Очередной цикл ничем не отличался от предыдущих. В наших подземельях не существовало такого понятия, как день и ночь. Дети Ллотх не нуждались в небесных светилах, не зависели от капризов погоды или смены времён года. Режим сна и бодрствования у нас так же отличался от жителей подлунного мира. Когда мы нуждались во сне, то погружались в глубокое медитативное состояние, позволяя разуму очиститься от всего лишнего. Всё остальное время верные дети Ллотх сохраняли постоянную бдительность, готовность к действиям и немного безумия, потому что по-другому спокойно воспринимать весь тот ужас подземелий, частью которого мы являлись, не получалось.
Поскольку в состоянии сна истинные илитиири, они же дроу, становились наиболее уязвимы, то, чего не могли себе позволить, если хотели долго жить, место для отдыха им приходилось подбирать с умом. Особенно важно было убедиться, что рядом находятся только те, кому они могли доверять. Учитывая поговорку — L'alurl abbil zhah dosstan, что означало: «Лучший друг — ты сам», можно представить, насколько это непростая задача.
Учитывая, что я до сих пор жив, мне с этой задачей справиться удалось. Оглядев уютную, маленькую пещерку, больше похожую на каменный мешок, удовлетворённо улыбнулся. За долгие циклы мне удалось придать этому месту достаточно уютный, домашний вид. Стены я частично завесил покрывалами, украсил охотничьими трофеями и покрыл незамысловатыми, наскальными узорами. Полы застелил ковриками и шкурами чудовищ. На туго натянутых верёвках установил небольшие деревянные платформы, развесил одеяла, послужившие перегородками, лестницы, а также костяные вешалки. На них же подвесил спальный гамак, соединённый с паутиной из сигнальных нитей. Если кто-то их заденет, я сразу это почувствую. Кроме того, мне даже парочку больших сундуков удалось сюда затащить, ставших гордостью собранной коллекции.
Пускай для кого-то это жилище может показаться жалким убежищем бродяги, но, по-моему, получилось очень даже неплохо. В пещере идеально чисто, всё аккуратно разложено по своим местам, гармонично сочетаясь с обстановкой, никакого лишнего хлама. Тяга к прекрасному у дроу в крови, как и к убийствам, интригам, а также самосовершенствованию. Такими нас создала Тёмная мать, о которой мы никогда не забывали, пусть и по разным причинам. К тому же привычка следить за чистотой и своими вещами позволяла быстрее заметить, если их трогал кто-то другой. Полезное умение, прививаемое всем детям дроу с самого детства.
Даже будучи беглецом-одиночкой, я не забывал регулярно молиться Тёмной матери, для чего в углу пещеры соорудил небольшой алтарь. Собрал его из подходящих камней, окроплённых кровью, паучьего шёлка, дощечек благородного, чёрного дерева и, конечно же, статуэтки Ллотх. Всё это богатство было добыто из разграбленного каравана. Если бы у его хозяина жадность не возобладала над осторожностью, необходимые материалы пришлось бы собирать дольше. Последним элементом украшения алтаря стала паутина. Причём без моего участия.
Сколько раз не объяснял Тошэхне назначение этой грубоватой с виду конструкции, она упорно продолжала считать её своим гнездом. Учитывая особые отношения Ллотх с пауками, думаю, ей это простительно. По крайней мере, Тёмная мать своего недовольства по этому поводу мне ещё ни разу не высказывала. В том, что она могла это сделать в любой момент, нисколько не сомневался. Впрочем, ворчать на упрямую Тошэхне всё равно не прекращал, поскольку каждый раз, когда она заползала внутрь алтаря, мне становилось немного не по себе. Начинал сомневаться в том, кто же потом из него вылезет, моя единственная спутница, с которой я провёл вместе уже несколько сотен циклов или сама Плетельщица Хаоса, на время занявшая паучье тело? У Тёмной матери много имён. Она многолика, капризна и коварна.
Раздумывая над тем, чем же заняться, своим чутким слухом уловил едва слышимое шуршание. Мгновенно напрягшись, замер, оценивая степень угрозы. Почти сразу же распознав звук, расслабил мышцы. Спустя несколько секунд в щель, между проходом и завешивающей его толстой шкурой пещерного медведя, протиснулась чёрная паучиха, размером с ладонь, с узором на спине в виде белой, смеющейся мордочки. Деловито подбежав и с ходу запрыгнув на колени, Тошэхне передними лапками несколько раз легонько подёргала мою рубаху. Призывно глядя своими светящимися бусинками рубиновых глаз, паучиха издала ряд быстрых, шипяще-щёлкающих звуков.
— Что такое? — удивился, увидев её такой возбуждённой. — Просишь пойти с тобой? Зачем?
Тошэхне ненадолго повернулась туда, где я хранил запасы вещей и продовольствия. Подпрыгнув, вновь принялась щёлкать, что-то объясняя. Давно уже научившись понимать свою подругу без слов, понял, что она хотела этим сказать.
— Хочешь поохотиться вместе? Да ещё на большую добычу. На караван? Думаешь, уже пришло время обходить нашу охотничью территорию? — тепло ей улыбнулся.
Посмотрев на башенки, сложенных из плоских камней, помогающих отмерять время, быстро произвёл в уме все необходимые расчёты. Удивительно, но Тошэхне оказалась права, в этот цикл недалеко от нас должен пройти караван из Тхалдрилрана.
— Хорошо. Самое время пополнить запасы. У нас кончаются приправы и нитки. Да и железа мало осталось.
Поднявшись на ноги, не тратя время впустую, принялся готовиться к выходу. Весело напевая под нос незамысловатый мотивчик детской песенки про ограбление каравана, быстро разделся до пояса. Маленькая восьминогая охотница, бегая вокруг меня кругами, возбуждённо подпрыгивала, разделяя радость напарника, ведь караван — это вкусняшки и подарки, а и то и другое она очень даже любит.
Оставшись в одних штанах, густым слоем нанёс на голые участки кожи специальную мазь, отбивающую запахи, скрывающую тепло тела и способную защитить от брызг кислоты, ожогов или обморожений. Эту мазь я делал сам. Охота на чудовищ приносила не только мясо и шкуры. Пока подобрал подходящие ингредиенты, а также их идеальную пропорцию, пришлось не раз рискнуть жизнью.
После нанесения мази набросил на плечи плащ с капюшоном, сделанным из цельной шкуры теневой пантеры. Она являлась одним из опаснейших хищников этих подземелий. Бесшумная, быстрая, грациозная и смертоносная убийца, чьи подушечки пальцев могли присасываться к твёрдым поверхностям. Благодаря им хвостатая хищница легко могла устроить засаду на потолке, затаившись среди сталактитов, или подобраться к добыче с самого неожиданного направления. Кроме того, шкура теневой пантеры служила идеальным изолятором, не пропускающим ни тепло, ни магическую энергию. Ну и напоследок, она обладала таким замечательным свойством, как способностью мимикрировать под окружающую среду. Даже будучи снятой с тела, шкура теневой пантеры меняла свой цвет, если напитать её магической энергией. Идеальная, естественная замена знаменитым плащам-хамелеонам дроу — пивафви.
Также в мою экипировку вошли кинжал, повешенный на пояс, выточенный из клыка древнего, королевского василиска, костяное копьё, сделанное из позвоночника чёрного дракона и костяное ожерелье, из костяшек пальцев чудовища, невосприимчивого к магии. Лицо я скрыл за костяной маской, изготовленной из черепа того же чудовища, завершая получившийся образ.
Несмотря на не самый изысканный вид этого снаряжения, сделанного своими руками, стоило оно столько, что лучше мне на глаза воинам из Великих благородных домов не попадаться. Собственно, это основная причина, почему я до сих пор предпочитал оставаться одиночкой. Уже не раз пробовал прибиться к различным группам изгнанников, но каждый раз всё заканчивалось одним и тем же, мне снова и снова приходилось их убивать. Неважно, защищая свою жизнь, имущество, честь, право на добычу или голос, поводом для этого могло послужить всё что угодно. Одинокий юноша, без клановых татуировок, медальона знатного дома, да ещё скрывающий, от кого он прячется, рано или поздно начинал казаться им лёгкой добычей. Уж и не знаю, что с этим делать, то ли рисовать на лице страшные шрамы, то ли носить ожерелье из отрезанных ушей, то ли обзавестись какой-нибудь здоровенной горлорезкой, исключительно для красоты. А как ещё заставить окружающих относиться ко мне серьёзно? Каждый подросток сталкивался с этой проблемой, и каждый решал её по-своему. Быстрее бы уже мне исполнилось сто лет, чтобы выдавать себя за взрослого.
Убедившись, что убежище сможет просуществовать столько, сколько потребуется, пока я не вернусь, вознеся короткую молитву Тёмной матери, попросив у неё удачи, отправился на охоту. Тошэхне привычно забралась на моё плечо, поскольку шаги её двуногого члена семьи, как всегда, были быстры, легки и почти невесомы. Они не оставляли следов и не задевали того, что могло покатиться, непреднамеренно выдав наше местонахождение, специально разбросанного по полу именно для этой цели.
Чтобы выбраться на поверхность, мне пришлось пролезть через узкий, извилистый лаз, стараясь не затронуть сигнальных нитей, спрятанных в паутине Тошэхне, как и случайно не смахнуть её саму. Ловчие сети паучихи придавали этому месту ложный вид прохода в логово чудовища, а не дом опытного дроу-охотника, что служило ещё одной мерой предосторожностью. Выход из замаскированного лаза заканчивался в черепе великана, лежащего среди груд других гигантских костей.
Что-то, а выбеленных временем скелетов вокруг моего дома было предостаточно, ведь я поселился в месте, обозначенное на картах, как запретная, чрезвычайно опасная область — Кладбище древних драконов. В огромной расщелине, занимающей обширную территорию, возвышались настоящие горы костей, чей размер поначалу вызывал у меня искреннее восхищение и оторопь. Именно они послужили материалом для создания того снаряжения, которым я сейчас пользуюсь.
Высокая опасность кладбища древних драконов заключалась в том, что некоторые кости настолько пропитались смертоносной магией драконов, что излучали её до сих пор. На нём можно было весь день безопасно гулять меж гигантских скелетов, восторгаясь ими, а потом сделать всего один случайный шаг не туда и рассыпаться кучкой праха. Либо же разлиться лужей вонючей слизи или как вариант обзавестись таким количеством жутких проклятий, что за их снятие не возьмётся ни один храм. Из-за магических возмущений, превративших кладбище в одну большую аномалию, здесь не работали артефакты, а активация чар могла привести к самым непредсказуемым результатам.
Если кто-то решит, что я был невероятно смел или владел тайным знанием, раз уж решил здесь поселиться, то допустит большую ошибку. Напротив, тогда я проявил глупость, ещё не зная, куда попал. Ведомый любопытством, жаждой приключений и опасениями быть пойманными теми, от кого сбежал, долгое время увлечённо исследовал это удивительное место. Называл его своим новым домом. Радовался, как ребёнок, что на него никто, кроме меня, не претендует. Считал, что нашёл идеальное убежище.
При этом повторяющиеся приступы сильной лихорадки, от которой едва не умер, а также частое расстройство желудка каждый раз списывал на плохую еду. До того, как научился охотиться на местную живность, чтобы не умереть с голоду, я собирал съедобный мох, грибы, улиток, водоросли из затопленных пещер.
Со временем мне как-то удалось адаптироваться к высокому магическому фону кладбища древних драконов. Научился определять, где можно безопасно ходить, а где лучше не появляться, что можно трогать, а что лучше оставить там, где это нашёл. Кроме того, я обзавёлся чутьём на опасность и научился переносить воздействия аномалий. Потому и выжил, что, прислушавшись к интуиции, не стал углубляться в опасные даже для меня области кладбища. Быть может потом, когда стану ещё устойчивее к особенностям этого места, попробую провести там разведку.
Освоившись на кладбище, через какое-то время, соскучившись по общению с себе подобными, я начал делать вылазки в поисках других дроу, вынужденных по той или иной причине жить вне городов. В основном мне встречались изгнанники, другие беглецы или сумасшедшие отшельники. Иногда попадались разведчики благородных домов, от которых я предпочитал держаться подальше. Не хотел принудительно становиться их рекрутом, и это ещё в лучшем случае. Могли ведь просто убить на месте, проверяя остроту меча или ради развлечения. Или поступить ещё хуже, отдать жрицам Ллотх для принесения в жертву Тёмной матери. Им вечно не хватало подарков для нашей капризной богини в попытках перед ней выслужиться. Зато от охотников за головами я не прятался. Если их поисковые группы и пропадали, то это никого не волновало. Жизнь в Подземье сурова. Она совсем ничего не стоит. Здесь выживают только сильнейшие, с полного одобрения Тёмной матери.
Добравшись до почти отвесной скалы на границе кладбища древних драконов, ловко полез по ней вверх, используя мельчайшие неровности в качестве опор. Копьё закрепил на спине, чтобы не мешалось при восхождении. Забравшись наверх, проделав довольно длинный путь, оказался на небольшом плато, по-прежнему находящемуся под землёй, в гигантской, многоуровневой пещере. Осторожно выглянув из-за укрытия, внимательно огляделся. Не заметив ничего подозрительного, бесшумной тенью устремился дальше, вместе с лентяйкой Тошэхне, весь подъём просидевшей у меня на спине, вцепившись в копьё. Нет, чтобы показать самостоятельность, всё на ручки просится, совсем как маленькая. Всё никак не могу заставить себя перестать её баловать.
Засаду я планировал устроить поближе к повороту, где дорога, идущая вдоль обрыва, уходила в просторный туннель. Со стороны могло показаться, что иду на самоубийство, пытаясь в одиночку ограбить хорошо охраняемый караван, однако я гораздо сильнее, чем может показаться. Кроме того, то, что мне не по зубам, даже не буду пытаться укусить. Настоящий охотник должен знать, где и на кого можно охотиться, иначе он долго не проживёт.
Приблизившись к широкой площадке, перед входом в туннель, услышав шум битвы, ненадолго растерялся.
— Странно. Нас что, кто-то опередил? — недоумённо спросил у Тошэхне. — Вот же iblith gol. Это моя территория!
Я разозлился, что являлось первым признаком надвигающейся беды. Караваны здесь появлялись довольно редко, ведь это только один из отдалённых, окружных путей доставки товаров в Тхалдрилран, проходящий по глубинным тропам, да ещё отмеченных знаком — повышенная опасность.
В основном эту дорогу использует клан контрабандистов, уже давно наладивший взаимовыгодное сотрудничество с окрестными дроу-разбойниками и изгнанниками. Мы обеспечивали проходимость и безопасность здешних туннелей, а они за это закрывали глаза на грабежи указанных ими караванов. Пока не начинались очередные чистки, схема работала без сбоев, как песочные часы.
Время от времени контрабандисты проверяли, что обходится дешевле, — платить или не платить? Или же у кого-то из нас появлялась потребность избавиться от очередных дураков, чужаков, лишних ртов, список довольно обширен. Можно сказать, мы друг друга использовали в своих целях, что являлось самой распространённой практикой в подземельях дроу.
— Если это одноглазый Тхакл, вырву ему второй глаз, а если Рвилд Смертная тень, заставлю сожрать собственное сердце, — мстительно пообещал. — Они меня что, совсем не боятся? Договорились же, не лезть на чужую территорию.
Странно, они дроу опытные, не первый цикл проводят на глубинных тропах. Просто так на чужую добычу не позарились бы. Может, это кто-то чужой объявился? Впрочем, что гадать, кто бы это ни был, он перестанет дышать, как только я до него доберусь. Если не смогу контролировать этот участок дороги, то потеряю право с него кормиться. Достаточно только допустить слабину и желающих занять даже такое неудобное место долго ждать не придётся.
Поудобнее ухватившись за копьё, поспешил к месту схватки, чтобы не лишиться необходимых для выживания товаров, которые кто-то собирался нагло вырвать у меня прямо из рук. Чувствуя мою злость, ловко перебравшись на плечо, Тошэхне воинственно затрещала под ухом, прося и ей кого-нибудь оставить.
Добравшись до места сражения, сперва выбрал подходящее укрытие, чтобы осмотреться и оценить ситуацию, прежде чем что-то делать. Глупо бездумно бросаться в чужую драку, даже если тебя там не ждут.
К моему большому удивлению, нападение происходило не на контрабандистов, да и атаковали их бойцы, совсем не похожие на бродяг. Караван представлял собой два десятка крытых фургонов с высокими бортами, охраняемых большим отрядом профессиональных воинов. Хотя и нападающие, и защитники выглядели одинаково, в лёгких, пластинчатых доспехах тёмного цвета, тёмно-серых плащах с капюшонами и лицами, скрытыми за тканевыми масками, присмотревшись повнимательнее, я всё же смог оценить приблизительное соотношение сил. Получившиеся числа меня шокировали. Такой большой толпы я здесь никогда не видел.
Три полусотни нападающих против одной полусотни защитников, обслугу каравана и его немногочисленных пассажиров я не учитывал, не оставляли сомнений, что этот сезон мне придётся обходиться без дополнительных припасов. С голоду не помру, но с комфортом точно попрощаюсь. Ещё вынужден буду донашивать старую одежду. Я и так старался её на охоту не брать, чтобы сберечь. Раны сами зарастут, лечебных мазей у меня достаточно, а вот дыры на рубашке и разорванные ремни, увы, такими и останутся. От мысли, что теперь целый сезон придётся жрать пресное мясо, недовольно поморщился, а ведь скоро ещё и дно у котелка прогорит. Я же так совсем одичаю.
После того как здесь сожгут караван снабжения одного из благородных домов, чей герб я хорошо разглядел на бортах фургонов и небольших, треугольных флажках, в этих туннелях некоторое время будут проводиться карательные рейды на всё, что шевелится. Их длительность будет зависеть от ценности потерянного груза. Понятно, что в таком случае контрабандисты выберут альтернативные пути доставки своих товаров, пока пострадавший благородный дом не успокоится и не забудет про эту крысиную тропу, которой решил воспользоваться в тех же целях. Вот только он не сумел сделать главного, сохранить маршрут и время движения своего каравана втайне от соперников.
Поскольку при таких нападениях свидетелей оставлять не принято, причём ни одной из сторон, кто бы ни стал победителем, я не спешил бросаться на помощь обречённым. В дела благородных домов лучше не лезть, а уж если это младшие дома, или, не допусти Тёмная мать — старшие, тем более этого не следует делать.
Поскольку не так-то просто избавиться от хорошо вооружённого воина дроу, не одну сотню лет оттачивающего умение убивать себе подобных, доводя его до совершенства, особенно, имеющего поддержку магов и жриц, сражение затянулось.
Несмотря на то, что у нападающих имелось преимущество в количестве обычных бойцов, магов и убийц, на стороне каравана сражалось несколько поистине устрашающих особ. Я бы отдельно выделил двух мастеров меча, жрицу Ллотх, выдающуюся убийцу и аристократку из дома Мун'Итиль, чей герб нанесён на фургоны. В её благородном статусе не приходилось сомневаться. Аристократка носила самые роскошные и дорогие латные доспехи, великолепный плащ, изысканный меч из красного адаманта. Её длинные, ухоженные волосы, достигающие ягодиц, были свободно распущены, как того предписывало уложение о знати. Судя по ободу витого венца, она ещё и из круга старших дочерей дома, удостоенных звания принцессы. Это очень высокое положение, доказывающее, что она чрезвычайно опасна.
Однако, не аристократка привлекла моё внимание. Смотреть на искусство владения кликом истинного мастера меча — одно удовольствие. Две женщины, одетые в лёгкие, открытые платья из паучьего шёлка с длинными разрезами, не стесняющими движений, плели искусные кружева длинными, слегка изогнутыми клинками с односторонней заточкой. Грациозно двигаясь, они легко уклонялись от атак многочисленных противников, демонстрируя невероятную скорость реакции и гибкость. Налетая на вражеских бойцов подобно неуловимому ветру, мастера меча вихрем стремительных ударов рассекали на части всё, чему не посчастливилось оказаться у них на пути. Глядя на элитных мечниц, возникало ощущение, что они наслаждаются опасностью, с упоением вырезая чужих бойцов, воспринимая это как игру. Соревнуясь в том, кто убьёт противника как можно более кровавым и изощрённым способом за меньшее время. Если не ошибаюсь, эти женщины мастера меча из клана Тхаш'Гар — Багровые ведьмы. Те ещё сумасшедшие маньячки, чьим пороком является повышенная жестокость. Взамен Ллотх одарила их превосходным талантом к фехтованию и умению разрезать всё, кроме адаманта и обсидиана.
У мастера меча из отряда нападающих, пытавшегося остановить одну из них, тоже оказался клинок из адаманта. Хотя мужчина демонстрировал отменные навыки фехтования, наверняка он был лучшим в своей группе академии меча Тхалдрилрана, однако именно его голова первой слетела с плеч. Тхаш'Гар — это Тхаш'Гар. Второй слетела с плеч голова багровой ведьмы. Пусть и с опозданием, но вражеская жрица Ллотх всё же смогла накинуть на неё паралич, преодолев сопротивление защитных украшений темнокожей красотки. Впрочем, порадоваться успеху жрица не успела, так как до неё добралась одна из аристократок, сражающаяся за благородный дом Мун’Итиль, продемонстрировав выдающиеся умения дроу-убийцы.
Внезапно появившись у жрицы за спиной, неведомым мне образом преодолев все защитные чары, артефакты, охрану, рассеяв посмертные проклятия и заклинания возмездия, благородная дроу-убийца просто взяла, да и свернула ей шею. Сделав это легко и непринуждённо. Самое удивительное, жрица — обладающая чудовищной живучестью, умерла мгновенно. Ей не помог ни один из способов обмануть смерть.
Насколько мне известно, благодаря покровительству Тёмной матери её жрицы могли выжить даже с отрубленной головой, пронзённым сердцем или глубокими ожогами всей поверхности кожи. Они могли исцелиться практически от всего. Однако, как и у любой монеты, у этого явления было две стороны, положительная и отрицательная. Взамен на могущество, божественное покровительство и щедрые дары, Ллотх не терпела неудачников. Души павших в бою жриц, по мнению богини, не проявивших себя должным образом, попадали не к её трону, а в Сады раскаянья, где были обречены на вечные муки. Сны о том, как они там «хорошо» проводили вечность, Тёмная мать посылала провинившимся служительницам своего культа, напоминая о том, что за всё приходится платить. Поскольку подавляющее большинство дроу умирало не своей смертью, не доживая до старости, думаю, Тёмная мать так развлекалась, побуждала своих жриц стараться лучше удовлетворять её вкусы.
Тем временем ожесточённость сражения продолжала нарастать. Далее благородная убийца быстро расправилась с охраной устранённой ею цели, напавшей в отчаянной попытке смыть свой позор кровью. Воины мужчины прекрасно понимали, что они уже приговорены. Гибель жрицы им не простят. Однако, приговор ведь можно привести в исполнение по-разному, подарив им быструю и лёгкую смерть, либо же долгую и мучительную.
Женщине аристократке, одетой в походный костюм дроу-убийцы без опознавательных знаков, достаточно было нанести всего по одному быстрому удару безоружной рукой на каждого противника, чтобы отнять их жизни. В отличие от багровых ведьм она старалась не проливать лишней крови, чтобы не запачкаться. Хотя нет, я поспешил с выводами. Одному из подоспевших к месту схватки дроу-бойцу она голой рукой пробила доспех, вместе с грудной клеткой, вырвав ему сердце. Ещё троих приблизившихся к ней бойцов внезапно окутало облако сгустившейся тьмы, оставив от них лишь почерневшие от сажи скелеты.
Недовольно посмотрев на жрицу дома Мун'Итиль, взглядом потребовала не вмешиваться, не нуждаясь в её помощи, после чего внезапно применила технику быстрого шага, избежав залпа ядовитых дротиков, выпущенных из лёгких, наручных арбалетов. Сделав ещё несколько быстрых шагов, переходящих в мерцающую поступь, то появляясь, то пропадая из видимости, в хаотичном порядке меняя своё местоположение, благородная убийца за несколько секунд добралась до дроу-стрелков. Если бы ей не помешал вражеский элитный воин благородного дома с красной повязкой на рукаве, выдающий себя за дроу-разбойника, аристократка разделалась бы с ними ещё быстрее.
Несмотря на локальные успехи, члены благородного дома Мун'Итиль проигрывали схватку за свои жизни. Один из вражеских убийц под сильным отводом для глаз сумел незаметно добраться до их последней магини и перерезать ей горло. Теперь у защитников осталась поддержка одной только жрицы, едва держащейся на ногах из-за усталости. На капитана охраны каравана, чьи бойцы в качестве отличительных знаков носили на рукавах белые, узкие полоски ткани, насело сразу несколько элитных воинов с красными повязками. Второго мастера меча Тхаш'Гар забросали необычайно прочными и тонкими, ловчими сетями, раскрывающимися в воздухе подобно лепесткам. Повалив её на землю, мечницу быстро прибили к земле за края сетей железными костылями. Сделанно это было не из милосердия или жадности, а из желания поразвлечься с багровой ведьмой перед её смертью. Аристократку в тяжёлых латах отсекли от союзников и окружили, не давая ей места для манёвра. Держа дистанцию, вражеские дроу-бойцы начали потихоньку выматывать принцессу Мун'Итиль, подменяя и прикрывая друг друга, не позволяя ей эффективно сражаться.
Больше по-настоящему грозных противников для нападающих не нашлось, что быстро стало сказываться на результатах сражения. Численное преимущество не в пользу защитников каравана увеличивалось с каждой минутой. Кроме того, их враги всё ещё не пустили в ход свой главный резерв. Гибель рядовых бойцов и наёмников, капитана отряда красных повязок, спокойно наблюдающей за всем со стороны, нисколько не волновала. По большей части это всего лишь мужчины. Как не сильно она бы расстроилась и гибели пятёрки магов, которых держала при себе в качестве того самого резерва. Вероятно, взяв их прямиком из академии магов Тхалдрилрана, как до этого позаимствовала мастеров клинка из академии меча Тхалдрилрана. Это единственные, значимые места города, где мужчины могли стать свободными от власти женщин-дроу и по-настоящему сделать карьеру.
Подозреваю, если у отряда с красными повязками всё пойдёт не по плану, чтобы избавиться от ненужных свидетелей их капитан безжалостно, собственноручно прикончит магов в ту же секунду, как это станет очевидно. Близость к ней вовсе не являлось залогом их безопасности. Особенно если они успели стать её любовниками.
Кроме магов, рядом с капитаном, облачённой в тяжёлые, украшенные рунами адамантовые доспехи, вооружённой двуручным мечом, стояла аристократка в чёрном, закрытом платье, скрывающая лицо под вуалью. Она даже руки спрятала под длинными, шёлковыми перчатками. Головной убор этой женщины-дроу украшала косичка, сплетённая из красных шнурков с кисточками, опускающимися на правый висок. Подчёркивая высокий статус благородной дэссы, её охраняла пятёрка воинов-тени.
Посчитав, что благородная убийца-дроу с белой повязкой стала причинять слишком много неприятностей, капитан отряда отдала короткий приказ магам. Встав на углах засветившейся на земле пентаграммы, они использовали заклинание высокого круга из школы иллюзий. Множество выстреливших из земли призрачных цепей со всех сторон устремились к убийце. Вонзившись в неё, не причиняя вреда, тем не менее они удержали её на месте столь же крепко, как и настоящие, материальные цепи. Сковав её, не позволяя пошевелить и пальцем, маги сделали проворную убийцу совершенно беспомощной. Не понимаю, почему нельзя было так сделать с самого начала, чтобы избежать напрасных жертв? Ждали, пока она лишится поддержки магов?
Когда стало казаться, что для каравана всё кончено, совершенно случайно заметил знакомое лицо. Поражённо замерев, недоверчиво вгляделся в Азру, задавшись вопросом — что здесь делает моя сестра? Я совершенно не ожидал увидеть в этой глуши членов дома Аан'Геран, да ещё с белыми повязками на рукавах. Насколько понял, они использовались для обозначения принадлежности к одной из фракций Тхалдрилрана, поскольку уж слишком разношёрстная компания позволяла себе носить то же самое, что и старшая принцесса благородного дома Мун'Итиль. Во что ввязалась моя беспокойная родня на этот раз? Зная, на что теперь обращать внимание, нашёл ещё двух знакомых бойцов-дроу из дома Аан'Геран и нашего мастера оружия, прикрывающих спину Азры.
Семейные отношения у дроу довольно щекотливая тема. Я бы даже сказал — опасная. Их не принято выставлять напоказ и обсуждать с посторонними. Благодаря воспитанию, а также культу Ллотх, у нас весьма специфическое понимание любви. Если сильно упростить семейные отношения, то дети для родителей — инструменты, братья для сестёр — игрушки, а сёстры для сестёр — соперницы. Дальняя родня и вовсе — ненадёжные союзники.
Была бы Азра той ещё садисткой, я бы не оказался перед сложным выбором. Она одна из тех немногих родственников, кто относился ко мне как к любимой игрушке. В своё время защищала и баловала меня, пусть даже для того, чтобы доказать другим сёстрам, что им придётся считаться с её мнением. Что у Азры есть привилегии и она не только может отстоять их силой, но и не постесняется ими воспользоваться. Возможно, сестра этого уже и не помнит, но я считал, что задолжал ей.
Здравый смысл подсказывал, что лучше всего не вмешиваться в происходящее, позаботившись о собственной безопасности. Дождаться закрытия всех долгов по независящим от меня причинам. Не нужно лезть в чужие проблемы, напоминая дому Аан'Геран о своём существовании, особенно после того, что я сделал. Это не только самое разумное решение, но и со всех сторон выгодное, а выгода для дроу всегда стоит на первом месте. Вот только внутренний голос подсказал, что тогда я стану частью того образа жизни, от которого сбежал. В чём смысл моих скитаний и лишений, если от чего ушёл, к тому и пришёл? Проще было остаться в Тхалдрилране, не тратив напрасно сил. Для этого требовалось всего лишь принять свою судьбу и жить по законам нашего общества. Посещал бы дома удовольствий, наслаждался играми на арене, завёл кучу знакомых и даже, быть может, нашёл настоящего друга.
Ещё раз посмотрев на сестру, понял, что решаться нужно сейчас. Либо я вписываюсь в узор чужой паутины, пытаясь её разорвать, либо обхожу стороной. Когда Азра получила лёгкое ранение руки, невольно вздрогнул, поняв, что выбора-то на самом деле у меня не было с самого начала. Я слишком сильно дорожил детскими мечтами и привязанностями. «Непозволительная слабость», — кто-нибудь скажет и окажется прав.
Положив на землю копьё, глубоко вздохнул, настраиваясь на битву. Тошэхне не стал ничего объяснять, просить дождаться меня в укрытии, всё равно не послушается. Вся её семья — это я. Маленькая, но надёжная, как скала. Если ей будет угрожать опасность, разве я смогу пройти мимо, сделав вид, будто ничего не замечаю? Конечно же нет! Так и она, увидев, что мне угрожает опасность, тут же бросится спасать, не думая о выгоде, логике, не ища оправданий. Для неё всё просто — Кто на нас напал, тот должен быть съеден! Причины её не интересуют, только вкусовые качества.
— Готовься, сейчас начинаем, — тихо шепнул возбуждённо перебирающей лапками паучихе.
С помощью трансформации провёл все необходимые преобразования своего тела. Упрочнил кожу и кости, защитил внутренние органы, ускорил регенерацию, изменил состав крови. Также я заметно нарастил объём мышечной массы, щедро расходуя на это магическую энергию. Добавил себе телосложения, роста, веса и ширины плеч, за несколько секунд превратившись из тщедушного подростка дроу в подобие здоровенного орка.
Хотя академию магии Тхалдрилрана я покинул недоучкой, сделав это досрочно, но школу трансформации освоил очень даже неплохо. Недаром же мне в ней пророчили высокие достижения. Учителя льстиво утверждали, что я стану мастером данного направления, заставляя родителей отдавать им за моё обучение всё больше и больше денег. На их счастье, эти заявления подтверждались результатами многочисленных проверок, проводимых как в академии, так и дома. Однако, это всё осталось в прошлом, до того, как я сбежал из Тхалдрилрана.
С тех пор прошло много времени. Кроме того, жизнь на кладбище древних драконов меня не только закалила, но и сильно изменила. Теперь я мог применять магию трансформации только к своему телу. Зато доступный мне объём манны, её плотность и качество вплотную приблизились к уровню настоящих драконов. У неё ещё и оттенок поменялся, но это так, к слову. Благодаря этим изменениям мне стали доступны заклинания высших кругов школы трансформации, перешедших из разряда магии, в разряд умений.
Наверное, сейчас я вполне мог сравниться с каким-нибудь архимагом по чистой магической силе и объёму манны… если бы полноценно владел магией. Более того, я не мог даже высвободить их в полном объёме, опасаясь не совладать с такой мощью. Ну а то, что все остальные школы магии и вовсе стали недоступны, сущая мелочь. Магом меня теперь назвать сложно. Скорее мой класс следует отнести к охотникам-дроу или к берсеркерам-дроу, в зависимости от ситуации. Прямо как сейчас, когда я перестраивал свой организм, подгоняя его под желаемые кондиции. Воинские умения, называемые техниками, зависели больше от параметров силы, выносливости и ловкости, а не от интеллекта или мудрости.
Закончив с подготовкой, поднял с земли копьё. Слегка подбросив его в воздух, чтобы изменить хват на древке, сразу же применил технику броска. Костяное копьё полетело с такой скоростью, словно его запустили из баллисты. Купол отражений, установленный осторожными магами, не смог остановить это жутко выглядящее оружие, сделанное из костей древнего чёрного дракона. Пробив засветившуюся в воздухе энергетическую завесу, оно выбило из круга магов-дроу, контролирующих светящуюся пентаграмму, одного из мужчин в балахоне. Сила удара оказалась настолько велика, что мага выкинуло из-под купола, пронзив насквозь.
Пока ошеломлённые маги-дроу пытались сообразить, что это пролетело у них под носом и где пятый, я, сделав мощный рывок, очутился рядом с магическим кругом. Столь же легко пробив защитный барьер, одному из балахонщиков с ходу оторвал голову, а другого сложил пополам могучим ударом в живот, пробив мягкие ткани. Вся их магическая защита оказалась бесполезна из-за моего костяного ожерелья. Не останавливаясь, пробежав мимо оставшихся в живых противников, прямо через светящуюся пентаграмму, разрушая и её тоже, быстро добрался до своего копья. Стряхнув с него труп, развернулся и снова его бросил, отправляя в бездну очередного глупца. Пусть порадует нашу богиню рассказом о том, какой он идиот. Мог бы догадаться, что воздействовать на оружие, пробившее купол отражений, заклинанием отклонения, не самое разумное решение.
Последний маг-дроу, проявив похвальную сообразительность, без оглядки бросился бежать в сторону туннелей. Несмотря на то что всё произошло очень быстро и моё появление для владельцев красных повязок оказалось полной неожиданностью, их капитан на новую угрозу отреагировала практически сразу же. Подняв двуручный меч, сделала рывок в мою сторону. Чувствуя переполняющую меня ярость и боевое безумие, коктейль гормонов в крови продолжал действовать, встретил её лицом к лицу, пнув с чудовищной силой, не давая завершить технику движения. Если от удара по тяжёлой латной броне я лишь пошатнулся, то капитан отлетела в обратном направлении с внушительной вмятиной на животе, не ожидав от меня такой прыти и необузданной силы. Небось рассчитывала на противоположный результат.
Не давая ей опомнится, подскочив, очередным могучим пинком попытался отправить её ещё раз в полёт, однако опытная противница вовремя подставила меч. Сделала мой удар касательным, нанесённым по подвижному препятствию. В свою очередь, уклонившись от попытки ухватить меня за ногу, разрывая дистанцию, почти сразу же сильно изогнулся назад, пропуская над головой длинный клинок, со свистом рассёкший воздух. Капитан умудрилась из положения сидя, одним движением подняться на ноги, встать в стойку, размашистым ударом двуручного меча прочертить в воздухе широкую дугу, управляясь с ним столь легко, будто с невесомой тростинкой. И это несмотря на тяжёлые доспехи, скорее всего зачарованные заклинанием невесомости.
Распрямившись, мгновенно сблизился, не давая изменить хватку на мече. Ухватив её за волосы, резко дёрнул на себя и вниз, навстречу поднимающемуся колену. Зачем пытаться пробить прочную броню, если есть незащищённая шлемом голова? Кто же теперь будет разбираться, зачем она это сделала? Красивое лицо капитана превратилось в сплошное, окровавленное месиво, вдавленное в череп. Почувствовав угрозу за спиной, рывком бросился вперёд. Разогнавшись, быстро добежал до своего копья. Выдернув его из земли, резко развернулся, встречая первого из вытянувшихся цепью преследователей. Как и думал, на меня напали подоспевшие ей на помощь воины-тени.
Оружием меня владеть как следует никто не учил, поэтому фехтовать я не умел. По этой причине учился владеть копьём, с которым не только проще освоиться, но оно ещё и намного полезнее меча, особенно для охотника.
Заблокировав вражеский меч, другим концом древка подбил ногу первого добравшегося до меня воина-тени. Воспользовавшись преимуществом длины своего необычного оружия, которым можно было не только колоть, но и рубить, крутанув его в руках, одновременно распорол ему горло и притормозил других противников, расчищая себе пространство для манёвра.
Выбрав следующую цель, не давая себя окружить или отвлечь, набросился на неё со всей решительностью. Соревноваться с воинами-тени в проворстве, мастерстве и умении владеть оружием, глупая затея. Я брал безудержным напором, непредсказуемостью, неубиваемостью и чудовищной силой. Пока делал отбивную из очередного воина в лёгкой, кожаной броне, пропитанной особыми составами, почувствовал, как ожерелье начало жечь кожу. Аристократка в вуали попыталась применить на меня магию прямого действия. Поняв, что это бесполезно, она тут же произнесла заклинание — брызги кислоты. Уклониться от дождя из зелёных капель оказалось сложнее, чем я думал. Хоть и прикрылся одним из воинов-тени, но несколько капель всё же попали на мою кожу, впрочем, не причинив ей вреда. Защитная мазь сделала своё дело. Впрочем, эта заминка всё же стоила мне длинного пореза на боку. Попавший под заклятье телохранитель этой безжалостной женщины даже не пискнул, продолжая пытаться меня прикончить несмотря на страшные раны.
Боковым ударом копья сломал ему шею. Пока разбирался с другим телохранителем, получил ещё две лёгкие раны, тоже сразу же затянувшиеся, в отличие от его сломанных костей, не спешивших срастаться. Сломав ему руку, которой тот попытался блокировать мою атаку, убил ещё одного воина-тени. Почувствовав, как мне в спину глубоко воткнулось что-то острое, вместе с плащом пробив и укреплённую кожу, зарычал от усилившейся кровавой ярости, застилающей глаза, уподобляясь берсеркерам-оркам. Выдернув метательный дротик, медленно повернулся к попятившемуся от испуга бойцу-дроу. Пылая жаждой мести за испорченный плащ, окончательно потеряв рассудок, бросился в погоню за убегающим смертником. Да как он только посмел опозорить меня на глазах у сестры!
Аристократка дроу уже собиралась запустить в спину непонятно откуда взявшегося здоровяка огромную сосульку, но отвлеклась на предсмертный хрип оставшегося при ней пятого воина-тени. Резко повернувшись, не увидела ничего подозрительного, кроме, падающего на землю трупа с разорванным горлом. С дырой в ней такого размера, что туда свободно мог поместиться кулак. Быстро оглядевшись, женщина в вуали повелительным жестом подозвала к себе ближайшую тройку элитных воинов-дроу.
Один из них по пути к госпоже неожиданно споткнулся, из-за чего вся команда остановилась. Недоверчиво посмотрев на отрезанную лодыжку, раненый воин даже не успел понять, что это было? Бросившийся ему на помощь напарник, доставая жгут, тоже внезапно напоролся на что-то быстрое, длинное и тёмное, на мгновение промелькнувшее в воздухе, похожее на ленту. Этот острый как бритва объект пробил воина-дроу насквозь, пройдя точно сквозь сердце.
Обладая хорошим восприятием, аристократка тут же вычислила точку, из который был произведён этот молниеносный удар. Однако в том месте ничего не заметила, кроме, обычного на вид камня. Словно почувствовав её пристальный взгляд, камень расплылся и поменял цвет, превратившись в небольшого, чёрного паука. Увидев узор на его спине, аристократка-дроу сразу изменилась в лице. Не раздумывая ни секунды, подняв полы платья, чтобы не мешали при беге, она со всей скоростью устремилась в том же направлении, что и выживший маг. Чуть позже не только догнав его, но и обогнав. Впрочем, захлёбывающийся кровью мужчина, получивший метательный нож в горло, огорчился совсем не этому.
Когда снова обрёл способность ясно мыслить, похоже, перестарался с синтезом психотропных стимуляторов, обнаружил в своих руках оторванную голову беглеца, которую держал за длинные волосы. Судя по внешнему виду, я ей забивал кого-то насмерть. Смутно припомнил, как паникующий беглец перебегал от одной группы союзников к другой в поисках спасения от страшного меня. Как отрастив длинные когти расшвыривал врагов, раздирал их на куски, отрывал и ломал всё, что попалось под руки, из-за чего с ног до головы покрылся кровью и обрывками прилипших кишок. Как меня в ответ рубили, резали, кололи, жгли, отчего я лишь сильнее впадал в дикую ярость. Представив, как теперь выгляжу со стороны, поморщился от отвращения. Хорошо хоть маску не потерял, в отличие от рассудка, поэтому всё ещё теплилась надежда остаться неузнанным.
Немного подумав, как следует размахнувшись, по высокой дуге запустил оторванную голову в сторону обрыва. Грязный, вонючий, испытывающий тошнотворный откат от действия стимуляторов, повернулся в сторону каравана. Отголоски кровавой ярости, а также выпущенного на свободу внутреннего зверя требовали продолжить безудержное веселье, поэтому, не найдя взглядом целых владельцев красных повязок, впал в кратковременный ступор. Соображал я всё ещё не слишком хорошо, больше полагаясь на звериные инстинкты.
Подавив разочарование и соблазн, представить, что белое — это красное, принялся чистить кровь от той гадости, что послужила причиной впадение в кровавую ярость, лишившей меня страха, боли, усталости и сомнений. Заодно значительно повысившей агрессию и скорость реакции, а также до предела обострившей мои чувства и много чего ещё. Это был самый простой способ не только убедить себя напасть на целый отряд профессиональных головорезов, но и одержать над ними верх. Любые сомнения в этом бою меня бы быстро погубили. Так-то я особой воинственностью не отличался, хотя «благодарные» зрители теперь думали иначе, что пошло мне только на пользу.
Настороженно взирая на «двуногое чудовище», члены отряда с белыми повязками на рукавах не теряли бдительности даже после того, как я успокоился. Не спешили радоваться и расслабляться. Готовились драться до последнего, если нападу ещё и на них. Я ощутил их страх и неуверенность. Правда, не от всех. Аристократки сумели сохранить хладнокровие даже в такой ситуации. Их подобное зрелище не пугало.
— Это ещё кто? — хмуро потребовала ответа от своей свиты принцесса благородного дома Мун'Итиль.