Отступление
Взгляды, эти взгляды, наполненные насмешкой, недоверием и презрением. Бесили Гермиону больше всего. Девушка не понимала, почему так, ведь она уже доказала ученикам школы Хогвартс, профессорам, аврорам и всей магической Британии, что она не простая магглокровка, а героиня, сражавшаяся за Свет наравне с Поттером, у которого было все с самого начала: имя, слава, статус, титул, приближенные с чинами и званиями (это она считала). Ее съедало и топило в Бездне этого непонимания, а так же отношения. Как и прежде Гермиона Грейнджер была простой магглорожденной, без дара рода и магических предков за спиной. Никто и звать ее никак. Пустое место!
— Нет! Я — героиня! — убеждала себя она, — не пустое место! И я заставлю вас меня уважать!
Говорила она четко, уверенно шагая к стеллажу с книгами по ритуальной магии. Туда, вот уже третий день манит и тянет, и девушке кажется, что она даже слышит шепот одного из старинных фолиантов. И как только кончики пальцев касаются жесткого переплета, голос и зов стихают, а книга сама собой открывается на страницах ритуала призыва демона.
— Ритуал призыва подчинит дитя Преисподней! Чтобы получить свободу от оков призвавшего, житель потустороннего мира исполнит желание пленившего его мага, — читала вслух строки, четко генерируя в голове мысль и план действий.
Ничего сложного девушка в этом ритуале не видела, как и запретного. Ей он по силам. Нужно лишь начертить ритуальный круг, произнести формулу на латыни, капнуть кровью в центр рунных надписей и готово. Осталось найти нужное место. Но терпение девушки подходило к концу, и она решилась на призыв прямо в библиотеке, не покидая стеллажи с ритуальными книгами. И места хватит, и книгу выносить из библиотеки нет необходимости.
— Живущий во мраке,
Души вкушающий,
Откликнись на зов,
Тебя призывающий!
И на последнем слове, капнув три капли крови, тусклый свет настольных ламп задрожал, издавая противный треск. А как только лампы и вовсе погасли, девушка услышала жуткий, тягучий, пробирающий до мурашек смех. Ее окутало холодом страха, дыханием самой бездны, как будто ощущения в Черном Озере и в поместье Малфоев, в руках безумной Беллатрикс соединились и умножились на сто.
Но тут резко вернулся свет, а перед глазами, в том самом круге сидел демон. Представитель подземного мира был красив. Длинные в мелкое колечко черные, как смоль волосы, спускающиеся по груди и спине водопадом касались пола, темно-серый жилет подчеркивал натренированное тело, широкий разворот плеч и мышцы рук. И если бы не тонкие, острые рога, слишком яркие зеленые глаза с вытянутым зрачком, длинные черные когти на пальцах, нетопыриные крылья за спиной и лежащий на полу хвост с острым кончиком на конце, приняла бы демона за человека. Но он не человек, а тварь, которая послужит личному благу.
— Ты звала меня, Гермиона Грейнджер, и вот, я пришёл! — Сказал демон, показывая на рунный барьер, в котором был заключен. Скрестив ноги в позу медитации, а руки на груди, он смотрел прямо на нее, на ее душу, охваченную гордыней. — Что прикажешь, о призвавшая? — девушке показалось, что в голосе демона был сарказм и насмешка. Но, не обращая на это внимания, она сказала, все так же, вздернув носик, откинув непослушную прядь назад:
— Приказываю! В обмен на твою свободу, хочу уважения и признания всего магического мира! Чтобы меня признавали равной себе аристократы, не считали мусором и грязнокровкой. — Каждое слово, произносимое девушкой, демон слышал, соглашался и даже записывал. В контракт, который по истечению приказной речи будет между ними заключен. — И даже выше, уважали меня, считались со мной!
— Все? — уточнил демон, полируя черный коготь другим, сдувая пыль прямо в лицо девушке. Та ошарашенно кивнула, а демон поднялся с ног, махнув кисточкой хвоста, говоря: — тогда читай контракт и плати, — протянул ей свиток, на котором было обязательство демона перед вызвавшей, а так же прописано каждое слово желания призвавшего, взамен…
— …на душу? — удивлена девушка, еще раз внимательнее читая уже заключенный между ней и демоном договор, возмущаясь: — Как это на душу? Но в ритуале же сказано… — и стала листать книгу, которой воспользовалась, чтобы призвать потустороннее существо. Но и слова не нашла о договоре. — Здесь и слова нет о договоре… — и замерла на полуслове, так как демон покинул круг, — ты не имеешь права, — но один лишь простенький жест, приложенный палец к губам, заставил девушку замолчать, забыв как говорить.
Демон же тем временем уничтожил ритуальную печать, забрал из рук девушки книгу, возвращая ее не место. И подходя к ней плавной, грациозной походкой хищника, сверкая зеленью глаз, резко склонился. Нависая над плечом, демон вдыхал сладкий запах грешной души, предстающей перед ним кусочком говяжьей вырезки, со стекающим клюквенным сиропом, переливающимся бликами на свету. Дитя Сатаны опалил жаром щеку, шею девушки, заставляя издать непроизвольный стон удовольствия, когда прикоснулся и медленно провел влажным, холодным кончиком языка по кромке уха. Она могла поклясться, что слышала в тот момент утробное рычание. А затем последовали слова из грязных уст:
— Глупая, какая же ты глупая, Гермиона, — звучал такой знакомый голос, — возомнила себя Ритуалистом, способным призвать демона и заставить его исполнить желание. А по сути, ты простая, непримечательная магглокровка. Ничего в тебе особенного нет, — лился в горящее от дыхания демона ухо шепот.
Губы, произносящие эти горячие слова, шевелясь, касались раковины и щеки, обдавая волной жара. Девушка не хотела признавать, что слова демона на самом деле правда, что в ней ничего нет. Поэтому сопротивлялась и отрицательно качала головой, ведь сказать ничего против у нее не получалось. Демон, отстранившись, позволил ей говорить, и она сказала:
— У меня есть магия! — все так же с гордыней и самолюбием сказала она. Но демон лишь усмехнулся, сказав:
— Не ты, владея магией, считаешься великой, — с какой-то знакомой интонацией была произнесена эта фраза, но Гермиона не могла понять, откуда она помнит это выражение, как и его продолжение, — … а Магия владея тобой, — усмешка, знакомые движения руки, откидывающей упавшие на лицо волосы и осознание, в которое она не хотела верить и принимать:
— Гарри, — сердце стукнуло, в ушах запульсировала гонимая ударами кровь, а оскверненная грехом душа дрогнула, делая шаг назад, желая сбежать от владелицы. Девушка сжалась от страха в комок, хаотично соображая, что она может предпринять, чтобы ей дали отсрочку, или шанс на разрыв контракта. Но:
— Нет, Гермиона. Пути назад нет. В тот самый момент, когда ты капнула в ритуальный круг свою кровь и призвала меня, отдав приказ, права на твою душу перешли ко мне, — развернул контракт, указывая на подпись девушки своим когтем, и на его подпись, как подтвердившего и закрепившего договор, ответив на зов.
— Но, моя душа, я же… — ощупывала себя девушка, прислушивалась к ощущениям, магии и не могла понять, как это. Она по-прежнему может испытывать чувства, эмоции, тогда как продавшие душу — нет.
— Это ложное ощущение, как фантомные боли при ампутации частей тела. Мозг еще помнит, какого это, посылает тебе сигналы. Но скоро пройдет, — словно успокаивая, говорит Поттер, в очередной раз склоняясь над девушкой. — Ты, твоя магия, тело, сущность, все отныне и впредь принадлежит мне! — лицо Гермионы оказывается в цепких пальцах демона, который с силой нажимая на нежную кожу, причиняет боль черными когтями, пуская кровь, смакуя запах, исходящий от подвластной ему девушки.
— Ты! — хотела возмутиться волшебница, но не смогла, Поттер (а Поттер ли?) оскалился, и приложил к ее губам палец, заставляя замолчать, и она замолчала, лишь с ненавистью смотря на демона, бывшего ей когда-то другом, а может и заказом, она так и не поняла. И более не поймет.
— Спать иди! — приказал ей демон холодным тоном, становясь человеком, таким, каким она привыкла его видеть. Девушка хотела сказать, что она всем расскажет о его истинной сущности, особенно аврору Каро, но не могла произнести и слова на эту тему. Тот самый холодный смех, заставивший ее забиться в страхе, ощущать стекающий по спине липкий пот, снова нарушил тишину библиотеки, — не пытайся. Ты — моя, целиком и полностью. Запрет на раскрытие личности само собой разумеющееся, — снова жуткий, пробирающий льдом до костей смех и стелящийся под ногами серо-зеленый туман, выпущенный демоном, переносящий его туда, где такой твари самое место — в Преисподнюю.
***
В Преисподней
— Что же ты мне принес, пока еще Безымянный? — смотрит Владыка подземного мира на юного, зеленоглазого демона, скалящегося во все клыки. Демон, припав на одно колено, склонив голову, раскрыл руку ладонью вверх, протянув первый дар Повелителю, вызывая такую же клыкастую улыбку и слова с утробным урчанием удовольствия: — Гордыня! Мой любимый грех! — длинный, раздвоенный язык падшего Архангела коснулся кончика носа, смакуя вкус души, охваченный его личным грехом. Когтями Владыки аккуратно взял преподнесенный дар, — Да, тщеславие так и зашкаливает! — шарик, окутанный пурпурным свечением, в мгновение ока утонул в недрах желудка Князя Тьмы.
— Имя, Владыка, — напомнил демон Повелителю.
— Встань! — приказ и повиновение, — нарекаю тебя… — но не успел Люцифер и слова сказать, как в Преисподнюю, словно буря в штиль, ворвалась разгневанная богиня Смерти, она же Хель, с требованием:
— Стоять!
— Явилась не запылилась! Чего приперлась, Хель? — но Смерть ему не ответила, она смотрела на того, кто был чертовски на нее похож. Те же черные волосы, зеленые глаза, черты лица. Тот, кого она потеряла, но еще не безвозвратно. Пока Сатана не дал ему имя, как демону, не все потеряно. И у нее есть шанс вернуть мальчика к истокам.
— Мальчик, отринь навязанную Сатаной суть! Стань снова живым! Верни утраченное! — смотрела она в черную пустоту, туда, где прежде была живая душа ее потомка. Это было тогда, сейчас же там горит огонь Преисподней, дарованный Лучезарным.
— Не хочу! — махнул в такт словам хвостом, ведя плечом, раскрывая одно из кожистых крыльев, — меня все устраивает, — улыбка вышла клыкастой. Смерть, все еще смотря на горящий в груди мальчика огонь падшего архангела, предлагает:
— В моих силах вернуть тебе душу, эмоции и чувства, снова сделать человеком… — но Хель не договорила, мальчик кивнул в знак согласия на взгляд Князя Тьмы, и его новое имя было оглашено на весь зал:
— Алиссар! — мальчик, что прежде был Гарри Поттером перестал им быть вовеки и впредь, став полноценным, полноправным демоном. Мощным потоком, волна зеленого пламени прошлась по залу, обдавая жаром Преисподней и саму Бледную Госпожу.
— Ах, это чувство… — говорит черноволосый юноша, касаясь кончиком длинного когтя груди в районе сердца, отбивая незамысловатый ритм, — тишина и бездонная пустота, с оглушающим эхом, — улыбка и кончик блеснувшего клыка, а так же зелень глаз, дала понять Госпоже, что ее визит оказался бесполезным. — Простите великодушно, Госпожа, но на все ваши доводы, аргументы и доказательства нужности, я скажу короткое «Нет». Как сказали мне вы, когда я молил о помощи на той треклятой окраине Запретного Леса.
— Это месть? — злилась Смерть, призывая и материализуя косу.
— Нет. Просто ответ на ваш вопрос, — легкий поклон и слова прощания с его когда-то предком: — я бы сказал, что мне лестно ваше внимание и забота, но не скажу. Так как более не могу испытывать чувство благодарности, как и чувства в принципе, — развел руками мальчик, откланиваясь, прощаясь с Могущественными мира сего, оказываясь в стенах библиотеки школы Хогвартс.
— Алис-с-с-ссар-р-р-р! — смакует на кончике языка свое имя демон, улыбаясь во все клыки, горя зелеными глазами в темноте ночных коридоров, находя по пути в комнату очередную цель, утоляющую голод. — Алис-с-с-сар-р-р-р! — имя демону нравится, приятно рычит диким, безудержным зверем и свистит, словно рвущий с корнем деревья ветер.