— А вот и она! — объявила Клара, как только Саша переступила порог.
Посреди комнаты, за круглым столом разместилась вся компания. Саша мысленно поблагодарила Молчун — ее короткий рассказ о каждом оказался очень кстати.
На почетном месте в высоком кресле Клара сияет перламутровым ореолом волос. По левую руку Клары — Индюшонок. Лев. Смотрит неприязненно и подозрительно. Карл Иваныч. Даже не кивнул ей. Поэтесса Декаденция в стеклярусных доспехах подозрительно прищурилась. Бэлла непроницаема и сурова, словно они и не варили сегодня вместе варенье. Пышная красотка Амалия Пондерозова бесцеремонно разглядывает ее, но без неприязни, скорее с интересом. И наконец, красивый старик по прозвищу Филибрум. Смотрит на нее так, будто просит о чем-то. Или чего-то ждет. Савва садиться за стол не стал. Занял тот же диванчик, что и вчера.
— А где Кассандра? Как же без нее? — забеспокоилась Амалия.
— Платон Леонардович поехал за ней. Мы пока начнем. Ей не понадобятся разъяснения.
Клара молча указала Саше на свободный стул напротив двери. Та неловко села, смутилась, ссутулилась, перехватив неприязненный взгляд Льва. “Никогда не надо смущаться.” — вдруг вспомнились ей слова Кассандры. Она резко выпрямилась, вздернула подбородок. Не дождешься!
— Друзья! — начала Клара. — Уже год как с нами нет нашего дорогого Магнуса. Я исполняю свалившиеся на меня обязанности, хоть и нет у меня на это ни сил, ни умения…
— Как вы можете такое говорить! — возмутилась Декаденция, — Вы мудры и заботливы, мать не могла бы делать больше для своих детей!
Клара чуть улыбнулась ей.
— Послушайте, что произошло вчера, — продолжала она, — и помогите принять решение. Эта милая девушка, Александра, заблудилась вчера в Самородье, пробралась в Тайный сад, прошла его насквозь, обнаружила калитку и вошла в Музеон.
Повисла пауза.
— Что? — поэтесса очнулась первой, — Это невозможно! Калитку человечьими глазами не увидеть.
— Прямо-таки прошла? — пробасила Амалия Пондерозова, развернувшись к Саше всем своим роскошным корпусом, — И уши не лопнули?
— Вранье! — бросил Лев. — Человек не может пройти через Тайный сад и сохранить целым рассудок. А если не человек — то кто она? Ни муза, ни драгоценная — это ясно. Тогда кто? И зачем ее понесло в Самородье?
— А что если она… из Поганой Ямы? — ахнула Декаденция.
— Что?! — возмутилась Саша.
— Не делайте поспешных выводов, драгоценные! — остановила их Клара, — Выслушайте прежде всю историю. Сашенька, расскажи, что случилось с тобой и что привело тебя в Самородье. Возможно, мы сможем тебе помочь.
Саша, насупившись, молчала.
“Расскажи… Меня вчера чуть не убили! Кому я теперь могу доверять? По меньшей мере двое из этой компании смотрят на меня как на врага. Это они еще не знают ничего… ”
— Говори смело. — ободрила ее Клара, — Поверь, здесь твои друзья.
“ Ага, особенно этот!” — Саша мрачно глянула на Льва.
Он ответил ей тем же.
— Ладно, — вздохнула Саша, — раз по-другому никак.
И снова начала рассказывать. И снова обошла молчанием происшествие в доме Кассандры. И снова перехватила внимательный, настороженный взгляд Саввы. Над столом повисло молчание.
— Клара… — тяжко вздохнула Амалия, — даже если она говорит правду… Мы-то здесь при чем? Проводить ее в Самородье, посадить на паром, и пусть плывет домой! Жалко, конечно, девочку, но…
— Мы сами не сегодня-завтра станем бездомными! — подхватила поэтесса.
— Ее нельзя отпускать просто так. — возразил Лев. — Кто знает, чего она уже успела натворить!
— А меня смущает история с хухликом, — осторожно поддакнул Карл Иваныч, — Когда это хухлики позволяли себе вот так повсюду болтаться? Возможно, она его и привела. — и смутился под холодным Клариным взглядом.
— Кого я привела? — переспросила Саша.
— Хухлика. Ты за ним по городу носилась. — пояснила ей Молчун из-под стола. — Существо такое зловредное. Пакость болотная.
— Хухлика ей подослали, это же очевидно! — воскликнул Филибрум. — Девочку заманили! Это не похоже на озорство или случайность, здесь явный недобрый умысел!
“И мне так кажется. — мысленно согласилась Саша. Так может быть, маму заманили тоже?”
Драгоценные оживились.
— Ой, да кто она такая, кому нужно ее заманивать! — вскинулась поэтесса.
— Согласен. — подхватил Лев, — Мне вообще не нравится эта история. Предлагаю отправить ее в башню защиты, пусть они выясняют!
— Не надо меня в башню! — встрепенулась Саша, — Я ничего не сделала!
Но ее никто не слышал. Половина присутствующих горячо соглашалась со Львом, другая половина не менее страстно протестовала.
— Да послушайте вы меня! — срывала горло Саша, — Я никому не хочу вредить! Я просто ищу маму! Найду — и мы уйдем отсюда!
— Деточка, не так-то все просто! Ты не понимаешь, куда попала! — верещала Декаденция,
— Все я знаю! Вчера чуть с ума не сошла. — пожаловалась Саша.
— А что в Музеоне творится — понимаешь? Нет!
— Ну так объясните! Я не дура, пойму!
— Она еще требует объяснений! — возмущалась Декаденция.
— Но я же вам все о себе рассказала! — чуть не плакала Саша.
— Да что вы верите ей? — рычал Лев, — Вся ее история — вранье, неужели вы не понимаете? Происки Черной горы!
— Я эту вашу Черную гору и в глаза не видела!
— А тебя вообще никто не спрашивает! — Декаденция даже не пыталась скрыть раздражение.
— Не орите на ребенка! — басила Амалия.
Клара молча ждала, пока стихнет шум. Когда драгоценные наорались и умолкли, она заговорила снова.
— Она имеет право знать! — твердо сказала Клара. — Я еще вчера хотела ей все рассказать, но бедняжка умирала от усталости.
И снова возмущение.
— Какое у нее такое право? Мы даже не знаем, кто она такая!
Клара снова дождалась тишины и продолжала.
— Почему никто из вас, мои драгоценные, не задался вопросом — кто ее мать? А ведь это важно. Из-за нее она здесь. Сашенька, напомни, как зовут твою маму?
— Арина. — тихо сказала Саша. — Ариадна, вообще-то. Но она предпочитала называться Ариной.
Клара выдержала паузу, обвела торжествующим взглядом хранителей.
Саше показалось, что только Бэлла, Карл Иваныч, Декаденция и Филибрум понимали о чем идет речь. Причем Декаденцию эта новость явно не обрадовала. Она нахмурилась.
— Ты не заметила ничего необычного перед маминым уходом? — продолжала Клара.
— Заметила. — кивнула Саша, — Мама всегда говорила мне, чтобы я не принимала близко к сердцу тупость и хамство. А в тот день… Учительница назвала меня бездарностью. Обидно! Но не конец же света! А мама… Когда я все ей рассказала, у нее стало такое лицо… будто она привидение увидела. Она очень, очень испугалась.
— Испугаешься, если на ребенка нападет азума! — сочувственно отозвалась Амалия. — твоя мама, видно, догадалась, что это не простая учительница.
— Азума? Кто это? — слово показалось Саше знакомым.
— Убийца талантов. Муза-перевертыш. — ответила Клара.
— Зоя Всеволодовна твоя. — пояснила из-под стола Молчун. — Типичная азума.
Саша вздрогнула. Она вспомнила — Эола говорила что-то, и Бэлла недавно.
— Чтобы распознать азуму надо знать об их существовании. — робко заметил Карл Иваныч.
— Именно, мой дорогой! — переменчивые Кларины глаза полыхнули синим. — Друзья! Я обращаюсь к тем, кто может это помнить. Примерно двадцать лет назад юная девушка по имени Ариадна, отпрыск рода Агафьи, пронеслась над Музеоном на Пегасе и отдала Магнусу свою законную чашу инспирии. Я имею все основания полагать, что перед нами…
— Ее дочь! — радостно перебил ее Филибрум, — Я так и знал! Я догадался сразу, как увидел эту девочку! Это же вылитая Ариадна!
— Ее копия! — просияла Клара, — Это лицо не меняется и через поколения.
Драгоценные все как один смотрели на Сашу — кто-то удивленно, кто-то недоверчиво, а кое-кто с неприязнью. Ей было не по себе от такого внимания, и нервный смех почему-то разбирал.
— Мама? На Пегасе? Вы серьезно? Я дурочка по-вашему?
— Сашенька! Во все времена существовали люди, которые видят немножко больше других. Мы называем их посредники. Ты и твоя мама принадлежите к роду посредников. Вы можете видеть муз. И животных, которых в вашем мире считают волшебными. Люди не должны встречать муз в их истинном обличьи, это опасно для человеческого рассудка. Только благодаря посредникам люди догадываются о существовании муз. И только посредников подпускает к себе Пегас. И ты, так же как и твоя мама…
— Самозванка! — объявила Декаденция.
— Позвольте мне закончить! — повысила голос Клара, — Друзья мои, я уверена — перед вами отпрыск рода Агафьи! Мы искали мать, а нашли дочь.
— А зачем вы искали маму? — осторожно поинтересовалась Саша, воспользовавшись наступившей паузой.
— Год назад в Музеоне случилась беда. — ответил Филибрум. — Ты ведь уже слышала об Источнике?
— Да. Бэлла рассказала.
— Пару слов всего сказала. — смутилась Бэлла.
— Мне очень жаль, что он погиб. Правда. Очень жаль, что все кончено.
— Ничего не кончено! — воскликнул Филибрум. — С нами случилась беда. Но есть еще источники! Ничего еще не кончено!
— Очень надеюсь, что это все еще так. — тихо сказала Клара, — Что погиб только наш Источник. Да простят меня Великие Хранители за эти слова. Я думаю, ты понимаешь, как все это плохо для людей. Их души заснут мертвым сном.
— И что теперь делать? — Саша не могла понять, к чему он клонит.
— Искать Пегаса — больше ничего. Там, где он ударит копытом, родится источник. Но Пегас — существо хитрое, капризное и очень осторожное. С некоторых пор он не покидает Лунной горы. Нужно подняться на нее, отыскать Пегаса, приманить, очаровать и оседлать. И сделать это может только посредник.
— Неправда! — выкрикнула Декаденция. — Только поэт может оседлать Пегаса, это всем известно! И этот поэт — я!
— Пегас не подпустит тебя! — осадила ее Клара, — Спугнем его — и не будет Источника. И Музеона не будет.
— Но и ее подпускать нельзя. — Лев ткнул пальцем в сторону оторопевшей Саши — Я ей не верю. Я против.
— Подождем Кассандру. — спокойно предложила Клара. — Я уверена, она подтвердит мою догадку. Саша унаследовала все способности, которые передаются по женской линии этого рода. Она увидела калитку, которую человек не может увидеть. Она прошла сквозь нее, и, как видите, жива, здорова и в своем уме. И она слышит Молчун! Они мило болтали вчера.
— Видит незримое, слышит беззвучное, понимает речи анимуз… — медленно, будто припоминая, произнесла Амалия.
“ Боюсь, драгоценные мои, вы будете разочарованы.” — с тоской подумала Саша. — “И, кстати, будь я посредник, Кассандра бы мне об этом сказала.”
— Я согласен с Кларой. — проговорил Филибрум. — Мне не нужны доказательства. Ее лицо…это же Ариадна! Такой она была двадцать лет назад.
— Дорогой мэтр, вы так романтичны, так доверчивы! — хихикнула Декаденция. — Вы обожали Ариадну! И неудивительно, что в этой лупоглазой девице вы видите ее. Вам отчаянно хочется верить, но… Сходство отдаленное, история сомнительная.
— Клара, дорогая, — включилась Амалия, — она права. Дело серьезное, а доказательств маловато.
— Какая-то несуществующая записка! — фыркнул Лев
— Уверена, не было никакой записки! — подхватила поэтесса.
— Если она не посредник, не муза и не драгоценная, то не имеет права даже смотреть на Пегаса, — продолжал Лев.
— Не имеет права? А кто имеет? Уж не ты ли? — усмехнулся Филибрум.
— Я, я имею право! — кричала поэтесса, — Я много лет служу Музеону!
— Я вот-вот стану Магнусом! — бушевал Лев, — И сам буду это решать!
— Гнать отсюда эту самозванку! — визжала Декаденция.
Саша зажала уши руками. Клара поднялась с места. Все умолкли.
— Мне стыдно за вас, драгоценные! — сказала она с горечью. — Счастье, что Магнус этого не видит. Музеон на грани гибели, а вы… Саша, ты хочешь что-то сказать?
Саша выразительно посмотрела на Льва и на Декаденцию.
— Да. Хочу. Мне нет дела до ваших дрязг. — устало сказала она. — Я прекрасно обойдусь без Пегаса. Летайте на нем сами! Я…
— Вы слышали? — перебил ее Лев, — Ей нет дела! Ей плевать, что гибнет Музеон!
— Мне не плевать. Но я пришла сюда, чтобы найти маму. И если вы поможете мне, я сделаю все, что скажете. Или не сделаю, если так будет нужно. И я ее найду. А потом мы уйдем и никогда вас не потревожим.
Все молчали. Амалия шумно вздохнула.
Резкий требовательный звонок заставил всех вздрогнуть.
— Это, должно быть, Кассандра! — обрадовалась Клара, — Вот и спорам конец! Ей достаточно будет только взглянуть.
Бэлла отправилась открывать. Минута, две…
Саша чувствовала себя так, словно стащила в гостях серебряную ложечку и сжимает ее в кармане потной ладошкой. Сердце колотилось, заглушая чеканный звук шагов по коридору и взволнованное бормотание Бэллы. Лицо Клары вытянулось.
— Это не Кассандра.
Дверь распахнулась без стука. На пороге возникла высокая фигура одетая в серое. Светлые, длинные волосы зализаны назад. Белые брови и ресницы, бесцветные глаза. Позади первого маячили еще двое таких же. Лица всех троих выглядели так, будто их утюгом отгладили. Они прошли в комнату, остановились перед столом.
— Приветствую драгоценных! — произнес тот, что вошел первым. Если бы ржавчина заговорила, то именно таким голосом. Клара поднялась с кресла. Ее лицо утратило всякое выражение, стало как у белесых.
— Это что за явление? Кто вас звал, господа альбинаты?
— Мы имеем предписание препроводить присутствующую здесь Александру Белоконь в башню безопасности для прояснения обстоятельств, имевших место двадцать шестого сентября сего года. Предписание подкреплено соответствующим документом, заверенным печатью Главного Защитника. Прошу ознакомиться. — Он шагнул вперед и протянул Кларе бумагу. Клара приняла ее, не сводя с него надменного взгляда. Опустила глаза на документ. Изменилась в лице.
— Что? Кассандра исчезла?
Декаденция ахнула. Бэлла пошатнулась, ухватилась обеими руками за край стола. Драгоценные искоса переглядывались, не смея задавать вопросы. Саша поняла — ее дело плохо.
— Что за чепуха! — Клара с отвращением бросила бумагу на стол, — Александра Белоконь только вчера появилась в городе, какое отношение она может иметь к исчезновению Кассандры?
— Мы не уполномочены обсуждать подробности. Нам предписано доставить Александру Белоконь в башню безопасности, где ей будет учинен допрос в связи с происшествием, имевшим место…
— Слышала уже! — оборвала его Клара. — Она никуда не поедет. Задавайте ваши вопросы здесь.
— Мы не уполномочены задавать вопросы, — прогнусавил белесый. — Выяснением обстоятельств вышеупомянутого происшествия займется комиссия, сформированная отделом Высшей Безопасности. Группу возглавляет Главный Защитник, ибо дело имеет статус чрезвычайно важного. В свете вышеперечисленного нам предписано…
— Оставьте ваш змеиный язык! — прикрикнула Клара. Глаза ее сверкнули зеленым. — Дорогой мой, вы, кажется, не понимаете, где находитесь и с кем говорите. Перед вами — исполняющий обязанности хранителя Источника. И вы не уведете из моего дома ребенка в кандалах!
В молочно-белых глазах Альбината мелькнула злоба.
— Поволю себе напомнить вам, уважаемая Клара, что вы являетесь лишь исполняющим обязанности хранителя. Таким образом, формально, Источник в данный момент хранителя не имеет. А в отсутствии хранителя особый отдел подчиняется только совету защиты, возглавляемому главным защитником.
Лицо Клары пошло красными пятнами.
— Вы смеете указывать мне мое место? Из-за вашей бездарности и нерадивости Музеон под угрозой. В городе разброд и хаос. Источник мертв, Музы бродят полуживые и посматривают в сторону болота. Теперь еще и Кассандра! И вместо того, чтобы разыскать уже наконец Магнуса и положить конец кошмару, вы тащите в башню ни в чем не повинную девочку!
Альбинат оставался спокоен.
— Мы действуем в соответствии с кодексом Музеона, параграф второй пункт пятый которого гласит: “ Всякий, кто препятствует исполнению любого пункта кодекса, становится его нарушителем и должен быть подвергнут преследованию в соответствии с кодексом”. — проскрипел он.
Краска сбежала с лица Клары.
— Законы Музеона известны мне не хуже вашего, мальчик. — прищурилась она, — В частности, параграф пятнадцатый пункт шестой:
”В отсутствии хранителя его голос может быть заменен таковыми исполняющего обязанности хранителя и драгоценных в количестве шести и более. Их подписи считаются равновесными подписи главного хранителя”. — У нее выходило ничуть не хуже, чем у альбината. — Мы сейчас же составим охранный документ. Здесь присутствуют шестеро драгоценных, этого достаточно!
— Шестеро? — прищурился Лев, — а кто шестой?
— Я, если ты забыл. — подал голос Савва, не повернув головы ко Льву.
— Мне кажется, это ты кое-что забыл. — процедил Лев.
— Лев, не смей! — прикрикнула Клара
— Не беспокойтесь, Клара, — сказал Савва, не меняя выражения лица, — я подпишу.
— Прошу вас уйти. — бросила Клара альбинатам. Те не двинулись с места.
— Что вы стоите? Документ вам привезут позже.
— Охранный документ не будет иметь должной силы без подписи трех защитников и печати. — невозмутимо сообщил альбинат. — Таким образом, даже при наличии подписей шести драгоценных…
— Хватит! Я поняла. В таком случае, я еду с ней. — оборвала его Клара.
— Имеете полное право. — склонил голову альбинат.
Клара обернулась к Саше.
— Деточка, нам придется поехать. Так требует закон. Но мы подпишем там нужный документ и сразу обратно. — произнесла она ласково. Саше показалось — излишне ласково. А еще она заметила, как дрожат Кларины губы.
“ Ей страшно.” — догадалась Саша, собралась с силами, улыбнулась и спокойно ответила:
— Без проблем. Это даже интересно.
***
Клара и Саша в сопровождении альбинатов вышли из дома. Саша обернулась напоследок — Бэлла стоит на пороге, смотрит вслед.
— Идем, Сашенька! Чем скорее все прояснится, тем лучше. — Клара ободряюще положила руку Саше на плечо. Или оперлась на нее?
Все пятеро двинулсь в сторону лужайки, к зарослям жасмина.
— Куда мы идем? — удивилась Саша.
— В Башню. Короткой дорогой.
Нырнули в заросли жасмина. Альбинаты двигались следом как ни в чем не бывало. Клара уверенно проскользнула сквозь непроходимые с виду душистые заросли и остановилась перед калиткой, очень похожей на ту, через которую Саша пробралась в Музеон. Но эта — тяжелая, без завитушек и прочих украшений. Саша пыталась разглядеть, что там, за калиткой. Не увидела ничего, кроме темноты.
Клара чуть посторонилась, давая дорогу Альбинату. Тот ровным шагом подошел, распахнул калитку и чуть отступил, пропуская Клару и Сашу вперед. По его лицу было понятно, что делает он это не из вежливости.
Клара взяла Сашу под руку и прошептала.
— Закрой глаза, может закружиться голова.
Саша послушно зажмурилась и сделала три осторожных шага вперед. Чувство было такое, будто она проходит сквозь толщу воды, в которой можно дышать.
— Открывай! — Саша открыла глаза. Голова не кружилась, только в ушах чуть-чуть звенело. Она тряхнула головой, чтобы избавиться от неприятного звука. Огляделась.
Они оказались в совсем незнакомом месте — ни сада, ни жасминовых кустов. Перед ними высилась Серая гора. Саше она показалась похожей на носорога, по пояс ушедшего в землю и задравшего к небу рог. Каменистая пустошь. Ветер. Холод.
И вот она, Башня Безопасности. Вгрызлась в подножье Серой горы, крепко вцепилась, всползла на высокую скалу. Но этого ей показалось мало, и выше скалы выбросила вверх, как мертвую ветку, высокую, тонкую каменную башню.
Ни ограды, ни ворот, ни охраны. Башня безопасности не нуждается в защите. Никто не сунется туда по доброй воле. Между громадными носорожьими лапищами — пролом. Это вход. Клара крепко сжимала Сашину ладонь своей холодной, дрожащей рукой, и Саше казалось, что Кларе это нужнее, чем ей. Они вошли в низкий, мрачный портал.
Темно. Холодно. Пахнет сырым камнем. Звук шагов отражается от тесных стен, от низкого потолка, мечется в каменном коридоре. Крошечные окна в стенах пробиты выше человеческого роста. Разве что альбинат дотянется, и то, если подпрыгнет. Было бы совсем темно, если бы не светящиеся пятна в углублениях неровных стен. Саша присмотрелась к одному из них и передернулась от отвращения. По стенам и потолку вяло перемещались огромные фосфоресцирующие насекомые, что-то среднее между жуком и гусеницей.
— Какая гадость! Что за мега светляки? — страшно было, что такое существо упадет и запутается в волосах.
Клара успокоила Сашу. Оказалось — те самые жуки-фонарщики. Башня Безопасности попросила ее дать им парочку в порядке одолжения — это проще, чем тащить электричество в гору. Клара и Бэлла согласились. Жукам понравилось в Серой горе, они расплодились, и теперь вот ползают, освещают дорогу.
Саша пыталась сообразить, в каком направлении они идут, сосчитать и запомнить повороты — кто знает, вдруг придется выбираться самой! Но очень скоро она бросила это занятие — повороты были нескончаемы, коридоры темны и неотличимы один от другого. Она не смогла бы ответить, сколько времени прошло с того момента, как они вошли. Здесь, внутри горы пространство и время имели свое измерение. Ясно было одно — они забирались все глубже. Наконец остановились прямо посреди очередного коридора. Альбинат приложил руку к стене. Послышался каменный скрежет и стук, часть стены отъехала вправо и в глаза брызнул солнечный свет. За темной стеной спрятался очаровательный садик. Серые каменные стены поднимались со всех сторон, вверху оставался небольшой просвет, через него едва пробивались лучи высокого полуденного солнца.