У третьей вехи пахло чем-то цветочным. Необъяснимый выверт широкого перекрестка под кодовым обозначением «Табло». Ничего экстравагантного — просто здоровенная скособоченная хрень рекламного щита. С перекрученных решеток свисали сухие плети, у опорных стоек виднелись остатки стоянок, вроде коробок с навесом из подранных тентов. Но ведь пахло…
Отряд воспользовался короткой передышкой и устроился в прямой видимости от вехи в цокольном изломе непонятной кирпичной усадьбы. Может музей или дом культуры. Кто бы спрашивал. Скребли ложками по донышкам консервных банок в прикуску с галетами. А ведь совсем недавно баловались зажиточным. Но на хороший ход ноги, перемежающийся зачисткой сухих, привычная пилигримская еда зашла как мана небесная. Урчали, хлюпали и сочно цокали зубом.
Крыса с сомнением посмотрела на свой стесанный кулачок и шепотом выругалась. Спору нет, удар случился памятный — снесший руку твари и немного бетонной кладки. Кладка аргументировано возразила и теперь у мелкой кровавая роспись на костяшках. Я скептически поглядывал за ее осмыслением, попутно контролируя дальние стороны перекрестка. Хотя в этой части зоны нам пока не везло с призовым сухостоем. И в чем, спрашивается, разница? На прежнем маршруте густо, на новом пусто. Разнообразие, сука, и флюктуации.
— Полижи, — предложил Шест, ехидно наблюдавший за Крысой, и ему прилетело куском замшелой черепицы.
Мелкая пикировку не поддержала и с сомнением извлекла из нарукавника подгнивший зуб. Повертела, точно бриллиант, подбросила. Перехватила мой взгляд и торопливо избавилась от улики. А я бы задал справедливый вопрос — как зуб тварины совместился с рукой бойца? Каким неведомым продвинутым приемом?
— Наверное, когда Замес врезал тому горбатому, — задумчиво озвучила Крыса. — Помните, как зубья брызнули? Полетели, посыпались, а тут я такая быстрая…
— Угм, — сказал я односложно.
— Тоже видела, — бесхитростно сказала Фрау. И в душе я, конечно, рад — спайка пошла, но командир им попался недобрый, и даже в некотором роде злой.
Я не глядя ткнул пальцем на десять часов, где из-за нагромождения плит выступил одинокий сухой. Чертяка шел по канону — подволакивал поврежденную ногу, запрокидывал голову, шумно втягивая воздух. Клекотал и многообещающе зыркал мутным глазом. Я бы добавил еще тумана и звуков стремных, чтоб у расслабившихся бойцов взыграло очко, но то мечты.
— Да как… — напружинилась Крыса.
— Фрау, — коротко сказал я.
Кулинар, не задумываясь подхватила копьецо и тяжело потрусила к противнику. Я кивнул — все что ожидал, уже увидел и записал на положительный баланс отряда. Фрау не медлила, не оглядывалась, а упрямо поджавшись, устремилась в атаку. Отработала, надо сказать, одним ударом — зашла на встречном и выиграла по массе, вогнав копье под подбородок твари.
— Пустой, — долетел ее голос через пару секунд. И вот спрашивается, где наберем био, чтобы аграрии пустили слюнки на изобилие? Вопрос еще не острый, маршрут не закончен, но первичный акцент поставлю. Нехватку сухостоя могут вызывать разные причины и не все из них эротичны.
Я поднялся на ноги, закидывая банку в остатки небольшого ящика. Фирменным навесным, который добросовестно отследили бойцы. А смысла нет, простое отвлекающее движение. Груз за спиной, ладонь на прохладном древке верного багра. Выверенным движением извлек из закромов карманные часы и проверил время. Вот есть, сука, в этом что-то патетичное.
Фрау, достигшая бивуака торопливым броском, молча подхватила поклажу и пристроилась в хвост уходившей группе. Крохотный штрих зонального цикла, когда живые движутся среди мертвых. Чет потянуло на размышления философского характера, а на миссии мыслительная фривольность может и поднасрать.
Через полчаса и пяток кварталов углядели по левую руку три столба черного жирного дыма. Трескучим шорохом долетала далекая стрельба. Звучит вяловато и безысходно, но опять же намекает на бурную закулисную жизнь местного анклава. Возможно, и сухостой от того в дефиците — либо пущен на перегной, либо подтянулся к очагам веселья.
А нам не по пути. Карта уводила хорошо так в сторону от аттракционов с красным сиропом и плотской вырезкой. Бойцы, гляжу, не сожалеют — прислушиваются к отдаляющимся звукам и неуловимо расслабляются.
Коротким рывком я сорвался в сторону небольшого остова на пару этажей:
— Прикрытие!
— Беру! — вопль Крысы уже у стенки. Следом треск.
— Где?! — Шест закрутился в нешуточной карусели, подставляя надорванный щит сторонам света.
Замес и Фрау молча рванули следом. Я достиг небольшой осыпи лестничного перекрытия, взметнулся чуть повыше, используя багор как опору:
— Вижу, суку! Вижу!
— Беру! — Мелкая тенью проскользнула из одного пролома в другой. Резва, уверенна и неудержима. Просто интересно — куда бежит?
Фрау кувыркнулась на сорвавшемся оползне, умник техничным прыжком пропустил тело и засадил собою в стену.
На втором этаже я проскользнул в уцелевший уголок и от души пропнул по кучке гнилого барахла:
— Прикрытие!
— А! — выметнулся Шест, в широком жесте отмахивая колуном и щитом. Воитель. Слепая длань судьбы, бл… Через пару секунд подоспели остальные, при этом Крыса финишировала о спину умника, едва не снеся боевой натюрморт. Тощий заполошно выдохнул: — Че?! Кого, командир?! Кого видел?
— Показалось, — ответил спокойно и зашагал к лестнице.
— Типа, учения… — хмыкнул Замес, потирая плечо.
— Да какого… — надулся Шест.
Я резко остановился, повернулся:
— В следующий раз, когда подумаете про учения, сразу озвучьте. Возражу нах…
— Чувствую себя бодрее, — отрапортовала Крыса. — И тощий порозовел. Однозначно.
Команда подтянулась, набрасывая образ боевой готовности. Их импровизированное проникновение в здание и прикрытие целевого объекта далеки от идеального и просто приемлемого. Надо выкроить время и целенаправленно натаскивать подопечных по азам — чтобы потом не вымучивали горькую слезу над трупом соратника. Дай, Ось, время…
— Еще вопросы? — я холодно оглядел команду. Вечный, сука, тонус — то, к чему привык и от чего мне в свое время не удалось отвязаться. Старый Годри понимал, мир его разумному.
— Все равно первый, — фыркнул Шест. — Пока вы там булки мяли, я уже командира спасал.
Возвращение на маршрут заняло десяток минут — продрались через завалы, разминулись с бетонным плетением и выступили на щербатую проезжую часть. В запасе у нас часа три пути — на осмысление и переваривание боевой концепции. Пусть думают, прикидывают, когда прозвучит новая команда и со временем нервозность созреет до осознанной готовности. Ну или перегорят и тогда порешаем. Но в смену № 7 я верю.
В паре сотен метров от целевой метки я привычно увел команду в укрытие. Грязная кирпичная стенка позволяла перейти в горизонталь и осмотреться сквозь проломы. Веха, желанная фермерами, весьма специфична. Станция метро, отмеченная заглублением входа, близ которого высилась вертикальная стойка с обозначением метрополитена и названием «Джордж-Таун». Надпись выполнена готическим стилем на откровенно русском.
Тут я немного задумался. А че за херня? Вопрос без научной специфики и мистификации. Типовые покореженные временем надстройки подземного перехода в метрополитен, масса лишних деталей, нанесенных временем и прямоходящими. Фоновые неровности квартальных развалов… И какой в жопу «Джордж-Таун»? Это вообще откуда?
Несколько вдохов-выдохов притупили злость. Работаем с данностью, шлем нахер гадания. У спуска в подземку лениво теплилась пара прогоревших бочек. Чуть в стороне у парапета примостился солдат восхода без ярко выраженных опознавательных знаков. Да и не надо — хватит тату и куцей сабельки, которой человече отмахивал непонятный ритм. Рядом на кривом колу насажен труп — объект измордовали в мясо, связали и проткнули. Сотворили впопыхах — покойник периодически кренился в сторону восходника и тот досадливым жестом отстранял мертвечину.
Много неясностей. Кто-то проиграл сектантам, но чье место, зачем место — непонятно. Утырка с саблей обозначим за часового. И чего он сторожит с видом отмороженного дебила? Тут надо бы притормозить пружину действа:
— Ждем, — коротко приказал, и бойцы плотнее притерлись меж камней.
Задание вменяло сущий минимум — прийти, убедиться и оценить. Но в чем тогда празднество духа? И где иначе набрать био? Ответ под землей — на станции, что перешла под контроль восходников. Вот, кстати и второй хмырь нарисовался — поднялся по ступеням, харкнул и подступил к трупу. Парочка сторожей попыталась придать композиции устойчивость и вступила, судя по ленивым жестам, в дешевый спор. Любопытный уровень постовой службы.
— Смещаемся.
Мы проползли ряд домиков, извиваясь добросовестными ужиками и одним тощим питоном. Ну может еще, Фрау напоминала морского котика. Но не шумела, избегая мусорных наносов, и молодца. Вышли на позицию метрах в 30–40 от поста. Аборигены продолжали вяло пихаться. Железяка с трупом треснула и завалилась.
— Мудло! — долетел голос.
— Арбалеты, снимаете. Шест и Замес, зачищаете. Следов остаться не должно.
Мысленно досчитал до трех, пока не щелкнули тетивы. Неплохой тайминг — стрелявшие уверены либо льстят себе черти… Два тела запрокинулись и осели. Один заскреб пальцами по грудине, второй заколотился в посмертии. А к ним уже черной неумолимостью летело гео. Рывок, мясо в охапку, оружие за пояс, пинком затереть следы и обратно.
— Даже не накапало, — радостно поделился Шест, вспарывая щебень укрытия. Сбросил тело в уголок и успел пройтись ловкими пальцами по закромам. Достал и прибрал кисет.
— Какие-то прелюдии, — фыркнула Крыса. И пока тощий багровел, Замес смутился. Ясно, откуда пришло слово.
Минут через тридцать, что показательно, из подземки вразвалочку поднялся новый персонаж. Крепко сбитая женщина с бульдожьим лицом. Крохотные запавшие глазки в комплекте. Типаж неприятный и в чем-то классически стервозный. Вроде кладовщицы Мани… Вспомнил, вздрогнул.
Женщина в недоумении остановилась подле бочек, завертела головой, лохматя сальные кудряши. И визгливо рявкнула:
— Бобо?!
Говорю же, новый уровень караульно-постовой. Я прошептал в землю, чуть отклонив голову:
— Крыса с придыханием, «Бобо».
Последующего не ожидал никто. Откуда в субтильном теле взялась страсть, непонятно, но от горячечного стона «Бобо» тощий закашлялся, а я непрофессионально развернулся.
— Клушка?! — недоверчиво взвизгнула восходница. — Добралась, сука?! Он же кашляет, ты чего вставила, тварина!
И тяжело затопала с тесаком наперевес. Занырнула за стенку, успела увидеть смутные силуэты и по инерции укатилась в развалины, хрипя. Крыса мгновенно сместилась, и хрип затих. Я воткнул нож в земляной нанос, счищая красное. Минус три. Выждали еще несколько минут. Пора оставить лишний груз и вооружение. Отсюда пройдем уже по серьезному.
— Смещаемся.
Новой позицией обозначил начало спуска на станцию — первый десяток ступеней, с которых можно контролировать все подступы на 360 и есть скромная защита в виде стен с расколотой облицовкой.
— Иду вниз. Если получится, выгоню на вас, — прошептал я и команда степенно кивнула. Мандраж на уровне очередной работы — одно простое и опасное дело. Удовлетворенно отметил и ускользнул.
Ступени отозвались тихим шорохом. Схема станции почти типовая — спуск, тоннель, уводящий в изгиб, и на противоположном конце завал, где ожидалась вторая лестница. В тоннеле, по правую руку широкая выбоина, некогда бывшая выходом к эскалатору. Тяжелый сумрак разгоняла одинокая факельная стойка, бросая тени и играя разломами. Рядом вели неспешную беседу двое восходников — привалились к стенке, оружие под рукой. Трудно сказать — бдят или сачкуют…
Я прислушался. Есть далекие отголоски со стороны станции, но к ним прибуду опосля. Метнул нож и в три широких прыжка одолел расстояние до парочки. Рванул за рукоять оружия, вонзившегося в шею противнику, и на инерции сместил вперед, выдирая. На финиш точке вогнал лезвие в широко распахнутый глаз карего цвета. Чуть довернул и приседая вслед за оседавшим телом, проконтролировал первого. Минус двое.
Сколько было таких заходов, когда призраки несут тихую смерть в щедрых подарках, я уже не упомню. Всегда находилось время пошуметь и всегда находилось время просочиться тенью и неприятным сюрпризом возникнуть за спиной врага.
Выбрался к эскалатору. Момент сложный — длинный спуск в темноту, расцвеченную багрянцем, и минимум укрытий на ступенях. Кто-то подчистил обломки, так что за ступни можно не опасаться, но проблема оставалась. На станции присутствовало движение — звук играл с тенями. Опять, сука, мнусь…
15 секунд быстрого стелющегося шага — через несколько ступенек, ставших на вечный прикол. Короткая оценка развернувшейся панорамы и рывок в сторону — под укрытие сваленных у правых путей кусков облицовки, мебели и металлоконструкций, напоминавших сварные будки.
Чистый заход. Но мог особо и не стараться. Сектантам насрать — их уверенность в собственной безопасности слегка напрягла. Откуда столько похеризма? Сама станция ничем не примечательна — серая сколотая лепнина по стенам, немного кафеля, щербатые колонны прямоугольного сечения. В противоположном конце зала, где предполагался второй выход на поверхность, широкий черный оползень завала. На путях пусто — насколько могу разглядеть, в трех туннелях через пару метров видна мешанина бетона и земли. В четвертом — хаотично настроены баррикады и видны темные кучки мертвой плоти. Диспозиция для лагеря неплохая — один вход-выход, через который и проник, и запасная непонятка, уводящая в подземные блуждания. А баррикады при ней наводят на мысли, да.
В самом зале присутствует немного фанерных конструкций, вроде жилых клетушек, скопище рванины под лежанки, картонные декорации, задрапированные грязным тентом. Привычные виды апокалиптической стоянки прямоходящих. Отсветы пламени из бочек придавали картинке оттенки потустороннего.
На дальних путях сложен неровный штабель из контейнеров полтора на два метра, перед которыми мнется кучка их пяти восходников и активно обсуждает содержимое. Еще девять сектантов обступили центральное кострище и молча пялились на игру пламени. Финальным штрихом обозначились две кучки тел, сложенных у заваленного выхода — одна аккуратная, видимо из собратьев по восходу, вторая в навалку — из бывших хозяев. У второй кучки нашелся последний туземец — пристроился на подранном теле и ритмично дергал тазобедренным.
Из опыта я бы присвоил станции статус перевалочной базы, где можно временно скинуть ценное. Принадлежала ли она ранее Ферме или еще кому непонятно, но это уже вторично и на данный момент не слишком интересно.
Пора.
Я встал, поглубже натянул кепи и вышел к костру. Приблизился с ленцой, потоптался. Ближние восходники оглянулись и призадумались. Один почесал бороденку и округлил рот в справедливом вопросе:
— А?
— Не заморачивайся, — отмахнулся я и призвал пиро. Пора нагрузить дары Оси, а то все как-то спонтанно играюсь под гнетом обстоятельств. Уже перед бойцами неудобно. Одна шустрит на аэро, два других в легкую кочергу скручивают бантиком.
Пламя костра побелело и двумя струями порскнуло к моим ладоням. И собственно, что дальше?! Мне б инструктора как встарь, чтоб все по полочкам, по мозговым закромам и к хренам заморачиваться. Даешь слабину, Джимми, отмазки ищешь. Собрался! Взмахнул руками и ленты пламени ударили кружок восходников, рождая заполошный вопль. Еще взмах и запах паленого…
Лоскут густого пламени, подчиняясь пиро, отправился в полет к пятерке спорщиков у контейнеров. Багрянец жадно впился в плоть, растекся по курткам. Рядом завыли и щедрым замахом просвистела сталь. Восходник закружился, обезумев от боли, снес двоих.
— Горю!
— Ходу, ходу!
— Кто?!
Ушел перекатом в сторону дальнего завала, пока развертывалась смертельная карусель. На исходе маневра заслал одну пулю к сектанту, замершему в соитии. Мужичок вздрогнул, плеснул глазом и обмяк. Мертвое должно пользовать только мертвое. Таково мое твердое убеждение.
Раскатисто грохнул шмалабой. Я ответил и укатился с перрона. Рядом спрыгнул закопченный туземец с ошалело выпученными глазами. Короткая подсечка перевела его в партер, а нож поставил точку.
Смена вектора. Две спины, порывавшиеся к выходу, и один бок, с которого пытались сбить пламя пузырившиеся руки. Крик и хрип. Три пули нашли последнее пристанище.
Смена вектора. Один глазастенький, ранее изучавший контейнеры, меня таки углядел и с воем распластался в прыжке. Решил принести мне топор… Не донес.
Выдирая нож из вспоротого горла, я прикинул диспозицию. Норма. Восходники сообразили, что в задымленном зале, полном боли и смерти, лучше не находиться и дружно ломанулись на выход. АК сухо рявкнул, отработав по бегущим.
Пятеро ушли. Я проскользнул к выходу, коротко огляделся. У кострища еще подрагивали тела. А под рукой, среди камней, торчала рукоять оброненного топора. Оставалось совместить.
Со стороны выхода прозвучало два выстрела шмалабоя. Следом хрипло заорали.
Надо, пожалуй, взглянуть. Я не спеша подобрался к эскалатору. Вверху лишь сумрак и легкие отсветы. Поднявшись, взял на прицел изгиб коридора. Тихо потрескивало пламя. Два шага, останов, еще шажок. До лестницы метра три, на нижней ступени из-за угла высовывается скрюченная женская кисть.
— Спускайтесь! — крикнул.
Первым объяснимо выпрыгнула Крыса. Арбалет не опустила, бегло оценила обстановку. Зачет. При виде меня, слегка подкопченного, мелкая широко улыбнулась:
— Они ваще ни хрена не видели, прыгали и орали. Я даже Малюту не порадовала.
— Командир, — кивнул Замес по прибытии. — Никто не ушел.
— Шест? — Я присмотрелся к тощему, неловко державшему правую руку. — Повезло да?
— Да по касательной зараза. — буркнул боец. — Грызуна вон прикрывал, типа того.
— Ага, — Крыса жадно присматривалась к проходу. Ее мечты уже внизу, обшаривают закрома станции.
Смысла тянуть нет, согласен.
— Собираем полезное. И трупы наверху не забудьте.
Дружно потопали вниз. Пока команда, рассредоточившись по залу, придавалась мародерству, я отошел к забаррикадированному тоннелю. Трупы, что углядел издали, принадлежали сухостою. Только вот выглядели подземные упыри гораздо колоритнее — темная кожа, удлиненные конечности. Общей вытянутостью тела напоминали перекрученный черный шланг. И ни клочка одежды.
Я присел подле одного. Осторожно ножом раздвинул челюсти. А зубки на загляденье — почти клыки. Прислушался к звукам, что сочились из тоннеля. Отголоски шороха, далекий скрип… К херам. На месте бывших обитателей, я бы завалил тоннель, чтобы эта черная дрянь не просачивалась в остатки мира. Но они за каким-то хреном соорудили баррикады и держали проход. Вопрос — что в туннеле?
Медленно отступил. Еще шаг. Показалось, что густая чернота за пределами отблесков пламени посмотрела на меня. Такое вот метафизическое, сука, не люблю. Захотелось подкинуть в глубину гранату от щедрот. И забыть.
— Чет бедные хмыри, — донеслось от притухшего костра. Шест с сомнением во взгляде изучал помятую зажигалку. Перехватил мой взгляд и добавил: — Пришли налегке командир. Может просто проверяли.
— Может. — Я перешел к наваленным телам бывших защитников станции. Десяток разномастных представителей местного анклава. И кое-что интересное — у четверых на куртках вышита кривенькая буква «М». А ведь не Ферма, хотя может просто ярые поклонники администратора Марины. Но это я так, на остатках юмора. Если на сцене появилась новая действующая сторона, надо учесть и спросить при случае у старожилов. Пригодится.
Напоследок для очистки совести осмотрел штабель контейнеров. Пусто, голо и сиротно. В одном ящике углядел пачку гвоздей, что ничего не объясняло. Склад? Пункт обмена? Что важного для Фермы в этом месте? Я поморщился — лезть в политические дебри и местечковое копошение не хотелось. У меня своя головная боль — великое операторское счастье, до которого никак не могу добраться.
— Норму набрали, — Замес кашлянул и безуспешно попытался отогнать рукой сизую дымную хмарь. Согласен, дышалось непросто. Сильно хотелось глотнуть горьковатого, но чистого воздуха зоны. — В обратку? Или еще покружим, чтобы сдать с довеском?
— Это будут уже понты, — усмехнулся я. — Иногда полезно следовать нормативам. Хриза я и без того удивлю.
— А нам нужны гвозди? — раздался сомневающийся голосок Крысы от контейнеров. — Ты пропустил, командир…
— Нет. Уходим.
Вышли с ускорением в стремлении расстаться с духом мясной поджарки. Топали, что говорится, через три ступени, прорываясь к привычной серости небес. На открытом пространстве я еще успел глубоко вздохнуть, прежде чем вскинуть автомат и взять на прицел пятерку гостей. Мужчины, одеты неброско, средних лет — до них метров 30. Стоят кучно и руки показательно держат на виду. Я аккуратно скользнул пальцем по спусковому. Рядом зашуршали бойцы, хотя укрыться за ступенями догадалась только Фрау.
Вперед выдвинулся блондин с непокорными кудрями, замятыми фуражкой. Развел руками:
— Хорошего дня.
— Бывало и лучше, — ответил я вежливо. — Мне стрелять?
— Повремени, — торопливо сказал мужичок. Щелкнул себя по грудному карману, на котором ярко белела сучья буква «М». Уже интереснее. — Метрострой.
— Да хоть вагоновожатый, — согласился. — Теряю, сука, терпение.
— Хрена ты резкий, — буркнули из народа. Но к оружию не потянулись. Ладно, сочту проверку успешной. — Мы ж с Фермой на дружественной.
Лидер группы взглядом пресек разговорчики. Повращал шеей, давая разбег мыслям:
— Солнышки мертвы?
— Погасли, — кивнул, чутка опуская автомат к всеобщему облегчению. Чего это они? Я пока что не отказался от конфликта. — Станция ваша?
— Была. Восходники случились пару дней назад. Вот мы и кружим по соседству, прикидываем варианты, чтобы потом доложить старшим. — Мужик словоохотлив и вроде как радуется избавлению от проблемы. Немного опомнившись, он уточнил: — Вы с Фермы?
— Да. Карающий аграрный сапог и все такое.
— Черепа под каблуком, — веско сказал Замес.
Помолчали, осознавая. Умник в очередной раз смутился, Крыса хмыкнула, сбивая суровость.
— Мда, — подвел итог гость. — Не против если мы там внизу пошарим?
— Ваша же станция, — пожал я плечами. — У нас, понимаешь, норматив, пора возвращаться.
— Вот и славно, — метростроевец выдохнул и радостно покивал. — Слушай, можешь кое-что передать Хризолиту?
Он пошарил в кармане и достал помятую бирку, протянул. Я аккуратно взял и смертоубийства не случилось. Гости прям на расслабоне — надеюсь временном, иначе восходники снова поставят их раком. А второй раз станцию я отбивать не стану. Моветон.
На бирке нацарапана цифра 12. Любят местные сокращения и шифры.
— Он поймет, — пообещал мужик. И пояснил: — Старая сделка. Восходники нам поднасрали, но думаю линию восстановим в ближайшие циклы.
— Торгуете? — спросил на остатках интереса.
— А как иначе? — философски вздохнул товарищ и дал своим отмашку спускаться. — Бывай, карающий. Сильно выручил.
Расстались к обоюдному удовольствию. Шест с трудом дотерпел, и едва последний гость углубился под землю, засеменил к оставленному грузу. Озадаченная Крыса внезапно сообразила, что некоторое время метростроевцы и наша поклажа бесконтрольно пребывали в одной точке пространства, и метнулась следом.
— А могли бы подумать, — оценил Замес бросок друзей.
— У того беленького рожа хитрая. Косился отчего-то на нашу нычку, — сказал я в пространство и со мной осталась только Фрау.
— Командир, — укоризненно намекнул умник, когда мы приблизились к суетливому инспектированию пожитков. — Не косился он. Я ж видел.
— А чего тогда побежал? — Мой недоуменный вопрос свернул диалог. — Цепляем груз и выходим. Надо успеть до сумерек.
Мы успели. И даже с запасом. Восьмая сторожевая еще не успела заблокировать проход. Перед нами на территорию Транзита споро проскользнули две команды — по виду патруль на ближнем радиусе. Суровые воины охранки бдительно к нам присмотрелись, но от комментариев воздержались. Близость ночи делала их неразговорчивыми и отчасти неуютными. Во взглядах неприкрытое желание, чтобы все свалили и более не отягощали реальность.
На КПП Фермы, после неспешного променада по транзитным развалам, ситуация повторилась. За секундной проверкой жетонов, нам тыкнули на дверь — нахер. Как-то не пафосно, после успешно выполненного задания. На лице Шеста так и написано — огорчение в полную карточку.
— Топайте, готовьте вечер, — приказал я. — Скоро буду.
— А может… — затянул тощий.
— Завтра. Сегодня насладишься консервой.
— Я приготовлю, — успокаивающе сказала Фрау. — Будет вкусно.
И команда торопливо проследовала в сторону сектора 14. Устали, в очередной раз разминулись со смертью, пусть немного посидят вне потока действа — поедят, обсудят день, займутся простым и незамысловатым бытом, что хорошо успокаивает нервы и приземляет с боевых высот. Легко словить эйфорию победы, трудно потом выжить.
В знакомом кабинете пахло кофе. Хризолит сидел, откинувшись на спинку стула и задумчиво цедил напиток. Или не задумчиво, а просто охеревши от дневной суеты, если верить потухшему взгляду. По другую сторону стола изучала бумаги вчерашняя дамочка, все так же закутанная в потрепанный плащ. На мое появление они отреагировали с толикой интереса — что-то новое в рядовом окончании дня.
— Возвращаешься с завидным постоянством, — прокомментировал безопасник. — Черта положительная. Что расскажешь?
— Погода норм, — сказал ровно.
— Однако, — женщина отложила бумаги. — Охренел новенький?
Я молча выставил блистеры с био — на пересчет, медленно и основательно.
— Что по основной теме? Оценил угрозу? — заинтересовался Хризолит, не глядя сметая адхары в ящик. Могу поспорить, на искры ему плевать — чистая формальность для общего тонуса поисковых команд.
— Нулевая.
— Пизд…ь, — дамочка ощерилась, подаваясь вперед.
Чутка наклонился, чтобы ей не пришлось тянуться. Разгоним кровь перед ужином — полезно для пищеварения:
— Еще раз?
Женщина начала медленно отводить полы плаща. А под ним блестит — активно и обширно. Сходу насчитал 7 ножей, закрепленных в шахматном порядке на приталенном комбезе. Впечатляет, давно не видел столь рьяного любителя поножовщины. Хотела произвести впечатление? Так я впечатлен:
— Достала нож, сука, — сказал сухо в удивленное лицо. — Живо! Достала! Нож! Достала, бл… и ударила! Цель в корпус, потому как в остальное не попадешь. И не моргай на выдохе! Достала! Нож!
— У… — Она замерла. Вот и конец психологическому нагибанию.
— Превзошел, — устало вздохнул Хризолит, сохранивший на удивление отрешенное выражение лица. Я усмехнулся, он покивал: — Бритва, зачехлись. Ты вроде Джимми, да? Сам понимаешь, я вижу таких как ты каждый день, и она видит таких каждый день. Работа у нас такая. И все хотят себя проявить, но ты превзошел. Поэтому давай пообщаемся конструктивно. Восходники на точке есть?
— Да говорю же, ребята Чукчи видели. А Чукча врать не станет, — встряла женщина, сердито запахивая плащ. Очнулась и вернула образ. Ну пусть, чего уж.
— Есть, — согласился.
— Тогда почему угроза нулевая? — терпеливо спросил безопасник.
— Так мы убили всех к херам, — пояснил охотно.
Пауза.
Хризолит потянулся к отставленной чашке кофе и замер. Снова потянулся. А вот теперь можно ставить точку. Я достал и перекинул на стол блямбу, данную блондином.
— Там метрострой вернулся. Говорят, ты знаешь, что это.
Аграрий чуть не ткнулся носом в бирку. Затем неуверенно кивнул:
— А вы перспективные.
— Смена № 7, -пожал плечами. — Берем материальным.
— Я запомню, — сказал Хриз и Бритва прищурилась. Вроде как тоже запомнила. Не стесняйся, мадама, мы пока рядом. — Норма выполнена. Захочешь добавки, обращайся.
Акценты расставлены. Всходы политы. Осталось дождаться результата.