Хайди отвернулась. Она играла во взрослую, и я ей был не интересен. Может быть, ей были симпатичны ребята, но она предпочла никак не показывать этого. Опять задавалась... Я радовался, визжал, смотря то на воду, то на берег, то на коричневые, черные, желтые, белые и красные ноги своих друзей. И конечно брызгался.
- А куда мы поедем? - спросил Витя Хайди.
- Мне всегда казалось, что такие вопросы решает мальчик, а не девочка, - заявила Хайди, пожимая плечами.
Мой хозяин, усмехнувшись, взялся за весла.
- Еще бы, - удачно отпарировал он иностранке, - только девочке может прийти в голову плыть в лодке, чтобы посмотреть Зеленый луч утром. Зеленый луч бывает, когда заходит солнце, а не всходит.
Хайди чуть заметно улыбнулась, подобрала широкую юбку и завернула поля шляпы таким образом, что ей легко и незаметно можно было смотреть на этого приятного мальчика, моего хозяина Витю, а он не мог видеть ее лица. Но я-то хорошо видел ее лицо. Витя ей нравился, и это мне было приятно.
Ате устроился в лодке рядом с Лайце, а я тут же свернулся калачиком на капитанском мостике. Витя, привалясь к скамейке, смотрел на берег, Хайди молча размышляла, Гурбахш, прикрыв глаза, что-то вполголоса бормотал... Три Лепестка Черной Розы легла на дно лодки и, свесив свои красные тонкие ножки за борт, болтала ими, глядя в ясное утреннее небо.
Приключение, о котором мы мечтали в поезде, началось.
Совсем немного мы отъехали от берега, и не знаю как другим, но мне вдруг смертельно захотелось спать. Я подумал, что ничего дурного не случится, если с минутку подремлю. Сонно посмотрел на ребят. Их, по-моему, тоже сморило всех... ... Очнулся я от крика. Три Лепестка Черной Розы в страхе показывала на небо: "А это кто? Неужели бывает такая туча, как дракон, смотрите скорее!.. "
Все подняли головы, и я конечно тоже. Раскрыв огромную пасть, подсвеченную красным утренним солнцем, над нами действительно летел Дракон. Вот это да!
Ребята тесно прижались друг к другу в лодке, а я вскочив на мостик и разрывая задними ногами воображаемую землю, приводил себя в полную боевую готовность.
- Что это? - спросила Лайце. - Они здесь у вас водятся, да?
На такой вопрос мой хозяин ответить точно не мог.
- Вроде бы нет, - только сказал он, - а туча действительно необычная...
Ребята, очнувшись ото сна, смотрели на небо, а у меня голова так высоко не поднималась, но зато шерсть на том месте, где начинается хвост, поднялась дыбом.
- А зачем? - спросила Три Лепестка Черной Розы, нарушив молчание, но никто не знал, что ей ответить, и потому никто не ответил.
- Смотрите, у него что-то в лапах! - закричал вдруг Витя.
Ребята стали вглядываться в облака. Я тоже кое-как приспособился.
В лапах Дракон держал переливающуюся всеми цветами радугу. А приглядевшись мы увидели, что не радугу он несет, а какое-то деревце, ветви которого излучали сияние. Красиво, черт побери! Я радугу видел прошлым летом на даче, поэтому сразу узнал. А вот чтобы драконы носили по небу деревья, видеть не приходилось.
- Что это у него? - спросила Три Лепестка Черной Розы, которая тоже, наверное, такого нигде не видела. Вопрос ее снова повис в воздухе.
Дракон пролетал как раз над нами, и волна, поднятая ветром от его крыльев, окаменела. И лодка уже не могла двигаться, как не могла бы она двигаться на песке. Недоумевая, мы все выбрались прямо на море. Вот тебе и выкупались! Не вода, а каток какой-то!
- Как лед, - сказала Хайди, забыв про вопрос подруги.
- Да, - подтвердил Витя.
- Что это "лед"? - спросила Три Лепестка Черной Розы.
- Это такая твердая вода, - ответил Ате, который видел лед в стакане содовой воды.
- Так это и есть твердая вода, значит это лед, - заключила Три Лепестка Черной Роды.
- А почему тут лед, - спросила Лайце, - ведь была вода?
- Может быть, этот дракон летит из Антарктиды, - предположил Витя, - он холодный и заморозил воду.
Настала моя очередь высказаться. Я предостерегающе и озабоченно тявкнул: пока мы отвлекались на замерзшую воду, Дракон с неба исчез.
И тут с берега, из-за камня, за которым мы все только что прятались, разглядывая девочек, раздался страшный визг. Прекрасная половина нашей экспедиции вздрогнула, а я - сторожевая охрана, обмирая от страха, помчался на этот визг. Что же я увидел, выскочив на берег и обежав камень вокруг?..
Огромную нору, которой только что, когда мы вчетвером стояли у камня, не было. И в эту пору - о, ужас! - прижав к бокам кожаные крылья, втискивался только что виденный нами в виде облака на небе Дракон. А около норы, куда он лез, сидела большущая толстенная Крыса и издавала так напугавший меня сперва визг.
- Помогите же! - кричала Крыса, увидев меня.
- Кому? - удивился я, потому что был все-таки фоксом-крысоловом, а не драконоловом.
- Ну не ему же, - презрительно зашипела Крыса, показывая толстой лапой на невиданное пресмыкающееся.
- А чем я могу быть полезен вам? - стараясь быть галантным, спросил я.
Крыса ответила не сразу, насмешливо оглядев меня с головы до ног.
- Уже ничем, - с сарказмом сказала Крыса, глядя как Дракон провалился под землю, а нора словно задернулась красной занавесью.
- Это что, Дракон подземного базирования? Вроде бомбардировщика? спросил я нелюбезную Крысу.
- Это Дракон войны, - спокойно сказала Крыса. - Вы что, драконов не знаете? Между прочим вы глупость сделали, милый песик, что разрешили ему исчезнуть. Он приносит людям несчастье, а ведь я вам говорила, - укоризненно и назидательно добавила она.
- Но вы мне ровно ничего не сказали, - пытался я восстановить истину.
- Ну так я скажу вам сейчас: Дракон похитил у жителей Земли Мир. И теперь, чтобы не разразилась Большая война, его надо найти, отнять у него Мир и вернуть его Земле.
- Вот тебе на! А где ж его теперь искать?
- Сами вы ничего не сделаете, любезный мсье...
- Пират, - подсказал я печально.
- Пират, - согласилась Крыса. - Все вы собаки - пираты... Сама я, к сожалению, слишком толста и ленива, чтобы помочь вам, но совет дам. У вас есть друзья?
- Странный вопрос. Конечно!
- Так бегите за ними. И отправляйтесь на поиски Мира.
И я уже без лая и восторгов, настороженно оглядываясь и принюхиваясь к земле, где прятался Дракон, побежал к берегу, где стояли ребята в ожидании моего появления.
Они были печальны и меня даже не окликали.