «Серендипити Дейли»
Хотя большинство моих заданий касались счастливых событий, время от времени я соглашалась фотографировать и грустные моменты, пытаясь запечатлеть красоту, скрытую в каждой слезинке, в темных складках боли. Фотографии имели способность сделать даже самые уродливые моменты прекрасными.
Когда мы встретились, Айрис и Уолтер сказали мне, что Саммер мечтала стать моделью, когда вырастет. Он хотели, чтобы хотя бы на день она ею стала. Я не могла отказаться от возможности заставить умирающего ребенка улыбнуться. Я даже предложила сделать это бесплатно, и они, очевидно, копили деньги, чтобы купить своей дочери идеальное платье — мечта из розового и кремового кружева и шифона, которое делали девочку похожей на ангела. На ангела в муках.
За неделю до фотосессии, я несколько раз навещала Саммер в мемориальной больнице Серендипити. Мне нравилось встречаться со своими клиентами заранее, чтобы изучить, под каким углом стоит фотографировать их лица, чтобы отразить их в лучшем свете, чтобы найти черты, которые делал их уникальными, поскольку именно на этом я фокусировалась во время съемок.
Я перевела взгляд от Саммер и встретилась с уставшими карими глазами ее матери.
— Я вам позвоню, когда закончу редактировать фотографии.
— Хорошо, — Айрис мне грустно улыбнулась и направилась к койке дочери, чтобы присесть на стул рядом.
Я еще раз посмотрела на невинное личико Саммер и затем выскользнула из палаты.
Хоть снаружи воздух был легче, на сердце у меня было так тяжело, что единственным способом, чтобы снять напряжение, казалось было заплакать. И я так и сделала внутри маленькой ванной в детском отделе интенсивной терапии. Я плакала так, словно это я была матерью умирающего ребенка. Плакала, словно была самой Саммер, которая, еще не пожив, теряла свою жизнь.
Я подскочила, когда кто-то постучал в кабинку.
— Вы там в порядке?
Я вытерла слезы и высморкалась.
— Я в порядке, — ответила, но мой голос был слишком надломленным, чтобы мне поверили.
— Вам что-нибудь нужно? — женщина по другую сторону кабинки звучала как-то знакомо, но я не могла вспомнить ее голоса. То, что мне было очень нужно — чтобы кто-то из моих знакомых увидел меня в таком состоянии.
— Нет. Я в порядке. Спасибо.
— Хорошо, — голос звучал неуверенно, но с пониманием.
Несколько мгновений спустя, я вышла из кабинки и вытерла потекшую под глазами тушь.
Когда я шла по коридору, за спиной я снова услышала знакомый голос. Я обернулась и раскрыларот от удивления.
— Хейли? Хейли Брэдли? — женщина поспешила ко мне и заключила меня в объятия, пока я все еще приходила в себя от шока, что снова ее видела.
— О, Боже мой, Бекка, — сказала я в ее плечо. — Прошло так много времени.
Бекка Пеллугроссо отступила назад и оглядела меня, но ее улыбка погасла, когда она посмотрела мне в глаза.
— Я сразу же узнала твой голос. Я ждала тебя здесь, потому что хотела удостовериться, что не ошибалась. Ты в порядке? Похоже, ты все еще плачешь в туалетах, — она засмеялась.
— Я в порядке, — пренебрежительно махнула рукой, вспоминая тот день, когда Бекка нашла меня плачущей в туалете «Аллюра» и я призналась ей в своих финансовых проблемах. — Я навещала пациента. Это было… сложно.
Бекка кивнула.
— Я понимаю. Мне очень жаль.
Она была такой красивой без макияжа: высокая, фарфоровая кожа, блестяще карие глаза и ярко-красные волосы, собранные в пучок. Раньше я видела ее только с большим количеством макияжа и в париках.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказала я, заметив ее одежду. — Ты здесь работаешь?
— Да, — она пожала плечами. — Моя мечта стать доктором, в конце концов, так и не осуществилась, — она разгладила свою форму. — Это вторая лучшая вещь для меня. Я все еще могу помогать людям.
Я кивнула, полная вопросов, но не хотела расспрашивать. Прошли годы с тех пор, как мы видели друг друга. Сейчас мы обе были совсем другими людьми, по-разному сформированы под влиянием жизни. Я меня понятия не имела, где она была. Она, возможно, не читала обо мне в газетах, но я почему-то в этом сомневалась.
Каждый в городе знал, и месяцами большинство из них поворачивались ко мне спиной, как и тогда, когда умерла моя мать. Они видели все в таком свете: я была ответственна за смерть проституток. На моих руках была кровь также, как и у Джуда. Я не винила их за это. Он убил тех проституток, потому что я бросила его. Я должна была остаться, должна была заставить его заплатить прямо там, где была ― в его особняке. Только после этого я должна была уйти и начать все заново.
— Как ты поживаешь? — она отвела взгляд, как только задала этот вопрос, и мое сердце сжалось. Она определенно знала, что со мной случилось. — Я слышала…
— Я… Моя жизнь в порядке. Сейчас я фотограф, — указала я на свой фотоаппарат, по спине у меня пробежала дрожь возбуждения. В конце концов, я чего-то добилась.
— Я слышала, что ты потрясающая. Хорошо для тебя. Я так рада, — она сделала паузу. — Мы как-нибудь должны встретиться, знаешь, наверстать упущенное.
— Да, должны. Мне бы хотела этого, — сказала я, имея это в виду.
Было бы неплохо встретиться со старой подругой, чтобы выпить, с кем-то, кто знал меня, когда я была в худшем положении, и все еще хотел провести со мной время.
— Отлично, — она достала маленький блокнот и ручку из одного из своих карманов. — Дай мне свой номер.
После еще одного быстрого объятия, м попрощались.
Когда мы ужинали с Дастином пару часов спустя, Бекка сдержала свое обещание и позвонила, и мы договорились встретиться для кофе на следующий день в «Деликатесах Мэл».
— Должно быть, волнительно встретиться со старым другом. Откуда ты ее знаешь? — Дастин спросил, убирая со стола. Он отпустил свою домработницу домой, поэтому мы могли провести некоторое время наедине.
Я натянуто ему улыбнулась. У меня не было никаких причин, чтобы стыдиться рядом с ним, но я ничего не могла поделать. От некоторых привычек было трудно избавиться.
— Мы вместе работали в «Аллюре».
Дастин просто кивнул, улыбнулся и подошел, чтобы поцеловать меня в макушку.
— Я рад, что вы встретились.