Глава 24. КОГДА НИКТО НЕ НУЖЕН
В тихой мрачной комнате, не снимая одежды, залезаю под одеяло и сворачиваюсь там в клубок.
Даже предположить не мог, что так отреагирую. Вроде взрослый, а рыдать хочется, будто ребёнок. Всхлипы, вздрагивания, дискомфорт, мурашки по телу. Стоит только эпизоды вспомнить. Что всё это значит? Почему…
Меня поимели, однозначно. И скорее всего Имиретта приложила к этому руку. Наказала меня за поцелуй с помощью своей старшей сестры. И надо сказать, вышло выше всяких похвал. Я унижен, раздавлен и опустошён. И мне до давящего в горле больно.
Как теперь смотреть ей в глаза? Опозорился, сконфузился. Строил из себя мужика, а меня трахнули играючи, как щегла. Цинично, беспринципно. Целенаправленно. Теперь будут знать все суккубы, что я мальчишка, кончивший себе в трусы. Какой позор.
И время назад никак не вернуть. Прокручиваю в голове наш с этой тварью танец. А на что ты рассчитывал, сосунок? Спасибо, что на танцполе прям не засосала. Это ж суккубы, искусные соблазнители. В сексе им нет равных, в прелюдии тоже. Может, она знает определённые точки, где нажать, как погладить и куда прислониться. Или же сперва изучает мои реакции, а уж потом действует. Магии я не увидел, это точно какая — то техника. Или же слюна её как афродизиак действует? А впрочем, не важно.
Как сказала бы сейчас Вебисида, поздно меч точить.
Терзая себя, так и уснул. И утром легче не стало. Потому что ощущение такое, что боюсь нового дня. Мне страшно идти снова на бал, где при виде любого суккуба я буду сгорать со стыда. А ведь они там везде. Разве что в зале у фелисов их не будет. Но это ничего не меняет. Уверен, проститутка Шейла позаботится о том, чтобы знали все. Особенно те, кто мне важен.
Подумал о миленькой принцессе Нелли. И выть захотелось в голос. Но я держусь из последних сил. Наверное, только Лина сейчас от меня не отвернётся.
Поэтому решил для себя, что больше не пойду вообще никуда. Просто отлежусь. Или свалю к чертям из двора на время праздников. Пусть ищут. Опущенным лохом по празднику бродить не собираюсь.
Пусть только попробуют заставить идти туда!
До обеда в дверь стучались раза три. Но я не ответил, поэтому никто не посмел войти. Значит, это были служанки.
Наставник вошёл без стука.
— А говорите, лорд не входил! Бездари! — Прошипел Деодор на стражников и уже мне. — Сколько можно валяться? Давай вставай. Сегодня включение в праздник трёх дворцовых парков, музыка под открытым небом. Прибывают новые гости, масштаб бала стремительно растёт. И для детей специально в Розовом парке планируется грандиозное представление магов. Уверен, тебе понравится. Кристиан?
Лежу под одеялом к нему спиной. Смотрю на стенку из синего кирпича. Мужик, что тебе надо?
Обходит кровать! Слышу, каблуки защёлкали. Нависает надо мной, а мне даже смотреть на него стыдно. Хочется вообще с головой закрыться, да поздно.
— Ты что, одежду не снимал даже? — Ворчит. — Ты давай бросай налегать на выпивку. Молод ещё! Чтобы я больше не видел тебя с пойлом тем коварным. И вообще завязывай бегать по дворцу без присмотра. Ты понял? Что молчишь?
Не реагирую. Наставник резко сдёргивает одеяло и выдыхает с облегчением.
— Подумалось, что с девкой, — выпалил и обратно пошёл, продолжая уже деловито: — Поднимайся, обедай, готовься к выходу.
Слышу служанка пришла с подносом, воспользовавшись возможностью.
— Кристиан?! — Рявкнул вдруг Деодор.
— Да не пойду я никуда! — Взвизгнул я, ухватил за край и обратно натянул одеяло, да по самое горло.
— Распоряжение короля никто не отменял, — выдал важно и дальше снисходительно: — ты отлёживайся, если плохо. Ванну там прими до вечера, и к закату в Розовый парк.
Молчу.
— Элиза, проследи, — кинул служанке и вышел.
— Да, мастер… — ответила с придыханием и мне: — маленький лорд, остынет же.
— Не голоден, спасибо, — говорю, подгребая под себя одеяло.
В ответ тишина. Слышу, стоит, думает чего — то.
— Вы случаем не заболели? — Спохватывается, на кровать садится и тянется лоб мой трогать.
Касается тёплой нежной ладошкой.
— Нет вроде, — недоумевает. — Может вам плохо из — за браги? Есть средства травяное, я принесу.
— Уйди, — шиплю на неё.
— Кристиан? — Переспрашивает ещё.
— Да уйди, сказал! — Рявкнул уже громко.
— Да, господин, — ответила тихой мышкой и… закрыла за собой дверь.
Ближе к вечеру стали ломиться снова. Пока просто не вошли в наглую с ванной. Начали там шуршать, воду заливать. Обернулся, снова Элиза.
Лежать надоело, поднялся, сел на кровать к ней спиной.
— Давайте помогу раздеться, — выдала и ко мне.
— Я сам! — Остановил грубо на полпути. Служанка в ужасе.
А мне совсем не хочется, чтобы она увидела присохшую сперму. Девочка взрослая, всё сразу поймёт.
— Камин разожги посильнее, — добавил уже менее нервозно и стал сам снимать одежду, пропитанную сладко — мерзким запахом Шейлы.
Содрал с себя всё полностью и, дождавшись огня, без всяких сомнений кинул одежду с бельём в камин.
— Ой, и зачем?! — Ахнула служанка. — Он же много дон стоит! Как теперь мы?!
Рванула вызволять, но я придержал. Голый дохлый, но всё ещё опасный недоносок. Который совершенно не стесняется этой девушки. Ведь она мне, как мамка.
А её трясёт всю.
— Что такое?
— За утерю вещей лорда с нас спрашивают, — едва ли не захныкала.
Отвечать не стал. Вынул из — под кровати один из украденных камзолов, вручил.
— Под кроватью ещё десять таких же и в шкафу битком, — прокомментировал. — Всё? Успокоилась?
Пока Элиза тупит, пребывая в шоке, я в ванную ложусь отмокать.
— Маленький лорд, откуда всё это?
Вместо ответа я погружаюсь в воду полностью. Убейте меня…
Уже ко времени выхода служанка пытается впарить мне очередной праздничный костюм. А вместо этого я напяливаю ночную рубашку, что до пят. И залезаю обратно в постель.
Уговоры не действуют, и она начинает плакать. Не выдерживая никаких соплей, выгоняю её нахрен из покоев. И пригрозив страже проклятыми рудниками, закрываю на щеколду дверь. Становится тихо и спокойно. А вскоре приходит умиротворение.
Поклевав немного из тарелки, я снова ложусь в кровать. Тело болит от плясок, душа — от разочарований.
Поздним вечером никто не беспокоит. Знаю, всем и так хорошо, есть я, нет меня. И спасибо, что не трогают.
Праздник уже должен быть в разгаре.
Когда у края кровати снизу высунулась чёрная морда, я даже вскрикнул! Лежал себе, медитируя на стену. И вдруг вылезло чудо. Я даже не услышал, как Ешшунора прокралась. Единственное существо, которое рад видеть.
— Не пугайся, мы же друзья… — заявляет ласково.
— От неожиданности просто, — оправдываюсь.
— Кто обидел Кристиана? — Спрашивает вдруг деловито, продолжая таращиться на меня из — под кровати. На башке перья мелкие чёрные, как раз для пуховой подушки подойдут. Глазами хлопает гарпия, ещё и коготки на покрывале.
— Всё — то ты чуешь, — улыбаюсь ей грустно.
— Только скажи где искать, — скалится.
— Ты всё равно не справишься с ней, — отвечаю на выдохе, вспоминая, что в день встречи Шейла в боевой экипировке состояла в ближайшей охране Ханы, а значит, совсем не проста.
— Ценой жизни справлюсь, — заявляет гарпия решительно.
— И зачем? — Горькая усмешка. — Моя обида не стоит твоей жизни.
— Ты ценишь мою жизнь? — Удивилась Ешшунора, немного помолчав.
— Конечно, — отвечаю, не раздумывая.
— Но ведь для людей я — чудовище.
Самокритично. Улыбаюсь ей, ты моя орлица.
— Люди сами в душе чудовища, — говорю ей. — Тогда как некоторые чудовища в душе люди.
Ешшунора подняла когтистую лапу и давай меня по волосам гладить. Аккуратно, с нежностью, стараясь не зацепить.
Разнежила меня, задобрила.
— Ты, наверное, за пивком пришла, — шепчу в полудрёме.
— Ешшуноре стыдно просить, — отвечает виновато, продолжая наглаживать мою шевелюру.
— Ничего такого, — встрепенулся я.
— Нет нужны, Кристиан, — продолжает проявлять вежливость гарпия.
Глаза её неожиданно чернеют. Убрав лапу, она смотрит на меня тревожно.
— Вебисида здесь, надо бежать, — шепчет и срывается.
Едва улавливаю её движение. Слишком быстрая, слишком тихая. Через секунду всколыхнулась занавеска, заслоняющая дверь на балкон.
Пришлось вставать. Дверь на щеколде. Эта дура дёрнет, и не заметив, поломает мне замок.
Стук в дверь. Встаю, иду открывать. Действительно Вебисида в вечернем платье, на этот раз тёмно — зелёного цвета с золотыми узорчиками. Грудь стянута тканью, соски торчат с кольцами. Всё проступает. Пришла без оружия, значит, не по душу моей птички.
— Крис, тебя там обыскались, — выдаёт с порога уже пьяненькая. — Но я по другому поводу. И не говори мне, что у тебя пойло кончилось.
— Сколько надо? — Спрашиваю вымученно.
— А сколько есть? Я готова заплатить любую цену, — заявляет воительница.
— А сколько ты мне уже должна? — Ехидничаю.
Задумалась.
— Дон пятьсот полагаю, — выдаёт. — Но часть выжрал твой Деодор, на него половину вешай.
— Да шучу я, — отмахиваюсь и отступаю. — Просто когда — нибудь я попрошу тебя об услуге.
— Всё, что угодно, Крис, — отвечает с серьёзным видом. — Разве что на бесчестие пойти не готова. И Деодора тоже не убью, даже не проси.
— Договорились, — бросаю.
Руку тянет.
Секунды две стою в ступоре. Договор что ли?
Принимаю, жмёт сильно, аж косточки мои хрустят. Отпускает с улыбкой лёгкой. Вид у неё конечно… пьяная. Хоть сиськи проси показать. Не откажет.
К шкафу подхожу. Колдую литровые бутылки. На пятой в груди заболело. Ну — с, что смог.
Взял всё в охапку и кото — людке вручил. Вебисида в восторге.
— Не разбить бы по дороге сие сокровище, — комментирует и к стражнику: — Эй, плюгавый, со мной пойдёшь.
— Не велено пост покидать, — ворчит в ответ, но неуверенно.
— С разбитым лицом всё велено, поверь, — бросает воительница с усмешкой, а дальше мне заговорщически: — как тебе наша принцесска?
— Какая? — Недоумеваю.
— Нелли Восьмой коготь, она дочь Узимира, — отвечает. — Ты присмотрись, к концу бала наверняка король спросит, готов аль не готов.
— Чего?!
— Не чего, а к чему, — ехидничает. — Ты как девочка, гарпия тебя раздери! К помолвке конечно. Её ж для тебя и привели. Ты давай, действуй. А то уведут. У тебя ж ещё четыре брата.
— Да и пусть, — фыркаю.
— Дубина ты, Узимир правитель трети провинций Фелисии, а она чистокровная принцесса. Её будущий сын заведомо претендует на трон. Слушай тётку прожжённую, и не криви нос. Всё, пошла я. И ты выдвигайся. А то Деодор тебя скоро волоком потащит. У него выбора особого нет.
— А ты напои его как следует, и постарайся, чтобы обо мне не вспомнил, — выдаю напоследок.
Вебисида задумалась. Кивнула. Взяла за шкирку стражника в помощь и ушла довольная.
А я на балконный переход пошёл, дышать воздухом. Наверное, сейчас принцессу Нелли окучивает Эрик или Тариас. Скорее брат Лины, первый на Цецилию глаз положил. Хотя, он, вероятно, тоже понимает, где его положение будет выше.
Цецилия… а ты ведь меня пыталась предупредить. И до этого поддержала в танце.
Значит, не такая уж ты и плохая. Интересно, а король о ней тоже будет меня спрашивать? Подсадили же за стол обеих. Хотя… стоит ли вообще верить Вебисиде, тем более пьяной.
Кошкину принцессу мне впаривает, потому что сама кошка.
На небе звёзды яркие. И даже не одна «полярная» звезда. Вдруг задумался, сколько же мне в этом мире отведено. Вроде море возможностей, а столько рамок. И, кажется, вот — вот наступит этот перелом, когда меня лишат свободы. Куда замахнулся? Куда полез? Мужику, которому пятый десяток, должно быть ясно, как белый день: нет любви. Её не существует. Кончил три раза в одну, и уже не интересна. Проходит год, два, три, и ты смотришь на другую. Так было у меня с женой. Какая бы ты ни была красавица и богиня в постели, ты надоедаешь. Такова мужская природа полигамии.
И зная эту прописную истину, почему же ты страдаешь, парень? Быть может, всё — таки есть она, эта любовь? Которая обошла стороной меня в прежнем мире. Ведь я не помню, чтобы так трепетно и за душу… так отчаянно и тоскливо желал просто быть рядом с одной.
Имиретта. Ты раздавила меня, посмеялась над случившимся, тем и поддержала эту шлюху. Мне больно от того, что нет больше того взгляда, тех робких касаний, той искренности.
И меня всё равно не отпускает.
Как бы ни злился, как бы ни ненавидел.
Возвращаюсь в покои. Устал. Ночь на дворе, и пора бы лечь. Что и делаю. Укутываюсь плотно и пробую ни о чём не думать. Всё ещё вертится в мозгу тот конфуз. Но уже нет той дрожи. Я не мальчик. Я всё же мужчина. Мне легче пережить.
Если всё же ты не умер до конца, и твоя душа тоже со мной. Держись парень.
Что я несу, бред какой — то.
Стук будит меня. Ночь глубокая уже. И кому там неймётся? Просто поворачиваюсь в постели, вспомнив, что не закрыл на щеколду. На пороге Лина, кто бы сомневался.
Платье красное по фигурке в обтяжку, смотрится неплохо, вроде бёрда есть и талия. Грудь накладная правда, но это ничего. Что выросло, то выросло, она же не виновата. Пытается справиться с этим, как может.
— Кристан, как хорошо, что ты здесь, — говорит встревоженно, заходя без разрешения.
— А где я должен быть? — Бурчу спросонья.
— Ну… с суккубами, — выдала и замялась, поймав мой гневный взгляд.
— Что тебе нужно? — Задаю вопрос в лоб. — Я сплю.
Без всякого дозволения Лина усаживается ко мне на кровать.
— Там просто один лорд, — начала неуверенно и дальше запела быстрее: — Он из Фелисии слишком назойлив. И… этот мужлан из джунглей мне совсем не по нраву. Но если мать с бабушкой узнают, что сбежала домой, склюют мне все мозги. Можно, пережду у тебя?
Смотрю на неё пристально. Она на меня с надеждой. И борьба взглядов оканчивается не в мою пользу.
Понимаю же, что ко мне пришла. И пытается ревность вызвать. Но жалко её.
— Оставайся, — отвечаю на выдохе.
— А можно с тобой прилягу? — Спрашивает, наглея.
— Чего?! — даже голову приподнимаю с подушки.
— Я на краешке. Устала очень танцевать.
Ну да, щёки розовые, локоны мокрые. Повеселилась нормально, похоже.
— На диван иди, — отвечаю недовольно.
Поднимается резко, будто полна обиды на меня. Вроде к выходу идёт, но в последний момент поворачивает к камину, плюхается. Сидит, молча какое — то время в красноватом свете.
А я почему — то глаз сомкнуть не могу. Напряжение чувствую.
— Слушай, тут такое дело, — заговорила гостья, на меня не глядя — Мой брат влюбился. Они с фелиской Нелли весь вечер вместе. Вообще его не узнаю. Чуть не подрался с двумя лордами из — за неё. Но она такая вялая, не находишь? Кто ни позовёт, соглашается.
Молчу.
— Почему не пошёл в Розовый парк? — Продолжает, меняя тему. — Ученики Гунуа сотворили фурор, даже вечно недовольная принцесса Ангелина была в восторге.
— Чего ты там вякнула?! — Раздалось с порога!
— Ой! — Лина аж подпрыгнула на диване.
Приподнялся на кровати. Ангелина собственной персоной пришла! Платье розовое, кудри каскадами по плечам и корсету бьют. Грудь навыкате, глаза голубые тоже.
Лина вскочила, как ужаленная.
— С… серебра и с… света, ваше высочество, — пропищала сбивчиво, кланяясь.
А Ангелине уже на неё плевать. Она на меня смотрит пожирающим взглядом. За её плечами толпа рыцарей в серебристых доспехах. Некоторые тоже выглядывают, мол, чё — каво.
— Как ты посмел отказать мне? — Заговорила надменно. — Как ты посмел не явиться и сегодня к моим ногам? А, мальчишка?
И что тут скажешь? Делаю бровки фирменные. А она ноздри раздувает ещё больше.
— Мои верные рыцари рвутся пошинковать тебя в салат суккубам, — Поливает дальше. — Но я их уговорила придержать коней. Хочу сперва самолично разбить тебе нос, чтобы сразу блюдо с соусом. Как думаешь, Кристиан, справлюсь? Заодно и этой плоской собачонке вырву добротный клок волос, чтобы женихи клевали лучше.
Так, Лина хоть и не вызывает у меня влечения и симпатии, но добрую девушку под раздачу зачем?
— Хорошо выглядите, ваше высочество, — говорю с улыбкой, игнорируя наезд.
Принцесса заморгала быстро. Выдохнула остатки пара.
— И где же твоё почтение? — Произнесла ехидно.
— Ох, простите, ваше молниеносное! — Вскакиваю и кланяюсь.
— Так — то лучше, — раздаётся более спокойное. — Я могу прямо сейчас заломать тебя, но платье мять не хочется.
Поднимаю голову, у Ангелины вид такой провокационный.
— А если буду сопротивляться? — Выдаю, и бровки снова делаю.
— Осмелишься? — Спрашивает, бровь одну поднимая.
— Ну да, иначе это не борьба, а поддавки.
— А сильно будешь сопротивляться? — Выдаёт принцесса, а щёки у неё краснеют!
— Сильно, буду хвататься за каждую возможность вырваться, — отвечаю то, что она и хочет услышать.
Секунд десять принцесса прожигает меня глазами.
— Что ж, мы это как — нибудь устроим, — говорит елейным тоном.
А глазки — то горят.
Понимая, что так просто не уйдёт. По крайней мере, без клока волос Лины, спрашиваю:
— Может, погостите у меня немного, ваше молниеносное?
Определённо ей нравится такое обращение.
Не уверен, что согласиться остаться, судя по брезгливому выражению на лице. Хотя мне будет на руку, если всё же не уйдёт сразу. В общении сгладим все разногласия, достигнем большего взаимопонимания. Проведя со мной и Линой какое — то время в дружеской обстановке, она уже не сможет так просто отдать приказ на уничтожение. Хотя кто эту редкостную суку разберёт, что у неё на уме.
Хмуря нос, принцесса уже демонстративно окидывает комнату взглядом.
— Как ты вообще в такой халупе обитать сподобился, здесь места нет, — бросает. — Сожри вампир, совершенно негде развернуться.
— Для двоих или троих вполне хватает, — ответил и дальше рискованно: — на бал я не пойду, хоть убейте, ваше молниеносное. А лучше окажите честь, и побудьте со мной.
Ангелина призадумалась, но вскоре выпалила:
— И что тут у тебя делать? Тем более с этой. Не пошла бы она вон?
Вижу, как Лина борется сама с собой, страх перед принцессой бьётся с желанием завоевать меня, несмотря ни на что. А мне не очень хочется оставаться с принцессой наедине.
Если свидетелей не будет, завтра меня на площади городской высекут. А так хрен она скажет, что я её домогался.
— Втроём нам будет веселее, — отвечаю загадочно.
Ангелина смотрит на мою рубашку с интересом. Похоже, принцесса, ты на меня тоже запала. Или у тебя свой замысел, по которому я должен в финале сброситься с этой самой халупы вниз головой. Посмотрим.
— Так и быть, на немного задержусь, — произнесла надменно и махнула своим.
Дверь деликатно закрылась с той стороны.
— Прошу, — произношу с приглашающим жестом на диван. — Втроём интереснее играть.
— Во что? — Подхватывает принцесса, глаза её разгораются.
Видимо, никто с ней не играет вообще, только слушаются и повинуются.
— Давайте в карты, — пожимаю плечами. — Игр много, выберем.
— Что такое «карты»? — Поднимает одну бровь принцесса, усаживается на диван, шелестя платьем.
— Всё вам поясню, милые мои, — отвечаю и устраиваюсь между девицами, являя колоду из тридцати шести карт.
И чтоб нам было не скучно, колдую на этот раз бутылку «Чиваса» восемнадцатилетнего и колу в придачу. И кучу стеклянных стаканов, которые перемещаю уже в рамках этого мира. Обе в лёгком шоке от ловкости моих рук, но закусывают губу, принимая всё, как должное.
Когда начинаю объяснять, демонстрируя картинки с карт, обе девушки загораются азартом. И я неожиданно для себя понимаю, что не только Лина от меня без ума.
Там бал в разгаре, куча мужчин, готовых вылизать твою монаршью киску. А ты дура, здесь. С чего бы это?