— Жаль, что вы нам не попались, ундина! А в вас действительно есть что-то от ундины.
Она смеётся:
— Вы находите?.. Но правда же, я купаться хочу.
Что купаться она захотела, меня бы не удивило, оттого что за этот маршрут она себя уже показала. Мы в спальных мешках лежим, дрожим, никак не согреемся, холодно, ветер, а она в море совершенно спокойно заходит, заплывает так, что её и не видно. На нервах любит играть. Вернётся, всех ещё высмеивает. «Вы, — говорит, — всё в жизни проспите».
Но сейчас, думаю, дело не в купанье. Просто она хочет вдвоём с бригадиром побыть. От нас избавиться. Это ясно. А что, если он так ей понравился, что она уже ничего признавать не хочет? Что он втрескался в неё, это — элементарно, с ундиной сравнивает.
Между прочим, что такое ундина, я не знал. Когда у Лермонтова это слово встретил, даже у неё спросил, думал, ответит по-человечески. А она мне:
— Это, — говорит, — гидрогеологическое слово, как же вы его не знаете? Чему вас в институте учат?
Я сразу догадался, что она высмеивает меня, отлично знаю, что такого слова в геологии нет. Не поленился, отыскал в словаре.
Конечно, плохо, что у классиков часто встречаются незнакомые слова и даже сноски не всегда бывают. От этого иногда многого нельзя понять. Особенно я не люблю всякие мифологические имена и из Библии тоже. А вообще всё это оттого, что мы не слишком-то образованны, не хватает нам общего развития. Всякие современные вещи знаем и в технике что-то смыслим, а в истории, например, ни бум-бум.
Меня до некоторой степени задело, что бригадир знает, что такое ундина, а я не знал. Думаю, наверняка она не забыла, что тогда надсмеялась надо мной. Но это между прочим.
А она так и тянет его за собой.
— Не хотите, — говорит, — одна пойду.
Но тут другая не выдержала и ааявляет:
— По-моему, мы сюда не купаться пришли. И вообще уже пора спать.
И я довольно резко говорю:
— Да, пора спать.
Она расхохоталась:
— Ну, если вы уже сговорились, сдаюсь. Пошли за вещами!
С бригадиром чокнулась, с ходу выпила свой коньяк и даже не закусила. А я не понимаю: «Сговорились»! Что она этим хочет сказать? Никакого сговора не было.
Мы остались одни и закурили. Бригадир говорит:
— Да, занятный они народ, с ними не соскучишься.
Я молчу.
— А что ты такой мрачный? Может, кто-нибудь из них твоя девушка?
Я разозлился. Какое ему дело? При чём тут моя девушка? И ляпнул:
— В зависимости от обстановки.
Бригадира даже передёрнуло. Сразу подобрался весь. Вижу, переборщил. Говорю про другую:
— Успокойтесь, та моя девушка.
Тут они вваливаются с рюкзаками, даже мой притащили.
— Поухаживаем за начальником.
А другая всё своё:
— Умираю, спать хочу.
Бригадир просит:
— Подождите. Вы ещё вина не пробовали. На экспорт делаем. Такое только у нас, в Тамани.
Будь она проклята, эта Тамань! От злости весь коньяк — себе в стакан.
Опять сидим все вместе за столом. О чём-то разговариваем. Речь заходит о дельфинах, ни к селу ни к городу. Бригадир рассказывает — что-то там читал по этому поводу. И она говорит, что, мол, сейчас была бы не против пофлиртовать с дельфином, потому что уже доказано, какие они умные. А был, мол, такой случай, что чуть не умерла со страху. Однажды далеко заплыла в море, и вдруг, значит, стадо дельфинов навстречу. Она испугалась, знала, что они могут «заиграть». Кто-то там ей когда-то говорил, что надо лечь на воду и не двигаться. Она так и сделала. Лежит, уши в воде, ничего не слышит. Вдруг чувствует прикосновение дельфина.
— Вы представляете, — говорит, и с таким выражением, — чувствую, что к моему телу вдруг прикоснулось что-то скользкое и холодное. Прикоснулось, и всё.
Тут я не выдержал. Поднялся и говорю:
— Давайте расходиться. Как говорили древние греки — кто где, кто с кем? — И к ней обращаюсь: — Решайте, вы же сильны в мифологии.
А она:
— Учитывая ваш общеобразовательный ценз, предлагаю спички.
Я говорю:
— Не понял.
А она:
— Зачем решать. Лучше разыграем. У нас заведено. — Бригадиру объясняет, берёт у него из рук коробку, вынимает две спички, обламывает у одной головку. — Она — «спичка без головы», я — «спичка с головой». Пожалуйста, тяните. Пусть судьба и решит, кто с кем.
Вы представляете? А я ещё мог ею восхищаться и как дурачок все насмешки сносить!..
Она так небрежно спички встряхнула, зажала в руке, протягивает мне:
— Что же вы? Тяните!
Я вытянул спичку без головы. Она засмеялась:
— Получайте своё.