Должно быть, это невероятно увлекательно, когда твоей смерти желает все королевство. Когда куда бы ты ни явился, везде находишь врагов и приключения, порождаемые попыткой спасти свою шкуру. Все это я говорю потому, что если сегодня умрет господин Георгий Красный, мне и моим спутникам придется ох, как несладко. Кто бы мог подумать: Энрико ошибся в выборе лекарства. Может, не так понял труды древнего врачевателя Данаила. Может, все дело в том, что у каждой травы есть десятки разных названий, и нельзя понять сразу, какая именно может помочь. Я, в свою очередь, должен был предвидеть, что может произойти именно то, что произошло.
Энрико сразу же предложил по-быстрому сматываться отсюда, но Алабель осекла его.
— На что нам рассчитывать? Если корень был ядовит, нам конец.
— Яд яду рознь, — пояснила Алабель. — Я попытаюсь уменьшить его воздействие.
— Магией?
— Да что вы заладили с этой магией! За хозяином надо приглядывать. До конца ночи его будет мучать не только головная боль.
После этих слов Алабель понеслась к слугам, чтобы те проводили ее в покои Георгия. Нам оставалось лишь ждать. В гостевой комнате я «подбодрил» Энрико:
— О тебе, друг, можно песни слагать.
— Ты о чем?
— Твои приключения в Гелетии. В одного лорда стрелял, пытаясь убить, а другого отравил.
— Но я не понимаю. Я точно помню, что упоминалась именно эта трава. Говорилось даже, что она злых духов отгоняет.
— Теперь важно, чтобы она дух Георгия от тела не отогнала. И чтобы Алабель в колдовстве не уличили. Как видишь, шансов на плохой исход больше.
— Но ты отчего-то сохраняешь спокойствие?
— О, нет, друг. Спокойствие лишь видимое. Внутри меня бушует пламя, но за то время, что я с тобой путешествую, я научился стойко переносить рвущееся наружу бешенство.
— Есть план на случай плохого исхода?
Я махнул рукой. Какой тут может быть план? Можно украсть скакуна и нестись в сторону далеких гор, так как в окрестностях спрятаться не получится. Можно оправдываться и валить вину друг на друга, но мы в любом случае повязаны все трое. И всех троих ждет расплата. Утро не за горами. Утро все расставит по своим местам.
Я даже успел немного вздремнуть. Энрико это не удалось. Его поведут на эшафот невыспавшимся.
Когда с первыми лучами солнца, пытающегося пробиться сквозь ставни, дверь в нашу комнату открылась, я тут же разлепил веки. Сна как не бывало. У двери стояла Алабель. Вид у нее был очень уставший.
— Как все прошло? — робко спросил Энрико, поднимаясь с лавки.
— Слышали бы вы все те звуки, что издавал в своей опочивальне лорд Георгий, — сказала чародейка и, увидев на комоде полупустую бутыль вина, принялась жадно его пить. Утолив жажду, она пояснила: — Целое ведро рвоты, жар, куча тряпок с колодезной водой. Удивительная ночка. Когда хозяин потерял сознание, я думала, что все кончено. Слава всем высшим силам, что рядом не стоял Альберта. Он бы, наверное, решил, что я колдовским обрядом погубила его отца.
— Так что с ним, что с хозяином?
— Очнулся. Жив. Никакой мигрени. Пока. Корень помог, но его концентрация в отваре была слишком велика. Я намекнула Альберту — дескать, такое количество отвара можно давать лишь в первый раз. Теперь здесь сами смогут приготовить необходимое лекарство. И давать его больному понемногу.
Лицо Энрико просияло. Теперь он мог с облегчением вздохнуть и даже почивать на лаврах, как знаток древних книг и великий целитель. Я был более сдержан, хоть в душе и радовался, что еще одна волнительная ночь позади. О какой-либо награде за труды моих спутников я даже не думал. Хорошо помнил, как нас «наградил» за свое спасение Райнер Хамвольд. Лишь бы благородные господа уехать дали спокойно.
— Когда выезжаем? — спросил я у Алабели.
— После завтрака. Жрать я хочу сильно, а от сухофруктов и твердого, как камень, мяса меня уже тошнит.
Такой ответ меня устраивал. Я вышел из гостевой комнаты и пошел умываться, чтобы привести себя в надлежащую форму. Сделать это я собирался во дворе. Стоило снять рубаху, набрать воды и окатить себя ею, как навстречу мне из дома вышел сын хозяина Альберт.
— Я хотел бы пожать вам руку за помощь, оказанную моей семье, — подойдя ближе, произнес он.
Я вытер ладонь рубахой и протянул ее для рукопожатия.
— Меня не за что благодарить. Я в травах плохо разбираюсь.
— Но вы могли бы отказаться. Съезжать с дороги неизвестно куда и к кому — это заслуживает похвалы.
— Я не очень-то боязливый, — улыбнулся я и сразу же вспомнил ведьмовской костер, на котором меня собирались сжечь. Напряг на мгновение скулы.
— Вы похожи на воина. Я прав? — задал неожиданный вопрос Альберт. Наверное, увидел шрамы на моей спине. Мне подумалось, что он хочет нанять меня для какого-нибудь темного дельца.
— Был им давно, но теперь я миролюбив.
— Я хотел бы подарить вам замечательную кольчугу. Она принадлежала моему брату Гильберту. Она подойдет вам — ему эта броня была несколько велика.
— Думаю, это слишком дорогой подарок, господин Альберт. Я его не заслужил.
— Это не так. Я буду очень расстроен, если вы откажетесь.
Столь щедрые дары могли нести в себе некий смысл. Я попытался вразумить рыцаря, говоря о том, что негоже одаривать вооружением представителя другой страны. Да еще Мальдиона. Он был непреклонен. Что ж, у него хорошо получается уговаривать. Похоже, он действительно считал меня начальником над Алабелью и Энрико. Отчасти он был прав, хотя не все его догадки в последующей беседе попадали в точку. Немного коснувшись тумана собственного прошлого, я перевел беседу в другое русло — кое-что мне тоже не давало покоя.
— А давно погиб ваш брат?
Альберт покачал головой:
— Лишь несколько дней назад. Его тело из столицы еще не привезли, но гонцы через день доставили нам это ужасное известие.
История начала проясняться. Осталось лишь задать пару наводящих вопросов.
— Отец, видимо, очень любил вашего младшего брата. Как сейчас господин Георгий себя чувствует?
— Гораздо лучше. Он спит, но на щеках появился румянец. У Гионы золотые руки.
— Простите мое любопытство, но почему вашего отца прозвали Красным? Насколько я понимаю, это не родовое имя.
— Здесь все просто. — Легкая улыбка проскочила на лице Альберта. — Эта провинция зовется Красными Землями. Когда-то далекий предок моего отца, мой предок, владел всей этой территорией, всеми глиняными карьерами, реками и лесами, которыми славятся эти места. Теперь у нас остался жалкий клочок земли, но память о прошлом живет в наших сердцах. Я надеюсь, что унаследую от моего славного отца это прозвище. Пока что же я просто Альберт Стор.
Вот все и стало на свои места. Стоящий передо мной человек — брат рыцаря Гильберта, погибшего прямо на моих глазах от рук свирепого графа Фарвинга. На моих глазах и на глазах всех жителей столицы. Печальная ирония, но подобные случайности меня никогда не удивляли. Жизнь всегда непредсказуема. Своими глазами видел невероятное происшествие, случившееся давным-давно в пригороде Соро. В проповедника, пришедшего из пустыни, где он считался еретиком, прямо во время выступления перед публикой ударила молния. Он стоял на небольшом холме и с этого холма, как бревно, покатился вниз. Как тут не поверить в гнев божий? Слушатели того еретика, наверное, долго боялись выходить на улицу. Особенно в пасмурную погоду. Несмотря ни на что, с Альбертом я откровенничать не собирался. Его боль еще слишком свежа.
Помимо щедрого подарка, рыцарь выказал желание пополнить наши запасы еды. С этим я спорить не стал. Привередливая Алабель будет довольна красноземельской щедростью, да и мое благостное расположение духа уже не позволяло мне обрушиться на Алабель с негодованием, которое я испытывал всю вчерашнюю ночь. Она оказалась права — не могут несчастья преследовать повсеместно. Когда-то они должны потерять нас из виду.
Завтрак прошел в спокойной обстановке. Помимо нас и Альберта, за столом присутствовала его жена — худенькая, невысокого роста женщина в скромном платье. После того как мы расправились с ячменной кашей, яйцами и разбавленным вином, каждый из нас отправился по своим делам. Алабель решила проверить состояние хозяина поместья. Энрико отправился к слугам на кухню — рассказывать им, как выглядит лечебная трава, и напомнить, как важно соблюдать правильную дозировку. Я решил проверить повозку и отправился в конюшню. Если есть необходимость в маленьком ремонте, то пусть его сделают здесь, в спокойном и доброжелательном окружении.
Конюшня располагалась прямо у хлева, примыкая к нему стороной, противоположной просторному загону. Тут же стояли амбары с зерном и сеном. До ворот было подать рукой, поэтому я сразу услышал ржание коней у дороги и громкий крик неизвестного всадника, обращенный к смотрителю сторожки и его молодому помощнику:
— Эй, ребята! Позовите хозяина, тут срочное дело!
Смотритель приподнялся и выглянул наружу. Крикнул в ответ:
— Кто такие и чего надо?
— Мы из столицы. Ищем преступников, устроивших резню в одной из гостиниц. По слухам, они проезжали по Приречному тракту.
Смотритель пожал плечами и отправил юнца в поместье. Тот вприпрыжку помчался сообщить Альберту о нежданных гостях. Я бежал не менее резво. Только предупреждать собирался своих спутников, которые и не подозревали о новой опасности. Времени не было даже на то, чтобы осмыслить все услышанное. Какие слухи привели этих всадников сюда? Кем они являлись? В голове промелькнул самый очевидный вариант ответа на последний вопрос, но полной уверенности не было.
Когда я подбежал к порогу дома, помощник смотрителя уже выскочил наружу и помчался к воротам. Наверняка чтобы открыть их для гостей. Я забежал внутрь и тут же столкнулся с Энрико. Он, оказывается, тоже собрался к конюшне.
— Что-то случилось, Фосто? — Его насторожила моя суетливость.
— Фольмгам! Ты что, память потерял? Называй здесь меня только так. — Я удостоверился, что пока в главном зале никого нет. — По наши души прибыли. Похоже, это лазутчики Хамвольдов. Ступай на кухню и не высовывайся оттуда. Если почуешь угрозу, беги через другой выход. Я наверх, к Алабели.
Оставив опешившего парня наедине с его беспокойными мыслями, я помчался по узкой лестнице с деревянными поручнями на следующий этаж. Мимо меня прошли Альберт и Тилло.
— Ты идешь за своей помощницей? — спросил рыцарь, и я утвердительно кивнул. — Она приготовила моему отцу чай из своих трав. К нам какие-то гости приехали. Я сразу подумал, что это наши люди из столицы, но был неправ. Если желаешь, можешь присутствовать при разговоре.
— Я не любитель чужих бесед. Совсем не любопытен.
— Как знаешь, Фольмгам. Как знаешь.
В покои Георгия Красного мне заходить не пришлось. Оттуда вышла сначала служанка, а следом за ней — и Алабель. Вот тут-то ее и ждал сюрприз в виде моих откровений.
— Думаешь, нам есть чего бояться? — Она не была напугана. По ее бледному, уставшему лицу промелькнула лишь тень раздражения.
— Определенно, дорогая моя Гиона. Нам следует бояться — это не предосудительно. Нам следует бояться того, что мы безоружны, что мы окружены стенами и врагами. Все наше благополучие сейчас в руках одного человека — Альберта.
— Надо уходить из дома.
Но это оказалось невозможно. Мы промедлили — и опоздали. В главный зал, стуча каблуками по полу, уже вошли двое гостей. Я мельком успел увидеть их, когда спускался вниз. И сразу же поднялся выше, предостерегая Алабель.
Первый гость оказался высоким широкоплечим мужчиной лет сорока. С длинными русыми волосами и небольшой бородой, слабо скрывающей массивную нижнюю челюсть. С его плеч свисал длинный плащ с откинутым капюшоном. Под плащом оказалась простая солдатская одежда, но сапоги весьма неплохи — высокие, из качественной кожи. Второй человек в описании не нуждался. Это был многострадальный Хавьер из Патса. Его усы и прическу я не спутаю ни с какими другими. Ублюдок вновь нас нашел, что, естественно, возмущало меня до крайности. До такой крайности, что, будь я чуть более психованным, я бы спрыгнул вниз и вцепился ему зубами в горло. Вот к чему приводит жалость к врагам — некоторые из них принимают это как завуалированное предложение атаковать вновь и вновь.
— Здравствуйте, господин Альберт, — вежливо поприветствовал рыцаря неизвестный мне мужчина. — Мы к вам прибыли из Мески, где произошло неприятное событие.
— Каким бы это событие ни было, поверьте, для меня оно не единственное в столице, — печально произнес Альберт.
— Так вот, меня зовут Том, а это известный и в Гелетии, и в Мальдионе снабженец Хавьер. Мы ищем людей, которые ограбили в столице гостиницу, при этом убив нескольких человек. Среди злодеев есть могущественная ведьма, которая прикрывается лицом молодой красивой женщины. На деле же вся эта иллюзия держится только благодаря ее колдовским чарам.
Я вскинул бровь и с интересом взглянул на Алабель. Провел рукой по ее щеке. С облегчением почувствовал, что кожа молодая и гладкая. Чародейка, скрежетнув зубами, отдернула мою руку от своего лица. Я навострил уши вновь.
— Преступников, виноватых перед богом и королем, трое. Все они заслуживают справедливой кары. Они передвигались на крытой повозке, запряженной двумя лошадьми. Главного среди них зовут Фосто. Омерзительный и крайне опасный тип. Рыжую ведьму зовут Алабель. Еще с ними таскался паренек-мальдионец.
— Их имена ничего не значат! — вдруг воскликнул Хавьер. — Они могут назваться любыми: Ричарды, Марианны, Хавьеры, будь они неладны! Если вы что-то знаете, то скажите — это опаснейшие злодеи, их надо казнить. Сжечь, разорвать, обезглавить!
— Простите моего друга, — сказал Том. — Вы можете видеть, что он пострадал от них довольно серьезно. Лишь чудом спасся. Мы гонимся за ними по всем дорогам. Некоторые из здешних крестьян видели похожих личностей и повозку. Ах, да, сама повозка нагружена интересным товаром — коврами. Чуть не забыл. Скорее всего, повозку и все, что в ней, они добыли привычным для них нечестивым путем. Так вы видели этих людей?
Несомненно, Альберта поразило услышанное. Он видел таких людей. Он все понял. И он знал, что мы везем в своей повозке.