Набрали сразу два кубика. Сделав Рае, я подождал, пока она отдышится и овладеет собой, передал "баян".
Игла легко прошила ткани, попав в вену вместе с кровью моей Раи - впрочем, какая разница? Кровавый столбик двинулся вниз, и меня точно горячей водой обдало. Дыхание перехватило, пошли "чесунчики" и почихивания. Мозг точно погрузили в целебный бальзам, сваренный из лепестков лотоса - бальзам забвения. Приход был намного сильнее промедолового.
Мы с Раей легли, обнявшись, на самое дно лодки. Внизу журчала вода, плескала рыба, вверху шумели вербы, через жёлтые листья которых пробивалось заходящее жёлтое солнце. Было царство гармонии, вечной молодости, красоты и истины. Самое главное, рядом был человек, который всё это понимал. "Счастье- это когда тебя понимают". Совершенно с этим согласен...
Сколько мы пролежали в этой лодке - сказать не могу. Дно было удобное, из дуба, сухое, места было достаточно, два таких небольших субъекта как я и Рая легко поместились между банками, согнув головы и подогнув коленки. Время опять превратилось в точку, нас подхватило, закачало, понесло куда-то - совсем как в научно-фантастических фильмах показывают прорыв героя через время и пространство. Мы с Раей путешествовали по глубинам своего подсознания - в том, что глубины эти не маленькие, а переживания достаточно чистые, богатые и искренние подтвердит любой, кто хоть раз кололся.
Стемнело; от воды потянуло прохладой и стало "не по тяге". Первой завозилась Рая, ощутимо стуча зубами она начала одевать бельё и джинсы. Меня тоже внезапно охватил зверский холод, вызывающий крупную дрожь и ужас от невозможности пассивно согреться. Как это бывает в конце сентября, температура упала резко, да ещё на воде, кайф из нас улетучился моментом.
Нужно было срочно грести к берегу, на место, и уходить подальше от воды - туда, где город своим асфальтом ещё удерживает остатки дневного тепла.
Одним веслом грёб я, другое дал Рае - она старалась не отставать, молодец, и мы вполне побороли дрожь, когда причалили к берегу. Я пристегнул лодку на место, закинул вёсла подальше в крапиву за жестяным гаражами, и мы в обнимку пошли к остановке.
Этот раз дорога от ПКиО очень мне запомнилась- последний троллейбус ехал намеренно долго дребезжа на каждой кочке, у заднего выхода было наблёвано- точно в отместку за то, что сюда домчались со скоростью мысли. Становилось всё холоднее и холоднее, за окнами подул ветер, пошёл дождь. Мы крепко-крепко прижались друг к дружке, но нас всё равно трясло.
-Моя остановка,- вскочила Рая.- Пошли, у меня переночуешь.
-Но...
-До дому не доедешь, Папанин...
5. У Раи
Жила она, как оказалось, не в общаге, а во вполне приличной двухкомнатной квартире в капитальной постройки доме. Правда, она тут же объяснила, что квартира - не её, что одна из тётушек, уезжая к сыну в армию в Забайкалье, оставила её на время - смотреть за цветами и кошками. Последних было целых три, и воняло от них ещё хуже, чем от большой городской свалки, но я постепенно принюхался.
Пока Рая задавала им корму и выносила ванночки с мочой, я огляделся. Квартира была старая, "хрущёвка", большая комната которой была проходной, а малая - сделана из двух ещё более малых. Старый телевизор с выпуклым экраном, радиола, семь слоников на комоде, два глубоких "вольтеровских" кресла, круглый стол, урчащий холодильник, до предела ржавые трубы и запах ржавой воды из этих труб - вот был подавляющий аромат этой квартиры. Телефона не имелось в целом подъезде.
В холодильнике нашлось что-то поесть, и Рая начала готовить картошку с тушёнкой. Я почувствовал голод- это было странное чувство. Живот мой давно был уже полон, как барабан, и требовал облегчения, между тем я дня три не оправлялся. В последнее время и мочиться-то стало трудно.
"Спазм гладкой мускулатуры - холиномиметическое действие препарата"- подумал я и пошёл на кухню. Рая уже вполне согрелась, поэтому была в халате и домашних тапочках. На лбу её был обруч, который она, по-моему, никогда не снимала. На сковородке что-то скворчало, пахло необыкновенно вкусно. Кошки беспрестанно тёрлись у гладких коричневых Раиных ног.
-Такая домашняя...- сказал я, входя.
-Что?
-Я говорю, много бы дал, если бы такая девчонка встречала меня на кухне каждый вечер,- сказал я, садясь за стол и подпирая подбородок руками.- Рая! Ну почему тебе не согласиться? Уверен, что ты - именно та девушка, о которой я мечтал ("истекая поллюциями"),- хотел добавить я, но этот касалось только Журы.- Выходи за меня замуж. Я- старшекурсник, вот-вот закончу институт, получу диплом. Стану хирургом и начну писать кандидатскую...Читала книгу "Тэсс из рода д,Эбервиллей"?
-Санечка, мне придётся раз и навсегда попросить тебя прекратить вести со мной подобные разговоры,- вполне серьёзно сказала Рая, наполняя три кошачьих миски и оставляя их остыть, пока эти твари подняли невообразимый вой.- Мой ответ - нет.
-Почему? Нам хорошо вместе...
-Во-первых, я люблю другого.
-И трахаешься с другими...
-Не с другими, а с тобой,- Рая выпрямилась и грозно на меня посмотрела.- Только с тобой, понял? А почему - это моё дело.
Она разложила картошку по тарелкам и начала есть её. Я поковырял свою- просраться бы сначала, а потом с каким бы удовольствием...
-Ну, а во-вторых?
-Во-вторых, Санечка, я живу по закону "всё или ничего". Раз уж я родилась, раз пришла в этот мир, то пусть он под меня подстраивается, а не я под него. Я вполне достойна быть счастливой, а то, что мне выпадает, меня никак не устраивает...Я так жить не хочу и не буду. Жить, ради того чтобы просто жить- скучно, пошло подло и трусливо...
Напрягя весь свой интеллект, я попытался ответить. Чёрт, неужели она и вправду так считает? Пять лет ей всё будто, честное слово... "Быть иль не быть- вот в чём вопрос"...
-Рая, это нигилизм, инфантилизм, максимализм, достоевщина и вообще чёрт знает что. Ты же взрослая. "Над пропастью во ржи". Мир - жесток, и если будешь гнуть свою линию, то тебя саму очень скоро в дугу согнут, и никогда ты торжествовать не будешь...
Вместо ответа Рая отставила в сторону свою тарелку, оторвала приличный кусок газеты и вынула из духовки сковороду с бурым, странно пахнущим порошком. Потом появилась папироса "Беломорканал", из которой она медленно вытряхнула содержимое и смешала аккуратной кучкой с бурым порошком.
-Плана пыхнешь?- вопросительно-утвердительно спросила она, взглянув на меня глубоким карим взглядом. Её удлинённые глаза почти ничего не отражали - похоже, весь свет только поглощался ими, а не наоборот.
"Господи, до чего несчастна эта девушка,- с оцепенением подумалось мне.- И ведь совсем не дура..."
Она набила папиросу смесью табака и сушёной конопли и мы по очереди начали делать затяжки. Рая всё упрекала меня, что я не затягиваюсь как положено, но напрасно- сначала мне захотелось смеяться- кошки, особенно одна, рыжая, толстая, необыкновенно меня смешили. Я с трудом рассказал какой-то дурацкий анекдот про этих четвероногих, совсем не смешной, но Рая тоже захохотала в голос и никак не могла заставить себя остановиться. От этого смеялся сильнее я, и мы со стороны были похожи на двух сумасшедших.
Потом захотелось есть, и я умял всю картошку, потом мысли о матери, которая, наверное, выпила дома всю валерьянку, оставили меня, я почувствовал сильное возбуждение. Коснувшись Раи, я увидел, что и она вся горит, и мы отправились на ковёр - старый тетушкин диван, конечное, не выдержал бы тех вещиц, которые мы там творили, а мы творили всё, и творили очень долго.
Утомившись, наполнили ванну горячей водой, взяли "косяк" и сели туда, навалив пены под подбородок. Я устало молчал- говорила Рая. Несла она какую-то чушь- снова про Пашу, про свою провалившуюся женитьбу, про то, что любви нет, что мир- просто ужасен, но согнуть её никому не удастся, это будет красивая смерть. Про смерть она, видимо, постоянно думала.
-И что они со мной сделают?- спрашивала она.- Ну, скажи, что?
"Они"- это были враги в образе персонифицированного мира.
-А как ты...- начал я.- Нет, пожалуй, я не хочу знать. А когда?
-Скоро уже, наверное,- помрачнела Рая.- Как конец такой весёлой жизни подойдёт - так и всему конец.
-Да когда он ещё подойдёт - жизнь по-настоящему только начинается...
-Мне одного человека только жалко будет - Мазепу,- не слушая меня, медленно, с остановившимся взглядом, продолжала Рая.- Иван Степанович - настоящий, он добрый и справедливый. По уму, ему бы министром здравоохранения быть, или хотя бы главным травматологом Минздрава. Вот его высота, вот его поприще - он бы живо порядок навёл. А так, как всё складывается - не усидеть ему долго. Вот посмотришь....
Вода вскоре остыла, и мы перешли в залу, где Рая застелила старый диван довольно чистым бельём. Некоторое время лежали и медитировали, крепко обнявшись и сопя практически в унисон. Потом она, накинув сверху тёткину шаль, пошла на кухню. Я последовал за ней- вовсе не потому, что не доверял или чего-то боялся, а просто не мог оставаться без этой девушки, вот и всё.
-Чайку горячего-горячего сейчас хорошо,- объяснила она. - Он на отходняках знаешь как усиливает? А спать и не пытайся- всё равно не уснёшь, пока на кумаре.
Оказалось, что она права, и что стакан горячего сладкого чаю вновь вызвал чувство сродни приходу и целый вихрь мыслей. Я захотел снова анаши, но Рая не дала.
-Завтра голова знаешь как будет раскалываться?
Потом снова легли, полежали в хрустально-кристалльной структуре комнаты. За окном постепенно начало светать.
-Что делать будем?
-Как что? Останемся у тебя...Мне только матери позвонить нужно.