1969 год. Август. Москва
— Как настроение, Малой? — старший тренер сборной команды СССР Гавриил Дмитриевич Качалин испытующе глянул на Данилу из-под кустистых бровей. — Форму-то, смотрю, не потерял. А вот настроение?
— Порядок с настроением, — усмехнулся форвард. — Вы же знаете, в последнем матче трешку положил. Так что внутри все кипит и булькает!
— Ну да, ну да, — меленько, словно китайский болванчик, закивал Качалин. — Наблюдал с трибуны за твоими подвигами. Первые два гола вообще шедевр. Давненько я такого классного исполнения от наших нападающих не видел.
— Спасибо на добром слове.
— Скажи, — сменил вдруг резко тему «дедушка Гава». — А с Метревели вы нормально общаетесь, нет конфликта после той встречи? Мне говорили, тбилисцы на тебя страшно злы были. А ты, к тому же, с ними даже говорить после матча не стал.
— Так мы не в турнире «Кожаный мяч» участвуем, — хладнокровно заметил Мельник. — На кону стоит победа в чемпионате, поэтому играть в благородство некогда. Они, знаете ли, тоже совсем не плюшевые мишутки и по ногам били будь здоров. Хотите, покажу?
Качалин отрицательно покачал головой и посмотрел на Данилу с непонятным выражением.
— Колючий ты, оказывается. Раньше думал, что помягче будешь. Ходили среди тренеров такие разговоры, мол, всем хорош, но вот боевитости тебе не хватает.
— Ага, прям Колобок, — зло усмехнулся в ответ нападающий. — Круглый, румяный и беззащитный. Но…знаете, он плохо кончил. Так что я просто в какой-то момент очень хорошо понял, что иногда нужно показывать зубы.
— Ну, характер для спортсмена всегда очень важен был, — рассудительно заметил тренер. — Главное, не перебарщивать. Ладно, ты продолжай, продолжай.
Качалин отошел, а Мельник бросил ему вслед короткий взгляд и снова вернулся к прерванной на время разговора растяжке. Игроки сборной разминались на изумрудном поле Центрального стадиона имени Ленина, готовясь к игре с командой Швеции. Матч предстоял товарищеский, но для приглашенных футболистов он имел большое значение. «Новый» старший тренер, сменивший на этом посту Якушина, с начала года искал наилучшее сочетание игроков, пытаясь выстроить, сложить из них свою идеальную модель. Сегодня, к слову, Гавриил Дмитриевич решил опробовать в деле зонную систему защиты. Во время тренировок сборники посвятили много времени отработке принципов игры в обороне по этой схеме. Хотя, на взгляд Данилы, выходило пока не очень. Но, как говорится, лиха беда начало.
Для Мельника, как на грех, в плане «прописки» в сборной команде Качалина все складывалось пока не ахти. Зимой в ее длительное турне по Южной Америке он не попал после «замечательной» командировки в воинскую часть, а потом и вовсе — то игры в Кубке Кубков накладывались, то интересы клуба внутри страны требовали присутствия и Бесков категорически запрещал молодому центрфорварду любые отлучки. Ну а две крайних игры сборной в июле — с олимпийской командой СССР и друзьями из ГДР — Данила пропустил после той скандальной истории с Айрапетяном.
Но после неожиданного возвращения в основу родного клуба на Мельника вдруг пришел вызов из главной команды страны. И в это раз, как ни ярился Константин Иванович, как ни скандалил, нападающего велено было отпустить. Голодец втихаря шепнул Даниле, что Бескову по этому поводу звонил лично генерал Куприянов — глава ЦС «Динамо». И это означало, что матч своих одноклубников с донецким «Шахтером» Мельник, скорее всего, вынужден будет смотреть с трибуны, как рядовой болельщик — со шведами советские футболисты встречались шестого августа, а с горняками динамовцам предстояло схлестнуться седьмого. Хотя, с учетом того, что Качалин оставил Данилу в запасе и не включил в стартовый состав, может быть все еще могло измениться.
В атаке же с первых минут должна была сыграть связка из киевского «Динамо» Пузач — Хмельницкий. А из глубины поля и с флангов их по задумке старшего тренера поддерживали спартаковцы Хусаинов, Осянин и Киселев. Ну и для разнообразия торпедовец Чумаков. В обороне трио армейцев Шестернев — Пономарев — Капличный и спартаковец же Ловчев. В воротах — Евгений Рудаков.
— Малой, падай рядом, — громко, пытаясь пробиться через шум трибун, позвал Данилу Виктор Папаев, который также оказался в числе запасных, приглашающе хлопнув ладонью по скамье. — Спросить кое-что хотел у тебя.
Мельник спокойно присел рядом со спартаковцем. А что, вроде парень оказался вполне компанейский, без говнеца, почему бы и не поговорить? Тем более, что в нынешнем составе сборной Данила оказался вообще единственным призванным под ее знамена футболистом из московского «Динамо» и пребывал в некоем вакууме общения. К тому же киевляне смотрели волком и шипели в спину, да Метревели нет-нет, а тоже сверкал глазами и бормотал на грузинском явно не приветствия и не пожелания здоровья и успехов. Ну, тут хотя бы понятно — всего неделю назад сыграли и заруба вышла знатная. И у тбилисца имелись определенные основания злиться на излишне наглого москвича.
— Чего хотел?
— Слушай, а ты не мог бы мне показать свои финты? — огорошил его вдруг Папаев. — Здорово у тебя получается, я раньше многие не видел ни у кого. Сам придумал?
— Точно, — засмеялся Мельник. — Ночами не спал, все лежал в кровати и изобретал. Вить, ну что ты в самом деле, ну как я мог сам их придумать? Как и все: здесь что-то подсмотрел, здесь попробовал, вот тут под себя переработал и после хорошенечко натренировал. Можно подумать, ты как-то иначе свои осваивал.
Папаев задумался.
— Знаешь, я когда из Саратова в Москву перебрался, то действительно очень многое у ребят в «Спартаке» почерпнул. Можно сказать, что только тогда и начал игру понимать по-настоящему. Но про тебя говорят, что все наоборот — это в «Динамо» новые приемы с твоих слов разучивают. И ты их на тренировках показываешь.
— Кто говорит? — притворно насупился Данила. — Врут бессовестно. Что у нас, техничных игроков мало? Уж поверь, есть у кого набраться опыта. Один Козлов чего стоит — он даже в душ с мячиком заходит, честное слово!
— Не хочешь, не говори, — обиделся Виктор, заметив смешинку в глазах собеседника. — Подумаешь! — Он отвернулся от Мельника и принялся демонстративно наблюдать за событиями на поле с излишним вниманием.
Данила покачал головой. Как дети малые. А, главное, что тут поделаешь, не рассказывать же, что база финтов пришла с ним из будущего? Не поймут. Или решат еще, чего доброго, что крыша у молодого потекла. И здравствуй дача. Канатчикова[12]!
В первые минут десять на поле шла вялая и тягучая игра без особых моментов. И советская и шведская сборные готовились к отборочным играм за право поехать следующим летом на чемпионат мира в Мексике и рассматривали нынешний матч в качестве проверочного. А что, в нем можно было, не боясь ответственности за итоговый результат проверить кандидатов, их готовность к игре на самом высоком уровне, опробовать на практике новые тактические схемы.
Поэтому команды присматривались друг к другу и беспокоили голкиперов разве что ударами с дальней дистанции. Лишь на шестнадцатой минуте Лейф Эрикссон классно пробил головой в верхний угол ворот после подачи углового, но Рудаков в отменном броске намертво забрал мяч.
Но постепенно становилось все яснее, что медленная, вязкая игра на руку именно шведам. На фоне нашей несыгранной сборной они очень цепко и жестко прихватили советских нападающих, не давая им поднять голову, а сами расчетливо готовили весьма острые контратаки. Даже хороший удар Хусаинова после подачи Хмельницкого с фланга выглядел на этом фоне лишь случайным эпизодом.
И сорок с лишним тысяч зрителей все активнее стали посвистывать и награждать своих любимцев не слишком лестными эпитетами. На одной из трибун даже вспыхнула небольшая заварушка, когда несколько подогретых горячительными напитками болельщиков принялись скандировать матерную кричалку в адрес наших оборонцев, едва не упустивших к воротам Рудакова центрфорварда шведов. Ну а милиция мигом отреагировала и понеслась наводить порядок.
— Во, дают! — с восхищением протянул Папаев, глядя за тем, как выводят под белы рученьки наиболее активных зрителей. — Видал, Малой, как тот мужик краснорожий мильтону фуражку с головы сбил?
— Небось пятнадцать суток теперь схлопочет, — засмеялся Данила. — Как в «Операции 'Ы». И будет на стройке раствор цементный месить.
Запасные весело засмеялись.
— А ну, тихо! — прикрикнул на них Качалин. — Ишь, развеселились. Люди, между прочим, так бурно реагируют на вашу слабую игру. Лучше об этом задумайтесь.
— Но мы-то здесь при чем? Мы ведь даже не на поле, — недоуменно поинтересовался Метревели.
— Мы — одна команда! — сказал, как отрезал старший тренер. — Бросьте мне тут ваши деления на группки по клубной принадлежности. Думаете, не замечаю? Все вижу! Поэтому повторю еще раз: мы — одна команда! И все отвечаем за происходящее. Надеюсь, это всем ясно?
— Да…понятно…чего уж, — загомонили вразнобой резервисты.
— Гол! — вскрикнул вдруг Папаев, больно схватив Данилу за руку. — Черт, нам закатили!
Это Эклунд воспользовался тем, что Владимир Пономарев сместился за своим нападающим на другой фланг, оголил свою зону, и Бу Ларссон мгновенно воспользовался этой грубой ошибкой. Он выдал ювелирную передачу на ход своему нападающему и тот четко, словно на тренировке, пробил в нижний угол. 0–1
— Негодяи! — ахнул Качалин. — Какие же негодяи!
— Чего это он? — удивился Мельник.
— А ты не знаешь, что ли? — повернулся к нему Виктор. — У дедушки Гавы, брат, самое страшное ругательство — это «негодяи».
— Или «негодяи в высшей степени», — дополнил его слова сидящий рядом со спартаковцем Владимир Мунтян. Полузащитник киевлян сегодня тоже загорал на «банке». — То ли дело, у нас Дед — как завернет коленце, так хоть святых выноси. Мы иногда и наполовину не понимаем, что он говорит.
— Так записывайте, — ухмыльнулся Данила. — Народный фольклор, все такое.
— Малой, — окликнул его раздосадованный помощник Качалина. — Начинай разминаться.
Мельник молча поднялся со своего места и пошел не торопясь за ворота Рудакова, где кучковались фотокорреспонденты и, по правилам, готовились к выходу или поддерживали в тонусе мышцы запасные игроки. На ходу Данила посмотрел на табло и прикинул про себя: тридцать первая минута. Вряд ли Гавриил Дмитриевич выпустит его на поле прямо сейчас. Скорее всего, даст команде доиграть до конца тайма, а вот уже во время перерыва произведет замену. Интересно, кого уберет с поля? По всему выходило, что Пузача. Анатолий сегодня действовал довольно инертно, без огонька.
— Мельник, шевели булками, заснул что ли? — крикнули с трибун. — Не спи, замерзнешь!
Народ, услышавший немудрящую шутку, захохотал, а Данила с нехорошей улыбкой посмотрел на остряка. Эх, повторить, что ли, «подвиг» Эрика Кантона? Помнится, его мощный удар ногой в стиле кунг-фу такому же излишне говорливому фанату стал потом легендарным. Мечты, мечты. Пожалуй, сотвори Мельник здесь и сейчас нечто подобное и вряд ли помогут даже самые высокие покровители «Динамо» — загонят за Можай моментально. Не те времена. А жаль!
Счет до перерыва так и не изменился. Шведы после забитого гола почувствовали себя гораздо увереннее и прочно завладели инициативой. А советские футболисты разнервничались, часто ошибались и раз за разом упускали своих подопечных. Мяч еще раза два, как минимум, мог побывать в воротах Рудакова, но обошлось. И поэтому не мудрено, что в тоннель под трибунами игроки сборной шли под оглушительный свист болельщиков.
В итоге Данила оказался прав. Качалин и правда велел ему выйти в центр атаки вместо Пузача.
— Прессингуй защитников, не давай им спокойно принимать и обрабатывать мяч, — напутствовал юного форварда старший тренер. — И не стесняйся бить. Удар у тебя классный, поставленный. Да, мотай их. Включай свой дриблинг, применяй финты и мотай. Чем чаще ты их будешь оставлять в дураках, тем скорее они начнут уставать. А усталый игрок обязательно будет нервничать и ошибаться. Действуй!
— М-малой, прилепись к п-последнему, — посоветовал, немного заикаясь, Хмельницкий, когда они стояли в центре поля в ожидании свистка Вольфганга Риделя. — А я или «Г-гиля» тебе мяч об-бязательно им за спину закинем.
— Разберемся, — недовольно проворчал Данила. Он слегка пританцовывал на месте, разминаясь. Хоть и поработал с ним в перерыве массажист, разогрел мышцы весьма качественно, но дополнительная легкая нагрузка не помешает.
Вторую половину встречи советские футболисты начали очень активно. Игроки в красных футболках раз за разом накатывались на ворота Ронни Петтерссона, подобно мощному морскому прибою. И для шведов подобная активность своих соперников оказалась весьма неприятным сюрпризом. Нет, их команда, разумеется, была хорошо обучена и не развалилась под этим натиском. Но действовать скандинавам пришлось с большим напряжением сил.
И Мельник в этом штурме играл не последнюю роль. Рослый нападающий с номером «пятнадцать» на спине раз за разом настойчиво таранил оборону противника, заставляя защитников соперника частенько фолить. А как, спрашивается, еще можно остановить форварда, который то и дело норовит обмануть своих опекунов очередным хитрым трюком? Правильно: аккуратненько зацепить за футболку, подставить подножку и врезать под дых. Желательно так, чтобы судьи этого не заметили. Обычное дело.
Но Данила также давно уже не был мальчиком для битья. И всевозможные футбольные хитрости применял не задумываясь. Равно как и с лихвой возвращал обидчикам тычки и удары. Тоже, разумеется, втихаря. И потому знакомые уже по поездке в Швецию ругательства слышал неоднократно. Да и хрен с ними, пусть хоть на говно изойдутся!
А тут еще Качалин уловил, что шведы держатся из последних сил, и бросил в бой технаря и умницу-диспетчера Папаева вместо подуставшего автозаводца Александра Чумакова. И Виктор сразу же придал атакующим действиям сборной СССР стройности и остроты. Тем более, что в партнерах по средней линии у него оказались его же одноклубники.
Сначала после блестящих передач Папаева на ударную позицию вышел Николай Осянин. Он трижды(!) бил по воротам Петтерссона, но тот каким-то совершенно невероятным образом умудрился парировать эти удары. Раздосадованный нападающий в сердцах выдал длинную матерную тираду и со злостью пнул ни в чем не повинный газон «Лужников» с такой силой, что во все стороны полетели клочки дерна и земли.
Но пока Николай предавался самобичеванию, а шведские защитники подбадривали своего голкипера одобрительными возгласами, Данила с иезуитской хитростью затесался в их ряды и нахально пристроился за спиной голкипера. А когда тот бросил мяч на землю, чтобы выбить его подальше, форвард в алой футболке коршуном вылетел из своей засады, подхватил кожаный снаряд, ложным замахом заставил дернуться вратаря и издевательски пробил тому в «домик». 1−1
— Го-ооол! — зашлись в экстазе трибуны. — Ме-ельник! Ура!!!
— Ну ты выдал, — с хохотом лупили Данилу по плечам и спине партнеры по сборной. — Как младенца во дворе раздел и клоуном выставил!
— Нормально, — отбивался Мельник. — Мы еще не выиграли, давайте дожмем их, пока в себя не пришли. Вить, давай почаще разрезающие, на ход, ладно?
— Сделаем! — смеялся Папаев. — Ох и жулик ты, Малой! Смотри, как бы шведы тебя теперь всерьез бить не начали. Ты ведь здорово умыл их.
— Обрыбятся, — криво ухмыльнулся Данила. — Пусть в следующий раз поменьше клювом щелкают.
Игроки шведской сборной и в самом деле нехорошо поглядывали на игрока под номером «пятнадцать». А капитан скандинавов Бьерн Нордквист даже погрозил ему кулаком. На что Мельник отреагировал совершенно спокойно. Чем больше бесятся, тем лучше. Как правильно сказал Качалин: быстрее ошибутся.
— Красная футболка,
Белые трусы.
Мельник — лучший форвард,
Забивай голы! — Зарядили вдруг с трибун, и Данила аж крякнул от неожиданности. Приятно, что и говорить. Особенно, когда совсем недавно те же самые зрители норовили поддеть и оскорбить. Что ж, порадуем публику.
Шведы, разозленные пропущенным голом, кинулись в атаку. Куда только подевалось легендарная скандинавское хладнокровие — игроки в желтых футболках понеслись к воротам Рудакова с таким пылом, будто им плеснули скипидара в пятую точку. Только пыль столбом!
Но сегодня в центре обороны советской команды несокрушимой скалой возвышался Альберт Шестернев. Он не только умело руководил своими партнерами по защитной линии, но и сам буквально выжигал все на подступах к штрафной площадке. И не случайно, что именно с него началась новая голевая атака сборной СССР.
Наш капитан ловко отобрал мяч у Стена Польссона и точно отправил его Папаеву. Ну а Виктор играючи, будто резвясь, обыграл двух соперников в центре поля, ушел от них и, практически не глядя, выдал резко стартовавшему Мельнику пас на ход. Данила по правилам — плечо в плечо — оттеснил своего опекуна, который попытался повиснуть на нем, и со скоростью ракеты понесся вперед за катящимся по траве пятнистым шаром. Догнал, качнул еще одного защитника, усадив того на землю, и мощным наклболом метров с двадцати пробил во второй раз бедолагу Петтерссона. Тот даже не понял, почему мяч, который, казалось, летел ему прямо в руки, вдруг резко клюнул и проскочил под перчатками в сетку ворот. 2−1!
— Чума! — первым подлетел к Мельнику ошарашенный Папаев. — Как ты так бьешь? Научишь?
— Деньги вперед! — серьезно сказал Данила. И, глядя на вытянувшееся лицо партнера, добавил. — Желательно все сумму сразу!
Психиатрическая больница им. П. П. Кащенко. Место для ее постройки в свое время выкупил купец Козьма Канатчиков — отсюда и название.