А если хочешь ты отметить день рождения хорошо,
Иди в кабак!
А если хочешь хорошо со своей девчонкой отдохнуть,
Иди в кабак!
А если хочешь чтоб от улыбки треснула щека,
Иди в кабак!
Если хочешь этот вечер ты запомнить на всю жизнь,
Иди в кабак!
“Сектор газа”.
Орал я не жалея глотки основную строчку, а Чиж вдохновлёно дополнял: “Иди в кабак”. Потом я опять задавался вопросом, а Чиж уверял: “Иди в кабак”.
Так мы и ехали. Точнее летели на моей верной «старушке» по полевой дороге, подставляя встречному ветру свои пьяные и довольные морды. И как я ни накручивал ручку газа, а наши вдохновленные души летели впереди мотика.
Именно так мне в тот момент казалось.
До пункта назначения домчали мы быстро. Новое заведение нашли без труда. По пьяным воплям и отзвукам музыки сориентировались.
Городской инвестор, видать, рассчитывал на постоянный интерес гостей к этой деревеньке. Или решил превратить Любавино в мекку сельского туризма.
Именно такие выводы нарисовались в моей голове, когда я взором опытного рекламщика оценил фасад здания, а потом и внутренний интерьер клуба.
Снаружи это был сарай — сараем, с криво прибитой табличкой, информирующей, что сие место отныне именуется “Горячий стручок». Чуть пониже висела ещё одна дощечка с наскальным рисунком, расшифровав который мы поняли, что «Стручок» — это культурное заведение в стиле лофт и работает ежедневно с семи вечера до пяти утра.
— Где то я это уже видел, — поделился я с Чижом наболевшим. — Не нравится мне это место.
— Кабак, как кабак, — хмыкнул дружан. — Погнали.
Что за образы всплывали в моей голове я понял, когда мы ввалились в модный сарай и огляделись.
Эта рыгаловка выглядела, один в один как “Крученая сиська” из Тарантиновской нетленки про вампиров. Единственная разница — вместимость. Любавинский стручок максимум рыл пятьдесят мог вместить. А тот легендарный кабак, вроде бы побольше.
— Дружище, тут явно не хватает нашего дуэта и развратной девахи, что будет плясать под наш аккомпанемент, — похлопал я по плечу Чижа.
— Давай сначала местность прощупаем. Что-то, как-то… Не пойму, короче, — взбрыкнул малой.
Я лишь пожал плечами, поправил болтающуюся на ремне гитару и мощными гребками раздвигая праздношатающиеся по залу бухие тела, двинул в сторону барной стойки. Столики тут были, целых тринадцать штук. Но сегодня меня манила аура бара.
Чиж тоже поймал струю и двигал позади меня.
— Есть чё вкусного пожрать, а то в горле пересохло, — поприветствовал я бармена — моего ровесника, щеголявшего в стереотипном байкерском прикиде, гордившегося классическим пивным пузом и бородой, как у гитариста из «ZZ Тор».
Я его так про себя и окрестил.
Бородач смерил меня взглядом и ухмыльнулся. Я тоже показал зубы, типа шутку оценил — смешно и взобрался на высокий барный стул.
— Двойной виски, пожалуйста, — щелкнул пальцами, устроившийся рядом со мной Чиж.
— Паспорт есть? — повел бровью ZZ Тор.
— Батя разрешает, — парировал малой.
— А мне пох, кто и чего тебе разрешает. Морда твоя мне не нравится. Могу предложить только коктейль. Молочный, — буравя балбеса немигающим взглядом, донес свою мысль бородач.
— Филин, эт чё? Это мы в логово пидорасов что ли пришли? — толкнув меня в плечо, намеренно громко проорал Чиж.
Реплику услышали все. И те, кто надо и не надо.
— Обоснуй! — скрипнул зубами бармен, косясь на сидящих неподалеку местных мужичков. Они тоже слышали базар малолетнего балбеса и уже готовились либо громить кабак, либо бить морду Чижу. И что начнется раньше, зависело только от юнца.
— Я не баба, чтобы тебе моя морда нравилась. Это раз. А два, ты на какой такой молочный коктейль там намекал? Я чёт не понял. Или может я ослышался? — борзел Чиж.
Ответа не последовало. Бармен тупо начал ржать. Трясущийся в приступе хохота повелитель бутылок даже местную публику расслабил. Мужички потихоньку от нас отвернулись, признав своих, и вернулись к обсуждению насущных проблем.
— А ты малый не промах. Но без паспорта я тебе всё равно из алкоголя ничего не налью. Мне работа дороже, чем амбиции какого-то пиздюка, — разглаживая бороду, выдал бармен.
— Чувак, да ладно тебе, — вступился я за дружана.
— Даже и не уговаривай. Без паспорта только молоко и горячий шоколад, — уперся бородач.
— Я если ты вискарь мне дашь, а я ему передам? — нашелся я.
— Бабло за заказ гони, а потом и делай с алкашкой всё, что тебе хочется. Хоть выливай, хоть дрочи в стакан и пей, — подмигнул мне ZZ Тор.
Я аж завис от таких базаров.
— Слышь, а чё это у вас так принято с клиентами что ли общаться? А как же “Клиент всегда прав”, улыбаться этому мудаку, даже когда он тебя материт. И всё такое? — возмутился я.
— Дык, в том и фишка этой шараги. Соблюдаем только законодательство, а все остальные уловки гей-ропы идут лесом, — обрадовался ZZ Тор. — Полная аутентичность и самобытность.
— Что не мешает копипастить популярные образы и обстановку, — поддел я бородача.
— А это уже не ко мне. Мешку с деньгами, спонсировавшему открытие этого бедлама, именно так захотелось. Бабло его, чё хочет, то и строит.
— Ааа, — махнул я рукой. — Харош про работу. Наливай, давай. Чиж, гони монету на базу. Я её торговцу передам.
Малой опешил.
— Я бабло не рожаю и не рисую. У меня нет. Я думал ты банкуешь, — отмазался балбес.
Ситуация не радовала. Как-то стрёмно даже выходило. Привыкли, блин, за два с копейками месяца, что чаще всего на халяву керогазим.
Хотя, нихера не на халяву!
— Чувак, у нас тут с баблом напряженка нарисовалась, но мы натурой готовы оплатить, — кивнув на висевшую на спине гитару, намекнул я бармену.
Но бородач даже и ухом не повёл и наливать нам не спешил.
— Братка, да мы же местные звёзды. Ты чего? Не узнал нас? Тут фестиваль был давеча, так мы там хэдлайнерами были! — встрял в разговор малой.
— А, ну это в корне меняет дело, — обрадовался бородач. — Гоните лавеху и я вам сразу же с превеликой радостью накапаю, — завёл он старую песню. — Точнее, тебе накапаю, — кивнул он на меня. — А ты сначала паспорт покажи, — зыркнул бармен на Чижа.
Расстроились мы с малым синхронно. Мелочёвка то в карманах была…
Но цены на брутальный алкоголь в этом оплоте культуры были зверские. Правда, пивас дешевизной отличался. Бадяженый, наверное. Это мы и решили проверить. Поскребли мы с Чижом по сусекам и на пару бокалов даже хватило.
— Промочим глотки, и если этот бородач драку не развяжет, зафигачим концерт. А артистам завсегда бесплатно нальют, — подбодрил я балбеса.
Пивас к нашему изумлению оказался не разбодяженным от слова “совсем”. Даже, по моему экспертному мнению, слишком тягучим.
— Я что-то не понял, — охренел я, после первого глотка. — Чё это?
— Читай по губам — натуральное пиво, — хмыкнул бородач.
— А газ где? А чего тянется так? И мутное? — не унимался я.
— Я же тебе дураку говорю, натуральное, — начал злиться бармен. — Собственное производство. Делаем из так называемой «сгущенки». Себестоимость литра ровно в два раза ниже рыночной. Отсюда и такая цена.
— Реально? — не поверил я.
— Реальней некуда. Натуральное баварское. Не веришь, сгоняй к немцам и сравни, — возмутился ZZ Тор. — Из этой же линейки могу предложить сидр, хмельной квас и березовицу.
— Чего?
— Забродивший березовый сок, — вздохнул бармен. — Гони монету, угощу всяким разным.
Я покосился на Чижа. Малой с блаженной лыбой потягивал выданное нам пойло и об отсутствии финансов на продолжение банкета не переживал совершенно. А мне уже ох как захотелось попробовать всё и сразу.
— А в долг никак? — почесав затылок, попытал я счастье.
— Не-а, — отрезал бородач.
Выход подсказал малой. Точнее его профиль.
— Саныч! — хлопнул я себя по лбу, доставая мобильник.
Облом ждал и тут. Абонент перекрылся из зоны доступа сети. Был вариант ещё участкового тутошнего на спонсорство раскрутить или Ксюху, но это уже в крайнем случае. Когда нормально накидаемся.
— Братан! — снова начал канючить я. — А у тебя же сцена сегодня свободная? — подмигнул я бармену, кивая на небольшое возвышение неподалеку от барной стойки.
— Типа того.
— А давай мы, учитывая пожелания публики, мальца поиграем. За процент с кассы в литровом эквиваленте, — пошел я ва-банк.
Бармен радости по-прежнему не проявлял.
— Аванс не просим, оплата по факту, — успокоил я. — Никакого шансона, в нашем репертуаре только русские-народные-блатные-хороводные.
— Валяй, — отмахнулся от нас ZZ Тор.
Я толкнул Чижа и кивком головы указал на сцену.
— Ога, — обрадовался малой. — Пиво не допивай. Мне для голоса нужно.
Настроились мы моментом. Комбик и подобие пульта тут были. Даже с провода и микрофоны нашлись.
— Раз, два раз. Яйцетряс, — проверил работоспособность микрофона малой.
От таких приветствий зал замер.
— Трям, — взял я первый аккорд, решив ловить баланс “гитара-вокал” по ходу пьесы.
— Бумц, бумц, бумц, бумц, — задал ногой ритм Чиж, и я заиграл вступительный соляк весьма актуальной в текущей ситуации композиции. Про мужика, которому нужно пропивать всё, что есть.
Первые два куплета шли как-то тяжко. А потом я разошелся, накрутил на пульте, что хотел и фигачил уже без соляков и прочих понтов. Малой тоже вошёл в раж.
— Ааа водка стоит сто рублей. Это не беда. И ваще то тут не водка. Так одна вода, — сымпровизировал малой, кивая в сторону барной стойки, за которой лыбился бармен.
А чего ему грустным быть. Мужички оживились. Прониклись. Подпевали нам и выстраивались в очередь за лекарством для душевных ран. Ну а чем в деревне их заливать принято? Одно только напрягало. Откуда деньги? Не в долг же они бухают.
С такими мыслями я и кончил. В смысле, песню завершил.
— Ааа, — поддержала нас пьяным воплем толпа.
Я вздохнул. Фурор, хоть и не большой, мы произвели. Но наливать нам благодарные зрители не спешили.
Чиж, правда, не унывал. С довольной лыбой помахал полупустым бокалом пива залу и затянул песню про день рождения. Тридцать лет, если кто не понял.
Алкогольного подаяния я не дождался, пришлось подыгрывать на сухую.
Бокал балбеса опустел после третьей песни. О чем он и сообщил разогретым зрителям визуально. А потом запустил пластиковый стакан в сторону зала и затянул “Бомжа”.
— А малой то не промах. На жалость решил давить, — ухмыльнулся я.
То ли мужики расчувствовались, то ли Чиж так проникновенно канючил. А не успел стихнуть финальный аккорд, как подбежал к нам мужичок из местных, и новый бокал пиваса балбесу протянул.
— Гуляй, пацаны, — подбодрил он малого. — Аванс сегодня.
— Намек понял, — обрадовался балбес.
Мне тоже два раза повторять не нужно было. Заиграл про аванс. Навык “Ванга” окупился. В конце финального куплета перед моим лицом возник стакан. По ходу с водкой.
На добродетеля я взглянул такими глазами… Кошак из Шрека бы позавидовал. Но играть не бросил.
— Смертельный номер, — завопил Чиж, наблюдавший картину краем глаза. — Исполняется в первый, и, надеюсь, не в последний раз. Гитарист демонстрирует сеанс одновременной игры и потребления алкоголя. Алле, оп!
— Вот же сволочь, — только и успел я подумать, как стакан приблизился к моим губам и начал наклоняться.
Пришлось тянуться к нему губами и всасывать ту дрянь, что мне предложили. А это была водка. Дрянного, я вам скажу, качества.
Но играть я не бросил.
— Красава, — завопила толпа, когда добродетель показал пустой стакан залу.
— Курить, — просипел я, пытаясь удержать в себе голимую сивуху.
Больше чем за месяц привык уже к хорошему самогону, а тут такое.
Сигаретка нашлась быстро. Мне её тупо в рот вставили и зажигалку даже поднесли. Типа, ты играй, не прерывайся, а об остальном мы позаботимся.
Оказанное доверие пришлось отрабатывать. Хотя играть стало веселее.
Репертуар у нас был обширный, зрители благодарные. Смертельный номер ещё три раза повторили. В стакане с каждым разом всё больше плескалось, но меня это уже не останавливало.
Чиж тоже пивком в охотку баловался. Одним словом, всё шло, как по маслу. Пока малой не затянул “Нас ждут из темноты”.
Бухал то я без закуси, вот и шарахнула мне в голову моча, что было бы неплохо испанского мотива в эту песню добавить. Ну и добавило на свою голову.
В первом же припеве толпа разверзлась и перед нами нарисовалась Анька. Та, что Чижа мандавошками наградила.
Ей, видать, тоже хорошо было. Так задницей крутить начала! Мужики смекнули, что к чему, смели с ближайшего к сцене стола все, что там было и водрузили на него нашу знакомую.
А та и рада стараться. Крутит задницей под нашу самодеятельность. А потом и оголяться начала. И только до трусов она дошла, как я кончил. Играть, в смысле, кончил. Песня закончилась. Да и пальцы перерыва настоятельно требовали.
И тут меня такой флешбэк постиг. Мужики, один в один, как в Тарантиновской кинохе лицами поменялись. Ломанули к Аньке и давай её за всякое лапать и на близости настаивать.
А эта дура не придумала ничего лучше, как схватить, что из валяющихся на столе шмоток под руку попалось, и ломануть к нам. С воплем: “Помогите, вые. ть хотят!”
Я даже и сообразить чего происходит, не успел, как эта мандель спряталась за моей спиной, а я лицезрел как минимум десяток синих и жаждущих близости рыл.
В голове была полнейшая пустота.
И как выпутываться из этой херни было непонятно. Хотя один проверенный вариант, всё же был…
Я, аккуратно отодвинул микрофонную стойку, перехватил инструмент поудобнее, на манер биты бейсбольной, и с воплем: “Кому испанский галстук! Недорого! — размахивая древней акустикой над головой, начал пробиваться к выходу.
Эффект неожиданности сработал в нужную сторону. Анька и Чиж смекнули, чё по чём и прикрывали тылы, отмахиваясь микрофоном и стойкой от этого девайса.
Эффект неожиданности сыграл нам на руку, но до выхода мы добежать не успели. Мужики отвисли, перекрыв единственный путь к отступлению.
Я уже замахнулся, прицеливаясь вмазать по самой наглой башке.
— Бах, бах, бах, — раздались три резких и сухих, но оглушительно громких щелчка. Как будто пастух кнутом вдарил.
Толпа затихла и замерла. Мы тоже застыли.
— Чё это было? — пискнул кто-то.
— А ну стоять, млять! — прогремел знакомый голос.
— Петрович! — расплылся я в улыбке, признав участкового.
— Петрович! — обрадовался Чиж.
— Пять минут и больше вас двоих я ни в этом кабаке, ни в этой деревне не наблюдаю. Никогда! — отчеканил мент. — И шалаву свою забирайте. Время пошло!
Усатый не шутил. Это я по растопыренным усам понял.
Да, пинание наших бренных тел он выстрелами в воздух предотвратил, а вот отписываться за пальбу ему теперь до китайской пасхи придётся.
— Спасибо, Петрович, — шепнул я, прежде чем закрыть дверь этого гостеприимного заведения.
— Ты ещё тут? — скривился мент.
Намёк я понял. Не дурак. Буркнул на замешкавшегося Чижа, отвесил пенделя Аньке и быстрым шагом двинул к своей старушке.
— Нет, вот ты мне скажи? Как так? — возмущался я, нарезая круги вокруг джавы. — Как ты тут нарисовалась то? Откуда ты такая? По морде же видно — не местная! Ты заговоренная что ли? Как тебя не встретим, так в лютый писец стопроцентно вляпаемся.
— Из города. Приехала на фестиваль. А по поводу приключений, так это же наоборот прикольно. Будет, что в старости вспомнить, — заулыбалась Анька.
— Ога! — оскалился я. — Чиж, вон, тебя точно до самой смерти вспоминать будет. Как выпьет стопочку в хорошей компании, так и будет вспоминать.
— Дебилы, — огрызнулась Анька. — Злые дебилы. Полюбому от недотраха! Может потрахаемся? А? А то мне сегодня переночевать негде.
— Ты видел? Нет, ну ты видел? Точнее, слышал? — завопил я, размахивая руками. — Злые мы. Значит. От недотраха. Может потрахамся? — передразнил я подругу. — Прыгай в коляску и мандой там не тряси! В бане отмоешься, живность выведешь, а потом и переночуешь. И то, если насосёшь на ночлег, — смилостивился я, почесывая причинное место.
— Что-то чешется в мудях, не помру ли я на днях? Череп ломит, спасу нету! Кто там квакает в кустах? — продекламировал Чиж, взбираясь на сидуху “старушки”. — Хотя, нет. Ты говорила, что ни с кем ты не былааа, и что я первый, кому ты дала! — заорал дружан мне в ухо, и мы поехали в родные пенаты.
Анька вроде бы возмутилась нашей бестактности и пошлым намёкам на наличие у неё живности, но слова её потонули в реве мотоциклетного движка.