Это придало мне сил, но я не стал раздумывать и расслабляться - сказка это или не сказка - а вдруг Мир действительно в опасности?
Г л а в а 3
Мы отправляемся в путь
- Пират что-то знает, - услышал я голос своего хозяина Вити.
"Ха, знал бы он, что я знаю! "
Всем своим видом я призывал к действию и давал понять, что время не терпит. Наконец ребята меня поняли, выбрались на песок, и я потянул их к большому камню.
Вы не думайте, дар речи у меня не потерялся. Я хотя и не сказочная собака, а реальный, избалованный городской жизнью пес (к тому же еще и дисквалифицировавшийся в ловле крыс), но я не был до конца уверен, что могу в этой тревожной ситуации заговорить. Это было бы уж слишком. А вдруг мы не в сказке, а все-таки наяву? Говорящая собака - это еще хуже, чем Дракон. Все перепугаются...
Впрочем, и без слов мы отлично понимали друг друга.
По всему прибрежному песку, как камешки из сережек, были разбросаны большие брызги твердой воды. Я еще хотел их собрать, чтобы подарить маме Маше, но вовремя вспомнил, что у нас всех сегодня есть более серьезное дело.
- Так куда и зачем он летел? - спросила Три Лепестка Черной Розы, еле поспевая за нами.
- Под землю. Наверное, он там живет, - сказал Гурбахш.
Я залился подтверждающим лаем, что должно было означать: "Ты прав, Гурбахш".
- Ну, во-первых, под землю не летают, - снова подал голос мой хозяин Витя, - а, во-вторых, как же мы смогли увидеть сказочного Дракона в реальном мире? Может быть, это все-таки была туча?
Удивительно непонятливы эти люди, даже мой хозяин. Какая разница, сказка это или нет, важно, что началось приключение.
- Я полагаю, Драконы всегда прикидываются тучкой, когда летят по нашему небу, не сказочному, - сообразил Гурбахш.
- А зачем он здесь летел? - спросила Три Лепестка Черной Розы.
Ответ на этот вопрос я уже знал, для того и вел ребят к большому камню, за которым была огненная нора, затянутая словно красной кисеей. Возле нее все еще сидела толстая неинтеллигентная Крыса.
Мы подошли, и я раскланялся с этой толстой Крысой как со старой знакомой.
- А, - сказала она, поглядывая на моих друзей рубиновыми бусинками-глазками, - представители человечества...
Говорила она это, конечно, по-своему, по крысиному, и ребята ее не понимали, но общее настроение передалось всем, и когда крыса заговорила, мои друзья активно включились в дискуссию. Кстати, я давно замечал, что со всеми существами - зверями, даже предметами - можно разговаривать, было бы настроение.
- Что же утащил Дракон? - с недоумением проговорила Хайди. - Наверняка это было что-то очень дорогое... Может, самое дорогое на свете?
- Самое дорогое у меня - мама, - сказала Три Лепестка Черной Розы.
- А у меня деревня, где я живу: горы, река... Еще друзья... - сказала Лайце, подумав.
- А у меня - время, - вдруг сказал негритенок и заплакал.
- Ну, плакса, что случилось? - по-матерински спросила Три Лепестка Черной Розы, доставая платок и вытирая Ате слезы.
- Мой папа поднял восстание против колонизаторов и поработителей, сквозь слезы, по-взрослому проговорил Ате, - и сказал, что если выиграет время, то ему на помощь придет вся Африка. Но он не успел. Его убили. - И Ате снова заплакал. Хайди стала вытирать его глаза своим платком. Ате успокоился.
- Ате нужна свобода для родины и Мир, - сказал Гурбахш. - И мне. Я ведь хочу стать философом, а на это тоже нужен Мир.
- Послушай, Гурбахш, - сказала Хайди, - ты хочешь быть философом? Ты мудрый, может бытьты нам объяснишь, что произошло?
- А сколько сейчас времени? Уже, наверное, давно был подъем? - спросил Витя, - горна что-то не слышно...
Хайди не ответила. Она трясла часами и возмущалась.
- Лучшая фирма, лучшая фирма, а часы стоят...
Часы Хайди действительно стояли. И не только ее. Витины тоже. Не двигались тени деревьев. Судя по всему, вместе с часами стояло время.
- Я думаю, - сказал Гурбахш, - что Дракон похитил у нас дерево Мира, и поскольку мы были этому свидетелями, значит сама судьба дает нам шанс найти этот Мир и вернуть людям. Надо отправиться немедленно, пока Дракон не распорядился им по-своему. Не уничтожил его.
Мне страшно захотелось завыть от слов Гурбахша, но я чувствовал ответственность момента. Где наша не пропадала: будем искать Мир. Вместе мы, конечно, это сумеем.
Для порядка я обнюхал всех ребят, чтобы помнить их в случае чего, огляделся вокруг, приметив кусочек самшита, и смело потянул их к норе, подернутой красной кисеей.
Витя взял да и не думая прыгнул прямо в нору. И, конечно, тотчас исчез под землей. Занавес на мгновение открылся, впустил его и тут же закрылся снова.
Я почувствовал себя очень гадко, оставшись без хозяина, и тут только вспомнил напутственные слова мамы Маши, в тот момент мне польстившие: "Без тебя, Пиратка, я бы Витю ни за что не отпустила. Береги его! "
И вот тебе на, как я выполнил ее поручение!..
С остервенением, словно на самого Дракона, бросился я на красный занавес. Не задумываясь, ребята взялись за руки и последовали моему примеру, тоже прыгнули вниз, и мы все с визгом и лаем исчезли с поверхности земли.
Конечно, мы были уверены, что идем по верному пути. У нас была великая цель, мы шли за Деревом Мира. Мы еще не знали, как возвращаться, но это нас пока заботило меньше всего.
Г л а в а 4
Возвращаемся. Но куда?..
Вы просто представить себе не можете, в какой интересный и удивительный мы попали колодец! Совсем не такой, какой был у нас прошлым летом на даче. В том был вкусно пахнущий сруб, а этот был скорее похож на лифт. Пол у него стал опускаться под ногами, потом задергался, потом в просвете шахты замелькали какие-то разноцветные рисунки.
- Ой, мы, наверное, попали в калейдоскоп! - восторженно воскликнула Три Лепестка Черной Розы и тут же с удивлением остановилась на полуслове. Это были не разноцветные камушки, слагающиеся в мозаику, а циферблаты всевозможных часов.
Гурбахш, который, как вы заметили, склонен был все объяснять, тотчас же предположил, что эти часы - похищенное у людей время, то самое время, которое было потрачено на подготовку к войне вместо того, чтобы созидать мир. И, что найдя Дерево Мира, мы вернем людям время. Может быть, Гурбахш и прав.
Вдруг мы почувствовали, что пол волшебного лифта стал совсем уходить из-под ног, и это свидетельствовало о том, что мы явно опускались. Но судя по стремительно бегущим вниз стенам шахты, лифт поднимал нас все выше и выше, и через несколько мгновений мы оказались у основания большого камня. Увидели яркий, явно дневной свет и кусок самшита, примеченный мною, когда мы прыгнули в красную нору.
Шестым чувством я уловил, что мир вокруг был не тот, из которого мы прибыли, хотя он и очень похож на наш.
- Ничего не понимаю, - сказала Хайди. - Впрочем нет, понимаю. Мы вернулись...
Я протестующе залаял.