А вот жена считает, что это Бог помог мне избежать ещё больших неприятностей и вообще, только благодаря Создателю я остаться целым и невредимым. Может быть, может быть. Только вот сомневаюсь, что я заслужил такую милость Всевышнего. Я ведь, помните, даже крест нательный не пожалел. Не знаю, у меня другая версия, да и в чудеса я не верю.
Лично я считаю, что это вино отвело от меня угрозу ещё больших неприятностей, ведь если бы удалось тем (бандюганам Компаньона) или другим (друганам Фатова) осуществить свои планы, то не писать бы мне этих строк. Там, в их афёрах с банками и ткацкими фабриками, фигурировали такие суммы, за которые в 90-ые убивали, не задумываясь, то есть, даже не размышляя о том, кто эти деньги будет отдавать. А ведь по планам тех и других главным действующим лицом всех афёр должен был бы стать я. То есть пуля была бы моей, сто пудово.
В конце концов, браткам Компаньона вся эта бесперспективная канитель со мной надоела и, вытянув из меня определённую сумму, они исчезли с горизонта. Исчезли также неожиданно, как и появились. Грохнуть меня резона им никакого не было (хотя в 90-ые это было, как два пальца обоссать), я ведь не им был должен. А батрачить на Компаньона за копейки они посчитали делом бесперспективным. У братков были, наверное, другие более интересные бандитские дела. Слупив с меня «отступные» деньги бандиты сдулись в свой родной город. Тут надо признать, что мне очень помогла моя жена, это она, можно сказать, выкупила меня у бандюгов. Именно она сумела найти требуемую сумму, а деньги были немалые, а сама влезла в долги. Это про эти самые долги и написала в своём резюме к папиной писанине моя ни погодам развитая дочь.
Самое смешное, что эти якобы друзья-бандиты и самого Компаньона развели на кругленькую сумму, вот чего стоит бандитская дружба. Всё верно - лохов надо учить. Как-то незаметно испарился и Фатов, поговаривали, что он и сам стал скрываться от кредиторов. Что ж не рой другому яму. Если бы он меня так агрессивно не напрягал, то глядишь, я и смог бы спокойно работая, и отдать ему долг. Но «понты» крутого пацаны не позволяли ему вести себя иначе. Как говорится: «не мы такие – жизнь такая». А чтобы вы лучше поняли, какой это был урод, я расскажу одну занимательную историю…
ноябрь 1995г.
Как-то Фатов мне назначил встречу. Верите или нет, но я сразу тогда почувствовал какой-то подвох. Дело было в том, что рандеву должно было произойти в небольшом баре на приволжской набережной. До этого мы обычно встречались на улице, и разговоры оканчивались ни чем: Фатов мне угрожал, требовал указать конкретные сроки возврата долга, а то вдруг начинал плакаться, что и сам попал в неприятную историю, и ему самому приходится скрываться от кредиторов. Его вообще трудно было понять. И вот, в конце концов, он решил действовать решительнее, ну прямо как Компаньон.
И так поздняя осень 95-ого. На встречу я позвал с собой своего друга Генадича, верите, предчувствия были самые, что ни на есть плохие. К тому же я почти месяц не пил, пообещав в очередной раз жене, что завяжу вообще. В баре я посадил Генадича за соседний столик, купил ему выпивку и закуску, и попросил внимательно следить за всем, но не вмешиваться. Подставлять друга я никоим образом не хотел. Ещё за одним столиком сидела компания из трёх мужчин, на которых я поначалу и внимания-то не обратил.
Пришёл Фатов, уселся напротив меня, предварительно взяв водки. Он сильно нервничал. Плёл всякую чепуху, курил одну за другой и много пил. Через некоторое время от компании за соседним столиком отделился мужичёк в кожаной куртке и подсел ко мне с Фатовым. И он и Фатов усиленно делали вид, что друг друга не знают. Но я-то сразу понял, что это не так. А потом, присмотревшись к парням за столиком, от которого подошёл мужичёк, я отчётливо вспомнил одного, его я мельком видел у Фатова в офисе. Тут-то мне всё стало ясно.
Подсевший к нам мужик тем временем плел, какую-то ахинею, а Фатов ему нервно поддакивал. Они оба были уже конкретно пьяны, и я решил тоже выпить. Трясло меня внутри сильно, предчувствия явно меня не обманули. Потом мужик сказал, что сейчас мы поедем в другое место и продолжим разговор. Прикинув расклад сил, я понял, что сопротивляться и устраивать драку, смысла не было. Силы были явно неравны, кроме меня с Генадичем и Фатова с друзьями, а я отчётливо понял, что все трое его наймиты, в баре никого и не было. Я не был также уверен, что и человек за стойкой не из этой же компании, ведь не зря же меня заманили именно сюда.
Мы стали выходить на улицу, и я почувствовал, как мне к спине приставили ствол пистолета, а может, это был всего лишь палец в кармане куртки. Пьяный мужик шёл первым, следом я, по бокам держа меня под руки, двигались его соседи по столику, а сзади бегал Фатов и бил меня кулаком по затылку. При этом он визжал, что вот сейчас-то мне покажут, и я всё отдам. Идиот! Слава богу, Генадич не встрял, я ему строго настрого приказал не ввязываться, а то и не знаю, чем бы всё закончилось. Местечко-то было глухое.
Вчетвером мы сели в «Волгу», придурок Фатов остался в баре. Один пацан за рулём, а я с двумя другими на заднее сидение, что-то по-прежнему упиралось мне в бок. Машина выехала на Нижневолжскую набережную и понеслась в сторону заброшенного затона. Места там были тёмные и безлюдные.
- Топить тебя, сука, едем, - произнёс первую членораздельную фразу мужичёк.
- Что я вам сделал? – мне давно всё стало понятно, но надо же было что-то говорить.
- Долги, гондон, отдавать надо, а ты не хочешь, - самое интересное, что говорил только этот лысый пьяный урод, двое парней хранили гробовое молчание. Странность ситуации была в том, что именно эти двое были компаньонами Фатова (в конце концов, я их узнал), но почему-то во время этого разворачивающегося фарса они вели себя крайне индифферентно.
Машина остановилась у нежилых деревянных домов и меня вытолкали наружу. И тут заработал инстинкт самосохранения, я стал орать. Нет не «спасите!» и не «милиция!», всё равно бы ни кто не услышал, а если бы и услышал, то вряд ли бы помог. Я стал крыть Фатова отборным матом, орал, что работают они на кретина и что он сам всем должен.
- Умри хоть мужиком, - заорал на меня лысый, ему видно было по барабану моё выступление.
- Ладно, уймись, - вдруг прорезался голос у одного из парней, и это он сказал явно не мне. Второй парень тоже впрягся в разговор:
- Нам, лично, ты ничего не сделал. Но раз брал деньги, то надо отдавать. Вот сейчас, конкретно, можешь найти хотя бы часть суммы, - и когда он это мне сказал, я сразу понял, что лоха Фатова также разводят «на бабки» с моей помощью, как и татары, разводили Компаньона. Видно он был должен этим парням, или лысому мужику, и ничего не смог лучше придумать, как перевести стрелки на меня. У меня сразу же отлегло, и я решительно пообещал найти деньги, как я уже понимал, их бы устроила любая, даже небольшая сумма, которая окупила бы эту ночную прогулку.
Обратно мы уже ехали, расположившись по-другому. Оба молодых парня сидели спереди и о чём-то бурно спорили, но за шумом двигателя старенькой машины я ничего расслышать не мог. Лысый же спал рядом на заднем сидении. И хотя я им сказал отвести меня ко мне домой, я надеялся, что смогу у жены выпросить небольшую сумму для них, машина ехала совсем в другую сторону. Остановились мы в оживлённом месте. Тут проснулся лысый и сказал, что пойдёт за сигаретами. Как только он вышел, один из парней повернулся ко мне:
- Давай выходи и вали домой. У мента крышу сносит, а нам проблем не нужно. А ваши дела с Фатовым нам до фени.
Уговаривать меня долго было не надо. Я выскочил из машины, и толком ничего не понимая, рванул на автобусную остановку. Какой прок был от всего этого концерта, я до сих пор не пойму. Но, приехав через полчаса домой, я достал заначку, бутылку водки, и за три захода всю выпил, не закусывая, и только после этого немного пришёл в себя. А позвонившему через несколько месяцев Фатову, я уже спокойно сказал, что если он не перестанет меня доставать, то я подам заявление в ментовку и намекнул на свидетеля, который у меня был. Генадич, кстати, тогда был в шоке, от сцены, когда меня запихивали в машину.
А вы говорите бросить пить. Как же бросишь тут! Фатова с тех пор я больше не видел.
Я не скажу, что жизнь моя стала безоблачна и безмятежна, я довольно легко нажил себе ещё ворох проблем. Но я уже твёрдо знал, надо пить вино и всё само рассосётся. Шучу! Одно точно, если бы не вино – мне бы конец. А если верить Ницше: «Если это тебя не убило, то это сделало тебя сильнее».
Ну, да ладно, продолжим. Общение с криминалом сами понимаете, бесследно не прошло. Даже когда дышать стало легче, пить я не перестал, а даже увеличил норму, а промежутки между запоями (а были ли они вообще, эти промежутки?) резко сокращались. Катастрофически не хватало денег, и я стал продавать вещи из дома. Правда по большому счёту тащить особо было нечего, но вот неплохая библиотека, мной же и собранная, прямиком отправилась в один хитрый магазинчик, где скупали у населения всякий мелкий антиквариат и на моё счастье принимали книги. И вот сумка за сумкой я всю библиотеку и вывез. Подворовывал у жены, она тогда вовсю «челночила», вот я и таскал из её баулов турецкие шмотки. Все вырученные деньги пропивались сходу, а на следующее утро вопрос «Где взять?», вставал снова. Иногда, правда, я пытался работать.
июнь 1996г.
- Можно попросить тебя об одном одолжении? – поинтересовалась жена, когда последний баул был мною собран и приторочен к тележке.
- Попроси, - я дико вспотел, хотел пить, и с тоской смотрел на груду барахла, которую должен буду втащить на шестой этаж.
- Не напивайся сегодня, пожалуйста, - жена сказала это тихо, так чтобы никто из её товарок не услышал.
- А что, сегодня постный день? – усмехнулся я и взялся за ручку тележки. - Пошли, что ли, Серёга, а? Раньше сядем – раньше выйдем!
- Тронулись! – мой напарник схватил рукоятку другой тележки, и мы начали свой «скорбный путь».
Эту дорогу мы с Серёгой проходили по два раза за день. Сначала, утром, мы тащили тележки с баулами турецких шмоток, коими торговали наши работодательницы, из квартиры, где эти баулы хранились ночью – на рынок. Ну, а вечером, после торгового дня проделывали этот путь в обратном направлении. И хотя к вечеру сумки были заметно легче, наши дамы торговать умели, дорога по вечерам была для нас с компаньоном гораздо тяжелей. К вечеру мы были уже изрядно накушимшись. А вот по утрам нас гнал энтузиазм похмелья.
Я уже давно присматривался к этой работе, периодически захаживая к супруге на рынок в поисках денег на выпивку, и потому, как говорится «был в теме». В основном рыночные коммерсанты, особенно мужики, таскали свои непреподъёмные порой тюки, сами, но многие пользовались и услугами предприимчивых мальчиков, которые на своих тележках и за умеренную плату возили шмотки торгашей из камеры хранения на рынок и обратно. Вот я и предложил жене и её товаркам себя в качестве тягловой силы. Физического труда я никогда не боялся, а тут к тому же «живые» деньги. Какие-никакие, но честно заработанные.
- Ну, зачем вам платить, каким-то «левым» пацанам, когда я могу вам сам возить ваше барахло, - как-то закинул я удочку, скромно потупив глаза. - За умеренную плату, конечно же. Я буду брать с вас в два раза меньше.
Через пару дней я пожалел, что надел это ярмо, но уговор дороже денег. Да к тому же все финансовые источники к тому времени окончательно иссякли, а занимать я уже больше не мог. Да мне уже никто и не давал. Тут, кстати, мне очень подсуропила супруга, которая чуть ли не всему рынку строго-настрого наказала денег мне, взаймы, не давать. Вот и пришлось мне потеть, кряхтеть, но таскать, эти чёртовы тележки. Но тут у одной жёниной подружки сожителя выгнали с работы за систематические прогулы и выпивоны, и стал Серёга моим напарником. Мы с ним, чтобы не терять в заработке, взяли на себя ещё пару клиенток, и вдвоём работа пошла веселее. Паренёк Серёга был хоть и моложе меня, но работы не боялся, и чувство юмора у него имелось, да и собутыльник был прекрасный. Пьяным был также весел, не бычился и не гнал всякую пургу. В общем, мы сработались.
Не скажу, что моя супруга была в восторге от того, что я теперь каждый день ошивался на рынке и мозолил ей глаза. Но со временем она смирилась и даже, как я понимаю, ей в очередной раз пришла в голову идея меня «спасти». Идея была утопичной с самого начала, ибо хотя накал и спадал потихоньку, и по поводу долгов меня донимали всё меньше и меньше, но сами-то долги не исчезли. Я по-прежнему вздрагивал от звонка домашнего телефона, всё также ходил по улицам, оглядываясь и озираясь. И потому ни о каком прекращении пития не могло быть и речи. Не искоренив «причину», а это было невозможно в принципе, долги мои сами собой, естественно, испариться не могли, и всякие нехорошие дяди наверняка ещё не оставили надежду с меня «получить», нельзя было бороться и со «следствием», то есть моим пьянством. Но женщины, есть женщины, они всегда почему-то путают эти два понятия – «причина» и «следствие», часто меняя их местами.
Короче говоря, жена решила, что уж лучше я буду на виду, что она сама будет мне платить, и таким образом регулировать моё питие. Как бы ни хуй! Но я старался её не разубеждать – блажен кто верует! К тому же общение с «рыночными» людьми меня отвлекало от грустных мыслей, да и моё постоянное нахождение на рынке успокаивало моих кредиторов. Вот он я – здесь, не сдох и не сбежал. И пусть, думали они, этот урод бродит по белу свету, пока мы не придумаем, как же всё-таки скачать с него долг. Как видите, все были довольны. Ну, и хрен с ними!
- Так почему мне сегодня нельзя пропить честно заработанное? – спросил я жену, когда последняя сумка с товаром заняла своё положенное место в квартире предприимчивой старушки из соседнего с рынком дома. Бабуля сдавала трём рыночным предпринимательницам часть своих апартаментов под хранилище их турецких тряпок, неплохая прибавка к пенсии. Впрочем, почти все жильцы этого дома занимались тем же самым. Как видите рынок кормил не только самих коммерсантов и их семьи. Ещё множество людей были втянуты в товарно-денежные отношения.
- Завтра мы с тобой поедем к одной женщине... - жена почему-то замешкалась, явно подбирала слова, чтобы продолжить. - В общем, ты должен быть трезвым…более-менее.
- Что за женщина? Говори конкретно, иначе ничего не гарантирую, - мы спускались по лестнице, и я в окно видел, как Серёга уже получает с жёниных подружаек наши денежки. - Кстати, сударыня не мешало бы и рассчитаться.
- Да, на! – жена достала из кошелька причитаемые с неё нам с Серёгой купюры. - Хватит лопать-то! Ведь еле ползёте с тележками, того и гляди упадёте!
- Не боись! – я спрятал деньги в карман джинсов. - Ну, так что за баба-то, а?
- Давай здесь покурим. Не хочу при девках разговаривать, - не доходя один пролёт до выхода, мы остановились и закурили: я дешёвую «Приму», жена стильный «Лаки страйк».
- Я тут с Нелькой разговаривала, - жена глубоко затянулась и пристально посмотрела на меня, выдыхая дым (её подругу, Нелю, я терпеть, не мог, и она об этом прекрасно знала), - так вот она мне дала адрес одной целительницы, и посоветовала съездить с тобой к ней…
- Всё! Дальше можешь не продолжать! – я выбросил «примину» и направился к выходу.
- Да подожди ты! – жена схватила меня за руку. - Она не от пьянства лечит. Она помогает решать проблемы…
- Неужели?! – я всё-таки остановился и решил дослушать весь этот бред до конца.
- Я уже посылала с Нелькой этой женщине твою фотографию…Подожди! Не говори ничего! – жена даже прикрыла мне рот рукой. - И она почти всё точно сказала: «что у тебя и почему». Но теперь ей нужно с тобой лично увидеться. И я договорилась на завтра. Но если ты будешь с похмелья, то ничего не получится, так что не пей сегодня, пожалуйста. Завтра рано ехать.
- А денег она, случайно взаймы не даёт, а? – я отобрал у жены недокуренную сигарету и с удовольствием затянулся хорошим табаком. - Ладно, чёрт с тобой, всё равно ведь не отстанешь! Ну, пивка-то после трудового дня я могу попить?
- Пива выпей. Я сейчас поеду к Нельке, а ты поезжай домой и ложись спать, завтра рано поедем.
- Надеюсь на «тачке»? Я на автобусе не поеду, - мы вышли из подъезда. - Кстати, а как эту колдунью зовут?
- Она не колдунья! Тиши ты, - жена зашипела на меня, она явно не хотела посвящать в свои тайны подружек. - Элеонора её зовут.
- А! Ну, конечно! – мне стало почему-то ужасно смешно. - Как же ещё иначе её могут звать!
- Дурак! – обычно жена на мой счёт употребляла более жёсткие выражения.
Тётеньки двинулись на стоянку такси, коммерсантам не пристало толкаться в общественном транспорте, а мы с Серёгой направили свои стопы по знакомому маршруту. Уютный буфет областного «Дома крестьянина» уже давно нас ждал.
Невзрачная двухэтажная гостиница, «Дом крестьянина», была построена, наверное, ещё при Хрущёве. И по идеи должна была служить прибежищем колхозников, привезшим свои товары для продажи на расположенном на этой же улице рынке. В гостинице была даже баня, а при бане буфет с подачей пива и горячительных напитков. Рынок давно уже перестал быть «колхозным» и мог спокойно называться «кавказским». Номера в гостинице были отданы в аренду, а вот буфет по-прежнему функционировал. И самое смешное, что его внутренний интерьер ни сколько не изменился со времён Никиты Сергеича, ну, уж со времён Леонида Ильича это точно. Но мне тут нравилось. Я ещё студентом захаживал в «Крестьянку» частенько: дёшево и сердито, и всегда пиво бутылочное было. Вот и теперь, когда я стал трудиться на благо «барахолочной» братии, а вещевой рынок как раз расположился недалеко от бывшего «колхозного», буфет стал для меня вторым домом. После трудового дня мы с Серёгой часть заработанных денег оставляли здесь, стоя за липким от пролитого пива высоким столиком на шатающейся ножке. Условия в «Крестьянке» были самые убогие, контингент соответствующий, но атмосфера душевная. Где же ещё выпить мужикам, которые не вписались в борьбу за «первичное накопление капитала»?
Хотя кондиционера в помещении буфета отродясь не было, но по сравнению с уличной духотой жаркого июльского вечера здесь было даже прохладно. Правда густейший коктейль из ароматов пота, перегара, пролитого пива и нарезанного репчатого лука, которым была густо посыпана селёдка, наипервейшая закуска в данном заведении, поначалу немного ударял в нос, но это только на несколько минут. Нам ли привередничать. Мы заняли свой любимый столик, кивнули буфетчице и Серёга продолжил свой рассказ:
- Я давно уже знал, что он играет. Но знал и знал, денег-то всё равно нет. А тут, прикинь, забегаю с утра «соточку» махнуть… Кстати, а куда ты утром подевался? Я мешки расставил, девки уже начали шмотки развешивать – смотрю, а тебя и нет…
- Даа, - я махнул рукой, - Друганы мои нарисовались. Опять разговоры разговаривали. Заебали меня уже в мумию!
- Это насчёт денег, что ли? – Серёга сделал серьезное лицо. - Чё, они ни как не отстанут, да?
- Да, ладно, всё путём, - я не любил обсуждать свои дела с посторонними. Помочь всё равно люди ни чем не смогут, а говорить на тему своих долгов у меня никакого желания не было. Да и к чему загружать людей своими проблемами, у каждого своих хватало, - давай говори, что там дальше-то было? И это, возьми пивка, что ли, что-то пить охота.
- Так может сразу и водочки? – Серёга потёр руками в предвкушении выпивки.
- Хочешь, возьми себе, а мне только пива.
- Ты чего? Деньги-то есть, - мой напарник явно меня не понимал.
- Ладно, потом объясню. Иди, пока народа нет. А я пока покурить схожу, - по причине того, что в буфете были явные проблемы с вентиляцией, курить в помещении строго возбранялось. Конечно, когда уже клиенты доходят до кондиции, то уследить за всеми, кто пытается курить прямо за столиками, у работниц не было никакой возможности. Тогда просто входные двери открывались настежь и все дымили в буфете. Но это случалось перед самым закрытием, а пока всем предлагалось выходить на улицу и курить там. Что я и сделал.
«Хрен его знает, что это за колдунья там, у жены нарисовалась? – думал я, прикуривая ненавистную «приму», - Может чего стоящее? Ведь уже сил никаких нет терпеть этот напряг. И съебать-то некуда! Надо съездить, не убудет с меня. Но водки я всё-таки выпью. Грамм сто».
Серёга уже принёс пиво и закуску на наш столик, и усиленно махал мне из открытого окна. Я бросил окурок в урну и вошёл в немытые стеклянные двери.
Четыре бутылки пива, неизменная селёдка с луком и два гранёных стакана – милый сердцу натюрморт.
- А что ж водки-то себе не взял? – спросил я и стал пить пиво прямо из горлышка. Вот пиво здесь всегда было холодным.
- Как не взял. Вон стоит, - и Серёга хитро улыбаясь, кивнул в сторону окна. На подоконнике с облупившейся белой краской стояла бутылка «пшеничной».
- Ты чего! Я же сказал, что…
- Подожди, подожди… - Серёга примирительно замахал руками. - Я еще, когда у стекольщиков работал, то спиздил у них стекло для Томки. Она тогда со мной не расплатилась, а вот теперь проставилась. Ну, чего мне оказываться, что ли?
Я посмотрел на статную с конкретным макияжем Томку-буфетчицу. У Серёги была гениальная способность сходиться с женщинами, особенно одинокими и так называемого «бальзаковского» возраста. Все торгашки с рынка, подходящие под эту категорию, были от всегда весёлого и услужливого паренька без ума. Вот и здесь – «наш пострел везде поспел».
- Это судьба. Наливай тогда, хрен с тобой!
Серёга уверенно сорвал зубами пробку с бутылки и разлил водку по стаканам. Лицо его было довольным и можно сказать счастливым. Он умел радоваться маленьким подаркам судьбы. Мы выпили, закусили селёдочкой и стали спокойно попивать пивко.
- Прёт тебе сегодня. Ну, теперь рассказывай, как ты этого хачика наказал, - я с удовлетворением чувствовал, как водка, проскользнув по пищеводу, рассасывается в желудке.
- Ну, захожу я, значит, утром в «Рикко», а там армян, хозяин ихний, с каким-то тоже зверьком в «двадцать одно» режутся. Прямо, не бздя, за столиком, суки. Там у них столик в углу стоит, видел, наверное…
- Ага. Там всегда его земляки тусуются. «Чёрные» в общем, - я кивнул головой.
- Ну, я махнул соточку, и чё меня дёрнуло сказать, что, мол, тоже сыграть хочу, хрен его знает. Брякнул и брякнул, а у самого в кармане полтинник сраный, - Серёга усмехнулся, явно довольный собой. - Тут как раз кореш армяна уходить заторопился, ну мы и сели «раз на раз» с арой. Я ж тебе рассказывал, что дома, в Астрахани, с каталами общался, ну, и нахватался там у них всякого. А этот армян – лох, но азартный сука! Мы потом, когда народ стал в кафе валить, перешли к нему в подсобку. Ну, у него там типа кабинет свой. Там и катали. В общем, я его на пятихатку опустил, и то просто жена его пришла и нас разогнала. Он, блядь, злился страшно, и сказал, чтобы я завтра пришёл снова. Да, хуй ему!
- Да, не зря ты в казино хотел работать. Тебе там самое место.
- Да, крупье из меня бы вышел не херовый. Только вот не взяли, суки, - засмеялся Серёга, - а может и правильно, что не взяли. Для меня же и лучше, а то бы грохнули, на хуй!
- Он от тебя не отстанет. Они жадные, блядь, уроды, - я допил бутылку и поставил пустую тару на подоконник. В «Крестьянке» тут же принимали пустые бутылки, вот ещё и поэтому пить пиво здесь было очень выгодно.
- Теперь смогу за квартиру заплатить. А то наша хозяйка уже косяка на нас с Катькой давит – за три месяца не плачено, - Серёга тоже закончил с первой и стал открывать нам по второй.
«Вот люди, как живут, хрен его знает? – в который раз с удивлением я смотрел на своего неунывающего компаньона по тележечному бизнесу, - Катька из глухой деревни, Серёга откуда-то вообще из Астрахани, приехали в город, поступать на курсы крупье, не прошли по конкурсу, но вот познакомились и живут вместе. Снимают квартиру. Катька помогает жене и её товаркам продавать шмотки за малую долю, Серёга приткнулся ко мне, и тоже не ахти какие деньги. И ни чего, живут, и веселые всё время. А ты вечно ноешь!»
Серёга налил в стаканы водки, и мы выпили.
«Да, но их ни кто не напрягал, как меня. Никто не звонил по ночам, и не пугал, что замочат, или отдадут чеченам, чтобы те на «четыре кости» поставили, - я молча жевал селёдку с луком, - ни кто не вызывал на «стрелки» для бесполезных разговоров. Их не прессовали тупые «быки» в костюмах «адидас»… Но, и у тебя все эти заморочки в прошлом! А в прошлом ли, не рановато ли расслабился?!».
- Ты чего загрустил? - Серёга не мог долго молчать. - А чего ты со своей так долго тёр около бабкиного дома?
- Да, всё «лечить» меня пытается, - я махнул рукой.
- От этого дела, что ли? – Серёга щёлкнул себя пальцем по горлу.
- Ну, типа того. К какой-то колдунье меня хочет везти завтра, - я попытался улыбнуться.
- Да, хрень всё это. Только деньгам перевод, - Серёга достал сигареты и воровато оглядевшись, закурил. - Покурим на двоих.
Пряча сигарету в кулак, мы покурили. Буфетчице было не до нас, она разбиралась с каким-то ханыгой, который настойчего просил налить ему в долг.
Потом когда я отходил в туалет отлить, Серёга взял ещё одну бутылку, но выпитое до этого уже меня успокоило, и я даже не стал возмущаться. «А хуй с ним! Пошли в жопу все колдуньи, всё равно ничего не поможет!», - решил я, открывая бутылку.
Мы выпили и вторую. И как-то незаметно наступил вечер. В пьяном разговоре время летит незаметно. Потом, заплетающимся языком Серёга сказал, что пойдёт домой, что всё-таки надо заплатить за квартиру старухе-хозяйке и что он просит, чтобы я не обижался.
- Не в обиду, Андрюха! – с трудом выговаривая слова, твердил мой напарник.
- Базара нет, Серёга! – так же пытаясь чётко говорить, отвечал я.
Мы вышли на улицу, и я сказал, что провожу его до остановки. Почему-то для меня это было очень важно – посадить друга в автобус. Когда мы чуть ли не со слезами прощались перед открытой дверью автобуса, я краем глаза заметил двух девушек, медленно идущих по противоположной стороне улицы. Мне показалось, что одну из них я знаю, и когда Серёга наконец-то залез в салон автобуса, и машина тронулась, я быстро перешёл дорогу и окликнул девушку.
- Светлана? – девушка обернулась, и я понял, что не ошибся.
Когда-то, когда «деревья были большими», а я был коммерческим директором в одной фирме, то девочка Светлана работала у нас продавцом. И у нас был скоротечный роман. Я тогда вовсю пользовался своим служебным положением, так сказать. Но не об этом я думал, окликая девушку. Мне просто было приятно встретить человека из прошлой жизни, жизни без долгов, кредиторов и бандюганов. Я был действительно рад её видеть.
- Ба! Господин директор! Вот эта встреча! – Света, как мне показалось, тоже обрадовалась.
Я догнал парочку, чмокнул Светку в щёчку, и кивнул второй, незнакомой мне девушке.
- Гуляете? – я не знал с чего начать разговор.
- Да вот, с пляжа идём. Весь день провалялись, - Светик улыбалась, а её подруга молчала и как-то грустно на меня смотрела. - А ты, какими судьбами в наших краях? Ты вроде за рекой живёшь.
- Да так, с товарищем тут встречался. Выпили вот немного…
- Может, и нас угостишь? – Света легонько толкнула свою неулыбчивую подружку. - Мы не откажемся.
- С удовольствием, - я лихорадочно считал в уме, сколько у меня осталось денег, - только кафе здесь нет по близости приличного.
- А мы не гордые, можем и на лавочке, - Светлана кивнула в сторону парка.
- Ладно, вы тогда идите, а я в универсам сбегаю, - я ещё раз прикинул свои возможности и понял, что на бутылку мне хватит.
«А ведь тебя ждут дома трезвым, идиот! – думал я, выходя из магазина и направляясь в парк, держа в руках бутылку водки и пластмассовую бутыль «пепси-колы». На горлышко водочной бутылки были надеты один на другой три одноразовых стаканчика. «Да, на хуй всех! Опять эта конура! Лучше с девками выпью, может и уболтать Светку получится по старой памяти». Девушки сидели на самой неосвещённой скамейке. Я и не заметил, как стало совсем темно. О том, как буду добираться до дома, я совсем не задумывался.
Третий стаканчик оказывается, я покупал зря, Светкина подруга пить отказалась. Меня это обстоятельство ни грамма не расстроило, я вообще бы согласился, чтобы этой странной девушки здесь не было. Она по-прежнему молчала, но и не уходила. Мы со Светланой выпили по первому разу, причём себе я налил лишь чуть-чуть на донышко, а девчонке почти полный стаканчик. Я уже и так был хорош, но мысль о том, что неплохо бы было раскрутить Светку на секс, меня так и не покидала. Мы стали вспоминать нашу фирму, тех, кто с нами работал. Света рассказала мне про последние дни этого предприятия. Я ушёл из фирмы Алика раньше её. Ушел, как вы надеюсь, помните со скандалом и не совсем по своей воле. Но уже тогда я знал, что разгульная жизнь нашего шефа до добра не доведёт и что нашу контору ждут крах и разорение. Что собственно и произошло.
И вот теперь я - алкаш с долгами. Светланина жизнь тоже не сложилась. Ещё в прежние времена я замечал, что девушка не только выпивает, но и шмаляет, а может и гоняет по венам. Мои опасения подтвердились, когда я познакомился с её другом, наркоманом и вором-кармаником. Но в данный момент, Света клялась что «соскочила» и только вот иногда позволяет себе выпить. Я, конечно же, не поверил, ну да и наплевать мне было, откровенно-то говоря.
Я всё больше подливал ей. Светка захмелела и уже не убирала мою руку со своего колена, а только пьяно хихикала. Её странная подружка лишь курила, да насмешливо поглядывала на нашу возню. Потом Светка громко и пьяно сказала, что хочет сикать, и спросила меня, не провожу ли я её в кустики. Мы обнялись - я её за плечи, а она обхватила меня за талию, – и направились вглубь аллеи. Когда девушка, несколько меня не стесняясь, стащила трусики и присела у деревца, я почувствовал, что мой дружок в штанах радостно приподнялся. Света же не прекращала со мной разговаривать, пока журчала её весёлая струйка. Я глупо стоял, невпопад Светке, отвечая, и чувствовал, что готов прямо тут её трахнуть. Но когда, Светлана, подтянув свои трусики, встала и одёрнула юбку, то на мою неуверенную попытку обнять её и поцеловать лишь грубо оттолкнула мои руки и почти трезвым голосом сказала:
- А вот этого не надо.
- Почему? – глупо улыбаясь, спросил я.
- Не надо, и всё, - Светлана быстро пошла обратно к скамейке.
Никогда не умел принуждать женщин к сексу, не умел и не любил. «На нет и суда нет!» - жаль, конечно, но что делать. Не насиловать же её?! Да и вряд ли бы у меня это получилось. Я закурил сигарету, и немного постояв – ждал, когда мой дружок в штанах успокоится, – медленно побрёл к лавочке. Тем временем девушки стали о чём-то громко спорить, и до меня доносились совсем не литературные выражения. Я видел, как Светка порывалась уйти, а молчаливая подруга хватала её за руки и пыталась остановить.
- Да пошла ты на хуй! – Света всё же вырвалась из объятий подружки и быстро зашагала, а потом и побежала к выходу из парка.
Когда я, не спеша подошёл к скамейке, она уже перебегала улицу. «Странная какая-то? – подумал я, усаживаясь рядом с молчаливой Светланиной подругой, - и эта, тоже, молчит всю дорогу. Валить надо, пока ещё автобусы ходят».
- Чего это с ней? – я увидал, что в бутылке ещё оставалось грамм сто водки.
- Да кумарит её целый день, а денег нет. Вот выпила с тобой, ещё хуже стало. Рванула тут на одну точку, думает, что может, сумеет достать, - всё это было сказано ровным, без всяких эмоций голосом.
- Так она говорила, что соскочила, - я вылил остатки водки в стаканчик.
- Врёт, - девушка повернулась и как-то внимательно стала меня разглядывать. - А она про тебя рассказывала. Про то, как вы в офисе у вас трахались, а потом с утра в гостиничном баре коньяк пили. Я, правда, тебя другим помню.
- А я и был другим, - я выпил и тут же закурил сигарету, слову «помню» я не предал никакого значения.
- А про то, что трахались, правда? – мне как-то стало неудобно от такого прямого вопроса.
- Да, - я стал вспоминать тот день, - это как раз перед моим увольнением было. Я тогда приехал из командировки, и у меня срок «кодировки» кончился. Ну, вот мы и запёрлись к нам в офис. Я, мой товарищ и Светка. Нажрались в усмерть. И потом мы с ней прямо на глазах у друга трахались. Тот всё пытался к нам присоединиться, но Светлана смеялась и говорила, что групповуху не любит.
- Она мне говорила, что ты ей очень нравился, - тихо сказала девушка.
- Да брось, так секс, и ничего больше, - «На хрена я ей всё это рассказываю?», - а потом утром пришёл шеф и увидал картину маслом. Ну, мы повздорили. Я послал его на хер и сказал, что увольняюсь. А потом мы со Светкой пошли в бар и стали пить «Метаксу»…
- Жалеешь, что она тебе сегодня не дала? – я повернулся и удивлённо посмотрел на девушку.
- А как ты…
- Да ладно. У тебя всё на лице написано, - подружка в первый раз изобразила подобие улыбки, - Радуйся, что не дала. У неё сифилис. Кстати, ваш бывший шеф наградил. Захаживал он тут зимой к ней. Припёрся в мороз, а у самого летние туфли на ногах, а вместо шарфа вафельное полотенце вокруг шеи намотано. Правда, деньги были. Они тогда неделю из койки не вылезали. А потом он свинтил. Светка пошла на медосмотр, она тогда в продуктовом ларьке работала, а у неё «четыре креста»…
- Ни хуя себе, - только и смог я сказать.
- Видно хорошо к тебе относится, раз пожалела, - девушка закурила сигарету.
- А что, она… - я всё ещё ни как не мог прийти в себя.
- Ага! Легко и не задумываясь! Особенно если под кайфом, - подруга явно не собиралась жалеть Светлану.
- Ну, а ты? – я почему-то на неё разозлился. - Ты-то не больная? Может, отсосёшь прямо здесь, а?
- Я не по этому делу, - девушка курила, как ни в чём не бывало.
- А если по ебальнику? – «Господи чего я говорю-то!»
- Не-а. Ты не сможешь. Ты женщин любишь, и ударить не можешь, - она даже не повернула голову в мою сторону.
- Ты-то откуда знаешь? Тоже на лице написано? – я выбросил бычок и с тоской посмотрел на пустую бутылку.
- Ага. Написано. У тебя вообще много чего на лице написано, - девушка повернулась и опять как-то странно стала на меня смотреть. - Хочешь, расскажу?
- Колдунья, что ли? – я усмехнулся. - Что-то мне везёт на колдуний сегодня. К одной вот не поехал, так другая попалась.
- Дай руку, - девушка пересела ближе.
- Ты, колдунья лучше скажи, где бы бутылку взять. Магазин-то уже закрыт, - я достал из кармана остатки денег и стал считать.
- А тебе пить вообще не надо, - девушка всё-таки схватила меня за руку и стала рассматривать ладонь.
- Ну, это мы каждый божий день слышим, - я не стал убирать руку. - Тебя как зовут-то хоть?
- Эля, - девушка водила по моей руке своими холодными пальцами.
- Ох, блядь! Не Элеонора, случайно? – засмеялся я.
- Нет. Эльвира, - девушка отпустила руку и опять стала пристально на меня смотреть. - Сколько тебе лет?
- Ладно, заканчивай! Ну, 33 осенью исполнится, ну, и что? – ночь хоть и была тёплой, но видно хмель начинал уже уходить, и поэтому я почувствовал, как меня стало знобить.
- Тебе надо дожить до конца этого года и потом дела пойдут в гору, - тихо произнесла девушка Эля.
- Да я не знаю, доживу ли я до завтра, - я махнул рукой и встал со скамейки, - ладно, колдунья, пошли по домам.
- Тебе главное надо дожить до конца года, - всё так же медленно и почти шёпотом сказала Эльвира.
- Да, понял я, - «Где бы соточку махнуть, вот проблема».
- Пошли к ларькам на площади, у меня там подруга работает, - Девушка встала со скамейки, и не глядя на меня, пошла к выходу из парка.
Я, немного недоумевая, пошёл за ней. «Что за девка? – думал я – Пить не пьёт, а какая-то не в себе. Блядь, попадёшь ещё в блудняк какой-нибудь! Ну-да, ладно, всё равно купить негде!»
Мы, молча, шли по пустынной улице. Меня уже конкретно потрясывало, но я как привязанный тащился за этой незнакомой и непонятной девушкой. Почему-то мне вдруг захотелось ей всё рассказать, и про наши со Светланой отношения, и про мои проблемы, и про то, что вот жена ждёт меня, наверное, и что завтра она хотела отвезти меня к какой-то прорицательнице. Я шёл, говорил, и не обращал внимания на то, слушает меня девушка Эльвира, или нет. Мне было всё равно. Я говорил, и мне становилось легче. Я давно так уже ни с кем не разговаривал. Ни врал, ни выдумывал, ни выкручивался, а просто говорил. Хотя девушка и не отвечала, но я почему-то был уверен, что она очень внимательно меня слушает и ей интересно. Мне даже захотелось плакать, и очень не хотелось, чтобы эта дорога заканчивалась.
Но вскоре мы подошли к коммерческим палаткам, столпившимся на одной из сторон площади, с которой я бы мог уехать домой. Эльвира жестом показала мне, чтобы я ждал у крайнего ларька, а сама подошла к соседнему и с кем-то поздоровалась через открытое окно. Несмотря на не очень уж и позднее время покупателей около киосков почти не было, только невдалеке стояли машины таксистов и ночных «бомбил», и оттуда доносились мужской смех и матерная ругань.
- На, выпей, - девушка протянула мне запаянный фольгой стаканчик с водкой.
- Спасибо, - я сдёрнул крышку и выпил.
- Пойдём я тебя на «тачку» посажу, - девушка взяла меня за руку и потянула в сторону стоянки.
- У меня денег нет.
- Завтра подойдёшь к этому ларьку, - она кивнула туда откуда взяла стаканчик, - и отдашь.
Потом она сама договорилась с таксистом, и когда я залез в машину, приоткрыла дверь и прошептала:
- Обязательно дожить до конца года. Запомни!
Утром я на удивление чувствовал себя вполне нормально, и даже не стал просить у жены опохмелиться, чем немало удивил её. Она даже не стала меня расспрашивать, где я вчера нажрался. Мы всё-таки поехали к прорицательнице Элеоноре, и там всё было, как и положено. Нас заставили пить кофе, оказывается, нужна была кофейная гуща, как без этого. Потом дородная, в каком-то необъятном хитоне, и с ужасным макияжем женщина, она же Элеонора, долго что-то водила палочкой по кофейной гуще, вылитой из наших чашек на блюдечки. Потом топили воск и заливали его в воду, дальше шло обсуждение той восковой фигуры, которая получилась. Потом были ритуальные заклинания и явные попытки гипноза. Внутренне меня всё это очень смешило, но моё лицо выражало полное понимание и одобрение происходящего.
Пока жена получала инструкции от прорицательницы, так сказать домашнее задание, я, попросившись покурить, сумел вытащить у жены из кошелька денег – сумки и верхнюю одежду надо было оставлять в прихожей, - тут же выскочил из квартиры, и опрометью бросился к ближайшему минимаркету, купил «чекушку» и выпил её из горла. Тетеньки так увлечённо беседовали, что даже не заметили моего отсутствия. По пути домой жена увлечённо рассказывала мне, как всё точно Элеонора про меня угадала, как мы, а жена так и сказала «мы», будем теперь выходить из этого положения и что для этого необходимо сделать. Она была очень увлечена, к тому же прорицательница дала ей массу советов как вести бизнес, за отдельное вознаграждение, конечно же, и теперь жена была уверенна, что всё пойдёт как по маслу. Надо только проделать ряд манипуляций, слова «обряд» она старательно избегала, и не пройдёт и месяца как буквально всё наладится.
Я, сидя на заднем сидении такси и переваривая «чекушку», все эти бредни слушал в пол уха, но старался кивать в такт и даже что-то там мычал одобрительное. В голове же у меня постоянно вертелись слова вчерашней странной знакомой:«Обязательно надо дожить до конца года!».
Только через пару дней я вспомнил, где я видел раньше девушку Эльвиру. Светлана вместе с ней приходила устраиваться на работу. «Отделом кадров» в нашей фирме был я, и поэтому собеседования с потенциальными работниками вёл сам. Весёлую симпатичную, подстриженную под мальчика Светку я почти сразу же принял, я всегда старался набирать в продавцы шустрых и весёлых девчонок. А вот её молчаливой и бледной подруге я мягко намекнул что, к сожалению, в её услугах мы не нуждаемся.
- Да нет, - рассмеялась Светлана, - она просто со мной за компанию пришла. Она у нас не от мира сего.
А до конца того года я дожил, хотя порой сам удивляюсь как. Но я старался, как мог. Хотя и смысла особого в этом не видел. И вот в этой беспросветности судьба снова свела меня с Аликом. Никакой фирмы у него к тому времени уже не было, всё Алик просрал и прогулял по казино и кабакам, обычное дело для мелкого коммерсанта девяностых. Не каждый родом из социализма мог устоять перед соблазнами нового времени. И остались у Алика огромные долги перед своей «крышей»: бандиты не дали в своё время грохнуть Алика кредиторам и выплатили за него «бабки».
Но просто так эти люди ничего не делают. Поэтому Алик должен был всё вложенное в него отработать. Он стал «кидалой». Именно в этот момент мы с ним и встретились. Вернее он сам позвонил мне и пригласил в ресторан…
январь 1997г.
- Андрюха? Это Алик. Что делаешь? – из телефонной трубки раздался никогда не унывающий голос моего бывшего шефа.
- Это ты? – я плохо соображал, стараясь в темноте разглядеть стрелки на циферблате старого будильника, стоявшего на журнальном столике около дивана.
- Я, я! – Алик рассмеялся. - У меня к тебе дело. Выпить хочешь?
- Выпить? – я махом сбросил ноги с дивана, и чуть было не выронил трубку из дрожащей потной руки. - Конечно хочу! А ты где?
- Ну, денег на такси у тебя, конечно, нет, - Алик скорее констатировал, чем спросил. - Ладно, доползёшь на автобусе. Ресторан «Охотник» знаешь? Зайдёшь, спросишь меня, и тебе покажут. Давай не тяни, а то напьюсь без тебя!
И Алик дал отбой. Денег у меня не было и на автобус, но предчувствуя халявную выпивку, я бы и пешком пошёл, да и ездить «зайцем», мне было не привыкать. Наскоро ополоснув лицо и почистив зубы, причём процесс чистки пару раз прерывался на рвоту, я с тоской провёл по колючему подбородку и щекам, но решиться на бритьё не смог. И так сойдёт, тем более он сам пригласил! Проблем с выбором одежды тоже не было, я давно уже плюнул на свой внешний вид.
Пока автобус полз по нечищеным от снега улицам, я всё время думал на кой ляд, я понадобился Алику. В последний раз расстались мы с ним не очень хорошо, да и прошло уже почти четыре года. Но прекрасно зная своего бывшего сослуживца по Флоту и бывшего же шефа, я прекрасно понимал, что ему я нужен, раз он удосужился меня позвать, тем более было видно, что он прекрасно осведомлён о моём хреновейшем положении. И я понял, что именно поэтому он мне и позвонил, как раз из-за моей ситуации. Вернее понял это я немного позже, когда Алик посвятил меня в суть дела.
Ресторан «Охотник» в те времена был заведением козырным. Старый, не приносящий никакой прибыли кинотеатр, ушлые мальчики-бизнесмены превратили в увеселительное заведение так быстро, что и название, а с ним и вывеску на фасаде, не стали менять. Торопились поскорее начать грести бабосы, надо было полагать. И бизнес шёл не плохо, судя по количеству иномарок стоявших около входа в бывший кинотеатр. Когда я вошёл в полутёмный зал, то первое что я увидел, это была смотревшая прямо на меня голая задница стриптизёрши. Дама с увесистым бюстом и внушительной попой томно вертелась вокруг такого хрупкого на вид шеста, что за его дальнейшую судьбу было страшно. Слышалась тягучая восточная музыка, было очень душно и с непривычки как-то одиноко. Метрдотель, а Алик не обманул, его тут действительно знали, подвёл меня к столику в самом тёмном углу зала, и я увидел, что мой шеф не стал меня дожидаться и уже изрядно принял на грудь. После продолжительных слюнявых объятий, я всё-таки уселся за столик и Алик тут же протянул мне фужер с водкой.
- Тебе надо меня быстрее догнать! – засмеялся он. - Штрафная!
Я не заставил себя уговаривать, так как уже долгое время находился в состоянии перманентного похмелья, и любая доза была, как говорится ко двору. Предназначенная для более благородных напитков и опорожнённая мной за один присест ёмкость с водкой тут же вставила мне по мозгам, и вот я уже с блаженной улыбкой растёкся по мягкому креслу и в пол-уха слушал непрерываемое ни на минуту щебетание моего старого приятеля. Он говорил о том, что не держит на меня зла за мой поспешный уход из его фирмы, говорил о том, как ему меня не хватало, и каким мудаком оказался тот, кто меня заменил, говорил о том, какие проблемы обрушились на фирму после моего ухода, говорил… и говорил. Я же кивал головой и глупо улыбаясь, косил взглядом на подиум, где менялись участницы соревнований, одна другой аппетитней. С младых корней предпочитаю дам с роскошными формами.
Бывший шеф тем временем незаметно перешёл к делу.
- Хочешь заработать? – Алик не глядя на меня, стал разливать водку по фужерам. Я еще, как только сел за столик заметил, что никаких рюмок и в помине не было. Но так как сам давно уже пил исключительно из гранёных стаканов, а порой так и просто из горла, особо переживать, из-за этого не стал. Фужеры так фужеры.
- Конечно, - я быстро ответил, даже не повернув головы от очередной проказницы на шесте.
- Отлично! – Алик тихонько стукнул своим фужером о краешек моего, призывая меня отвлечься, и наконец-то выпить. Мы синхронно опрокинули, и я почувствовал зверский аппетит. На столе было много вкуснятины, которой я уже много лет не только не пробовал, но и не видел. Я положил в свою тарелку всего понемногу и стал уписывать все эти деликатесы.
- На, посмотри, - и Алик сунул мне под опущенный в тарелку нос раскрытый паспорт. На фотографии был я. Только что проглоченный мной кусок красной рыбы встал поперёк горла.
- Не понял..., - я взял в руки документ и с изумлением разглядывал фотографию, - а откуда у тебя…
- Да ты читай, читай, - Алик откинулся на спинку кресла и закурил. Фамилия, имя и все остальные данные были не мои, но фотография! Сходство поразительное.
- Ни фига себе! Я и не знал, что у меня есть брат! – я немного пришёл в себя, и ещё повертев документ в руках, отдал его улыбающемуся Алику.
- Я когда первый раз увидел так просто охуел! Подумал, что ты фамилию сменил! – засмеялся мой бывший шеф и сослуживец. - Но это при плохом освещении такое сходство. При нормальном свете отличия есть. Надо будет его показывать мельком.
- Кому показывать? – я замер с поднесенной ко рту вилкой.
- Так, короче, давай ещё выпьем, и я тебе всё растолкую, - Алик затушил сигарету.
- Фу, ну я и напоролся! Давно такого не ел! – я бросил нож и вилку в пустую тарелку. - Только можно не водки? А то что-то не лезет.
- А что хочешь? – Алик задержал бутылку в руке. - У них тут всё есть. Коньячку может?
- Ты же знаешь что я коньяк не очень… Во! Хочу «сухой мартини»! – я уже понял, что я Алику нужен позарез, и потому начал потихоньку наглеть. Продаваться так задорого!
- Легко! – Алик подозвал официантку и что-то ей шепнул.
- Так что делать-то надо будет? – я тоже поудобней развалился в кресле и в первый раз за день закурил. Я вообще с похмелья не мог курить, сразу хотелось блевать, но после такой выпивки можно и позволить себе сигаретку, тем более, что курил Алик стомиллиметровое «Марльборо».
- Да ничего особенного, - Алик не спеша раскурил новую сигарету. - Надо будет кое-где представляться тем человеком, чей паспорт ты только что держал в руках.
- «Кое-где» - это где? – я уже давно всё понял, но решил прикинуться дурачком.
- В оптовых фирмах, где мы будем брать товар на реализацию, - Алик с невозмутимым видом выдохнул струйку дыма, - а потом…
- А потом ты кинешь эти фирмы на бабки, и меня объявят в розыск, - я тоже старался держаться спокойно.
- Не тебя, а того чей паспорт. Так что тебе, собственно ничего и не грозит, - Алик чуть-чуть улыбнулся.
- А кстати, чей это паспорт? – как можно равнодушнее поинтересовался я.
- А какая тебе разница. Вполне реальный человек, - но перехватив мой недоверчивый взгляд, Алик добавил. - Живой он. Живой и здоровый, вот только немного рассеянный.
Тут раздалась бравурная музыка, и я повернулся к подиуму, сделав заинтересованное лицо. Предложение Алика меня, мягко говоря, шокировало. Я всю жизнь с трепетом относился к Уголовному кодексу, с ментами дела никогда не имел, опускаем периодические попадания в вытрезвитель и случаи в стройотрядах, и иметь не хотел. С другой стороны моя жизнь в последнее время была сущим кошмаром. Из-за моего беспробудного пьянства родственники от меня отвернулись, я жил отдельной жизнью в своей пропахшей мочой и блевотиной комнате, а самое главное, что доставать денег на выпивку стало очень трудно. Жрал я в основном то, что удавалось стащить по ночам из холодильника, пользование которым в другое время суток было для меня под запретом, а пил всё больше аптечную «химию», от которой болел весь организм, а по утрам пробивал вонючий липкий пот. Но я только-только каким-то непонятным образом избавился от кредиторов с их бандитами, только-только перестал оглядываться по сторонам и пугаться собственной тени. А потому влезать в новый блудняк мне очень не хотелось.
Тем временем на подиум забрались две худющие девчонки, а нам за столик наконец-то принесли заказанные коктейли. Мы одним махом выпили «мартини», и Алик тут же попросил повторить, благо официантка была предусмотрительно им не отпущена. «Вермут и вермут, только с водкой», - подумал я, зажёвывая коктейль обязательной маслинкой.
Надо отдать Алику должное, он не торопил меня с ответом, не нажимал и даже старательно уводил меня в воспоминания о нашей флотской службе и о совместной работе. Мы выпили ещё по три «мартини», потом почему-то стали пить виски, вперемешку с импортным баночным пивом. Мы почти всплакнули, вспоминая наш корабль, до слёз смеялись, над нашими приключениями во время поездок в Вильнюс, потом естественно перешли на женщин. Мы так больше и не вернулись к нашему разговору, хотя просидели в кабаке почти до закрытия. Когда метрдотель в очередной раз подошёл к нашему столику и намекнул, что пора и честь знать, Алик, с трудом ворочая языком, спросил:
- Ты завтра…сможешь подъехать…поговорим ещё.., - он достал красивую авторучку и что-то написал на салфетке, - вот адрес…и телефон. Часикам к двенадцати приезжай.
- У меня денег… ноль. Я сегодня, ик… зайцем ехал, - мне тоже было трудно разговаривать, к тому же напала икота. - Дай,..ик, денег…на жизнь, ик…
- Базара нет, - Алик полез во внутренний карман пиджака и достал несколько скомканных купюр. - Хватит?
- На опохмел хватит, - я аккуратно сложил деньги и засунул в карман джинсов. - А как… домой, ик, блядь… добираться будем, ик…
- Щас тачку вызовем, - Алик с трудом выбрался из-за стола и пошёл к выходу.
Голова у меня кружилась, в глазах двоилось, но я таки рассмотрел, что в бутылки виски ещё немного оставалось. Я аккуратно всё вылил в фужер и выпил. Подошедшую официантку я не сразу заметил, и даже немного вздрогнул, когда девушка обратилась ко мне.
- А где Алик? – моего шефа здесь положительно знали все, - Он платить будет, или опять на него записать?
- Записать? – я с трудом понимал, о чём идёт речь, - Я не знаю,…он пошёл тачку вызывать, ик…
- Таак, понятно, - неопределённо протянула девушка и стала собирать на поднос грязную посуду.
Это её «таак» мне очень не понравилось, и я стал нервно оглядываться, ища Алика глазами. Не хватало ещё, чтобы он меня бросил без копейки денег и с неоплаченным счётом. Девушка, собрав посуду, ушла, а я даже не понял, откуда Алик появился.
- Всё, пошли. Сейчас тачка подъедет, - Алик достал из пачки последнюю сигарету, а саму пачку смял и бросил на пол. - Вставай, давай!
- Тут официантка подходила, - я только со второй попытки сумел подняться, - на счёт оплаты, ик, блядь,…интересовалась…
- Всё решено, - волосы у Алика были сырыми, он явно успел забежать в туалет умыться. - Пошли.
- Блин, а грешным делом подумал, что ты слинял, - мы вышли на улицу, и на морозном январском воздухе мне стало легче.
- Я друзей не кидаю, - усмехнулся Алик, а потом на самое ухо шепнул мне, - для этого знаешь, сколько лохов есть, ууу…
В тёплой тачке я уснул, и когда мы подъехали к моему дому Алик с трудом растолкал меня и даже проводил до самой двери квартиры. Помню только, что я упал на свой продавленный диван, не раздеваясь, но выданные шефом деньги аккуратно спрятал в наволочку подушки.
Еле дождавшись утром открытия ближайшей забегаловки и выскочив на улицу, я уже точно знал, что соглашусь на предложение Алика. А уже после первого выпитого стакана, моя решительность стала ещё крепче. Я был готов на всё, по крайней мере, мне так тогда казалось.
И так, я согласился. Алику и его подельнику, когда я уже порядочно «на кочерге» припёрся в назначенное время по указанному адресу, не пришлось меня долго уговаривать. Я им так и заявил, что мол, не хера меня убалтывать, я всё уже просёк и давайте перейдём к деталям. Алик радостно засуетился, и только несколько раз повторил, что даже если нас накроют, то он всё возьмёт на себя, и я в худшем случае буду проходить по делу свидетелем. А вот заработать я смогу много, надолго хватит.
А теперь – стоп! Подробностей о том, что происходило дальше, не будет. И не важно, что это уже дела давно минувших дней, и что срок давности истёк, да и все виновные, в том числе и мой неугомонный шеф, понесли заслуженное наказание, и уже отсидели своё. Не будет и всё – я так решил. Не самая приятная страница в моей биографии, и нет никакого желания ворошить прошлое. Тут больше интересно то, как человек далёкий от криминального мира и честно признаться, боящийся вступать в противоречия с законом, может легко вступить на скользкую дорожку, находясь в постоянном пьяном угаре. Как спиртное снимает все тормоза и ограничения, как затуманенное сознание легко поддаётся на уговоры, не понимая последствий, как непринуждённо переступается черта, отделяющая реальный мир нормальных людей, от «зазеркалья» уголовной среды – вот что главное, вот от чего хочется предостеречь.
В общем и целом обещанных Аликом денег я, конечно же, не получил. Кинуть партнёра по «кидалову» - это в стиле Алика. Всё было рассчитано им до мелочей: я что, пойду куда-то жаловаться? А стоит коготку увязнуть, тут и птичке конец. Дальше больше, и вот я уже сорваться не могу при всём желании. Да, спасибо Алик, за великую науку!
Развязка наступила довольно-таки просто. Алика взяли менты, кто его сдал, я не знаю, хотя кое-какие мысли у меня на этот счёт имеются. А потом приняли и меня.
Когда ранним майским утром в дверь моей квартиры зло и требовательно позвонили, то я сразу понял, что это за мной. Видя, как меня трясёт от страха и похмелья, опера даже не стали надевать на меня наручники, а тихо и мирно засунули в уазик и повезли в «зазеркалье».
А потом, уже в отделе, налив мне полстакана водки, менты тоже люди, усталый и пожилой дознаватель, проводивший предварительное следствие, покачав головой, сказал:
- Ну, и куда ты полез, паря? Ты ж из тех, кто «не украсть, не покараулить». Эх, и куда ж вы лезете, мать вашу!
Наверное, дальше должна следовать фраза о том, что «от слов дознавателя на меня повеяло тюремной парашей» и тому подобное, но… Но, я чётко помню, что в этот момент меня занимал только один вопрос – а нальёт ли мне усталый мент ещё, или нет?
Меру пресечения мне определили в виде «подписки о невыезде», вот поэтому-то я и загорал летом 98-ого на озере в своём микрорайоне, почти трезвый, готовился так сказать к отправке «на нары». Но бог миловал, на суде я шёл свидетелем. Алик всё взял на себя.
С тех пор я чту Уголовный кодекс, и как бы сказал товарищ Бендер – «это моя слабость».
И опять только спиртное и поддерживало меня тогда. Я даже на допросы к следователю ходил «под мухой». Она, следаком была женщина, всё прекрасно видела, но ничего не говорила. Под статью она меня, правда, лихо подвела, но бог миловал!
А пил я тогда всякие настойки, недорогие и не очень крепкие. Но видимо «химии» в них было выше крыши. Однажды утром я увидел, что нижняя губа у меня каким-то неестественным образом вывернута наружу. Пришлось даже пойти в больницу: кожник послал меня к зубному, зубной к венерологу, а тот огорошил меня предположением, что это сифилис. Это было смешно, потому, что я уже года полтора как не спал с женщинами, даже с женой. Но, в конце концов, пришли к диагнозу, что у меня сильная аллергия. Вот, такой вот хернёй поят нас, дорогие товарищи!