Ашту блуждал во тьме. Сколько прошло времени он сказать не мог, потому как не знал. Тьма, боль, чьи-то голоса, доносящиеся из такой дали, что невозможно было разобрать кому они принадлежат. Пустота заполненная холодом пугала, сколько бы не уговаривал себя Всадник. Холод, он был другой. Еще морознее чем в Ледяном пределе. Пускай Ашту и думал, что это невозможно. Но этот холод жил внутри, то усиливаясь, и тогда окружающая тьма сгущалась, не позволяя двигаться, то отступал, и Ашту вновь начинал слышать голоса. Несколько раз он даже понял о чем они говорят, они звали его, но тьма не отпускала. Очнулся Всадник резко. Только что его окружала тьма и вот он лежит глядя в беленый потолок, уже начавший покрываться легкой копотью.
— Ну наконец-то! — с полным облегчения вздохом, проворчала старуха-знахарка, как оказалось, сидевшая у изголовья кровати с пряжей в руках.
Ашту хотел задать вопрос, но вместо голоса сумел выдавить лишь тихий сип, разодравший горло когтями боли. Зашипев, Всадник закашлялся, сжимаясь от скручивающих тело спазмов.
— Накось выпей! — велела старушка, подсовывая ему деревянную плошку, исходившую неприятно знакомым горьким ароматом.
Одного глотка оказалось достаточно, чтобы Ашту решил повременить с воскрешением. Горькая, тягучая жижа, надоевшая ему с детства, опалила горло не хуже неудавшихся слов. Поселила в животе дохлого крока и попросилась обратно с отвратительной настойчивостью.
— Пей, — не желала слушать молчаливых просьб погибающего знахарка, вливая в рот новую порцию смерти.
К ужасу Ашту, руки не хотели шевелиться и избавить хозяина от мучений.
— Помилуй! — наконец смог прошипеть Ашту, клацая зубами по дереву, впитавшему проклятый аромат.
Старуха хохотнула, но чашу так и не убрала, пока последняя капля жидкости не исчезла внутри Всадника.
Как ни странно, чувствовал себя Ашту вполне сносно. Тело болело, но скорее по привычке. Осмотренные части были целыми и даже синяки исчезли.
Знахарка вышла, велев нетерпеливо ерзавшему Всаднику лежать смирно и припугнув своим чудным зельем.
Вернулась она довольно быстро, Ашту так и не успел сесть. Почти сразу за ней в дом вошел Анвар.
— А ты здесь что делаешь? — искренне удивился Ашту. Время которое он допустил на свое лежание без памяти расширилось, отодвинувшись на несколько недель.
— Приехал тебя проведать, — улыбнулся Анвар, — заодно и мага привез, а то Агата жаловалась, что ты никак не очухаешься.
— Проклятье, — Ашту застонал, схватившись за лоб. — Много кто знает?
— Нет, — успокоил друга Анвар. — Только Темный. Это он меня сюда отправил, сказал, что ты во тьме блуждаешь. — Анвар запнулся, стараясь скрыть вновь нахлынувшие чувства. — Да мы с Бугуром.
— Спасибо, — Ашту устало прикрыл глаза. Оказалось он переоценил свои возможности. Даже разговор отнял уйму сил, оставив лишь желание забыться сном.
— Сочтемся. Спи. Бугур сказал тебе до завтра еще лежать, — легкая улыбка скользнула по губам Несущего смерть, стоило увидеть реакцию друга на его слова.
— Анвар! — остановил его тихий голос не дав сделать и пару шагов. — Это эльфы.
Анвар ошарашенно глядел на приподнявшегося на локте Ашту, не в силах произнести ни слова. А как же мирный договор? Все договоренности? Да и какого они залезли так далеко, почему не начали, как обычно с Вангора?
Но вместо вертевшихся на языке вопросов он спокойно велел:
— Спи, завтра поговорим!
— Нет, стой, — в отчаянии зашипел Ашту, дернувшись. Застонал от накатившей дурноты, но на лавку не опустился, сверля взглядом Несущего смерть.
— Ашту, тебе отдохнуть нужно! — попытался Анвар достучаться до неуемного Несущего хаос, даже на старуху посмотрел умоляюще, вложив в свой взгляд молчаливую просьбу угомонить болезного.
Знахарка сделала вид, что не имеет к происходящему никакого отношения, потянувшись к кудели.
— Если ты, шхар вонючий, меня не выслушаешь, отдохнуть я рискую во тьме! — почти по рунам произнес Ашту, глядя умоляюще. Анвар такого поведения за другом не замечал, из чего следовало, что выслушать его все же стоит.
— Демоны, говори, только быстро, — вернулся он к ложу утихомирившегося после его слов больного.
— Вы, — чуть повернулся он к знахарке, — тело на мне было, где оно?
Старуха покачала головой.
— От него мало что осталось. Можно сказать, труп этот, тебя спас.
— Проклятье… Это эльфы! — выругался Ашту, с вызовом поглядел Анвару в глаза и, не дав перебить себя, продолжил: — и не одни! С ними кто-то из адругов!
— С чего ты взял? — удивленно нахмурился Анвар.
Вместо ответа Ашту продолжал выкладывать свои мысли, не желая сбиться и что-либо забыть.
— Им нужен Всадник, живым. Оттого они и приперлись сюда и ждут. Ждут именно кого-нибудь из нас.
— Так, Ашту, успокойся и скажи мне с чего ты все это взял. Только, пожалуйста, четко и по существу.
Анвар осторожно опустился рядом с Ашту на лавку, не желая нервировать друга возвышаясь и нависая над ним.
— Илюзия, эльфская, ааа демон! — Ашту сбился. Голова плохо соображала из-за навалившейся усталости. — Их воины, они шевелились и громыхали доспехом. Эльфам такое не под силу. Единственные кого я знаю с такими способностями — это адруги!
— Допустим.
— Они сидят здесь уже больше месяца. Уничтожают деревенских и присланных на помощь воинов и ждут. Они знали, что Темный пошлет тебя если пропадет достаточно его солдат.
— И?
— Шааш, не беси меня! Эльф, который наставил во мне дырок, он пытался связать меня. Какие-то эльфские штуки, деревянные браслеты.
Анвар перевел удивленный взгляд на знахарку, и та, на мгновение отвлекшись от пряжи, протянула Анвару широкий деревянный браслет.
Такие носили деревенские женщины: гладкий, украшенный несколькими изящными линиями и… абсолютно непримечательный.
— Хорошо, допустим, — кивнул Анвар, спрятав браслет, — нужно будет показать его магам. — Но тебе не кажется, что остроухим достаточно было не ждать меня, а прийти в деревню пока ты валялся без сознания и спокойно убраться вместе с тобой?
— Их слишком мало!? — неуверенно предположил Ашту.
Когда же Анвар хотел возразить и на это, из глубины дома, из-за ширмы, внимания на которую Анвар не обращал, осторожно выступила молодая девушка и сказала:
— Они приходили. Под утро, когда все спали, но им не повезло. С тех пор как люди стали пропадать, мы несем дозор. Арга спустил морок. Правда, ни одна из них не вернулась, — закончила девушка печально.
Ашту смотрел на Шиес с благодарностью. Приятно когда не приходиться расшибаться что-то доказывая.
— Проклятье, но почему мне не сообщили? — возмутился Анвар.
Глянул на пожавшую плечом девушку, покачал головой недовольно и поднялся.
— Ладно, спи. Тебе действительно нужно отдохнуть. Я пока расспрошу местных.
Ашту кивнул и, дождавшись пока Анвар выйдет из домика, позволил себе, пускай молча — все же женщины остались в хатке — но растянуться на лавке и прикрыть глаза. Грудь его тяжело, но быстро вздымалась и опускалась. То ли от нервного напряжения, то ли от физического, а может в память о ранах тело начало меленько дрожать. За мышцами включились зубы и к его кровати, не выдержав этой дроби, осторожно подступилась Шиес. Присела рядом, на пол, и легко коснулась бледной, еще более худой чем обычно руки.
Ашту почувствовал касание, обжигающее тепло женской руки, но сил открыть глаза у него уже не было. Сознание провалилось в сон, сквозь который он с удивлением услышал голос. Тот, что звучал во тьме.
Голос тихо шептал: «Спи, грозный Всадник, спи, а я вновь буду ждать, как привыкла».
Проснулся Ашту поздно. Никого в хатке не было и прислушавшись к себе ждать разрешения он не стал. Медленно сел, стараясь не делать резких движений поднялся, покачнулся слегка, но на ногах устоял и, сочтя это хорошим знаком, осторожно огляделся в поисках одежды.
Все снятые с него вещи, даже зашитые и постиранные доброй хозяйкой, нашлись на краю печи. Одеться оказалось сложнее чем подняться. Чтобы натянуть штаны и сапоги приходилось стоять на одной ноге, а организм, столько проведший лежа категорически не желал идти на такие ухищрения. Так что пришлось подпирать печь пятой точкой, ища опоры у нее.
— Тебя уже выпустили? — встретил уже почти не шатавшегося Ашту удивленный голос Анвара.
Несущий смерть стоял у дома старшего, обсуждая что-то с одетым в меха человеком, похожим на разведчика. Очень уж одеяния отличались от принятых в деревне.
— Ты сам сказал, что лежать мне только до сегодняшнего дня, — буркнул Ашту, прислоняясь к стене рядом с Анваром и переводя дыхание.
Наверное, нужно было подождать знахарку с ее чудо-зельем восстанавливающим силы, но пить эту дрянь добровольно Ашту не желал.
Анвар лишь хмыкнул, понимая, что назад Несущего хаос уже не загонишь.
— Что у вас тут без меня? — довольно улыбнулся Ашту, вглядываясь в собеседника Анвара.
Анвар кивнул разведчику в просьбе повторить сказанное. Заставлять себя ждать тот не стал, тут же, обернувшись к второму Всаднику корпусом, стал пересказывать:
— Останки морок нашли, ашт. Судя по количеству, там все. Возле них примерно пять эльфов — этих узнать было сложнее, кроки сильно растянули. Больше никаких следов.
— Но кто-то все же выжил? — хмыкнув, шепнул Ашту. — А сколько моих осталось? — спросил он сразу у обоих.
— Трое, — бросил Анвар.
Ашту покивал своим мыслям и задумчиво протянул:
— Не желаешь прогуляться?
— Ты думаешь…
— Я уверен, — перебил Ашту, — седлайте, здесь нам делать больше нечего.
Тяжело вздохнув, Анвар все же отпустил разведчика и отдал распоряжения подготовить коней.
Задерживаться в деревне действительно необходимости больше не было, и Всадники с сопровождением из троих выживших воинов и мага Анвара выехали уже через полчаса.
На голой равнине, ограниченной с полуночи Пределом, глазу зацепиться было не за что, и очень скоро однообразный ландшафт усыпил не пожелавшего выпить зелья Несущего хаос. Проснулся же он от рывка ашарога. Зверь возмущенно фыркал, пританцовывая от желания идти дальше, но Несущий смерть крепко держал повод, не позволяя действовать.
Путь преграждала довольно широкая речушка с крутыми, неровными берегами.
Весной, когда таяли снега на вершинах гор, да еще и после дождя, эта небольшая яркая лента обращалась бурым, ревущим потоком, и тогда не даст Тьма стать у нее на пути. Даже нечувствительные к холоду баги и иногда заплывавшие так далеко келпи, предчувствуя потепление, стремились убраться подальше от этих мест. Воды этого чудовища в это время несли не только грязь и мусор, скопившийся у берегов, но и огромные валуны, перемалывающие все на своем пути, сбривающие берега тяжелыми телами, сносившие каменный, но такой хлипкий по сравнению с потоком мост. Его выращивали здесь нкаран, стоило реке вновь обратиться легкой лентой.
По всему выходило, что мост в этом году нкаран поставить еще не успели, но тот над рекой уже присутствовал. Он привлек внимание Всадников вырвав из них эпитеты, которых явно не заслуживал. Изгибаясь плавной, неширокой дугой. Врастая в берега краями и ограждая переправу от все еще грязной воды тонкими перильцами, над рекой протянулись узорные переплетения толстых лиан, создавая изящную конструкцию. Такую прекрасную, и такую неуместную в этих местах.
— Тьма, — выдохнул Анвар, когда смог говорить более менее культурно.
— Угу, еще будут попытки переубедить меня? — скривившись буркнул Ашту.
— Но почему его не убрали?
— Думаю, после битвы, это последнее о чем они думали. Им нужна была помощь, причем как можно скорее, и они были уверенны, что по ту сторону они ее получат, — задумчиво пробормотал Ашту, — знаешь, Анвар, что-то мне подсказывает, что у нас огромные проблемы. Похоже адруги решили немного поменять свое мировоззрение.
— Да с чего ты решил?
— Тебе нужны еще какие-то доказательства? — насмешливо указал Ашту на мост. — Адруги светлые, Анвар, и похоже они об этом вспомнили.
Что возразить Анвар не нашел. Дар адругов действительно был светлым и, если бы не внешность Несущего хаос, он спокойно мог бы шпионить даже среди эльфов. Собственно, именно этим некоторые, менее заметные адруги и занимались.
К поселению подошли в середине следующего дня. Остановились на довольно большом расстоянии от него — о наличие людей говорили лишь поднимающийся на горизонте дым из печных труб.
Ашту, не глядя на Анвара и его изумление, отдал распоряжение о привале.
Воины приняли эту идею благосклонно, тут же засуетились подготавливая место, стреножили коней и стараясь не глядеть на Всадников, застывших друг напротив друга, полезли в сумки за провизией.
— И что ты задумал? — убедившись, что их никто не слышит, недовольно поинтересовался Анвар.
— В селение я пойду один.
— Ашту, — застонал Анвар, желая напомнить другу, что еще вчера утром тот едва мог ходить.
— Нам нельзя появляться там открыто, а на всех мне пока может не хватить силенок, — отвел взгляд от друга Ашту.
— Врешь, — уверенно возразил Анвар.
Ашту поморщился, но дальше юлить не стал:
— Я хочу сам взглянуть. Хочу… убедиться.
Анвар покачал головой, но промолчал. Нарываться Несущий хаос не станет, а вот скрыть эмоции, после стольких-то лет, навряд ли сможет. Пускай сделает это без свидетелей.
— Хорошо, ждем до захода. Не явишься, сам виноват!
— Договорились, — хохотнул Ашту и, легко развернувшись, заскользил среди камней, удаляясь в сторону селения.
Ашту шел по центральной улице не таясь. Сильнее его даром в этой деревне обладал лишь один человек, тот что Ашту и нужен был. Но и он заметил бы Всадника только если бы знал, что тот находиться рядом.
Ашту остановился у знакомого дома. Он изменился за прошедшее время, удлинился, присоединив к себе еще несколько пристроек. Дом стоял изогнувшись, словно квадратная подкова. В щель, образованную не сошедшимися до конца его краями, скользнула низенькая девушка в коричневой телогрейке и с плоской корзиной в руках. Последовав за ней, Ашту увидел и того, кого искал.
Дед сидел на лавке, а перед ним разноцветным великолепием были свалены шкурки наак.
Теперь это был не мощный крепкий мужчина, а иссушенный возрастом старик. Волосы поседели, а на лице горными расселинами раскинулась сеть морщин. Вот старик что-то бросил девушке, потянулся и застыл глядя прямо на Ашту.
***
Угур сидел в небольшом, закрытом с трех сторон разросшимся домом закутке, на крепкой деревянной скамейке. Адруги были богатым племенем, имеющим доступ к кораблям темного флота, а значит и к дереву, что перевозили на восход, к оборотням. Они могли себе позволить деревянную мебель.
Старейшина перебирал шкурки наак. Весной этот мелкий зверек скидывал шикарный, но тусклый зимний мех и обрастал пускай не такой пушистой, зато играющей всеми оттенками радуги шубкой. Шкурки были востребованы в северных землях, из них невесты шили себе кипу, свадебную накидку.
Илис, невеста младшего внука, подошла с большой корзиной, собирая лучшие, отобранные стариком шкурки. Она отнесет их в дом, напи Шиун, жене Угура и та отберет из них самые-самые для самой Илис.
Старик потянулся, расправляя плечи и с легким удивлением заметил неподвижно застывшую напротив, как раз между краями дома, фигуру. Не узнать его было нельзя. Вот только, не возвращался он сюда уже очень долго. Старик моргнул, но Всадник никуда не делся. Илис, собравшая шкурки спокойно прошла мимо застывшего мужчины, даже не взглянув.
— Илис!
— Да, таки, — обернулась девушка, уже почти скрывшаяся за поворотом.
— Предупреди, чтобы меня не беспокоили. Хочу побыть один.
— Хорошо, таки, — кивнула Илис и ушла.
— Ну здравствуй, Скагар, — дождавшись пока хлопнет входная дверь, поздоровался Угур.
— Ты лишил меня этого имени, старик, неужели забыл? — Всадник говорил спокойно, но от Угура не укрылась мелькнувшая в его глазах ненависть. — Теперь мое имя Ашту.
— Что ж, Ашту, — старик протянул его имя, словно пробуя на вкус, — ты пришел за мной?
— Я не Несущий смерть, чтобы приходить за чьей-то жизнью.
Судя по дернувшимся вверх бровям, старик такого ответа не ожидал:
— Присаживайся, Всадник, поговорим, — указал он рукой на лавку.
Ашту недолго помедлил, собираясь с мыслями и… силами. Все же, общаться с этим человеком ему было тяжело. Медленно преодолев разделявшее их расстояние, Ашту осторожно опустился на другой край лавки, подальше от старика.
— Так зачем ты приехал, Ск… Ашту?
— Хочу узнать, — Ашту помолчал, подбирая наиболее ядовитое выражение, но сказал совсем не то, что вертелось на языке. — Не предал ли ты еще кого-нибудь.
Угур зло вскинулся, но холодного, насмешливого взгляда внука не выдержал, отвел глаза.
— Она сама выбрала свой путь! Сама согласилась идти с ним до конца!
— Ты мог приказать, ты старший, — зло зашипел Ашту, но тут же замолчал, взяв себя в руки, и дальнейший его голос был все так же спокоен и насмешлив, — но сейчас я не об этом. Скажи мне, старик, сколько заплатили тебе остроухие.
— Что ты несешь?!
Как ни странно, после такого возмущенного вопроса, Ашту успокоился, понимая, что старик не играет.
— Адруг. Прикрывал эльфов, пытавшихся схватить меня.
— Этого не может быть, — возразил старик, но уверенности в его словах не было.
— Я хочу знать, кто последнее время вел себя странно. Поднимал неудобные темы, исчезал, вел себя не так как обычно.
Старик задумался. Сложил руки на коленях, переплетя пальцы, и наконец заговорил:
— Из племени недавно были изгнаны пятеро. Сильные, молодые, но глупые.
Ашту хохотнул зло.
— Не ехидничай. Действительно глупые! Кто еще может кричать о величии Света и необходимости подчиняться эльфам.
— Только пятеро?
— Да.
— Имена, род?
— Нет у них больше имен, как и рода.
— Тьма, старик, мне нужно знать, кто они, как выглядят! — не сдержавшись рявкнул Ашту. Дед бесил его.
Кажется, старший все же смутился. Взгляд опустил и принялся описывать изгнанников.
Ничего интересного, обычные. Слишком обычные молодые адруги. Это будет тяжело.
— Что ж, спасибо, старик. — Ашту поднялся и, потянувшись, пошел к выходу.
— Скагар…
— Ашту!
— Мне действительно жаль.
Ашту лишь хмыкнул, не обернувшись и ничего не сказав, удалился.
Он прошел уже половину деревни, не собираясь задерживаться в ней дольше необходимого. Вот только не смог, остановился, зажмурившись и не решаясь сделать еще хоть шаг. Постоял, прислушиваясь к ровному гулу поселения.
Щебетали, весело переговариваясь, женщины. Визжала ребятня, гоняя по двору набитый сухой травой пузырь. Шутили мужчины, отдыхая на солнце у длинных, приземистых домов.
Вздохнув и открыв глаза, Ашту повернулся и быстро, чтобы не передумать, прошагал между оградами двух домов, обошел аккуратно группку детей, выламывающих лед, сохранившийся на луже в тени, выступил на край пустыря, окружавшего обжитую часть.
Дом стоял все там же, на отшибе. Почти такой же, как и был: полночные народы строили качественно, надолго. Только чернели сохранившиеся пятна копоти у окна и двери, штукатурка облезла, обнажая серый камень стен, да на крыше поселилась неунывающая живица, протянув блеклые розовые бутоны к высокому солнцу.