Благодаря обоим гладиаторам купить для себя транспорт и провизию оказалось гораздо проще. Дикари быстро нашли общий язык с торговцами и если первый раз Анвар желал им помешать, вступившись за скрученного болью торгаша — он боялся, что такие методы могут задержать их в городе на то время, что понадобиться, чтобы объяснить стражам случившееся — то затем, лишь отворачивался. В отличие от Ашту, которому методы новых знакомых показались занимательными.
В Аркадии задержались на пару дней, чтобы удостоверится, что раны Кобы заживают и не нуждаются в лекаре.
***
Ашту, широко улыбаясь, подступился к стражам. Очень хотелось, не привлекая лишнего внимания, шагнуть во дворец под прикрытием проклятья, но в Айванне не любили одаренных.
Ашту мог бы назвать себя самоуверенным, но даже он не рисковал показать свои силы шаху и сенаторам. Помимо веры в себя в нем был еще и разум, и понимание местных реалий. Для шаха он всего лишь посланник правителя, обычная мелкая букашка, которую в случае потери можно так же легко заменить. И пусть эта букашка была довольно кусачей, доставляя многие проблемы, но это человеческие качества, ценить которые айванцы умели. А вот букашка, овладевшая силами злых богов, права на существование не имеет. Были, конечно, и из этого правила исключения, но они жили под постоянным присмотром, в пусть хорошо обставленных, но камерах и больше походили на тень, чем на живое существо. Ашту видел одаренных принадлежащих шаху, это заставляло придерживать свои тайны при себе.
— Кто? — прервал его задумчивость грубый голос.
Сами стражи не смели произнести ни звука, но за ними постоянно наблюдали вышестоящие. Вот один из них и появился, выступив из небольшой двери в воротах. Золотые пластины доспеха ярко сверкнули, заставив Ашту болезненно поморщиться. Алый плюмаж едва трепетал, облепив плечи воина. Создавалось впечатление, что на него напало что-то хищное, пытавшееся затянуть тело медлительными щупальцами
— Ашу, Всадник Темного, Несущий хаос, прибыл поговорить с доверенным сыном великого господина согретых солнцем земель Айванны, мудрого правителя, шаха Эина, сенатором Эмином, — договорив, Ашту внутренне поморщился. Его порадовало, что к нему вышел всего лишь отрядный, или как они здесь назывались — рахиб. Чем выше звание, тем длиннее речь, представляющая и пришедшего, и того, к кому он явился, а он и так рискует, теряя время.
Воин смерил чужака долгим надменным взглядом. Оглядел с ног до головы и отдельно, практически ощупал глазами пояс без оружия. Прищурился еще сильнее, явно выказывая недоверие безоружности, а так же заодно и презрение — мужчина без клинка, не мужчина. Но Ашту прекрасно знал, что ему не позволят войти в ворота с мечом. И оставил его в доме.
Наконец воин кивнул, бросив:
— Ожидай, — и скрылся во дворе дворца, закрыв дверь.
Ашту едва не выругался вслух. Конечно, он предполагал, что не оговоренная встреча будет не слишком радушной, но чтобы его оставили жариться на улице, точно не ожидал.
Торчать на открытой площади, под изучающими взглядами воинов охраны, было неприятно. За эти пять лет, когда прекратил скрывать свой дар для обитателей замка, Ашту сильно отвык вот так открыто являть себя миру. К тому же, казалось, что именно сейчас, назло ему и его затеям, из-за поворота выйдет Анвар. Рассказать ему о происходящем Ашту еще не решился. Все же, до Империи было гораздо ближе, чем до помощи, за которой отправил Темный.
Пристроившись на камне у самой стены дворца, Ашту прикрыл глаза, давая им отдохнуть от слишком яркого дня. Слишком болезненным было солнце Айванны для взгляда Всадника. До ушей долетал скрип одежд стражников, песня ветра в вышине, крики птиц и невидимых людей, бродивших где-то за пределами дворцовой площади. Мысли разбирали каждый звук, а заодно перебирали последний разговор с Анваром, который произошел всего пару часов назад.
Вынужденное безделье, пока лечили гладиатора от ран, дало Всадникам время. И это время Анвар использовал совсем не так, как хотел бы Ашту. А именно — Всадник думал. И чем больше он думал, тем хуже становилось его настроение. В конце концов он не выдержал.
— Это все бред! — внезапно заявил он лежащему на тахте с кубком в руках Ашту.
— М? — Ашту удивленно перевел на него взгляд, приподняв брови. Вид Несущего смерть ему не понравился.
— Нужно было настоять, объяснить, — мотнул головой Анвар. — Тебя хватило бы с лихвой. Для чего нам идти демон знает куда вдвоем?!
— Анва-ар, — простонал Ашту и сел, отставив кубок на столик. Такое состояние друга требовало полного сосредоточения. — Если Темный послал нас двоих, значит так нужно. Ему-то виднее, не находишь?
— Не нахожу! — взвился Анвар на ноги и неторопливо, явно сдерживая себя, начал мерить комнату шагами. — Ашту, я оставил в Империи жену и сына и…
— И нарушь ты приказ, что бы с ними было? — резко оборвал Ашту.
Анвар замер, обернулся, оглядев друга задумчивым взглядом, и вновь отвернулся, возобновив движение.
— Ты первый и единственный Всадник, обзаведшийся семьей. Пойди ты против Императора, и стал бы последним. К тому же, навряд ли живым, как и твоя семья. Пока же ты выполняешь приказ, Темный приглядит за твоей семьей.
— Приглядит? — задумчиво шепнул Анвар, — в его-то состоянии? Ашту, что происходит, там в империи?
Ашту дернулся, взгляд его заледенел.
— В Империи все идет, как и шло. Император держит все под контролем«! Забудь! К тому же, мы все равно ничего не можем поделать! Мало того, что информации не имеем, так еще и находимся демон знает где. Ты ведь не рискнешь нарушить приказ Темного и, несмотря на слова, не двинешь обратно в Империю?! — последние слова он произнес с какой-то странной угрозой.
— Да, приказ я не нарушу… — Анвар помолчал, разглядывая Ашту подозрительным взглядом. Тот, удовлетворенный ответом, сделал безмятежный вид, прижмурившись и подняв потолку лицо. — Но почему мне кажется, что сейчас ты уговариваешь себя?
— Тебе кажется, — криво и насмешливо улыбнулся Ашту, вновь взглянув ему в глаза. Только взгляд этот был острым, испытующим, лучше всяких слов доказывающим, что Анвар подобрался к истине.
— Не хочешь говорить, не надо, но будь добр, не ври мне. — Поморщился он отворачиваясь.
— Уговорил, не буду, — с явным облегчением согласился Ашту.
Но успокоить Несущего смерть просто так не удалось. Он сделал еще круг по комнате и вновь зло заговорил.
— Проклятье, а ведь еще на полночи проблемы. С твоим, между прочим, племенем!
Ашту, поджав губы, следил за этими метаниями, размышляя, а затем нехотя буркнул:
— Я отдал распоряжение приглядывать за ними.
— Что? — Анвар резко остановился, сверля друга полным ненависти взглядом. — Почему ты мне не сказал, демон тебя побери?
— У меня были на то причины, — все так же нехотя признался Ашту, стараясь не смотреть в глаза другу.
— Причины..?
— Анвар, ты просил не врать тебе?! — устало выдохнул Ашту, все же вглядевшись разъярённому другу в глаза. — Так не заставляй меня, прошу.
Анвар прикрыл глаза, стиснув зубы до боли. Ему хотелось многое сказать, многое узнать и главное, много чего отбить этому человеку. Но он прекрасно понимал, ни к чему кроме ссоры это не приведет.
— Да пошел ты, — мотнув головой, он вышел вон. Ему нужно было отвлечься и хоть какое-то время не видеть сейчас ненавистного бледного лица.
Тяжелые шаги прогрохотали по каменным ступеням, а Ашту устало прикрыл глаза. Нужно было двигаться дальше, иначе Анвар найдет способ добраться до правды.
До слуха донеслись многочисленные торопливые шаги, возвращая Ашту из задумчивости. Кто-то шел по засыпанным мелким камнем дорожкам внутреннего парка. Поднявшись, Всадник отошел от стены, чтобы приближавшийся смог его заметить, не выходя из ворот, и чтобы самому оценить прибывших. Дверь в воротах практически в тот же момент отворилась, выпуская наружу все того же рахиба. За его спиной виднелись неподвижные, крепкие фигуры стражей, несколько напрягая Всадника.
— Великий Эмин, доверенный сын господина нашего, повелителя и отца, шаха Эина, — завел свою песню воин, — управляющий землями к восходу от Файай, справедливый судья людям чужих земель ждет тебя Ашту, Всадник Темного.
Ашту едва не застонал в голос, но воин похоже уловил его настрой, замолчал — а может, решил таким образом показать, что чужак здесь никто — и приглашающе отступил в сторону от двери, пропуская Ашту внутрь.
Тот облегченно вздохнул — раз ждет, значит трогать его сейчас никто не станет — и прошагал мимо застывшего рахиба, остановившись в трех шагах от ворот. Встреча впечатляла — отряд на одного Всадника.
— Оружие, — буркнул за спиной рахиб. Вышел из-за спины, чтобы Ашту мог его видеть, и требовательно протянул руку.
Ашту хмыкнул, криво улыбнувшись, и достал из-за голенища нож. Отдал его рахибу и поднял руки вверх, чуть расставив в стороны, показывая, что больше у него ничего нет.
Рахиб окинул подозрительным взглядом высокие сапоги; узкие штаны, облегающие тонкие, но сильные ноги; свободную рубаху, обвисшую, и оголившую руки до локтя. Поморщился и кивнул, призывая следовать за собой.
Казалось, Ашту смотрел в блестящую золотом спину, но взгляд Всадника жил отдельно от тела, осматривая доступное пространство. Изучал каждого воина, что попадался на пути, кусты и дорожки, отмечая любое изменение, постигшее территорию дворца за прошедшие года. Бесконечный парк был полностью залит солнцем. Ни одной тени, ни одной помехи на пути палящих лучей, только раскаленный камень дорожек, горячий воздух, пыльный, опаляющий легкие и пахнущий смесью резких трав. Идти от порта при официальных визитах, Ашту определенно нравилось больше.
Наконец, под ногами оказались гладкие ступени дворца и еще через мгновения от зноя прикрыл высокий, разукрашенный фресками потолок.
По запутанным галереям и коридорам, которые охраняло видно все местное войско, прошли гораздо быстрее. У знакомой, светло-медовой двери, с тонкой резьбой воин попросил Ашту подождать. Скрылся внутри покоев, оставив Всадника на попечение своей десятке и вынырнул вновь, придержав дверь и приглашающе кивнув в ярко освещенное нутро комнат.
Дверь за спиной Ашту мягко притворилась.
Всадник стоял и рассматривал огромное помещение: белые стены без украшений, высокий потолок и пол, покрытые мелкой мозаикой. Все, как и раньше. В левом углу, в полу, была довольно большая выемка-ванна, в правой — выглядевшей как огромная, захламленная кровать — его уже ждали.
— Рад приветствовать тебя, Ашту.
Эмин, крупный оплывший мужчина в белом кафтане, расшитом золотом и каменьями и алых шальварах улыбнулся Всаднику, но глаза его смотрели зло. Изучающе. Он приглашающе указал рукой на едва видневшуюся из-под тканей тахту и поднял со столика кубок, наполняя его чем-то прозрачным из кувшина. Улыбка на пухлых губах, которые не могли скрыть ни пышные усы, ни короткая, но густая борода выглядела хищно, словно Ашту попал в ловушку.
— И я рад, сами Эмин, — чуть склонил голову Ашту и улыбнулся самой радостной улыбкой. Глаза Всадника в этот момент искали проблемы, осматривая даже пустые стены — все же, одаренные во дворце были. Никаких подвохов видно не было, и Ашту спокойно прошел и сел на тахту.
— Чем обязан такому неожиданному вниманию? — Эмин говорил практически без акцента, но тихий, хриплый и одновременно тонкий голос делал его речь плохо различимой.
— Соскучился. Приплыл в Айвану, дай, думаю, загляну к старому другу, — прищурил глаза Ашту, впившись в щекастое лицо взглядом.
— Ай-ай, — качнул головой Эмин, пригубив из кубка. — Ради скуки отвлекаешь занятого человека?
Ашту напитка не предложил, заставив напрячься сильнее. Улыбка Всадника стала хищной, ожидающей.
— Что за встреча, Эмин, — хохотнул он и добавил тихо, угрожающе, — неужели, ты не рад меня видеть?
— Рад, Ашту, еще как рад, — улыбнулся и Эмин. Но взгляд его оставался холодным. — Ты не представляешь, сколько у меня вопросов к тебе накопилось! Я очень! — Эмин поднял вверх палец, украшенный широким перстнем с крупным рубином, — хочу поговорить, и честно, так рад, что ты пришел сам, не заставляя меня бегать за тобой в вашу Империю.
Ашту усмехнулся уже понятливо и устало.
— Давай поговорим нормально, — попросил он, сверля взглядом прямого и незыблемого, как стена замка, мужчину. — Неофициально, по-дружески я бы сказал. Я ведь и правда пришел сам, Эмин, — с намеком добавил он.
— А ты мне друг, бахиб Ашту? — склонив голову к правому плечу, жестко спросил Эмин.
— Я надеюсь, что друг, — искривив уголок губ в ухмылке, так же твердо ответил Ашту.
— Хорошо, давай поговорим, — резко сбросив с себя все напряжение и показную холодность, согласился Эмин. Сам налил во второй кубок напиток, сам же его и поднес гостю, а после опустился на вторую тахту, стоящую напротив. — Надеюсь, наш дружеский разговор ты начнешь с объяснения. Я недоволен Ашту. Я потерял товар, я потерял корабль, я потерял людей. Недоволен шах, Ашту, он потерял корабль. Дорогой корабль, бахиб Ашту!
Ашту приподнял руку ладонью вперед, в просьбе остановиться.
— Я знаю, сами Эмин, — кивнул он согласно, и, не сводя взгляда с глаз сенатора, продолжил: — Я возмещу весь ущерб, сами Эмин. И тебе и шаху. Я не могу это сделать сейчас, но могу поклясться, что одна из нападавших команд пошла ко дну. Если ты не веришь мне, можешь спросить у пиратов. Судно «Черный змей» сейчас в среднем порту, они были там. В Темной империи неспокойно, Свет возродился. У меня много дел, Эмин, но я клянусь, что покончив с ними, займусь твоим вопросом.
Эмин глубоко задумался, резко обратившись из насмешливо-подозрительного настороженным.
— Я доверяю тебе, бахиб Ашту, но твои слова волнуют. Я думал, Тьма давно одержал верх. Надеялся, что мир в ваших землях продлиться дольше, даря нам процветание. — Хмыкнул Эмин недовольно. Судя по его лицу, он уже думал и какие проблемы обретет их шахство. — Не могу понять, отчего вы до сих пор терпите эту вражду. Айвана большая, всем места хватит.
— Нет уж, прости сами Эмин, — хохотнул Ашту, — но быть вашими рабами не наш путь.
— Зачем рабами? — искренне удивился Эмин, — воины нам тоже нужны.
— Нет, Эмин, со Светом мы разберемся.
— Мне не нравятся твои слова, бахиб Ашту, — наконец признался Эмин. — Они грозят проблемами и потерями. Хотя, не скрою, и прибыль они обещают достойную.
Ашту подозрительно прищурился. Последние слова Эмина насторожили, показывая, что его просьба может закончиться совсем не так, как он надеялся.
— Я хотел просить, сами Эмин, — осторожно начал он, следя за реакцией сенатора. Очень не хотелось найти в его лице или движениях отголоски неуверенности или чего похуже.
— Я слушаю?
— Война будет, это факт. Наши существа, темные, живут и у моря. Единственный безопасный путь для многих из них от светлых истребителей будет лежать в ваши земли.
Эмин прикусил губу, прекрасно понимая, куда клонит собеседник.
— Наши корабли принесли вам потери, но я уже поклялся тебе решить эту проблему, — продолжал Ашту, — прошу за это лишь исполнить договор. Дать нашим людям укрытие, на время конфликта.
— Ты первым нарушил договор, Ашту, — резко отрезал Эмин, и Ашту почти физически ощутил, как оборвалось что-то внутри.
Сколько переселенцев сейчас находится в Светлой империи, можно было только гадать. Но, не мало, далеко немало. И когда Свет отрежет их от Империи, единственный выход будет уйти морем. Все Темные знают, в случае войны Айвана предоставит им убежище — таковы договоренности, а теперь? Ашту допустил безумную по своей глупости ошибку, из-за нее нарушен договор. Из-за нее темные, которые придут сюда, окажутся в ловушке, выхода из которой два, рабство или плаха. Мстить за свои корабли, за свои доходы, тот будет всем.
Эмин понаблюдал за закаменевшим лицом Всадника и вдруг вздохнул как-то устало.
— Ашту, — глядя вглубь кубка, начал он внезапно по-доброму. — Я ценю нашу дружбу. Я рад, что ты на нашей стороне, рад нашим отношениям. Шах, и я лично, довольны сотрудничеством с Империей. Я понимаю, ты один, а проблем в большой империи много. И я прекрасно осознаю — ты сдержишь слово. Я готов рискнуть своим положением и объяснить все шаху, уговорить его продолжить наши взаимоотношения.
— Спасибо, Эмин, — едва заметно выдохнул Ашту, склоняя голову.
— Только, что будет, если Свет победит. Если ты, бахиб Ашту, умрешь?
— Свет не победит, — хищно улыбнулся Ашту, — а моя смерть не помешает мне выполнить обещание.
— Что ж, — улыбнулся Эмин, — верю. С тобой приятно говорить, Ашту!
— Я рад, сами Эмин, что взаимопонимание достигнуто.
Ашту встал, поклонился так же поднявшемуся Эмину и пошел к выходу.
— Бахиб Ашту, — вернул его хриплый голос в покои, а стоило заглянуть, добавил: — Светлый император бежал в Коорхан.
Лицо Ашту закаменело с той же внимательной миной, что была на нем до разворота.
— Благодарю, сами Эмин, — наконец поклонился он, сменив улыбку на учтивую и вышел вон.
До ворот его довели все те же воины. Как добрался до дома, Ашту не помнил. Порадовался лишь, что Анвар с гладиаторами еще не вернулся. Устроился на жесткой тахте, уставившись в потолок пустым взглядом. Мысленно он ругал Тьму и… благодарил его, за то, что когда-то, проникшись умом и хваткой, решил придерживаться с Эмином дружеских отношений.
— Валяешься, бездельник? — вырвал его из задумчивости злой и возмущенный голос Анвара.
Судя по его лицу и голосу, злость нашла другую цель.
Следом за Несущим смерть в комнаты вошли и смущенный Коба, и довольная до нельзя Агот, сжимающая в руках здоровенную, по виду словно цельнометаллическую, булаву. Но на вес игрушки женщина не обращала внимания, жестикулируя ей, словно собственным пальцем. Шипастый шар то и дело взлетал вверх, а после резко опускался вниз, даря ощущение, что сейчас женщина его не удержит, и пол разлетится осколками.
— Это что? — округлив глаза, хохотнул Ашту, поднимаясь.
— Подарок, — зло прошипел Анвар, оглядывая довольную гладиаторшу, и ядовито процедил сквозь зубы: — я ведь не могу отказать, когда женщина просит!
Разглядев, с какой ненавистью Анвар смотрит на булаву, Ашту расхохотался, чем перетянул испепеляющий взгляд на себя.