Как обычно на второй перемене Марат пошел к спортивному городку. Раз подъем переворотом, два, три… Из дверей школы, огибая бегающих под ногами младшеклассников, вышла Ирина Комарова. Марат понимал, что у них будет серьезный разговор, но не думал что так скоро. Семь подъем переворотом, восемь, одиннадцать, шестнадцать…
Ира некоторое время стояла, и смотрела на юношу, который спокойно делал на перекладине то, что не под силу ей сделать никогда. И он это делал легко, непринужденно, не один раз. Даже не десять. Все также спокойно, как хорошо отлаженная машина — подтягивание, ноги вверх, выход на две руки. Без какого либо видимого напряжения и усилия — тело словно само собой скользило вокруг железной трубы. Мощное равномерное дыхание. И когда тело, сжатое в пружину на самом верху, вдруг расправлялось вниз — по земле проносился явно ощутимый ветерок. Внезапно она поняла, что до сих пор на самом деле никогда не видела столь явно ощущаемой мужской мощи. Как завороженная девушка смотрела на игру гладких мышц под блестящей кожей, и на какое-то мгновение представила — что реально могут сделать эти мышцы, на пике своего усилия. Это превращение мальчика в юношу, в мужчину — по настоящему завораживало. Уф, аж мурашки по спине…
Нечаев, — позвал мурлыкающий голос.
Марат сделал ещё один переворот, и только потом соскочил. Обернулся на двух малышей, мучающих себя, и самый низкий турник.
Эй, мелюзга, свалили отсюда. Пока не прописал целебных пенделей каждому, — после этих слов малыши как настоящие волшебники — растворились прямо в воздухе.
Чего надобно, красавица? — спросил Марат поворачиваясь уже к Ире. — Я весь у ваших ног…
Вот какой ты наглый стал, Маратка, прямо не узнать. Хотя это хорошо, даже привлекает, твоя наглость…
Давай, не тяни, чай не комплименты пришла рассыпать…
Во-первых, — Ира прямо на глазах преображалась. Из секс-дивы — в яростную кошку. На тигрицу она не тянула, но крови ей явно хотелось.
Ты молодец сегодня, хорошо увел эту корову. И прямо показал, что эта резиновая кукла теперь твоя. Уже хорошо. Сережа все понял правильно. Но эта дурища может не понять. Это как раз второе, — собиралась с мыслями Комарова. — Так вот, второе. Ты должен…
Я что-то тебе должен? — усмехнулся Марат.
Я прошу, — мгновенно поправилась Ира. — Чтобы ты охомутал эту… овцу. Нечего так смотреть. Да, прошу. Чтобы она в тебя втрескалась, чтобы ты имел во все её резиновые щели и отверстия. Чтобы она и подумать не могла о другом, чтобы… Она ведь тебе понравилась? — с надеждой спросила Ирина.
Ещё как, — отозвался Марат.
Ну вот видишь как все просто. Она тебе, ты — её. Я помогу если надо советом, и чем могу…
Ну, так то, ты мне нравишься гораздо больше, — резонно заметил юноша.
Да при чем здесь я? — чуть не вскипела Ира. Но мгновенно собралась:
Я тебе буду очень должна…
А вот это совсем другой разговор!
Очень должна, или очень сильно должна? — по пацанским понятиям Марат был обязан уточнить.
Если человек тебе "должен", то он отдает долг тем, чем взял.
Если "очень должен" — то отдает долг, и что-то добавляет сверху. Иногда просто доброе слово, а иногда и услугу — по своему усмотрению.
Но если ты "очень сильно должен" — то кредитор вправе потребовать сам, что он хочет в уплату. Такими словами не бросаются. Но и уточнять обязательно.
Очень должна, — Ирка тоже была прекрасно в курсе порядка вещей. — Отдам на выбор. Все, кроме… Кроме секса. Уяснил?
Марат размышлял. Само задание было ему по душе, и, естественно, очень льстило. Опять же стимул — не выставить себя никчёмным идиотом перед потенциальной первой красавицей школы. Да и другие плюшки… очень даже ничего.
Я согласен. Не боись, подруга, все будет по высшему разряду…
Но запомни, Маратик, если эта бегемотина ещё раз хоть посмотрит на Серёжу, я ведь не остановлюсь. Я буду очень сильно тебе должна, по настоящему. Но ты у меня за это ей руки и ноги выдернешь, скальп мне принесешь, и пригоршню зубов, бусы из них сделаю. Она на инвалидной коляске всю жизнь проведет, вздрагивать будет от каждого шороха…
"Ну, Сережа, тебе капец с такой женой, — вдруг подумалось Марату. — Ты, братец, по струночке в строгом ошейнике ходить будешь".
Ладно. Да понял я, — прервал кровожадные мечты малолетней маньячки Марат. — А то мне самому уже страшно. Задача ясна, приступаю к выполнению. Держи в курсе, если они вдруг чудить начнут, мне сразу звони-пиши, я разберусь. Ну и Алёну-великолепную приберу в свои загребущие ручонки, будь спокойна.
Ирина смерила парня оценивающим взглядом. Конечно, если кому мозг руками и ногами вправить — лучше кандидата не найти. Но здесь — справится ли?
Я на тебя надеюсь, — процедила Ира сквозь зубы. — Не подведи.
Развернулась, собираясь было уходить. Тем временем Марат оценивал количество зрителей бесплатного шоу. Нормально, вполне достаточно любопытных глаз.
Он в два шага догнал принцессу, мечтающую стать королевой, и несильно хлопнул ее. Да, именно по тому самому месту. С удовольствием ощутив, какое у Ирки это место упругое.
Это что ещё! — бешенно развернулась Комарова. — Ты чего себе позволяешь?
Скотина, — сказал улыбаясь Марат.
Что?!
Ты чего себе позволяешь, скотина? — спокойно дополнил он ее фразу. — Остынь, подруга. На нас вся школа из окон смотрит. И Сережа твой тоже. Этот шлепок, короче… Ты мне должна. Была очень. А теперь не очень, а просто должна. Поняла?
Поняла, — ярость медленно сходила с прекрасного лица.
Тихо, не расслабляйся, — продолжал Марат. — Комарова, слушай сюда. Теперь сделай шаг, и дай мне по роже. Пощечину. Поняла? Твой князь Сергей ненаглядный очень это оценит. Что ты за него драться готова. За то, что я на него наехал. Иначе что ты ему скажешь? Мне задание давала, девок от него шугать? Зашибись, подруга. А мы тут с тобой светимся, как тополя на Плющихе. Могли бы как-нибудь по-тихому поговорить. А ему интересно будет… В принципе, сама потом придумаешь, как и что сказать. В более интимной обстановке. Ну! На счет три. Раз, два… — рыкнул Марат.
Пощёчина была совсем не больной. Но размашистой, и очень звонкой…
Может, тебе примочку все-таки сделать? — в десятый раз спросила Травина.
Марат десятый раз улыбнулся. Вот же настырная. Они шли опять тем же маршрутом. Сначала проводили Наташку Шишкину, и опять возвращались к Анькиному дому.
Примочку не надо, и компресс тоже. Анечка ненаглядная, я такие удары выдерживаю, именно по лицу…
Тварь! Вот тварь поганая…
Да меня кувалдой не прошибешь, поверь. Давай лучше зайдем к тебе, кофе попьем с шоколадкой.
Аня вдруг потупила голову.
Только у нас дома, только чай…
Ну я же не напрашиваюсь, а приглашаю, — резонно заметил Марат. — Сейчас в магазин зайдём, возьмём кофе, кучу шоколада. Сахар есть?
Травина отрицательно покачала головой.
Возьмём и сахара тоже, и сливки…
"Очень хорошо", — подумал юноша. Он давно продумывал такой прием, и вот решил воплотить его в действие. Бутылка шампанского, цветы и коробка конфет — это, конечно, не плохо. Джентльменский набор. На один раз. А вот если ты предложил, потом зашёл с девушкой в магазин… Купил не на один раз, а на десять. Сразу весь набор — кофе, сахар, сливки… То в следующий раз напроситься можно куда проще, на уже готовое. Не выпьют же они весь этот кофе за один присест, это точно. И при этом (если свидание получится удачным), то эта банка останется стоять на кухне очень долго, постоянно напоминая о тебе. Прекрасно, просто замечательно…
Кофе они купили почти самый дорогой. Швейцарский Бушидо, маленькую баночку, дорогущую, как и все европейское сейчас. С финансами у Марата, как ни странно, все складывалось очень хорошо. Как и все молодые люди, он постоянно искал возможность заработка. Не постоянного, но чтобы пришел на несколько часов — и ушел. Конечно, родители ему оставляли деньги. Стандартная купюра утром на трюмо. На такси не хватало, но на общественный транспорт — самое то. Марат эти деньги копил как мог, и никаким транспортом не пользовался за исключением собственных ног и велосипеда.
Но последнее время денег крайне не хватало. Поэтому юноша отбросил в сторону все условности, и полгода назад, весной — просто пришел в ближайшую пиццерию, и спросил там первого попавшегося работника:
Вам разносчики пиццы не нужны?
Молодой человек, к которому обратился Марат, смерил взглядом потенциального работника.
Нет, — уверенно сказал он. А потом добавил, уже куда менее уверенней:
Зайди вон в ту дверь. Оставь данные, может, что и получится.
Но на самом деле, Марат подошёл к вопросу поиска работы так серьезно, как только мог. Он заранее напечатал на плотной бумаге свою визитку. Данные, предоставленные на маленьком прямоугольнике, были вполне спартанскими. Вверху напечатано: Марат. Под именем — номер телефона. И все. Зачем засорять пространство ненужными красивостями и подробностями? Эту самодельную визитку он и оставил очень занятой бумагами девушке, которая даже не взглянула на него, а занесла данные в компьютер и сказала стандартное:
Вам позвонят…
В тот же вечер ему позвонили.
Марат? — раздался голос в динамике.
Да, — ответил он.
Нечаев? — поинтересовались в трубке.
Парень не удивился, что его фамилию знают. Имя Марат было действительно редкое, кроме него в городе был ещё один Марат, но это был дедушка, очень преклонного возраста. А набрать в поисковике имя Марат и название города любой дурак может. И, естественно, узнать его фамилию. Минутное дело, короче…
Нечаев, — подтвердил он.
Точно? — спросили в трубке.
Точно, — подтвердил он.
Завтра можете подойти в пиццерию Мерано? Вы учитесь, работаете?
Учусь.
Тогда после учебы, во второй половине дня. Спросите Светлану, менеджера по персоналу. Устраивает?
Вполне…
Вот и прекрасно, ждём вас, — и звонок прервался.
Его взяли, быстро и сразу. Даже без всяких бумажек. Он на это не заморачивался. Десять заказов в день — пустяки для молодого человека с велосипедом. Триста рублей на руки после их выполнения — очень даже неплохо.
Работал он по графику день через три, и ещё в выходные, если позвонят и попросят. Жаль, что это продолжалось недолго.
Уже в середине июня его услали в деревню, к бабушкам и дедушкам. Из Мерано ему позвонили, узнали ситуацию. И без лишних вопросов попросили, что как только он приедет — пусть опять свяжется со Светланой, место для него найдется.
Он собирался уже звонить на первой учебной неделе, но его опередили.
Марат, когда можете выйти на работу? — поинтересовалась Светлана.
Завтра, — ответил он после секундной задержки.
Сегодня никак?
"Это что сейчас происходит?" — подумал он изумленно, а в трубку ответил:
К огромному сожалению, только завтра.
Хорошо, — согласилась Светлана. Но отключаться не спешила.
Что-то ещё? — поинтересовался в напряжённую тишину Марат.
Динамик тотчас ответил короткими гудками.
Выйдя на работу, Марат удивился. Во-первых, заказов стало меньше. Ему дали только шесть в первый день. Чего тогда так спешили, спрашивается? Во-вторых, во всех шести местах он получил чаевые. И какие! При стоимости заказа от силы пятьсот-шестьсот рублей ему без всяких разговоров вручали тысячу и от сдачи отказывались, хотя он честно пытался ее всучить. А так как чаевые разносчики забирали себе… За десять рабочих дней по четыре часа в день за месяц он заработал столько, что мог бы себе купить новый велосипед.
Марат имел не очень много жизненного опыта, но знал, что в большинстве ситуаций лучше десять раз спросить, чем один раз запороть дело. Однако, (в одном случае из десяти) — правило имело исключения. Иногда было лучше промолчать, чем задавать дурацкие вопросы. В случае с пиццерией он предпочел вообще никаких вопросов не задавать. Все всех устраивает? Прекрасно! Зачем усложнять жизнь? Меньше знаешь — крепче спишь — отнюдь не дурак сказал… Тем более на руках за один день у него оказалось… Без малого три тысячи!
Таким образом, кофе, сахар, сливки и четыре вида шоколада вовсе не разорили его. Марат подумывал, не купить ли ему в добавок к этому добру коньяка, хотя бы маленькую бутылочку, которые бывают на кассе, по пятьдесят грамм… Чтобы все по взрослому — кофе со коньяком. Но как назло в этом магазине все спиртное стояло в спецотделе.
Они пришли к Ане домой, важные и взрослые, с покупками из магазина. В лифте поспорили на счёт достоинств разных видов шоколада.
При входе в квартиру Марат обратил внимание, что девушка не сняла кроссовки друг об друга, как обычно делают все подростки, но аккуратно развязала шнурки и сняла обувь руками. Кроссовки были очень старые, но не драные, и почти не царапанные. Все в этой квартире было таким — старым, но ухоженным. Мужской обуви в прихожей нет. Значит, Аня и ее мама живут одни. В ванной тоже только женские шампуни и куча пробников, которые раздают бесплатно в магазинах. Старенький комод, старый шифоньер. Древний стол на кухне. Старые разномастные вилки и ложки, ни одной одинаковой тарелки. Мда.
В холодильнике: коренья, соленья да варенья, разной степени давности. В морозилке — три полиэтиленовых пакета непонятно с чем. В одном вроде ягоды, во втором — грибы… Все здесь говорило, что люди, живущие здесь, балансируют на грани нищеты и безнадежной нищеты. Старый телевизор, большой, но кинескопный. Раритет… Мда, Марат понял, что если собирается сюда заходить ещё — то только с пакетом подарков. И ещё он понял, что Анька, взрослея, ухватится за любую возможность свалить отсюда, и как можно дальше.
И он, чемпион, отличник и сын врачей, вполне состоятельных людей — очень и очень неплохая кандидатура. Уж больно быстро Аня переоделась из школьной формы в домашний халат и вышла к нему, простая и доступная.
И снова они болтали, ели шоколад, пили кофе. В какой-то момент Марат решился.
Он встал, положил свою чашку в раковину, развернулся. Аня сидела к нему спиной. Была — не была! Он положил руки к ней на плечи. И сказал:
Муррр.
Сказал так, как научился. Чтобы от этого мягкого "ррр" — колени подгибались. Анька несколько секунд сидела неподвижно. А потом потерлась щекой об его руку.
Мурр, — ответила она с едва слышимой хрипотцой. — Ко-отик.
Марат обнял девушку, склоняясь к ней все ниже и ниже, рассчитывая поцеловать шею, но так, чтобы она почувствовала не зубы, а дыхание. Чтобы задрожала, как осиновый лист… Его руки скользнули в короткие рукава ее халатика. Он трогает женскую грудь. Настоящую! Теплую, мягкую, с острыми сосками! Афигеть! И она не сопротивляется! Не грудь не сопротивляется, а девушка… И в этот момент Марат почувствовал.
Запах.
Травина пахла… фермой! Прокисшим парным молоком и коровьим навозом. Да, черт побери! Нет, точнее. И вообще черт знает что! Марат не очень любил этот запах, вообще едва терпел, а теперь просто возненавидел. Этого быть не может, он от этого запаха с ума сойдёт, сиганет прямо с восьмого этажа…
Так быть не должно! Все должно быть прекрасно. И обстановка, и девушка, и кофе с шоколадом, и запах, он тоже должен быть прекрасен. Это же в первый раз! И у него, и у нее. Это должно вспоминаться как сказка, на всю жизнь. Первый раз…
И что он будет вспоминать? Как драл девицу в атмосфере навозно-кисломолочного перегара? И потом, Марат принюхался и к себе. Да от него самого прёт, как от скунса! Ладно, спокойно. Да, он идеалист, романтик и этот, как его… перфекционист. Кажется, так. Все поправимо, ничего страшного не произошло, и не произойдет.
А поступим мы вот как…