— Мама! — в комнату ворвалась Нелли. — Мы с Мелисом не успели почти ничего приготовить! Так что, теперь обеды отменяются?
Эйлин и Лидброт посмотрели друг на друга и принялись хохотать.
— Что на этот раз я такого смешного сказала? — обиделась Нелл.
— Нет, доченька, ничего, — отсмеявшись, ответила мать. — Просто только что я тоже беспокоилась насчёт обеда. Не переживай, что-нибудь сварганим.
— Как тут сварганишь? — Нелл, как всегда, была чем-нибудь недовольна. — Он уже тут как тут, сидит, понимаешь, на кухне…
— Кто сидит на кухне?
— Да Торментир этот ваш, кто же ещё!
— А что наш Торментир там делает? — поинтересовалась Эйлин. — Может, тебе обед наколдовывает?
— Тогда я есть не буду, — заявила Нелли. — Ещё отравит.
— Ну, во-первых, — начала перечислять Эйлин. — Отравить тебя, этакую язву, не очень-то просто. Во-вторых, почему-то мне кажется, что еду наколдовать невозможно. Я права? — обратилась она к Лидброту.
— Безусловно, вы правы, — улыбаясь, ответил Лидброт. — Поэтому вам, Эйлин, придётся проверить, что там с нашим обедом и нашим Солусом.
— Ой, мама, тогда идём скорей, — встревожилась Нелли. — А вдруг он там всё подъедает?
Эйлин, уходя на кухню, хохотала и вытирала слёзы, выступившие на глазах от смеха. На кухне уже никого не оказалось.
— Наверное, всё уже съел, — мрачно прокомментировала Нелл.
— Да, — язвительно ответила Эйлин. — Если бы тут было что-то приготовлено.
И она принялась нарезать хлеб, сыр и овощи.
В окно было видно, как Торментир расхаживает вдоль ограды и что-то делает волшебной палочкой. По дороге от дома уже удалялись Мелис и Зэм. Мелис бережно придерживал одежду на груди. «Наверное, деньги там несёт», — решила Эйлин.
— Доченька, — обратилась она к Нелл. — Интересно, как хоть называется это место, где мы находимся?
— Сарисса, конечно, — насмешливо ответила Нелл.
— Понятно. Меня интересует этот городишко.
— Мама, — ужаснулась Нелл. — Как тебя может интересовать место, где тебя чуть не сожгли?
— Может быть, именно поэтому? — усмехнулась мать.
— А-а-а. Так я тебе могу ответить. Этот городишко — Ровер Ланд в провинции Уорто. Эта провинция самая большая из всех ей подобных на Сариссе.
— Нелл, откуда такие познания? — изумилась мать.
— Я подслушивала, — скромно ответила дочь. — Лидброт Мелиса обучал, а этот тупица плохо запоминает.
Эйлин орудовала ножом, раскладывая бутерброды на тарелки.
— А что ещё ты слышала?
— Да много чего. К примеру, про учителя Сяо Лю. Он — единственный, кто знает про место, где находится Огнистый меч. И когда Сяо Лю обучит этого лопуха и растяпу Мелиса чему-то толковому, тогда он даст нам наводку, где искать этот самый Меч.
— Молодец. Хвалю за отличный слух и превосходную память, — Эйлин весело подмигнула дочери. — Только перестань, прошу тебя, всем хамить, обзывать Мелиса и бурчать на Торментира.
Нелл хмыкнула:
— Мам, на Торментира только и можно бурчать. Вслух перечить ему как-то страшновато. Вообще, мама, как ты его не боишься? У Мелиса при виде Торментира коленки трясутся, такой уже трусишка!
— Доченька, — Эйлин резко повернулась к Нелл. — Торментир спас мне жизнь, хотя мог этого и не делать. Потом он всю ночь залечивал мои обожжённые руки и сломанные рёбра. Этот человек заслужил как минимум мою горячую благодарность!
— Ну, хорошо, хорошо, — Нелли не собиралась уступать. — Но, согласись, что он мрачноватый дядька, разве нет?
— Да, есть немного. Таким его сделала жизнь, которая, похоже, у него не задалась. И закончилась, судя по жутким шрамам, мучительно…
— Лучше ужасный конец, чем ужас без конца! — важно изрекла Нелли. — Я так понимаю, мама, что ты вознамерилась отогреть этого лишенца?
— А если и так? — спокойно отозвалась Эйлин. — Мы тут все взрослые люди. И имеем право на личную жизнь.
— И я?
— И ты, конечно. Но всё равно я за тебя отвечаю. А так — пожалуйста, можешь кокетничать с Мелисом сколько влезет.
— Спасибо, мама, — съехидничала Нелл. — Мелис — это просто глупый тапок…
— Который, между прочим, в тебя влюблён и готов защищать до самой смерти, — парировала Эйлин.
— Ну, ладно, тогда я его прощаю, — с дурашливо-величественным видом произнесла Нелл, выбирая себе бутерброд поаппетитнее.
— Так ты обещаешь вести себя прилично, не грубить и не обзываться?
— Я поштараюшь, — прошамкала Нелли с набитым ртом.