Я ш а р. Я хотел осмотреть плотину и отдохнуть.
Прокурор. А на вечеринку почему вы не пошли? Разве вас не приглашали?
Я ш а р. Я сам не захотел.
Прокурор. Может быть, на плотине, вас ждали более важные дела?
Я ш а р. Нет, никаких важных дел у меня там не было, а на вечеринку меня не пригласили, хотя я не меньше других вложил труда в строительство этой станции.
Прокурор. Значит, это вас обидело?
Я ш а р. Не особенно...
Г а с а н. Мы никому не посылали приглашений.
Я ш а р. Но мое положение иное.
П редседатель. Где вы хранили динамит, и заперли ли вы дверь, уходя из дому?
Я ш а р. Динамит я хранил дома и, уходя, запер дверь на ключ.
Прокурор. Разрешите теперь задать вопросы свидетелям?
Председатель. Пожалуйста.
Прокурор. Свидетель Имамяр Рагимов. (Обращаясь к Яшару). Он ничего не имеет против вас? Между вами нет вражды?
Я ш а р. Нет, с Имамяром у нас самые добрые отношения. Имамяр - очень честный человек. Со дня моего приезда в деревню он заменял мне отца.
Т о г р у л. Имамяр первый подал голос за проект и в работе помогал нам больше всех.
Н у с р е т. Товарищ Имамяр - активнейший колхозник и один из первых организаторов нашего колхоза.
Амир-Кули. Имамяр - молодец.
Б а х р а м. Чего доброго, договорятся, что и советскую власть организовал Имамяр.
Прокурор. Гражданин Имамяр, почему, прибежав на место происшествия, вы задержали именно Яшара Куламова?
Имамяр. А потому, что больше там никого не было. И -л даже сразу не узнал его. Можно рассказать, как это случилось?
Прокурор. Расскажите.
Имамяр. Мы были на собрании, а потом на вечеринке. Я был, Нусрет, Тогрул. Угощались там, пели, танцевали, словом, веселились. Вдруг слышу взрыв. Я бросился к месту происшествия. Смотрю, кто-то пробирается ползком, на четвереньках. Я догнал, схватил, спрашиваю: "Кто?" Не отвечает. "Кто ты?" - говорю. Молчит. А сам все старается вырваться и убежать. Схватились мы с ним А он ведь - парень здоровый, (Показывает на Яшара). То он меня, то я его. Чувствую, что сил моих не хватит, думаю, сбросит меня в реку, и стал звать ребят на помощь. Прибежали они, принесли огонь: вижу - Яшар. Не знаю, виноват он или нет,- с кем не случается, кто не ошибается,- а только любил я его, как родного сына, потому что, по совести говоря, хороший он парень. А что с ним случилось, я не понимаю.
Прокурор. Гражданин Яшар, почему вы бежали после взрыва плотины?
Я ш а р. Я не бежал. Меня оглушило, и я свалился. Хотел встать, в темноте споткнулся и снова упал. В это время меня схватили.
Прокурор. Гражданин Имамяр, а не знаете ли вы, на кого был сердит Яшар?
Имамяр. Боюсь ошибиться. Чужая душа - потемки. Я не могу сбросить камень в темный колодец. На кого он мог сердиться? Тут вот и Тогрул, пожалуй, немного виноват.
Прокурор. Чем?
Имамяр. У этих молодых кровь очень горячая. Чуть что - вспылит, и уже ничем не унять... Я про Яшара говорю. Слышу я, кричит он: "Все сожгу, все уничтожу, утоплюсь, в реку брошусь". Я пошел в райком, Тогрула тоже предупредил. "Нехорошо,- говорю, - человека так обидели, что такие слова говорит". Если б Тогрул захотел, можно было у Яшара проект взять и спрятать.
Т о г р у л. Верно, Имамяр меня предупреждал. Он по натуре мягок, отзывчив и, желая избежать недоразумений, говорил в такой сочувственной форме, что я не придал значения его словам. Признаюсь, я и теперь не могу поверить в виновность Яшара. Ведь мы - старые друзья, учились вместе.
Имамяр. И я тоже виноват, не взялся как следует за это дело. Все думал, что погорячится парень и успокоится. В мыслях не допускал, что всерьез такие слова говорит. Потом еще с моей племянницей Ягут нехорошо вышло у Тогрула. Все знали, что Яшар из-за этой девушки скандал даже имел, а Тогрул повез ее кататься в автомобиле и с отцом ее подружился, папаху и пиджак ему подарил. Это тоже Яшару, наверное, неприятно было. Не знаю, как вы, а я так понимаю это дело.
Прокурор (обращаясь к Тогрулу). Вы катали Ягут на машине?
Т о г р у л. Да! Я хотел расположить ее к себе. Ягут и ее отца. Он, бедняга, сварлив, правда, но хороший человек. Я с ним дружил и хотел, чтобы они оставили Яшара в покое.
Прокурор. А Яшар не ревновал?
Т о г р у л. Может быть, и ревновал, но преступление его я не связываю с этой историей. По-моему, оно имеет другие корни...
Прокурор. Какие же? Мог ли он иметь связь с вредительской организацией?
Т о г р у л. Нет! Не думаю...
Т а н я. Этого быть не может!
Т о г р у л. Плотина и электростанция строились по проекту Яшара, предусматривавшему также организацию опытной хлопковой плантации на солончаках. Однако с хлопком дело не вышло. Оправдались предположения профессора Белокурова: соль, уничтожавшаяся в лабораторных условиях, оказалась неподатливой в практических опытах. Яшар стал в этом убеждаться. Неудача должна была обнаружиться в ближайшие дни. Она пугала Яшара больше, чем смерть. Станция готова, плотина готова, а для чего они, если с хлопком дело проваливается? К этому прибавились еще всякие личные обиды. Очевидно, чтобы скрыть неудачу, он решил уничтожить проекты, взорвать плотину и затопить станцию и плантации.
Прокурор. Прошу это зафиксировать.
Т о г р у л. Но я в недоумении, никак не могу этому поверить.
Я ш а р. Но ведь воду-то я остановил, а не ты!
Т о г р у л. Да, но что же тебе оставалось делать после-того, как тебя задержали на месте преступления?
Я ш а р. Стыдно тебе, Тогрул. Ведь ты знаешь, что эти проекты и строительство были для меня дороже всего на свете. Как мог я их уничтожить?
Т о г р у л. Яшар, я люблю тебя, но мой общественный долг требует, чтоб я говорил то, что думаю.
Я ш а р. Плантации мне незачем было уничтожать. Я уверен, что мел и уголь, которые я в последние дни прибавил к составу, приведут к результатам, определенным лабораторными опытами.
Иванов. Я в качестве научного эксперта утверждаю, что от примеси мела и угля состав не выиграет. Во всяком случае Яшар не мог заранее определить результат.
Прокурор. Последний вопрос подсудимому: почему вы обнимали Ягут?
Амир-Кули. А почему человек человека не может обнять? Ягут ведь - не моя Шарабаны, в известь не свалит.