36861.fb2 Я думал о том, как прекрасно все первое ! - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 28

Я думал о том, как прекрасно все первое ! - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 28

- На чем мы остановились? Ах да! Так вот. Женщина любит смотреть на себя. Она садится перед зеркалом совершенно голая...

На этом слове Пушков опять получил по морде.

- Голая, - повторил Пушков.

Трах! - отвесили ему по морде.

- Голая! - крикнул Пушков.

Трах! - получил по морде.

- Голая! Женщина голая! Голая баба! кричал Пушков.

Трах! Трах! Трах! - получил Пушков по морде.

- Голая баба с ковшом в руках! - кричал Пушков.

Трах! Трах! - сыпались на Пушкова удары.

- Бабий хвост! - кричал Пушков, увертыот ударов. - Голая монашка!

Но тут Пушкова ударили с такой силой,что он потерял сознание и как подкошенный рухнул на пол.

12 августа 1940 года.

75.

Андрей Семенович плюнул в чашку с водой. Вода сразу почернела. Андрей Семенович сощурил глаза и пристально посмотрел в чашку. Вода была очень черна. У Андрей Семеновича забилось сердце.

В это время проснулась собака Андрея Семеновича. Андрей Семенович подошел к окну и задумался.

Вдруг что-то большое и темное пронеслось мимо лица Андрея Семеновича и вылетело в окно. Это вылетела собака Андрея Семеновича и понеслась как ворона на крышу противоположного дома. Андрей Семенович сел на корточки и завыл.

В комнату вбежал товарищ Попугаев.

- Что с вами? Вы больны? - спросил товарищ Попугаев.

Андрей Семенович молчал и тер лицо руками.

Товарищ Попугаев заглянул в чашку, стоявшую на столе.

- Что это у вас тут налито? - спросил он Андрея Семеновича.

- Не знаю, - сказал Андрей Семенович.

Попугаев мгновенно исчез. Собака опять влетела в окно, легла на свое прежнее место и заснула.

Андрей Семенович подошел к столу и выпил из чашки почерневшую воду.

И на душе у Андрея Семеновича стало светло.

21 августа 1934>.

76. ХУДОЖНИК И ЧАСЫ

Серов, художник, пошел на Обводной канал. Зачем он туда пошел? Покупать резину. Зачем ему резина? Чтобы сделать себе резинку. А зачем ему резинка? А чтобы ее растягивать. Вот. Что еще? А еще вот что: художник Серов поломал свои часы. Часы хорошо ходили, а он их взял и поломал. Чего еще? А боле ничего. Ничего, и всЯ тут! И свое поганое рыло куда не надо не суй! Господи помилуй!

Жила-была старушка. Жила, жила и сгорела в печке. Туда ей и дорога! Серов, художник, по крайней мере так рассудил...

Эх! Написать бы еще, да чернильница куда-то исчезла.

22 октября 1938 года.

77. НЕОЖИДАННАЯ ПОПОЙКА

Однажды Антонина Алексеевна ударила своего мужа служебной печатью и выпачкала ему лоб печатной краской.

Сильно оскорбленный Петр Леонидович, муж Антонины Алексеевны, заперся в ванной комнате и никого туда не пускал.

Однако жильцы коммунальной квартиры, имея сильну нужду пройти туда, где сидел Петр Леонидович, решили силой взломать запертую дверь.

Видя, что его дело проиграно, Петр Леонидович вышел из ванной комнаты и, пройдя к себе, лег на кровать.

Но Антонина Алексеевна решила преследовать своего мужа до конца. Она нарвала мелких бумажек и посыпала ими лежащего на кровати Петра Леонидовича...

Взбешенный Петр Леонидович выскочил в коридор и принялся там рвать обои.

Тут выбежали жильцы и, видя, что делает несчастный Петр Леонидович, накинулись на него и разодрали на нем жилетку.

Петр Леонидович выбежал в жакт.

В это время Антонина Алексеевна разделась догола и спряталась в сундук.

Через десять минут вернулся Петр Леонидович, ведя за собой управдома.

Не найдя жены в комнате, управдом и Петр Леонидович решили воспользоваться свободным помещением и выпить водочки. Петр Леонидович взялся сбегать за этим напитком на угол.

Когда Петр Леонидович ушел, Антонина Алексеевна вылезла из сундука и предстала в голом виде перед управдомом.

Потрясенный управдом вскочил со стула и подбежал к окну, но, видя мощное сложение молодой двадцатишестилетней женщины, вдруг пришел в дикий восторг.

Тут вернулся Петр Леонидович с литром водки.

Увидя, что творится в его комнате, Петр Леонидович нахмурил брови.

Но его супруга Антонина Алексеевна показала ему служебную печать, и Петр Леонидович успокоился.