Нет, нет, вы только не подумайте, что мы совсем не учились. «Мы» - это потому, что в те времена мне ещё нужны были собутыльники. Это сейчас я алкоголик-одиночка, а в тогда мне ещё требовалась компания. Ну, да ладно, это так, к слову…
Слава Богу, высшее образование в СССР было замечательным, настоящим. Без всякой иронии это говорю. Приходилось и сутками корпеть над курсовыми проектами, и просиживать часами в библиотеках, и не спать ночами перед экзаменами. Учились мы добросовестно, не то, что нынешние студенты, да и спрос был гораздо суровее. Сколько товарищей мы за пять лет потеряли. Фигурально выражаясь, конечно.
И всё равно, теперь, когда прошло много лет, вспоминается почему-то больше не то, как мы «грызли гранит науки», а то, как весело и беззаботно проводили время. Ну, что тут поделаешь, такова память человеческая. Избирательна она очень.
И то, правда, зачем вспоминать серые будни, когда были яркие праздники. Например, мы очень любили ходить в рестораны. В те времена это было легко и просто даже для студентов. Шли смело, имея на руках минимум денег, благо о закуске никогда не задумывались. Хорошо и вкусно поесть в наши планы не входило, про еду в застойные времена как-то совсем не думалось, что было под рукой, то и ели. А уж закуска всегда была на втором плане. Просто хотелось выпить в приличной обстановке (всё-таки общага и городские скверы иногда надоедали), потанцевать (на танцплощадки тоже не очень-то тянуло – кулачные бои был не наш профиль) и конечно попытаться подцепить девочку, когда со своими постоянными подругами происходил какой-нибудь конфликт, или просто для разнообразия. Очень наша компания любила ресторан «Москва», который летом открывал летнюю веранду. Через неё можно было легко смыться, не заплатив, но это так ради развлечения. Рестораны также были незаменимым местом, где можно было достать выпивку после закрытия магазинов. Швейцары вовсю практиковали лёгкий подпольный водочный «бизнес», у них же покупали хорошие сигареты. Помните «БТ», «Родопи», «Стюардесса» и т. д. Самое поразительное, что рестораны в те времена были доступны даже самой нищей категории советских граждан, к коей смело можно отнести студенческую братию. Сейчас совсем не так. Я сомневаюсь, что нынешние стьюденты умеют обращаться с ножом и вилкой, и отличают «цыплёнка табака» от «чахохбили». Ресторан «Макдоналдс» - вот предел мечтаний современных тинэйджеров. Мы же за пять лет учебы, облазили все ресторации славного города Горький. Но больше всего студенты нашего города предпочитали другое заведение, и оно называлось «Скоба».
периодически 1981 – 1986г.г. пивбар «Скоба»
Одной из достопримечательностей города Горький, в застойные времена, несомненно, был пивной бар «Скоба». Необъятное количество пива, дешёвого «Жигулёвского» и подороже - «Московского» или «Колос», выпивалось здесь ежедневно. Употреблялся пенный напиток под кальмарчики, сырок, сухарики (настоящие из ржаного хлеба, ни чета нынешним), а если повезёт то и с креветками. Сколько выпил там я, знают только мои почки и печень. Пять студенческих лет неотрывно связаны со «Скобой».
Это знаменитое на весь город заведение находится на улице Рождественская (во времена описываемые - улица Маяковского), которая идет параллельно Волжской набережной. Дом явно принадлежал до революции какому-то купцу, вся Маяковка (уж я буду так называть по старой памяти) застроена такими домами, внизу явно были магазины или лавки, не знаю, уж как они там раньше назывались, а верхние этажи занимало семейство торгового человека. Фасады не без претензий, кладка основательная. А своё название пивбар получил от дома напротив, тоже старинного, построенного в виде скобы, по другой версии в том доме торговали скобяными товарами. Но всё это кануло в лету, а вот название прижилось. «Скобой» назывались и трамвайная остановка, и пивное заведение, а в начале перестройки на месте бывшей чебуречной, что в двадцати метрах от пивной, появилось, кооперативное кафе «Скоба». Кафе мы тоже посещали и называли его «Верхней Скобой». Так что нынешние владельцы пивбара, вернее там сейчас расположился ночной клуб (не что иное, как слепое следование моде) явно просчитались, назвав его «Сальвадор Дали». Для всех в городе это место по-прежнему «Скоба». Но не будем о грустном, а лучше перенесёмся в восьмидесятые, именно тогда я впервые посетил это злачное, как тогда было принято говорить, место.
Давайте сначала заглянем вовнутрь. Помещение довольно-таки большое: высокие потолки, просторные широкие окна, правда, всегда зашторенные, на полу по-моемому был линолеум. Столы настоящие пивные: низкие, массивные, из какого-то дерева. Сидела публика на таких же низких и тяжёлых скамьях. В заведении всегда царил полумрак, плюс дымовая завеса. С курением в зале администрация периодически начинала борьбу, заставляли выходить в «предбанник», но хватало запала ненадолго, проходила неделя, и всё возвращалось «на круги своя». Теперь расположение: после входа (одно время там стоял швейцар, уж и не помню, как его звали, но об этом позже) шел небольшой вестибюль, или «предбанник», называйте, как хотите. Там маялся народ, если все столы были заняты, а такое случалось довольно-таки часто. Здесь же у выхода находился туалет, вернее два: мужской и женский. Но кабинка с буковкой «М», почему-то, ни когда не функционировала и все ходили в «Ж», а, то и просто на улицу, а точнее в подворотню соседнего дома (подозреваю, что его жильцы были очень не довольны), так как бывали случаи, когда обе кабинки не работали. Да и какая канализационная система могла выдержать такой напор! В таком заведение унитазов надо ставить не меньше, чем столиков. Особенно страдали дамы, которых угораздило пойти попить пивка. Без кавалера-охранника пойти в туалет, не представлялось ни какой возможности, так как задвижка на дверке в единственно работающем туалете обычно была сломана. Но студенткам 80-ых, а именно они составляли в основном женскую половину «Скобы», все было нипочем. Смелые у нас были девчонки! Сикали и при открытых дверях, и прямо на улице, кокетливо отвернув задик к стене дома. Эх, как хотелось их трахнуть прямо там, в подворотне соседнего дома, непередаваемые ощущения!
Но я отвлёкся. После «предбанника» шел первый небольшой зал, столиков на пять. Здесь же была стойка, где наливалось пиво пенное. Там же в уголке стоял проигрыватель, на котором крутили виниловые диски: Юрий Антонов, Джо Дассен, Адриано Челентано - вот непременный репертуар «Скобы». Пилось под эти песни замечательно. Далее шел главный зал, там, в три ряда стояло столиков 15, здесь же был выход на мойку, куда сносилась использованная посуда, и там же у весёлых, вечно в подпитие, уборщиц всегда можно было стрельнуть стакан, ведь известно, что «пиво без водки - деньги на ветер». Полупустой «Скоба» бывала только в начале своего рабочего дня и только по будням, а уже к обеду сюда слеталась студенческая шатия-братия. В основном здесь бывали будущие инженеры, педагоги, строители, ну а завсегдатаями были мы - студенты Водного института (не зря же институт называли «водочным»). К вечеру пивная гуляла и веселилась. Люд здесь собирался самый разнообразный. Ханыг и откровенных одяхонов сюда не пускали, да они и сами особо в пивбар не рвались – цены для этого контингента были не подходящие. А прейскурант был таков: кружка пива -50 копеек, тарелка с закуской (любой) – тоже 50 копеек, эх, где вы славные застойные времена!
То, что пиво было разбавлено, никого не смущало. Во-первых, в обыкновенных «чапках» разбавляли гораздо сильнее, а во-вторых, мало кто приходил в «Скобу» только пивка попить, здесь в основном пивом запивались более горячительные напитки. Спиртное или приносилось с собой, или покупалось в гастрономе в доме напротив – очень удобно. Во времена напряга с продажей виноводочных изделий на помощь страждущим приходил бессменный швейцар заведения Юра (вот и имя всплыло в памяти). О, это была легендарная личность! Всегда поддатый (глупо бы было в таком заведении быть трезвым), опухший, животастый, в растянутых на коленях трениках. Юра своё дело знал туго, и когда зал был полон, то если твоя физиономия была ему не известна, шансов пробиться вовнутрь практически не было. Вот такой «фэйс-контроль» по-совдеповски. Поэтому ближе к вечеру в баре находились в основном только «свои, да наши». Мы же частенько наливали Юре, и поэтому проблем с проникновением, никогда не возникало. К тому же всегда поддерживали Юрин бизнес по доставке «пузырьков», а у него всегда можно было перехватить бутылочку, другую.
Другими ярчайшими персонажами «Скобы» были официантки. Этим пивбар и привлекал, что имелось хоть какое-то подобие сервиса. Пришёл, занял столик, если конечно посчастливилось, и вот уже подходит одна из местных красавиц, чтобы принять заказ. Девочки были под стать заведению: золото на шеи, на пальцах и в ушах, смелый макияж, но простенькие платьица, фартучки с кармашками и почему-то шлёпанцы на ногах, хотя это как раз и объяснимо – побегай-ка с кружками в руках целый день на каблуках, не получиться. Работу свою девочки делали быстро, видно «калым» был не плохой и что интересно, практически всегда были трезвыми. Хотя бывали и проколы. Как-то раз одна из дам, как сейчас помню, её звали Тамарой (как поживешь Томка, жива ли, здорова ли?), изрядно набравшись, ни как не могла запомнить рассчитывались мы уже за пиво или нет, и не должна ли она принести нам ещё. Мы, быстро смекнув, что девушка уже ничего не всасывает, стали её дурить, а что взять с бедных и наглых студентов – молодые негодяи, одно слово. В общем, мы пропивали свои пять рублей несколько раз за вечер, всё время, повторяя Томочке: «Что с нас-то она уже давно получила, и что не мешало бы повторить». А однажды когда мы после практики в Сибири завалились в «Скобу» с копченым омулем, вообще пили пиво бесплатно. Одна из официанток оказалась родом с Байкала, и когда мы разложили омулька на столе, её охватила дикая ностальгия. В обмен на одну рыбину («Сто лет не ела, дайте родину вспомнить»,- чуть не рыдала девушка) мы получили много пива, и это было очень кстати, денег как, всегда, не хватало. Хоть я и называю официанток «девушками», это всего лишь дань традиции, в основном это были зрелые тёти, прошедшие огонь и воду советского общепита, вот, правда, хамства с их стороны не припомню. Послать могли, но лишь в ответ на грубость или пошлость.
Праздник был у клиентов заведения, когда в меню имелись креветки (как такового меню, конечно же, не было), этот морепродукт в стране Советов был вообще редкостью, а вот в «Скобе» появлялся частенько. Основной же закуской были нарезанные отварные кальмары. Днём, до вечернего ажиотажа, можно было даже заказать горячее (пивбар входил в систему ресторана «Волга», находящегося поблизости). Основной же «едой» здесь было светлое разбавленное «Жигулёвское» на столе и портвейн или водка под столом. Время от времени в «Скобу» заглядывал ментовский патруль, наступала тревожная тишина, могли запросто забрать в отдел, благо он находился на параллельной улице (отдел милиции, если кому не понятно). Ну, вот опасность миновала и опять оба зала загудели, как ульи. А однажды население пивной заставило замолчать не нашествие ментов, а крик одного подвыпившего мужика: «Мне бы шашку и рубать, рубать советскую власть!» - какая гробовая тишина сразу стала! Представляете это в начале 80-ых! Друзья мужичка сразу же усадили (а он при этих своих словах вскочил и руками показывал, как именно он будет рубать эту власть!), а потом и быстренько увели от греха подальше. Периодически люди падали на пол, не выдержав возлияний, иногда выясняли отношения на повышенных тонах, но вот драк, которые постоянно возникали в более респектабельных ресторанах, я признаться не припомню. Обстановка в «Скобе» была задушевная какая-то, что ли, располагающая к мирной беседе, а ни как не к драке. Люди были в те времена гораздо спокойнее это точно, «застой» одно слово. Но кто мне скажет, что было плохо! Лично я поменялся бы с собой двадцатилетним «временами» не раздумывая. Ну да ладно, что слюни-то распускать, и в теперешнем мире есть свои прелести: вот, например, стучу сейчас по клавиатуре современного компьютера, о существовании ему подобных я в те времена только в книгах читал.
Как я уже говорил, посетителями в основном были мужчины, ибо провести романтический вечер с девушкой в «Скобе» мог только отчаянный человек. А уж чисто женские компании здесь вызывали сначала удивление, а потом страстное желание присоединиться к таким смелым дамам. Одиноких любительниц «Жигулёвского» и приключений на свою попу, я, правда, редко в этом заведении встречал. И вот в году так 82-ом, я и мой школьный друг, тоже Андрюха, нарвались на таких вот искательниц приключений, их было две. « Студентки истфила» (историко-филологический факультет нашего университета) – эти слова вызывают у нас с Андрюхой гомерический хохот, даже спустя много лет.
Был пасмурный осенний вечер, мы с другом уже изрядно поддатые, решили заглянуть в «Скобу», отлакировать, так сказать, пивком. Но была проблемка маленькая, как всегда - нехватка финансов. Решить её мы смогли самым испытанным способом, отправились к недалеко живущей своей однокласснице, отказа у неё (в смысле займы денег, конечно) мы ни когда не получали. Танюша была нашей палочкой-выручалочкой. Девушка эта была далеко не красавица, к тому же толстушка, в общем, испытывала понятно трудности в общении с противоположным полом. Но мы ходили к ней не за любовью – отдельная жилплощадь, вот что привлекало нас в Таньке. То есть к ней можно было всегда зайти, выпить принесённое с собой, поболтать, покурить и всё это без пристального родительского взора. Правда, справедливости надо сказать, родители жили в том же доме и даже на одной площадке, но к дочери никогда не заходили без предупреждения, очевидно трезво оценив, внешние данные дочери, они решили, что пусть к ней заходят в гости мальчики, может, что-нибудь и обрыбиться. Ну, это уже детали. И ещё одну благодетель имела Танечка, у неё всегда были деньги (сначала родители подкидывали, а позже сама стала неплохо зарабатывать, и тратить-то по большому счёту ей было не на что) и она ни когда не жадничала, хотела, наверное, заработать наше расположение. Деньги мы брали, но и только.
Так вот в тот вечер мы с Андрюхой долго не раздумывали, куда нам податься. Танька встретила нас приветливо, но денег дала только с условием, что мы возьмём её с собой. Это в наши планы, конечно же, не входило, но выпить хотелось сильнее и пришлось согласиться. В «Скобе», как всегда, был ажиотаж, и мы с трудом сумели урвать столик, но, что самое удивительное нашими соседками стали две миловидные девчонки лет 18-ти, или чуть больше. С первого взгляда стало понятно, что подружек этих в «Скобу» занесло любопытство, пиво они явно не любили и за весь вечер едва по кружке выпили (это не нынешние сикухи разгуливающие с бутылками по улице, хотя у этих в основном «понты», дань моде и рекламе). Студенточки с Истфила (они так представились, а потом у нас сомнений в этом не было, но об этом позже) гуляли у кого-то на дне рождения, потом видать поссорились со своими мальчиками и решили «окунуться в жизнь», «Скоба» им показалась самым подходящим местом. Как же им повезло, что мы с Андреем оказались их соседями, а может, они и остались разочарованными, хрен этих баб поймёт!
В общем, сидели мы, трепались, мешали пиво с портвейном (Танюшке пришлось раскрутиться и на винцо, ведь девочек надо было чем-то поить, чёрт возьми!). После закрытия заведения мы всей компанией потащились на остановку, с которой мне было удобно добираться до дома, никаких планов на счёт девиц мы с другом не строили. «Ну, их на хуй, этих малолеток, - сказал Андрюха, когда мы выскочили на улицу поссать (туалет, как всегда, не работал), - свяжешься с ними на свою голову, лучше стрельнём у Таньки ещё денег, да возьмём в кабаке водки». Я был полностью с ним согласен, как видите «ебарями-террористами» мы не были. На остановке мы стали прощаться, и тут одна из подружек заявляет: «А что вы разве нас с собой не возьмёте?». Видать студенточки решили понюхать жизнь по полной программе! Только вот, забегая вперёд, скажу, что пороху идти до конца у них не хватило. Подошел автобус, мы с Андрюхой вскочили на подножку. Друг решил ехать ко мне, ибо Таня в новом кредите нам отказала, видно обиделась на то, что мы запали на этих девиц, а дома у меня была припрятана бутылочка вина. Так вот мирно себе проходим в салон, и вдруг замечаем, что эти две козы прыгнули за нами вслед, видели бы вы личико нашей Танюши. Что ж, так и пришлось этих отчаянных девиц везти к себе домой. Я стал судорожно соображать, как незаметно от матери протащить в свою комнату всю компанию, и каким образом мы там все расположимся, заметьте, не о каком сексе и мыслей не было. Эх, было бы лето!
Но, всё-таки тихо, как мыши мы просочились ко мне в комнатушку. В панельных домах громко разговаривать по ночам не рекомендуется, тем более, когда за стеной «спит» мама. Жилплощадь мы разделили по-братски: я со «своей» расположился на диване, а дружище с подругой на полу. Лечь-то, девочки легли, но на этом их запал и закончился, видно трезветь начали, а может, решили, что расставаться с девственностью ещё не время, да и не место. Раздеваться «моя» отказалась на отрез, осталась в лифчике и колготках и сразу же приняла позу девственницы: одна рука судорожно прикрывает грудь, вторая – плотно зажата между ног. Подружка внизу была более смелой, но видать всё-таки решила поддержать товарку и тоже заняла оборонительную позицию. Возмущаться и настаивать у нас с друганом не было ни сил, ни желания, тем более за стеной беспокойно ворочалась мама. «Андрюша! – тихо пропела «моя девушка». - Я - девочка и становиться женщиной сегодня в мои планы не входит, не обижайся!» А дальше произнесла фразу, которую мы с Андрюхой не можем без смеха вспоминать до сих пор: «Мальчики, а давайте, мы вам почитаем (Внимание!) Слово о полку Игореве на старорусском языке». Эх, и посмеяться-то от души было нельзя! Ну да бог с вами, спите девочки спокойно. Повезло вам, что на нас нарвались.
Утром мы не могли с Андрюхой без смеха смотреть друг на друга. Вышли из дома и направились пить пиво, кое-какая мелочь в кармане имелась, то есть пошли мы с Андрюхой, а девочкам мы сказали, что они на пиво не заработали, даже на «маршрутку» денег им не дали. Вот такие наивные были времена. А в «Скобе» я больше таких «искательниц приключений» не встречал.
Много ещё чего интересного случалось с нами в этом заведении. Однажды я с ещё одним своим одноклассником и его женой установил рекорд по количеству выпитого пива: 16(!) кружек за вечер, Виталик со своей супругой чуть меньше. Утром я не мог согнуться, так болели почки. А как-то мы вдвоём уже с институтским товарищем, напившись по самую ватерлинию, пошли в дирекцию ресторана «Волга», под чьим патронажем находилась «Скоба», устраиваться на работу официантами. Директор кабака нам пригрозил сообщить в институт и выгнал. Однажды я, почему-то один - куда все подевались, я уже не помню, - весь вечер пил с так же одинокой женщиной, у которой друг пошел за вином и пропал, и когда мы с ней уже обо всём договорились, он естественно появился. В основном же мы гудели своими студенческими компаниями, правда, в разных составах. «Скоба» была для нас как Интернет-кафе для современных тинэйджеров.
Когда точно пивбар прекратил своё существование я, откровенно говоря, не заметил. После института была служба в Вооружённых Силах Советского Союза, а потом начался капитализм, завертело-закружило, стало не до пива. А «Скобу» сначала закрыли на ремонт, простояло здание в строительных лесах определённое время, а потом вдруг открылся ночной клуб «Сальвадор Дали». «Скоба» умерла, скрылась в тумане наша молодость.
Иногда я мечтаю, что если стану миллионером, то выкуплю это здание и открою «Скобу», где поддатые официантки в фартучках с кармашками будут подавать пиво в кружках 80-ых годов и тарелочки с кальмарами, нарезанными кружочками.
Слышу охи и вздохи: «Не про водку, так про пиво, хоть бы что-нибудь другое услышать». Извольте, давайте о высоком. О балете, например. Одно время я благодаря своему другу Сан Санычу стал завсегдатаем нашего оперного театра. Ой, только бы предыдущую фразу не прочитали бы девчонки из тогдашнего состава кордебалета этого театра, с которыми мы были плотно знакомы. Они бы дали мне «завсегдатая»! Конечно, я шучу, но на гастроли мы к ним, между прочим, ездили, прямо как заядлые театралы.
февраль 1985г.
- А они что, так и не ложились?!
- А куда они лягут? Подобрала бы хоть одного.
- Ой, да я сама вчера отрубилась, не помню, как легла.
- Ну, а мы тут ещё танцы устроили. А ты что не одеваешься?
- Я на сегодня дни возьму…Скажешь на репетиции, ладно?
- Ты что, подруга?! Ты же дни в начале месяца брала! У тебя что, годовые что ли?!
- В начале месяца у меня действительно были дела, но я работала. Даже «Жизель» отпахала…
- А, ну да, ну да, помню, как Шурик возмущался!..
- Да, пошёл он…Слушай, а они как спят-то, а? Неудобно же…
- Ну, так разбуди, жалостливая ты наша и в свою постельку уложи!
- Да ну тебя, я ж серьезно…
- Ладно, я побежала, а ты девок поторопи. Мне что про всех говорить, что у вас дни?
- Светка уже в душе, а Лику сама поднимай. Они там трахаются может быть!
- Ну, тогда хоть этих орлов растолкай, им, наверное, в институт надо. Чао!
- Не забудь про мою просьбу!...Мальчики, подъём!
Я уже давно не спал, а слушал болтовню двух на удивление бодрых девчонок-балерин. Рука, на которую я опирался, согнутая спина и скрюченные ноги за ночь ужасно затекли и онемели, очень хотелось в туалет, но оживать и как-то проявлять себя, было перед девчонками немного стыдно. Я с трудом разлепил глаза и увидал целую батарею разнокалиберных бутылок в беспорядке стоявших под раковиной с облупившейся эмалью. Теперь уже можно было не сомневаться, что я всю ночь проспал сидя на кухонном табурете. Я решил сделать вид, что только проснулся, а потому тяжело вздохнул, потянулся и непонимающим взглядом посмотрел на девочку Иру, которая с ухмылкой на лице внимательно наблюдала за моим воскрешением из мёртвых.
- С добрым утром! Как спалось? Головка бо-бо, а?
- Ира..., - просипел я, а потом, немного откашлявшись, добавил почти басом, - а что уже утро?
- Да, золотце, подъём! Я пошла других будить, а ты друга поднимай, - и девушка кивнула куда-то в сторону.
Я с трудом повернул голову и увидел, что у противоположного края стола в точно такой же позе, что и я минуту назад, сидел мой друг Серёга и тихо посапывал. Если бы не было так хреново, и не так бы болела голова, то я бы, наверное, рассмеялся в полный голос. Хороши ухажёры, обрубились прямо за столом и как две статуи проспали всю ночь, сидя на табуретках! А ведь как всё вчера хорошо начиналось!
Наконец-то наш Сан Саныч созрел – или решил, что мы доросли до встречи с прекрасным? – и после года знакомства с девочкой Ликой он и нас, своих друзей, решил приобщить к миру балета. Я и два Сергея, чтобы различать будем их называть – Решут и Валек, быстро загорелись идеей, познакомится с балетными девочками, и целую неделю, усиленно копили деньги. Санину подругу Лику мы уже хорошо знали, она очень быстро влилась в нашу компанию, и вот теперь предстояла неформальная встреча с её подругами, девочками из кордебалета нашего оперного театра. В винном отделе универсама, куда мы зашли, перед тем как отправиться на рандеву, Сан Саныч немного смутившись, сказал, чтобы мы особо не фантазировали, а брали что попроще, но много. Вспомнив питейные подвиги девочки Лики, мы с Санычем согласились и купили просто водки, но в достаточном количестве.
Вечер удался на славу. Девчонки оказались симпатягами и на удивление простыми в обращении. Классический вариант: четыре мальчика и четыре девочки – оставалось только дойти до кондиции и распределить пары. Но так как секс подразумевался как само собой разумеющееся, то никто не торопил события. Мы выпивали, болтали ни о чём, смеялись над институтскими и балетными историями, танцевали. Пили балетные с нами наравне, и я с ужасом про себя думал, о том, как они завтра смогут выйти на сцену и что-то там станцевать. Но девчонки со смехом рассеяли все мои сомнения, которые я всё-таки высказал: «Что ж нам, теперь, и, не выпить, что ли?». А потом брали своими худющими ручками рюмки с водкой, и лихо по-мужски выпивали. А их опьянение сказывалось только в том, что всё шире распахивались лёгкие халатики – а девчонки принимали нас у себя в общаге по-простому, без выпендрёжа, – у них на груди, демонстрируя нам, что вот именно этой самой-то груди у балетных и нет, практически. Уже далеко за полночь как всегда «не хватило». Все уже были и так прилично вмазанные, но русский «недопил» взял своё и мы втроём – я, Решут и девочка Ира – пошли к ближайшей стоянке такси. Понесли мзду ночным бутлегерам развитого социализма. На стоянке скучали три машины с шашечками, но все оказались пустыми, а вести нас на вокзал, где торговля шла в полный рост, мальчики-красавцы, узнав, сколько у нас денег в наличии, отказывались.
- Муз-чины, а хотите анекдот? – томно пропела, кутаясь в «аляску» Валека, девочка Ира.
- Ну, бомби, - ощерились ночные волки.
- Встречаются два вурдалака и один говорит: «Побежали скорее на кладбище там свежего покойника завезли!». «Не-а, лень. Это ж выкапывать надо.., - ответил второй, - пошли лучше в женский туалет – ватки пососём!».
Успех был оглушительный, и уже через пару минут мы мчались в жёлтой машине в сторону вокзала. По дороге таксист только ему известным способом, с помощью сигналов зелёным огоньком и подмигивания фарами, переговаривался со встречными коллегами по цеху, но как назло, ни у кого не было. Мы так и доехали до вокзала, а там таксёр лично проводил Иру к потайному месту и мы стали обладателями литра водки – велика сила искусства! Более того шеф подвёз нас до самого подъезда и как потом смеясь рассказывала Ира настырно добивался от неё свидания.
Когда мы зашли в квартиру, то оказалось, что не у всех хватило сил и терпения, а мы отсутствовали больше часа, нас дождаться. Саныч и Лика, как и подобает будущим супругам, удалились в отдельную комнату, а Валек тоже попросился на боковую.
- Мы его на твою кровать положили, - смеясь, сказали Ире её подружки Света и Ксюша.
Ира недоумённо пожала плечами, а потом, наскоро выпив рюмку, со словами «пойду, посмотрю, снял ли он обувь» вышла из кухни. Больше мы ни Валека, ни Иры не видели.
Мы же, оставшейся четвёркой, продолжали выпивать так, как-будто открылось второе дыхание. Девчонки окончательно вошли в раж, и даже пытались в тесной кухоньке вставать на цыпочки и демонстрировать балетные па. Стройные ножки взлетали над нашими с Решутом головами, а перед глазами мелькали простенькие трусики в горошек или цветочек. А потом…
А потом была ночь, проведённая на кухонном табурете.
Спустя пару недель Саныч затащил меня в театр – а Лика постоянно снабжала его контрамарками, приобщая к искусству, - специально приобрёл миниатюрный театральный бинокль и весь первый акт показывал мне уже знакомых по недавней вечеринке девочек, танцующих на сцене. Не помню, какой именно балет мы смотрели, помню, что только в антракте мы пошли в буфет и там и просидели до конца спектакля. В буфете мы пили «Токайское», которое к тому времени совершенно пропало с прилавков магазинов города. Немного окосевший Саныч всё пытался мне вкратце рассказать о том, что в данной момент происходит на театральных подмостках. И чего я, следовательно, сидя в буфете, уже не увижу. А я, попивая терпкое венгерское винцо, вспоминал, как на тесной кухне театральной общаги почти до потолка взлетали стройные ножки и как худенькие ручки грациозно тянулись за рюмками с водкой.
Да, вот такими знатоками балета мы были, не обессудьте.
И всё же главное для студентов всех времён и народов – это любовь! А что вы хотите, самый расцвет приходится на студенческие годы. Гормоны, подогретые спиртным, бурлят, и головы сносит, только шорох стоит. Уже совсем взрослые люди, чтобы иметь какие-то проблемы в общении с противоположным полом, и совсем ещё дети, чтобы умело избегать проблем связанных с этим общением. Уже почти что разврат, но ещё и слёзы любви.
май 1985г.
- Подожди, сейчас сниму, - я быстро стащил свой ветхий джемперок, - рукава завяжем, и получится мешок.
- Голь на выдумки хитра! – улыбнулся мой лучший друг.
- А ты предлагаешь в обнимку с бутылками идти? – я стал складывать портвейн в приготовленную тару.
- Только рукава покрепче стяни, - и друг уже сам на всякий случай завязал ещё один узел.
Тащить по улице такую самодельную тару, заполненную до верха бутылками портвейна «Кавказ» - к нашему глубочайшему сожалению «Агдам» перед самым носом закончился, - было неудобно в обоих смыслах. И пальцы рук то и дело стремились разжаться и выпустить края джемпера, да и люди, на главной пешеходной улице города, как-то странно на нас поглядывали. К тому же я в одной рубашке выглядел немного диковато. Майское солнце грело слабо, было прохладно и в некоторых дворах ещё имелись островки почерневшего снега. Мы старались идти быстро и со стороны, наверное, были похожи на двух обнаглевших домушников, средь бела дня тащащих свою добычу. Слава Богу, блюстителей порядка по близости не оказалось.
Наконец мы свернули на глухую боковую улочку и, пристроив наш баул на крыльце невзрачного двухэтажного дома, смогли, немного, передохнуть. Друг вынул пачку «стюардессы» и достал нам по сигарете.
- А ты думаешь, они дома? – я с удовольствием затянулся болгарским табаком.
- А куда они денутся? Я видел, как они из института уходили, - друг, как всегда нервно сбивал пепел, и, не зная об этой его привычки, я бы подумал, что друг чем-то обеспокоен.
А беспокоиться лично мне, например, было о чём. Дело в том, что до нас стали доходить слухи, что девчонки из нашей компании завели себе других кавалеров. И вот чтобы прояснить ситуацию мы и отправились к девушкам на квартиру. Сами понимаете, без подарков к девушкам в гости не ходят – отсюда и мой джемпер заполненный бутылками с портвейном. Теперь главное, чтобы наши подружки оказались дома, то есть у себя на квартире, в богом забытом Лудильном переулке. Там на съёмной хате проживали наши боевые подруги, по недоразумению выселенные из студенческого общежития. Вернее, как они говорили, только благодаря нам и выселенные.
Когда активисты студенческого совета – бесполые отличники и дрочилы – застукали нас во время очередного сабантуя у девчонок в комнате и накатали докладную в деканат, то у коменданта общежития не было другого выхода, как попросить наших девушек покинуть вверенное ей здание. Так наши подружки оказались на съёмной хате, и как донесли злые языки доброжелателей, вовсю пользовались своей свободой. В принципе другу-то на эти слухи было наплевать, и он потащился только из-за меня. Со мной было всё иначе, у меня была любовь. Любовь к весёлой и озорной девочке, которой ни какого дела не было до моих чувств.
Ну, а у меня, соответственно, все вытекающие из факта «неразделённой любви» последствия: ревность, самокопание и тоска. Даже отличная весенняя погода не действовала, в голове роились тёмные мысли, а полный джемпер портвейна не доставлял удовольствия – хотелось застать неверную подругу врасплох и устроить скандал.
- Ладно, потащили, - друг затоптал бычок и взялся за край многострадального джемпера.
- Только бы были дома, - пробормотал я и тоже ухватил поклажу.
Минут через двадцать мы уже стояли перед обшарпанным домом, где проживали наши дамы. Как я и предполагал, их самих дома не оказалось. Об этом нам любезно сообщила опойного вида соседка, после того как чуть не окатила нас помоями когда мы с другом захотели войти в дом. Да, да, она высунулась из своей квартиры, и не глядя, выплеснула содержимое ведра нам под ноги. Случайно конечно, просто у них тут, в Лудильном, так было принято. Теперь мы стояли и глядели на открытое окно на втором этаже. Это было окно в квартире наших подружек.
- Что будем делать? – друг как всегда нервно стряхивал пепел с сигареты.
- Я полезу, - друг удивлённо на меня посмотрел, но ничего не сказал.
Я закатал рукава рубашки и попробовал прочность водосточной трубы.
- Может, вмажем сначала? – друг достал бутылку портвейна.
- Открывай, - и он ловко сковырнул пробку крепкими зубами.
Потом друг отпил ровно половину и протянул бутылку мне. Портвейн был холодным.
И я полез. Штыри, на которых держалась водосточная труба, подозрительно шатались и поскрипывали, но я старался об этом не думать. И вот я уже зацепился руками за подоконник, подтянулся на руках и ввалился в комнату. Собственно девчонки занимали две комнаты, и я оказался в маленькой, там, где спала моя девушка. Я на всякий случай заглянул и в другую комнату, и там никого тоже не было.
- Заходи, сейчас дверь открою, - я подошёл к окну и махнул невозмутимо курящему другу.
- Не хера себе, вы пацаны творите! – из окна дома, напротив, на нас удивлённо смотрел какой-то местный житель. - Вы, случаем, не хату выставляете, а?!
Мужик в окне был пожилой, но мускулистый, в засаленной безрукавной майке и с зоновскими наколками по всему телу. Ему явно нравилось то, что он видел.
- Да, нет, отец. Всё путём. Просто ключи дома забыли, - я понимал, что этот старый уркаган никогда не станет звонить ментам.
- Ты чё мне лепишь! Тут девки живут, я знаю! – мужик осклабился и погрозил мне пальцем.
- Так вот они и попросили нас, не самим же им лезть в окно! – я старался улыбаться как можно приветливей.
- Ну, пацаны, ну дают! – старый урка засмеялся и закрыл своё окно.
Из закуски у дам, мы нашли только пару луковиц и полузасохшую половинку буханки ржаного. И уже после четвёртой бутылки мы с другом разбрелись по койкам, чтобы немного отдохнуть. Я улёгся на кровать своей девушки и, засыпая, почувствовал её запах. Запах детского мыла – я знал, что она любит им мыть голову, запах каких-то дешёвых советских духов, названия которых я не помнил, запах её тела, который буквально преследовал меня. Я уткнулся в подушку и заплакал. Алкоголь и ревность – что вы хотите!
Проснулся я от женского смеха и, открыв глаза, увидал, что в комнате темно, и что уже вечер. Из соседней комнаты доносились голоса друга, наших подружек и ещё какие-то мужские. Я накрыл голову подушкой и продолжал лежать. Тут открылась дверь, кто-то, потихоньку войдя в комнату, подошёл к окну, закрыл его, а потом присел на кровать, где я лежал.
- Вставай, - я услышал голос моей девушки. - Что так и будешь лежать?
- Кто там у вас? – спросил я из-под подушки.
- Да это парни к девчонкам пришли, - моя девушка стала тормошить меня за плечо. - Вставай, а то там всё выпьют.
- Ну, и хрен с ним, - я резко сбросил ноги на пол и стал тереть виски. - Башка трещит.
- Хочешь таблетку дам?
- Нет.
- Тогда пошли к столу, - девушка попыталась встать, но я её удержал.
- Кто эти парни? Вы с ними трахаетесь?! – я наконец-то взглянул на свою девушку, чтобы не пропустить реакцию на мои слова.
- Это просто друзья! – девушка сделала вид что сердится. - Хватит, а?! Хватит мне сцены устраивать.
- Что это за уроды? – я чувствовал, что начинаю заводиться.
- Вот пойдем, и познакомишься, - девушка опять улыбалась, как ни в чём не бывало.
- Давай трахнемся? – и я стал расстегивать пуговицы на её блузке.
- С ума сошёл? Там людей полно, а мы тут разляжемся! – девушка дёрнулась, и две пуговицы остались у меня в руке.
- Ну, и что ты наделал? – девушка с сожалением смотрела на порванную кофточку. - Мне даже переодеться не во что!
- Сними и иди в одном лифчике! – я со злостью выбросил пуговицы под кровать.
- Дурак!
Я встал, вошёл в большую комнату и ни с кем не поздоровавшись, уселся на свободный стул. Помимо двух подружек моей девушки и моего друга за столом сидели три парня, которых я видел в первый раз. После небольшой неловкой паузы парни стали протягивать мне руки, знакомились. Я что-то отвечал, но, ни одного имени не запомнил. Кроме нашего портвейна на столе стояли две бутылки водки и какие-то открытые консервные банки, все отчаянно курили и после того как ритуал знакомства был окончен, с облегчением – мне так показалось, по крайней мере – продолжили прерванную беседу. Через некоторое время из маленькой комнаты появилась моя девушка, она нашла все-таки, во что переодеться и ещё успела подправить макияж. Не глядя в мою сторону, она уселась на продавленный диван между двумя незнакомыми парнями.
Потом все выпивали. Причём разливал всегда один и тот же из незнакомых парней, и с очень небольшими перерывами.
- А чего они так гонят? – шёпотом спросил я у сидящей рядом подружки моей девушки.
- Они курсанты военно-медицинской академии, сегодня в увольнительной и им скоро в казарму, - надо прямо сказать, что её ответ мне очень понравился. Не понравилось мне то, что этот тамада наливал нашим подружкам водку и гораздо в больших количествах, чем парням. Я же принципиально пил портвейн и закусывал исключительно курятиной болгарского производства. А когда после очередного выпитого стакана я потянулся за очередной сигаретой, сидящий рядом курсант что-то подцепил вилкой в банке и протянул мне.
- На, братан, поешь, а то срубишься. Килька с овощами – неплохой закусон, - я не стал отказываться и съел протянутую гадость. Вкус был мерзким, под стать моему настроению.
С каждым глотком выпитого портвейна мне становилось всё хуже и хуже. Нет, я не пьянел, просто происходящее вокруг всё больше меня не устраивало и раздражало. Мне не нравились эти парни, курсанты, которые вели себя по-хозяйски, мне противно было смотреть на наших девчонок, подобострастно хихикающих после каждой топорной шутки будущих военных медиков, меня бесило, что моя девушка не обращала на меня никакого внимания и что открыто кокетничала с двумя своими соседями по дивану. Я посмотрел на своего друга, но тот только пожал плечами.
- А, шо, девчата, магнитофончик тут нельзя у кого-нибудь одолжить? – самый здоровый из курсантов, скорее всего хохол, захотел продолжения банкета.
- А вам в казарму не пора? – я демонстративно показал на часы. - До которого часа увольнительная, а?
- Да ты шо, братан! Чи мы в самоволку, что ли не ходили, ти шо? – с воинской дисциплиной у ребят было всё в порядке.
- Из академии попрут. Не бздишь? – я демонстративно налил себе в стакан остатки курсантской водки и выпил.
- Да ни, братан! – хохол продолжал улыбаться, как ни в чём не бывало. - У нас с последнего курса не отчисляют!
- Я тебе не братан, дружок! – я попытался встать, и тут же почувствовал, что кто-то тянет меня за плечо. Мой друг решил не накалять ситуацию и незаметно подошёл ко мне со спины.
- Мы на улицу пойдём, воздухом подышим, - друг почти силком потащил меня к выходу, - душно что-то стало.
Когда мы вышли на лестницу, друг плотно закрыл дверь в квартиру, прикурил две сигареты и одну протянул мне. Беря сигарету, я почувствовал, как у меня дрожат руки.
- Ты чего, махаловку здесь устроить хочешь? – спросил он меня на удивление спокойным голосом. - Так предупреждать надо.
- Да ну их всех на хуй! – я присел на ступеньку. Выпитая назло врагам водка начала своё пагубное действие – меня повело.
- Нет, если надо, то я готов, - друг сплюнул и присел рядом.
- Нет, какие суки, а?! – я затушил сигарету. - Бляди! Все бабы – бляди! Пошли отсюда, а?!
- Но там ещё бухло осталось, - друг всегда оставался практичным парнем. - И куда пойдём?
- Хуй его знает, куда…в кабак! – я встал и стал быстро спускаться к выходу.- Пошли в жопу все эти суки!
- А деньги, откуда?! – крикнул вдогонку друг, но я уже выбежал на улицу.
Добрались мы только до ближайшего ресторана, куда благополучно не попали. И время уже было позднее, и все столики были заняты, да и с двумя рублями только и отыскавшимися в моём кармане делать в ресторане было нечего. К тому же мой внешний вид в вытянутом, и местами грязном джемпере, швейцару у входа очень не понравился.
Домой мне отчаянно не хотелось, и я сказал другу, что переночую у него в общаге, благо все парни из его комнаты разъехались на праздники по домам. Когда мы зашли в общежитие, то я всё-таки решил позвонить домой и предупредить мать о том, что не приеду ночевать. Телефон в вестибюле был занят и я остался ждать, когда какая-то женщина с сумкой на плече закончит разговаривать, а мой неунывающий друг сказал, что пойдёт в комнату к землякам, где по его расчётам можно было разжиться спиртным. Я пожелал ему удачи, а сам, забравшись на подоконник, закурил и, сам не зная для чего, стал прислушиваться к разговору незнакомой мне женщины.
Пока женщина стояла ко мне спиной, прикрывая трубку ладонью, я мало что мог разобрать. Видел только серый плащ с забрызганным грязью подолом, колготки со стрелой на одной ноге, и заляпанные глиной туфли на низком каблуке. Через некоторое время женщина повернулась ко мне лицом, и стало ясно, что она плачет, и что просит кого-то за ней приехать. Тушь с ресниц потекла, а губы с ярко красной помадой скривились, произнося далёкому собеседнику нелицеприятные слова.
- Ты скотина…я из-за тебя обманом ушла из дома и припёрлась в твою сраную общагу… - женщина цедила слова в промежутках между всхлипываниями, - а ты, оказывается, трясёшь своими яйцами на дне рождения у моей же подруги…свинья! Приезжай сволочь! У меня даже денег на такси нет!
Тут женщина увидала, что за ней наблюдают и, прикрыв трубку ладонью, обратилась ко мне.
- Я вас не задерживаю, молодой человек?
- Нет, нет, я подожду, - я спрыгнул с подоконника и демонстративно отвернулся к окну.
Через минуту женщина в сердцах бросила трубку на рычаг и сказала уставшим голосом.
- Звоните. У вас сигаретки не найдётся?
Я развёл руками и показал на валявшуюся, на подоконнике скомканную пачку.
- Вот, если не брезгуете, - и я протянул свою недокуренную сигарету.
- Благодарю, - женщина взяла окурок и жадно затянулась.
Я быстро набрал домашний номер, мне почему-то не хотелось, чтобы женщина ушла. Выслушав очередную гневную тираду своей матери, я аккуратно повесил трубку и с удовольствием отметил, что женщина никуда не делась. Пока я разговаривал, она привела своё лицо в порядок и выглядела достаточно сносно. На вид она была явно старше меня, но как раз это и привлекало.
- Извините, но я слышал часть вашего разговора, - я тщательно подбирал слова. - Денег у меня нет, но у моего товарища в комнате есть свободные кровати и вы можете переночевать. Обещаю, что приставать к вам никто не будет.
- Ты что думаешь, что меня можно испугать приставаниями? - она сказала это легко и каким-то совсем другим голосом. - Только вот, как через вахту пройдём?
- Подождём немного, отойдёт же куда-нибудь старая карга.
Женщина докурила сигарету и выкинула окурок в урну. Потом она как-то странно на меня посмотрела и слегка усмехнувшись, спросила:
- Я тебе нравлюсь? – женщина сказала это просто, без всякой игры.
- Да, - интересно, а что она хотела услышать?
Женщина шагнула ко мне, обняла руками за шею и стала целовать. У неё были мягкие губы и требовательный язык. Даже сам, будучи изрядно пьяным, я отчётливо почувствовал исходящий от женщины запах спиртного. Я крепко обнял её и стал развязывать узел на поясе у плаща, но женщина мягко отстранилась.
- Не торопись. Давай попытаемся пройти к вам в комнату.
Я не верил в свою удачу, хотя и немного опешил от такого быстрого перехода.
Проблема вахты была действительно актуальна, но видно судьба решила отдать мне долг и когда мы с моей новой знакомой всё-таки решились попытать счастье, дежурная на посту отсутствовала. Пожилым женщинам свойственно часто отлучаться в туалет. Мы опрометью вбежали по лестнице, и я понял, что моя неожиданная знакомая вот так нелегально проникает в нашу общагу не в первый раз.
Когда мы со смехом ввалились в комнату моего друга, а женщина очень развеселилась, после того, как мы удачно миновали вахту, то увидали предполагаемую мной картину. Мой друг спал, причём он успел раздеться и явно отправился в ночь. Жители общаги, если было нечего пить и есть предпочитали спать. А то, что мой друг действительно успел уже заснуть, выдавали его ничего непонимающие глаза, когда он разбуженный шумом увидал меня и незнакомую ему женщину.
- Вот, познакомься, это..., - тут я только понял, что не знаю, как зовут мою новую знакомую.
- Марина, - подсказала женщина и свободно уселась на единственный свободный стул.
- Ну, а нас зовут… - и я назвал выдуманные имена. Такая схема у нас с другом давно уже была отработана.
- Мальчики, а у вас стаканы есть? – оглядевшись и немного подумав, женщина всё-таки сняла плащ и осталась в простеньком трикотажном платье.
- Стаканы есть, выпить вот нет ничего, - друг, нисколько не стесняясь дамы, встал с кровати и не спеша стал натягивать джинсы.
- Опля! – женщина раскрыла свою сумку и достала одну за другой две бутылки пятизвёздочного коньяка. - Гуляем! Везла тут одному козлу, ну да хрен с ним!
Я за её спиной только недоумённо развёл руками, отвечая на немой вопрос во взгляде моего друга. «Вот ведь баба, а? Даже не намекнула насчёт выпивки, пока мы в вестибюле ждали, когда слиняет вахтёрша!» - пронеслось у меня в голове.
Друг быстро вынул из тумбочки не очень чистые гранёные стаканы, а потом, как фокусник достал из кармана своих джинсов консервную банку с отклеивающейся этикеткой «Кильки в томатном соусе с овощами».
- Трофей, - скромно объяснил мне появление этой гадости мой лучший друг. Мы оба прыснули от смеха, ничего не объясняя Марине.
После пары тостов стало ясно, что наша дама питейного марафона не выдержит. Она стала о чём-то бессвязно болтать, всячески ругать какого-то Сергея, а потом просто уронила голову на руки и заснула. Мы с другом перенесли тело на кровать, а сами пошли в туалет.
- Ну, и чего? – спросил друг, нацеливая струю в писсуар. - Чё с неё делать будем?
- А хрен его знает, - я тоже пытался не попадать на пол. - Ты не знаешь к кому она приходила?
- Первый раз вижу. Трахать её будешь?
- Да она никакая! Да и намотать на конец не охота.
- Тоже верно. У меня марганцовка есть, потом канал промоешь.
- Да вот ещё, на хер. Я и так чуть живой!
- Ладно, - друг вжикнул молнией, - хочешь, пойдём к моим землякам-пятикурсникам, у них там день рождения и они гуляют, а?
- Не-а, я спать, - зиппер ни как не хотел закрываться. - Возьми бутылку, если надо.
Когда друг ушёл, я ещё выпил, потом закурил сигарету и стал смотреть на спящую женщину. Она тихо похрапывала и шевелила пальцами ног. Так же во сне дёргались пальчики и у моей девушки, и я всегда смеялся над этим, а она делала вид, что обижается.
Я загасил сигарету, разделся и лёг в кровать к женщине. Просто не было выбора, в комнате было всего две застеленных спальных места, а я знал, что мой друг как бы ни напился всегда придёт спать к себе. Женщина, почувствовав, что кто-то лёг рядом, благодарно вздохнула и положила голову на моё плечо.
Утром я проснулся от взгляда. С трудом разлепив тяжёлые веки, я увидал женщину стоящую голой около кровати. Она попыталась мне улыбнуться, но это у неё плохо получилось, а я опять закрыл глаза. Я слышал, как женщина стала одеваться, как она осторожно присела на краешек кровати, натягивая колготки, как щёлкнула застёжка бюстгальтера, как прошуршало, одеваемое через голову платье.
- Ну, я пойду, - женщина наконец-то оделась и в нерешительности стояла у кровати.
- Да, пока, - сказал я, не открывая глаза.
Я слышал, как женщина, осторожно ступая, обошла стол, но всё-таки задела его, так что звякнули пустые стаканы, а потом вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Я повернулся на бок, уткнулся лицом в подушку и почувствовал запах кильки с овощами.
Случайная любовь, женщины, имена и лица которых, со временем стёрлись из памяти, выдуманные обиды, глупые измены… Но потом, к концу учёбы, часто происходило то, чего было не миновать. Девочки старались обустроить своё будущее, а некоторые мальчики не могли им в этом невинном желании отказать. Сплошным косяком последовали свадьбы, не устоял и я. Впрочем, нисколько об этом не жалею.
Мне очень жалко мою жену. Ох, не тот ей супруг попался, ох не тот. Ей бы мужика попроще, эдакого хозяина, с широкой костью, с сильными руками и спокойным нравом. А ей попался неврастеник с тонкими запястьями и музыкальными пальцами, вздрагивающий от гогота в кинотеатре и морщащий нос от запаха мочи в подъезде. Ей бы прямодушного крестьянина, выпивающего по большим праздникам, копящего денежку, любящего детей и работу на приусадебном участке. А у неё изнеженный горожанин с пристрастием к дорогим напиткам и красивой жизни, шарахающийся от сопливых и голосящих деток, и предпочитающий комфорт на диване. Тяжело ей со мной, ох тяжело. А куда деваться. Скоро уж «серебряная свадьба», какие уж тут перемены!
март 1986г.
Я сейчас и не вспомню, кем трудилась та женщина из администрации района, какую именно должность она занимала. Знаю, что она каким-то образом была знакома с Ленкой, подругой моей будущей жены. Более того, по-моему, меня тогда этот вопрос вообще мало интересовал. Ну, была женщина, и была, и раз расписала нас – значит, имела на это право. По крайней мере, документы мы получили по всей форме. А ведь зашли мы в тот день в кабинет этой чиновницы просто договорится о том, чтобы нас попытались всунуть в очередь Дома бракосочетания, в те времена и туда была очередь. Вернее нам было нужно оформить побыстрее свои отношения, а не дожидаться положенного трёхмесячного срока с момента подачи заявления. Невеста была на седьмом месяце.
Зашли, объяснили ситуацию, впрочем «ситуация» как говорится, была на лицо. И вот тут эта женщина и говорит, а зачем вам мол, ждать, я могу и сейчас, прямо, как говорится, не отходя от кассы, вас и расписать. Согласны? Мы переглянулись и сказали, что согласны. А что собственно мы теряли? Женщина забрала наши паспорта и попросила подождать несколько минут.
Вот так мы и поженились. Ни белого платья с фатой у невесты, ни строгого костюма у жениха, ни дурацкого марша Мендельсона, ни куклы на бампере автомобиля, ни торжественной «загсовой» тётки с алой лентой через плечо, ни как вы понимаете взвинченных свидетелей, ни умиляющихся родителей, ни пьяненьких друзей. Хотя нет, свидетель у нас был, и им стала Ленка одна в двух лицах, и со стороны жениха, и со стороны невесты. Вы скажете, что так не может быть? Может, и мой брак тому свидетельство, уж простите за тавтологию.
Пока женщина оформляла бумаги, мы втроём, немного растерянные таким поворотом событий, и от того болтающие всякую чепуху, переминались с ноги на ногу в тесном кабинетике чиновницы. Ни будущие муж и жена, ни их единственный свидетель так и не сняли верхней одежды.
Через некоторое время чиновница возвратилась, и без всяких ненужных церемоний объявила – просто и буднично произнесла положенные в таких случаях слова – нас с Ольгой мужем и женой. Мы расписались в какой-то конторской книге, получили талоны на покупку со скидкой обручальных колец и с облегчением вывалились на свежий воздух. Вот не помню, поцеловал ли я свою новоиспечённую супругу, или нет? Но скорее всего, поцеловал, правда, ничего особенного в этом поцелуе мы оба не почувствовали. Больше всех радовалась Ленка, так удачно, а главное быстро и без лишних хлопот устроившая счастье (это со мной-то ?!) своей подруге.
Что чувствовали я и Ольга, столь неожиданно – по крайней мере, всё планировалось не в этот день, - и даже можно сказать сумбурно ставшими в сумрачное мартовское утро мужем и женой останется за кадром. Из моей жены и клещами не вытянешь правды, а я своих ощущений, честно говоря, и не помню. Единственно, что могу сказать, что каким-то особенным событием для меня всё происшедшее не стало. Ну, поженились, и поженились, по крайней мере, всё пришло в норму. Как говорится, были поставлены точки над «i». Гораздо больше в те дни меня волновала предстоящая защита диплома. У Ольги, принимая во внимание её «положение» диплом, можно сказать, был в кармане, а вот со мной всё было не так просто. До защиты оставалось четыре месяца, а у меня ещё «конь не валялся». Ну, и маячившая впереди служба в Вооружённых силах тоже сильно отравляла жизнь. Идти рядовым в 23 года – это знаете ли, то ещё удовольствие!
А женитьба… ну, что женитьба, это при сложившихся обстоятельствах дело было решённое. По крайней мере, это было правильно, хотя бы потому, что сразу же прекратились косые взгляды и шушуканье за спиной, которые хоть и не отравляли жизнь – уж мне-то точно, – но были неприятны. Не скрою, многие мои друзья намекали, что я зря «надеваю этот хомут», что и «ребёнок-то может и не мой», ну, в общем, всё то, что выслушивает парень в таких ситуациях, я испытал на себе. Но я поступил так, как поступал потом всю свою жизнь – плыл по течению. Надо отдать должное Ольге – она ни словом, ни полусловом не намекала мне на необходимость как-то узаконить своё «интересное» положение. Я даже о беременности узнал от её подруг. Меня ни кто не «тянул на аркане», не шантажировал. Просто однажды во время гулянки в общаге мы с Ольгой остались в курилке одни, и я сам для себя неожиданно, предложил ей пожениться. Опять же, вот убей меня, не помню, как и какими словами это было сказано! Никаких бурных объяснений, просто постояли, выкурили по сигарете и вернувшись за стол, ни кому о нашем решении не сказали. А ночью, оказавшись как всегда в одной койке, даже и не вспомнили о своём решении. Мы просто занимались любовью, и уже вполне заметный животик будущей невесты нам совсем не мешал.
И вот росчерком пера чиновницы из администрации района вопрос был решён. От простоты и молниеносности происшедшего мы все – я, жена и подруга Ленка, выйдя на улицу, стояли на мартовском ветру около красивого здания с колонами - выглядели немного охуевшими, опять несли какой-то бред, беспричинно смеялись и не знали, что делать дальше. Первым делом – и в первую очередь у меня, конечно же, - возникло желание отметить такое значимое, как не крути, событие, и мы, не сговариваясь, пошли в общагу, благо она находилась от администрации района в двух шагах. На вахте сидел суровый как всегда дядя Саша, и я ни слова не говоря, оставил у него свой паспорт – гостям общежития полагалось предъявлять какое-либо удостоверение личности. А когда я через полчаса спускался вниз – мы с моим другом рванули в магазин – дядя Саша задержал меня и возвратил паспорт.
- Ну, поздравляю! – он долго тряс мне руку. - Наконец-то оформили свои отношения. Молодцы! А паспорт забери, ты ведь теперь к жене приходишь!
Мне показалось, что старый «вохровец» был действительно рад за нас с Ольгой. Ему наверняка казалось, что и он причастен к такому повороту событий, ведь сколько раз он пропускал меня в общежитие пьяного в хлам, неспрашивая документа.
Через пару дней Ольга перебралась ко мне домой. А ещё через неделю мы всё-таки организовали банкет в ресторане. Родственников решили не приглашать – многие ещё до сих пор на меня обижены, - приглашены были друзья, если женатые то с супругами, и набралось всего 25 человек. Не густо – за то все свои, и нет непонятных малознакомых личностей, коими изобилует любая свадьба.
И, несмотря на то, что уже год как свирепствовал горбачёвский «сухой закон» свадьба у нас была что надо!
Вот и получается, что за пять лет мы учились всему, сразу и помногу. Учились своей профессии, которая мало кому из нас в дальнейшем пригодилась, учились пить вино, и многие в этой учёбе преуспели, учились любить женщин, и находить среди них свою единственную.