Надрав задницу тем парням, (признаюсь, не без некоторого труда), я еще помотался по трущобам. Итогом моих поисков стали еще две гоп-группировки, желавшие моих денег. Денег они не получили, а по мордасам — вполне.
За три схватки формата примерно «один на пять» я стал чуть больше понимать свои возможности. Удивительно, но я заметил, что мне во время драки помогал Кот. Конечно, оттого мои движения были больше звериными, жесткими, но и в то же время гораздо более экономными и эффективными.
Конечно, проблемы были. Я тоже шел домой с расцветающими по всему телу синяками, держась за отбитые каменным кулаком одного солнечника ребра. Неприятным сюрпризом было то, что многие из этой шпаны пользовались волшебством. Не боялись выцветания, твари. Всего суммарно я схватился с тремя солнечниками, одним вихревиком и одним вьюжником. Последний летал вокруг меня, не быстро, но на недосягаемой для меня высоте. Помните, что я реально полторашка. Пришлось сбивать его плевками гиль, а то на тот момент он уже задолбал кидать в меня твердые ледышки.
Жертв не было. Я четко контролировал степень прикладываемой силы и Мощи. Хоть и шпана, смерти они не заслуживали. Я не мститель.
И вот такой, несколько отбитый, я притащился в поместье. Уже за полночь. Решил сэкономить на перелезании через стенку и просто открыл тихо звякнувшую калитку. А вот в окно пришлось уже лезть, чтобы никого не разбудить.
Залезаю в свою комнату. Тяжело переваливаюсь на подоконник. Аккуратно приземляюсь на спину и лежу, набираюсь сил.
Слышны громкие принюхивающиеся звуки из-за кованой решетки системы отопления. Гальза посчитал меня вторженцем, хах.
— Кот, от тебя пахнет кровью. Ты где был?
— Бегал, — отшучиваюсь я. Жалко, шутку никто не поймет. Закрываю глаза от схлынувшей головной боли. М-м-м, мемы. Не все, но я вас вспомнил.
— Странно, по́том почти не пахнет.
— А ты рубашку понюхай, — уже откровенно ржу я.
— А если серьезно? — задает вопрос темная фигура, сидящая на моей кровати. Стареешь, Джас? Где твое хваленое кошачье обоняние?
По виднеющейся в темноте характерной короткой прическе опознаю мужчину. Мужчина, кроме меня, тут только один. Принюхиваюсь, как галгара до этого. Ну точно, Ранф.
— Ходил тренироваться, — легко признаюсь я. Не хочу делать из этого такого секрета. Главное, чтоб Лира не узнала. Волноваться будет, бедолажка.
— Гопников избивал?
— Как ты узнал? — хмурюсь я, приподнимаясь на локтях.
— Ты ходил куда-то не так далеко. Много запаха пыли, значит, ходил на улице. Запах крови и пота, но пот как у пользователей Серпентиса, такой, характерного ящерного запаха. Значит, дрался. Пришел в синяках, значит, не один на один. Вывод — ходил в трущобы, охотиться на мелкую шпану.
Я охренел. Ни хрена себе он Шерлок.
— А еще я в свое время так же промышлял, — в голосе Ранфа сквозит улыбка. Он поднимается к кровати, подходит ко мне и протягивает руку. Я принимаю помощь и встаю. Ребра ноют, но я молчу.
— Могу помочь с регенерацией. Но будет неприятно, — предлагает вермиалист.
— Ну давай. Неохота перед Лирой избитым ходить.
В темноте вижу, как из ладони Ранфа появляется извивающийся розоватый червь. Меня передергивает. Только это и успеваю перед тем, как червь хищно изгибается и вонзается точно мне в пупок.
— Проклятые духи самой глубины Дна, — вежливо и сдержанно выражаю я свои эмоции. Я прямо чувствую, как животное извивается внутри меня. Падаю на колени. Все синяки и ребра начинают бешено чесаться.
— Метаболическая особь, она же особь-госпиталь. Обволакивает собой поврежденные особи выворотня и подлечивает их. Выворотни стараются заботиться о каждой особи, составляющих их, — объясняет мне Ранф. Вот только боль это нихрена не снимает.
Рефлекторно начинаю прогрев, поднимаю свою температуру.
— Э, а вот это прекрати, — Ранф обозначивает подзатыльник. — Не сопротивляйся, он сделал почти всю работу. У меня всего пять «госпиталей», если потеряю одного, Сехк опять будет рвать и метать.
Я послушно понижаю температуру. И правда, червь затих. Но я все равно его чувствую. Спустя еще пару минут он снова зашевелился.
— Ну вот и все. Сейчас будет самый неприятный момент.
Действительно. Когда полуметровый червь толщиной с карандаш медленно лезет обратно сквозь пупок… Да я бы похвалил этот процесс, назвав его неприятным. Аж тошнит, мать его. Залез моментально, а как вылезать, так ощущения, будто рожаешь.
Наконец, червь вывалился из меня на пол. Ранф бережно подхватил «госпиталь» и сунул его себе в ранку на руке. Червь послушно забрался в нее, и та сразу же за ним затянулась, оставив крошечный шрамик.
Я понял, почему руки Ранфа такие белые. Проклятье, а я думал, мне неприятно.
— Гальза, согрей немного воды. Мой пациент вспотел как конь после скачек, — со смешком сказал в сторону решеток Ранф. Ха-ха, очень смешно, червивый.
Хотя сравнение довольно точное. Несет от меня будь здоров. Напарился с последней шайкой.
— Прежде чем пойдешь в душ, Джас. Надо поболтать. Я сяду на комод?
— Да пожалуйста. — вообще по барабану, куда он там сядет. На комоде у меня лежат только запонки, так что не свалит уж наверное. Мне далеко до накомодного склада Лиры.
— Благодарю, — пока Ранф устраивается на жесткую мебель, я сажусь на кровать. Только сейчас чувствую, как устал. — Итак, Джаспер. Тебе ведь любопытно, что я снова делаю в Княжествах?
— Лишь немного. Понятно, что у вас тут дела. Мы тут тоже теперь по уши в делах.
— Тысяча Глаз что-то готовит в Княжествах. Что-то не сильно хорошее. Сюда стягиваются силы, сильные культисты, лучшие оперативники, даже гвардия Освальда. Точно знаю, что как минимум одно Белое сердце точно здесь.
— Освальд?
— Глава Тысячи. Были с ним знакомы одно время.
— Ты ведь хочешь нашей помощи?
— Отчасти, — признался Ранф. — Вы можете разведывать обстановку в высшем свете. Мне туда пока хода нет. Я, как ты заметил, не самая публичная личность.
— Тогда выкладывай на бочку все, — отрезал я. — Я тоже могу поделиться ценными сведениями на этот счет. В обмен на откровенность.
Глаза Ранфа заинтересованно блеснули в темноте.
— Ладно. Что конкретно тебя интересует?
— Я никак не могу понять, почему вы с Тысячей — враги. Организации червивых, но почему-то враждуете. Как будто у тебя такая цель жизни — понавставлять целый лес палок в колеса этому Освальду.
— Эх, Джаспер, — покачал головой Ранф и замолчал. Молчал он около десяти секунд, после чего тяжелым голосом продолжил: — Когда я понял, что являюсь червивым, то одновременно понял, как несправедливо с нами обращаются. Мы ведь не выбирали этот путь. Ты когда-нибудь видел, как человеку отсекают хвост?
— Доводилось.
— А я в свое время побывал в специальном учреждении на востоке. Не «пациентом», проездом. В специальный приют свозят детей-вермиалистов. Каждый день специальный человек рубит по два-три хвоста, навсегда отрезая детям саму возможность применения волшебства. Они не чудесники, которым плевать, есть ли у них хвост или нет. Даже не ведьмы. Обычные дети, которых заново учат жизни. Часть таких детей потом добровольно проходят модификацию и вступают в специальное подразделение черведавов. Но тогда, в самом начале пути, я не видел этого. Тем не менее, меня переполняла злость. Ярость на несправедливость строя. Я нашел единомышленников. Большую подпольную группировку червивых, называющихся Тысячей Глаз. Я стал культистом, почти сразу же заполучив себе Сехка. Благодаря ему я стал быстро продвигаться по лестнице иерархии. За год я перерос культ и стал оперативником. Оперативников меньше, но им, знаешь ли, не надо парить мозги поклонением духам Дна и всем таким. Они идейные, и я был идейный. Я стал офицером, потом регинальным координатором, в итоге вступил в гвардию, регулярно виделся с Освальдом. Меня отделял шаг от становления Белым сердцем. А потом я кое-что понял.
Ранф снова помолчал. Я не перебивал.
— На пальцах. Есть вермиалист. Вермиалиста притесняют. Он идет в Тысячу Глаз. Слушает приказы Освальда, желающего создать государство для червивых. Первая страна, где вермиалистов не убивают, не лишают силы, не используют. Вермиалисты только правят, трудятся, спокойно живут. Наш гипотетический вермиалист слушает жестокие приказы, убивает, устраивает теракты и диверсии, все в многоступенчатых планах Освальда. Однажды он оставляет молодого парня с мертвым отцом на руках. Тот парень становится черведавом и начинает убивать червивых из мести. Он — такой же идейный. Из-за его действий появляются новые культисты. А из-за действий культистов новые черведавы. Это замкнутый, порочный круг насилия и мести, из которого нет выхода. Осознав это, я собрал команду единомышленников и откололся от Тысячи Глаз. Отшельник, Коршун, Чайка и Соловей. Теперь нас больше, около пятнадцати, тщательно взращенных и воспитанных черведавов, плюс три дюжины выворотней, но из первоначального состава осталось двое. Наш путь заключается в другом. Мы стараемся показать аристократии и чиновникам, что червивые — тоже люди. У нас множество контактов во всех госструктурах стран Первого круга, и также в некоторых других. И мы не запугиваем, не угрожаем, не шантажируем. Действуем на добровольном согласии. Цель Червивого Яблока — показать, что мы такие же яблоки, как и все. Мы заставим основные государства принять наше существование, и не так, как это сделано в Нараллии. Я закурю, ты не против?
Я кивнул. Ранф откинулся спиной на стену и достал из кармана мятую сигарету. Я поднялся с кровати и протянул ему указательный палец с вспыхнувшим на его конце огоньком.
— Благодарю, — Ранф прикурил, глубоко затянулся и выпустил струю дыма. Ха, а сигарета-то с ментолом. До чего дошел прогресс… — Теперь у нас с Тысячей разные цели. Проблема в том, что я не имею связей в Тысяче, по понятной причине. Отступник, предатель и все в таком духе. Я могу только догадываться о действиях Освальда. А он — самый сильный сукин сын из всех, которых я видел. Мало того, он еще и умен как Древней крови.
— Кто?
— Варага. Корона на вершине пищевой цепочки Червивого Дна. Почему так называются, не знаю. Там еще должно быть слово, но оно пропущено даже на языке высших варага. Древней крови. Не склоняется. В любом случае, мы отвлеклись, — Ранф глубоко затянулся еще пару раз. — Я подозреваю, что Освальд перешел к решительным действиям. Тысяча уже начала дестабилизировать обстановку в мелких княжествах на севере Долины. Когда они дойдут до сюда, до юга, всего лишь вопрос времени. Но какую цель тут преследует Освальд, я не знаю. Одно я знаю точно — скоро здесь станет очень жарко. Начнутся бунты, сюда приедут все резервы черведавов, поднимутся наемники, вспыхнет преступность, Почтамт вспомнит былое. Думаю, цель Освальда — революция. Но так ли это на самом деле?
— Моя информация, — наконец раскрыл я рот. — Действия червивых замечены некоторыми отрядами наемников. На нас вышли Стальные рога, с такой же просьбой. Разведка вражеской территории. Вот только есть нюанс.
Ранф заинтересованно вскинул брови — его лицо освещалось пылающим кончиком сигареты.
— Возможно, что у Тысячи есть союзники. По непроверенным сведениям, на стороне вермиалистов выступают Холодные сердца.
Червивый цокнул языком. Мы молчали около минуты.
— Я созову свободных агентов, — наконец, произнес Ранф. — Эта не та угроза, которую стоит игнорировать. Тысяча впервые с кем-то объединилась, надо же… Что вам предложили за разведку?
— Мы тут наступили на мозоль главе Отмороженных, — покаялся я и кратко пересказал всю историю с сынком Силестина. — Так что нам предложили банальную защиту.
— Понял, — кивнул Ранф. — Тогда набираем в поместье персонал.
— Чё? — вытаращил я глаза. Это как бы идет вразрез с понятием безопасности. А вдруг наймем агента Отмороженных? Я уже хотел заявить об этом Ранфу, но тот меня опередил:
— Найм — липа. Придут с полдюжины выворотней, потомков Сехка. Вы будете постоянно находиться под охраной. Переоформите Дамиана как телохранителя, так я за вас буду спокоен на балах.
— Но там же замкнутые пространства, — наморщил я лоб. — А он здоровый как… ну, не знаю что. Удачная идея?
— Ха! Дамиан бы оскорбился. Он не первый год в человеческом теле, так что сражается получше многих моих агентов. Я бы еще предложил вам летать на охоту с Сольпугой.
— Я все никак не могу понять, кто Сольпуга. Вы так говорите, будто я его знаю.
— Улыбчивый молодой человек, блондин. Работает в земельной конторе. Артуро, вроде. Я привык запоминать всех по позывным.
— Артуро — Сольпуга?
— Ага. Так, насчет Сольпуги подумаем. Насчет просьбы Стальных рогов — выполняйте. Добытые сведения сливаете мне, я фильтрую то, что должно дойти до них. Наверняка вы найдете что-то и про нас, а это нежелательный исход событий. Мне только Стальных рогов в качестве противников не хватало. А вот выступить единым фронтом… — Ранф призадумался. Очевидно, просчитывает доступы к командованию Рогов. — Знаешь, Джаспер, было бы неплохо, если бы ты нашел какого-нибудь единомышленника. Который сможет спокойно воспринять мою с ним беседу.
— Человек на примете есть, — хмыкнул я.
Пружина распрямилась, и я снова стал брыкаться в одежде, пытаясь найти выход.
— Ну ни хрена себе, — поразился Ранф. — А ты где?
— Где-то в рубашке, — прохрипел я. Ко мне в полном объеме вернулось кошачье обоняние, так что слова Ранфа про лошадь были довольно точными. — Памагити!
Ранф потрудился помочь и за десяток секунд извлек на свет божий мое голое, лысое, но давно уже не тощее тельце. Родился от рубашки, блин.
— Ну ты даешь, — улыбнулся вермиалист.
— Лира постаралась. Пусть и не так хорошо, как хотелось бы, результатом я все равно доволен. Приятно ходить на двух ногах, не чувствуя себя чудиком.
— Ну и последнее, что я хотел с тобой обсудить.
— Давай, и пойду в ванну.
— Твои тренировки. Мне нужно, чтобы Лира была за тобой как за каменной стеной.
— А ради кого я шел пинать гопоту?
— Правильно. Не забрасывай это. Такие поединки оттачивают твой стиль. Гораздо легче драться, зная свои пределы. Тренировки с Гиз тоже продолжай, она замечательный боец. Но ни там, ни там ты не можешь выложиться на полную. Тут есть двойственность. Ты обязан уметь как драться, сдерживая себя, так и драться на пределе сил. Поэтому несколько раз в неделю мы с тобой будем выбираться в Горелье. Там мы будем с тобой оттачивать твое второе умение.
— Не хочу быть самонадеянным, но мне кажется, что я в предельном состоянии небезопасен для окружающих.
— Во-первых, это надо исправлять. Контроль нужен всегда и везде. Во-вторых, неужели ты думаешь, что способен победить меня?
Меня покоробил его веселый, полный уверенности тон.
— Я многое могу благодаря Отпечаткам. Я победил мотылька, находясь в Ауре. Так что думаю, определенный урон нанесу.
— Я сражался почти всю свою жизнь, чижик. Поверь мне, если я захочу, я буду выматывать тебя часами, без единой царапины.
— Внутри меня сидит Кот. Такой комок инстинктов, желаний и гормонов. В битве он мне сильно помогает. Коты так-то хорошо дерутся, — привел я свой последний аргумент.
— Внутри меня сидит Крыс, — со смешком поделился со мной Ранф. — Ты же слышал поговорку про крысу, загнанную в угол? Так что все. Я понял твои опасения и своеобразную заботу обо мне, хотя, быть может, ты просто не хочешь посражаться где-нибудь в руинах в Приливной зоне.
— Да я так-то не против, — пожал я плечами. — Мне нравится становиться сильнее. Такие честные схватки, это то, чего мне так не хватало в том мире.
— Видимо, спокойно у тебя там было. Хорошо как. Я что там сражался, что тут. Ладно, хватит заговоры плести. Иди спать. Вот, держи.
Ранфа кинул мне маленький пузыречек. Я подпрыгнул и поймал его ртом, чуть не подавившись.
— Ускоритель сна. Буду тебя такими снабжать. Позволяет спать часа четыре и оставаться бодрым. К сожалению, как и любой другой эликсир, много пить его нельзя. Но сейчас уже три ночи, утром тренировка с Гиз, а вечером — со мной. Так что выспись.
— Понял-принял, босс, — отшутился я. И правда, устал как собака, даром что кот. — Последний вопрос можно?
— Давай.
— Альбатрос, Чайка, Коршун… Почему птицы? И почему тогда Отшельник, Крест, Короед? Сольпуга вообще вроде паук.
— Люблю птиц, — зажмурился от удовольствия Ранф. Порывшись за пазухой, он извлек на свет книжечку в кожаном переплете. — Орнитологический атлас. Всегда ношу с собой, скрашивает время в засадах. А вторая часть вопроса… Отшельник — прозвище одной совы. Крупная птица, водится на дальнем юге. Восхищаюсь ее голубоватым оперением. Крест — тоже прозвище птицы, степного орлана. Тонкое худое тело и длинные тонкие крылья. Когда парит в вышине, похож на крестик. Короед — просто такая лесная птица, выклевывает жуков-короедов. Древние люди думали, что питается корой, так название и осталось. Я всех агентов называю птицами. Кроме Сольпуги, естественно. Он при всем желании не похож на птицу. Свидишься с ним в боевой форме, поймешь.
Я только кивнул. Ранф открыл нам дверь, и я погарцевал в ванную, отмокать перед первым днем в череде тяжелых испытаний.
Ранф пошел к себе, негромко мурлыкая себе под нос народный мотив:
— Не забывай, мы по разным корзинам как яблоки
Все одинаковы. В каждом из яблок изъян…
Я стану сильнее, Лира. Любой ценой сберегу тебя и все, что мне дорого.
Подходя к ванной, я в очередной раз задумался о своих целях. Так ли мне нужно обратно в свой мир?