Глава 14. В СТРАННЫХ ГОСТЯХ
Переместились прямо в помещение с наглухо закрытыми занавесками. Стоило встать на твёрдый деревянный пол, магичку сразу повело назад от слабости.
— Эй — эй! — Спохватился.
И придержал за талию. Упала на меня. Секунды три дышала тяжело, уткнувшись носом в плечо. Затем отшатнулась, опёрлась на первое, что попалось под руку — стол с кучей разного хлама, судя по звуку падающего барахла.
— Переоценила возможности, — прокомментировала магичка, щурясь.
А затем выпрямилась, сделавшись вновь невозмутимой. И заговорила с нотками некой угрозы:
— Сразу проясним, Кристиан. Дед поручился за тебя, как оказалось не по старческому недугу. Проболтаешься о том, что увидел здесь, и доверия тебе не будет.
— Не проболтаюсь.
Кивнула едва заметно и раздвинула шторы рывками с помощью верёвочки на стене, сразу посветлело в комнате.
А за окном крыши домов заснеженные! Похоже, мы этаже на пятом. Трубы печные дымят, как в промышленном районе. Постройки плотно друг к другу, совершенно отличная от Леванта архитектура за окном. Более индустриальная что — ли…
— Градир, — объявила, заметив мою заинтересованность.
— Ого, — усмехнулся, продолжая глазеть на город. — И как далеко от Леванта?
— Восемьсот комье, — ответила, не раздумывая.
— А это много? — Спрашиваю, потому что эта единица измерения ни о чём не говорит.
— Много. Даже не пытайся сам, — раздаётся.
Оборачиваюсь. Смотрит так… да как на ребёнка, блин.
— В мастерской жарко. Побудь тут, переоденусь, — произносит деловито.
Чёлку сдувает взмыленную, разворачивается и спешит в смежную комнату бодренько, из которой тоже стал бить свет. А меж комнат двери и нет, похоже.
— Осмотрись пока, присядь где найдёшь, — раздалось уже оттуда. — Одежду лишнюю скинь, если и тебе жарко. Только ничего не трогай.
Действительно душно, как в предбаннике. Пахнет пылью, деревянной стружкой и жжёным пластиком.
Комната квадратов двадцать, стены из мелкого серого кирпича, потолки низкие. Два выхода: один без двери, куда магичка ушла, второй — с приоткрытой деревянной. Два длинных стола из дерева, обитые полосками железа местами, стоят вдоль стен углом, усыпаны мелкими деталями и всяким мусором. Там же по краям красуются и небольшие станки из металла, похожие на верстаки и тиски. Куча инструмента разбросано, по типу плоскогубцев, напильников и пинцетов. На противоположной стене стеллажи со стекляшками всякими, металлическими трубками и деревяшками. Коробки плоские с ячейками, где камней всяких цветов и мастей расфасовано море.
В глаза бросились трубки стеклянные, которые как раз через проём сверху выведены к столам, как некие магистрали. Четыре канала в ряд. Вот почему двери нет, она бы мешала.
Прошёлся вдоль стеллажа, под сапогами хрустит что — то, обернулся. И застыл ошарашенный. В смежной комнате замечаю оголившуюся ягодицу! Полуголая Ольви стоит спиной. И вряд ли видит, что подглядываю. Перемещаюсь ещё правее, чтобы ракурс улучшить. Белая попа в тоненьких синих трусиках маячит, пока она на свои каменные булочки шортики чёрные натягивает. Да какие там шортики?! Снизу ягодицы теперь вываливаются, натянула на живот половину ткани. Тут не только задница, бёдра тугие отпад. Спинка с выраженной ложбинкой голая, верхняя одежда снята. Чуть повернулась, какую — то серую майку взять. Сиська второго показалась, вообще не шатнувшись, настолько они плотненькие! Ещё немного и сосок бы увидел. Эх! А форма у неё хороша, нисколько не висит. Скорее в диаметр пошли, нежели вперёд. На таком тельце гармонично смотрится.
Накинула майку короткую свободную и резко повернулась в мою сторону!
Ну, пиндец! Смываться поздно. Ничего не нашёл лучше, как наверх взгляд перевести, где стеклянные магистрали. Авось прокатит. А самого в холодный пот уже бросило.
— Стихия искр, — раздался комментарий, как ни в чём не бывало. — Обуздать не просто, но я научилась. Ах да, два дня здесь не была. Придётся подождать, пока хранилище заряжу, нам немного надо. Заходи.
Если в городе спокойная была, то здесь несколько засуетилась Ольви. Забавно и мило, с этой мыслью вошёл и рот раскрыл.
Твою мать, это дочка доктора Франкенштейна что ли?!
Слева у стены, рядом с окнами стол низенький, а на нём банок всяких немерено! И не просто абы как, а по размеру и какой — то логике перевёрнутые дном вверх стоят. И весь этот лес мелкими трубками соединяется через горлышки, образуя целую сеть. Внизу, под столом трубок, что змей клубящихся. Бесконечный аквапарк или непроходимый лабиринт.
Всякое я видел в жизни, но таких конструкций ещё в нашем мире ни один самый больной мозг не сварганил. Да тут банок с бутылками штук двести. Ой, а там что? Подхожу ближе и глазам не верю.
Моя бутылка из — под пива с Чеширским котом тоже здесь! Так, целых три штуки на разных участках вставлены. Этикетки даже не тронуты.
— Коллекционируешь? — Киваю на бутылку свою.
— Хороша, не правда ли? Лучше всех искры держит. Фелисы делают, — раздаётся деловитое с нотками занятости.
Оборачиваюсь на голос и звук. Что — то крутится. И вижу я Ольви в коротких шортах в профиль, она сидит на велотренажёре и педали активно наяривает! Конечно, это не такой тренажёр, как в моём мире. Но сходство определённое есть. Внизу блок из кованых деталей, ручка грубой рогатиной, сиденье, как налокотник, педали только как педали. Шар стеклянный размером с арбуз впереди искрится в тазике с деревянными колышками, что его на весу держат, а от него сразу восемь трубок отходят по стене к лесу банок и бутылок.
— Это что, электро — генератор?! — Смеюсь.
— Подожди, скоро всё увидишь, — отвечает ровным тоном Ольви, продолжая крутить.
Ещё бы у неё такие ляжки и такая задница была! Если крутить периодически такую штуку.
Шар заискрился буквально через полминуты. И внутри молния заиграла зелёно — голубая.
Никола Тесла нервно курит в сторонке! Ольви делает молнию! И она всё больше разрастается. Вскоре молний в шаре становится больше. Магичка крутит, не переставая. Для неё точно дело обычное. Засияли трубки на стене голубым, загорелись первые бутылки на столе со звоном, будто внутри дробинки о стекло ударились. Загорелись сосуды по — разному, ибо цвет стекла отличный. Загудело что — то под столом. Ещё немного, и все банки заискрились. А трубки по стенам, ведущие в другую комнату загорелись, будто лампы неоновые, давая яркий, вполне цивилизованный свет.
Но магичка на этом не остановилась. Покрутила ещё минут десять. А я за ней понаблюдал. Как ноги напрягаются, как сисеньки ходят под тонкой маечкой, как блестят от пота ляжки и голые части ягодиц. Как напрягается её плоский животик с отчерченным прессом.
В процессе Ольви поворачивалась в мою сторону. Я делал вид, что рассматриваю её вело — генератор. Она же смотрела скорее на свои банки, нежели на меня. Видимо, проверяла степень зарядки по своим соображениям.
Когда крутить перестала, сняла свои булочки с сиденья, спокойно сошла с постамента. Чуть чаще дыша. Маечка до пупка только, животик лоснится кубиками. Глаз не оторвать.
— Я ожидала большего, — выпалила и в другую комнату направилась.
— Ты о чём? — Поспешил за полуголыми булками.
— Большего восторга, — уточнила и к столу подошла. Стала суетливо перебирать свой хлам, разгребать часть в сторону, освобождая столешницу.
Судя по поведению, ответ мой её мало колышет, поэтому промолчал.
Глаз с попы не отвести, стою, как идиот, слюни пускаю. Генератор всё ещё гудит, светло, как днём. И поэтому безупречную нежную кожу оценить можно сполна. Разве что потрогать никак. А так хочется!
Повозилась, пошла к стеллажу.
— Что стоишь? — Спросила обыденно, обойдя меня опешившего.
— А что делать?
— Присядь на стул. Нет, вон тот. Да.
Послушно уселся куда указала. Рядом с расчищенным местом.
Ольви, по стеллажу туда — сюда. У полок завозилась, аж загляденье! На цыпочках тянется, чтобы сверху достать: ягодицы топорщатся сжатые, ляжки с икрами прям точёные становятся. Когда наклоняется, булки оголяются больше и ткань писю стягивает. Когда на корточки садится, ох, задница в такое аппетитное яблочко превращается с углублением посередине. Ещё и ляжки лягушкой расставляет. Ой, не могу. Томная сладость в животе, губы пересыхают.
Набрала с полок всяких ингредиентов и вернулась. Высыпала всё на свободную часть стола. Метнулась, принесла табуретку для себя. Присела упругой попкой.
— Ладонь давай, — заявила деловито.
Послушно протянул. Взяла своими лапками горячими, сильными. Ещё больше вытянула. Кусочек серой породы опустила пинцетом на ладонь аккуратно. Присмотрелась, мотнула головой отрицательно, сняла. Другой камушек опустила. Возится заинтересованно, со знанием дела.
Пятый вроде как подошёл. Что она там увидела, не понимаю.
Красненький камушек в ладошке остался.
— А ну — ка пошевели рукой, — командует. — Нет, на себя тяни. Помедленнее. Вот.
Слушаюсь и повинуюсь, моя красавица.
— Вот — вот, стой! — Воскликнула с азартом.
Приподнялась, на стол облокотившись, ко мне лицом повернулась и к камню в моей ладони опустила корпус. В руках резервуар с жидкостью вязкой держит. Пинцетом аккуратно камушек хочет подцепить. А я сглатываю сухим горлом. Ибо маечка от тела отошла так далеко, что сисеньки видно плотные! И сосочки крохотные на них бледно — бардового цвета.
Ваааау. Сердце бьётся, как у зайца. Не дышу. Сиси Ольви глазами фотографирую.
Повозилась с минуту. Отпряла, закрывая сладостный вид. Опустила камушек в жидкость. И, кажется, та разжижилась ещё больше, что проверила магичка, пинцетом помешав.
— Отлично, — оценила результат. — Первый камень подобрали. Нужно ещё два или три.
Ты моё солнышко.
Ольви поднялась, подошла к странному станку, похожему на весы. Под которыми светилось электричество. И опустила в круглую формочку камень. Судя по бульканью, камушек упал в воду.
— Насытим искрами, — прокомментировала свои действия. И дальше стала возиться с подбором камней, которых у неё оказалась не одна сотня видов.
Заинтересованный взгляд у моей ладони, нежные локоны синих волос, опущенный носик, вздёрнутая губёшка, голые сиси. На которые пялюсь в упор. Это ли не счастье подростка?
Взмок весь. Надо было хотя бы жилетку снять.
Минут сорок возилась с камнями, а я не шевелился, периодически затаивая дыхание.
— Теперь оправа, здесь проще, — произнесла и посмотрела на меня вдруг. — Могу предложить кулон.
— Ага, — ответил, как завороженный.
— Ты мне не нужен пока, — произнесла ровным тоном и дальше выпалила: — Вспотел? Разденься уже, скромник.
Отодвинулась, вернулась к стеллажам. Копошится там, булками и сисями потрясывая. Это пытка…
Поднялся, послушно. Скинул жилетку. А толку? Рубашка в спине уже прилипла, из — за ушей ручьём течет. Штаны тоже на заднице мокрые.
Присел обратно.
— Всё снимай, — произнесла, не глядя!
В груди похолодело. Куда я такой дохлый перед такой красавицей?! Ну, уж нет. Сижу дальше, прею.
Ольви вернулась с горстью различного металла и, высыпав его на стол, подошла ко мне и присела на корточки у моих коленок! Уф… снова грудь виднеется. Конечно, я делаю вид, что не пялюсь. А девушка смотрит снизу вверх серьёзно, и вдруг выдаёт:
— Кристиан. Тебе помочь? Без прислуги никак?
Подкол я быстро оценил. Стал расстёгивать рубашку нервно. А она полезла к ремню штанов! У меня тело внезапно ослабело, когда руки её так близко к причинному месту оказались.
Рубашку расстегнул. А она как за штаны дёрнет прямо с сидящего на табурете, еле удержался! Но это не самое страшное. Показались мои трусы — шортики белые. А на них проступило мокрое пятно…
Нет! Нет… не смотри туда! Провалиться мне на месте.
Магичка делает вид, что не замечает, тянет штанины дальше. Попутно и обувь снимает. Тапки откуда — то подаёт.
— Отца покойного, бери, — говорит и поднимается с моими штанами в руках.
Смотрит мне в глаза, я в ответ. И молю её, чтобы не вздумала смотреть туда, куда не надо! А щёки мои уже разгораются.
Девушка и не смотрит. Помогает с прилипшей к спине рубашкой. Всё делает молча. Сижу красный, как рак, тоже слова не выдавить.
Вот же! Насмотрелся на полуголую красотку. И получил.
Ольви бесцеремонно забирает всю одежду и уносит в другую комнату. Возвращается быстро, и как ни в чём не бывало, начинает подбирать металл. Берёт книгу с отдельной полочки, перелистывает быстро до каких — то таблиц. Изучает.
— Ищу соответствие, — комментирует свои действия, ведёт пальцем по строчкам, кивает. — Отлично.
Хватает один из пяти паяльников, которые, как оказалось, у неё уже заготовленные на конфорке грелись. И давай плавить да паять, сменяя их по мере затухания нагретых элементов. Грубую работу быстро сделала, перешла на верстак, пощёлкала что — то и шлифовочный аппарат заработал. Зазвенело, искры забрызгали. Полуголая девица — столяр — это что — то новое для меня.
Практически залюбовался, позабыв на время о своём конфузе.
Доделав овальное основание кулона, магичка вернулась к столу и продолжила паять, только уже со специальными очками, где линза увеличивающая. Камни стала встраивать пинцетом один за одним в заготовленные гнёздышки. Колечко для цепочки спаяла. Саму цепочку подобрала из горы имеющихся.
Когда закончила, выставила перед голубой лампой кулон полюбоваться работой. Удовлетворительно кивнула.
— Кристиан, принимай артефакт, — говорит внезапно торжественно.
Впервые вижу на её лице такое удовлетворение. И душа радуется.
Встаю, она сама спешит навстречу, на шею мне одевает осторожно с улыбкой лёгкой.
— Цепь можно сменить на серебро, тогда только сам кулон будет отдавать, — говорит. — Поэтому не рекомендую. Лучше оставь розовое золото, чтобы быстрее отдавался резерв.
Киваю, поглядывая не то что бы на свою грудь с презентом, скорее на трусы, которые уже стали подсыхать в том самом месте.
Только я собрался идти одеваться. Раздалось деловитое:
— Теперь проведём тест. Изначальный резерв заполнен от магии искр, каналы нужно пробить от артефакта, чтобы тело давало и брало. Когда ты в покое, резерв заполняется. Когда используешь магию, и свой резерв заканчивается — кулон отдаёт. Процесс ясен?
Усадила назад, присела напротив очень близко. Да так, что её коленка оказалась между моими! Да ещё и соски у неё малость проступили через майку. Похоже, возбудилась от результата своей работы.
Волнение захлёстывает в груди. И в трусах даже кольнуло. Отчаянно борюсь с возбуждением, ибо не хочу, чтобы трусы мои намокли ещё больше! Она же всё поймёт. Ууууу.
А Ольви смотрит своим обычным безразличным взглядом так издевательски. И касается своей ногой так непринуждённо.
— Заклинание явления знаешь? — Спрашивает неуверенно, не обращая внимания на мою внутреннюю борьбу. И мысленные корчи.
Киваю отчего — то встревоженно.
— Яви что — нибудь простое, проверим действие артефакта.
Разворачиваю ладонь на столе, магичка внимательно смотрит. Представляю блёстки, затем материализую бутылку пива.
Судя по вылупившимся глазам Ольви в шоке.
— Ты не произнёс заклинание, — ахнула. И задышала чаще. Испугалась?
— Я делаю это мысленно, — пробую сгладить.
— Такая сильная ментальность может быть только у вампиров, и то высшего порядка, — подловила. — Людям и им подобным силой мысли заклинание не произнести.
— Я похож на вампира? — Развожу руками, в одной из которых бутылка.
— Нет, — выдыхает магичка, делаясь вновь спокойной. — Но этот нюанс дед мне не передал.
— Бутылку же передал, — хмыкаю я и вручаю вторую.
— Значит это от тебя, — принимает презент. — Полная?!
— Секунду, — улыбаюсь и являю открывалку. Делаю джентльменский жест в виде ловкого движения открытия бутылки, при том, что она остаётся в её руках.
Ольви смотрит, и на миг мне показалось, что она хочет меня убить. Затем настороженно нюхает.
— Запах браги, — заключает.
— Так и есть.
— Понятно, — произносит на выдохе и отстраняет бутылку.
Затем берёт мою кисть в свою нежную и одновременно цепкую. И смотрит мне прямо в глаза. Секунды три жду, затаив дыхание. Кивает одобрительно.
— Всё, как и предполагала. Артефактор из меня путёвый, — выдыхает с облегчением, и добавляет: — можем собираться.
Становится грустно, когда она возвращает мне вещи, а сама уходит переодеваться в другую комнату.
Натягиваю штаны. На трусах пятна уже нет. Но от этого не легче, она всё видела. Зафиксировала в своей пытливой голове, сделала выводы. Пока терзался, она вернулась в своём синем облегающем костюме. А я только штаны успел одеть.
— Давай поторопимся, в Леванте скоро хватятся тебя, — заявила, и с этими стала помогать мне застёгивать рубашку.
Аккуратно, не касаясь кожи. Так мило и заботливо, что в конце я даже вздохнул тяжело. А ей хоть бы что.
— Готов?
Кивнул. Подалась и обняла крепко. А я ухватил её на этот раз за талию.
Перенеслись прямо к двери в мои покои. Стражники вскрикнули и отшатнулись в ужасе, увидев нас. Но быстро перестроились, залюбезничали. Особенно при виде очаровашки Ольви.
— Зайдёшь? — Спрашиваю.
— Нет, — отвечает односложно, глаз с меня не сводя.
— Ну, зайди на секундочку, — говорю загадочно и иду, ещё не убедившись, что согласилась.
Заходит следом. Дверь за собой закрывает. Но остаётся на месте.
— Кристаин, — раздаётся от неё так неуверенно.
— Да, Ольви? — Отзываюсь, пятясь к кровати и делая свои фирменные «пёсьи» бровки.
— Ты отнимаешь моё время, — говорит снова своим ровным безразличным тоном.
— Тебе же любопытно, ведь так? — Издеваюсь над ней.
— Да.
— Правильно, я не знаю иного наслаждения, как познавать, — выдаю уже цитатами мудрецов, которые с этой девушкой навеяло. — Коль хочешь мир познать, что скрыт в тени, ты в собственное сердце загляни. А если сам себя познать захочешь, смотри, собой себя не заслони.
Ольви ротик приоткрыла от удивления. А я подошёл к столу и явил ещё пару бутылок драгоценной для неё тары. Подошёл и вручил.
Приняла, как завороженная, глазами в глаза смотрит. А голубые глазки сейчас, как две крохотные галактики.
Ох, теперь я знаю, что ты там под блузочкой прячешь.
— Открывалка осталась у тебя в мастерской, если что, — произнёс и добавил с грустью. — Это всё, что пока могу тебе предложить в благодарность.
— Отнюдь, — произнесла девушка, снова пребывая в равновесии.
Развернулась резко. И без помощи рук открыла дверь.
— До новых встреч, Кристиан, — попрощалась, не оборачиваясь.
— Успехов в освоении электричества, Ольви, — пожелал ей в след. — Попробуй медные провода.
Секунды две она ещё стояла, замерев. А потом двинулась наружу, ничего на это не ответив. Дверь захлопнулась, будто от сильного ветра, скрывая её утончённую фигуру от моих глаз.
Вскоре Мия принесла ужин, взмыленная и встревоженная.
— Как Элиза?! — Ахнул я.
— Уже лучше, — вздыхает.
— Тогда что с тобой?
— Через два дня состоится королевский бал, — отвечает служанка. — А у нас вообще ничего не готово.
— Что за повод дискотеки устраивать по время чумы?! — Не выдержал я. Только с охоты погибших хоронили.
— По случаю помолвки принца Фейрата и принцессы Имиретты, — отвечает Мия.
И сердце моё обрывается.