Добравшись до берега живописного, подземного озера, чьи воды тихо плескались под сводами нескольких пещер, объединённых в одну группу, обрадовался предстоящему отдыху. Наконец-то, подошло к концу утомительное путешествие, полное сражений, коротких передышек, беготни и ночёвок под потолком, не говоря уже про голодовку. Эти дни я питался исключительно урывками, на ходу, да и то, всякой гадостью, что удавалось поймать в процессе слежки за караваном. Не зря говорят, ничто не доставляет столько же хлопот, сколько помощь родственникам дроу. По-моему, с ними воевать проще, чем пытаться угодить. В этом случае хотя бы знаешь, чего от них ожидать.
Небольшой каменный форт, полукруглой формы, запирающий выход на «Лестницу великанов», выглядящий наполовину утопленным в сплошную скалу, вызывал восхищение. Его строители сумели придать своему творению не только неприступный вид, но и красоту. Они не пожалели времени, чтобы это фортификационное укрепление демонстрировало могущество и богатство Тхалдрилрана, вызывая трепет у чужаков. Это было сделано из расчёта — чем больше они нас боятся, тем меньше к нам лезут.
Хотя форт занимал не так много места и имел небольшой гарнизон, он надёжно защищал дальние подступы к Тхалдрилрану. Его главной защитой являлась не сила оружия или боевых машин, не дипломатия или прочность стен, а магия. Искусство чар и заклинаний заслуженно считалось одной из наших сильнейших сторон.
Посмотрев на тёмный, мрачный массив слегка наклонных стен и тонких, гранёных башен, обратив внимание на отсутствие магических огней и световых сигналов, с помощью которых с караваном должны были связаться, ощутил первые тревожные предчувствия. То, что на стенах среди зубцов никого не видно и опущена толстая каменная плита ворот, с чудесным барельефом на внешней стороне, это нормально. Страж, что беспечно будет торчать на видном месте, заслуживает того арбалетного болта, что в него пошлют, вполне возможно, его же товарищи, чтобы не подставлял их всех. Соблюдение служебных инструкций — это святое.
Не знаю, как у других, а у нас за этим строго следят жрицы Ллотх, не отличающиеся большим состраданием. Да что там большим, у них и маленького-то никогда не замечал. В попытках добиться расположения нашей жестокой богини, они готовы замучить до смерти и за выдуманные прегрешения, не то что за настоящие.
Ещё раз посмотрев на караван, дожидавшийся под стенами форта, когда же на него обратят внимание, нахмурился. Помимо «Лестницы великанов» наверх ведёт достаточно всевозможных расщелин, выработанных шахт, вентиляционных колодцев, чтобы не считать себя здесь отрезанными от всего мира. Другое дело, что большие телеги там не проведёшь. Кроме путей миграции чудовищ форт контролировал торговые маршруты. На глубинных тропах они тоже имелись, пусть и пользовались ими не так часто и не все подряд, так что появление здесь каравана снабжение не являлось чем-то удивительным. Золото контрабандистов давно уже проложило дорожку в карман начальнику форта, о чём все прекрасно знали. Поэтому игнорирование условленных световых сигналов проводника и флага с эмблемой их разношёрстного клана весьма подозрительно. Без предварительных договорённостей караван благородного дома Мун'Итиль этой дорогой не пошёл бы. Фортов много, а жадных командиров пограничной стражи ещё больше.
Настороженно поведя ушами, потревожил удобно устроившуюся на моей голове, словно на троне, Тошэхне. Будучи всё ещё в облике пантеры, я разлёгся между валунами, заняв своё излюбленное, наблюдательное место. Озёрный форт я посещал не в первый раз. Услышав щёлканье паучихи, отказался катать её и дальше.
— Нет. Я туда не пойду. Если хочешь, сама иди. Мне нисколько не любопытно, — соврал, догадываясь, как она поступит.
Очередную трескотню пропустил мимо ушей. Точнее, хотел это сделать.
— Я не ленивый, и вовсе не старый, толстый кот. У меня острое зрение и хороший слух, — нашёл подходящее оправдание.
Проявив упорство, большая паучиха не с первого раза залезла на прогибающееся под её весом ухо и прямо в него «прокричала» обидную вещь. Попытавшись легонько стукнуть её лапой по голове, добился лишь того, что ударил сам себя. Шустрая паучиха вовремя успела спрыгнуть. Явно веселясь и подшучивая над неуклюжим «папочкой», она побежала в сторону каравана, вызвавшись отправиться на разведку. Вела себя, прямо как непоседливый ребёнок.
— Сама такая, — обиженно возразил, оставаясь на месте.
Надеюсь, Тошэхне найдёт обратную дорогу. Учитывая идеальную маскировку теневой пантеры, заметить её издали практически невозможно. Широко зевнув, обнажив огромные клыки, опустил голову на лапы, приготовившись ждать.
Спустя некоторое время, проходя мимо одного из фургонов, капитан охраны с удивлением заметила лежащий на земле кинжал в простеньких ножнах, с развязанным, крепёжным ремешком. Подобрав оброненное кем-то оружие и не найдя взглядом его растяпу владельца, временно подвесила кинжал себе на пояс. То ли ремешок оказался совсем негодным, то ли узел как следует не затянула, торопясь на совещание, однако вскоре она тоже его потеряла.
Вернулась Тошэхне спустя час с важными новостями. Довольная собой, как не знаю кто. Не дождавшись похвалы, забравшись мне на голову, укусила за ухо. Пришлось срочно исправляться. Засыпал её комплиментами, признавшись, что без неё давно бы уже пропал и умер с голоду. Наверное, со стороны выглядело забавно, когда большая пантера, пугливо поднимая глаза, на языке дроу виновато извинялась перед маленькой, чёрной паучихой, взявшей в заложники её ухо. Боясь неосторожно дёрнуть головой, чтобы не уронить захватчицу.
После шутливой возни с Тошэхне, помогающей мне расслабиться, почувствовать себя живым, небезразличным кому-то существом, я вновь стал серьёзным. Даже неугомонная паучиха притихла, почувствовав моё напряжение. Если она ничего не перепутала, что вряд ли, с её-то идеальной памятью и способностью к копированию всего, чего угодно, то у нас намечается очередная неспокойная смена. Боюсь, в этот раз всё будет намного серьёзнее, чем в пещере Блуждающих костей.
Итак, что мы имеем? Гарнизон форта бесследно исчез. Все двери закрыты, замки сломаны, решётки опущены, подвал, где расположена оружейная и кладовые, затоплен водой. Кроме того, ловушки и магическая защита этой мини-крепости оказались полностью выведенными из строя. Заклинательный зал основательно разрушен и ремонту не подлежит. Сообщение об этом успел передать разведчик дома Аан'Геран, после чего связь с ним прервалась. Обратно он так и не вернулся. Следующая пара разведчиков, отправившаяся выяснить, что случилось с их товарищем, словно растворилась в воздухе.
Если я хоть что-то понимаю в искусстве расстановки ловушек, то второй выход из форта заблокирован. Помимо того, что в нём скрывается какая-то опасность, главная угроза каравану всё же будет исходить из другого места. Проблема с выходом на Лестницу великанов неприятна, но не смертельна. Если у моей сестры и её друзей будет достаточно времени, они преодолеют это препятствие, оставаясь вне опасной зоны. Если проход через форт будет сопряжён со слишком большой задержкой во времени или сложностями, им ничего не мешает пойти в обход озера Сноголь. Да, в таком случае дорога станет труднее, опаснее и намного длиннее, отчего возникнет нехватка припасов, однако это лучше, чем потерять здесь всё. Значит, их врагам нужно сделать так, чтобы караван целиком зашёл в форт, заперев себя в его стенах. Он должен провести там достаточно времени, чтобы… дальше вариантов много. Всё зависит от фантазии того, кто установил эту ловушку, и на что он рассчитывал.
Чтобы сделал я, если бы хотел избавиться от большого, хорошо вооружённого отряда с аристократками-дроу и жрицей Ллотх, желательно так, чтобы меня не смогли в этом обвинить? Подозревать могут сколько угодно — это наша любимая забава. Дроу, которому некого подозревать, не дроу.
Задумавшись, прикинув доступные варианты с учётом того, что находится вокруг этого места, повернул голову на север. Не так далеко отсюда обитают муравьи бездны, гигантские насекомые с огромными жвалами. Крайне агрессивные и хищные твари. Мозгов у них нет, одни инстинкты. Нападают на всё, что шевелится. Всеядны. Для форта с исправной магической защитой совсем не представляют угрозы, однако сейчас он больше похож на обычную груду камня со множеством пустых проходов, замкнутых помещений и лестниц. Практически тот же муравейник. Пожалуй, муравьи бездны на этой территории самая страшная угроза. Все остальные чудовища, что приходили мне на ум, либо не пролезут в узкие коридоры фортификационного укрепления, либо слишком малочисленны, либо не решатся его атаковать. Следов наличия поблизости крупных отрядов дроу или чужих рас я не заметил.
Если натравить орду муравьёв на караван, то они не только разорвут его на мелкие клочки, но и утащат те в свои гнёзда, не оставив после себя ничего ценного. Заодно эти насекомые вынесут из форта всё, до чего доберутся, оставив после себя лишь голые стены. Что не съедят, используют в качестве строительного материала. Идеальный способ очистить место преступления от любых улик. Всё, что обладает хоть малейшим запахом или магической аурой, они уж точно не пропустят.
В форте мне делать нечего. Там я рискую быть обнаруженным и попасть меж двух огней. Или ещё хуже, оказаться загнанным в угол. От этой ненормальной любительницы хвататься за руки нужно держаться подальше. Чутьё подсказывает, что так будет лучше. Нельзя вызывать к себе слишком сильный интерес. Тем более, нежелательно раскрывать свои настоящие возможности. Если предложу свою помощь без объяснения причин, это вызовет неудобные вопросы. Они ведь так и вернуться могут, чего мне не нужно. Один дополнительный боец в узких коридорах форта, в замкнутом пространстве, в условиях ограниченной видимости, им особой пользы не принесёт. Самое разумное, проверить мою догадку. Если поблизости не найду армию противника или чудовищ, ничего делать не буду, а вот если найду — либо предупрежу сестру об опасности, либо постараюсь выиграть ей время. Дальнейшая судьба каравана лежит в руках Тёмной матери.
— Так и быть, сделаю последнее одолжение любимой сестре, — с деланной неохотой сообщил самому себе, поднимаясь на ноги.
Под этим недовольным заявлением скрывалось смущение от такого поступка. Самопожертвование и страсть к героическим поступкам казались мне чем-то постыдным. Я же хотел быть сильным, независимым охотником, настоящим дроу, а не… каким-нибудь светляком.
За несколько часов облазил несколько близлежащих пещер и туннелей, ничего подозрительного в них не обнаружив. Это меня несколько обескуражило и насторожило. Ну не может же всё быть настолько хорошо? Подозревая подвох, отправился на границу территории муравьёв бездны. Обследовав кишкообразную, вытянутую пещеру, соединяющую подземное озеро с муравьиными ходами, обнаружил только одну странность. Я не встретил ни одного дозорного муравья. Они что, больше не патрулируют границы своей территории? Пересекать незримую границу я не стал.
Найдя удобную наблюдательную площадку, мимо которой незаметно не пройти, да и обороняться в этом шарообразном подземном зале с выгнутыми стенами проще всего, прилёг отдохнуть.
Поскольку уровень беспокойства и ощущения, что я чего-то упускаю из вида, медленно но верно нарастал, решил ещё раз пройтись по пещере. Только в этот раз я исследовал её не глазами, а носом, перестроив его так, чтобы усилить чувствительность, расширив доступный мне спектр запахов. Обнаружить едва ощутимый след, что тянулся подобно путеводной нити, удалось не сразу. Потратив некоторое время на раздумья, пытаясь вспомнить, кому бы этот кислый запах мог принадлежать, испытал чувство озарения, от которого шерсть встала дыбом, а по позвоночнику пробежался пугающий холодок. Это же запах раздавленных муравьиных личинок. Настороженно оглядевшись по сторонам, удивился ещё сильнее, не понимая, почему тогда тут всё не кишит разъярёнными муравьями-солдатами. Видимо, где-то след обрывается и муравьи сейчас заняты чем-то более важным, чем его поиском. А ещё что-то мне подсказывало, что незаметная дроу, но хорошо различимая муравьями дорожка тянется до самых ворот крепости и с этим нужно что-то делать.
Объяснив Тошэхне задачу, отправил паучиху затирать основной и провести ложный след к озеру, а сам остался караулить проход. Вдруг пока нас не будет кто-нибудь явится привлечь внимание муравьёв бездны, направив их в нужную сторону. По логике вещей ловушка должна захлопнуться вовремя, не раньше и не позже подходящего момента.
Несколько часов я провёл лёжа на возвышении, слушая урчание пустого желудка, мечтая о сочном, жареном мясе, с жирком и специями. Услышав лёгкие, едва слышимые шаги, донёсшиеся со стороны подземного озера, обрадовался тому, что не придётся пробовать на вкус собственный хвост.
К моему большому удивлению, сюда наведалась сама мастер меча из клана Тхаш'Гар. Вот уж кого не ожидал увидеть, так это багровую ведьму. Пожалуй, её я бы поставил на четвёртое место по степени опасности среди всех членов каравана. На первом — та ненормальная убийца. На втором — старшая принцесса из благородного дома Мун'Итиль. Подготовка у таких персон должна быть на высшем уровне. На третьем — жрица Ллотх.
Глядя на мастера меча, я подумал: «Неужели кто-то смог подкупить одну из этих кровожадных, безумных **к, что славятся своей принципиальностью и верностью клятвам? Уже и не знаешь, во что в этом мире можно верить».
Видимо, как-то почувствовав мой взгляд, она мгновенно замерла. Её изящная рука плавно легла на полуторную рукоять длинного, зачарованного меча с односторонней заточкой из адамантита. Не сомневаюсь, выхватить магическое оружие, развернуться и разрубить в полёте летящий объект у багровой ведьмы получится быстрее, чем я до неё доберусь. Вот же проблемная женщина. По слухам, интуиция и рефлексы у мастеров меча из этого специфического клана, состоящего только из женщин, развиты до невероятного уровня. Не сумев определить тип и местонахождение угрозы, женщина в лёгком, соблазнительном, ярком наряде, хорошо оттеняющим её обсидиановую кожу, больше подходящим танцовщице, а не воительнице, неожиданно сделала правильный вывод.
— Если это ты, мой мохнатый, жадный друг, — игриво произнесла, не поворачивая головы, — то не стоит пытаться поточить об меня свои коготки. Я на твоей стороне.
Замолчав, дала мне возможность что-нибудь сказать, раскрыв своё местоположение и намерения. Промолчав, я заставил её понервничать в сомнениях.
— Надеюсь, ты здесь за тем же, за чем и я? — сделала вторую попытку, уточнив всё тем же обманчивым, беззаботно-легкомысленным тоном.
Обострившимся звериным чутьём я ощущал её опаску, напряжение и лёгкую неуверенность.
— Смотря зачем ты здесь? — спросил, использовав технику отражения голоса, не давая шанса вычислить мою позицию.
— Перекрыть этот проход на случай, если на наш караван захотят напасть чудовища. Проводник сказал, что в этом месте обитают муравьи бездны. У них там муравейник. Он ведь не ошибся? — в её голосе послышалось отчётливое подозрение.
— Нет. Однако, ошиблась ты, — усмехнулся, заметив, что она слегка расслабилась, чтобы не дать мышцам «одеревенеть», потеряв эластичность.
Это бы её замедлило, в случае резкого перехода от разговора к драке. Вновь напрягшись, мастер меча «удивилась».
— Правда? И в чём же?
— Не если, а когда муравьи бездны атакуют караван. Кто-то любезно провёл им дорожку до самого форта, использовав для этого кровь личинок.
Спокойно рассказал то, что ей и так, возможно, уже известно. Даже если она не врёт, я всё равно хотел предупредить караван об опасности. Сейчас посмотрим, что будет делать с этой информацией.
Соображала она быстро. Мастер меча легко догадалась, за кого я её принял, а также что здесь делал и почему хотел напасть.
— Принцесса Маргот подозревала что-то подобное, поэтому отправила меня сюда. К сожалению, хорошие разведчики у неё закончились. Не против, если я потороплю своих товарищей?
— Нет, — коротко ответил, не спуская с неё взгляда.
— Я так и думала, — улыбнулась женщина.
Сняв с руки один из серебряных браслетов, она без малейших колебаний смяла его пальцами, как ком сырой глины. Расслабившись, прошла на то место, где я ещё совсем недавно лежал. Усевшись на землю, поджав под себя ноги, положила перед собой снятую с пояса саблю.
— Что ты делаешь? — спросил, слегка растерявшись от её действий.
Я думал, она вернётся к своим спутникам.
— Помогаю своим старым друзьям выиграть гонку со временем.
— Оставаясь здесь, ты рискуешь проиграть эту же гонку и больше их не увидеть, — предупредил, испытав к ней уважение, отчего почувствовал себя странно.
Вот уж не думал, что когда-нибудь до этого дойдёт.
— Все мы когда-нибудь умрём, — широко улыбнулась багровая ведьма, чьё настроение подозрительно улучшилось, хотя причин для этого я совершенно не наблюдал. — Одни раньше, другие позже. Важно, как это произойдёт, а не где и когда. Я знала, чем может закончиться эта прогулка.
— Думаешь, твой меч здесь что-то решит? — спросил со скепсисом.
Оценивающе оглядевшись по сторонам, мысленно представив карту местности, мастер меча самоуверенно кивнула.
— Да. Это хорошее бутылочное горлышко. Если где-то останавливать муравьёв бездны, то именно здесь. Удобная пещера с одним узким входом и выходом, посреди которого находится ровная возвышенность. На потолке достаточное количество склизкого, светящегося мха, по которому они точно не пройдут. Отличное место для мастера меча, вроде меня.
— Тебе не справиться со всеми муравьями.
— Этого и не нужно. Достаточно выиграть немного времени. К тому времени, когда муравьи доберутся до форта, караван успеет уйти.
— Хочешь сказать, твои товарищи не станут тебя дожидаться?
— Зачем? Чтобы моя смерть была напрасна? — искренне удивилась эта женщина, не понимая сути вопроса. — Моя подруга и сестра по мечу мертва. Взятые нами обязательства не исполнены. Я даже успела опозориться, попавшись в сети этих уродов. Дома меня никто не ждёт. Спасибо, что тогда помог, но я бы и сама выбралась. Из-за тебя меня запомнили слабой, — удивительным образом обвинила в этом меня.
— Можешь возвращаться. Я сам здесь со всем разберусь. Ты будешь только мешать, — попросил не умничать и поскорее оставить меня в покое.
— Отказываюсь, — и не подумала подчиняться.
— Почему?
— Я тебе не доверяю, — ответила встречной «любезностью» и прямотой.
— Я тоже тебе не доверяю, но почему-то всё ещё терплю твоё присутствие.
Намекнул на то, что долго это не продлится.
— Вот видишь, как много у нас общего, — пошутила остроухая собеседница.
Попытка убедить её не испытывать моё терпение — провалилась. Мастер меча проявила завидное упрямство. Устав с ней спорить и жаться в тёмном углу, как будто я в чём-то виноват, вышел на свет, сбрасывая маскировку.
— Какой красивый котик, — обрадовалась женщина, наслаждаясь нашим общением.
Считая, что так проводить время в ожидании ужасного конца лучше, чем молча сидеть в одиночестве наедине со своими мыслями, поэтому развлекала себя как могла.
— Иди сюда, я почешу себя за ушком, — поманила меня пальчиком с аккуратно подстриженным, и даже лакированным ноготком.
Непроизвольно дёрнув бровью, и немножечко хвостом, огрызнулся
— Обойдусь. Для этого у меня есть задняя лапа. Ей я доверяю больше.
— Да ладно тебе, не будь злюкой. Иди ко мне. Обещаю, больно не будет.
Демонстративно плюхнувшись на задницу, не доходя до женщины, оскалился, показав огромные клыки.
— Мне — да, а вот тебе. Скорее всего, будет очень больно. У тебя есть запасные руки? Нет? Тогда держи эти при себе, — попросил с угрозой.
Если мне спор с женщиной, обладающей хорошим происхождением, силой и положением, доставлял некоторое подсознательное неудобство, то её, судя по всему, просто забавлял. Она видела перед собой не молодого, глупого, невоспитанного мужчину, а опасного магического зверя. Впрочем, не заблуждаясь насчёт того, кто скрывается под этой личиной. Правда, держа в голове тот образ, в котором я предстал перед караваном после отражения нападения лжеразбойников.
Услышав едва ощутимый шум из туннеля, ведущего к муравейнику, я резко замолчал, сразу став серьёзным. Имея достаточно свободного времени, уже решил, что буду делать в том случае, если окажусь прав. Ни текущий, ни прошлый облик не помогут мне справиться с полчищами муравьёв бездны. Копьё против них бесполезно. В лучшем случае убью им десяток противников, а их будет сотни, если не тысячи. К счастью, моя коллекция скопированных форм чудовищ и монстров Подземья не ограничивалась только теневой пантерой.
В наших пещерах можно встретить такого необычного монстра, как студенистый куб, состоящего из слизи. Он практически неуязвим для любого типа физических атак. Перегораживая проходы, внезапно падая жертве на голову, поджидая её в ямах, либо же охотясь с помощью щупалец, этот монстр запихивал добычу в себя, где её медленно переваривал. Самостоятельно выбраться из крайне липкого желудка студенистого куба, а всё его тело — это один сплошной желудок, практически невозможно. Кислота, выделяемая этой полуразумной слизью, переваривала всё, вплоть до железа и минералов.
Студенистый куб один из самых неудобных врагов для муравьёв бездны. Хотя они могут растащить его на кусочки, теряя жизни своих отравленных и частично разъеденных кислотой сородичей, но, это всё, что гигантские насекомые способны с ним сделать. Сожрать студенистый куб они не могут, как и сжечь, закопать, или использовать для чего-либо полезного.
Надеюсь, даже до муравьёв бездны вскоре дойдёт, что этот проход стал для них непроходим. И вообще, во всём виноват студенистый куб, которому они уже отомстили, разорвав его на части. След из крови личинок я оборву, вытравив кислотой. Даже если кто-то из муравьёв догадается пройти дальше, где найдёт продолжение потерянного следа, то упрётся в озеро, с которым воевать ещё бесполезнее, чем со мной. Я верю, что Тошэхне справится со своей задачей даже лучше, чем я со своей. За неё переживать не стоит. Если паучий-мимик почувствует угрозу, как обычно, прикинется камнем.
Превратившись в дроу, возвращаясь к основе, раскрыл на правой ладони свою любимую, зубастую помощницу. Немного пожевав слюну, присоединяя к ней необходимые элементы, используя для трансформации мою кровь, этот псевдорот выплюнул на подставленную левую ладонь две крупные пилюли. Затем, вновь что-то пожевав, он выплюнул ещё две, только другого цвета. Взяв по одной каждого вида, без предупреждения кинул их багровой ведьме, которая с лёгкостью выхватила обе пилюли из воздуха, продемонстрировав отменную реакцию.
— Что это?
— Не спрашивай. Глотай. Муравьи не стали дожидаться отдельного приглашения и уже бегут сюда. Сейчас здесь станет очень тесно и шумно. Одна пилюля сделает тебя намного сильнее и быстрее, а вторая, не даст умереть, пока тебя не разорвут на части. Как и не даст загнуться от потери крови, болевого шока, а ещё позволит какое-то время продолжать двигаться даже с остановленным сердцем, сломанными костями или разорванными кишками. Основную массу муравьёв я остановлю, на тебе останутся те, кто пролезут мимо меня. Держись позади и не лезь вперёд, иначе бессмысленно погибнешь вместе с этими чудовищами.
Взвесив на руке мой подарочек, багровая ведьма спросила без наигранной весёлости, спокойно и уверенно глядя мне в глаза.
— А тебе-то это зачем?
Она не стала объяснять, что имела в виду, но я и так её прекрасно понял.
— Не люблю ходить в должниках. Это лишает меня ощущения свободы.
— Зачем так стараться, если никто не узнает, рассчитался ли ты с ними или нет?
Для неё было важно понять причину такого глупого поступка.
— Я узнаю. Этого достаточно, — наступила моя очередь загадочно улыбнуться, объяснив неочевидную для неё вещь.
Немного подумав, мастер меча приняла решение. Она сделала довольно смелый шаг, проглотив неизвестные пилюли, полученные от незнакомца. Неужели я стал свидетелем жеста доверия в порыве невероятной щедрости? Если ждёт благодарностей или моего одобрения, то зря. Хмыкнув, никак не стал это комментировать, поступив точно так же.
— Прости, сейчас я превращусь в страшное чудовище. Надеюсь, это не оскорбит твоё чувство прекрасного, и ты никому не расскажешь того, что здесь видела.
Всё же призрачное ощущение возникшего партнёрства и нависшей опасности сказалось на мне больше, чем я думал. Не понимаю, с чего вдруг стал таким разговорчивым? Неужели из-за этой женщины? Нужно как можно скорее потискать Тошэхне, произнести заклинания рассеивания очарования и избавления от зла, а также проверить кровь на наличие посторонних веществ. Способ проверенный и рабочий.
— Надейся, — уклончиво, с ноткой ехидства, ответила багровая ведьма, показывая, что намерена выжить.
Словно догадавшись, о чём я подумал. Впрочем, такой настрой мне нравится больше, чем прежний фатализм.
— В свою очередь я не стану рассказывать о том, что ты пряталась за спиной мужчины, позволив ему собой командовать, — перешёл к шантажу и угрозам, поскольку, так надёжнее.
— Знаешь, я знаю тебя всего ничего, а уже хочу убить, — с милой, и столь же фальшивой улыбкой, пожаловалась женщина.
— Я тоже. Давай поскорее закончим это дело и разойдёмся, чтобы больше никогда не встречаться.
Трансформировав своё тело в студенистый куб, начал стремительно увеличиваться в размерах, заполняя пещеру. Сменив выражение лица, мастер меча поспешила отойти от меня подальше, вынужденная подчиниться унизительному требованию мужчины. Она знала, насколько опасно касаться этой прозрачной, голубоватой, мягкой и податливой на вид желеобразной массы. С сомнением посмотрев на меч, решила, что попытается убить меня позже… если выживем.
Описывать последующие, долгие часы борьбы с чёрно-красным приливом из хитиновых тел, усиков, жвал и ножек — бессмысленно. Гигантские муравьи, словно обезумевшие пёрли вперёд, давя своей шевелящейся, кусачей массой, не считаясь с потерями. Назвать это сражением у меня язык не повернётся. Ни рук, ни ног, ни оружия у меня не было. Вместо борьбы я пытался их всех обнять, проглотить или на худой конец облизать. Однако их было так много, что я просто физически не мог этого сделать. Более того, они давили так сильно, что задние ряды проталкивали через меня передние, превратив меня из киселя в густую кашу. Я просто не успевал их растворять, так что работы вскоре прибавилось и мастеру меча. В любом случае ослеплённые, залитые липкой, тягучей массой, разъедающей не хуже кислоты, размягчающей их тела, бросающиеся на всё, включая сородичей, эти гигантские муравьи не представляли для неё прежней опасности. Однако бесстрашных, чрезвычайно агрессивных насекомых было слишком много.
Поскольку меня окружала сплошная масса муравьёв, не прекращающих попыток закусать до смерти, растащить по кусочкам или похоронить под собой, я потерял возможность следить за происходящим вокруг. Не знаю, сколько времени им понадобилось, сопротивлялся как мог, чтобы всё-таки разорвать меня на части. Не выдержал распирающего меня изнутри давления проглоченной, но не переваренной добычи. Пускай, как таковой, боли я не испытывал и чувство страха у меня было подавлено, однако ощущения всё равно весьма неприятны. Второй раз на такое издевательство над собой точно не соглашусь. Я долго мучился, пытаясь удержать сознание целым, а не фрагментированным, варившись в каком-то бесконечном кошмаре, уже не различая, где фантазия, а где реальность. Происходящее в этой пещере вполне способно затмить любой кошмар.
В какой-то момент времени я потерял сознание, больше не в состоянии контролировать сотни маленьких, разделённых кусочков своего тела, облепивших муравьёв, беспорядочно дёргающихся в агонии, куда-то бегущих, с кем-то дерущихся, этим только усиливая воцарившийся здесь хаос. Мне было очень… очень плохо. Мысли стали вялыми, тягучими, раздробленными, упростившимися до предела. О последних воспоминаниях вообще лучше не говорить. Я от них точно рехнусь и теперь целый год не смогу уснуть из-за кошмаров. Какая мерзость!
Из плотной мешанины мёртвых муравьиных тел, будто бы сваренных в кипятке, склеенных застывшей слизью в сплошную массу, надёжно запечатавшую маленькую пещеру, начали стекать голубоватые капли полупрозрачной, вязкой жидкости. Собравшись вместе на свободном участке земли, чуть дальше в туннеле они превратились в невысокого, худощавого парня дроу в очень драных штанах, надетых на голое тело. Болезненно поморщившись, сонными, мутными глазами он растерянно огляделся по сторонам, будто не мог вспомнить, где находится. Через пару секунд его стошнило, а потом ещё раз. Когда сильные, мучительные спазмы желудка прекратились, он снова, но на этот раз прояснившимся взглядом осмотрелся.
Помотав головой, отгоняя отвратные, кошмарные видения, озабоченно спросил, — Куда эта ушастая язва делась?
Надеюсь, она смогла пережить этот ад и благополучно из него выбралась. Хотя она мне не нравилась, но это не повод желать ей смерти. Не каждый решится на самопожертвование во имя общей цели, следуя данному слову.
— Всё, я домой. Устал. В следующий раз жду дражайших родственников в гости, дайте подумать, никогда!
Пытаясь поднять себе настроение, начал нести всякие глупости.
— Теперь к вещам, которые я пережил, можно добавить ещё одну. Если кто-то будет угрожать меня съесть, буду говорить, что это ему не поможет. Интересно, что ещё я не пробовал? Пережить падение в жерло вулкана?
Меня начало немного трясти от накатившего нервного напряжения. У всего есть своя цена и свои недостатки. Архимагов школы трансформации, я до сих пор льщу себе надеждой, что достоин этого громкого звания, убить крайне сложно. Проще их свести с ума, запереть в другом облике, а ещё, подловить на излишней самоуверенности. Сегодня я легко мог умереть или поверить в то, что на самом деле являюсь студенистым кубом. Меня страшила перспектива провести остаток жизни полуразумной слизью. Было бы ещё хуже, если бы довёл себя до неконтролируемых и необратимых мутаций. Я ведь ненастоящий метаморф, как некоторые считают.
Пройдя ещё сотню метров, мимо отдельных, мёртвых муравьёв, около очередной груды тел увидел прислонившуюся к стене, бледную, плохо выглядящую женщину, что недавно грозилась меня убить. Её дыхание было слабым, а глаза оставались закрытыми. Впрочем, услышав мои шаги, она их открыла.
Криво улыбнувшись жуткой улыбкой, женщина, чьего имени я до сих пор не знал, поинтересовалась.
— Ты точно дроу-метаморф?
Она словно прочитала мои недавнии мысли. Понимаю её сомнения. Метаморфы способны менять свой облик, но не биологическую природу. Также они не способны столь свободно, как маги, играться с массой своего тела.
— А ты поверишь моему слову? — задумчиво посмотрел на то, что осталось от её ног.
— Нет, — не задумываясь ответила умирающая мастер меча.
Видимо, последний муравей сумел своими огромными кусачками по самые колени отхватить ей обе ноги. Даже не представляю, как она так подставилась, а после этого ещё и убила его. Чтобы не истечь кровью, мастер меча ткнула обрубками ног в прилипший к мёртвому муравью ком студенистого куба, прижигая страшные раны, залепив их липкой массой. Потрясающая сила воли. Вот только она всё равно умирала. Глубокая, рваная рана на боку, в дополнение к желудочному соку студенистого куба, попавшему в кровь, не способствуют долгой и счастливой жизни. Она сумела продержаться до этой минуты только благодаря моей пилюле и всё той же железной воле.
— Уродливое зрелище, верно? — неожиданно, с грустью спросила женщина.
— Я выглядел и похуже, — порадовал её, сказав чистую правду. — Что намереваешься делать дальше?
— Разве не видно? Сейчас отдохну и побегу догонять караван, — мрачно отшутилась.
Всё, что нужно сделать, чтобы не усложнять себе жизнь ещё больше, это попрощаться и уйти, однако я какой-то неправильный дроу. Я не мог бросить ту, что, пусть вынужденно, формально, но прикрыла в бою мою спину. Наверное, с натяжкой её можно назвать моим боевым товарищем, о чём саму багровую ведьму лучше не спрашивать, а то ещё помрёт… от хохота. В таком ужасном состоянии ей нельзя напрягаться. Мне же потом житья не даст та, чего нет у большинства моих сородичей — Совесть!
«Хорошо, будем считать, я ей немного задолжал за помощь», — нашёл повод не позволить ей спокойно умереть с чувством выполненного долга.
— Я не могу помочь тебе с отсутствующим чувством юмора, но могу решить вопрос с ногами. В благодарность за то, что составила мне компанию, хотя не обязана была этого делать. Лучше бы послушалась моего совета и сразу ушла, когда была такая возможность, — даже не знаю, зачем я это сказал. — Как насчёт заключить со мной сделку? Я возвращаю тебе возможность ходить, а ты молчишь, когда этого требуется. Как и забываешь обо всём, что здесь произошло. Это выгодное предложение. Советую поторопиться с принятием решения, потому что времени у тебя осталось мало.
— Неужели? — она подумала, что я шучу, иначе бы уже начала командовать.
Потратив несколько минут на спор с этой сумасшедшей дроу, решил всё сделать по-своему. Так проще, чем пытаться договориться с женщиной дроу на выгодных для тебя условиях. Открыв ручную пасть, острым языком, похожим на ленточный клинок шпаги, подсмотрел этот приём у Тошэхне, одним стремительным движением отсёк повреждённую часть ног мастера меча, укоротив их ещё больше. Она инстинктивно дёрнулась, когда всё уже было сделано.
— Ты что делаешь? — ошеломлённо посмотрела вниз.
В её голосе не слышалось ни гнева, ни ужаса, только безмерное удивление. Похоже, эта ненормальная самоубийца вновь вычеркнула себя из списка живых. Не понимаю, ей что, это доставляет какое-то удовольствие?
Изменив форму языка, смочил его её кровью, при этом нанеся на свежую рану особую слюну. Активно работая челюстями, смачно чавкая, псевдорот, которому я даже имя дал — Маттия, после пережёвывания собранной внутри глинообразной пасты, начала отрыгивать её большими порциями, которые языком обильно намазывала на рану. Пока связь с моими живыми клетками не оборвалась, воткнув ей в ноги несколько тонких, острых щупальцев, дополнительно высунувшихся из Маттии, начал переливания крови и манны, запуская процесс трансформации плоти. Сосредоточившись, мысленно произносил заклинание за заклинанием, контролируя преобразования материи.
На глазах изумлённой женщины подозрительная белая паста начала пузыриться, течь и увеличиваться в размерах, принимая форму её ног. Когда протезы были готовы, они превратились в настоящую, живую плоть. Всё бы хорошо, но…
— Я по-прежнему не чувствую ног, — прислушавшись к своим ощущением, неестественно спокойным тоном сообщила мастер меча.
— Да? Странно, — нахмурившись, попытался понять, в чём проблема.
Такое чувство, зато будто у меня стало не две, а четыре ноги. Поочерёдно пошевелив пальцами на каждой из них, с удивлением наблюдал за тем, как шевелятся пальцы на ногах у подопытной свинки, о чём она догадалась по выражению моего лица.
— Ты ведь раньше уже это делал? Скажи, что да.
— Скажу, что нет. Не отвлекай. Оу…, — выгнув бровь, с подозрением посмотрел на её согнувшуюся правую ногу.
Женщина, которая к этому была совершенно непричастна, поискала взглядом свой меч. К сожалению для неё, он лежал слишком далеко. Ощущение беспомощности и ущербности ударило по ней с утроенной силой.
— Потом разберусь с ногами. Нужно немного подождать и посмотреть, что будет, — скрывая смущение. Переключился на всё ещё открытую рану на боку.
Засунув в рану язык, принялся ощупывать её изнутри, оценивать повреждения, чистить и дезинфицировать, проводя подготовку перед нанесением белой пасты.
Недолго понаблюдав за этим отвратительным зрелищем, под ещё более отвратительные звуки, мастер меча подняла голову и закрыла глаза.
— Я не хочу этого видеть.
— Я тоже, однако в отличие от тебя, у меня нет выбора. Видишь, насколько мы похожи? Ещё немного и я всерьёз начну рассматривать возможность твоего убийства, хотя бы из предосторожности.
— Согласна. Более того, разделяю эту точку зрения. Потому позволь дать совет. Хочешь кого-то убить, делай, а не предупреждай.
— А как же наша излюбленная забава — заигрывание с жертвой? — взял небольшую передышку.
— С жертвой? — открыв глаза, посмотрела на меня убийственным взглядом.
Она приложила огромные волевые усилия, чтобы встать на ноги и оторвать мне голову, за такое-то страшное оскорбление, но не смогла. Я всячески пытался в этом помочь, пристально глядя на правую ногу ненормальной мечницы, мысленно убеждая ту согнуться, однако дёрнулась почему-то левая. Эмоционально произнеся незнакомое мне выражение, словно выплюнув его, мастер меча попросила не мучить её, а сразу добить, не дожидаясь, пока она меня прикончит. Предупредив, что желает этого настолько сильно, что аж чесаться хочется. На это женщина-дроу была проинформирована, что это последствия моего лечения, а не недостатков её воспитания.
Наверное, мой разум ещё не до конца восстановился, иначе я не мог объяснить, почему вместо того, чтобы промолчать, я легонько над ней подтруниваю, заигрывая со смертью. То ли из-за желания её растормошить, чтобы покалеченная мечница не замкнулась в себе и не потеряла желание жить, то ли из-за слишком долгого отсутствия нормального собеседника, не в обиду Тошэхне будет сказано. Возможно, мне просто хотелось сбросить напряжение после опасной, изнурительной возни с муравьями.
***
Спустя цикл я неспешно возвращался к себе домой, на кладбище. Казалось, больше не о чем переживать, можно отдохнуть и насладиться покоем, однако оседлавшая меня Датри из клана Тхаш'Гар считала иначе. И это ещё до того как узнала, куда мы направляемся. В лучших традициях дроу она потребовала взять на себя ответственность за то, что я с ней сделал. Пришлось оборачиваться пантерой, сажать её на спину и нести к себе в пещеру. Не бросать же Датри у муравейника, обрекая на мучительную, голодную смерть.
С тем, как передать мастеру меча контроль над её новыми ногами, я немного разобрался. Прижились они нормально, без осложнений. По внешнему виду я не заметил разницы между тем, что было, и тем, что стало, хотя она утверждала обратное. Якобы её старые ноги были лучше. Во всём! А ещё, они были красивее, и вообще — это мужские ноги. Долго пытался объяснить, что вырастил их из клеток её тела, а значит, они женские. Пусть не морочит голову, если ноги растут из женской задницы, они женские, если из мужской — мужские.
Хотя мне и удалось убедить Датри в том, что эта логика безупречна, сумасшедшая мечница всё равно осталась недовольна, из-за чего я некоторое время чувствовал себя виноватым, даже не понимая, в чём именно. От её придирок мне захотелось вновь отрезать ей ноги, вернув всё как было, но до этого не дошло. Увидев в моих глазах к чему всё идёт, Датри благоразумно согласилась с некоторыми оговорками принять этот «подарок», о чём так и сказала. И даже, о Ллотх, снизошла до благодарности. К сожалению, после этого дождь из золотых монет на мою голову так и не посыпался, подрывая веру в приметы.
Я не знал, что капризничала Датри по большей части оттого, что чувствовала себя в тот момент неловко, а ещё, непривычно уязвимой, чего крайне не хотела показывать.
В конце концов, ей всё же удалось самостоятельно подняться на ноги и сделать несколько шагов. Однако, получилось это у мастера меча довольно неуклюже. Она едва могла ходить. В таком виде позаботиться о себе на глубинных тропах, багровая ведьма точно не сможет. Кроме того, Датри с пугающей серьёзностью пообещала, если посчитает себя бесполезной калекой, неспособной вновь взяться за меч, то в тот же час отправится к своим погибшим сёстрам в бездну, поближе к Ллотх, оборвав столь никчёмную жизнь. Видеть жалость в глазах подруг и жить на их подачки она категорически не согласна. Датри сообщила, что после потери звания мастера меча следом потеряет право оставаться в клане, а дальше всё покатится по наклонной вниз ещё быстрее. В таком случае лучше уж принять почётную смерть, чем терпеть позорную жизнь.
— Почему бы не обратиться к магам или жрицам, чтобы они решили эту проблему? — удивлённо спросил у неё тогда.
— Ничто не даётся просто так. Придётся влезать в серьёзные долги, из которых выбираться будет совсем непросто. Расплачиваться за такую услугу придётся телом или свободой. Кроме того, у меня нет знакомых, способных возвращать утраченные конечности. К жрицам обращаться не хочу, я не настолько спятила, а маги потребуют слишком большую сумму. Эти жадные ублюдки даже собственную задницу без вознаграждения не почешут. Их приблизительные расценки я знаю. Заработать столько без ног, задача почти нерешаемая. Соглашаться на всякие извращённые предложения, — она презрительно скривилась, — я не желаю. Поэтому либо вернусь в город в более-менее нормальном состоянии, либо не вернусь вообще!
Могу понять её беспокойство, жизнь калеки в обществе дроу очень незавидна, и, как правило, недолговечна. Надежда переложить проблемы раненой воительницы на её нанимательницу, принцессу Маргот, растаяли вместе с караваном. Пробившись на лестницу великанов, он сразу же ушёл на нижние горизонты Тхалдрилрана, не став дожидаться пропавшую без вести мечницу, тем более, перед этим подавшую сигнал об опасности. Говорила мне сестра, хорошие дела нужно делать так, чтобы тебя за ними не поймали. Сам виноват. Называется: «Помог раз, теперь помоги ещё два… десятка раз».
Везя домой бесполезный трофей, я предавался грустным размышлениям, пытаясь придумать, что же мне с ним делать и куда его пристроить. Не на стенку же вешать? Хотя… Почувствовав, как по моим рёбрам легонько стукнули её голые пятки, пригрозил.
— Ещё раз так сделаешь и ужинать мы будем тобой.
— Не рычи. Иди ровнее, я соскальзываю, — пожаловалась наездница, проигнорировав мои слова. — Будешь перепрыгивать препятствия, предупреждай. Либо же, наконец, сделай упряжь и седло.
Вновь вернулась к этой теме, пытаясь продавить моё «необоснованное» упрямство. Не пойму, то ли она издевается, то ли подшучивает, то ли всерьёз вознамерилась надеть на меня седло. Где её инстинкт самосохранения? Неужели не понимает, что произойдёт, когда у меня сдадут нервы? Она же сейчас полностью от нас зависит. Или это провокация?
— А ещё я проголодалась, — бесцеремонно объявила Датри, бросив быстрый взгляд на свой меч, замотанный в лохмотья, оставшиеся от моего плаща.
Как только она попытается незаметно его взять и снять узлы, не дающие вынуть клинок из ножен, клянусь Ллотх, тут же перегрызу ей горло. Я всю дорогу украдкой за ней приглядывал, дожидаясь, когда же Датри перестанет притворяться, показав своё истинное лицо, а она судя по напряжению ног, ждала подвоха от меня. Несмотря на кажущуюся лёгкость нашего общения и дружелюбное поведение, мы друг другу не доверяли.
Любой другой дроу, не видя своей выгоды в оказании кому-то помощи, давно бы оставил беспомощного мастера меча там, где нашёл. Некоторые более предприимчивые сородичи наверняка попытались бы извлечь из этого выгоду даже без её согласия. Способов много и не все из них закончатся хорошо для беспомощной багровой ведьмы. Прекрасно об этом зная, Датри подозревала, что я помогаю ей не просто так. Как только доберёмся до некоего места, о котором я ничего не рассказывал, мои истинные замыслы в её отношении будут раскрыты. Этого события она не только не страшилась, но даже ждала, чтобы получить долгожданный повод убить очень подозрительного типа, избавившись от таких неудобных и раздражающих чувств, как благодарность, долг, смущение, необходимость терпеть его вызывающие и оскорбительные намёки. По её мнению, я уже наговорил столько лишнего, что заслужил трёх смертных казней в её исполнении. К тому же в этом случае Датри сможет избавиться от неудобного свидетеля, который видел её слабую сторону, чем подписал себе ещё один приговор.
— Эй, ты меня слышал? Я проголодалась, — не поленилась напомнить о своём существовании заскучавшая женщина в ответ на моё молчание.
— Терпи. Пока не дойдём до места, никакого набора веса. Я сильно устал. Будет лучше, если ты воспользуешься своими ногами, а не моими. Хочешь есть, иди на охоту. Препятствовать не стану, как и дожидаться твоего возвращения.
Слабая надежда на то, что она обидится и уйдёт доказывать, какая сильная и независимая женщина, не оправдалась.
— Ты на что намекаешь? — угрожающе прищурилась Датри, рефлекторно едва не коснувшись меча. — Что я тяжёлая?
Не стала употреблять слово — толстая, но подразумевала-то именно его.
— Я этого не говорил, — прислушался к интуиции, советовавшей ни в коем случае с ней не соглашаться.
Впрочем, из-за усталости и раздражения я всё же допустил ошибку, сделав слишком заметное ударение на местоимении. Казалось, ещё немного и от женщины, совершившей непоправимую ошибку, можно будет избавляться, но нет, такого удовольствия она мне не доставила.
— Ух какой злобный, упрямый котик, — свела всё к шутке. — Люблю таких…
Специально не закончив предложение, она игриво потянулась. Практически улёгшись мне на спину, Датри протянула руку, чтобы почесать теневую пантеру за ушком. Этим наездница собиралась показать, кем меня считает и почему у неё нет повода обижаться. Однако, в самый последний момент почувствовав опасность, мечница едва успела одёрнуть пальцы под звук клацанья здоровенной, клыкастой пасти. Удивлённо моргнув, Датри присмотрелась к по-прежнему внешне безобидной, маленькой и ещё более миленькой паучихе, сидящей у меня на голове, не понимая, как она это сделала?
Я и не догадывался, что всё это время Тошэхне смотрела не вперёд, а назад, повернувшись к женщине-дроу, терпеливо дожидаясь того же, чего и я — повода. Она паучихе сильно не нравилась, вызывая в ней ревность. Датри посмела покуситься на святое, на её привилегии, поэтому остроухой нет прощения и места в нашей компании. Тошэхне согласилась её потерпеть только до пещеры, где мы хранили замороженное мясо, согласившись с аргументом, что мне в любом случае придётся нести эту женщину на себе. Вот такая у нас получилась «дружная» компания убийц, многозначительно улыбавшихся друг другу. И ведь это только самое начало нашего знакомства, а что же тогда будет дальше?