И какой добрый человек додумался так поставить кровать? С утра пораньше солнце светит в глаз! Саша натянула одеяло на голову, но заснуть уже не получалось. Она ворочалась на кровати, а в голове тем временем ворочались колючие, тревожные мысли. “Как?”, “Почему?”, “Что со мной будет?” и “За что мне это все?”
Нет, так дело не пойдет. Она с досадой откинула одеяло и села на кровати.
“ Попробуем рассуждать логично. Представим плохой вариант. Кассандру не найдут в ближайшие дни, ведь Магнуса и за год не смогли отыскать. Что же будет? Очевидно, коронуют Льва, как планировали. А он на правах главного с легким сердцем вышвырнет меня из города. И никакая Клара не поможет. Уж Лев сумеет на нее надавить.
Теперь вообразим хороший вариант. Допустим, случится чудо, и Кассандру найдут. И предположим, она опознает во мне того самого посредника, которого все ищут и ждут.
Тогда мне придется лезть на эту… как ее… гору, ловить там Пегаса… Бред! Но, допустим, мне это удастся. Я вернусь, поднесу чашу инспирии Льву, все скажут мне “Спасибо, Саша!” А Лев поблагодарит и… вышвырнет меня из города. Возможно, вежливо вышвырнет. И вряд ли кто-то ему помешает. Как же глупо с моей стороны было обещать Кларе помочь с Пегасом! — сокрушалась Саша, — Надо было так: сначала мама, потом Пегас. А я поддалась на Кларины уговоры и сама себя загнала в угол! “
Она выполнит свою задачу и станет им не нужна. И не стоит рассчитывать на благодарность.
Но постойте, друзья. Ведь письмо-то было? Было. Кто-то его написал? По всему выходит, что так. Значит кому-то она понадобилась в этом Музеоне. Очевидно же. Но кому?
И тут мысль пришла, до того очевидная, что Саша разозлилась сама на себя.
“Дура ты, Белоконь, вот что. Головой иногда работать надо. Никто в Музеоне тебя не знал и не ждал. А Кассандра? Как она тогда сказала?
“Случайно сюда не приходят…”
Она не удивилась твоему появлению. Она ждала тебя. И, возможно, из-за тебя попала в беду. Единственный человек, который может тебе помочь сейчас в опасности. А ты бродишь по полям, кусты ирландские пересаживаешь! Книжки по полкам расставляешь! Столько времени пропало зря!”
Саша вскочила с кровати, заметалась по комнате.
“Думай, думай, голова! Надо самой искать Кассандру! Мне ведь только из Музеона нельзя уходить, а в Музеоне мою свободу никто особо не ограничил. С Филибрумом можно договориться, а вот уговорить Савву будет не так просто.” — соображала она, собирая разбросанную по комнате одежду, — “Но придется. Без помощника мне не обойтись, а кого еще просить?”
Кое-как одевшись, она поспешила вниз. Савва уже ждал ее. Такой же, как обычно, непроницаемый. Саша наотрез отказалась от завтрака, на ходу кивнула Савве и выскочила из дома. В этот раз она не собиралась идти длинной дорогой — хватит с нее и леса и Музеона.
— Что с тобой? Дерганная с самого утра. — спросил Савва, когда они оказались во внутреннем дворике библиотеки. Саша решила обойтись без вступлений.
— Помощь твоя нужна.
— Что случилось?
— Мне нужно разыскать Кассандру! — выпалила Саша, сверкая глазами.
— И как ты собираешься это сделать?
— Я пока точно не знаю. Но знаю с чего надо начать — забраться в ее дом!
И сразу, не давая ему опомниться, она выложила свои соображения. В ответ, как и ожидала, получила возмущенную тираду.
Идиотская идея. Опасная. Ты серьезно думаешь, что альбинаты не справятся, а ты сможешь? Ты подозреваемая. Ты вообще неизвестно кто. Тебя чуть не убили.
Саша выслушала его внимательно, а когда он выдохся и умолк, продолжила:
— Ты прав. Но мне нужна твоя помощь. Мне больше некого просить. Ты не обязан, можешь отказаться. Тогда просто прикрой меня… как это делаю я.
Савва отвел глаза. Саша почувствовала себя негодяйкой. Гадость какая! Попахивает шантажом. Но это вопрос жизни и смерти, тем более, она не делает ничего плохого.
Савва помолчал несколько секунд, и как Саша не старалась проникнуть в его мысли, ей это не удалось.
— В дом Кассандры. — задумчиво повторил он, — А потом?
— А потом… — она замялась, — не знаю. Но мне кажется, именно там я найду что-то важное. Понимаешь, если меня кто-нибудь заметит, будет скандал и неприятности. А если с тобой, то мы сможем что-нибудь придумать. Конечно, если ты со мной пойдешь.
— Пойду. — вздохнул Савва.
— Вот спасибо! Тогда давай придумаем какой-нибудь предлог, чтобы Филибрум меня отпустил.
Но предлог не понадобился. Филибрум сам попросил Сашу сходить к Платону Леонардовичу и напомнить ему о лифте в библиотеке. Обещал сделать и, видимо, забыл.
— А на репетицию тебе не надо? — спросила Саша, когда они нырнули в переулки Музеона.
— Я уже. Порепетировал. — хмуро ответил Савва.
“ Врет!” — подумала Саша, — “Видела я его после репетиции! Как медный таз сияет. Или он врет, или что-то не так с его репетицией.”
***
Жилище Платона Леонардовича притаилось в одном из тихих тупичков. Саша не сразу сообразила, что нагромождение камня, досок, стекла и металла может быть человеческим жилищем. Оно скорее напоминало автомастерскую столетней давности. Дверь, склепанная из металлических обрезков, была распахнута.
Саша не без опаски вступила в прохладное, мрачное пространство, заваленное и заставленное непонятными предметами. Стеллажи, полки, ящики, фрагменты механизмов…
“ Интересно, а где он спит? Ест? — задумалась Саша. — наверное, Платон Леонардович считает эти занятия пустой тратой времени!”
Посередине стоял огромный стол, на нем громоздились загадочные железяки, инструменты, книги, тетради, исписанные и изрисованные обрывки бумаги, чертежи, несколько тусклых самодельных ламп. Одна из них освещала мрачным светом венценосную лысину Платона Леонардовича. Склонившись над грязным куском ватмана, он что-то старательно вычерчивал.
Он не сразу обратил внимание на посетителей и не без труда вспомнил, кто они такие. Саша передала просьбу Филибрума насчет лифта. Платон Леонардович понял ее не с первого раза, но сказал, что эскизы и чертежи у него готовы и он зайдет к Филиппу Бруновичу в ближайшее время.
“Ну, теперь самое страшное…”
— Платон Леонардович, а не найдется ли у вас каких-нибудь…Э-э-э…
— Отмычек. — прямым текстом закончил за нее Савва.
Платон Леонардович поднял голову, сдвинул на лоб очки.
— Отмычек?
— Там в библиотеке замок заедает… — пояснила Саша.
— Какой замок? — сдвинул брови Платон Леонардович, — Как заедает? Мой замок не может заедать! Я зайду, посмотрю.
— Нет, нет! Не стоит вам беспокоиться! Он не совсем в библиотеке… На сарае замок. Не ваш. Обычный. — заюлил Савва.
— Мы ключ потеряли и не знаем какой нужен. — сделала Саша умильные глазки.
— Вы нам дайте какие-нибудь отмычки! Мы не хотим, чтобы Филипп Брунович узнал.
— Зачем его расстраивать!
Платон Леонардович выслушал их сбивчивый дуэт и укоризненно покачал головой.
— Сколько раз я просил Филиппа, чтобы он не подпускал к механизмам бездарностей и дилетантов! — расстроился он и снял со стены кольцо, на котором висело с полсотни причудливо изогнутых железяк.
— Держите! Не потеряйте!
— Спасибо вам огромное! Вы только ему не говорите, пожалуйста.
Вежливо попрощавшись, поулыбавшись на всякий случай, они выбрались наконец из мрака мастерской на солнышко. Отошли немножко. Выдохнули. Саша вдруг рассмеялась.
— Ты чего?
— Да вот думаю: бездарность — это я, разумеется. Значит дилетант это ты?
— Сейчас умру от смеха. А вот что ты будешь делать, если он и правда заявится в библиотеку замки проверять?
— Не заявится. Он уже забыл. Он же гений, в отличии от тебя!
Через Музеон шли окраинами. Саше не хотелось снова оказаться на площади Безобразова возле кратера. Она боялась повторения вчерашней сцены. Хватит того, что ей предстоит снова оказаться в той страшной комнате.
Дом при свете дня выглядел очень даже приветливо — из светло-серого камня, весь в плюще и цветах.
“И ничего в нем нет угрожающего. Очень милый домик.” — убеждала себя Саша.
Неспешно прошлись вдоль забора, через который она перемахнула два дня назад. Улица была пустынна.
— Давай так: — предложила Саша, — Я пойду внутрь, посмотрю как там и что, а ты здесь останешься. Если что — знак какой-нибудь подай. А то вдруг опять прыгать в окно придется!
— Нет. — твердо ответил Савва, — одной тебе туда нельзя. Пошли вместе. Спрячемся, если что.
И вот Саша снова оказалась в витражной шкатулке прихожей. Темная лестница. Бум… Бум… Мороз по коже!
В коридоре стоял отвратный запах некры — он не выветрился и спустя два дня. Саше казалось, этот смрад будет преследовать ее всегда.
Вот и дверь в конце коридора. Даже в полутьме видно, что она вся изодрана, исполосована глубокими царапинами.
— Ужас какой… — прошептала Саша, медленно подходя к двери. — Будто когтями драли…
Савва провел пальцем вдоль царапины.
— Может какой-то инструмент. Не когти же в самом деле. Ты хоть что-нибудь видела?
Саша помотала головой.
— Было темно. Только с улицы чуть-чуть свет пробивался. Помню что-то огромное, бесформенное. И вонь. — Ее передернуло.
Дверь еле держалась на полусорванных петлях. Это ж какой надо обладать силищей, чтобы так раскрошить дубовую доску! Саша возблагодарила того неведомого, кем бы он ни был, что помог ей ускользнуть от чудовища.
В комнате царил погром. Уцелел только диван в углу. Остальная мебель превратилась в щепки, обломки и осколки.
— Это ты тут все разнесла? — Савва посмотрел на нее с уважением.
— Это я со страху. — заскромничала Саша. — И оскурат. Я слышала, как он громил все, что я не успела.
— Я слышал, что невозможно спастись от оскурата. Как тебе это удалось?
Он смотрел на нее пристально, и, как показалось Саше, с подозрением. Ей стало неуютно от его взгляда.
— Не знаю. Чудом каким-то. Успела завалить дверь. А
Кассандра… — Саша содрогнулась. — получается, он ее… убил? — едва выговорила она.
— Если бы убил — то здесь бы и бросил. — резонно заметил Савва. — Зачем она ему мертвая?
— Так значит она жива! — обрадовалась Саша, — Но где она может быть? Куда он ее дел? Зачем она ему нужна?
— Ему ничего не нужно. — тихо ответил Савва. — Он выполняет приказы хозяина.
— И кто его хозяин?
Савва пожал плечами.
— Оскураты служат Утробе. Но она ничего не делает сама.
Она дает поручения помощнику. А он — оскуратам.
— А кто ее помощник?
Савва смотрел на нее рассеянно и, казалось не слышал. Думал о чем-то своем. Потом окинул взглядом разгромленную комнату.
— Возможно, ему нужна была ты, а не Кассандра. — неожиданно сказал он.
— Она успела мне сказать, что меня кто-то ищет. — с ужасом припомнила Саша. — Но кто? И зачем?
— Да откуда я знаю! И вообще, может уже делом займемся? — Савва пересек комнату, выглянул в окно, — Ты что-то найти хотела? Вот и ищи, пока нас тут не поймали. Я послежу за улицей. Нашла место, где болтать.
Он был прав и Саша не стала возмущаться. Хотя было ясно, что знает он больше, чем говорит.
“ Ладно, мы еще к этому вернемся. Не отвертишься.” — мысленно пригрозила она Савве и не спеша двинулась по комнате.
Под ногами хрустело битое стекло — пузырьки, флаконы, склянки, горшочки — все, что когда-то хранилось в шкафу. Все такое пыльное, будто ничья рука их не касалась как минимум несколько месяцев.
Саша присела на корточки среди кучи мусора, принялась перебирать осколки, щепки, куски штукатурки. Вот зеленый флакончик почти уцелел, только с одного боку треснул и горлышко отбито. Саша посмотрела флакон на свет, осторожно понюхала. Черепки от разбитого горшка тоже внимательно осмотрела. Поводила руками по полу среди груды мусора. Задумалась.
— Что-то нашла? — спросил Савва. Он циркулировал от окна к двери, следил, чтобы никто не нарушил их уединения.
— Ничего… — задумчиво ответила Саша.
— О чем тогда задумалась?
— Как раз об этом. Полный шкаф каких-то склянок и никаких следов содержимого! Ну ладно, жидкость могла высохнуть за два дня, но пятна хотя бы должны остаться. Масло там, или травы… Не могла же она хранить тут чистую воду. Горшки битые, банки, пузырьки. И больше ничего.
— Так может ничего и не было? — предположил Савва.
— Может быть. — Саша переползла к груде обломков у окна. Массивный дубовый стол разнесен в щепки. Белая кружка растерта в порошок, только осколок ручки остался. Вот расплющенная железная коробка из-под печенья. Термос без пробки. Разумеется, пустой. Крышки тоже нет.
— Что-то не так… — пробормотала Саша. — Почему он без крышки… так не должно быть…
— Чему ты удивляешься в таком погроме?
— Подожди, сейчас… — она закрыла глаза. — Вот Кассандра открутила крышку… взяла чашку… налила чай…
— Я точно помню, Кассандра закрыла термос и закрутила крышку! А сейчас он открыт.
В голове закопошилась смутная догадка.
— Помоги пожалуйста…
Вместе с Саввой они растащили обломки стола.
— Да что ты ищешь? — раздраженно допытывался Савва. Саше было не до ответов, она, как такса в норе, рылась в груде обломков.
— Вот! — Она выбралась на свет, держа в руке пробку от термоса. — А вон крышка! — она подползла на коленках к дивану и выудила блестящую крышку. — Укатилась.
Внимательно осмотрела пол, огляделась.
— Никаких пятен на полу. Чай был сладкий, если его вылить, должно остаться липкое пятно… — она повозила руками по полу.
— Ты хочешь сказать, кто-то его выпил?
— Да.
— Так наверное, вы с Кассандрой?
Саша снова прикрыла глаза.
Она убирает печенье, берет термос… “…Еще чаю?”
— Нет! Там точно оставалось. Кассандра закрыла термос и убрала в стол. Я это помню. Кто-то допил чай! И вряд ли это был оскурат.
— Мне кажется, ты ерундой занимаешься. — бросил Савва. — Какая разница, кто выпил чай?
— Как это — какая! — возмущалась Саша, — Это значит, не я последняя здесь была! Кто-то был здесь после меня, да еще и чай пил! Это мог быть только похититель. Тот, кто натравил оскурата!
— Не думаю, что твои выводы убедят защитников.
Саша расстроенно кивнула. Задумалась.
— В Музеоне в последнее время появлялся кто нибудь, кроме меня? — вдруг спросила она.
— Нет.
— Тогда смотри: оскураты служат Утробе. Так?
Савва кивнул.
— Ты говоришь, у Утробы должен быть помощник. Так?
— К чему ты клонишь?
— Если кроме меня никто не появлялся, то либо кто-то из муз перекинулся в азуму…
— Вряд ли. За этим следят альбинаты. Они бы знали.
— Вот! — торжествующе объявила Саша, — Тогда получается… что?
— Кто-то из драгоценных, ты хочешь сказать? — нахмурился Савва.
— Извини. Да.
— И зачем нам это?
— Ну… Если исходить из того, что я посредник, то…
— Кто-то не хочет, чтобы ожил источник?
— Получается так. Или кто-то не хочет, чтобы это была я.
— Лев?
— Или Декаденция.
Савва рассмеялся.
— Ты чего?
— Представил себе Декаденцию рядом с оскуратом. Нет. здесь нужен кто-то покрепче.
— Лев подходит идеально! Надо поговорить с защитниками! Показать им, что мы обнаружили.
— Отличная мысль. Представляю себе, как ты заявляешься в башню защиты с термосом! А с чего ты взяла, что они тебе поверят? — спросил Савва. — Они решат, что ты выдумываешь всякую ахинею, чтобы снять с себя подозрения. Да еще проникла на место преступления. За одно это тебе влетит.
— Мы проникли. — скромно напомнила Саша.
— Ну, обоим влетит. Это дела не меняет. И, кстати… — он посмотрел на нее в упор, — ты забываешь еще одну вероятность.
— Это какую же?
— Ты сама могла все это проделать.
— Я?!
— А почему нет? Ты появилась в городе при странных обстоятельствах, рассказываешь какие-то сказки, доказать ничего не можешь. Кто знает, что у тебя на уме.
Саша сникла.
— Да, — согласилась она печально. — Неудивительно, что мне никто не верит.
— Почему — никто? Клара тебе верит, Бэлла, Филибрум. Я.
— А ты почему?
— Потому что… надо быть гениальной актрисой, чтобы так притворяться.
— А я?
— А ты не умеешь. У тебя все на лице написано.
— Это обидно. Но спасибо за доверие.
— Не ходи в башню. — вдруг сказал Савва. — Только навредишь себе.
— Но что же мне тогда делать? — растерянно спросила она у груды щепок на полу.
— Беги отсюда. — серьезно ответил он, — Уезжай, пока не поздно.
Саша метнула на него злобный взгляд.
— Уезжай. — мягко повторил Савва, — Так будет лучше.
Она вздохнула.
— Да, это было бы лучше. Только ехать мне некуда.