Не зря вчера жилы рвал и рисковал. Источник ещё на Каплю вырос. Капелька к капельке, глядишь, озерцо и соберется. Если не считать нависшей угрозы, то единственное, что омрачило мой настрой, — испачканная одежда. У меня ведь запасной нет. Хорошо ещё, что не порвал. Пришлось, вот же кощунство, Кровью грязь очищать. Для чего по новой силу набирать. А потом и так стирать, вручную. Хорошо ещё, что не порвал ничего.
Сам день прошёл — да никак. Я квелый ходил до самого вечера. Петр тоже не сказать, что энтузиазмом фонтанировал. Никуда не ходили, каждый своим занимался. Я вот на книжки насел, почитал, что о медицине местные светила пишут.
На следующий день, когда пришли, ресторан не узнать было. В хорошем смысле. Борис Дмитриевич подсуетился, всего за день веранду починили, сломанную мебель заменили, посуду новую завезли. Никаких следов не осталось. Я же, когда пришёл, получил свою минуту славы. Наши девушки из меня все подробности вознамерились вытрясти. А то, как я стул метнул, стало всеобщим достоянием. Оказалось, что сразу три официантки сей подвиг видели.
Век бы такой славы избегал, но что теперь поделать. Хоть про целительство не спрашивали, уже хорошо.
С Борисом Дмитриевичем отдельно переговорил. По поводу его очистки он ничего не сказал. А вот линию поведения — да, обрисовал. Как и говорил Петр. Если подкатит кто и взятку предложит, чтобы показания правильные дал, соглашаться, права не качать и сразу говорить, что ничего не запомнил, маску не сбивал, никаких Иванов не видел. На вопрос, а как же так, на меня рявкнули, чтобы гордыню в одно место засунул, как и мысли глупые.
Хозяин ресторана как в воду глядел. День прошёл, домой возвращались, машина у тротуара остановилась. Большая, черная, с окнами затонированными. С переднего места мужчина крупный вышел, дверь открыл и мне кивнул садиться.
Петр в ответ на молчаливый вопрос плечами пожал. Но сам никуда не ушёл, ждать остался.
— Олег Васильев? — спросил, не глядя, тот, кто на заднем сиденье меня ждал.
Я как внутрь залез, дверь захлопнул здоровяк с переднего места, но сама машина никуда не поехала.
— Он самый.
— Беспокою вас по вчерашнему делу, — сказал мужчина прохладно. — По поводу того, какие показания вы дали.
— А какие надо было? — прямо спросил я.
Тут он на меня посмотрел. Улыбнулся одними губами.
— Правильный вопрос, молодой человек. Лица не видели. Ничего не запомнили. Маску не сбивали.
Прямо как Борис Дмитриевич говорил.
— Не понимаю, о чем вы. Какая маска, какое лицо? Не было такого, — послушно ответил я.
— Очень хорошо. Завтра к вам городовой подойдет. Повторите ему сказанное. Он всё правильно запишет. Запомнили?
— Да.
— Тогда больше не задерживаю. А это, — достал он из кармана несколько десятирублевых купюр, — за понимание.
— Благодарю.
Да чтоб ты под землю провалился, урод. Но этого вслух говорить не стал.
Мне что Петр, что Борис Дмитриевич прямо сказали. Деньги надо брать. Даже если тошно. Так я буду выглядеть продажным, понятным и удобным для использования. А не принципиальным, которого об колено ломают и избавляются.
Тошно мне было самую малость. Своё положение я очень хорошо понимал. А сто рублей… Дали мне именно столько, в дело пущу. Эффективность и целесообразность. Вот моё кредо.
Вышел из машины, думал, Петр вопросы задавать будет. Но нет. Промолчал. Своим видом показал, что спрашивать не хочет. На следующее утро к Борису Дмитриевичу заглянул. Рассказал, как разговор прошёл. Тот похвалил, сказал, что правильно сделал.
То, что правильно, не означало, что ситуация мне понравилась. А то, что не понравилась, не означало, что на личные вкусы надо ориентироваться.
На этом история не закончилась. Как и обещали, ещё городовой явился. Борис Дмитриевич ему стол распорядился накрыть, завтраком накормил. Усатый мужчина, не представившись, меня подозвал да бланк положил. Я прочитал свои новые «показания». Подписал. После чего был милостиво отослан. Да уж, лихо здесь дела крутятся. У этого Горыныча, получается, связи и среди городовых имеются. Творят бояре, что хотят, а князь позволяет. Учтем-с.
Думал, что отстанут от меня, но не тут-то было. Ресторан у Бориса Дмитриевича просторный был. Имелись там и закрытые от чужих глаз столы. Туда меня официантка и позвала в обед. За столом сидел сам Борис Дмитриевич, знакомый мне целитель и Петр. Последний посмотрел на меня смущенно.
— Кажется, я вас где-то видел, — окинул меня взглядом целитель.
— Это тот парень, которого я к вам приводил недавно, — пояснил Петр.
— Да? Ах вот оно что. Как интересно. Олег, так? — припомнил он меня. — Борис, ты же не хочешь сказать, что это и есть обещанный целитель?
Недолго моё инкогнито продержалось.
— Он самый, Аристарх Павлович, — ответил невозмутимо хозяин ресторана. — Уж в том, что меня хорошо почистили, могу ручаться. Сами видели, что на следующий день как огурчик был. Петр тоже к вам проверяться бегал. Не нашли ведь следов?
— Нет, — задумчиво ответил целитель, но тут опомнился. — То есть ты всё же хочешь сказать, что этот юноша, которому на вид лет пятнадцать, мастер-целитель? — с откровенной насмешкой переспросил он. — Хорошая шутка, но у меня на неё нет времени. Что за игры? — возмутился Аристарх Павлович недовольно.
— Какие шутки. Говорю как есть, — твердо ответил Борис Дмитриевич.
— Кхм… — прокашлялся мужчина. — Юноша, вы действительно очищали Бориса Дмитриевича и Петра? Действительно работали с пострадавшими девушкой и парнем?
— В меру своих сил, — ответил я, не зная, как себя вести. — Парня до конца очистить не успел. Сил уже не оставалось.
— Его техникой накрыло, — вставил Борис Дмитриевич, — Он сначала одну отбил, потом его разгоряченной волной накрыло, сами знаете, с каким эффектом. Так он, вместо того чтобы свалиться, ещё и с детишками поработал. Так ведь, Олег?
— Да-а, — ответил я неуверенно. — Но что-то детей не помню.
— Да молодые, ты понял, — отмахнулся Борис Дмитриевич.
— Хорошо, — всплеснул руками Аристарх Павлович. — Если это не дурацкий розыгрыш, что же вы делали, юноша? — посмотрел он на меня снисходительно. — Опишите в деталях свои действия.
Меня его тон не то чтобы выбесил, но раздражение заставил почувствовать.
Насмотрелся я на так называемых врачей в этом мире. Видел, как работают. Коновалы недоделанные. Умом-то понимал предубеждения этого мужчины, но всё равно задело его высокомерие.
Да и к тому же зачем этот разговор затеяли? Только одну причину вижу. Хотят мне помочь. Не сдать же? Кому, целителю? Желали бы зла, по-другому бы себя повели. А значит, надо не просто уесть этого Аристарха Павловича, но и интересы свои продвинуть.
— С какого момента, Аристарх Павлович? — спросил я, собираясь с мыслями. — За пострадавших я взялся в тот момент, когда Борис Дмитриевич любезно устранил главную угрозу… — на этих словах хозяин ресторана крякнул и ус подкрутил, усмехнувшись. — Если быть точным, я потратил около двадцати секунд на то, чтобы продохнуть и в чувство прийти. Как и было сказано, меня накрыло неконцентрированной волной разгоряченного Масла. Справившись с самыми негативными последствиями, я осмотрелся. Другие гости ресторана, на первый взгляд, серьезно не пострадали. Девушка же отключилась из-за болевого шока. Кожа на её плече была сильно обожжена. Капля Масла, что попала, продолжала дымиться. Я предположил, что, если эту гадость не убрать, она умрет. Скорая бригада не успеет приехать и оказать квалифицированную помощь. Я, как мог, убрал раскаленное Масло.
Говорил я четким, ровным тоном, как принято докладывать в армии. Вытянулся и будто действительно рапорт зачитывал. По мере речи снисходительность с лица Аристарха Павловича сошла, начал серьезно смотреть.
— Как же вы убрали Масло, юноша? — перебил он меня.
— Техникам не обучен. Да и сил бы на техники не хватило. Поэтому действовал на голом контроле. Если честно, тогда думать не было времени. Просто взял и сделал.
— Взял и сделал! — снова всплеснул руками мужчина. — Вы продолжайте, продолжайте. Очень увлекательный рассказ.
Не верит?
— Следующим шагом я постарался очистить организм. Помимо внешних повреждений присутствовали и внутренние. Полностью очистить не получилось, сил не хватило. Да и времени. Ещё ведь и парнем заняться надо было.
— А если бы времени было больше? — хмыкнул он.
— То провёл бы полную очистку, — ответил я, и глазом не моргнув.
— Похвальный талант, юноша! Продолжайте.
— Я исходил из того, что бригада скорой быстро не приедет, а значит, надо сделать так, чтобы пострадавшие продержались до оказания профессиональной помощи. С парнем поступил так же, как и с девушкой. Но отравление у него было куда серьезнее. Сделал, что мог.
— Это всё? — посмотрел целитель на меня исподлобья.
— Всё.
Так и хотелось сказать, доклад закончен, но промолчал.
— Логика в ваших рассуждениях есть, — покивал целитель. — Но без обид, Олег, не верю. Вы слишком молоды, чтобы работать на таком уровне.
— Я готов за него поручиться, — вставил Петр.
— Петя, — посмотрел на него по-доброму мужчина. — Это твоя бабушка и родители были уважаемыми целителями. Ты, безусловно, кое-что в нашем ремесле понимаешь, но… — покрутил он рукой.
— Покажешь? — спросил Петр.
И до того, как я что-то ответил, сделал Вдох. Со всей щедростью Масло в себя втянул. Да так, что не только кожа заблестела, а и волосы.
— Ой идиот, — вздохнул я. — А ну от дивана отойди, запачкаешь!
— Петр! — возмутился и целитель. — Ты что творишь?! Иди сюда! — потянулся он к нему.
— Нет. Пусть Олег, — упрямо сказал Петр.
— Твоя бабка бы тебе ремня всыпала! Но и я за неё могу! — разозлился мужчина.
Но сам дальше не полез. Я же за дело взялся. Если не вмешиваться, Петру станет плохо минут через пять. Сначала-то Масло в дело идет. Тело усиливает, или на что там его направляют. В процессе лишнее распространяется по организму, в органы проникает. Там-то и начинаются проблемы.
— Расслабься, — сказал Петру.
У меня сейчас не хватит сил насильственно Масло из него вытащить. Это когда человеку плохо, он ослаб, тогда да, нет сопротивления, или оно легко преодолевается. А сейчас, когда он напряжен, булки от натуги свёл, тяжело пойдет.
Петр расслабился. Я ладонью его коснулся, потянулся Масло в себя. Внутри на части разделил. То, что почище, оставил, запас восполняя. Грязь же обратно выпустил, уплотнил и взглядом пошарил, куда скинуть. Борис Дмитриевич, неодобрительно на Петра посмотрев, мне тарелку использованную пододвинул.
Это правильно. В смысле про тарелку. Осадок проще отмыть от твердой поверхности, чем от тканевой или деревянной. А вот то, что Петр тут такие фокусы выкидывает, — это перебор, конечно. Скинутый шар по тарелке грязной лужей растекся, чуть за края не перебрался. Разве можно так, во время обеда-то?
— Большего идиотизма я не видел, — раздраженно сказал целитель, чем вызвал у меня ответное раздражение.
Которое я ему не преминул выразить.
— У меня не так много сил, чтобы нормально очистить такой объем Масла. Поэтому и приходится работать окольными путями, через себя.
Каждое действие отнимало драгоценные Капли силы. Потянуть Масло из Петра — Капля. Удержать его в воздухе, вне себя — ещё несколько Капель, в зависимости от того, сколько держать буду. Поэтому проще сразу в руку, в себя, чтобы затраты снизить.
— Нанося ущерб себе! — рявкнул мужчина.
— Нет никакого ущерба, — ответил я резко. — Уж о себе позаботиться могу.
Это и правда так. Всё, что внутрь меня попало, я в тисках контроля держал.
— Дурак, ещё и наглый, — откинулся целитель на спинку стула. — А ты, Петр, чем думал? Твоя бабка в гробу десять раз перевернулась! Стыдно должно быть! Не маленький уже! Вон какие щёки отрастил! Кулаки пудовые! А мозгов — нема!
— Зря вы так, Аристарх Павлович, — вмешался Борис Дмитриевич. — Мальчик хотел как лучше. За друга вступился. А тот сделал, как умеет.
— Тоже мне, умение, — фыркнул целитель, но тон сбавил.
— Я и вне себя могу. А ты, Петр, — не постеснялся я недовольство высказать, — мог не всё тело насыщать, а только руку. Ещё лучше — просто шар Масла собрать. А в идеале попросить меня сделать так…
Я выставил ладонь и создал над ней шар из чистой Крови.
Судя по тому, как округлились глаза Аристарха Павловича, я попал точно в цель. Объем шара не удивил, но вот его сияющей чистотой и идеальной формой — точно зацепил.
Впрочем, он быстро исправился, не демонстрируя столь выразительных реакций. Успокоился, на меня по-новому поглядел.
— Это уже лучше, — сказал он спокойно. — А для столь молодого юноши так и вовсе, хороший результат. Где учились?
— Нигде, сирота я. В приюте ничему не учат, уж такому — точно.
— Тогда как? — заинтересовался он.
— Как-то само вышло, — виновато и смущенно улыбнулся я.
Надеюсь, именно такие эмоции и вышли на лице. Пусть самородком считают.
— Чудеса, да и только, — покачал головой целитель, но было видно, что не поверил, — Так, значит, нигде не учились, письма поручительного от наставника нет, как и аттестата? Про аккредитацию молчу.
— Нет, ничего нет.
— Дела… — вздохнул он. — Что же, Борис, шоу удалось на славу. Удивил меня. Как и вы, юноша, удивили. Но к чему такие сложности?
— Так это, Аристарх Павлович, — подкрутил ус хозяин ресторана. — Парнишка хочет у вас в лечебнице работать.
— Помню-помню, — ответил мужчина. — У меня тоже уже про работу спрашивал. Но только и сам понимать должен, без образования и рекомендаций — никак нельзя ему целителем у нас быть. Работник он хоть хороший?
— Да. Исполнительный, нещепетильный.
— Это хорошо, это упрощает дело… — задумался Аристарх Павлович. — Но всё равно не могу взять.
Моя губа как раскаталась, так и закаталась обратно. И к чему тогда всё это было?
— Что вы, Олег, так сразу расстроились, — легко прочитал он меня. — Дослушайте сначала. Лечебнице Васильки покровительствует сам князь. У нас и его люди за исцелением приходят, — посмотрел он на меня серьезно. — А значит, с любого сотрудника спрос большой. Не могу я тебя, милок, на работу взять, после этой истории с Горынычем. Некрасивая она вышла. Если возьму, то как покровитель выступлю. Это, если забыть, что у тебя никаких документов нет и рекомендаций.
«Придется другое место искать», — тихо выругался я про себя.
— А когда сможете, Аристарх Павлович? — спросил Борис Дмитриевич.
— Через месяц и смогу, — ответил тот, внимательно следя за мной.
А я замер, переваривая сказанное. Неужто договоримся?
— За месяц страсти улягутся. Если снова в проблемы не влипнет, тогда можно и решить вопрос. К тому же, Борис, ты ведь его на работу взял? Взял. Договорились вы. А договоры исполнять надо. Пусть отрабатывает то, что обещал. Хотя бы месяц. Там видно будет.
— Так и отлично, — улыбнулся Борис Дмитриевич. — Где я ещё такого хорошего работника найду? Который и посуду моет, и мусор выносит, и стульями боевые техники сбивает.
— Да уж, да уж, — хмыкнул целитель. — Но ты, Олег, зря время не теряй. Подумай, что с образованием делать. Талант, может, и есть у тебя, но без знаний ничего он не стоит.
Я бы с тобой поспорил, дядя, но не буду.
Аристарх Павлович вышел из ресторана в большой задумчивости. Мужчина рассчитывал познакомиться с новой звездой целительства, а нашёл юнца.
Который демонстрировал то, что просто невозможно.
За десяток секунд справиться с легким отправлением, вытянуть чужую силу, пропустить её через себя и через кожу вывести грязь — для этого требовалось и мастерство, и понимание, и высочайший контроль. Если талант есть, то лет за пять можно научиться. Но откуда у юнца такие навыки?
А то, что дальше продемонстрировал? Создать Масло настолько яркое и чистое. Будто не мальчишка, а мастер-целитель.
В то, что он ещё после боя двух людей спас, мужчина так до конца и не поверил. Причин отрицать это не было. Просто это невозможно, вот Аристарх Павлович и сомневался. Всю картину он восстановить смог. Уровень сил парня оценил. Талант, высокий контроль, навыки. Но объем Источника — удручающе низкий. О чем тот сам сказал.
Получается, будучи крайне ограниченным, он сначала под удар попал, себя в чувство привести смог, трезво оценил обстановку, принял верные решения и действовать начал. Двух людей от смерти спас. Аристарх Павлович хорошо понимал, что в этом случае, с его резервом, Олегу бы пришлось постоянно тянуть новые и новые порции Масла. Очищать их также внутри себя, восполнять силы, ещё и другим помогать.
Не-воз-мож-но.
Для опытного полевого целителя — да. Но у тех и резерв нормальный. Не надо так изощряться.
Если бы своими глазами не увидел, Аристарх Павлович бы никогда в этот феномен не поверил. Загадка, которая заняла ум мужчины, пока он шёл обратно, в лечебницу. Слишком много странностей.
Обучай кто парня всерьез, у того бы и резерв развился. Но резерва — нет. Тогда откуда навыки и высокий контроль? Про чистоту Масла совсем уж странно.
И что делать — неясно. На работу взять — нельзя. Но хочется. Если и правда талант. Только надо бы проверить как следует.
Как разговор закончился, Петр, этот парень, который был готов драться против десятка черепков, тупо сбежал от меня.
Что несколько сложно сделать в условиях ресторана, но он умудрился. Вернулся на своё место и принял такой вид, будто очень, ну просто в высшей степени занят готовкой и ничего другого для него не существует.
Борис Дмитриевич порядки навёл, проверил всех, чего натворили, пока занят был, да меня в кабинет позвал.
— На Петра не обижайся, — сказал он сходу.
— Я и не обижаюсь.
— Насчёт Аристарха Павловича тоже не переживай. В твоем случае то, что ты ему запомнился, уже хорошо. Такой талант грех упускать, — улыбнулся мужчина. — Ты не в курсе, наверное, но я раньше служил. Не в одном военном конфликте побывал. Отлично знаю, что нормальную очистку мало кто провести может, а ты справился, в своем-то возрасте. Поэтому шансы, какие-никакие, у тебя имеются. Вопрос в том, насколько долог путь к лечебнице, куда нацелился, выйдет. Поэтому подумай над тем, что сказали. Насчёт обучения и того, чтобы никуда не влипнуть.
— Спасибо за возможность, Борис Дмитриевич.
Он махнул рукой, и я ушёл. Работы и у меня накопилось. На Петра взгляд бросил, так он голову в плечи вжал.
Как сказал Аристарх Павлович, да уж. С одной стороны, я сам просил не рассказывать про мои способности, и Петр обещал не болтать, а с другой — его болтовня дала мне возможность. Пусть пока и сомнительную.
Про школу — это смешно. У меня нет денег и времени. Потратить несколько лет на то, чтобы пойти стандартным путем, слишком расточительно в моей ситуации. Про то, чтобы не влипать в неприятности — это я всецело за. Но то шпана пристаёт, то двинутые на голову сынки влиятельных людей бойню устраивают. И это я здесь всего вторую неделю! Ох, не зря кочевники подальше от столицы держались. В других городах как-то поспокойнее, теперь понимаю почему.
Оставшийся день пролетел без приключений. Вечером, когда уже шли, сказал Петру спасибо.
— Не обижаешься? — прищурился он.
— А должен? Если в лечебницу возьмут, считай, повезло мне очень. Этот Аристарх — важный человек?
— Он глава больницы, если ты не понял, — недоуменно посмотрел на меня Петр. — Остальное дома расскажу.
— У вас здесь что, на каждом углу те, кто по губам читать умеет? — я никак не мог понять паранойю Петра.
— Есть и такие, — угрюмо заявил он и больше ничего не сказал.
Однако.
Дома я его расспросил, откуда такая осторожность. Крайне неохотно Петя пояснил:
— Я как-то с парнями шёл. Болтали о всяком. Вот и доболтались. На следующий день нас жестоко отметелили.
— То есть всё же есть, кто тебя побить способен? — подметил я.
— Конечно, — удивился он. — Я обычный повар, а не мастер старшей школы.
— Повар или Повар?
— Это и должность, и прозвище.
— А что там с Аристархом?
— Аристархом Павловичем, — поправил меня Петр, помешивая чай.
Сразу говорить он не захотел и заварил нам чай. На ночь глядя.
— Как скажешь, — послушно ответил я. — Реально уважаемый человек?
— Да. Учился у моей бабушки. Талантливый очень. Пожалуй, что лучший целитель в городе. Со своими взглядами на то, как надо лечить.
— Это какими?
— Его позиция — квалифицированной помощи достоин каждый, даже если у него нет денег. Но ты не думай, что он слишком добрый. Строгий дядька. Если возьмет к себе, уж постарайся не облажаться.
— Да уж постараюсь.
— Только это… — Петр смутился.
— Что? — напрягся я, ожидая услышать что-то плохое.
— Завтра на рынок надо. За продуктами.
— Ох-ох.
Судя по тону, мы на войну отправляется, а не за продуктами.