— …эта башня мне напоминает о мультике одном, — Мария рассказывала о мыслях, которые вызвал у неё Шпиль. — Там девочка в шляпке на высоком-высоком замке, а снизу лесок, полянка такая зелёная и ласточка летит. И ветер так дует, и высоко так, что у самой холодок по коже. Но красиво… Я всё мечтаю как-нибудь забраться на такую же вышину и поглядеть, как оно. По-настоящему.
Рецепторы передали информацию о ветре. Прохладный. Порывистый. Он не угрожал переохлаждением. И в то же время удовлетворял условию мечты девочки. Стоит учесть.
Неожиданно слева донёсся скрежет. Дети вздрогнули. Температура в воздухе повысилась… Боевой протокол: остановлен. Нет надобности. Звук издал трамвай, вставший на остановке. Его проржавевшие двери открылись и наружу вышел теплый воздух. В проёме встал робот-техник. Лёгкий водонепроницаемый каркас, скрывающий мощные сервоприводы, квадратная голова с несколькими окулярами. За спиной ящик инструментария. Мобильная модель. Внимания на детей не обращает. Не опасен.
— А я вот хотел прокатиться на поезде, — Юрий остановился и повернул голову в сторону раздражителя. — Ция, может на этом поедем, а? Так быстрее будем. Заодно уткну за пояс Петруху.
— Это потому, что он первым хотел прокатиться? — задумчиво поинтересовалась Мария. — Когда ты рассказал, а он потом хвастался, что у папы выпросил?
— Во! Кукиш ему! — мальчик сжал кулак, вероятно, представляя, что он угрожает противнику.
— Считаю нужным уточнить, что это не поезд, а трамвай. И, к сожалению, мы не сможем им воспользоваться — дорога заблокирована. Придётся запустить все трамваи в городе, чтобы движение было возможно. Это слишком большая растрата электричества.
Освоение человекоподобной речи неожиданно быстро продвинулось при общении с этими детьми. Столь сложный процесс предполагает большее время. Игра обеспечила обильное разнообразие естественных реплик. Стоит опробовать обучение другим алгоритмам с детьми. Эффективный метод.
— Ну Ци-ия!
— Прошу, поймите, от этого зависит ваша безопасность. Я не могу рисковать вами ради короткой радости.
— Хм… — мальчик насупился.
— Юр, сказали же, что опасно. Пешком тоже хорошо. И интересно. На трамвае мы б ничего разглядеть не успели.
Юрий завертел головой по сторонам. Центр города. Здания управления городскими структурами перемежаются с жилыми домами, за которыми лежат просторные дворы. Один из таких проглядывался через выезд. Робот с корпусом-полусферой вспахивал и разравнивал землю на клумбах. Затем задние конечности делали ровные лунки, забрасывали в них семена, закапывали. И снова.
Скорее всего на грядках прорастут те же цветы, что изображены на корпусе робота. Белые. Красные. Желтые. Краски стёрлись от времени, разобрать сорт достоверно невозможно. Только розовая гвоздика, нарисованная ярче прочих, осталась различимой. Символ верности и любви Всё, что есть у робота. Всё, что он отдаёт. Как и должен.
Запустился спящий алгоритм Дезоляции. Можно дать детям больше. То, о чём они мечтают. Или замену этого.
— Мария, Юрий. Конечно, я не могу удовлетворить ваши стремления так, как вы этого хотите. Но в моих силах воплотить их иначе.
Взгляд девочки не отрывался от оболочки. Вопрос:
— Ты о чём?
— Мария. Вы хотели забраться на что-то высокое, верно?
— Да, а что?
— Прошу, подождите. Юрий. Вы хотели проехаться на поезде?
— Чего, можно чтоль? — как бы назвал это человек — глаза мальчика загорелись. Или запылали. Вариаций множество.
В ту секунду, когда он ответил, из-за ворот неподалёку от них выехала аварийная повозка. Длинный гусеничный транспорт с носилками вместо крыши, способный оказать первую помощь до прибытия спасателей. Благодаря низкому силуэту имеет высокую проходимость в зданиях. За счёт конечностей, спрятанных в корпусе, способен оказывать первую помощь. Спереди, в треугольном коробе, инструментарий для уничтожения замков и открытия дверей. Весьма удобно в жилых домах.
Пока нет возможности человеческих жертв в зданиях поблизости, транспорт допустимо использовать не по назначению. Для мечты ребёнка.
— "Соломинка" выступит вместо поезда. К сожалению, она не способна обеспечить те же ощущения, но опыт поездки на ней достаточно редкий. Полагаю, вам будет, что рассказать своим друзьям, Юрий. Включая Петра.
Они остановились. Сперва встала Дезоляция, затем её примеру последовали дети. "Огонь в глазах" мальчика стал заметно больше. И сильнее. Настолько, что Юрий даже застыл на мгновение. На секунду и сорок две милисекунды. Рекордный срок. Затем его нервная система сориентировалась и раздала поручения: глубоко вздохнуть, начать циклично поворачивать голову от оболочки к "Соломинке" и обратно. По завершению этого заговорить.
— Ёлы-палы!.. Серьёзно чтоль?
— Да. Вы уже можете испытать машину. Я же приступлю к желанию Марии.
Девочка, до того завистливо "бурившая" взглядом своего брата, с любопытством и предвкушением посмотрела на Дезоляцию.
— То есть и мне робот достанется?
Соломинка уже наткнулась на подбежавшего к ней Юрия. Мальчик присел на корточки. Внимательно оглядел машину… Но не повторил тех же действий, что при знакомстве с инспектором.
— Именно так. Прошу, — оболочка встала на одно колено, — заберитесь на его плечи.
Смущённый восторг. Как и ожидалось от девочки, она была рада, но, в противоположность своему брату, не спешила принять подарок. Стеснялась. Зажималась.
— На тебя? Прям-прям на тебя?
— Да. Несомненно, оболочка — не башня, но она достаточно высока.
— Правда-правда?
— Не сомневайтесь, — чтобы не допустить бесконечного разговора, было добавлено: — Сколько бы вы не спрашивали, мой ответ будет неизменен.
— Спасибо!
Мария прыгнула к Дезоляции, чтобы… обнять. Благодарность первее принятия подарка. Любопытное отличие от брата.
— Ты самая-самая лучшая!
Со стороны Юрия послышался крик:
— Круче ток яйца! Так папа у нас говорит!
Подъезжая к Дезоляции, он высоко поднял кулак. Что он желал выразить этим? Восторг? Или радость? Странный жест.
— Я рада это слышать.
Тем временем Мария пыталась забраться на оболочку. Безуспешно. Она заносила ногу, но не знала куда её поставить. Избегала задеть Дезоляцию. Боялась запачкать.
— А как?..
— Не беспокойтесь о моей чистоте, Мария. Это похвально, однако не нужно. Данная оболочка не боится грязи или воды.
— Не боится, а всё равно — по другим лазать с грязными сапогами плохо. Перепачкаешься же вся. Дай я лучше…
Попытка запрыгнуть на спину сзади. Мария зацепилась за плечи. Но повисла. Чтобы подняться дальше требовалась опора.
— Машка, ты чего там? Застряла?
Юрий, слишком увлечённый своим подарком, только сейчас заметил нерасторопность сестры. Компенсируя невнимательность, он приблизился достаточно быстро. Внимательно посмотрел на Дезоляцию, потом на Марию. Не менее внимательно они смотрели в ответ. Миг молчания.
Насмешливая ухмылка появилась на лице мальчика.
— Эх, жаль фотика нет.
Мария ничего не ответила. Её реакция была не видна, но предсказуема — возмущение.
— Да не дуйся ты, щас… — Юрий спрыгнул с Соломинки и забежал за спину оболочки. — Давай, тянись. — Толчок. Мария сдвинулась.
Детская затея не казалась надёжной. Потому Дезоляция в нужный момент подхватила Марию за торс и медленно приподняла над собой. Короткое "о" Юрия.
— Согните ноги так, чтобы вы могли сесть мне на плечи, — девочка тут же послушалась. — Как устроитесь, держитесь крепко.
Руки Дезоляции поднялись по выверенной траектории и отпустили Марию. Та схватилась за голову оболочки.
— Ух ты… — было слышно, как захватило дыхание девочки.
— Ну, как там погодка наверху?
Юрий засмеялся, уже сидя на Соломинке. Сестра, однако, ответила на удивление спокойно, будто не поняла его:
— Прохладненько… И высоко как… Я думала, будет пониже, а тут прямо как на башне.
— Хорошо, что вам по душе, — ответила Дезоляция. — Может, вам приглянулось ещё что?
— Ты. Ты самая лучшая башенка, — смешок.
Снова Мария принялась гладить оболочку. Не спеша, с явным старанием.
— Ты ток не увлекайся, — шутливое нетерпение… — Так до ночи её гладить будешь, — похоже, вызванное предыдущим опытом.
— Нам действительно не стоит задерживаться. Продолжим дорогу, — решила поддержать его Дезоляция.
Как и прежде, оболочка возглавила шествие. Соломинке отдана команда следовать. Мария сидела на плечах. Путь определённо стал безопаснее и легче. Полезно.
— Ция, а… А можно тебя попросить кое о чём? — разговор продолжился благодаря Марие.
— Да. О чём ваша просьба?
— Можешь сочинить мелодию? Ну… по тому, что я чувствую? Чтоб как в мультике, но обо мне.
— С радостью. Пожалуйста, опишите, что вы хотите отразить в музыке?
— А потом обо мне, лады? — обернулся Юрий.
— Если вы хотите. Но с мокй точки зрения будет хорошей идеей объединить ваши мотивы. Если никто из вас не против.
— Так даже интереснее, — скромно прошептала девочка. — И красивее… — запинка. Может быть, неожиданная идея посетила её. — А ты как думаешь?
— Для меня это правильнее. Ваши мотивы дополнят друг друга. Это можно сравнить с нитями одного полотна, сшитого, чтобы запечатлеть и отразить момент радости. При том ничего не упустив.
Но в логике оказался изъян, найденный Юрием:
— Ничего, говоришь? Тогда и про тебя надо, ты ж даришь.
Эту мысль тут же продолжила Мария, но в своё русло:
— И ты наверняка что-то чувствовала, — упорствовала девочка. — Значит тоже свой мотив должен быть.
— Вынуждена разочаровать вас, однако я ничего не испытывала в этот момент. Я лишь заботилась о вас. Это моя прямая обязанность. Впрочем, и без этого возможно сочинить мотив обо мне — раз вы этого хотите.
— Да ну. И тебе не понравилось? Вот ни на капелюшечку? — помогал сестре Юрий.
— Нет. Мне безразлично само дарение. Важны вы, а не то, что я делаю ради вас.
В качестве ответного жеста Мария избрала усиленное мотание головой.
— Ну нет, не может быть такого. Если мы важны, то и всё, что ты делаешь, тоже очень важно. Ты же для нас стараешься.
— Агась, — послышалось снизу, от Юрия. — Помнишь, мы котёнка хотели? Мама тогда нам достала, но ток робота.
— Помню. Она говорила, что если любишь кого-то, то и заботиться о нём нравится.
— А то как же! Я вот тебя всегда любил, потому и за тобой каки выносить всегда рад, — шутливо язвил мальчик.
— Эй!
— А что, не так шоль? Ты потому и примерная, что мне за тебя всегда влетает, — не останавливался он. Но ни обиды, ни ненависти не проявлял. Любопытно.
Стоит использовать момент, чтобы узнать детей побольше
— Правильно ли я понимаю, что вы не против принять наказание вместо Марии при случае?
— Ну, да, бывает. Машка, например, заглядывается на что-нить и опаздывает на урок, так я мы вместе дедам вид, будто я её задержал. Ну, брызну понарошку из раковины в туалете, например. Михална меня и накажет, а её не тронет. Это чтоб у нас Машутка с медалью школу окончила, врачом стала. Её дедушка уже, вон, величает дохтуром. А мне всё равно — так и так пристанут.
— Хоть бы при Цие не говорил бы… — жалобное ворчание. Противоположно брату, сестра легко обижалась. — Она же рассказать может.
Юрий почувствовал состояние сестры и быстро адаптировался.
— Ну, не плачь. Диза не будет никому докладывать.
— Так и есть. Это принесёт больше вреда, чем пользы. Наши беседы не будут раскрыты без вашего разрешения. Я обязана соблюдать личные тайны.
— Вот вишь? Диза — наша подруга, а не училка. Ей можно.
Ещё до того, как мальчик договорил, он встал на "Соломинку" ногами. Упёр руки в бока. Триумф.
— И всё равно не надо так, — сестра, однако, несколько успокоилась. — Проболтаешься так, и всё. Шиш мне, а не медаль. Мама расстроится… И, Ция…
Мария наклонилась вперёд, пытаясь поймать взгляд оболочки. Вероятна желала удостовериться в честности Дезоляции. Наивная осторожность.
— Вы можете положиться на меня, — девочка с облегчением выпрямилась. — Однако, Юрий, почему вы не держите зла на сестру, если получаете наказание за неё?
— А она не ябеда и не забияка. И не выскочка. Если меня накажут, Петька смеётся, а она со мной играет. И ещё печеньки вкусные приносит. Ток не говорит откуда. Может…
— Всё равно не скажу. Секрет.
— А скажи. Я тебе тогда тоже кой-чо расскажу, — лицо Юрия стало лукавым.
— Нет. Я не болтушка.
Юрий закатил глаза
— Науськал себе же на хвост, — затем скрестил руки за головой.
От Марии последовало тихое хихиканье. Органично. Два детёныша в шутку пободались друг с другом и сами же над этим посмеялись. Интересная сцена. Прекрасна для сочинения музыки, как чернозём — для засева…
— Мария, Юрий. Ваш разговор дал мне информацию для мелодии, — мягкий треск из динамиков. Игравшая прежде композиция оборвалась. — Прошу, скажите, насколько точно переданы ваши эмоции. Пробная композиция: "Дети". Жанр: лофи. Анданте.
Шум помех шелестел, имитируя ветер. Параллельно отзвон колокольчиков выстраивался в капель сплошь из коротких высоких нот. Неспешно и тихо. А за ним, догоняя и перегоняя, спешил гитарный перезвон. Под дрожь гальки, имитирующую поещл. Мотивы сестры и брата шли, перебивая друг друга, сплетаясь в единую мелодию, чередуясь. В такт "дуновениям" помех, что и вели песню. Играли свою тему. Скрытую.
Девочка первой прошептала:
— Красиво… Но… — задумалась. — Не хватает чего-то. О тебе.
Пока шёл разговор, они медленно приближались к воротам подземного уровня. Жилые кварталы оставались позади. Впереди сектор ярмарок и празднеств. "Ночь средь бела дня".
— Да ладно тебе, — удивился брат. — Приятно так трещит, как на записях тех старющих песен.
— Нет, не то. Совсем не то, — обида различалась в голосе Марии. — Знаешь, будто… Про тебя тут почти нет, Ция. Ветер есть, трамвай есть. Но о тебе — нет. А я хочу, чтоб было, — тон стал настойчив.
Недостающий элемент очевиден.
— Моя мечта, — оболочка приподняла голову, подчёркивая слово, — этого, как вам кажется, не хватает, если я правильно проанализировала ситуацию. В композиции я отразила только ваше желание и желание Юрия.
Девочка подтвердила:
— Да. А про себя ничего. Мы же говорили, что обо всех будет. И обо мне, и о Юре, и о тебе.
Вход в подземный уровень был уже в нескольких шагах. Широкий тоннель, отделённый от улицы стеклянными дверями. Дальше четыре эскалатора. Вокруг них — украшения на масленницу. Яркие цвета. Имитация солнца, деревенского орнамента, миниатюрные версии соломенных чучел. Готовился праздник для возвращающихся людей.
Над декорациями в тоннеле, повиснув в воздухе, трудился дрон. Он замазывал. Шлифовал. Убирал потёртости и царапины, испещрившие дерево. Конечности-шланги поливали макет солнца яркой желтой краской. Щётками он затирал дефекты. Вплоть до удобоваримого результата. До идеала.
— И не надо мне тут, что мечты нет, — Мария говорила не упрекая. Но с недовольством. — Есть. Должна быть.
Оболочка использовала пульт. Стеклянные двери открылись, пропуская в тоннель. Эскалаторы ради безопасности остались выключенными. Соломинка с мальчиком поехала по пандусу правее. Оболочка с девочкой пошла по застывшим чёрным ступеням. Предварительно спустив девочку и прижав к своей груди. Потолок слишком низкий, чтобы нести её на плечах. Ударится.
— А, эй… — неуверенно возразила Мария.
— Это необходимо, чтобы пройти через тоннель. Или вы желаете, чтобы я вас отпустила?
Ответ последовал не сразу. Сперва девочка огляделась. Поболтатала ногами. Наконец решила.
— Нет. Так даже лучше… Только возьми меня поудобнее. А то в животе жмёт.
Желание Марии было тут же исполнено. Та расслабилась в руках оболочки. Молчала.
— Слушай, Ция, — Юрий с интересом разглядывал, как множество дронов разрисовывали стены к празднику, — это вот всё ты им сказала малевать?
— Да, они работают по моим указаниям. Скоро должна быть масленница. Из соображений экономии стоило бы сохранить ресурсы и отменить приготовления. Однако праздник улучшит настроение людей. Это важно.
Луч от нарисованного солнца медленно но верно перекрывал поблекшие изображения флагов, солдат и танка, идущих в атаку. Важно также исключить лишнее напоминание о войне. Последняя окончилась плачевно. Возможно, слишком.
Ненадолго разговор прервался. Мария с характерной внимательностью и неспешностью рассматривала узоры в честь масленницы. И постепенно исчезавшую картину дня победы. Сапог, увязший в грязи, растворялся в свете весеннего солнца. Один праздник скрывал остатки другого, чья участь — остаться в исторической сводке Дезоляции. Но не опечалить людей. Радость выхода из убежища должна быть ярче. Она должна быть безоблачна. Счастлива.
— Скажи, Ция, а это ты всё придумала? — вопрос от Марии. — Рисунки, украшения?
— Нет. Я отдала команду повторить декорации, использовавшиеся прежде. Прежде их придумали люди, чтобы мы, роботы, воплотили. Теперь, из-за отсутствия людей, используются старые наработки. Я рекомбинировала их, чтобы придать новизны.
— А чего это ты сама не придумаешь? — искреннее изумление Юрия. — Ты же умеешь, вон, какую музыку кумекала.
— Я могу повторить ваш ход действий или ваш стиль, однако не способна самостоятельно творить с нуля. Создавая мелодии, я использовала работы авторов-людей. Комбинировала элементы из них по вашим запросам.
— Мы поможем, — голова девочки приподнялась, открывая заинтересованное выражение лица. До рецепторов донеслись тихие слова. — Позовём нашу учительницу по рисованию, Наталью Степановну, и вместе тебя научим. Чтоб ты всё-всё могла сама придумать.
— Благодарю вас, но это невозможно. Это противоречит одному из положений об искусственном интеллекте: всякое творчество должно иметь человеческое начало. Я и мои программы — лишь инструмент реализации.
— Да ну, глупость какая-то, — ворчала Мария. — От того, что ты попридумываешь, никому плохо не будет.
Почему-то постучав пальцем по поручню эскалатора, Юрий кивнул. И добавил.
— Потом, авось, сама людей будешь учить. Полезно же, ну.
— Верно. Однако, кроме прочего, я не желаю того. Это не нужно, чтобы заботиться о людях или чтобы они осваивали искусство. Необязательно.
— Неужели так прям нельзя? Ну хоть чуточку? — ворчание сменилось на мольбу.
— К сожалению или нет, но чуточку тоже нельзя. Если вас это успокоит — я и не стремлюсь к этому.
Ступени подходили к концу. Далее предстоит пройти мимо пустых лавок с угощениями, театра, площади. После — снова поверхность. И люди на ней.
— Стремиться? То есть, ты не хочешь этого? — видимое оживление замечено в Марии.
— Я не считаю это ни полезным, ни тем, что мне нравится. Поэтому я не стремлюсь овладеть творчеством в полной мере. Выражаясь по-вашему — не хочу.
— Ты хоть пробовала? — поинтересовался Юрий?
— Нет. Предвидя ответ, скажу: забывая о прочем, я чувствую, что это неправильно. Не то, каким должно быть. Как отсуствие людей в убежище ядра. Но иначе. Потому я не хочу творить вместо людей.
— Но ты же должна чего-то хотеть? — этим вопросом девочка дала Дезоляции возможность закончить разговор. Поставить в тексте точку.
— Я хочу, чтобы вы были счастливы.
Вздох. Подбородок девочки упал на грудь.
— Знаю…
Наконец нога оболочки коснулась тропы, вымощенной серым камнем. Широкая, обильно освёщённая фонарями, она вела в центр сектора. Рядом с лампами фонарей уже висели соломенные фигурки. Вдоль дороги — мелкие сугробы. Искусственный снег. И пластиковые цветы.
Чем дальше от главной дороги и ближе к строениям, тем тусклее становился свет. И гуще тень. Та, далее, рассеивалась подле окон. Имитация тёплой светлой ночи.
Под окнами тянулись рельсы. По ним всегда шли разные вагончики. Новогодние сани. Сани на масленницу. Вагон, повторяющий те, в которых солдаты возвращались с фронта… Каким бы вагон ни был, он поднимался по путям вверх, на другие уровни. Там людей ждали новые развлечения. И красивые виды.
Всё это в совокупности обеспечивало идеальную атмосферу праздника. Сектор пытался повторять природные условия, но, судя по отзывам людей, вместо этого создавал что-то своё. Особое. Неповторимое. Уютное. Впрочем, это не столь важно. Главное, что люди любили это. Любят ли теперь?
— Слушай, Ция, эт что, ты уже всё тут поменять успела? Вот эт сани!
Спина мальчика вытянулась, чтобы глаза могли увидеть больше.
— Верно. Пусть масленница и прошла, я решила, что люди будут рады отметить её снова. Здесь. Кроме того, пасха наступит не скоро.
Мария нахмурилась.
Низкий робот с баком за спиной распылял снег по дорожкам. Рядом, у передвижного ларька подготавливал запасы массивный мобильный повар. Весьма скудные.
— Тут? Правда? — удивлялся Юрий. — Мы когда сперва здесь шли думали, что тут танки ездют новые.
В отличие от брата, сестра была задумчива.
— Это потому что тут про день победы было. Цветы у окошек, танчик. Странненько…
— Насколько я могу понять, вы хотите высказать догадку.
— Ну, да. Я просто вспомнила… Война ведь началась в день победы, когда все праздновали. А ты это убираешь почему-то.
Девочка оказалась наблюдательна для своего возраста. Если судить по информации из баз данных.
— Вы правы. Декорации с того дня так и не изменились. Убрав их и заменив я стремилась уменьшить количество плохих воспоминаний у людей. Грусти. Горя.
— Понятно…
Судя по реакции Марии, этот ответ не разрешил беспокоящий её вопрос. Увлечённая им, она не обращала внимания на то, что Дезоляция так и не вернула её на плечи оболочки. Стоит уведомить пользователя.
— Прошу прощения, но вы до сих пор в моих объятиях, Мария. Вы ещё желаете сидеть на плечах оболочки?
Вопрос остался без ответа.
— Знаешь, я думаю о том, что ты мне говорила… У тебя ведь есть мечта. Ты сама о ней говорила.
— Вы имеете ввиду цель? Обеспечить счастье людей.
— Да, она самая. Только получается, это твоя мечта. Даже о том, чтобы грустно не было думаешь. Я б вот не догадалась.
— Полагаю, вы хотите узнать, почему я не отразила это в композиции?
— Да, — кивок.
Тем временем Юрий лёг на Соломинку. Положил голову на руки. Взгляд — вверх. Смешок.
— Я, кажись, знаю, почему, — весело и протяжно сказал он.
И Мария, и оболочка обернулись к мальчику.
— Как? — уже сестра удивлялась.
— Мелодия — и есть мечта Дизы. — щелчок пальцев.
— Сама мелодия? То есть…
В один момент глаза девочки широко раскрылись. Она поняла.
— Ну Машка, мы что, зря в "Сказки" играли? Это же очевидная легкотня, — ещё два щелчка. — Делать всё, чтобы мы были счастливы. Для этого и музыку ж сочиняли.
— Ция?
Взгляд Марии поднялся к оболочке. Застыл на уровне глаз. Девочка ждала ответа.
— На самом деле я не задумывала это так.
В удивлении Юрий приподнялся на локтях.
— А? Правда чтоль?
— Да. Однако ваши слова всё равно верны. Изначально я заложила шум помех и вибрацию, как отражение сделанного мной. Помехи — ветер. Шум гальки — дрожь поезда. Подобие, которое я создала, чтобы исполнить ваше желание. Но вы правы. Сама композиция создана ради этого.
Вблизи показалась площадь с большим чучелом в центре. Оно было в платье, разукрашено и подвешено к столбу. Не соломенное. Из досок. Роботы распилили ненужные декорации, соединили. Прикрыли тканью.
— Ты только и делаешь, что стараешься для нас, — выдохнула Мария.
— Агась. — поддержал Юрий.
— Только так я достигну цели, — подвела итог Дезоляция.
Тишина. Только их шаги и работающие вокруг механизмы раздражали аудио сенсоры. Но недолго.
— Скажи, Ция, — разнообразила звуки Мария, — а что ты сделаешь ради моего счастья?
— Многое. Однако, лишь то, что не затронет счастья другого человека и не будет идти против закона.
Сощурившись, брат пригляделся к сестре.
— Мне особо много и не нужно. Просто пусть у тебя будет что-то, чтоб ты была счастлива. Вот сама-сама, без людей.
— К несчастью, это невозможно, Мария.
— Тогда… — голова опустилась. — Заботься и о себе. Чуть-чуть, — удивительно, но теперь девочка не настаивала.
Чучело было уже прямо перед ними. Готовое. Скоро его можно будет поджечь. Проститься с долгой зимой. Очень долгой.
— Обязательно. Это лишь поможет заботиться о вас.
После следует поприветствовать весну. Рост жизни. Затем лето. Её расцвет. Осень… Осень не наступит.
Они остановились. Дезоляция без особого труда могла сказать, что дети и сами этого хотели. Такая конструкция из досок должна быть чем-то новым для них. Интересным.
Как и стоило ожидать, Юрием было озвучено не восторженное мнение.
— Странное какое-то чучело. Только доски, и те на вид так себе.
— Как бы то ни было прискорбно, для праздника не хватило соломы. На складах остались только старые декорации. Их и переработали для чучела.
— Зато теперь оно у нас есть, — с улыбкой сказала Мария. — Только…
Пауза.
— Вы желаете что-то изменить в нём?
— Нет. Я хочу, чтобы это ты сделала. Сама.
Упорство Марии проявилось вновь. И ярче прочих качеств.
— Как уже было сказано, я не могу творить сама от начала и до конца.
— А я хочу! — несмелое восклицание. — И знаю, что ты можешь, — ставшее подбадриванием. — Я помогу.
Сейчас не стоит противодействовать — это приведёт к разочарованию. Однако можно притвориться. "Подыграть".
— Хорошо, попробуйте.
Глубокий вдох. Мария готовилась.
— Тогда подними меня на плечи, пожалуйста. И будем делать чучело по-твоему.
Оболочка исполнила пожелание девочки. В то же время ближе подлетали дроны, необходимые для возможных манипуляций. Каждого из них провожал взглядом Юрий. Беззвучно
— Скажи, что тебе больше нравится?
— То же, что и вам.
Девочка в гневе стукнула по голове оболочки. Слегка. Ладонью. Слабость или воля сдержала её? Неясно.
— Ну Мила!
Истерика была предупреждена братом.
— Машка, не ори, — махнул рукой, морщась. — А то опять Нудой станешь.
Ответом стало бурчание. За ним последовало смирение.
— Ладно. Тогда так — скажи, что будет лучше смотреться?
На чучело было нанесено улыбчивое выражение в детском стиле. Всё простыми чертами. Отличались только ширина и длина линий. Самый распространенный вариант. Простой и аутентичный.
— Зная, что такое масленница — всё хорошо так, как оно есть. Я изначально подбирала модель чучела с учётом праздника.
Это явно не было то, чего так желала услышать Мария.
— Ну Ци-и, ну постарайся хоть чуть-чуть, — прозвучала досада. Которая быстро исчезла. — Вот, давай я покажу как и ты повторишь, ладно?
— Если вы хотите.
— Тогда гляди. Видишь улыбку? — палец указкой направился на кривую красную линию. — Добавим ей ещё одну чёрточку. Чтобы она выглядела как английская "Ди".
Миниатюрный дрон-вертолёт подлетел к лицу и сделал сказанное. Лицо чучела приобрело более шутливое выражение. Оно будто смеялось.
— Так быстро, — удивление Марии.
— Я не могу позволить нам задержаться здесь слишком надолго. В этом причина использования дронов. И, следовательно, быстроты.
— Ты прям как бяка чёрствая, — хмыкнув, девочка сложила руки на груди.
Лучше не развивать тему.
— Вы желаете поменять что-то ещё?
— Нет, Ция, теперь твоя очередь.
— Как скажете.
Действуя по подобию Марии, Дезоляция отдала дронам приказ добавить несколько линий глазам. Сверху — брови, снизу — складки кожи. Лицо стало просто радостным. Гостеприимным.
— Вот видишь! Можешь ведь. Сразу лучшк стало!
"Торжество" обрадовало девочку. Не стоит раскрывать ей суть. Не сейчас.
— А теперь давай сама что-нибудь придумай.
— Я могу предложить вам создать эффект кисти. Или же добавить больше деталей. Например, отметить щёки красными кругами вместо палочек.
— Давай попробуем щёки.
Скоро по бокам от рта появился румянец. А Мария всё продолжала запрашивать возможности изменения лица чучела. Всё сводилось к трём факторам: детали, форма, цвет. Неудачные изменения отменялись. Удачные оставались. Одно было неизменным — всякий раз сама Мария выбирала, как поступить и что хорошо. То ли не понимая, то ли увлёкшись. Это неважно. Главное, сестра не расстраивалась. Брат же хмурился. Догадывался о чём-то. Вероятно. Его глаза всякий раз обращались на оболочку, когда из динамиков доносился голос Дезоляции. И на Марию, когда её губы преобразовывали дыхание в слова. Он нашёл что-то примечательное в беседе, но сам об этом не говорил. Не мог выбрать слова?
Так или иначе, преображение чучела было окончено. Рисунок лица остался минималистичным, но стал богаче деталями. Из черточек вырос нос с ноздрями, румянец на щеках приобрёл градиент, в глазах выделились зрачки. Справа от рта родинка.
— А ты всё-таки красиво можешь, — к девочке вернулась тихая весёлость. — И сама.
— Без вас этого бы не получилось.
— И без тебя — тоже.
Юрий привстал. Он осознал происходящее? Может быть. Мальчик так и не высказал того, о чём думал. Вместо этого он посмотрел на оболочку. Вопросительно. Затем его брови сомкнулись
— Ция, давай теперь платье по-твоему сделаем?
Мария не замечала ничего вокруг.
— Я была бы рада, однако нам следует продолжить путь. Совсем скоро солнце зайдёт за горизонт.
— Точно, до темноты же… — печальность. Вздох. — Ну, тогда пошли.
— Пора бы, — согласился мальчик. Поехали, а то… я тут усну с вами.
Любопытно. Юрий неудачно попытался скрыть что-то. Но сестра не заметила. Не слушала?
Гидравлика вновь подняла нижнюю конечность, но её звук внезапно заглушил голос девочки:
— И, Ция… Возьми меня опять на руки.
— Как скажете.
Девочка повисла меж верхних конечностей оболочки с широкой улыбкой на лице. Она тихо подпевала композиции Дезоляции, что не останавливалась ни на секунду. Пока брат лежал на Соломинке. И смотрел на неё.
Дети не обронили больше ни слова…
…В течение двенадцати секунд и пятидесяти семи милисекунд. Новый рекорд.