После мрачного сырого подземелья Эйлин щурилась на свету, идя через анфиладу дворцовых комнат. Солус бережно поддерживал её, а сзади торопился Фокси Ирн и несколько дружинников. Навстречу этой маленькой процессии выскочила одна из многочисленных служанок и замахала руками:
— Сюда, сюда, милорды!
Солус с Эйлин вошли в светлую сдвоенную комнату, где заботливая служанка по имени Ирис приготовила таз с тёплой водой и постель для Эйлин. Остальным Торментир сделал повелительный жест, и они, немного потоптавшись у дверей, разошлись по своим местам.
— Милорд Торментир, вы бы тоже вышли, а то нехорошо… — проговорила, робея, Ирис.
Торментир фыркнул, но вышел в смежную комнату, пока Ирис помогала Эйлин умыться, раздеться и улечься в постель. У Эйлин не было сил противиться, и она покорно выполнила всё, что нужно. Потом к изголовью её постели подсел Торментир. Оглянувшись на служанку, которая прибирала в покоях, он тихонько рассказал Эйлин, что произошло с момента её ухода из лагеря.
— Надо выручить Фергюса. Мы с ним попались, как два дурака, — сокрушённо прошептала Эйлин.
— Чуть позже. Они уже не решатся причинить ему вред, — так же тихо ответил Торментир.
— А почему они так слушаются тебя?
— Я ведь теперь друг детства здешнего штатгальтера, — усмехнулся Торментир.
— Заклятие подчинения, — догадалась колдунья. — А меня как удалось вытащить?
Торментир замялся:
— Видишь ли, я сказал им, что… Ну, в общем, ты теперь моя невеста.
Глаза Эйлин округлились.
— Вот это да! Ничего себе!
— Тише! Я не смог придумать никакой другой причины, отчего ты так дорога мне.
— Ладно, разыграем такое представление для них, — согласилась Эйлин.
— Скажи, — вдруг спросил Торментир. — Ты больше не сердишься на меня за то, что я тогда назвал тебя…
Она закрыла ему рот рукой:
— Не напоминай. Мне так стыдно за себя. Лучше сосредоточимся на том, что мы якобы очень влюблены друг в друга (щеки Эйлин порозовели), потом надо освободить Фергюса, уйти самим, да ещё узнать путь через горы, а лучше — нанять проводника.
— Хорошо-хорошо, — кивнул головой Торментир. — А теперь тебе надо отдохнуть, а я постараюсь дать знать в лагерь, что с нами случилось.
Лорд Каллахэн ждал Торментира в Круглом зале.
— Ну, что, Солус, с нею всё в порядке? — с видимым беспокойством спросил он.
— Да, — процедил тот. — Надеюсь.
— Я хотел бы загладить свою вину перед вами, — голос Каллахэна был полон мёда. — Погостите у меня несколько дней, а тех, кто арестовал твою невесту, мы лично забьём до смерти на базарной площади.
Торментир брезгливо сморщился:
— Фу, как грубо и непристойно, Патрик. В тебе нет тонкости. Пусть они реабилитируют себя, выполнив какое-нибудь сложное задание.
— Но какое?
— Где животное этого парня, которого арестовали чуть раньше?
— Летающая ящерица? Не знаю.
— Так пусть найдут и принесут лично мне. А не найдут — пусть пеняют на себя.
— Ну, хорошо, — согласился Каллахэн. — Но зачем он тебе?
— Надо, — отрезал Торментир.
Лорд Каллахэн пожал плечами и вызвал к себе дружинников, арестовавших Эйлин, а до того — Фергюса. Вид у них был весьма плачевный.
— Вы знаете, какую ошибку вы совершили? — грозно спросил лорд Каллахэн. — Вижу, что знаете. Но мой друг очень добр, даже чересчур, я бы сказал. Он даёт вам шанс искупить свою вину.
Стражники повалились на колени, нестройно галдя что-то о милости. Торментир и Каллахэн брезгливо отстранились от них, и градоправитель объяснил их задачу — найти флайлиза и доставить его во дворец.
— Но как нам найти его в городе? — взвыл один дружинник.
В ответ лорд Каллахэн пнул его ногой в лицо с видимым наслаждением, и тот упал навзничь, заливаясь кровью.
— Меня это не касается, грязная собака, — сказал Каллахэн. — А чтобы флайлиз был. Иначе, — и он повертел обсидиановым перстнем перед носом дружинников. — Вы знаете, что будет. Отправлю в горы.
Кто-то из стражников глухо застонал, кто-то схватился за голову.
— А теперь — вон отсюда! — удовлетворённо сказал градоправитель. — Даю вам сутки.