Это, конечно, профессиональный жаргон, а не язык. Он предназначен обслуживать деловые потребности воровства и проституции. Он использует общенародный русский и прячется от него за системой намеков и переиначивания слов и смысла слов. Он зашифровывает себя от постороннего понимания. Это лишь практическая сторона. Есть и другая – и не сторона, а суть. Воровской жаргон, ставший основой лагерного языка, есть речь ненависти, презрения, недоброжелательства. Он обслуживает вражду, а не дружбу, он выражает вечное подозрение, вечный страх предательства, вечный ужас наказания. Этот язык не знает радости. Он пессимистичен. Он не признает дружбы и товарищества. Ненависть и боязнь, недоверие, уверенность, что люди – сплошь мерзавцы, ни один не заслуживает хорошего отношения – такова его глубинная философия. Это язык – мизантроп.
Я бы указал на такие главные особенности блатного жаргона:
1. Словесный камуфляж
Блатная речь предназначена для профессиональной информации, к тому же такой, чтобы в нее не вник посторонний. Естественно, жаргон перегружен терминами ремесла. Это общая особенность всякого профессионального жаргона. Но если иные жаргоны – заводские, моряцкие, горняцкие, научный и т. д. придумывают для своих операций, инструментов и понятий новые слова, то блатной язык применяет метод наивней и примитивней – он переиначивает известные слова. Так появляются орел (сердце), балда (луна), бацилла (масло), волына (ружье), букет (набор статей), туз (задница), гроб (сундук), генерал (сифилис), гад (милиционер), замазка (проигрыш), свист (болтовня), копыто (нога), лапа (взятка), кукла (подделка), лоб (здоровяк), медведь (сейф), мелодия (милиция), угол (чемодан) и т. д. Словотворчество в принципе чуждо блатному языку. Оно просто непосильно для блатных, это не для их интеллектуальных возможностей. Лагерные варианты языка в этом смысле много содержательней. Лагерники придумали такие новообразования, как вертухай, доходяга, кантовщик, филон, духарик, заначка, мастырка, дрын, кир, кимарить, зека, оторва, отрицаловка, нечтяк, чифирь и т. д. Типично воровские новообразования – шалава, биксы, фиксы, понт, локш и пр. – не образуют специфики языка. Именно бедность неологизмами делает блатной язык малоэффективным в своей информационной функции. Ремесло шире обслуживающего его жаргона. Вору сложно передать адекватно специальными терминами свое дело и цели, он должен переходить к общему языку, а это создает опасность дешифровки. Поэтому намек является важнейшим элементом речи и часто поминаемое многозначительное словечко «понял» становится чем-то вроде тире или восклицательного знака, обращающего внимание слушателя на тайный смысл речи, полностью не выраженной даже кодированными терминами. Подтекст, подспудность речи становится не оригинальным приемом, а серой нормой. Любителям двойного течения речи нашлось бы много любопытного в разговорах воров и даже лагерных придурков. И, вероятно, они с удивлением бы убедились, что непомерное развитие подтекста не обогащает, а обедняет речь. Язык, где слишком много значения дано тайному смыслу, становится равнодушным к явному значению слов, он не стремится развить свою информативную функцию, он консервируется, теряет стимул развития – может и прямо деградировать. Он становится внешним к содержанию. Из домика, с которым слита живая улитка смысл, – он превращается в равнодушный к своему содержанию ящик – толкай в него, что заблагорассудится. Иные воры, свободно ориентирующиеся в интонационной многозначности своих слов, теряют дар речи, когда говорят с теми, кому до лампочки их профессиональные подтексты. Я с ворами довольно часто беседовал. И убеждался, что в обычной речи они становятся косноязычными, мучительно подыскивают недающиеся слова, пытаются многочисленными «понял, понял?» восполнить скудость, неточность и невыразительность языка. Пустая вымученная болтовня – таково впечатление от их разговора. И тем, кто восхищается красочностью и меткостью блатного жаргона, я мог бы, на основании своего многолетнего опыта общения с ворами, возразить, что не надо путать два-три десятка ярких словечек с языком, слагающимся из десятков тысяч слов. Блатной жаргон скуден. Блатная музыка давно не звучит по Бодуэну де Куртене, как она, возможно, звучала когда-то у мастеров ремесла. И чем дальше, тем блатной жаргон сильней вырождается. Это связано не только с деградацией воровства как профессии. Деградация речи внутренняя тенденция воровского жаргона. Был тяжкий период в нашей истории, когда раковая опухоль лагерей расползлась по всему телу страны. И лагерный говор захлестывал тогда живую речь, становился общепринятым жаргоном молодежи, приобретал черты какого-то чуть ли не «неорусского» языка. Зараза лагерей преодолена. Зловещее утверждение лагерного жаргона нам не грозит. Увлеченность молодежи лагерными словечками резко ослабла и все больше слабеет. Лишь немногие слова, почерпнутые из лагерей, прочно утвердились в языке, остальные вымылись и продолжают вымываться.
2. Принцип кодирования – вещность и частность
Итак, в блатном жаргоне слова переиначиваются. Но не хаотично, а согласно определенной логике. Если имеется объект А, то для его обозначения подбирается название другой вещи Б, один из признаков которой может характеризовать также и А. Название Б становится кодом А, потому что какое-то свойство, черта, особенность Б роднит его с А или позволяет их соединять по отдаленному сходству. Примеры: дымок – табак, соединение по дыму; корова – осужденный на съедение беглец: и то, и другое – мясо; котел голова, сходство формы; лепить – придумывать: сходство в том, что рассказчик не описывает реальный факт, а лепит фантастическую конструкцию; клюка церковь, у церкви масса старух с клюками; огонек – обессиленный, в том и в другом случае дунь – погаснет; пришить бороду – обмануть, гримировка – форма обмана; сопатка – нос, кодировка по сопению; стукач – доносчик: доносчику надо постучаться в дверь камеры, чтобы его привели к «куму» на доклад; угол – чемодан: чемоданы, как известно, угловаты. И т. д…
Две главные особенности отличают логику словесного камуфляжа.
1. Вещность. В качестве определяющего признака слова берется какая-то зримая, обоняемая, ощущаемая черта. Абстрактное представление для кодировки не годится, за очень редкими исключениями (напр., центр – хорошая вещь, заслуживающая того, чтобы ее украли). Благодаря такому отбору язык делается образным, он рельефно изображает то, о чем говорится. Напр.: туз – задница, селедка – галстук, серьга – висячий замок, стукач – доносчик, фары – глаза, грабки – руки, ботало – язык, попка – охранник. Блатной жаргон придает утратившим конкретность словам их былую вещественность, они становятся яркими, в них реально совершается отстранение, о котором мечтает каждый писатель – вероятно, в этой возобновившейся первозданной картинности слова, в его яркости, в его меткости и таится добрая доля очарования, какое он явил для молодежи. В этом языке мыслят картинами, признаками, чертами, а не абстракциями – он апеллирует к чувству, а лишь через него – к разуму: логика дикаря или ребенка. Леви Брюль нашел бы в воровском жаргоне любопытные подтверждения своих концепций.
2. Частность. Отказываясь от общего представления о вещах и действиях, воровской жаргон заменяет их частностями. В роли целого выступает деталь, службу сущности несет признак. Мир, описываемый воровским жаргоном, чудовищно искажен. Не следует, однако, делать вывод, что названия вещей и действий в жаргоне всегда конкретней реальности, кодом которой они служат. Название может быть абстрактней, более общее, чем описываемый объект, но одновременно оно есть деталь и конкретность какого-то другого объекта. Например, чемодан – угол. Угол более абстрактное понятие, чем чемодан, но вместе с тем, для любой конкретной вещи, снабженной углами, он лишь деталь, не имеющая самостоятельного существования (если исключить геометрию, но воры в школьной математике не сильны и геометрией не увлекаются). И получается двойное движение понятия: угол, ставший чемоданом, теряет всю свою общность, ибо отныне он конкретная вещь; но одновременно он становится и более общим, ибо отныне угол включает в себя и углы (чемоданные), он уже не деталь, а целое.
Часть, выступающая символом целого, – такова одна из формул воровского жаргона.
3. Оскорбление как гносеология
Поскольку в качестве кода объекта выбирается какой-либо признак этого или иного объекта, часть выступает как целое. Я об этом уже говорил. Но как подбираются признаки или свойства на роль целого? Об одном критерии подбора я уже упоминал – вещности. Признак должен говорить что-то чувству, он должен не только характеризовать непосредственно понятие, он, характеризуя его, должен его живописать. Конкретность становится ликом общности. Но можно пойти и дальше абстрактного констатирования конкретности. Конкретность жаргона – оскорбительна. Его вещность – издевательская. Его меткость ненавидящая. Его яркость – глумлива. Признак для наименования объекта подбирается так, чтобы унизить, оскорбить, осмеять объект. Если некое X может быть охарактеризовано признаками А, Б, В, Г, Д, Е и ведомо, что А и Е восхваляют X, В и Г описывают с холодным равнодушием, а Д – позорит, то вор выберет в качестве характеризующего словечка именно Д. Так появляются словечки-оскорбления: гад – милиционер, балда – луна, битый – опытный, вшивка – бедняк, доходяга – ослабевший, зверь – кавказец, клюка – церковь, кобылка – веселая компания, лепило – врач, олень – северный человек, придурок – лагерный служащий, упасть – влюбиться. Достаточно перелистать словарик, чтобы убедиться, как много не названо слов-оскорблений. А если к тому добавить слова-насмешки (фанера, темнило, простячка, припухать и т. д.) и слова-презрения (тряпки – одежда, псы – охрана, вертухай, сявка и т. д.), то станет ясно, как далеко идет стремление самим строем, самим смыслом слов охаять, оскорбить, обидеть, поиздеваться. Жаргон видит в мире почти исключительно сквернятину и со злорадностью ее живописует.
А к этому обязательно следует добавить, что блатной жаргон не признает высоких понятий. В мировой литературе обильно расписан аристократизм воров, их товарищество, взаимная выручка, верность воровскому долгу и т. п. Но писали о ворах отнюдь не воры. Ручаюсь, что авторы Вотренов, Рокамболей, Костей-капитанов ни разу не залезали своей рукой в карман ближнего своего. И сомневаюсь, что Эжен Сю распутывал парижские тайны в реальных малинах и ховирах (хотя его описание, вероятно, ближе других к истине). Видок – то исключение, которое подтверждает правило. Я прожил с блатными десяток лет, видел их в житье и на работе, слушал их рассказы и жалобы, наблюдал их взаимные ссоры и примирения и могу засвидетельствовать: воровское кодло сообщество, скрепленное взаимным страхом возмездия и безвыходностью. Это царство рока. Пауки в банке ведут себя гораздо миролюбивей. Вечные взаимные подозрения, вечный ужас предательства, страх возмездия, жажда мщения, планы мщения – вот норма их взаимоотношений. Достаточно поглядеть на подозрительные, настороженные глаза любого блатного, чтобы уразуметь природу их речи. Непрерывное ожидание опасности – не только извне, но и от своих, порождает такое же непрерывное недоброжелательство. Жизнь суживается до сегодняшнего дня, который так непросто прожить. От каждого ожидают только плохого. Люди, в принципе, – подлецы. Хорошими они могут стать лишь по принуждению, лишь под угрозой и, естественно, неискренне. Гегель как-то заметил, что люди по природе злы. Вор добавил бы – не только злы, но и скверны. Тут еще есть и мотив самооправдания: если все люди подлы, то и с ними правомочно поступать подло. При такой системе взглядов любая собственная подлость приобретает розоватый оттенок доблести. Это, если хотите, моральная самозащита, и она очень важна. В печальном и поэтическом романе Олдингтона «Все люди – враги» два героя тоскуют о недостижимой высоте. Воры согласились бы с формулой: все люди – враги, но с добавкой, что высота – не выше глотки, куда надо в час удачи пихать жратву и водку. Высшие человеческие радости им не только неизвестны, они недоступны, они в ином, непознаваемом мире, они – ноумены. Широкого мира для вора вообще нет, для него существует только окружение. Вселенная для вора – набор окружений и ситуаций, в каких довелось самому побывать. Любопытно поглядеть, как воры знакомятся (по их термину – обнюхиваются). Они окидывают один другого подозрительным взглядом, долго допытываются: «А Ваську Карзубого знаешь? А Сашку Семафора? С Фатимкой Владивостокским бегал? С дядей Костей дохнули (спали) рядом, – кореши?» Это не только вручение визитных карточек, но и выяснение многообразия связей с кодлом, и установление масштабов мщения, которое обрушится на нового знакомого в случае предательства – чем выше ранг вора, тем злей покарают его измену. Обреченность определяет психологию, рок очерчивает пределы миропонимания. Все против меня, а что именно – сам не знаю, кругом вражьи морды, неверный шаг – и попал в непонятное. Непонятное любимый термин воров. Он выдает агностицизм их видения или, вернее, невидения мира. А что вор и видит, то видит, ненавидя и презирая, страшась и издеваясь. Удивительны ликования воров при малейшей удаче. Я вначале поражался тому, какой взрыв восторга порождает у них любой успех. И лишь впоследствии понял, что ликуют не крохотному везению, а тому, что не осуществились опасности, зловещей тенью нависавшие над «делом», радуются, собственно, не тому, чего сами достигли, а тому, что не удалось достичь противникам.
При таком мироощущении в блатном жаргоне должны отсутствовать слова, информирующие о высоких моральных категориях. Вор не говорит о том, чего нет в его окружении, а если и случается ему порой проникнуть в мир моральных ноуменов, то, косноязыча и матерясь от затруднения, он прибегнет к общенародному языку, обслуживающему эти диковатые, далекие от него категории мира, где царит безраздельно «непонятное». Вместо «я тебя люблю» появляется цинично-издевательское «я на тебя упал», вместо друга – кореш, вместо мудреца и руководителя – пахан, вместо содружества – кодло, вместо работать – вкалывать, вместо ружья – дура, вместо уважительного смельчак недоброжелательное духарик. А такие категории, как нежность, ласка, привязанность, честность, верность, открытость, стойкость, доброта, самопожертвование, и сотни им содружественных, – вообще изгнаны из лексики, ибо нет их в жизни блатного. Высшая степень оценки человека – цедимые сквозь зубы «правильный мужик», «правильная баба». Блатной язык не признает восхвалений человека, он обслуживает лишь его унижения. Такова гносеология блатного – все сволочи, от любого жди подлости, а что сверх того – то «непонятное». И моральный императив, вытекающий из такой гносеологии, по-своему логичен: с каждым поступай подло, делать другому подлость хорошо, и предел твоего подлого отношения к подлецам определен лишь неизбежностью кары.
Языки мира изучены подробнейшим образом с точки зрения лексики, семантики, грамматики, синтаксиса. Но, сколько я знаю, их не изучали как моральную систему, как этическую философию. А жаль. Открылось бы много любопытного. Я пробовал это сделать. Думаю, что язык – имею в виду реально существующий наш родной русский – в котором имеется 50 синонимов украсть и только 5 – зарабатывать, 100 оскорбительных названий человека, вроде: дурак, мерзавец, негодяй, лентяй и т. д., и только 10, восхваляющих его: вроде мудрец, добряк, смельчак, молодец – такой язык зарождался во времена социального антагонизма, а не социальной гармонии. Уверен, что язык будущего гармонического общества и по лексике своей будет отличаться от сегодняшнего, еще выражающего давно преодоленные стадии взаимного недоброжелательства и взаимного соперничества. И уверен также, что в любом языке и жаргоне жаргон блатных будет резко выделяться своей антигуманностью – презрением к человеку, издевательству над ним, отрицанием в человеке всего нравственно честного и высокого. По философской сути своей блатной жаргон – антиморален.
4. Информативность взамен мышления
Главная функция блатного жаргона – информативность. Это связано с высокой степенью профессионализма. Вместе с тем, он недостаточен для обслуживания ремесла во всей его полноте, благодаря чему так развита в нем система намеков и подтекста. Практически он не справляется со своей прямой функцией, и очень многие «качания прав» исчерпываются взаимными уточнениями недосказанного и невыясненного. Очень забавно следить, как воры путаются, когда приходится объяснять друг другу что-нибудь, хоть сколько-нибудь выходящее за межи обыденного. Краткая, резкая, точная речь вдруг превращается в тягучую болтовню, рассказчик тонет в болоте тусклых слов.
И, соответственно, блатной жаргон не годится для логического мышления. Мышление невозможно без абстракций, без обобщений конкретности, без подъема над конкретностью. Именно это отсутствует в блатном жаргоне. Он даже общие понятия характеризует конкретными признаками. Благодаря такой особенности он кажется парадоксальным, поражает яркостью и меткостью. Если мы когда-нибудь откроем язык неандертальца, он, вероятно, тоже покажется нам ярким и метким. Но Гегель или Достоевский не найдут собеседника в неандертальце. Узкий прагматизм блатного жаргона делает его непригодным для мышления. Речь в данном случае идет не об абстрактном мышлении, а о мышлении логическом, замкнутом конкретной сферой. Даже если в своей профессии надо выйти за пределы деловой информации, воры обращаются к общенародному языку. Декарт не мог бы вырасти среди воров. Блатной существует не потому, что мыслит, а потому, что с недоступной нам остротой ощущает бренность существования. Бытие – всегда на пределе: и он может ежесекундно оборвать любое бытие, и его бытие могут оборвать или круто переменить. Рок ощущается всегда и всюду, это, правда, не создает фатализма, но и не стимулирует абстрактного мышления. Бытие вора слишком активно, чтобы породить фатализм, он сам выступает в роли Атропо, перерезающей нить бытия – но лишь чужого, собственное его бытие в руках зловещей Лахезис, которая тянет нить его существования, независимо от его стараний, по унылой формуле «поволокло по кочкам». Бытие трагично и неожиданно, практически вся жизненная энергия тратится на то, чтобы уцелеть. Абстрактного мышления такая обстановка не стимулирует.
Оно невозможно и по иной причине. Я знал лишь одного блатного – Сашку Семафора – имевшего за собой несколько лет студенчества. Даже человека со средним образованием среди них встретишь редко. Обычно блатные – недоучки. И они остро ощущают, что недоучки и неудачники. Когда я был начальником лаборатории на лагерном производстве, многие мои работники-блатные поступали на курсы и в школу – мы подталкивали их на учение. Получение свидетельства или диплома было равнозначно уходу из кодла. И, наоборот, те, что оставались ворами, бросали ученье. Это не значит, что они были лишены способностей. Среди воров типичны сообразительность, быстрота реакции, энергия, решительность – все это необходимые в их ремесле качества. Просто духовная культура и воровская профессия – понятия несовместимые.
В качестве примера употребления блатного жаргона прилагаю ироничную «Историю отпадения Нидерландов от Испании», созданную Львом Гумилевым. Я значительно дополнил его легкий, яркий, остроумный рассказ, он стал тяжелее и педантичней, но полнее. В нем представлены самые общеупотребительные словечки лагерно-воровского жаргона. Текст Гумилева дан прописными буквами, мой – в скобках – строчными.
Во втором приложении постараюсь выяснить моральный облик и обстоятельства житейского существования народа по анализу преобладания в его языке слов бранных и критических над словами хвалебными.
В 1565 ГОДУ ПО ВСЕЙ ГОЛЛАНДИИ ПОШЛА ПАРАША, ЧТО ПАПА – АНТИХРИСТ. ГОЛЛАНДЦЫ НАЧАЛИ ШИПЕТЬ НА ПАПУ И РАСКУРОЧИВАТЬ МОНАСТЫРИ. РИМСКАЯ КУРИЯ, ОБИЖЕННАЯ ЗА ПАХАНА, ПОДНАЧИЛА ИСПАНСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО. ИСПАНЦЫ СТАЛИ КАЧАТЬ ПРАВА – НАХАЛЬНО ТАЩИЛИ ГОЛЛАНДЦЕВ НА ИСПОВЕДЬ: (совали за святых чурки с глазами). ОТКАЗЧИКОВ САЖАЛИ В КАНДЕЙ НА ТРЕХСОТКУ, ОТРИЦАЛОВКУ ПУСКАЛИ НАЛЕВО. ПО ВСЕЙ СТРАНЕ ПОШЛИ ШМОНЫ И СТУК. СПЕШНО СТРЯПАЛИ ЛИПУ. (Гадильники ломились от случайной хевры. В проповедях свистели об аде и рае, в домах стоял жуткий звон). ГРАФ ЭГМОНТ НА ПАРУ С ГРАФОМ ГОРНОМ ПОПАЛИ В НЕПОНЯТНОЕ. ИХ ПО ЗАПАРКЕ ЗАМЕЛИ, ПРИШИЛИ ДЕЛО И ДАЛИ ВЫШКУ.
ТОГДА РАБОТЯГА ВИЛЬГЕЛЬМ ОРАНСКИЙ ПОДНЯЛ В СТРАНЕ ШУХЕР. ЕГО ПОДДЕРЖАЛИ ГЕЗЫ (урки, одетые в третий срок). МАДРИДСКАЯ МАЛИНА ПОСЛАЛА СВОИМ НАМЕСТНИКОМ ГЕРЦОГА АЛЬБУ. АЛЬБА БЫЛ ТОТ ГЕРЦОГ! КОГДА ОН ПРИХЛЯЛ В НИДЕРЛАНДЫ, ГОЛЛАНДЦАМ ПРИШЛА ХАНА. АЛЬБА РАСПАТРОНИЛ ЛЕЙДЕН, ГЛАВНЫЙ ГОЛЛАНДСКИЙ ШАЛМАН. ОСТАТКИ ГЕЗОВ КАНТОВАЛИСЬ В МОРЕ, А ВИЛЬГЕЛЬМ ОРАНСКИЙ ПРИПУХ В СВОЕЙ ЗОНЕ. АЛЬБА БЫЛ ПРАВИЛЬНЫЙ ПОЛКОВОДЕЦ. СОЛДАТЫ ЕГО ГУЖЕВАЛИСЬ ОТ ПУЗА, В ОБОЗЕ ШЛО ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ ШАЛАШОВОК. (На этапах он не тянул резины, наступал без показухи и туфты, а если приходилось канать, так все от лордов до попок вкалывали до опупения. На Альбу пахали епископы и князья, в ставке шестерили графья и генералы, а кто махлевал, тот загинался. Он самых высоких в кодле брал на оттяжку, принцев имел за штопорил, графинь держал за простячек. В подвалах, где враги на пытках давали дуба, всю дорогу давил ливер и щерился во все хавало. На лярв он не падал, с послами чернуху не раскидывал, пленных заваливал начистяк, чтоб был полный порядок).
НО АЛЬБА ВСКОРЕ ДАЖЕ СВОИМ ПЕРЕЕЛ ПЛЕШЬ. ВСЕ ЗНАЛИ, ЧТО ГЕРЦОГ В ЗАКОНЕ И ЛАПУ НЕ БЕРЕТ. НО КТО-ТО СТУКНУЛ В МАДРИД, ЧТО ОН СКУРВИЛСЯ И ЗАКОСИЛ КАЗЕННУЮ МОНЕТУ. АЛЬБУ ЗАМЕЛИ В КОРТЕСЫ НА ОБЩИЕ РАБОТЫ, А ВМЕСТО НЕГО НАРИСОВАЛИСЬ АЛЕКСАНДР ФАРНЕЗИ И МАРГАРИТА ПАРМСКАЯ – (два раззолоченных штымпа), РЯДОВЫЕ ПРИДУРКИ ИСПАНСКОЙ КОРОНЫ.
В ЭТО ВРЕМЯ В АНГЛИИ ПОГОРЕЛА МАРИЯ СТЮАРТ. МАШКЕ СУНУЛИ ЛИПОВЫЙ БУКЕТ И ПУСТИЛИ НА ЛУНУ. ДОХОДЯГА ФИЛИПП II ПОСЛАЛ НА АНГЛИЮ НЕПОБЕДИМУЮ АРМАДУ (но здорово фраернулся. Гранды-нарядчики филонили, поздно вывели Армаду на развод, на Армаде не хватило пороху и баланды. Капитаны заначили пайку на берегу, спустили барыгам военное барахлишко, одели матросов в локш, а ксивы выправили на первый срок, чтоб не записали промота. Княжеские сынки заряжали туфту, срабатывали мастырку, чтоб не переть наружу). В БИСКАЙСКОМ МОРЕ АРМАДУ ДРАЛА ПУРГА. МАТРОСЫ ПО ТРОЕ СУТОК НЕ КИМАРИЛИ, ПЕРЕД БОЕМ НЕ ПОКИРЯЛИ. АНГЛИЙСКИЙ АДМИРАЛ ИЗ СУК СТЕФЕНС И ЗНАМЕНИТЫЙ ПОРЧАК ФРЕНСИС ДРЕЙ РАЗЛОЖИЛИ АРМАДУ, КАК БОГ ЧЕРЕПАХУ. ПОЛОВИНА ИСПАНЦЕВ НАТЯНУЛА НА ПЛЕЧИ ДЕРЕВЯННЫЙ БУШЛАТ, ОСТАВШИЕСЯ ПОДОРВАЛИ В ХОВИРУ.
ГОЛЛАНДЦЫ (обратно зашуровались) И ВУСМЕРТЬ ПОКАТИЛИСЬ, КОГДА ДОТЫРКАЛИ ПРО АРМАДУ. ИСПАНЦЫ ЛЕПИЛИ ОТ ФОНАРЯ ПРО ПОБЕДУ, НО ИМ НЕ ПОСВЕТИЛО ССУЧЕННЫХ СТАНОВИЛОСЬ МЕНЬШЕ, ЧЕСНОКИ ШЕРУДИЛИ РОГАМИ. ГОЛЛАНДЦЫ ВОССТАЛИ ПО НОВОЙ, А МАРГАРИТА ПАРМСКАЯ И АЛЕКСАНДР ФАРНЕЗЕ СМЫЛИСЬ ВО ФЛАНДРИЮ, ГДЕ НАРОД КЛАЛ НА ЛЮТЕРА.
ТАК ВЛАДЫЧЕСТВО ИСПАНЦЕВ В ГОЛЛАНДИИ НАКРЫЛОСЬ МОКРОЙ…
В химических науках есть термин «тонкое строение». Когда-то господствовала теория, что каждое вещество состоит из одинаковых молекул, как здание из равноценных кирпичей. Например, вода – конгломерат двух атомов водорода и одного атома кислорода – H2O – и этим все сказано о ней, ибо все молекулы между собой равны. Потом химики установили, что некоторые молекулы несут электрические заряды, что вокруг этих молекул, ионов, сгущается много других. Прежнее представление о веществе, состоящем из множества одинаковых молекул, равномерно натыканных в пространстве, отвергнуто. Вещество образовано облаками молекул и пустотами между ними. Такое строение названо тонким, хотя верней его назвать строением сложным. Простое вещество – вода, оказалось, имеет очень тонкую, то есть очень сложную структуру. В ней трехатомные молекулы слипаются в кучки молекул, в ней – обыкновенной воде имеются такие сочетания, что больше характерны для льда, а не для жидкости, – молекулярные разновидности льда содержатся даже в паре. Таким представляется ныне сложнейшее строение воды.
Человеческий язык относится к структурам, имеющим гораздо более «тонкое» строение, чем материальные вещества. Он не только состоит из неоднородных словесных образований, но и демонстрирует определенное иерархическое строение. В нем отчетливы слова главные и второстепенные, слова командующие и подчиненные, слова определяющие и дополняющие, слова сильные и слова слабые, слова абсолютно необходимые и необязательные, слова второ- и третьестепенные, привешиваемые к основным, как мелкие украшения и детали. В языке слова сгущаются вокруг основных, вершинных, определяющих своей первенствующей выразительностью свое окружение – слова, примыкающие к ним, составляющие как бы свиту. Когда тридцать с лишком лет назад в «Новом мире» печаталась моя повесть «Взрыв», Александр Трифонович Твардовский говорил мне, что как имени Господа нельзя произносить всуе, так нельзя частить и словами сильными, они должны произноситься редко, ибо впечатление от каждого из них много больше, чем от десятка обычных, менее выразительных слов. «Мне как-то Фадеев сказал, – говорил Твардовский, указывая, что я напрасно дважды повторил очень сильное слово, – что если ты, Саша, в первой главе трехтомного романа напишешь, что кто-то перднул, то снова этого слова повторять нельзя, ибо и без него вонь пойдет по всем трем томам.»
Неравноценность слов, их иерархическая взаимоподчиненность является не только анатомической картиной современного языка, но отражает его историческое движение: все зарождение и развитие речи выражено в нынешнем взаимодействии отдельных слов и разделов речи. Уверен, что язык возник как указания на вещи, как обозначение вещей. Не столько крик и междометие импульсивные выражения эмоций – являются началом языка, как именно потребность в различении окружающих объектов. Речь возникла как фиксация многообразия внешнего мира, как выражение его материальной вещности. Все древние слова и словосочетания выражают эту вещную природу языка, составляющую его изначальную сущность и естественное назначение. Слово «речь» в русском языке означает разговор, взаимный обмен словами, а в украинском, сохранившем более древностей, рич – просто предмет, вещь. И в русском раньше для обозначения торжественной речи, что-то показывающей, в чем-то убеждающей, применялось слово «вещать», то есть демонстрировать вещи, изначально лежащие в сути слова. Мы и сейчас говорим об ораторе – он держит речь – и это напоминает об исконном манипулировании вещами. А вождь племени или шаман выходил к народу увешанный разными предметами – и тем самым держал перед народом очень содержательную речь, хотя не произносил ни звука. Сановник, увешанный лентами или орденами, или современный генерал, забронированный наградными колодками, тоже молча держит перед зрителями речи в их первоначальном смысле. Слово – обозначение вещи, таково его изначальное историческое значение.
Слово существительное в силу этого является не только формально первой частью в современной структуре языка, но и генетически первой. Именно со слова существительного исторически начинался сам язык. И второй стадией в развитии языка, столь же очевидно, должен был стать глагол, то есть обозначение действия, которое можно совершить с предметом либо которое само совершается в предметном мире. Современному человеку обсервирование окружения куда свойственней, чем активное барахтанье среди предметов. Мы в нашей интеллектуальной взрослости не столько деятели мира, как созерцатели его. Созерцание природы и людей – важнейшая особенность мышления, оно не так толкается о вещи, как пристально вглядывается в них, наблюдает их, отыскивает порядок в их хаотическом мельтешении. Но первобытное мышление, творившее язык, не углублялось во второстепенности, а ухватывалось за самое яркое, самое выразительное, самое важное для понимания мира и искусства обращения с ним. Так совершенствуется язык: фиксация окружающего превращается в речь об окружающем – со словом существительным сращивается глагол.
Интересно, что когда евангелист, философствуя, довольно туманно определил создание мира – «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», – то Фауст у Гете очень тонко подметил слабость такого словосочетания. Слово «было» явно указывает на присутствие какого-то объекта, и этот объект Слово имелся у такого же наличного объекта Бога, а при дальнейшем рассмотрении эти два объекта оказывались одним нерасчлененным, лишь бытийно существующим и по одному этому непонятным единством. И Фауст смело – в точном соответствии с наставлениями своего духовного отца Иоганна Фихте – приписывает лишь статично существующему Единству действенность, оглаголивает его: «И вижу я деяние вначале бытия». Философский огромный шаг вперед Фауста был, в сущности, упрощенным повторением реального шага, которое совершало историческое развитие любого человеческого языка.
Дальнейшее совершенствование языка характеризуется появлением новых частей речи – прилагательных, наречий и пр. – дополнительно, с разных сторон рисующих то основное, что дано существительными и глаголами. И чем язык многозначней и богаче оттенками, тем многочисленней в нем черты обсерватизма, наблюдения за миром, а не активного действия в мире. Язык перегружается прилагательными, числительными, наречиями, зоркость наблюдения в нем преодолевает энергию действия. Сколько помню, Паустовский заметил, что одно прилагательное к существительному может позволить себе каждый, два допустимы у таланта, а три разрешит себе только гений. У многих, отнюдь не гениев, речь перегружается прилагательными до того, что превращается в нечто тягучее и трудно воспринимаемое. Еще в «Литературных мечтаниях» В. Белинский иронизировал над мастерами необъятных предложений и аршинных периодов.
Вероятно, поэтому в литературе ныне типична тяга к краткой и энергичной речи, то есть оперированию, как в старых формах языка, в основном существительными и глаголами. Еще Пушкин отдавал им предпочтение перед прилагательными, как, например, в стихах:
либо:
Еще ясней у Пастернака:
Я как-то подсчитывал, что у Пушкина преобладание глаголов над прилагательными росло год от года при совершенствовании его мастерства. А у такого современного мастера речи, как Хэмингуэй, на одно прилагательное – это легко проверить – приходится 10-12 глаголов. Еще меньше прилагательных у нашего Симонова – подобный языковый пуризм у него создает явную сухость речи.
Возвращаясь к блатному жаргону, добавлю, что почти телеграфный по «служебной» сжатости и выпуклости, он структурно имеет истоки в нашем собственном изначально-примитивном языке, старательно выделявшем в речи только предметы и действия с ними. Он в этом отношении просто гиперболизирует энергичный примитивизм древних форм. Интеллектуальная бедность роднит его с давно преодоленными способами речи. И, соответственно, – обилием существительных и глаголов – сближает с наиболее модными примитизированными словарями современных писателей. Разница – в интеллектуальной высоте лишь структурно, а не семантически схожих способов изъяснения фактов и мыслей.
Что же до того, что он весь пропитан недоброжелательством, недоверием к людям и издевательством над ними, то это, как я уже указал, прямая функция ремесла, основанного на вражде, злобе и наглом использовании чужих просчетов. Добавлю, что и в любом примитивном человеческом обществе, отнюдь даже не в воровском, но просто атомизированном на самостоятельно живущие группки, на соседствующих, но отнюдь не дружественных хозяйчиков, язык, при помощи которого общались, показывал не взаимную любовь, а взаимное недоверие, подозрительность, прямую вражду. Латинское «Человек человеку волк» в сущности не острота, не парадокс, а трезвое констатирование общественной реальности. Наше речение: «У соседа пала лошадь. Ну, что мне в этом? А все же приятно!» – из того же порядка моральных характеристик самого общества.
Много лет назад я заинтересовался – как словарное богатство языка рисует нравственный уровень общества, создававшего этот язык? Чего в языке больше – хвалы или ругни? На чем акцентировали свое внимание «звонкие забулдыги-подмастерья народа-языкотворца», выражаясь прекрасной формулой Маяковского. На открывавшихся повсюду совершенствах соседей или на их отдельных недостатках? Я тогда наскоро набросал список ругательных характеристик и характеристик хвалебных – и был поражен открывшейся мне картиной нравственного облика «Народа-языкотворца». Ни в коем случае не претендуя на полноту и не выстраивая слова строго по алфавиту и семантическому ранжиру, привожу эти два наскоро составленных списка.
Ругня
Авантюрист Вор Забулдыга
Алкаш Враль Задница
Аллилуйщик Врун Зазнайка
Арап Выскочка Зануда
Архаровец Вшивка Засранец
Аферист Зверюга
Гад
Байбак Гадина Идиот
Балбес Гнусь
Бандит Говнюк Кат
Бездарь Головешка Кацап
Бездельник с мозгами Костолом
Бздюк Грязнуха Кретин
Бесноватый Гундосый Курносик
Бирюк Дебил Кусочник
Болван
Болтун Дегенерат
Бормотун Дерьмюк Лапацон
Босяк Дрянцо Ленивец
Брехун Дрянь Лентяй
Бука Дурак Лизоблюд
Бурдюк Дурило Лизун
Ловкач
Живоглот Лопух
Вонючка Живодер Лжец
Ворюга Жид Лодырь
Ворчун Жопник Льстец
Мерзавец Подлиза Трус
Мразь Подлипала Тупица
Мурло Подлюга Тюфяк
Подонок
Наглец Подхалим Черномазый
Нахал Пошляк Чокнутый
Невежа Пройдоха Чувырло
Негодяй Пролаза Чудак
Недоделыш Проныра Чудило
Недоносок Прорва Чумовой
Недоросль Прохиндей Чурбан
Недотепа Прохвост Чучело
Несмысленыш Пустобрех Чушка
Неумека Пустолай
Неумеха Пустомеля Урод
Ничтожество
Обжора Разбойник Фармазонщик
Разгильдяй
Облиза Растяпа
Обманщик Ревун Хам
Оболтус Рожа Ханыга
Обормот Хапуга
Озорник Харя
Олух Самозванец Хвастун
Остолоп Сволочь Хитрован
Серун Хитрюга
Падаль Скотина Хлюст
Паразит Слюнтяй Хлюпик
Параноик Смерд Хмурчик
Паршивец Сорванец Холоп
Паскуда Стервец Холуй
Пентюх Сумасброд Христопродавец
Пердун Сумасшедший Хулиган
Плакса
Плут Тать Шарыга
Поганец Тварь Шваль
Подлец Тихарь Шельма
Уверен, что этот список можно значительно пополнить. Конечно, многие слова представляют обыкновенное название вещей (чучело, скот), но они уже давно наряду с обычным своим значением приобрели второй смысл ругательных и обидных выражений.
Совсем другую картину показывает – тоже крайне неполный – словарь добрых слов и прекрасных характеристик. Их, прежде всего, несравненно меньше.
Шептун Шибзик Шпендрик
Шерамыжник Шлюха Шустрик
Добряк Милок Святой
Дорогуша Милый Смельчак
Душка Миляга Солнышко
Желанный Красавец Трудяга
Здоровяк Мудрец Труженик
Ласковый Нежный Хороший
Любимый Работяга Умелец
Любомудрый Родной Умница
Естественный вывод из написанного: ругни в словаре больше, чем похвалы, и она разнообразней и ярче хвалебных слов. Еще важное отличие: ругали человека в целом, то есть охаивали существительным, – всего сразу опорочивали. А хвалили чаще прилагательными (умный, хороший, милый, добрый, ласковый), то есть хорошее в человеке признавали только частью его, свойством, а не целостностью. А если и хвала давалась как целостность личности, то невольно в имя существительное вкрадывалась ирония, какой-то оттенок сомнения: умник – от умного, милок и миляга – от милого, добряк – от доброго, дорогуша – от дорогого и т. д. Как если бы хвалящий остерегал себя от твердого утверждения того, что в принципе достойно хвалы. Совсем иное отношение к тому, что хулится: словарь для осуждения применяет только утвердительный, только категоричный, только существительными (дающими общую характеристику личности), а не отдельные свойства и частные черты. Человечество развивало свой язык, гораздо чаще охаивая своих членов, чем восхищаясь ими. Возможны два объяснения такого явления:
1. Недостатков у людей много больше, чем достоинств, потому и слов, характеризующих недостатки, тоже больше.
2. Отрицательного у людей не больше, чем положительного, но недостатки воспринимаются очень болезненно, а достоинства считаются нормой – почему язык и концентрирует свое внимание на выпадении из нормы, то есть на недостатках, а не на нормальных достоинствах. В этих двух толкованиях могут найти для себя питательную основу морализующие пессимисты и оптимисты. Иначе говоря, при одном толковании народ по анализу своего языка низвергается до подонства, а при другом – возвышается до святости. Разумеется, это крайности теоретического толкования, а не разумная констатация реальности.
Зато блатной жаргон со своей исконной недоброжелательностью к людям продолжает именно в пессимистическую сторону древнюю ругательность языка. Острую критику человеческих недостатков, типичных для первых стадий языка, блатной доводит до ненависти к людям, до презрения и отвержения, до отрицания у них всего доброго. И еще важное отличие: в историческом развитии языка недоброжелательство постепенно смягчается, общая ругань вырождается в частную критику, и сами ругательные словечки из высокоактивных и бытовых становятся реликтовыми, употребляются все реже. Ничего подобного не наблюдается в блатном жаргоне. Ненависть и недоброжелательство в нем не смягчаются. И не могут смягчаться: это противоречило бы природе ремесла, которое должен обслуживать порожденный этим ремеслом жаргон. Для примера можно привести и такую важную особенность блатного языка. В тюрьмах и трудовых лагерях заключенные должны трудиться. Труд, хотя и полезный для них самих (все же дает некоторый денежный заработок и сокращает срок отсидки), по природе своей – насилие, со всеми свойствами принудительности. И блатной язык точно реагирует на характер этого нежеланного труда: для обязательной работы имеется всего несколько общих словцов – трудяга, труженик, работяга. Но для отлынивания от нее созданы десятки разнообразных слов – и каждое точно выражает особый способ этого отлынивания.
АКТИРОВАТЬ – Освобождать от работы. Актированная погода – нерабочая из-за бури либо мороза.
АТАНДЕ – Сигнал опасности. Берегись! Смывайся.
БАБКИ – Деньги. Они же – правда, реже – творог.
БАБОЧКА – Галстук. Он же селедка, которая также сабля.
БАКЛАН – Хулиган.
БАЛАБАС – Сало.
БАЛАНДА – Скверный суп. Плохая жидкая еда вообще.
БАЛДА – Луна.
БАЛДОХА – Солнце.
БАЛОЧКА – Базар, толкучка.
БАН – Вокзал.
БАНДЕРОЛЬ – Пачка денег.
БАНДОРЬ – Содержатель притона.
БАРЫГА – Спекулянт, скупщик краденого
БАТЯ – Пожилой мужчина. Оттенок уважения.
БАЦИЛЛА – Многозначное словцо. Чаще – масло, сало, жиры, вообще питательная пища. Но также выгодное дело. И одновременно – туберкулезник.
БЕГАТЬ – Воровать, но также покупать, купить для воровства. И еще идти. Побежим – пойдем.
БЕГАТЬ ПО СОННИКУ – Воровать в ночное время у сонных.
БЕГУНКИ – Тапочки.
БЕРДАНА – Передача.
БЗДЕТЬ – Бояться, страшиться. Типичное речение: он ее тянет, а она его бздит (он ее ругает, а она его боится.)
БИКСА – Проблядь. В принципе – блядь, с оттенком пренебрежения.
БИТЫЙ – Опытный, наученный жизнью. Оттенок уважения. Битый фрей фрайер, умеющий за себя постоять, знающий воровской закон и сам на рожон не прущий.
БЛАТНОЙ – Лагерное наименование воров.
Между собой воры не употребляют этого слова. Вор у них словцо почетное, блатной, блатяк – нет.
БЛАТЯК – Презрительное наименование воров у лагерных придурков.
БЛЯДЬ – Женщина легкого поведения, но не проститутка. Нейтральный термин. По отношению к мужчине оттенок ругательства, по отношению к женщине – нет.
БЛЯДЬ БУДУ – Честное слово! Ей богу!
БОБКА, БОБИК – Рубашка.
БОБР – Зажиточный фрайер. Завидный объект для облапошивания.
БОЙ – Карты, они же колотье и стыри.
БОКА – Часы. Они же бочары, бобичи, бобочки.
БОТАЛО – Язык.
БОТАТЬ – Говорить, ботать по фене – говорить на воровском жаргоне.
БОЦАТЬ – Плясать.
БРАТЬ МЕТРО – Рыть подкоп.
БРАТЬ НА ОТТЯЖКУ – Запугивать криком, грозным видом, но без рукоприкладства.
БУГОР – Бригадир на лагерных работах.
БУКЕТ – Внушительный набор статей уголовного кодекса.
БУРКАЛЫ – Глаза. Они же гляделки и полтинники. Оттенок пренебрежения выпятил буркалы.
БУХАРИТЬ – Выпивать.
БУХАРЬ – Пьяница.
БУХОЙ – Пьяный.
БУШЛАТ – Ватное короткое пальто без воротника, либо с намеком на него.
БЫТОВИК – Лагерник, осужденный по бытовым статьям УК.
ВАНТАЖ – То же, что и кураж. Прибыль, материальное процветание.
ВАНТАЖИСТ – Карточный умелец, выигрывающий у всех. Если и шулер, то такой, что и не поймать. Удачник.
ВАСЕР – То же, что и шухер. Тревога, опасность со стороны милиции.
ВЕК СВОБОДЫ НЕ ВИДАТЬ! – Божба. Ближе всего – ей богу!
ВЕЛИК – Велосипед.
ВЕРТЕТЬ – Воровать. Отвернуть – украсть.
ВЕРТУХАЙ – Надзиратель в коридоре тюрьмы.
ВЕРХА – Наружные карманы, в том числе и брючные.
ВЗЯТЬ КАБУР – Пробить в стене отверстие.
ВИНТ, ВИНТОРЕЗ – Винтовка.
ВКАЛЫВАТЬ – Работать на тяжелых работах. То же, что пахать, но пахать звучит уважительней и работа, как правило, не из тяжких.
ВОДЯРКА – Водка, она же Ханка.
ВОЛОКЕ M – Несем. Волокем темного кишмалу на яму ямщику – несем добычу на квартиру, где принимают ворованное. Речение – только у профессионалов воровского промысла.
ВОР – Нормальное наименование профессии. Соединяется с многочисленными дополнениями. Только для тех, кто начал воровать на воле, а не в лагере. Профессионал. Никакого ругательного оттенка. Скорей – звание.
ВОР АВТОРИТЕТНЫЙ – Уважаемый вор, с мнением которого считаются все прочие воры, включая и тех, кто сам имеет в услужении шестерок, и в обучении сявок и огольцов. Если он и пожилой, то называется почтительно паханом.
ВОР ВЗРОСЛЫЙ, ВОР ПОЛУЦВЕТНЫЙ – Опытный профессионал. Умеет самостоятельно вести воровские дела.
ВОРОВСКАЯ ПРИСТЯЖЬ – Вор, еще не знающий всех воровских законов подмастерье, а не мастер.
ВОРОЧАТЬ – Переносить, таскать. Шутка: майданы на бану ворочать
В РОТ МЕНЯ… – Тоже божба. Ближе всего – ей богу!
ВОШЛЯКИ – Они же мандовошки. Лобковая вошь.
ВОСМЕРИТ, ВОСМЕРОЧНИК – Симулирует сумасшествие, симулянт.
ВОЯКА, ВОЯК – Военный человек. К сотрудникам НКВД в военной форме не относится.
ВСЮ ДОРОГУ – Непрестанно, постоянно, все время. Вероятно, отражение этапного бытия.
ВУСМЕРТЬ КАТАТЬСЯ – Высшая степень удовлетворения: нажраться, напиться, нахохотаться.
ВЫВЕЛ НА ПЕРЕЛОМЕ – Вытащил наполовину (из кармана, из заначки).
ВЫКУПИТЬ – Украсть из кармана.
ВЫТЕРКА – Железнодорожный билет.
ВЫШКА, ВЫШАК – Высшая мера наказания – смертная казнь.
ВШИВКА – Бедняк, оскудевший, безденежный.
ВШИВЫЙ ПОНТ, ФУРМАНА ВШИВЫЕ – Народу мало, все безденежные.
ГАД – Милиционер.
ГАДИЛЬНИК – Отделение милиции.
ГАРАНТИЯ – Гарантированное довольствие заключенного, не создающего себе приработка трудом. Скудный паек – шестьсот граммов хлеба и один раз в день баланда для тех, кто отказывается от работы в тюрьме или лагере, либо систематически не выполняет нормы.
ГЕНЕРАЛ – Сифилис.
ГЛОТНИЧАТЬ – То же, что тянуть. Орать. Надрывать глотку.
ГЛЯДЕЛКИ – Глаза. Также буркалы и полтинники.
ГОВОРИТЬ С ПОНТОМ – Обманывать, забивать баки. Заведо мая неправда. Прямое значение – беседовать с кучкой людей.
ГОЛЬЕ – Деньги. Еще мазута, творог, а также гроши.
ГОРБУШКА – Полновесная порция хлеба. Пайка что надо. Получать горбушку – высшая мера рабочего довольствия.
ГОЛУБЯТНИК – Мелкий вор белья с чердаков.
ГОСПОДА УДАВЫ! ГОСПОДА ВОЛКИ! – Дружеское обращение к товарищам.
ГРОБ – Сундук.
ГРОШИ – Деньги.
ГУДОК – Задница, он же туз.
ГУЖЕВАТЬСЯ – Ублажать себя. Гужуюсь от пуза – по горло удовольствий.
ДАВИТЬ ЛИВЕР – Наблюдать. Оттенок высокомерия и превосходства, а не простой внимательности. Иногда ирония, смешанная со злорадством.
ДАВАТЬ ДУБАРЯ – Умереть.
ДВОЙНЯ, ДВОЙНИК – 20 рублей.
ДЕЛАТЬ ДЕКАН – Резать человека. Заделали – зарезали.
ДИКАН – 10 рублей.
ДЕРЕВЯННЫЙ БУШЛАТ – Гроб. Натянуть на плечи деревянный бушлат помереть.
ДЕСЯТИМЕСТКА – Раньше 100 рублей. Тоже – десятник. Воры устойчиво считают на червонцы, когда их в обычном хождении уже не было.
ДЕШЕВКА – Одно из многочисленных названий проституток, характеризующих разные особенности их профессии. К ним относятся – шалавы, шалашовки, биксы и пр. В данном случае – пренебрежение, в других названиях этого нет, хотя воры мало уважают своих подруг.
ДИКАЯ ИНДИЯ – Собрание доходяг. Они же фитили и огни. Сборище, где «вечно пляшут и поют». Обычно без сочувствия к бедствующим. Ироническая констатация факта.
ДОМАШНЕЧКА – Местная, не залетная воровка. Добрый оттенок.
ДОМУШНИК – Он же скокарь и слесарь – специалист по ограблению квартир, где нет хозяина, а на двери висит замок.
ДОХНУТЬ – Спать с кем-то в одном бараке.
ДОХОДЯГА – Обессиленный, готовый отдать концы. Словечко, ставшее общелитературным. Во многие годы нашей истории слишком уж распространено было явление, обозначавшееся этим словом.
ДРАЙКА – Трешка.
ДРЮКАТЬСЯ – Соскакивать, прыгать. Дрюкнулся с ходу – соскочил на ходу поезда или машины.
ДРЫН – Палка, но чаще дубина. Отдрыновать – отделать дубиной.
ДУБАК – Сторож магазина или склада.
ДУБАРЬ – Мертвец.
ДУДЕРГА – Винтовка или ружье.
ДУЕТ – Не профессиональный осведомитель, но добровольный доносчик чаще всего из тех, что бегут извещать о краже.
ДУРА – Ручное огнестрельное оружие. Оно же волына.
ДУРКА – Женская сумочка-ридикюль. Разбить дурку – открыть сумочку.
ДУХАРИК – Разбитная голова, смельчак, отчаянная натура – из тех кому море по колено и в трезвом состоянии. Обычно народ не только смелый, но и истеричный. Всегда легок на драку.
ДЫМОК – Курево. Все виды папирос, а также табак. Нет ли дымка? – одолжи табачку.
ЕБАЛЫ – Губы.
ЕБАЛЬНИК – Рот. Он же хавальник.
ЕБАТЬ – Мучить, в общежитейском смысле применяется очень редко, Для обозначения полового сношения употребляются словечки: перепихнуться, запистонить, пошворить, попхать, употребить, загнать дурака под кожу, а всего чаще оформить и задуть. Зато нормальны фразы: заебу на общих (замучаю на тяжелых работах), ебать мозги (задуривать), пурга ебет (ужасная метель с морозом), заебла попа грамота (перемудрился) и т. д.
ЖЕЛЕЗКА – Железная дорога.
ЖЕНА – Чаще всего – сожительница, которой помогают материально. Профессиональные воры нормальных семей не заводят – не до того. Семья большое препятствие для успешного ремесла.
ЖОПНИК – Он же очко. Задний карман на брюках.
ЗАБИТЬ ВЕРХА (ИЛИ ОЧКИ) – Карманы заколоть булавкой.
ЗАБУРИТЬСЯ – Тоже – буранулся. Не выйти на работу, самовольно остаться в лагерной зоне.
ЗАГНУТЬСЯ – Погибнуть, умереть.
ЗАДЕЛАТЬ – Зарезать.
ЗАДУТЬ – Всунуть. Термин не только для интимных дел.
ЗАЖАТЬ – Скрыть, утаить что-либо.
ЗАДЕЛАТЬ МАКЛИ – Переодеться, замаскировать обличье.
ЗАКОН – Строгие правила воровского поведения. Те, кто в «законе», не занимают административных должностей в тюрьме и лагере, не делают ничего, что могло помешать бы лагерным делам. Альтернатива вору в законе – сука или ссученный. Вор в законе – чеснок или чесняк. Борьба чесноков и сук за власть в лагере и за командование бытовиками является драматической главой истории Исправительно-трудовых лагерей НКВД. В заводских и строительных лагерях верх брали суки, на лесоповале и сельских лагерях – чесноки. И это были самые страшные лагеря.
ЗАКОСИТЬ – То же, что зажать, но только от своих. И, как правило, не свое, а уворованное или полученное от других.
ЗАЛЕПИТЬ СКОК – Обокрасть квартиру. Примерно однозначно – застукать ховиру.
ЗАЛЕТНАЯ ШАЛАВА – Проезжая воровка. Гастролер.
ЗАЛОЖИТЬ – Предать, выдать. Свою вину свалить на другого.
ЗАЛЫСИТЬ – Проиграть. То же, что попасть: попал в непонятное.
ЗАМАЗКА – Проигрыш, потеря. Остался в большой замазке – крупно проиграл.
ЗАМЕСТИ – Забрать, удалить, отправить подальше. Замести на этап, замести на общие – удалить по этапу, направить на тяжелые работы.
ЗАНАЧКА – Укромное место. Часто и сама утайка. Слово стало общенародным.
ЗАНАЧИТЬ – Утаить – в смысле сохранить, а не уворовать. Заначивают свое, а не чужое.
ЗАПАРКА – Поспешность. По запарке – ошибка, вызванная поспешностью.
ЗАПИСКА – Письмо. (Не смешивать с пиской).
ЗАПОЛОСКАТЬ БУХАРЯ – Обокрасть пьяного.
ЗАПОРОТЬ, ЗАДЕЛАТЬ – Зарезать человека ножом, но не размозжить голову и не застрелить. Впрочем, второе словцо – заделать – иногда употребляется и в общем смысле – убить.
ЗАТУРИТЬ – Подавить, оттеснить, заставить стушеваться. Примерно в этом же смысле и словечко затуркать.
ЗАЯЦ – Трус.
ЗВЕРЬ – Восточный человек. Предпочтительно кавказец, а не из Средней Азии.
ЗВОН – Шум, сплетни, слухи. Звонить – разглагольствовать и сплетничать.
ЗЕКА, ЗЕКИ – Заключенные. Делятся на блатных, воров и «пятьдесят восьмую» (политики)
ЗИМА – Одно из многочисленных названий ножа.
ЗМЕЯ – Пояс. Иногда – поезд.
ЗОЛА – Она же локш. Плохое, не стоящее внимания.
ЗОНА – Огороженное место работы или обитания. Промзона. Лагерная зона зовется просто зоной и различается по номерам (первая зона, вторая, третья…)
ЗУБР – Очень важная лагерная особа. Выше лорда. Придурок высокого производственного или административного чина. И не из воровского кодла, а «пятьдесят восьмая», гораздо реже – бытовик. Такого и комендант зоны за шиворот не схватит.
ЗЫРИТЬ – Глядеть.
ИЗ БРЯНСКОГО ЛЕСА – Ни от кого. Письмо из Брянского леса – письма нет. Волк из Брянского леса тебе товарищ – нет у тебя товарища.
ИМЕЮ ДЕСЯТНИК – Выиграл сто рублей.
КАБУРНУТЬ – Пробить стену, сделать отверстие.
КАЗАЧИТЬ – Раздевать, обирать, грабить. Казачнули фрайера – обобрали человека.
КАНАТЬ – Убегать. Сильное слово, требующее немедленного действия или описывающее такое действие. Канали на пару с Петькой с кичмана – удирали вдвоем с Петькой из тюрьмы. Канаем посадку держать – идем воровать пассажиров при посадке в поезд, канаем работать по мокрому – идем на грабеж с убийством.
КАНДЕЙ – Он же пердильник. Карцер. Штрафной изолятор – шизо.
КАНДЫБА – Хромой.
КАНТОВАТЬСЯ – То же, что филонить. Увиливать от труда. Пренебрегать работой.
КАНТОВЩИК – Иначе – филон. Уклоняющийся от работы, но не открытый отказчик, а хитро избегающий дела. Однако, не прямой лентяй. Иногда хорошая кантовка требует больше труда и стараний, чем работа.
КАПТЕР – Заведующий материальным складом – каптеркой. Каптеры бывают хлебные, вещевые, продовольственные, горюче-смазочные. Каптер в лагере вельможа, герой и первый любовник. Простячки и биксы жаждут связи с ним.
КАРЗУБЫЙ – Беззубый, лишенный нескольких передних зубов.
КАТАТЬ, КАТИТЬ – Играть в карты.
КАТРАНЬ – Притон для игры в карты.
КАТУШКА – Максимальный срок наказания, полагающийся по предъявленной статье. Навернули на всю катушку, дали всю катушку – получил максимальный срок.
КАЧАТЬ ПРАВА – Выяснять отношения. Разоблачать. Допрос товарища с большим пристрастием, обычно шипом или ором. Но иногда и с ножом в руках. Качают права только воры в законе и только у своих. Однажды в нашем бараке так качали права, что обвиняемый в неистовстве опроверг древнюю пословицу укусил себя за локоть.
КВАРТИРА – Камера.
КИМАРИТЬ – Спать. Покимарить – поспать. Кимарнул – поспал.
КИР – Пьянка. Кирять – выпивать. Пьянка несколько крупней, чем бухара. Но иногда и наоборот: бухарить сильней, чем кирять.
КИЧМАН – То же, что кича. Тюрьма.
КЛАСТЬ – Пренебрегать. Положил на него – плевал на него.
КЛИФТ – Пальто, иногда пиджак. Вообще – мужская верхняя одежда.
КЛЮКА – Церковь. Клюкарь, клюкушкин – грабитель церкви.
КНАЦАТЬ – Смотреть, глядеть, наблюдать, приглядываться – важная операция воровского ремесла, она описывается многообразием слов. Иногда применяется и довольно странный глагол – ливировать. Давить ливер наблюдать. Еще чаще похожее словечко – кнокать. Также и зырить.
КОБЕЛ – Женщина, играющая мужчину в лесбианском действии. Так же – баба с яйцами, мужик в юбке. У мужчин явное недоброжелательство к коблам, но и признание их самостоятельности. Они что-то среднее между уважаемой бабой и мало уважаемым мужиком.
КОБЫЛКА – Веселое сборище. Кобылка ржет – компания хохочет.
КОВАЛЬ – Одноногий.
КОДЛО – Воровская компания. Из «своих в доску».
КОЛЕСА – Сапоги, иногда – ботинки. Аналогично – чеботья. Они же лопаря и прохоря.
КОЛОТЫЙ БОЙ – Крапленые карты.
КОЛОТЬЕ – Карты. Они же колотушки, бой, стыры.
КОМЕЛЬ, КЕМЕЛЬ – Кепка, фуражка. Так же комелюк.
КОМСЮК, КОМСЮЧКА – Комсомолец, комсомолка.
КОМЕНДАНТ – Заключенный – надзиратель лагерной зоны. Важнейший из сук. Лагерный аристократ.
КОНДЮК – Кондуктор на железной дороге.
КОНЬ – Веревка, при помощи которой передают из камеры в камеру еду и записки. Иногда – повело.
КОПЫТО – Нога. Чо-то презрительное – в смысле глупый. В этом последнем значении также фанера, олень, сохатый, фофан.
КОРЕШ, КЕРЯ – Товарищ, друг. Слово стало общенародным.
КОРОВА – Человек, которого берут в дальний побег, чтобы в дороге съесть. Соответствующий термин – побег с коровой.
КОРОЧКИ – Туфли.
КОСАЯ, КОСУХА, КОСЯК – Тысяча рублей. Иногда кусок или штука.
КОСИТЬ – Утаивать от своих деньги или вещи. К утаиванию сведений не относится.
КОСЯК – Русская рубаха – косоворотка. Также косой карман в «москвичке» или другой одежде.
КОТ – Сутенер.
КОТЕЛ, ЧУГУН С ЛАПШОЙ – Часы карманные простые.
КОТЕЛ РЫЖИЙ СО ЗМЕЕЙ – Часы карманные золотые с цепочкой.
КОТЫ – Валенки вообще, чаще – укороченные валенки.
КОШАРЬ – Он же сидор. Мешок, котомка.
КРАСНУШНИК – Вор, вскрывающий товарные вагоны или взламывающий их на ходу.
КРАСЮК, КРАСЮЧКА – Красивый человек. Оттенок пренебрежения.
КРАХ – Нищий.
КРИЧАТЬ – Говорить. И как правило – не громко. Мне как-то сказал сосед по бараку: «Я Варьке (это был мужчина) тихо кричал на ухо, понял!»
КРУТАНУТЬ – Забрать. То же, что прихватить. Крутануть с делом – забрать с поличным.
КСИВА – Документ. Ксиву ломают – проверяют документы. Также липа, очки, шпаргалка.
КУБЛО – Постель, место для ночлега.
КУКЛА – Подделка вещи, в основном пачек денег, консервов, ткани и пр. Ловко сработанный муляж товара.
КУЛЬТУРУ ХАВАТЬ – Читать книгу.
КУМ – Оперуполномоченный – тот, кто сватает со статьей УК. Куманек бревноватый, зря бабки получает – посмеиваются над неопытным оперуполномоченным. Еще их именуют оперсосами.
КУРАЖ – Материальный успех, процветание, довольство. В куртажах – с прибылью.
КУРОЧИТЬ – Растаскивать по частям, грабить, уносить добытое.
ЛАКШАТЬ В СТИРЫ – Играть в карты.
ЛАПА – Взятка. Лапочник – взяточник.
ЛЕПЕНЬ – Он же лепеха, лепня. Костюм.
ЛЕПЕШНИК – Сотрудник «органов», берущий у воров взятку.
ЛЕПИЛО – Медработник. Санлепило – старший врач, начальник санчасти. Лепушок – младший врач. Лепком – санитар фельдшер (не лекпом, а лепком!).
ЛЕПИТЬ – Придумывать, привирать. Лепить от фонаря – нести явную ложь. Но не просто нудно и уныло врать, а стройно сочинять. Обязательный элемент убедительности, временами вдохновенной увлеченности собственным враньем.
ЛЕТУН – Летчик.
ЛИНЯТЬ – Уходить, скрываться. Линяй! – уходи. Эквивалент – смываться.
ЛИПА – Фальш, подделка, обман. Примерно, то же, что и туфта, но туфта выше рангом, обобщенней.
ЛИТЕРКА – Она же шестерня. Холуй, прислуга на побегушках.
ЛИЧИТ – Подходит к делу, соответствует облику.
ЛОБ – Он же реже – хобот и хоботяга.
Здоровый, физически крепкий, нестарый мужчина. Из тех, кто умеет использовать свою силу для безделья. Не очень уважаемая, но заметная фигура всякого энкаведистского лагеря. Что до натурального лба, то он у лбов невысокий и неширокий – с поясок.
ЛОКШ – Плохая одежда. В принципе локш – дрянцо.
ЛОПАТА, ЛОПАТНИК – Бумажник, иногда – портмоне.
ЛОПАРЯ – Они же прохаря. Сапоги.
ЛОРД – Важный заключенный. Либо придурок высокого чина, либо ответственный работник на лагерном производстве, в общем, тот, с кем комендантам и нарядчикам приходится считаться. Правда, пониже и пожиже зубра – тот тоже лорд, но крупней.
ЛЮСТРА – Зеркало.
ЛЯГАВЫЙ – Милиционер, сыщик.
ЛЯРВА – Она же – оторва. Блядь, но плохая, хуже простячек. Женщина хуже некуда.
МАГАЗУШНИК – Мастер обворовывать магазины.
МАЙДАН – Поезд.
МАЙДАННИК – Поездной вор.
МАЛИНА – Воровской притон. Синонимы – ховира, хата, хаза.
МАЛЬЧИК – Ключ.
МАЛЬЦЫ – Пальцы.
МАНДЕР – Вор, уводящий фрайера в местечко, где ждут грабители. Проститутка мандрует, уводя фрайера к «своим в доску».
МАНДРАЖ – Дрожь, озноб. Мандраж пробирает – холодно, бьет озноб.
МАНДРО – Хлеб.
МАНТО – Всякое женское пальто.
МАРКА – Трамвай.
МАРОЧКА – Носовой платок.
МАРЬЯЖИТЬ – Завлекать мужчину, чтобы обмануть. Марьяжный фрайер поддающийся обману. Подмарьяжить фрайера – подманить и оплести глупца. Марьяж – лживое согласие на близость. Но иногда и искусственно созданная выгодная близость.
МАРЬЯНА – Женщина. Без особых уточнений – всякая.
МАСЛИНА – Пуля.
МАСТЫРКА – Фальшивая рана или ложное заболевание, дающее возможность уклониться от работы. Также – небольшое реальное ранение или легкая хворь, специально приобретенная для той же цели. В лагере на приобретение мастырок иногда затрачивают больше труда, чем стало бы на работу, от которой «замастыриваются».
МАСТЫРЩИК – Мастер изготавливать разнообразные мастырки. Высоко уважаемая и хорошо оплачиваемая специальность. Особенно ценятся эферюги мастырщики ксив и фальшивых талонов на продукты, одежду и курево.
МАХЛЕВАТЬ – Обманывать. Сбивать с панталыку.
МЕДВЕДЬ, МЕДВЕЖОНОК – Сейф. Несгораемый шкаф.
МЕДВЕЖАТНИК – Взломщик сейфов и несгораемых шкафов.
МЕЛОДИЯ – Милиция.
МИЛИЦИЯ – Вообще всякая администрация, в том числе тюремная и лагерная. Но для разных должностей администрации, особые названия.
МОЙКА – Она же письмо.
МОЙЩИК – Вор денег у спящих на вокзале и в поезде.
МОКРУШНИК – Вор-убийца. Вообще тот, кто идет на «мокрое дело».
МОЛОДЯК – Юноша.
МОСКВИЧКА – Ватное полупальто с косыми карманами и воротником. Лагерный шик. Любимая одежда каптеров и комендантов.
МОХНАТКА – Женский половой орган.
МУЖ – Сожитель, который материально помогает своей подруге. Противоположное понятие – кот.
МУЖИК – Фрайер-работяга или черт-работяга. В слове чувствуется уважение, иногда даже почтение: «Ну, он – мужик!»
МУРЛО – Лицо.
МУСОР – Он же мусорило, мусоренок, старший мусор – названия для милиционеров, дежурных и старших надзирателей.
НА БАН ЗМЕЯ ПРИКАНАЛА – На вокзал поезд пришел.
НАБОЙЩИК – Помогающий спекулянту сбывать вещи.
НАДЫБАТЬ – Найти, нащупать. Надыбать слабинку – отыскать уязвимое место.
НАКЛАДКА – У шулеров колода карт.
НАКРЫВАТЬСЯ – Кончаться. Погибнуть. Накрылся мокрой… – попал в безвыходное положение, все потерял, пропал.
НА ПАРУ – Вдвоем.
НАРИСОВАТЬСЯ – Появиться, показаться.
НАРЯДЧИК – Человек, выводящий бригаду на работу. У каждой производственной бригады заключенных свой нарядчик. Нарядчик – важный лагерный придурок следующий по значению после каптера и коменданта.
НАСУНУТЬ – Забрать, украсть, увезти.
НА ЧИСТЯК – Полностью, до конца. Совершенно, начисто, намертво. Завалить на чистяк – зарезать насмерть.
НАТУРА ЧОКНУТЫЙ – Психически больной.
НЕПОНЯТНОЕ – Затруднительно положение. Неприятная неожиданность: попал в непонятное – нахожусь в стесненных обстоятельствах. Философская категория, охватывающая девять десятых мира воров. Формула: чего не принимаю, того не понимаю. Гносеология неандертальского Канта, а в философии воры дальше неандертальцев не двинулись.
НАХАЛКА, НАХАЛОВКА – Выгодное начальству ложное обвинение: Что ты мне, начальничек, нахаловку шьешь?
НЕ СВЕТИТ, НЕ ЛИЧИТ – Не проходит. Не удается. Не соответствует. Весьма многозначное междометие. Удовлетворение. Одобрение. Похвала. Возражение. Легкомысленное отрицание. Ближе всего: пустяки! Будет в порядке! Молодец! Вот еще скажешь! Не волнуйся! Не расстраивайся! Содержание определено интонацией, которая для этого словца, как и для всех междометий, очень многообразна.
НОГИ – Пропуск для бесконвойного хождения вне лагерной зоны. Получил ноги – выдали пропуск.
НУТРЯК – Внутренний замок.
ОБВИНИЛИ – То же, что землянули. Выгнали из воров за поступок, нарушающий «закон».
ОБЖАТЬ – Выклянчить, выпросить. Обжал на пару – выпросил два рубля.
ОБЕЗЬЯНКА – Фотография для паспорта.
ОБРУЧИК РЫЖОЙ – Золотое обручальное кольцо.
ОБЩИЕ – Общие работы, то есть не требующие специальной выучки. Обычно тяжелый ручной труд на лесоповале, копание земли, переноска грузов и т. п.
ОГНИ – Злостные отказчики от работы.
Огонь, также – доходной, доплывающий. Физически ослабевший, отощавший. Другое название – фитиль. Доходяга высокой степени.
ОГОЛЕЦ, ОГОЛЬЧИХА – Вор-мальчишка. Воровка-девчонка.
ОЛЕНЬ – Человек северной национальности – ненцы, долгане, нганасане, саха, якуты и др. Также – дурак, недотепа.
ОПЕРАЛ – Он же опер и кум. Оперуполномоченный. Иногда презрительно оперсос.
ОПУПЕТЬ – Изнеможение. Страшная усталость. Ошеломление.
ОРЕЛ – Сердце. Дам пером в орла – ударю ножом в сердце.
ОТ ПУЗА – Досыта, по горло.
ОТВАЛИВАТЬ – Уходить.
ОТВЕРТЧИК, ВОЗУШНИК – Вор в магазине с прилавка. Вор на базаре с возов.
ОТКАЗЧИК – Лагерник, отказывающийся идти на работу. Такие «сидят на гарантии» – минимальном (кроме карцерного, тот бывает еще меньше) продовольственном пайке.
ОТВОД – Отвлечение внимания. Важная операция при воровстве. Сявкам ее не поручают.
ОТМАХИВАТЬСЯ – Обороняться.
ОТРИЦАЛОВКА – Сообщество воров на «штрафнике». Группа отказавшихся работать, но тем не менее выводимых под усиленным конвоем на особо тяжелые работы. Обычно – обитатели ШИЗО.
ОТМАЗАТЬСЯ – Отыграться в карты.
ОЧКАРИК – Мужчина в очках.
ОЧКИ ЛОМАТЬ – То же, что ксивы ломать. Проверять документы.
ОЧКО – Задний карман на брюках.
ПАДЛО – Что-то среднее между падалью и подлецом. Ругань относится только к людям.
ПАЙКА – Она же птюшка, птенчик. Порция, паек. Ежедневная выдача. Чаще всего относится к хлебу.
ПАРАША – Деревянное ведро для оправки в тюремных камерах и бараках строгого лагерного режима – например, каторжных. И совсем другое – с презрительным оттенком: слух, сплетня, недостоверное известие, чаще всего политического, реже – общелагерного характера. Раньше такие известия назывались радиопарашами, потом просто парашами.
ПАРАШУТ – Шляпа.
ПАХАН – Пожилой вор из авторитетных. Хранитель и знаток воровского закона. Мнение пахана спрашивают во всех сложных воровских проблемах. Часто, но не обязательно – руководитель шайки.
ПАХАТЬ – Работать. Слово уважительное. Относится к любому виду работы, которая совершается не из-под палки. Где пашешь? – где трудишься? Вообще к крестьянству воры относятся уважительней, чем к рабочим, особенно к горнякам. Возможно – наследие старины и особенно эпохи раскулачивания, превратившее многих малышей из детей сосланных в воров и грабителей.
ПАЦАН, ПАЦАНКА – Мальчик, юноша. Девочка, девушка.
ПЕРДИЛЬНИК – Карцер, ШИЗО.
ПЕРДЯЧИЙ ПАР – Ручная тяжелая работа. Идти на пердячем пару – работать без механизмов.
ПЕРЕЕСТЬ ПЛЕШЬ – Смертно надоесть.
ПЕРЕПИХНУТЬСЯ – Совершить коитус.
ПЕРЕТЬ – Орать с нажимом на психику. Давить, запугивать, в общем тянуть, оттягивать.
ПЕРО – Нож.
ПЕС, ПСЫ – Тюремная либо лагерная охрана. Преимущественно надзиратели, а не вохра – конвойные стрелки, и не попки на вышках.
ПИКА – Заостренный напильник.
ПИСКА – Лезвие бритвы-самобрейки. Писать – резать.
ПИСТОН – Карман для часов на поясе брюк. Но реже и коитус: поставить бабе пистон.
ПИСЬМО – Бритва. Другое название – мойка. Вообще бритва имеет больше названий, чем нож. Но зато применяется реже ножа.
ПОВОЛОКЛО ПО КОЧКАМ – Ряд последовательных неудач.
ПОГОРЕТЬ – Попасться.
ПОДАТЬ ЗАЯВЛЕНИЕ ЗЕЛЕНОМУ ПРОКУРОРУ – Бежать из места заключения. Первоначальное значение, вероятно, было бежать весной.
ПОДНАЧКА, ПОДНАЧИТЬ – Поддеть, подзудить, хитро настроить. Иногда розыгрыш. Словечко давно стало общенародным, хотя проф. Ушаков его не признает. Словари всегда отстают от языка.
ПОДОРВАТЬ – Удрать, убежать, скрыться вовремя. Очень важная профессиональная операция. Умело и своевременно показать спину – воровская доблесть. Здесь свои понятия о рыцарстве.
ПОКАЗУХА – Весьма важный элемент лагерного бытия. Раньше говорили: лагерь держится на трех китах: мате, блате и туфте. Туфта – синоним показухи. Показуха ныне термин всенародный, ибо стала зеркалом общественного бытия. И киты, на которых она фундируется, не изменились.
ПОКАЗУХА РЫЖАЯ С КАМНЕМ – Перстень с бриллиантом.
ПОЛЕВИК – Полевая сумка.
ПОЛТИННИКИ – Глаза.
ПОЛТОРА ИВАНА – Высокий мужчина.
ПОЛУЦВЕТНОЙ – Еще не мастер воровства, не знающий всех воровских законов. Воровская пристяжь. Полувор-полуфрайер, но не загрязненный ссучиванием.
ПОЛШТУКИ – Пятьсот рублей.
ПОМЫТЬ – Украсть.
ПО НОВОЙ – Снова, повторно, опять. Вероятно, от первоначального «попал по новой статье в заключение».
ПОНТ – Группа людей, сборище. Типичное: говорить с понтом у мазина. Большой понт на майдане. Иногда – обман, надувательство, наглое очковтирательство. Мне кажется, второе значение – обман – фрайерское, а не воровское: лексика придурков.
ПО ОДНОЙ – Однажды. Мотивировка, вероятно – попался по одной статье. Вообще воровское «по такому-то» становится народным слововыражением: по-быстрому, по-легкому, по-малому, по-сильному, по-простому, по-доброму.
ПОНЯЛ – Чрезвычайно важное словцо в воровской речи. Всего ближе оно передается термином sie, но не исчерпывается им. Для мастеров подтекстов оно было бы незаменимо, ибо всегда обозначает, что в речи подтекст предупреждает слушателя об ином, тайном смысле фразы. Пошли, понял? – не просто пойдем, а пойдем с целью, которую нельзя открыто высказать например, ограбить, убить, свести счеты. У молодого поколения воров «понял» стирается, понемногу превращаясь в паразитное слово. И интонация произнесения этого «понял» (совершенно разные: Что ты, понял! Значит, так, понял?) становятся невыразительными и однообразными.
ПОПАСТЬ – По другому – влупиться. Проиграться.
ПОПАСТЬ В НЕПОНЯТНОЕ – Оказаться в затруднительном положении.
ПОПКА – Он же попугай. Охранник на вышке.
ПОПОЛОСКАТЬ ЗА ГРОШИ – Украсть у сонного.
ПОРОСЕНОК – Он же лопатник или лопата. Бумажник, в частности – туго набитый.
ПОРТ – Портфель.
ПОРЧА, ПОРЧУШКА, ПОРЧАК – Выгнанный из кодла. Нарушивший воровской закон, но не ссученный.
Испорченный фрей, начавший воровать, подделываться под воров, вести их образ жизни. Оттенок презрения.
ПОРЩАК – Он же домашняк, иногда амбал.
Вор, живущий дома, не приставший к систематической воровской жизни, ворующий всего 2-3 раза в год.
ПОРЩЕНЫЙ ФРАЙЕР – Иногда – воровская пристяжь.
Фрайер, уже судимый и придерживающийся воровской жизни, но еще далекий от профессионализма.
ПОТРОХ – Ребенок.
ПОТЕРПИЛО – Потерпевший.
ПРАВА КАЧАТЬ – См. качать права. Важное и частое занятие воров.
ПРАВИЛЬНО – Здорово, сильно, хорошо, верно. Правильно дал по харе сильно ударил.
ПРАВИЛЬНЫЙ МУЖИК – Умелый, ловкий, удачливый, сильный, дотошный, надежный.
ПРЕСС – То же, что бандероля. Пачка денег.
ПРИДУРИТЬСЯ – Уклониться от общих тяжелых работ, выпроситься в «тепло». Настоящему вору можно придуриться только на технических либо подсобных работах, не связанных с командованием над своим братом лагерником.
ПРИДУРОК – Лагерный служащий из заключенных. Всяческая лагерная обслуга.
ПРИПУХАТЬ – Сидеть на своем месте. Затаиться в укромном углу.
ПРИТЫРИТЬ – Заслонить, загородить. Спрятать что-либо.
ПРИХВАТИТЬ – Забрать.
ПРИШИТЬ БОРОДУ – Обмануть, обставить, ловко надуть.
ПРИШИТЬ ДЕЛО – Обвинить в проступке, в котором неповинен. Вообще, пришить – связать с поступком, к которому не имеешь отношения.
ПРОМОТЧИК – Растратчик. Лагерник, спустивший или проигравший казенное обмундирование.
ПРОПАЛЬ – Отданная партнеру добыча.
ПРОСТИТУТКА – По отношению к мужчине, иногда и к женщине – очень сильное ругательство. Оскорбление хуже мата: ух ты, проститутка! Для обозначения профессии почти не употребляется. Проститутка без намерения ее оскорбить, а деловым указанием на специальность – шалашовка, бикса.
ПРОСТЯЧКА – Честная давалка. Блядь не из воровок. Не обязательно проститутка, но иногда и она, если «работает» и по душе, а не только за плату.
ПРОФРИТКА – Молодая младшая медсестра.
ПРОФУТА – Пожилая старшая медсестра.
ПРОХОДИТЬ ЗА СУХАРЯ – Получить срок заключения за чужое дело.
ПУЛЕМЕТ – Карты. Довольно редкое среди многих наименований карт.
ПУЛЬНУТЬ, ПОДВЕРНУТЬ – Разок отдаться.
ПУСТИТЬ НА ЛУНУ – Расстрелять.
ПУСТИТЬ НАЛЕВО – Также расстрелять, но и направить обходным путем. Левак – специалист по обходным делам. Не вор, но и не черт чистой воды: оттенок презрения.
ПЫЛЬ – Мука
ПЯТКА – 50 рублей.
РАБОТА – Квартира. Работа стоит – квартира на замке. Работу вывернул обобрал квартиру.
РАБОТЯГА – Систематически работающий. Относится, главным образом, к работающим на тяжелых работах. Нейтральное выражение. Аналогичное трудяга с оттенком насмешки.
РАЗБИТЬ ДУРКУ – Открыть сумку и вытащить деньги.
РАЗВЕСТИ РЕШКУ – Выломать либо разогнуть решетку.
РАЗВОД – Священнодействие вывода рабочих бригад на производственные объекты. В солидном лагере каждый развод – утренний и вечерний – длится час-два, а порой и побольше. Всех выходящих из зоны пересчитывают отдельно в каждой бригаде. То же и для возвращающихся.
РАЗДЕЛАТЬ ПОЛЕВИЧ – Разобрать пол.
РАСКИДЫВАТЬ ЧЕРНУХУ – Врать. Забивать баки, задуривать мозги. Пускать по ложному следу. Притворяться непонимающим.
РАСКРУТИТЬСЯ – Сидя в лагере, добавить себе сроку.
РАСПИСАТЬ ШИРМУ – Разрезать карман бритвой.
РАСПИСУХА – Вышитая рубаха.
РВАТЬ КОГТИ – Бежать из мест заключения.
РЕДИК – Дамская сумка.
РЕЖИМ – Начальник режима.
РЕЗИНА – Не вещь, не материал, но действия, заключающиеся в старательном бездействии. Длительное невыполнение обещания, обязательства, приказа. Тянуть резину – ничего не делать, сохраняя видимость дела. Работа должна иметь вид работы – точная формула резины. Одна из разновидностей более общего явления – показухи.
РИДУЛА – То же, что нарядчик (название встречается реже основного нарядчик).
РОГА – Телесно не существующая, но философски реальная часть тела, которой обладают все черти (см.) и которая характеризует только их. Черти и упираются рогами (протестуют и сопротивляются), и шерудят рогами (примерный эквивалент – раскидывают мозгами). Им – при нужде – свирепо грозят: смотри, посшибаю тебе рога!
РОГАТКА – Корова.
РОМАН – Занимательный рассказ, устное повествование, реже – книга. Роман тискать – рассказывать увлекательную историю. Блатные хорошо слушают, но сами почти ничего не читают, библиотека не их стихия. Это для фрайеров Уксус Помидорычей и Сидоров Поликарпычей
РОСПИСЬ ИЗ ПЕХИ – Вырезать из внутреннего кармана.
РУКА – Безрукий.
РЫЖЬЕ, РЫЖАЯ, РЫЖИК – Золото. Золотая вещь.
САДИЛЬНИК – Посадка на поезд. Держать садильник – обирать во время посадки.
САМ ЗНАЕШЬ! – Весьма многозначительное восклицание из категории тех же, что и «понял». Не просто «разъяснений не требуется», но с намеком на важные подспудные обстоятельства.
САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА – Живущая с одним мужчиной. Уважительный оттенок.
САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ МУЖЧИНА – Мало пьющий, мало лгущий, мало таскающийся по бабам. Элемент уважения.
САНЛЕПИЛО – Старший врач.
СБЛОЧИТЬ – Снять с человека вещь, отнять, ограбить. Эквивалент погорел, крутанули. Поймали с украденным. Также во время кражи.
СВЕТИТЬ – Удаваться. Посветило – удалось.
СВЕЧА – Сабля, шашка.
СВИСТЕТЬ – Разглагольствовать. Свист – болтовня. Речь.
СДАТЬ – Вариант – заложить. Предать, выдать.
СЕЛЕДКА – Галстук.
СЕРЬГА – Висячий замок.
СКАМЕЙКА – Лошадь.
СКОК – Дом. Скок с серьгой – дом на замке.
СКОКАРЬ – Квартирный вор. Он же – слесарь.
СКРИП – Корзина. Скрип с прицепом – корзина с чем-то к ней привязанным.
СКУЛА, СКУЛЕНКА – Внутренний нагрудный карман пиджака.
СКУРВИТЬСЯ – Испортиться. Только по отношению к человеку, а не к вещи. Также – отойти от воровского закона. Но если связь с администрацией, то применяется определение более резкое – ссучился.
СЛЯМЗИТЬ, СПУЛИТЬ – Украсть.
СМОЛА – Табак.
СМЫКАТЬ – Вариант – трухать. Онанировать.
СОННИК – Квартирная кража ночью через окно.
СВЕТЛЯК – В квартире спят при свете.
СОРМАК ВЯЧИТ – Деньги есть.
СОХАТЫЙ – Он же фанера, копыто, олень. Глупый, недотепа.
СОЦКИЙ – Десятник.
СРОК – Мера наказания в годах заключения. Также степень изношенности вещи. Первый срок – новое. Третий срок – тряпье, рванина. Баба первого срока – девушка.
ССУЧИТЬСЯ – Перейти из чесноков в суки. Отказаться от выполнения воровского закона.
СТАРШАК – Начальник тюремного или лагерного корпуса.
СТАРШИЙ МУСОР – Старший надзиратель. Вообще – ответственный чин в администрации (но не заключенный придурок, как бы ни было высоко его положение).
СТРЕМА – Своя охрана. Стоять на стреме – находиться на страже во время воровской операции. Наблюдать за обстановкой, следить за чем-то подозрительным. Варианты стремы – вассер, шухер, Адана, атас, – но в них больше чувствуется подозрительность и опаска.
СТИРАЛО – Шулер из блатных, но не вор. Специальность более высокая, чем обычное воровство.
СТУК – Донос. Стучать – доносить.
СТУКАЧ – Доносчик.
СУКА – Антипод чесноку (чесняку). Вор, связавшийся с милицией и тем нарушивший воровской закон. Отличается от чесноков свободой поведения занимает лагерные административные должности, может не уплачивать карточные долги и т. п. Вместе с тем суки стоят один за другого корпоративно. Когда нашего коменданта зарезали чесноки и мы подбежали к нему, он прохрипел на последнем дыхании: «Передайте нашим – умираю как честный сука».
СХЛЕЩИТЬ – То же, что выкупить: украсть. Схлещил шмелишко вшивенький украл кошелек, но денег в нем мало.
СШИБИТЬ РОГА – Переломить, напугать, заставить делать по-своему. Рога посшибаю – угроза, которую говорят лишь фрайеру или иному черту.
СЯВКИ – Молодые неопытные воры.
ТАРОЧКА – Папироса.
ТЕЛЕГА – Автомобиль.
ТЕМНАЯ – Краденая вещь.
ТЕМНИЛО – Человек, который числится на работе, но ничего не делает. Умело наводящий тень на плетень.
ТЕМНИТЬ – Врать, обманывать. Не исполнять обещанного.
ТЕМНОТА – Он же чернушник. Враль, свист, надувало.
ТЕМНЯК – Свет в квартире потушен.
ТЕСТО – Подушка.
ТИХАРЬ – Шпик в штатском.
ТИХУШНИК – Вор, промышляющий утром, когда передняя открыта, а хозяева в комнате.
ТОРБА – Изолятор, ШИЗО, карцер. Иногда, но редко – трюм.
ТОРБИТЬСЯ – Сидеть в изоляторе.
ТОРГОВАТЬ – Стараться украсть.
ТОРОПЛЮСЬ, АЖ ВСПОТЕЛ – Плевал на твое предложение (или просьбу). Говорится, не шевеля ни одним членом.
ТОТ – Чрезвычайно многозначное и распространенное словцо в лагере. Утверждение высшей степени какого-либо свойства – удали, ухарства, ловкости, пронырливости, злости и т. п. Похвала, утверждение, усиление. Тот парень, понял? – человек высокого качества обсуждаемых свойств. Употребляется больше порчаками, а не блатными. Словцо, вводящее в воровской жаргон, а не из него.
ТРЕХМЕСТКА, ТРОЙКА – Тридцать рублей (три червонца).
ТРЕХСОТКА – Штрафной поек за невыполнение норм или отказ от работы. Триста граммов хлеба.
ТРУДИЛО – Прораб.
ТРУХАТЬ – Онанировать.
ТРЯПКИ – Одежда.
ТУЗ – Он же гудок. Задница.
ТУФТА – Подделка, обман. Заправлять туфту – обманывать. Туфтач обманщик.
ТУШЕВАТЬ – Эквивалент – тормозить. Отвлекать внимание для облегчения кражи.
ТУЧА – Рынок. Преимущественно вещевой.
ТЯНУТЬ – Орать, брать на хапок.
ТЯНУТЬ ФАЗАНА – То же, что тянуть резину, но с издевательством. Почти явное пренебрежение обещания, приказа, обязательства.
УГОЛ – Чемодан.
УПАСТЬ – Влюбиться. Я на тебя упал – я в тебя влюблен.
УРКА – Он же уркаган. Вор.
УТЮГ – Вор, грабитель инкассаторов.
ФАЛУЕТ – Уговаривает женщину идти к нему. Вероятно, от фала – веревки, при помощи которой тянут предметы.
ФАНЕРА – Дурак, глупец, недотепа.
ФАРМАЗОН – Крупное мошенничество. Фармазонщик – крупный мошенник.
ФАРТ – Счастье, удача. Фартовый, удачливый.
ФАРЫ – Они же шнифты, буркалы, гляделки и т. д. Глаза.
ФЕНЯ – Воровской жаргон. По фене ботать, – говорить по блатному.
ФИГУРА – Пистолет, наган. Также – волына, шпалер.
ФИКСЫ – Вставные зубы.
ФИЛОН – Уклоняющийся от работы, хотя формально не отказчик. Филонить хитро увиливать от труда.
ФИТИЛЬ – Доходяга.
ФОМИЧ, ФОМКА – Ломик. Железный предмет, годящийся для взлома замка.
ФОРТ – Форточка.
ФОФАН – То же, что фанера. Остолоп.
ФРАЙЕР, ФРЕЙ – Вольный – преимущественно из интеллигенции. Но и заключенный из интеллигентов. Порода «чертей», отличающаяся особенной наивностью. Кто самой природой приспособлен к тому, чтобы его бессовестно облапошивали.
ФРАЙЕРНУТЬСЯ – Допустить промах.
ФРЕЙ ШУРУЕТСЯ – Фрайер чувствует, что его обворовывают. Беспокоиться.
ФРЕНЧ, ФРЕНЧИК – Пиджак.
ХАВАЛО, ХАВАЛЬНИК – Рот.
ХАВАТЬ – То же, что шавкать. Есть, кушать.
ХАЙЛО – Оно же мурло, харя, морда. Лицо. Оттенок пренебрежения и недоброжелательства.
ХАЛЯВА – Эквивалент – шалава. Воровка.
ХАНА – Конец. Гибель. Хана нам – пропали!
ХАНОЧНИК – Алкоголик из безнадежных.
ХАТА, ХАЗА – Квартира.
ХЕВРА – Компания людей. Преимущественно «своих в доску»
ХЕЗАТЬ – Оправляться «по большому».
ХИЛЯТЬ – Идти, брести. Прихилять – придти, явиться.
ХИПИШ – Шум. Смятение.
ХЛЕБАТЬ – Проходить по делу. Сказываться в яви.
ХЛЕБАТЬ ЗА ЦИНКУ – Отвечать за своих, проходить по их делу.
ХОБОТ – Он же лоб, здоровяк. Иногда – шея.
ХОВИРА – Укромная квартира. Жилье для своих.
ХОЗЯИН – Большой начальник – тюрьмы, лагеря и т. д. Для придурков и стукачей оперуполномоченный – хозяин.
ХРУСТ – Рубль.
ЦЕНТР – Хорошая вещь.
ЦЕПУРА – Цепочка.
ЦИЛИНДРА – Шляпа.
ЧАЙНИК – Триппер. Наварить чайник – заболеть триппером.
ЧАЛИТЬСЯ – Сидеть в тюрьме.
ЧЕЛОВЕК – Авторитетный вор.
ЧЕРДАК – Наружный грудной карман.
ЧЕРНУШНИК – Враль. Свистун.
ЧЕРТ – Всякий, не принадлежащий к воровскому миру. В слове оттенок недоброжелательства. Черт чистой воды – первозданный фрайер, отличающийся наивной доверчивостью и непростительной порядочностью. Черт мутной воды фрайер с наклонностью к жульничеству, комбинатор, ловкач.
ЧЕТВЕРТАК – 25 рублей.
ЧЕСНОК, ЧЕСНЯК – Вор в законе.
ЧИФИРЬ – Начерно крепкий чай. Пьют, чтобы одуреть. Эквивалент пьянства. Легкая форма наркомании.
ЧИФИРИТЬ – Накачиваться до одурения крепчайшего чайного пойла.
ШАЛАВА – Воровка. Также и проститутка.
ШАЛАШОВКА – Проститутка.
ШАЛМАН – Притон. Шумное сборище.
ШАРАБАН – Также кумпол, котелок. Голова.
ШАРАШКА, ШАРАГА – Место работы, где отлично можно не работать. Учреждение для энергичного ничегонеделания: мощная деятельность без полезной отдачи. Воры пренебрежительно называют шарагами и закрытые учреждения, где заключенные производят какие-то специальные работы: припухают в шарашкиной фабрике.
ШАХТЕР – У воров в законе самое страшное ругательство. Крепче любого мата. После выпада: «Ты, шахтер!» – надо бросаться в драку. Словами такое оскорбление не смыть. Вероятно, сказывается страх подземелий, как тюрьмы sui generis. И еще то, что в ворах много от крестьянства (в частности, многие дети раскулаченных). И тот, кто способен профессионально работать под землей – ниже всех воровских моральных критериев.
ШЕЛЬМА – Шинель.
ШЕПЯТНИК – Вор куриц, гусей и пр.
ШЕРУДИТЬ РОГАМИ – Обмозговать, размышлять, задумываться.
ШЕСТЕРИТЬ – Быть в услужении, холуйствовать.
ШЕСТЕРКА – Слуга, холуй.
ШИЗО – Штрафной изолятор. Карцер, пердильник, трюм.
ШИПЕТЬ – Ругаться.
ШИРМА – Боковой карман в брюках.
ШИРМАЧ – Он же щипач. Карманник. Из мелких воровских профессий.
ШКАРЫ, ШКЕРЫ – Брюки.
ШКЕТ – Малыш.
ШМАЛЯТЬ – Стрелять.
ШМЕЛЬ – Кошелек.
ШМОН – Обыск.
ШМУРАК – Сопляк.
ШНИФТ – Окно. Глаз. Шнифт выстеклить – выставить окно.
ШНИФЯРА – Одноглазый.
ШНУРИТЬ – Душить. Шнурнули – задушили.
ШПАНА – Сомнительное сборище, трущееся около воров. Эквивалент – хевра.
ШТЕВКАТЬ – Есть.
ШПИЛЕВОЙ – Картежник.
ШТОПОРИЛО – Ночной вор. Также дневной грабитель из нахальных, дерзких. Вообще штопорить – грабить.
ШТРУНДЯ – Медсестра.
ШТУКА – 1000 рублей. Она же – косая.
ШТЫМП – Он же фрайер. Простак. Вообще человек. Штымповатый простоватый.
ШУГАТЬ – Отгонять.
ШУЛЮПКА – Баланда.
ШУТИЛЬНИК – Палка. Метелить шутильником – бить палкой.
ШУХЕР – Смятение, суматоха, волнение в толпе.
ЮРЦЫ – Нары.
ЯМЩИК – Скупщик краденых вещей.
ЯРМО – Срок заключения. Заярмиться по новой – получить новый срок.