Нелли плакала.
— Если бы я могла достать скрипку! Но они всё налетали на нас, и у меня никак не получалось…
— Скрипка цела? Они не растоптали её? — обеспокоенно спросила Эйлин.
— Ну что ты! — укоризненно ответила Нелл. — В целости и сохранности! А Мелис… Знаешь, он вёл себя как герой. Старался не подпустить ни одного зверя ко мне.
— Ну ещё бы, — слабо улыбнулась Эйлин. — Он же обещал мне защищать тебя… Кстати, а почему его не трогали?
И Нелли рассказала, что у Мелиса бывают видения о Штейнмейстере, что он зачем-то нужен Верховному Мастеру и что плащекрылы в основном бросались на неё и Лидброта.
— Гм, всё это очень странно, — Торментир нахмурился. — А кристаллы на месте?
Нелли бросилась к тому, что осталось от фургона, и принесла Хризолитовые семена.
— Хорошо, что эти плащекрылы не уничтожили фургон полностью, — повеселел Мелис. — И в самом деле, может, кристаллы помогут магистру Ильманусу.
Эйлин поспешила к раненому и приложила кристаллы к плечу Лидброта — там явственно виднелись царапины от металлических пальцев плащекрылов. Лидброт вздрогнул и открыл глаза. Рана задымилась, раздалось шипение…
— Уберите кристаллы, — резко приказал старик.
Эйлин послушалась его и увидела, что один из кристаллов сбоку потемнел и словно бы оплавился.
— Боюсь, что этот способ не годится, — уже более спокойным тоном продолжил Лидброт. — Так вы можете погубить волшебные семена, а мне это не поможет.
— Но что же делать? Может, пусть Нелл сыграет на скрипке?
— Кто знает, — слабо улыбнулся раненый. — Надо попробовать…
Нелли и сама подумала о том же, доставая скрипку из футляра. Взмах смычка — и над опушкой поплыла песня, в мелодии странным образом сплеталось торжество победы с печалью потери. Но это была светлая грусть. Женщины прослезились, Мелис подозрительно захлюпал носом. Даже Торментир отвернулся и отошёл в сторонку. Деки скрипки сияли, Огнистый Меч тоже засветился, а повреждённый кристалл в руках Эйлин снова посветлел, восстанавливаясь.
Вытирая глаза, Эйлин обратилась к Лидброту:
— Вам легче, Ильманус?
— Мне так легче сопротивляться, Эйлин, но меня всё равно словно вытаскивает из собственного тела…
Нелли продолжала играть, а Эйлин лихорадочно пыталась сообразить, чем же можно помочь при таком ранении.
— Отойдём в сторону, — шепнул ей Торментир.
Эйлин вздрогнула от неожиданности, но кивнула. Боевые маги удалились на порядочное расстояние от Нелли и Мелиса. Торментир, убедившись, что их не могут подслушать, мрачно сказал:
— Мы неправильно поняли слова Лидброта. Исцеления от яда не существует. Помочь мы можем только одним способом…
Эйлин непонимающе смотрела ему в лицо. Торментир начал злиться:
— Что здесь непонятного? Он должен умереть!
— Солус, да ты что! — возмутилась Эйлин.
— Он и сам это знает. Просто его душа должна освободиться от власти Штейнмейстера и покинуть Сариссу, а не оставаться здесь в качестве Соглядатая… Что ты смотришь на меня, как на чудовище?
Эйлин никак не хотела поверить своим ушам:
— Ты хочешь сказать, что мы должны освободить его душу?
Торментир молча кивнул.
— То есть… убить? — Мелис всё-таки пошёл вслед за магами, и теперь в его голосе слышался ужас.