Затеянная Святом предосторожность не понадобилась. Уже ночью, когда кроме двух караульных, притаившихся на стенах, и самого Свята, понуро сидевшего за столом, все давно спали, внизу появился Кахир. Ступал настолько тихо, что задумавшийся Свят встрепенулся лишь когда заметил движение на лестнице. Осторожно спустился в трапезную и, подозрительно сверля взглядом неестественно черных глаз мужчину, подошел к нему почти вплотную. Остановился, прикусив губу.
Свят невольно передернулся. Маленький мальчик в яркой синей пижаме заставлял холодеть сердце. Иногда он казался нормальным: смеялся, лез к Сауле за лаской, рассказывал пугающие вещи, но по-детски любопытно. Но с каждым днем вот этот, мрачный ребенок, появлялся все чаще. Он не проявлял никаких эмоций кроме холодного высокомерия, почти всегда молчал и большую часть времени проводил, сидя на полу и глядя в пустоту.
— Чего не спишь? — не в силах дальше терпеть напряженное молчания спросил Свят, постаравшись придать голосу звучание подобрее.
Мальчик вновь окинул его задумчивым взглядом.
«Словно приценивается», — от этих мыслей стало еще хуже. Свят уже собрался отправить мальчишку обратно к матери, ругая себя за странную робость перед ребенком, когда тот все же заговорил:
— Там светлые, — указал он рукой в стену, не сводя взгляда со Свята.
— Где там? — опешил Свят, изучая толстые бревна на которые указывал маленький пальчик.
— Снаружи!
Несносный ребенок закатил глаза, явно показывая свое отношение к «сообразительности» взрослого.
— Откуда..?
Слушать окончание вопроса Кахир не стал. Скривился недовольно и почти выплюнул:
— Из лесу идут! Много!
Свят округлил глаза. Он плохо разбирался в детях. Он и ребенка то, кроме Звонки, не припоминал, но этот конкретный явно был неправильный. А в следующее мгновение до него вдруг дошло, что именно сказал мальчишка. Вскочив так, что стул повалился, Свят выбежал во двор. Быстро взобрался вверх на устроенную им с братьями стену и уставился во тьму.
Луна уже была низко, но все еще освещала трепещущие травы серебристым светом. Даже неблизкий лес выглядел в ее сиянии сказочной рощей. И на первый взгляд в этом волшебном мирке не было никого, кроме мельтешащих звездами светляков, но Свят не сдавался. Слишком серьезным был мальчишка, чтобы воспринимать его слова как выдумку.
Братья, которым выпало караулить возможных врагов первыми, удивленно поглядывали на его скрюченную фигуру.
И старания его увенчались успехом. Для начала приковали взгляд высокие стебли песьих сережек. Колючие растения видно уцепились за кого-то, дернулись и закачались, противясь ветерку. Следом глаз уже смог разобрать и неестественные движения травы поменьше, а потом и едва заметные тени, что прятались в ней.
Свят жестами приказал братьям наблюдать и не высовываться, почти скатился вниз и рванул в дом, будить остальных.
Мальчишки уже след простыл, ни намека в зале не осталось, но Свят и рад был. Кинулся вверх, к покоям. Поднял гнолов. Хотел еще эльфу и наглую темную с их демоном ручным, но гнолы не дали. Мягко, но настойчиво увели Свята и от их покоев, и от светелки Сауле.
Пока Свят бегал по храму, эльфы проползли больше половины пустыря. Осталось всего десятка два шагов до стен.
Один из лохматых помощников Сауле, Фаат, пристроившийся рядом на верхушке частокола, молча ощерил зубы в темноту. Посидел так, чуть подрагивая вздернутой губой и носом и обернулся к Святу, махнув ему головой вниз, призывая спуститься.
Свят бросил быстрый взгляд в сторону пустыря, но за гнолом пошел.
— Позволь, — прошелестел тихий выдох, опалив горячим дыханием ухо.
Что просил гнол, Свят понял — темный хотел взять оборону на себя и мешать ему Свят не стал. Кивнул согласно, поднялся на стену и так же едва слышно, чтобы ни один ушастый не уловил, шепнул своим:
— Слушать пса.
Фаат, поднявшийся следом, ощерил зубы в усмешке, сравнение с псом его скорее позабавило, и принялся отдавать команды.
Храм окружали новые стены, в три ствола — два ряда коротких, для ходьбы, и один — длинных, за которым прятаться. Они были не очень удобными для обороны, места для маневров маловато, но это гораздо лучше, чем та хлипкая преграда, что когда-то закрывала их от прибывших демонов. Вернувшись, Свят сделал все, чтобы это место больше никто не смог взять с наскока.
Гнол, каким-то непостижимым образом умудрившийся изучить не только обстановку снаружи, но и припасенное вооружение, в виде камней и пик, распределил свое маленькое воинство по стене. Сам замер напротив примерного центра подползавшего врага.
— Два ливста, — со злой радостью прошелестел гнол сидящему рядом Святу.
В Вангоре, где эльфам предстояло биться с отрядами темных, листы были не слишком актуальны. Их объединяли в отряды, ставя единого командира. В остальных же местах эльфы себе не изменяли, предпочитая делить свое воинство на пятерки.
— Десять значит, — понятливо кивнул ему Свят, для себя переводя количество в знакомые числа. — Против пятерых, — со вздохом покачал он головой, на что гнол довольно осклабился и неожиданно подмигнул.
«Научился,» — Свят хмыкнул. Он знал, что у гнолов такого жеста не водилось.
Сам он давно бы уже велел стрелять, не подпуская эльфов слишком близко к ограде. Постарался бы уменьшить их число до того, как придется увидеть их лица, но Фаат молчал, лишь в нетерпении ближе склонялся к прорези в дереве стен.
— Фаат? — уже нервничая, позвал он застывшего гнола.
Но тот взглянул в глаза прямо, и покачал головой, призывая не спешить и довериться темному, уже не раз принимавшему бой с ушастым светом.
Свят покладисто вздохнул, легким кивком успокоив и напряженных братьев, поглядывающих на гнола с нарастающим подозрением, и вновь вернулся к наблюдению, ожидая команды.
Гнол позволил подползти эльфам вплотную, а вот встать уже не дал, резко тявкнув. Вниз полетели острые пики, и каждая нашла свою жертву. Один лист прекратил свое существование еще до начала нападения.
Эльфы взвились на ноги, задрав бледные лица к небу. Выпустили по стреле, но толку с такого угла не было. Обороняющиеся уже вновь скрылись за гребнем стены.
— Не все, — зло рявкнул гнол, разглядывая тускло блестевший в свете звезд металл наконечника. Стрела впилась ровно между двумя стволами, показав жало с внутренней стороны.
— Что? — резко повернулся к нему Свят.
— Там, — гнол старался говорить короткими фразами, не заставляющими его напрягать горло, — еще евсть.
— Проклятье, — стиснул зубы Свят. Значит не десять против пятерых, а… сколько?
Эльфы, рассчитывавшие на внезапность и то, что о них обитателям храма будет неизвестно, ругались тихо, но разнообразно. Прикрытие отработало, но не слишком успешно, о чем свидетельствовали растянувшиеся в утоптанной траве тела, и торчать на голом поле рядом с высоченным частоколом становилось откровенно неуютно.
На верхушке стены резко появились две узкие бледные ладони. Они уцепились за бревно, вырывая из Свята грязные ругательства, и тут же исчезли. Но дернуться Свят успел. Решил, что остроухий появится следом. Вскочил. И рухнул, едва не сверзившись со стены. Фаат удержал, дернув за руку так, что плечо хрустнуло, отозвавшись резкой, быстро утихшей болью.
— Спасибо! — переждав вспышку боли, а заодно полюбовавшись прошившими воздух в месте, где могла оказаться его голова, стрелами выдохнул он.
Гнол только быстро кивнул, возвращая внимание эльфам.
Руки появлялись еще пару раз. В разных местах. А когда скрипящие зубами защитники все же смирились с такими фокусами, на стену взлетела и белокурая фигура. Эльф тут же перехватил лук и натянул тетиву, целя в сидящего человека холодным металлом.
Как гнол узнал, что в этот раз эльф шутить не будет, Свят не знал, но тонкая фигура вреда нанести не успела. Эльф схватился за застрявший в животе маленький топор.
— Мать, — потрясенно выдохнул Свят, понимая, что гнолу он уже обязан двумя жизнями.
Но на этот раз сидеть уже было некогда. За первым остроухим появились и остальные, вырастали на гребне, словно жуткие видения. Зазвенели мечи. Пока братья и второй лохматый неслись со своих мест на помощь, Фаат орудовал кривой саблей, не позволяя эльфам воспользоваться луками.
Глядя на гнола, Свят чувствовал себя юнцом, едва взявшим в руки оружие, но помогать нелюдю все равно пришлось. К четверке остроухих решили присоединиться остальные.
Оба гнола показали себя истинно темными воинами, но эльфы не сильно уступали им в умениях, а их было больше.
С другой стороны, за мельницей с именем Фаат, болезненно вскрикнул кто-то из братьев. Загрохотали неровно железные набойки по тесовой крыше сарая. Значит Стах. У него такие сапожищи. Хотелось обернуться и посмотреть, отчего тот бежит. Он ранен? Или оттого и стонет сейчас дерево крыши, что чужой меч задел другого. Но нельзя, эльфы хорошо знают, что лучше первыми избавиться от слабых бойцов, чтобы потом вместе добить умелых. Оттого и теснили они людей сильнее.
По три эльфа занялись гнолами, еще по двое достались людям. Один лежал во внутреннем дворе, с разрубленной саблей грудиной.
Свят пропустил короткий удар. Боли он не почувствовал. Только неприятное, липкое тепло, побежавшее по левому плечу. «Нужно было разбудить. Пока они нас режут, она бы скрыться успела» — мысли были злые, отчаянные. Не ожидал Свят, что эльфов окажется столько. Не ожидал похоже и гнол, зло щеривший зубы на остроухого, чьи одежды украшала вышитая алая роза. Тот на гнола смотрел, хищно сузив глаза, и с легкостью отбивал любой удар.
Усталость давала о себе знать. А может то была и рана? Очередной выпад противника окончился острой болью у ребер.
— С-с-кот ты, — мотнул головой Свят, отбивая меч второго. Моргнул удивленно, когда тот вдруг дернулся и полетел вниз. Словно птицей себя возомнил, точно так же руки-крылья растопырил.
Его приятель оказался сообразительнее, точнее он был не ранен и не так вымотан и был способен соотнести падение друга с торчащей из его бока стрелой.
— Вартакалле, — зло прошипел эльф, кинув взгляд вниз.
Свят, воспользовавшись моментом, попытался достать остроухого, но чуть не лишился головы. А в следующий миг, едва его не скинув, к эльфу бросилось нечто растрепанное, босое и грозное. Свят с толикой ужаса разобрал в сквернословящей фурии грубиянку темную. Помотал головой, отгоняя видение в ночной сорочке прочь из головы, но оно не исчезло. Наоборот, прыгая и приседая, девица продолжила теснить все же уставшего эльфа к карусели гнола. В какой-то момент эльф преодолел ту невидимую черту, что отделяла безопасное место, от летающей сабли и изогнулся, болезненно скривившись.
Фурия тут же переключилась на другого, напоследок пнув опустившегося на колени противника, отправляя его вниз, в раскинувшийся там огородик.
Пока Свят следил за одним видением, второе, такое же растрепанное, только беловолосое и в голубой сорочке, помогло избавиться братьям от обоих противников и уже примерялось к окружившим Мата эльфам.
Совсем скоро все было кончено.
Свят устало спустился и привалился к забору, прикрыв глаза и вслушиваясь в стук шагов и тяжелое дыхание остальных.
Отбились.
На губы сама собой выползла довольная улыбка.
Оказалось, отбиться от эльфов не самая сложная задача. Отделаться от возмущенной темной — вот настоящее испытание.
Девчонка ругалась и бранилась, игнорируя все попытки объяснить произошедшее. В конце концов Свят устало махнул рукой и, не обращая внимания на злобное шипение, побрел к дому. Нужно еще перевязать раны, а с темной этой пускай Сауле разбирается. Свят искренне надеялся, что она его поймет и не присоединится к темной в ее претензиях.
***
Шиес и Вериорен сидели на краю забора, свесив ноги вниз, к вытоптанной перед воротами площадке. Солнце багровой долькой лежало на сверкающем подносе моря. В вышине хрипло кричали морские птицы. Сидеть было немного жарко, несмотря на освежающий, дующий с моря ветер. Да и попахивало слегка. От жары многие морские обитатели решили уйти во тьму, и их хладные тушки украсили берег непреодолимым барьером. Но находиться внутри храма им не нравилось. Слишком мрачными были братья Сауле, Кахир тихим, а сама Сауле занятой. Вот и нашли они спокойное место.
Шиес налюбовалась морем. Мысли, сперва сравнивающие солнце с фруктами, переключились на въедливый запах, перевернув нутро, и нкаран решила отвлечься разговором.
— Как думаешь, еще придут?
— Придут, — тихо шепнула Вериорен и Шиес с недоумением перевела на нее взгляд.
К удивлению, лицо эльфы было бледным и напряженным, а в глазах стояли слезы.
— Эй, ты чего? Пожалела их? Они ведь и тебя за чело… эльфа не считали?! — с возмущением и страхом одновременно одернула ее Шиес.
Вериорен натянуто улыбнулась, распознав во всполошившейся темной нежелание кого-то успокаивать.
— Я ведь тебе соврала, — закусив губу, перевела Вериорен взгляд вдаль. На не поддающемся загару личике эльфы, словно отблески огня, играли солнечные лучи. Впечатление создавалось несколько жуткое, мрачное. И Шиес попыталась хоть немного его разогнать.
— А то я не знаю, вы ушастые всегда не прочь приукрасить!
Эльфийка все еще старалась улыбаться, прекрасно разобрав тревогу в голосе темной.
— Нет, не приукрашала, а именно соврала. Я ведь… мне еще… — Вериорен вздохнула, опустив голову. — Я правда бросила отряд.
Шиес нахмурилась, разглядывая вытянутую на берег лодку. Начало ей не нравилось, и очень не хотелось, что бы конец не понравился еще больше.
— Мне ведь всего сорок восемь, — выдохнула Вериорен, зажмурившись.
— Чего? — Шиес чуть не рухнула вниз, хорошо эльфа успела вытянуть руку, возвращая темной равновесие.
— Ага, — хлюпнула носом Вериорен и вновь отвернулась. — До совершеннолетия нам нельзя в отряд, но после того как договор с вами подписали, наши новый метод обучения ввели. Прикрепляли к каждому листу по одному, два ученика. Оно ведь как, одно дело в красивом доспехе палками махать на чучело, и в солому стрелять. И совсем другое, когда из доспехов только собственные умения — прокрасться перед темным патрулем незамеченным. Очень полезные навыки. Оно конечно не всегда получалось. Потом за молодых темным выкуп приходилось платить, — Вериорен легко улыбнулась, припомнив беспечные приключения, и вновь потускнела. — А когда Свет пришел уже не до нас стало. Вот мы и остались со своими. Мой камо, он великий эльф, — всхлипнула Вериорен уже отчетливо. — Он свой «Последний шанс» мне отдал. Дорогой артефакт, сильный морок. Такой, чтобы можно было даже среди темных магов ходить. Такой абы кому не вручают, только лучшим, ценным офицерам. Таким, которые всего древа стоят. — Эльфа с трудом подбирала понятия, переводя их на всеобщий, но все равно пользовалась Светоградскими. — Я не хотела, ругалась, а он настоял. Сказал, что не простит себя. А я будто прощу, — голос ее сорвался, плечи затряслись, и эльфийка не сдержавшись зарыдала, сжавшись в комочек.
— Эй, ну ты чего?! — неловко обняв ее за плечи, зашептала Шиес. Ей еще не приходилось успокаивать плачущих. Как-то не принято у нкаран, да и в замке, показывать слезы посторонним. Оттого это искреннее, обжигающее горе едва не заставило хлюпать носом ее саму. — Ты же не знаешь, что там произошло. Может все с ними хорошо. Может они смогли отбиться.
Вериорен слушала и кивала, но рыдать перестала еще не скоро.
— Спасибо, — шепнула она, неловко потупившись, — извини, — и размазала грязными рукавами остатки влаги по лицу, нарисовав забавный боевой раскрас.
Шиес улыбнулась.
— А чего это вы тут делаете? — отвлёк их веселый голос демона. Багрд подошел, осмотрел недовольное лицо Шиес, прячущую взгляд Вериорен и подозрительно спросил, — вы что, ссоритесь?
— Нет, так болтаем, — постаралась улыбнуться Шиес.
— Ага, ну тогда я посижу с вами? — все так же подозрительно уточнил Багрд.
Ему было неуютно в храме. Мужчины смотрели на него вроде и без враждебности, но с ярким, пробирающим подозрением. Сауле отдала всю себя заботам о доме. Словно пыталась забыться в труде, отвлечься и от прошлого, и от будущего, и от пугающего настоящего. Настоящее, в виде маленького мальчика, днями сидело на полу, пугая всех проходящих отсутствующим взглядом. Гнолы, словно виноватые псы, вздыхали рядом. Еще и бой ночной: Багрд чувствовал себя виноватым, что не участвовал. Находиться внутри в такой атмосфере восприимчивому демону было слишком сложно. Да, эмоций он впитал за эти дни достаточно, немного разбавив одинаковую пищу. Но эмоции эти были неприятными: мрачными, пробирающими, затапливающими все нутро непонятной темной пеленой.
— Надо ты здесь? — фыркнула Шиес приветливо.
Вериорен поддержала ее хмыканьем и надменно вздернутым носом.
— У меня орешки есть! — решил зайти с главного Багрд. Два мешка крупных орехов он обнаружил, когда в попытке отвлечься от настроений окружающих исследовал дом. Несколько покружив над объёмными запасами, демон решил, что пару пропавших горстей никто не заметит и, вооружившись полотняным мешочком — откуда было скоренько извлечено что-то крупное и пыльное — отсыпал себе. Немного подумав, Багрд все же досыпал мешочек доверху, понимая, что с подругами придется делиться.
— Много? — любопытно вытянула нос Шиес. Вериорен тоже приободрилась, ощупывая фигуру демона предвкушающим взглядом.
— Во, — Багрд извлек из-под тонкой куртки припрятанный мешочек и продемонстрировал его девушкам.
— Сойдет! — признала Шиес, отодвигаясь.
Вериорен поползла в другую сторону, намекая демону, что сесть лучше между ними, а то потом за лакомством тянуться неудобно.
— Рогатый, а тебе сколько лет? — дожевав последний орех из горсти, внезапно спросила Шиес. То что Багрд молод было видно, но ей было интересно узнать точный возраст.
— А тебе зачем? — вскинул брови Багрд, протягивая к требовательной руке темной мешочек.
— Так.
— Ну, двадцать четыре, — все же нехотя буркнул Багрд.
Эльфийка засмеялась, ей вторила Шиес, заставляя демона наливаться синевой. Рисунок уже пополз по черепу, обзаводясь завитками.
— Что?
— Малявка! — улыбнулась ему Шиес, а затем веселее добавила: — отличная у нас команда. Предлагаю потренироваться и занять место Всадников.
Багрд от такого заявления только хрюкнул.
— Вы, воины соски и пеленки, — раздался снизу возмущенный голос Свята, — кто вам позволил запасы таскать?
— Это все она! — одновременно вытянули пальцы в сторону друг дружки девушки, сообразившие, что проделкам демона эти люди навряд ли обрадуются. Переглянулись и весело засмеялись.
Багрд, и Свят, отлично знавший кто именно взял орехи, пораженно хмыкнули и улыбнулись, покачав головой.
***
Почти три дня в храме стояла тишина. Эльфов похоронили. Не торжественно, но по правилам. Ни к чему обиду мертвецов на себя вешать.
А к полудню четвертого в ворота постучали. Пятеро охотников, уставших, потрепанных, словно они уже неделю бежали от своей добычи. Поздоровавшись с хозяевами, они попросились отдохнуть за крепкими стенами и поделились неприятными новостями.
— На старом капище тьма знает что творится, — устало ссутулившись над полной кружкой, говорил один из охотников. — Боги обезумели, выбрались из своих укрытий и расползаются все дальше. Животных попавшихся уродуют. Благо хоть, людей так близко к ним не живет. Но, слишком уж они целеустремленно от болванчиков своих отдаляются. Иногда за день около двух часов проползают. Там теперь и пройти нельзя. Мы с другой группой разделились. Они на полночь пошли. Предупредят там живущих. Мы на полдень. Вот вас нашли, еще к Мешичам заедем и к Турминам. Дальше через Вечу пойдем. Не с нашими силами с богами бороться. Нужно эльфов звать, или жрецов, а все одно в Светоград идти. Боюсь только, пока дойдем, они сами до Вечи доползут.
Собравшиеся в светелке встревоженно переглядывались. Это не только нарушало их планы, но и несло дополнительные проблемы. Если с эльфами и демонами человек сам справиться мог, то с отвергнутыми богами не все так просто. Даже на одного монстра, порожденного их злой, неуемной силой, охотники ходили всем отрядом, впятером, и не всегда целыми возвращались. Что уж говорить про десятки, а то и сотни искаженных. К тому же сами боги — стоит попасть на землю, захваченную их силой, и сам присоединишься к тварям, пойдешь своих убивать.
— Все же, придется уходить, — озвучил мысли всех собравшихся Свят.
Слова, словно камень на воде оставили после себя расползающиеся кругом шепотки. Куда идти-то? К погоне навстречу?
— Тихо, — все так же, на правах старшего, остановил разброд Свят. — Вы, — указал он рукой на мрачных братьев, — с охотниками пойдете, к Мешичам. С ними и останетесь, нужно помочь хорошим людям. Надо будет и уйдете с ними. Мы же, — обвел он притихших женщин и демона взглядом, — пойдем дальше, за Вечу. У нас шанс один от ваших спрятаться, уйти из Империй, а для того, в Коорхан нужно.
Сауле закусила губу, чтобы не застонать. Стоило представить, что все повторится вновь, вся эта дорога, ее ужасы. И вообще, эта ситуация слишком напоминала ту, пятилетней давности, и очень не хотелось, чтобы закончилась она так же.
Сидевший в уголке Кахир к удивлению всех присутствующих задумчиво хмыкнул и нахмурившись поднялся, направляясь к своим покоям.
Сауле горько прикусила губу и тоскливо посмотрела на Свята. Тот тихо выдохнул, чуть качнув головой и вернулся к разговору с охотниками.