- Куплю я тебе его! К первому сентября подарю.
- Ты что, Новиков! Полторы штуки ведь! Опять выиграешь? Даже не думай, - не возьму, даже не подъезжай! - он сердито хмурится, ясно, что не возьмёт.
- Да успокойся ты! Не буду играть, если ты такой щепетильный. Копилку свою тряхану, там как раз под две штуки, а может и больше.
- Ты же на шестнадцать лет, на парашютную секцию копишь! Нет, не возьму, сказал ведь! - Пашка упрямо дёргает головой.
- Достал ты меня! Ну, слушай, - на секцию мне мать обещала денег дать, это раз. На твой день рождения я тебе ничего не подарил, - МР3 плеер не в счёт, его тебе, в общем-то, мама моя купила. Это два. Мне приятно будет, это три, и это главное. Всё, сказал, а будешь спорить, - конфеты заберу и Занозе отдам! А ну, дай-ка сюда коробку!
- Ладно, ладно, ну хорош Илья, отстань, не отдам, ну кончай, вино перевернёшь, ну вот, - конфету раздавил, у-у зараза! - Пашка отбивается так, как будто в этой коробке заключён смысл его жизни. - Слушай, ну ладно, раз так, самолёт ты мне купишь, чего же до первого ждать то, - давай завтра же и сгоняем.
- Ну, давай, но только откроешь его не раньше первого.
- Да ёлки с дымом! Почему первого-то, объясни ты мне!
- Не знаю. Так просто.
Пашка обалдело смотрит на меня.
- Ни фига себе! Не знает он! А знаешь ты, как это называется? Вожжа под хвост попала, - вот как это называется. Ну, тогда и пошёл бы ты со своими подарками, не надо мне от тебя ничего, раз ты зараза такая!
- Ну ладно, ладно, Пашечкин, я дурак, я глупость спорол, всё, всё, завтра купим самолёт этот и начинай его работать, на здоровье, - я пугаюсь не на шутку, если сероглазый заупрямится по-настоящему, - всё, его тогда ничем не проймёшь.
- Да? Ну ладно, раз ты такой хороший, давай я тебе тогда массаж сделаю.
- Вот здорово, только массаж, а не разновидность китайской пытки.
- Снимай джинсы и на диван ложись, а хочешь, - можно и на ковре.
- Попозже, Паш, перед сном, ладно? Если не передумаешь.
- Перед сном мне не до массажа будет! Я продолжения хочу, до самого конца, Ил.
- Ну вот, - продолжение, потом массаж и баиньки.
- И ещё расскажешь мне что-нибудь, ладно? Во, Илья! Знаешь про что, - про Таука ибн аль-Ашаса, про то, как он жил до того, как попал в Испанию к халифу аль-Хакаму, ты же говорил, что он не зря от Аббасидов ушёл, не просто так. Интересно мне, почему, - всё у него так хорошо было, целым войском командовал, - нет, бросил всё, за тридевять земель сорвался чёрти куда, почти наёмником простым…
- Судьба, Пашка. Судьба, она же кисмет, она же карма. Всё в руках Аллаха.
Ни судьба, ни Аллах тут не причём. Сила посильнее Аллаха, - сама Любовь меня тогда погнала за тридевять земель. Тогда я от неё убежал, сумел, исхитрился. Сейчас я держусь за Любовь всеми своими силами. Ты, мой Сероглазый, - всё для чего я и пришёл в твой Мир в этот раз. И не убежать мне от тебя, нет такой силы, которая была бы способна меня оторвать от тебя. И тебе не уйти от твоей Любви ко мне, - ведь сказал же Владыка Снов, что она посильнее моей, может быть. Да, ты пойдёшь со мной. И там, на Гирлеоне, родине всех Чувств и Желаний, твоя любовь засверкает по особенному, напоённая ясными зарницами Лучшего из Миров. И этот блеск преобразит меня, - и отражённый мною, как луной, он вновь падёт на тебя, моё солнце, и ты тоже засветишься новыми гранями своей изумрудной души.
- Илюха, ну что, блин, за дела! - Пашка кидает в меня виноградиной. - Что за манера у тебя вечно, - пропадать посреди разговора? Ну, вот где ты опять был сейчас? На Марсе?
- Я думал, что хорошо бы сейчас нам с тобой джакузи запустить.
- Ты гений, Ил! И вино с собой возьмём! Я сейчас… - Пашка подпрыгивает, моментально скидывает шорты, подхватывает вино и конфеты. - Я готов!
- Ты сам там всё отрегулируй, температуру, воздух, ну всё, в общем.
- Сам конечно, а то ты сваришь нас когда-нибудь.
Я тоже снимаю джинсы, берусь, было, за плавки, - в этот миг звонит нескончаемой трелью дверной звонок. Я удивлённо смотрю на Пашку.
- Заноза! - обречёно выдыхает он.
- А ну, вино прячь. Постой, а может, не откроем?
- Дверь вынесет, - всё так же обречёно отзывается Пашка. - Придержи его там, я здесь всё по-быстрому щас…
Я, оставив Пашку, осторожно подхожу к двери. Звонок сейчас взорвётся. Я гляжу в глазок, - ни шиша не видно, ясно, что Никитос закрыл его ладошкой.
- Кто там? - я стараюсь потянуть время.
- Группа Альфа! Открыть дверь и всем на пол, лицом вниз! Ну, живо, а то дверь сломаем! - восторженно орёт эта пиявка.
Терпение у него явно на пределе, - он начинает молотить в дверь ногой. Я, тоскливо вздохнув, отпираю дверь. Та распахивается, как от порыва могучего урагана, мимо меня что-то со свистом поносится, - Заноза уже в моей комнате. Я закрываю за ним дверь и упираюсь головой и ладонями в её полированное дерево. Да-а, - думаю я, - нет, ну это всё-таки, - да-а… А что тут ещё скажешь… Мне вдруг делается смешно, - я представляю Никиту в огромных сводчатых залах Ордена Воплощённой Мечты. Пожалуй, перестраивать весь замок пришлось бы, - ну что такое какой-то там гранит для этой ракеты. Из комнаты доносятся какие-то странные звуки, я торопливо иду к братьям. В комнате Пашка сидит на диване и, уронив голову на руки, с отчаянием в потемневших серых осенних глазах смотрит на Никиту. Тот, бешено крутясь на моём вращающемся компьютерном кресле, торопливо поедает сочную золотистую грушу.
- Во, Ил, мама вам велела передать, - он небрежно кивает на объёмистый, чуть надорванный бумажный пакет, валяющийся на полу прямо посреди комнаты.
- Да не крутись ты, болячка, в глазах рябит, - Пашка постепенно приходит в себя. - Ну, передал? Грушу сцапал? И катись-ка, давай, отсюда, пока по шее не получил.
- Ага, щас, как же! Руки коротки, я, таких как вы, по десять штук за раз уработаю, - Заноза, тем не менее, перестаёт крутиться, и с некоторой опаской смотрит на меня.
Я, прислонившись спиной к дверному косяку, скрестив руки на груди, поджимаю губы и оценивающе смотрю на него.
- А знаешь что, Пашка? Хватай-ка ты его за ноги, а я за верёвкой сбегаю! Только смотри, осторожно, чтобы он тебя не покалечил, я по-быстрому…
- Но-но! - Никитос даже перестаёт жрать грушу. - Кончайте! Самим же хуже будет!
Похоже, впрочем, что перспектива схватки с нами обоими, его очень даже устраивает. Он торопливо дожёвывает огрызок, - остаётся только черенок, Никитос швыряет его в Пашку, - небрежно вытирает сок с подбородка и вызывающе переводит горящий взгляд с меня на брата.
- Ну что, вас как, - по одному или вместе сразу, чтоб не чикаться? Вот так вас и закопают, - без штанов! - до Никиты вдруг доходит, что мы с Пашкой раздеты до плавок и трусов. - А чего это вы голые, а? Жарко бедненьким?
- В ванну мы собрались… - говорю я, и тут же прикусываю язык, но уже поздно.
- У-у! Ну, ты, Новиков, совсем! - горестно стонет Пашка.
Никита, возбуждённо распахнув свои серые фамильные глазищи, не мигая, смотрит на меня. Старшего брата он полностью игнорирует.
- Да? В джакузи? - от предвкушения Заноза даже попискивает. - Ну, всё! Как хотите, - я с вами! Молчи, Пашка, идите воду лучше набирайте лучше, я щас, я маме только скажу только…
Никиты уже нет в комнате, только пустое кресло потихоньку продолжает крутиться.
- Нет, ну ты всё-таки… Ты что, на Урале сегодня перегрелся? - Пашка настолько потрясён моей оплошностью, что его хватает только на этот упрёк.
Я сокрушённо молчу, виновато опустив голову. Да-а, точно перегрелся, блин…