— Из гостиницы выпишусь минут за тридцать, в аэропорт за час приехать надо, считай, полдня у нас есть. А куда в гости? Ты в общаге живёшь?
— Нет, не в общаге, квартиру мне снимают, вернее, только что сняли. Вот новоселье и хочу отметить там.
— Со мной одним? Или ещё кто будет?
— Будут ещё одногруппники, — уклончиво ответила Света.
С одной стороны мне не сильно интересно с её друзьями время проводить, с другой — обижать отказом не хочу. Взрослое «надо» победило детское «не хочу». Но сразу уйти в гостиницу не удалось, меня потащили на тренерский совет.
— Ну что, Толя, мы в тебя верили, и ты наши надежды оправдал, — сказал незнакомый мне тренер, а может и функционер.
Дядя не представился, очевидно, я, по его мнению, и так должен его знать.
— Третий боксер в своём весе от РСФСР! Это отлично! — похвалил Липинский. — Не забудь, в декабре у тебя ответственный международный турнир в Ленинграде, ну, и готовься к чемпионату СССР в Ташкенте в феврале следующего года.
Всё замолчали.
— А состав турнира в Ленинграде уже известен? — задал вопрос я, чтобы не дать родиться менту.
— Хороший вопрос. Будет чемпион Европы этого года болгарин Абаджиев Борислав. Он в финале выиграл у нашего Яновского, — ответил Липинский.
Имя болгарина мне ни о чём не говорило, но я прекрасно помнил, кто стал в моём весе олимпийским чемпионом в Сеуле в 88-ом. Вернее, станет, ведь на календаре 1987-й год! А стал им поверженный неизвестным мне болгарским спортсменом этот самый Яновский. Он лет на десять-двенадцать меня старше, но дерётся на высшем уровне, и вообще мы с ним можем встретиться на чемпионате СССР. Сделав себе зарубку, что болгарина стоит уважать, я выслушал рекомендации, главной из которых было не набрать вес. У меня впритык верхняя граница весовой категории.
После собрания тороплюсь на стоянку, где меня в машине ждёт подруга. Забыл сказать, что она на семерке, судя по салону, новой. Ещё одна женщина за рулём в моей жизни, в этот момент истории это редкий случай. А Света — богатая невеста. Квартиру ей сняли недалеко от МГУ, машина, возможно, её, одета нарядно, макияж умелый, прическа. Злится, наверное, за ожидание? Девушка всё это время терпеливо сидела в машине, но, несмотря на потерянный час, никаких следов недовольства на её лице я не заметил. Чудо, а не женщина.
— Не успеваю всё сделать, что хотела. Давай на рынок заедем? — глянув на часы, озаботилась Светлана, когда я с сумками уселся к ней в салон машины.
Выписывался я тоже долго, душ надо было принять (не ехать же потным), переодеться, вещи собрать и прочее. Армена не застал и черкнул ему прощальную записку.
На рынке многолюдно — выходной день, самые продажи. Я уже нагружен как вьючный осёл. Светка гребёт всё подряд, не торгуясь, да и вообще не смотря на цены.
— Свинину с картошкой в духовке запеку, — рассеянно бормочет она, причем даже не для меня, а так, мысли вслух.
— Толя, ты газовой плитой умеешь пользоваться? Духовкой именно?
А это уже обращение лично ко мне.
— А есть разница? Я вообще газ не люблю, и в доме с газовой плитой жить бы не стал.
— Да это безопасно, если соблюдать правила, — уверяет Света.
— Ключевое слово «если», — спорю я, ибо есть грешок — опасаюсь газифицированных домов.
— Зато дешевле! — приводит аргумент некая тётя лет сорока, тоже с авоськами, стоящая рядом и без спросу вмешавшаяся в нашу беседу.
Страна советов, точно!
— Для меня это неактуально, — фыркаю я. — У меня дома вообще печное отопление.
— У тебя дома? — уцепилась за слова Светка.
— Сразу видно, что из деревни, — нахамила тётка с авоськами.
— Красноярск — это не деревня! Это вообще центр Сибири! — гордо парирую я. — Да, я снимаю домик в частном секторе.
— Центр Сибири — это Новосибирск, — к нашему разговору присоединяется ещё один посетитель рынка — усач теткиных лет с большим букетом цветов в руках.
— Это почему же? — против воли возражаю я.
— Что там у вас в Красноярске есть? А в Новосибирске метро! — гордо заявляет спорщик.
Что есть, то есть — в прошлом году открыли там метро.
— А в Красноярске есть Красмаш, Крастяжмаш, завод телевизоров, холодильников, комбайнов, фармацевтический, алюминиевый, цветных металлов… — я не успокоился, пока не перечислил почти все крупные предприятия города.
Получился внушительный список. А ведь они почти все в моё время уже закрыты были. Сраный Горбачев.
— Ваш Новосибирск тоже деревня! — напоследок припечатала мужика тётка и, развернувшись, пошла на выход, виляя фундаментальным задом.
— Ишь ты, городская какая! — с придыханием сказал фанат Новосибирска, жадно смотря на филейную часть уходящей москвички.
«А ведь я подарка не приготовил для новоселья. Может в качестве подарка цветы купить, как этот дядька», — подумал я.
— Толя, вот зачем ты потратился⁈ — якобы с возмущением высказала мне Светка, укладывая громадный букет на заднее сиденье машины.
Но я видел, что ей приятно. Да и перед своими друзьями можно похвастаться. Сколько будет гостей, я примерно понял, когда мы покупали шашлык. Готовый, конечно. Светлана взяла десять шампуров грамм по сто пятьдесят каждый. Как мы ни спешили, но когда подъехали к одноподъездной свечке, где теперь жила Светлана, то увидели её подругу, ожидающую хозяйку квартиры. Веселая деваха в модной импортной короткой куртке. Высокая, даже выше меня.
— Знакомьтесь. Это Маруся, а это Анатолий, — представила нас Светлана и заторопилась в подъезд.
Я плетусь следом, нагруженный сумками, а Света налегке идёт впереди с букетом цветов и ведёт светскую беседу с подружкой.
— И он что?
— Поверил!
— Вот дурак! Так ему и надо! Не будет изменять!
Света, зайдя в подъезд, кивнула консьержке, мол, эти со мной.
Четвертый этаж, большая общая площадка на шесть квартир. Заходим в квартиру. А тут богато! Маруся здесь, как и я, впервые.
— А это что, паркет? Ух ты! Потолки-то какие высокие. А есть кассеты новые?
Это она заметила видик и телевизор в зале. Не двойка, разных фирм — «Сони» и «Шарп». Причем видик «Шарп» был двухкассетным! То есть с функцией перезаписи!
— VC-5W20E, — прочитала название Маруся. — Вот это да!
— Крутяк, — согласился с ней я, таща добычу с рынка на кухню.
— Толя, почисть картошки, а? — попросила Светка. — Устала что-то.
— Отдыхай, ща всё сделаем! — я моментально приступил к работе.
Света ушла в зал, а кроме него в квартире имелась ещё одна комната и что-то вроде кладовки. В зале стоял большой стол полированный, диван, два кресла и секретер с посудой. Ковра нет, да и хорошо. Навскидку зал метров двадцать пять квадратных. Спальню я не видел, да и смотреть, чую, не придётся. Были бы мы вдвоём, а так с нами ещё толпа студентов. Будут колбаситься до утра. В кухню зашла Светка и дала мне новое задание — сделать нарезки — мясную, рыбную и колбасную. По моим прикидкам рублей в сто ей обойдется сегодняшний стол. Это ещё без алкоголя.
— Свет, а алкашка где? — в то, что студенты МГУ будут сидеть на сухую, я не верю — большой уже мальчик.
— Я тут! Я тут! — в кухню просочилась уже снявшая верхнюю одежду Маруся. — Я алкашка! Ты меня искал?
И смеётся над старой шуткой.
Духовка заряжена мясом по-французски. Я настоял, чтобы первым слоем на противне, предварительно смазанном маслом, была нарезанная очень тонкими лепестками картошка.
— Здесь сразу две причины: во-первых, так мясо не пригорит, а во-вторых, так картофель пропитается мясным соком и получится очень мягким и вкусным, — аргументирую я, больше с целью произвести впечатление на разбитную Марину и только что пришедшую в гости скромную Беллу.
— Кстати, картошка, нарезанная тонкими ломтиками и запеченная с сыром и соусом, во французской кухне называется тартифлет. Правда, туда вместо мяса добавляют ломтики бекона, — продолжаю умничать я, расставляя посуду на большом столе.
С количеством гостей я почти угадал — мы ставим девять приборов. Следующими пришли сразу три парня. Один из них прыщавый толстячок такого детского вида, что, судя по всему, скоро избавиться от угрей у него не выйдет. И два компанейских весёлых парня моей комплекции — Славик и Генка. Генка мне не понравился сразу — он тоже подарил букет цветов, хорошо хоть скромнее моего, а ещё полез целовать Светку, слегка приобняв её за талию. Та успела повернуть щеку, может, поэтому я Генке сразу не нахамил.
Четыре парня и пять девушек расселись только через час. На стол выставили вино, водку и какой-то ликёр. Мы, не дожидаясь картошки, начали с закусок, шашлык Света оставила на вечер.
— Дорогая Светланка! Я очень рада, что мы с тобой учимся в одной группе. Ты хорошая подруга и замечательный отзывчивый человек, — занудно взяла первое слово Белла.
— Ты ещё про политику партии нам расскажи, Белка-зануда. Давайте уже пить, — прервал тост Геннадий. — У тебя что ни тост, то политинформация!
Само застолье мне не очень понравилось, Светка сбрасывала мою руку под столом со своей коленки, а ребята говорили о своих делах малопонятных мне. Видя, что я заскучал, хозяйка квартиры объявила танцы, поставив кассету в видик.
Я успел первым и ловко увёл Свету из-под носа Генки. А единственной не танцующей гостьей оказалась Белла. По-хозяйски прижимаю Светку к себе вплотную. Та, возмущённо пискнув, вырываться не стала и положила голову мне на плечо. Тем временем стоящая у окна Белла громко закричала:
— Стой! Стой! Не прыгай, дурашка!
Все забыли про обнимашки и рванулись к окну. Я лично пошёл, чтобы посмотреть, кого так ласково называет вроде бы скромная Белла? Кот, вернее, даже котёнок, сидел, дрожа от холода, на узком выступе прямо под окном между третьим и четвёртым этажами.
— Надо спасать! — трагическим шёпотом произнесла Белла.
— Ерунда! У кошек семь жизней, да и что ему будет, если упадёт? Тут лететь до козырька всего два этажа, для котов это плёвое дело, — высказываю своё мнение. — Айда танцевать дальше.
— Ты что, так его и оставишь? — Светлана гневно посмотрела на меня.
— Швабра есть? Можно попытаться спихнуть, — предлагаю решение проблемы я.
— Ну, ты живодёр! Я достану! — геройски предложил Генка, уловив, что Акела в моём лице промахнулся.
— Ты не кошка, — напоминаю я.
— Зато не трус! — хамит Генка и открывает окно, в которое сразу хлынул поток холодного воздуха. — С балкона можно его достать!
Балкон в Светкиной квартире был в необследованной мною спальне. И с него реально до котёнка недалеко. Хотя и с окна можно, тут метр всего до животного!
«Три этажа лететь, — задумчиво говорю я сам себе, пока остальные ринулись на балкон. — Если повиснуть на одной руке, то второй можно достать!» Я поднял одну руку вверх, а вторую опустил вниз. Точно, можно!
— Свет, я могу попробовать, но надо меня подстраховать! — кричу в окно собравшимся на балконе.