Первым на землю ступил Герман, потом выскочили Толян с Николаем и все остальные, даже Ивановна с Тойбе.
Они огляделись. Их автобус стоял на площадке из белого песчаника, и видно было, что его просто здесь поставили какой-то гигантской рукой, так как дорог никаких видно не было и даже следа от колес их автомобиля. Просто сверху опустили, как ставит ребенок свои машинки на любую поверхность. Кругом только горы из белого песчаника и нестерпимо яркое и жаркое солнце. И совсем не было тени. Совсем! Немного под автобусом.
— Все раздеваются! — приказал Герман.
— Совсем? — спросила, смеясь, Клара.
— Думаю, что это каждый должен для себя решить сам. Но сильно не оголяйтесь. Солнце может быть жестоким к нашим незагорелым телам. И еще. Девушки налево, а мальчики направо. Можно оправиться за автобусом. И без стеснений, пожалуйста, это та же естественная потребность, что и дышать.
Толян выхватил свои сигареты и, прикурив, с удовольствием затянулся.
— Наконец-то!
Клара и девчонки вернулись в автобус и поснимали с себя все, что можно было. Остались в джинсах и маечках. Клара сняла спортивный теплый костюм и вышла из машины в топике и шортах. Мужчины оголили верх и подкатали брюки до колен.
Герман посмотрел на Клару и отметил ее спортивную фигуру и длинные стройные ноги. Видно было, что она следит за собой, посещая тренажерный зал. Клара поглядывала на Германа и курила тонкую длинную сигарету. Он ей положительно нравился высокий, широкие плечи и узкий таз, мужественное лицо и внимательные глаза. Черные волосы с седыми висками подчеркивали его мужественное волевое лицо. А уж красивое очертание губ и белозубая улыбка могли покорить сердце не только ей одной. Вон и девчонки тоже на него поглядывают с интересом.
Николай обошел вокруг машины, внимательно просмотрел и побил ногой по колесам. Судя по его удивленному лицу, он не мог понять, как сюда перенеслись и почему до сих пор молчат все приборы и мотор.
Было очень жарко. Собирались в машину, так как там попрохладнее. Клара разлила по кружке воды. Все расселись в кружок.
— Ну, какие будут мысли? — спросила Клара. — Давайте свои версии увиденного. По очереди. Анюта начинай.
— Думаю, что жаркая страна и белый камень — это Африка. Египет.
— Похоже, — сказал Герман, — но я там бывал. Если только ближе к Эфиопии.
— Значит Азия? — уточнил Николай.
— Возможно. Но как понять по камню и небу? — спросила Лена.
Все замолчали. И в это время раздался щелчок и автобус загудел. С шуршанием очищались окна.
— Мотор! Он включился! — радостно закричал Николай и бросился в кабину. Сел на место и повернув ключ в замке, завел мотор. Он чихнул и затарахтел.
— Ура-а-а! — закричали в салоне. — Мы можем ехать!
— Только куда? — сказал Герман. — Здесь нет дорог, и мы не знаем в какую сторону.
Все разом притихли.
— Надо пробовать в любую. Давайте проедем пару километров в одну, а потом в другую, — предложил Антон.
— Николай, — закричал Герман, — а сколько бензина?
— У меня почти полный бак. И есть канистра на двадцать пять литров. Всегда беру с собой, чтобы не стоять в очередях.
— Итого у нас топлива на двести-триста километров. Годится! — проговорил Герман. — Антон и девочки! Выходим из машины и набираем камни, складываем в виде горки для знака. Если придется ехать в обратную сторону, то увидим откуда выехали ранее.
Парень и девушки выскочили из машины. С ними вышел и Герман с Толяном.
— Как ты думаешь, командир, где мы? — спросил, закуривая Толян.
— Черт его знает! — пожал плечами Герман. — Такой ландшафт во многих странах Азии есть. Ближневосточной. Например у Сирии, Ирака и того же Израиля.
— Израиля, говоришь? — задумчиво произнес Толян. — Не нравится мне все это.
— А как мне не нравится! — сплюнул Герман. — Наши женщины испуганы и не надо им показывать наше смущение, лады?
— Как скажешь, командир!
— Проедем и посмотрим. Война планы покажет. Только где мы и в каком времени? Меня уже берут сомнения, после всего случившегося. Кто бы раньше сказал, не поверил.
— Да, уж! — протянул Толян со вздохом.
Ребята носили камни и, складывая в кучу, переговаривались и смеялись.
— Хорошо быть молодым! — подумал Герман. — Проблемы решаются быстро.
Николай вылез из кабины и подошел к Герману и Толяну.
— Слышь, мужики, как будем ехать? Может по солнцу определить где юг-север?
Герман посмотрел на стоявшие было часы и увидел что и они пошли. Приподнял и начал поворачиваться, поглядывая на руку.
— Судя по стрелке, север там, — и показал рукой вдаль, перпендикулярно стоявшему автобусу. — Вот смотрите!
Мужчины склонились над командирскими часами с компасом, встроенным на циферблате.
— А мои так и не работают, — с досадой сказал Николай. — Видимо здесь Китай не проходит. Твои-то механические что ли?
Герман кивнул.
— Подарок моих ребят. Вот и пригодились.
Антон подошел и, отряхивая руки от белой пыли, спросил у Германа:
— Хватит, или еще потаскать?
Девочки стояли около кучи с метр высотой, сложенной из белого песчаника. Николай махнул.
— Хватит. Видно нормально. Давай все в машину.
Антон и девушки отряхнулись и залезли в автобус вместе с мужчинами. Двери медленно закрылись. Николай завел мотор.
— Ну, поехали, что ли?
Автобус медленно двинулся по неровной поверхности подпрыгивая и натужно урча.
Толян сел верхом на капот, Герман встал рядом. Они внимательно и настороженно смотрели вперед. Главное не попасть в яму или в еще что похуже.
Ехали уже два часа. Впереди началось понижение, и Николай начал притормаживать. Слева повышение и вновь понижение. Герман определил, что возможен спуск, который может закончиться обрывом. Николай еле двигал машиной. И тут начался крутой поворот. Автобус был тяжел и уже своим весом двигался по инерции. Мотор натужно ревел, и Николай давил на педаль торможения. Автобус дергался, но спускался все быстрее и быстрее.
— Николай! Тормози! — закричал Толян.
— Торможу! Только как-то скользко! — отвечал водитель, вцепившись в руль и давя на педаль.
— Женщины! — крикнул в салон Герман. — Быстро крепко ухватились за верхушки сидений. Не пищать! Все будет хорошо!
Толян просто лег на капот, а Герман двумя руками вцепился в стойку.
— Поворачивай! Видишь, как идет под уклон и ты за ним! Тормози! — уже кричал Толян.
Николай ругался матом и сдерживал машину. Потом принялся приговаривать:
— Давай! Моя хорошая! Давай моя девочка!
Еще один крутой поворот и они выехали на ровную площадку, проехали немного и Николай со вздохом остановился.
— Все! Молодец! — и чмокнул губами в воздушном поцелуе. — Моя машинка!
Они успокоились и огляделись.
— Клара! Иди сюда! И вы все идите. Видите? — и показал рукой в окно машины.
Женщины подбежали и ахнули! Впереди чуть ниже их площадки открывался вид на город-крепость в окружении высокой стены с бойницами, высокими воротами, пыльной дорогой, по которой ехали на повозках люди и скакали на конях воины одетые в средневековые одежды.
Все замерли, разглядывая открывшуюся картину. Такое было впечатление, что они смотрели на постановочный павильон для съемок исторического фильма. И только Тойбе что-то прокричала в тишине, показывая рукой, и засмеялась радостно.
— Что она говорит? — кивнул Кларе Герман.
У Клары вытянулось лицо, и округлились глаза. Она еще раз внимательно посмотрела на девушку, потом еще что-то у нее спросила и та закивала улыбаясь.
— Что? Что? — послышались встревоженные голоса пассажиров.
— Она говорит, что это ее Иерусалим, и что она уже дома. Она живет тут, недалеко от стен и там ее ждет муж и семья и она очень рада и просит ее отпустить.
— Ни фига себе! — протянул Толян. — Это что же — мы в Древнем Израиле?
— Похоже, что так, — задумчиво произнес Герман, вглядываясь в окно.
— Провал во времени, — тихо сказал Антон.
— Какой такой провал? Что ты говоришь, Антоша? — резко повернулась Аня к брату, еле сдерживая слезы. — Может это кино снимают?
— Аня! Какое кино? Ты что не видишь, что это живая картинка и люди настоящие! Вон и Тойбе согласилась! — отчаянно проговорил Антон.
Девушка, услышав свое имя, быстро закивала:
— Кен! Кен! Рушалиум! Рушалиум!
Николай отворил двери и все вышли на площадку рядом с автобусом.
Древний город расположен на холме и его опоясывает мощная стена, укрепленная башнями. Внутри возвышается храм и дворец. Вокруг дворца виллы и дома, расположенные амфитеатром. Внутри храма большая площадь полная толпящегося там народа. К высоким воротам ведет каменная и пыльная дорога по которой караванами двигаются повозки запряженные лошадьми, ослами и верблюдами. Видны одиночные и группы всадников. Звук не доносится до наших пассажиров, но увиденное вызывает неподдельный интерес, а вместе с нею и страх.
Так они простояли долго с тревогой вглядываясь в открывшуюся перед ними картину.
Солнце клонилось к закату и заметно похолодало. Они зашли в автобус и, рассевшись по сидениям, вопросительно смотрели друг на друга. Настроение было неважное. Клара охватила себя за плечи, Герман сложил руки на груди, испуганные девушки сидели, обнявшись, Антон поглаживал по руке свою сестру, успокаивая, Николай с Толяном о чем-то тихо переговаривались, а Ивановна вздыхала и тихо молилась. И только Тойбе удивленно и весело глядела на эту притихшую компанию.
— Что произошло и ваши мысли по увиденному? — спокойно произнес Герман, нарушая тишину. — Клара? Как вы думаете? — обратился к ней через паузу Герман.
— Мне почему-то кажется, что мы видим древний Иерусалим. Когда я была в Израиле и была не раз, то специально посещала туристические маршруты, чтобы предлагать своим клиентам. Я видела макеты и картины этого города двухтысячелетней давности. Если то, что мы видим не мираж, то мы перенесены именно в то время и перед нами дохристианский мир Израиля.
Девочки испуганно ойкнули:
— И что же делать?
— Может надо отпустить Тойбе и мне пройти с ней вместе и разузнать все? Надо бы получить полную информацию, — сказала Клара.
— Николай! Машину надо спрятать, — сказал Герман, глядя на растерянного водителя.
— А может быть, ну его? Давайте уедем на старое место и подождем. Может быть, и вернемся в свой мир? А? — с тоской в голосе, просяще, проговорил Толян.
— Вряд ли, — задумчиво проговорил Герман. — Сразу не получилось, не получится и сейчас, сколько бы мы там не стояли.
Все замолчали, обдумывая услышанное.
— А мне кажется, что все это неспроста, — уверенно сказал Антон.
— Что значит «неспроста»? — удивился Николай.
— А вот сами посмотрите — девушка, римлянин, ключ и вот мы здесь. Как-то так странно получилось и это мы, вероятно, должны разгадать эту загадку.
— Ну, почему мы должны это сделать? — со слезами в голосе повернулась Аня к Антону.
— Я не знаю, — пожал тот плечами. — Мне так кажется.
— Кажется — значит крестись! — зло проворчал Толян. — У меня дома жена, дети! А я здесь! — схватился он за голову. — Нет! Давай, поехали обратно! — уже кричал он Николаю.
Тот растерялся:
— Может быть и правда? Вернемся обратно. А вдруг…
И тут, словно поняв нашу растерянность, заговорила Тойбе, обращаясь к Кларе.
— Что она сказала? — спросил Герман
— Она предлагает мне спуститься с ней к стенам города. Там, говорит, должен быть ее с мужем небольшой дом и она готова нам помочь. Муж у нее хороший и отец его тоже. Они нам смогут объяснить и все что надо сделают за ее спасение, хотя они крестьяне, люди бедные и живут своим трудом, но не откажут в помощи.
— Думаю, что в этом есть рациональное зерно, — сказал Герман. — Надо все-таки узнать, где мы, какой сейчас год. Потом будем решать, что делать дальше. А вернуться на старое место мы сможем всегда.
Толян тяжко вздохнул.
— Держи себя в руках, мужик! — жестко приказал ему Герман. — И не надо расстраивать наших дам.
— Можно мне сказать? — вскинула на Германа свои васильковые глаза Аня.
— Говори, — кивнул он.
— В связи с таким положением всем нам пока неизвестным, предлагаю выбрать в нашей группе главного, того кому мы доверим наши жизни. И я сразу предлагаю Германа, так как он старше нас всех и у него есть опыт и жизненный и военный.
— А еще и Клару, так как она знает этот их …арамейский, что ли, язык, — подытожила Лена.
— Я согласен с девчатами, — сказал Антон и вопросительно посмотрел на остальных.
— Да, ты уж, сынок, возьми всех нас на себя. Мы тебе доверяем. Все же полковник КГБ, — заторопилась Ивановна.
— Да при чем тут КГБ? — воскликнул все еще возбужденный Толян. — Как будто мы на вражеской территории.
— Кто его знает, — тихо сказала Клара. — Я согласна с Аней. Думаю, Герман и так уже взял нас под свое крыло. А опыт и спокойная оценка обстоятельств очень нам нужна. Николай?
— Я — за.
— Анатолий?
— Чего уж там. Я тоже с вами, раз пошла такая пьянка.
— Герман, принимай командование, — улыбаясь, сказала Клара, глядя в его задумчивые глаза.
Все замолчали. Герман вздохнул.
— Ну, раз так и вы мне доверяете, то слушайте мой приказ — Николай и все остальные, кроме Клары и Тойбе ищут место схрона для автобуса. Это будет наша база. Вечером, как стемнеет я, Клара и Тойбе спустимся за ней к ее родным и попытаемся все выяснить. До этого момента вы должны сидеть тихо, не высовываться и не отходить далеко и тем более нас не искать. Вернемся завтра к вечеру. Если не появимся, ждать еще трое суток и потом уезжать на старое место. Возможно, там проходит эта самая временная щель, через которую мы сюда попали. Приказ ясен?
Все облегченно закивали. Наконец-то кто-то взял ответственность на себя и было легче дышать.
Герман вышел из машины и направился к обрыву осмотреть возможность спуска, пока еще светло. К нему подошла Клара с зажженной сигаретой.
— Зачем тебе туда идти, Герман? Могу сходить и одна. Кстати, это будет не так заметно, я все-таки женщина.
— Я не пущу тебя одну и это во-первых. А во-вторых, мне самому надо все посмотреть, чтобы сделать выводы.
— Не пустишь «одну» потому что не доверяешь?
— Нет. Боюсь тебя потерять, — и внимательно посмотрел в глаза.
Клара стушевалась и закашлялась от дыма.
— Постучать по спине? — тихо спросил Герман.
— Нет. Не надо. Спасибо.
— За что «спасибо»?
— За «боюсь тебя потерять»! Я ведь одна знаю арамейский.
— Не только за это. Ты красивая женщина и можешь просто быть захвачена любым варваром. И я себе этого никогда не прощу.
— Это такое признание в любви? — усмехнулась Клара.
— Может быть, — прищурившись, посмотрел на нее Герман.
— Давай все же определимся, где можно спуститься, — стушевалась Клара и двинулась по краю, посматривая вниз.
Герман пошел за ней, придерживая за локоть, потом перевел ее за спину и взял за руку.
— Давай все же я буду идти впереди.
Они отошли на приличное расстояние, а потом скрылись из виду. Толян курил у машины и наблюдал за парой. Отметив, что они куда-то пропали, быстро пошел за ними. Герман и Клара, осторожно спускались по тропинке ведущей вниз к основанию этой возвышенности. Вот они повернули еще раз и совсем скрылись из глаз. Толян негромко позвал:
— Эй! Вы где?
— Мы здесь! Почти спустились. Давай к нам! — услышал он Кларин голос.
Толян повернул за угол и увидел, что они стоят на утоптанной дороге покрытой пылью. За ней начинался еще один, но пологий спуск и затем возвышенность такая же, как и та, где находилась их машина и остальные пассажиры.
— Ущелье с проложенной дорогой. Только куда она ведет? — оглядывался Герман.
— Думаю, что Тойбе знает. И нам надо уйти с ней до темноты, — откликнулась Клара.
— Постойте! — воскликнул Толян. — А как же вы пойдете в этой современной одежде? У нас ведь ничего даже похожего нет? Сразу обратят внимание и мало, что может случиться.
— Да-а! Как-то выпало из головы, — протянул Герман.
— Что будем делать? — спросила Клара.
— Надо всем подумать над этим вопросом. Пошли, — и потянул ее вверх по пройденному пути.
Они собрались в машине, и Герман озвучил мысль Толяна. Все открыли рты и замерли.
— Клара, спроси у Тойбе, какую одежду там носят женщины и мужчины. Судя по фильмам и картинкам, нам нужна совершенно иная, отличающаяся от нашей.
Клара кивнула и обратилась к Тойбе с вопросом. Та что-то рассказывала и показывала то на одного, то на другого, а также на Германа и на саму Клару. Все сидели молча, прислушиваясь к их непонятному диалогу. Потом Тойбе остановилась и вновь улыбнулась.
— Значит так, — начала свой перевод Клара. — Все носят белые и цветные хламиды и ими можно укрыться с головы до ног. На ногах сандалии или что-то вроде этого. А про нас она сказала, что Герман похож на трибуна римского легиона, а все остальные мужчины на римских воинов и у них совсем другая одежда. Ее можно приобрести в торговых рядах у Храма в городе. Женщина, моего типа, похожа на римлянку, а девочки на гречанок.
— Все это заманчиво, только где взять деньги, чтобы купить хотя бы обычные плащи и обувь, чтобы сливаться с толпой? Думаю, что у нее не такой уж богатый муж, чтобы нам ссудить деньги на всех, — сказал Николай.
— Надо что-то продать из золота или драгоценностей. У кого что есть складывайте сюда, на сидение, — сказала Клара.
Девочки начали расстегивать свои золотые цепочки и сережки, Клара тоже положила два кольца с бриллиантами, Николай свое обручальное кольцо, что еще не успел снять, а Толян покрутил свое на пальце, потом махнул рукой и тоже снял. У Германа ничего не было и он развел руками. Ивановна сняла свой серебряный крестик и положила рядом. Тойбе внимательно наблюдала за их действиями, а потом начала перебирать и откладывать, что годится на продажу. Отдала девушкам их цепочки и серьги, а Ивановне ее крестик и, показывая на него, что-то сердито заговорила.
— Что она про крест-то? — спросила удивленно Ивановна у Клары. — Это же их бог. И наш тоже.
— Ивановна, — ответила, выслушав Тойбе, Клара, покачав головой. — Они еще не знают нашего Христа. А вот такое изображение нельзя носить, на нем, по ихнему, распят разбойник или злодей. Сказала, чтобы спрятала куда-нибудь или будет плохо от властей. Могут донести и тогда не посмотрят, что старая, враз голову отрубят. Здесь не церемонятся! Тут нет судов и адвокатов и это уже Я вам говорю.
— Остались только вот эти золотые вещи, — подытожила Клара, — и она сказала, что можно у менял получить немного денег. Но их хватит только на плащи и сандалии.
Все поникли головой и замолчали. И вдруг Клара стукнула себя по лбу.
— Как я забыла! У меня же футляр с ювелирным ансамблем. Подарок одного шейха. Я взяла его, чтобы на встрече с арабами хорошо выглядеть. Они любят драгоценности.
— Особенно на женщинах! — сказал Толян, и все заулыбались.
Клара вынула из пакета большой футляр и, открыв бархатную коробку, показала ее содержимое Тойбе. Та ахнула и что-то быстро заговорила, показывая на футляр. Да и было на что посмотреть! На белом бархате лежали колье с рубинами и бриллиантами, серьги подвесками, браслет, кольцо и диадема с огромным рубином в окружении крупных алмазов. Все было в белом золоте и переливалось в свете дня, давая сполохи красного пламени.
— Да-а-а! — протянул Николай. — Красота! Даже жалко продавать. А ну, надень!
— Да, ну, вас! — смутилась, Клара. — Не очень-то мне это нравится. Уж больно вычурно.
— Надень. Пожалуйста! — сказал тихо Герман — Хочется оценить по достоинству эти цацки.
Клара, подумав, согласилась. Колье ей помог застегнуть Николай, а девчонки, ахая, надели на голову диадему.
Все зачарованно уставились на нее, и она покраснела под их взглядами. Оглядев всех, гордо выпрямилась и смело взглянула в глаза Германа. Там увидела восхищенный взгляд мужчины, мужчины который покорился ее красоте.
— Ну, все, хватит! — улыбнулась она.
— И что на это сказала Тойбе? — спросил Николай, глядя, как Клара аккуратно складывает свои украшения в коробку.
— Сказала, что такие драгоценности носят царицы и они очень дороги у них. На эти деньги можно купить и дом и лошадей и рабов.
— Кого-кого? — удивился Толян. — Каких рабов? У них что, здесь рабовладение?
Клара пожала плечами.
— Если это древний Израиль, то обязательно.
Она раздала всем их кольца, а свои завернула в носовой платок.
— Попробуем пока эти. А потом приценимся и посмотрим.
— Уже смеркается, — взглянув за окно, сказал Герман. — Давайте перекусим и начнем собираться. Девочки помогайте Кларе и Ивановне. Мужики, выйдем.
Толян выскочил и сразу закурил, щелкнув зажигалкой. Герман усмехнулся.
— Скоро тебе придется от этого отвыкать. В это время еще не знают табака. Вот видишь, что-то хорошее уже видится в нашем положении.
— Командир, — начал Николай, — что тебе понадобится там?
— Думаю, мне нужен фонарик. Есть у тебя?
— Есть. И про запас даже четыре батарейки с собой вожу.
— Береги их, особенно от жары. Плавятся быстро. Знаю, сам имел по случаю. Нужен еще нож, а пистолет при мне.
— И сколько же там патронов? — спросил Толян
— Было двенадцать. Сейчас только одиннадцать осталось. Но это уж совсем на крайний случай.
— Может, еще ломик возьмешь? — спросил Николай.
— Нет. Это себе оставьте. Мало ли что. На вас остаются девчата и Ивановна.
— Идите кушать! — выглянула из дверей Лена.
Мужчины по одному зашли в автобус и уставились на импровизированный стол. Там были бутерброды с колбасой, икрой, красной рыбой, открыта банка ананасового компота, и стояли чашки для кофе и чая. Все принялись за еду, а Клара с Ивановной уже наливала каждому мужчине кипяток из того же необъятного термоса.
Поев и поблагодарив женщин, мужчины вышли из машины. И тут Ивановна сказала, глядя на фигурку Клары.
— У меня есть юбка с кофтой и длинная холщовая белая рубашка. А также две белые простыни. Может что-то подойдет, как ты думаешь, Клара?
Клара, стряхнув с рук крошки, протянула руки за извлеченными из мешка вещами. Женщины принялись рассматривать и прикидывать.
— Думаю, что белую рубашку надо вот тут подрезать и сделать вырез по горлу. Будет Герману туника, как у римлян, раз Тойбе говорит, что он на него похож. А сверху накроется простыней вместо плаща. Мне юбку и кофту с отрезанными рукавами и воротом и тоже сверху простынь. Благо, что это хлопок. А вот на ноги что? Кроссовки не подойдут.
Ивановна хлопнула себя по голове и вытащила из того же мешка сланцы и старые растоптанные черные шлепанцы китайского производства из пластмассы, видно сразу, на мужскую ногу.
— Это мои, — указала на шлепанцы. — Надеваю, когда ноги отекают. А эти везла подружке. У нее нога маленькая. Думала, что будет ходить по двору у себя.
Клара вытащила свою косметичку, извлекла маникюрные ножнички и они принялись за дело.
— Лена, — сказала Клара, — а ну, кликни Германа. Надо посмотреть на сколько ему тунику подрезать.
Герман пришел и Клара примерила на него белую рубашку, отметив ее длину.
— Что это? — удивился Герман.
— Одежда трибуна! — засмеялась Клара, и девчонки прыснули.
— Снимай обувь и надевай сандалии, правда не римские, а китайские, но зато надежные и легкие. Присыплем пылью и не будет заметно.
Герман, улыбаясь, подчинился женским рукам и снял даже брюки, выдернув из шлиц тонкий ремень, опоясав себя поверх рубашки. Клара, отметив середину его бедра, аккуратно подрезала рубашку, делая из нее подобие туники. Всунув ноги в шлепки, которые пришлись ему в пору, замер под рукой Клары, когда та делала вырез по вороту. Касаясь загорелого тела, Кларе очень хотелось его поцеловать, а Герман, глядя, как подрагивают ее полные, красивые губы, улыбался, прикрывая глаза.
— Счас замурлычешь? — неслышно произнесла Клара.
Герман взглянул на нее и прищурился, еле сдерживая смех. Они поняли, как хотелось бы сейчас прижаться друг к другу. И он решил:
— Она будет моей!
Клара же мысленно произнесла:
— Хочу быть с ним. Очень!
Герман засунул под ремень рубахи пистолет, взял нож с фонариком, перекинул через руку простыню и вышел из автобуса.
Увидев его, мужики дружно заржали.
— Тебе бы еще коня и точно бедуин! — засмеялся Николай.
Герман покачал головой и улыбнулся.
— Ребята, надо бы осмотреться и подыскать место для схрона. Антон и Толян идите вон туда, а ты, Николай давай в ту сторону. Я стою здесь и слушаю ваш свист. Один — нет ничего, два, — нашел. Мой ответ на них три свиста, понял, иду.
Уже через час они нашли подходящее место под стоянку, небольшую пещерку, куда полностью входил автобус, и еще было место для организации костра. Нужно было как-то питаться. Воды, правда, поблизости не было. Здесь, как и везде на Востоке, с водой напряженка, это тебе не Россия.
Клара тоже была готова и Тойбе показала им, как надо носить накидку. Лена отдала Кларе свой рюкзачок и та закинула его за спину, положив бутылку с водой, пару бутербродов, сигареты с зажигалкой и платок с кольцами. Тойбе сняла все свои вещи и, оставшись в короткой до колена рубашке, завернулась в свой платок и в тот, что дала Ивановна. Сняла обувь, оставшись босой. А когда Аня указала на ее ноги, то та улыбнулась и закивала головой, мол, так ей привычнее.
Все выстроились около пещеры проводить Клару с Германом. Помахали друг другу рукой, и Тойбе повела их в неизвестную реальность.