Кочерга выглядел нелепо на дне ямы, набитой мертвой плотью — точно мазок яркого на фоне черно-белого полотна. Хотя общий коленкор сохранял серые оттенки фермерского отстойника. Возможно, то реакция мозга на увиденное. Я смотрел на тело со вскрытым горлом и пытался понять. Злость присутствовала, но не на смерть конкретного типажа по имени Кочерга, который успел отметиться пользой. Скорее, на незаконченное дело — были планы, монета еще не до конца разменяна, а меня лишили возможности. И это сильно напоминало самокопание и психологию. Я видел труп и, сука не видел…
Судорожно вздохнула Фрау, а Шест наконец решился:
— Командир? — На тощем обострившемся лице двойная порция гнева. Рядом верная колесница и бойцы, которые слега испугались выражения моего лица.
Старче умер и был сопровожден за брикет. Желтый кирпичик пищевого счастья.
— Соседей, сюда, — выдавил с трудом. — Всех, бл… Сейчас.
Раздалось аккуратное покашливание с тыловых позиций. А ведь пропустил на эмоциях.
— Не надо, — сказал мужичок лет под сорок в потрепанной амуниции фермерского служивого. Схоже обвешивались сторожевые псы аграриев, чтобы колоть и бдеть. Но внутри периметра они успевали не всегда. Ведь так?
— Кто ты такой? — Я не отрывал взгляда от ямы. Мне надо. Голос непроизвольно ушел в низы и пребывал в адском холоде. Такой вот парадокс. Парадокс, сука.
— Да почему ж в мою смену, — тоскливо вздохнул местный. Находиться рядом ему крайне не хотелось — прям на лице написано, жирными буквами.
— Это всегда в чью-нибудь смену, — порадовал собеседника. — Кто ты такой?
— Да не дави, — он махнул рукой. — Я скажу. Сам же пришел.
— Шест, одним движением сможешь?
Тощий стал выглядеть еще злее. Прям в десяточку эмоционального.
— Двенадцатый сторожевой. Охранник я! — паникующе объявил мужик и обеими руками указал на отсветы поста в развалинах. — Оттуда пришел!
— Зачем?
Незамысловатый диалог, что только добавляет мне черного. Но я потерплю, еще пару секунд посмотрю на куски плоти, подготовленные к утилизации, и определюсь.
— Фишер это, — сказал, выдохнул мужик и принялся испуганно оглядываться. Тема понятна, но недостаточно деталей. А ведь я наметил задать пару вопросов осведомленным фермерам. Успел, да…
— Подробнее, — сказал за меня Замес, и в данный стылый отрезок времени я ему благодарен.
— Над Шаманом стоял. Приходил выплатить долг. Намекнуть, так сказать, и обозначиться, но случилось неочевидное…
— Неочевидное? — Я резко повернулся к говорившему, и мужик обреченно закрыл глаза. — Совсем, сука, неочевидное? Или с проблесками, о которых поведаешь? Но я не настаиваю, у меня, бл… воображение. Могу додумать…
— Дед случился, дед! — выпалил аграрий. — Как с цепи сорвался. Место, говорит, не троньте, команда здесь правильная. И грудью попер.
Я покосился на тело Кочерги, сложенного калачиком и определился. У меня забрали моего человека. Стало просто. Улыбнулся в бледное потное лицо вертухая:
— Многовато деталей, не находишь? Смотрел? Фиксировал?
Смена № 7 продемонстрировала хищное ворчание. Крыса звучала как никогда к месту.
— Да сука нет! — возопил мужчина. — Чего вы резкие то такие! Дайте объясниться… Думаешь мне нравится тут перед вами мямлить? Мне смену еще стоять, гнилое мясо приходовать…
— Так уже выдави и уеб… — кивнул, собирая злость в точку.
— Фишер с подручными, рассказал, как было дело, когда мы подоспели. Велел передать, что долги выплачены, а за старика отдельная тема и надо решить недоразумение. Сказал, чтобы старшой команды подошел в Камыши. Один. Особо намекал, что деловые люди всегда могут договориться. Мол это не подстава, не засада. Просто старик попер и случилось неочевидное.
— А так хотели просто говнеца нам в быт накинуть? — прорычал тощий.
— Да мне почем знать?! — охранник отступил. — Чтоб я еще раз… По добру же хотел!
— Решить недоразумение, — протянул я, глядя на отступавшего агрария. — Решить недоразумение.
— Одному нельзя, — резко вступил Замес, и бойцы закивали.
— Смешно. — Я расплылся в улыбке.
Тут их проняло сверх лимита, отпущенного природой. А я пожалел, что так и не нашел монтировки за время странствий по зоне. Но сгодятся и ножи. Собрался быстро, не отходя от ямы — прошерстил груз в телеге, подправил разгрузку. Камыши, камыши… Цаплей белою и нах…
Смещаясь в ширившейся сумрак между сарайчиками, оглянулся на команду:
— Лагерь разбейте. На том же сраном месте. Чтоб до миллиметра.
Ослушаться не посмели, хоть и вижу по лицам, что желание играло на грани. Но именно сейчас пойду один, слишком много нахлынуло, подопечные не вывезут. Не подхватят заунывную мелодию, что скрипуче наигрывает в мозгу — щелк, скрип, щелк. Я Джимми…
Первая же группа подвыпивших туземцев у безвестного поворота охотно поделилась информацией о Камышах. Заведение, одно из многих, только для своих, а для чужих — сугубо разрыв и жопоболь. Рядовой случай Транзита, где каждый под кем-то. Один из говоривших, покачнулся, пытаясь заглянуть мне в лицо, и сказал проникновенно:
— Не ходи. Хочешь налью?
Оставил их недоумевающий шепоток позади. Повороты и проходы следовали в должном порядке — не быстро, не медленно. Ровный ритм для намеченной цели. И островки транзитного счастья, что звучали голосами и темами. Игры света, игры тени, сучье выживание, ставшее жизнью. Наплывали лица, крутились сценки — чем ближе к центру площади, тем активнее трепыхались зарисовки. Но в основном, жарили, пили, голосили за житуху стремную и сношались, а порой и трахались.
Камыши нарисовались небольшим модульным домиком, типа летний вариант для конченного мира. Двускатная крыша с черным росчерком трубы, над которой вились клочья дыма, пара тусклых окон с оттенками багрянца. По местным меркам уже не клоповник, а продвинутая резиденция — мусор лишь на подходах, да между близко пристыкованных вагончиков. Застройка тесновата для маневра, но мне и не надо.
Долгие раздумья ведут к сомнениям, доказано практикой. Я поднялся на крылечко в три засаленных ступени и толкнул фанерную дверь. Вошел… Одна большая комната, заставленная крепенькой мебелью, вытащенной с зоны, печурка, совмещенная с плитой у дальней стены, рядом небольшая стойка с остатками снеди. За парой столов, потребляя и накачивая, присели пятеро, шестой за стойкой с бутылками наперевес. На звук оглянулись, но почти не напряглись — тут же их проверенная норка и незачем играть мышцей.
Одного узнал — аккуратный тип, навещавший нас намедни. Трое откровенных отбойников с тестостероном напоказ и пятый — поджарый ушлепок интеллигентного вида. Встретишь и поймешь — клерк, сука, из продвинутых. Только глаза звереватые, пустые и мертвые. Нихера не клерк.
— Че-е… — затянул один из громил. Ленивый жест клерка мгновенно его заткнул. Дрессура, стоит отметить.
— Фишер? — спросил я у пространства. Левое веко вроде как норовило дернуться… Старею, сука.
— Почти уверен, ты от новичков из-под края? — тихо спросил прообраз менеджмента.
— А вы значится старшие товарищи Шамана? Те, что уже не сосут? А интимно вводят?
— Ну, — выдал аккуратный, откидываясь на стуле. Стул послушно скрипнул. — Пизд…
Громилы начали подниматься, но медленно — напоказ.
— Почему не смотришь в глаза, паскуда?! — неожиданно резко проскрипел клерк.
И я посмотрел.
Чутье у Фишера присутствовало, не отнять. Он дернулся назад и потянул с кобуры страшную пушку размера непотребного. Вроде как компенсирует. Боевики задергались, хоть и недостаточно резво — отвыкли, крепко встроены в пищевую цепочку Транзита и на их кусок сладкого давно не покушались. А мы немного накинем. Внесем контролируемого хаоса по заветам инструктора номер два, который обожал боестолкновения с превосходящим противником в ограниченном пространстве. Как ушел не скажу, не сейчас…
Уклонение вправо — до стола. Рывок отправил древесину в полет, следом — пару стульев и по нисходящей вниз с продвижением. Новая мебель — новый снаряд. Позади метра два…
— На! — вопль ни о чем. Затрещало, звякнуло.
Двигаться, ни на секунду не прерывать скользящего вальса. Отмер черт за стойкой, замахиваясь бутылкой. Я рядом, человече, уже рядом. Росчерк лезвием по сухожилию, тычок, удар по накренившемуся телу. Отмашкой отправил бутылку в сторону противника и на удачу заслал импульс пиро в разбившуюся бутылку. Алые струи плеснули дугой…
— Мочи! — неопределенный визг.
— Жжет!
Нож нашел ушную раковину и приласкал. Второе лезвие заметнул в бугая, что вскинулся гориллой в пределах досягаемости — тлел и ревел. Сталь отскочила от выставленной руки. А не зря почуял — пахло милыми адхарами, бл…
Рывок. Контакт.
Сунул в раззявленную пасть ствол и выстрелил, немедля срываясь в уход. Вновь метнул гостинец и прибыл следом — до недавнего визитера. Мужик шипел, заработав проникающее в плечо… а значится, я промазал.
Вдоль стен пополз чадящий сизый дым, плеснули отблески огня.
Пинок в коленную чашечку не подвел. Тело припало и приняло смерть под горло.
Двигаться.
Холодом плеснула функция, подрубая мне ноги — да так, что в движении занырнул мордой в пол. Спину вспорола пуля — чистая усмешка над броником. Ах ты ж сучий навигатор на минималках, бдишь за носителем, хочешь поиметь до победного. Но хрен там, зачту за полезное… вот только сфокусируюсь.
В пол врезалось нечто из плоти в сопровождении боевого топора. До цели чуть больше метра. Какая-то вспучившаяся доска вошла со мной в интимный контакт посредством удара и в яркой вспышке озарения я всем весом подогнал сталь к выпученной глазнице противника. Ну не умеют суки прокачивать зрение, не умеют.
Выстрелы подождут, лезвие объясняет доходчивей.
Фишер орал благим матом и давил на спусковой — третьего отбойника подстрелил самолично, чем расстроил мою злобу. Я ведь, сука, считал. Но шанс еще есть, громила из обращенных — пулю принял и дергается в попытках встать. Ранение, я бы даже сказал, поверхностное — рваная рана в поясничном отделе.
— Больно-о, — тянулся хрип.
Навелся на звук и рухнул в тычке; тело чутка сбоило, а подранная рука норовила уйти в демонстративный отказ.
— Да сдохни уже! — Фишер споткнулся о разломанную мебель, замахал руками и замер. Мы стояли, считай, вплотную — мерялись взглядами, и он немного удивленно округлил рот. Нож медленно двинулся вверх от его брюшной… — Там холодно.
— Зато спокойно, — буркнул я, прибивая тело к полу.
В несколько рывков проконтролировал тела. Шесть меток сняты. Попутно и скорее даже неосознанно пригасил зачинавшийся пожар. Пламя просто скользнуло под руку, завернулось кольцом и с легким пшиком рассосалось. В горле першило… Пахло дымом, порохом и кровью — все из любимого.
Охранка ворвалась в домик в тот момент, когда едва-едва отпилил у Фишера голову. Так и замерли — трое мужиков у порога под впечатлением, и я с ножом да менеджерской башкой в багровых пальцах. Крови было много — хоть и не плескала густо, но намазана в достатке.
Один их охранки нехорошо сглотнул. И еще раз…
Мужик, что по центру, видимо старшой в патруле, шагнул вперед и на чистом автомате спросил:
— Что случилось?
— Непонятное, — ответил охотно, приподнимая трофей. Удивленное выражение Фишеру не шло, смазывало имидж, типа того.
— Сука, — сказал аграрий и кашлянул. Помотав головой, поморщился и, к удивлению, собрался, тиская шмалабой: — Какого хера несешь? Хочешь, чтобы я тебя запомнил?
— Хочу, чтобы ты меня запомнил, — согласился.
— Так я тебя запомнил.
Он покосился на ошалелых напарников и осекся. Люблю лирические диалоги, раскрывают потенциал. Охранник понял, что разговор звучит слегка психоделично и решил свернуть в конструктивное русло:
— Это Фишер.
— Не только, — поправил я. Болела спина и рука. И вроде в паху ныло… Не есть хорошо. Устал.
— Ты сука можешь нормально ответить? — Старшой поморщился. — За Фишера не предъявлю, он мне не нравился. Ваши терки, типа случилось и уже хер с ним. Но с меня спросят предысторию.
— Я решил недоразумение. — Я отбросил голову. В углу глухо стукнуло. Чутка попустило. Вот что значит адекватный собеседник.
— Шаман? — неожиданно вскинулся один из сопровождения. — Вы эти, из-под Края?
Польстил чертяка. Смена № 7 слегка наметила контуры и застолбила дорожку. Кивнул и выжидательно посмотрел на фермерскую братию. Патрульный отступил и скупым жестом, судя по выражению лица, попросил максимально быстро убраться нахер. Но в спину, когда я шагнул под открытое небо, добавил скорее из вредности:
— Если возникнут вопросы, подойдем.
— Ищите у Края.
Милая нотка расставания. И народ, шарахавшийся от меня. Немного крови и копоти в образе стабильно расчищают путь. А может и много багрово-черного… Сейчас насрать. Хочу стоптать пыльную тропку и вернуться к стоянке, чтобы отдаться в руки медицинским способностям команды. Задание сдам с утра, остаток дня посветим упорядочиванию внутреннего. Не хочу видеть фермерских.
— Командир! — Крыса металась у бивуака с заходом между сараев и объяснимо наткнулась на меня первой. Подскочила, осмотрела и выдохнула. Джимми одним куском, как есть.
Вышли к разбитой стоянке, и я придирчиво осмотрел наметки разложенного. Бойцы сэкономили — позиции сохранили, но обошлись минимумом бытовых деталей. Убрали испорченное, подчистили кровь и расположились на скромных седушках. Марта тенью застыла у бокового ограждения. Минимализм сомневающихся. При виде меня Шест, хмуро изучавший бивуак, ощутимо взбодрился:
— Че? Как?
Слышу облегчение, вижу облегчение. Точно долгий выдох после сгинувшей стремоты — еще осталось послевкусие, но уже видна позитивная нотка. Покивал теплым мыслям и озвучил:
— Урегулировал.
Замес сомнительно присмотрелся к моей экипировке, расписанной красным, оценил общий коленкор и осторожно поинтересовался:
— Кто-то выжил?
— Нет, — ответил односложно, пристраиваясь на свободном пятачке доски. Скоро словлю отходняк и надо бы зафиксировать бренное, чтобы не сломать образ.
А команда понятливо осветилась одобрением. Ну что-то привил, да… Фрау задумчиво сказала:
— Кочерга был норм. Справедливо. — И это прозвучало эпитафией моменту. Зона сменила декорации. Аминь.
Я присмотрелся к наметкам кострища:
— Не совсем понял ситуацию.
— Сейчас, — Фрау охотно засуетилась, выплескивая облегчение.
— Да ваще не сомневались, — сказала Крыса, требовательно оглядев кружок бойцов. — Но Шест реально тормозил, типа погоди с лагерем и все такое…
— Я ведь попаду, — охотно откликнулся тощий. — Прям по мелкой вертлявой жопе…
— Спину мне посмотрите, вроде там что-то лишнее застряло, — намекнул я, пресекая рядовую пикировку.
Насущный быт — неотвратимый и приятный в своей простоте. Закинуться съестным в надвигавшейся тьме, обменяться пустыми словами, подлечить командира, под уважительное оханье Крысы при виде раны. Повязка с био слегка уняла боль, позволила снизить накал черного. А дальше мягкое тепло горячей пищи добавило расцветок в сумерки Транзита.
— Завтра плотный день, — сказал, приглядываясь к танцу теней в здании периметра. Сторожевые бдели.
— А? — по-умному спросил Замес.
— Сдаем-берем задания, а с утра ждем гостей.
— Каких? — оживился Шест, рассматривая пустоту консервной банки. И неожиданно весомо закончил: — Думаешь, кто важный проявится?
— Я громко постучал. — Мой ответ пришелся тощему по вкусу.
Гости прибыли сутра, сразу после завтрака — то ли проявили тактичность, то ли просто совпало. Во второе верилось охотнее. Давешний хмурый охранник, требовавший с меня деталей случившегося, и с ним жилистый мужичок в кожанке. Уверенный и спокойный, с легким флером опытного вояки, которого учила зона. И морда приличная, без показного. Знакомый охранник ткнул в меня пальцем с каким-то мстительным намеком, многозначительно посмотрел и удалился. Захотелось догнать, объясниться…
— Он не со зла, — спокойно сказал незнакомец, приближаясь. О, интуиция, продвинутый уровень. И демонстрация в тему. Я выдохнул, а за мной и команда. Пока ничего травмирующего не предвидится.
Аграрий спокойно осмотрел мою грязную тушку, с кое-как затертыми разводами багрянца, мазнул взглядом по грузу, бойцам. И можно не сомневаться, поверхностность оценки лишь фикция, каждая деталь зафиксирована и расфасована. Мужчина допустил на лицо приветливое выражение:
— Я Экс, отвечаю за безопасность Транзита. — Он немного подумал, смекнул по какому поводу нагрянул и с усмешкой добавил: — Ну то есть, чтоб совсем к хренам не поубивались.
— Хороший подход, — одобрил я, протягивая руку и улыбаясь. — Джимми.
— Не скажу, что приятно. И если не затруднит, перестань улыбаться. Я тоже умею.
Крыса фыркнула, оценила мимику моего затылка и поспешно отступила за Марту — по, несомненно, важным крысиным делам.
— Я дружелюбен, — не согласился я с собеседником.
— Голову Фишеру зачем отрезал? — спросил Экс, доставая мятую пачку сигарет и обстоятельно закуривая. За сизым дымком удобно держать паузы и скрывать эмоции. Ведь из азов, сука. Но приятно посмотреть на старания безопасника.
— Хотелось, — пожал плечами.
— Да, — кивнул мужчина. — К тому же человека, режущего головы, слушают внимательнее, согласен?
— Типа того. — Я усмехнулся. — Уже есть, что доложить на верха?
— А может я и есть вершина, — прищурился Экс, выпуская облачко табачного дыма.
— Ты нет. — Я вздохнул. Стало скучно, но разговор полезный и неизбежный.
Экс поднял руку в примирительном жесте:
— За Фишера не спрошу. Ты сам понял, что за контингент. Но начало резковато, даже по местным меркам, немного сбавь. Если зацепишь лишнего, уйти не успеешь.
— Принял. — Мы оба знали, что слова формальность. Они просто должны прозвучать.
— Вот и славно. — Экс холодно улыбнулся. — Задания уже брали?
— Как раз собирался сдавать, — вежливо пояснил я. А вот и тепленькая пошла, ради чего, собственно, все и затевалось. — Есть интересные предложения?
— Интересные, — мужчина посмаковал слово. — Интересные, сука… На КПП возьмешь задание № 14, так и скажи. Работенка не простая. Надо забрать со склада пяток мешков вот такого. — Он достал из кармана этикету, развернул, позволяя прочитать. «Счастливая присыпка». Я, бл… в недоумении. Замес, успевший заглянуть мне через плечо, судя по сопению, тоже. — Выдыхайте, это минеральные удобрения.
— Ферма. — Я покосился на великую охранную стену. Логично. — Хорошо.
— М-м… — Мужика наконец проняло. — И не спросишь в чем подвох?
— Шест? — Я решил делегировать. Пусть приучаются.
— Нам насрать, — охотно откликнулся тощий и довольный выступлением, заулыбался. Мужика еще раз проняло. Удивительное утро, что сказать.
— Там пост восходников. Образовался, — сказал он многозначительно. — Не успели забрать, как уроды нагрянули и укрепились.
И опять эта многозначительная пауза, которой грех не воспользоваться. А тут и человечек, обличенный властью и знающей поболее рядового обывателя. Реально доброе утро.
— А че вы про восходников-то шепчитесь? Может мы чего не понимаем? Может они детей жрут? Или еще чего из сомнительного?
— Нулевый, — сказал-констатировал мужчина без намеков на эмоции. Просто факт. — Тебе скажу… Глаза у тебя недобрые, тебе можно. Все херня, не подумай лишнего. Лидером у любителей солнышка числится Хаш, выходец с Фермы. Накосячил тут, не смог отмыться и свалил. Но образец приметный, харизма просто бешенная, дар убеждения соответствующий, почти мистический. Ну местные за ним и тянутся…
— Сманивает подопечных? — уточнил я для порядка.
— Да, — не стал юлить мужик. — Кадры решают, в курсе? Там, — Он махнул рукой в сторону Края. — вольница, а за стеной правила, иногда неудобные. И гнилое мяско бежит, иногда с полезным…
— И вы сделали из Хаша черта, чтоб боялись. Чтоб не к ночи, да? Жупел, о котором боязно шептать?
Экс спокойно изучал мое лицо, но во взгляде прибавилось серьезности, самые крохи, почти незаметно:
— Хотел бы, чтобы ты с бойцами поступил на службу Фермы. Выполни задание № 14, это вроде как формальность, но полезная.
— А я не хочу, — обрадовал собеседника. И сочувственно умолк.
Третий культурный ступор. Для безопасника у Экса немного нелады с контролем. Или давно не практиковался в серьезных разговорах — привык гонять шушеру, буйную алкашню и пользовать наработанный авторитет. Двигаться по накатанной схеме. Вот и сейчас удивился искренне.
— Почему? — спросил он тупо.
— Я понимаю, что там, — Я ткнул в направлении зоны. Затем показал на великую фермерскую вотчину: — И не знаю, что там. Смекаешь?
— Как уже сказал, правила. Плюсом нормальная еда, ночлег, безопасность. Многим нравится и все хотят, — закончил Экс немного в диссонансе. Так бывает, когда хотел завершить заранее намеченную канву разговора — проложил тропку за обеих, а потом один из них похерил, но, если договорить, вроде не так стремно.
— Я понимаю. Но не хочу, — помог я безопаснику. — Не верю в благое. Два задания, одна отрезанная голова и ты в мягком. Приобщен, сука, к полю. Типа сказка.
— Э-э, — Аграрий задумался. — Не подумай, вас пустят на испытательный. Старший поговорит лично, оценит. А с ним лучше не шутить. Я вот понимающий, могу оценить твои подъеб… и сарказм. Навидался. А там ваще без вариантов, шаг вправо, шаг влево и алга, в жопу.
— Много слов, — кивнул. — Давай, сперва выполним задание.
— Чет, ты мне не нравишься, — комплиментом завершил разговор безопасник и отступил. — Слишком продвинутый. Но решать не мне.
— Номер 14, - усмехнулся в ответ.
Расстались на непонятной, но жизнеутверждающей ноте. Подождали, пока ведущий менеджер по безопасности удалится, соблюдая протокол, и скучковались у костра. Крыса резко закончила тыловую показуху и плюхнулось на сиденье с видом, готовым к подвигам:
— Купились? — Помолчали. Мелкая смутилась, откашлялась и повторила вопрос: — Нас тянут в закрома?
— Да, — хмыкнул одобрительно. — Мы ценный ресурс.
Замес помялся, повращал интеллектуальным и сподобился:
— Кто пойдет?
— А кто-то хочет остаться? — спросил я недоумевающе. Раны еще свежи в памяти и откровенно торкают при малейшем усилии. По-хорошему, мне бы отлежаться денек другой, но планида против. Волна накатывает и нет места полумерам.
— Сдаем? — Шест дернул с телеги пакет с головой обращенного. — Хочу с тобой командир. А Замес присмотрит за сисятыми.
— Охренел?! — прозвучало резко в два голоса. К моему удивлению, Фрау тиснула рукоять арбалета. Три из трех. Тощий заметил и смутился.
— Мослы за мной. Остальные готовятся к выходу. — Я задумчиво почесал щеку. — Возможно, Шеста грохнем на переходе.
— И ни хрена не смешно, — буркнул тощий.
Такая вот психологическая релаксация. Из необходимого. Бойцы без спешки занялись сборами, а мы с костлявым отправились к пропускному пункту. И надо сказать, наше шествие привлекало внимание — шепоток там, шепоток здесь, в дощатых отнорках и закутках, где сушняк перемножался грязью. Я резковато начал, согласен, но меня так натаскивали и результат на лицо. Нас зовут в сучьи закрома. Инструктора бы поощрительно улыбнулись — доброй призрачной улыбкой.
На КПП ничего не изменилось — мини офис под открытым небом в нудном и скучном исполнении. Подходи, бери и вали — конвейер душ, стремящийся к лучшему. Кроме шуток, выждали короткую очередь — две команды за гранью безвестности и один знакомый хмырь с продвинутой бронированной телегой. На этот раз хмырь посмотрел пристальней, на скуластом щетинистом лице обозначился непонятный интерес. Но ведь ушло и ушло, свали в зону чертяка, а там свидимся, если суждено…
— Че смотрит? — шепнул тощий, вращая головой на осмотре. Его любопытство да оси в помощь…
— Завидует, — отрезал безапелляционно и слегка кивнул местным.
Аграрии непонятно напряглись и один из хмуро спросил:
— Смена № 7?
Я молча выгрузил на стол кулек с головой твари и отступил, делая приглашающий жест. Мы суровые воины зоны, а если верить позе, сложенной из тощего, то мы конкретно — страх и ужас. Аграрий с любопытством заглянул в мешок, поморщился и уважительно улыбнулся:
— Экс предупредил.
Без долгих расшаркиваний. Уже чувствуется отношение и наметки авторитета, что радуют вкусовщину. Но мы закрепим:
— Да это мы, — сказал, изучая вторую пуговицу на рубахе собеседника. Раздатчики заданий немного напряглись.
— Все ровно? — аккуратно спросил фермер.
— Не вижу патронов, — пояснил я вежливо. — Нихера не наблюдаю. Шест, ты видишь нашу плату?
— Нет, командир, только бумажки. Хотя вон у того бородатого вроде ножик зачетный…
— А зачем нам нож? — искренне заинтересовался.
— Это мой нож, — выдал очевидное аграрий и вновь заоглядывался. Как они привыкли по малейшему поводу искать бравых парней, что грозовым фронтом бдят на проходной, да на вышках весомо тыкают в небеса холодными стволами.
— Хватит, — старший из служивых хлопнул ладонью по столу. — Мы поняли, вы проявились. Выбирай.
Он тяжеловато достал с полки и выставил фанерный короб. Предчувствуя недоброе, я заглянул. Так и есть — россыпь патронов на всякий вкус. Отменное, сука, хранение. Но я не поленюсь, размеренно и скрупулёзно, мотая нервы, отсчитаю положенное. Каждый второй патрон поверчу, прицениваясь, обнюхаю…
— Ты охерел, — немного удивленно сказал местный.
— Кто охерел? — встрепенулся тощий.
— Задание № 14, - вклинился я в обмен любезностями.
Выдали карту. Все чудней и чудней. Аграрии уже просто хотели, чтобы мы пропали с радаров — скрылись в суете Транзита и перестали напрягать. На пожелтелом листочке в клеточку нарисованы условные ориентиры. Один из них узнал — унификация на двоечку, но по крайней мере не потеряемся. Финальным аккордом спросил:
— А можно поговорить с создателем? — Потряс импровизированной картой.
— Претензии не принимаются, — заученно откликнулся фермер.
— Так я с благодарностью…
— Благодарности не принимаются.
— Понял, типа эксклюзив. Так мы пошли?
— Хорошо бы, — совершенно искренне и с немалой толикой надежды ответил мужчина.
И мы не стали огорчать. Углубились в хаос построек, подарив немного покоя КПП. По возращении к периметру застали команду в полной готовности — бойцы сидели на снаряженной Марте и терпеливо ждали. Шест придирчиво осмотрел бивуак — не оставили ли лишнего — и довольно хмыкнул. Только седое кострище, пара досок и поредевший запас дров. Над дровами тощий помедитировал.
— Оставь, — намекнул я напряженной костлявой спине. — Вторая проверка и все такое. А нас ждет задание.
Колеса телеги скрипнули.