По застывшему небу, полному ровной серости с легкими наметками на белесые радиальные росчерки, трудно определять время. Ровный ход, ровный шорох, да и скрипы мертвого города не очень различались — однообразие как есть. А хотелось небольшой определенности — типа нам поднасрали в одиннадцать утра и ни секундой позже. Помогает сортировать отрицательное, фрагментировать, чтобы не случалось враз.
Но в первом приближении определиться смогу — по приметным событиям. Остановились на короткий перекус после третий вехи, когда упокоили четверых сухих в засыпанном дворике. Твари есть, жизни нет, а значит нам никто не помешает состыковать Марту с перекошенной аркой подъезда и дать натруженным ногам отдохнуть. Карта плохо передавала расстояние — между первыми вехами двигались три часа, а к третьей вышли минут за сорок. Но, как уже сказал, со временем напряг… В бытность, когда не служил, я неплохо отмерял тайминги, и есть надежда, что не подзабыл полезный навык…
— Думаешь пустят, командир? — Шест жадно орудовал ложкой. Мы все далеки от неторопливого смакования. За надтреснутыми обломками зона, которая тихо поет и шепчет, знай только оглядывайся, высматривая в чахлом антураже признаки движения.
— Хочешь за стену? — спросил флегматично. Бойцы заинтересовались.
— Так любопытно, — бесхитростно ответил тощий.
— Я бы не пустил, — осторожно сказал Замес. — Чет не складывается командир, может замануха?
Я усмехнулся. Команда верила в обложку, от чего надобно отучать. Я знал, как бы сам устроил подобный цирк, и задание № 14 покажет.
— Система миссий херня. Просто припахивают народ за конфетку, могут держать на поводке до бесконечности. — Я отбросил банку. — Решает только личное отношение, когда тебе заглянут в глаза, прочтут и дадут шанс, ну или пошлют на хрен. Глаза, сука, не врут, но…
— Но? — вскинулась Крыса, затаив дыхание. Мотает на ус мелкая, правильно, но поменьше бы экспрессии.
— Надо уметь видеть, — кивнул скупо. — Тот, кто у них заправляет безопасностью, делает вид, что умеет… И я хочу на него посмотреть.
— У тебя страшные глаза, — спокойно объявила Фрау. — Для Фермы, думаю, сойдет.
— Удивительная ты женщина, — сказал я задумчиво, и Шест закивал китайским болванчиком. Фрау немного смутилась. — Но мы засиделись. Стопчем пяточки бойцы, стопчем пяточки.
Крайняя веха нарисовалась фонтаном, свитым из двух русалок, и со второй русалкой было конкретно не очень. Разрисованная алыми кабалистическими знаками с наметками тематики секс-шопа она выглядела инфернально в мертвом квартале. Но подписи на карте соответствовала, чем немного порадовала. «Адский плавун». Я призадумался, да и бойцы тоже. Шест, не покидая упряжь, осторожно спросил:
— А че, много таких было?
Я посмотрел на скуластое взволнованное лицо и решил не разочаровывать:
— Да. Очень.
— По мне так стремновато…
— Опасные времена, тощий, опасные времена.
Скромная улочка вывела нас к промзоне — ничего выше второго этажа, но по габаритам внушает. Точно рассыпали горсть великанских жестяных кубиков и растоптали. Складского должно быть в избытке, и никто не кидается, что скорее минус. Локацию подчищали, а значит мы по адресу. Ищем цифру 14 в любой ипостаси.
Но первыми нашли восходников. Патруль на две единицы, споривший над непонятной канавой. Я вскинул руку, и команда поспешно ускользнула в ближайшую щель под сложенной крышей. Марта ушла чутка шумновато, и противник недоуменно завертел головами, прекратив базлать. Блаженные от восхода. Даже немного обидно — фермерские могли порешать самостоятельно…
— Вроде слишком просто, командир, — зашептал мне в ухо Замес.
Я отодвинулся. Говорю же, у подопечных беда с дистанцированием.
Один из восходников плюнул и деловито помочился в канаву. Да тут непонятный эпик и драма. Острый момент… Патрульные перехватили арбалеты и затопали в нашу сторону. Типажи невзрачные, собранные из остатков былого, один в ушанке с лихо оттопыренным ухом. Но возможно на посту сыщутся более достойные — чтобы боевой угар и красные брызги по стенам.
— Крыса левого, — сказал, приподнимаясь.
От подарков не отказываются. На дистанции метра в два выметнулись навстречу беспечности. Мелкая промелькнула в районе противника, и мужик затрясся на подгибающихся. Второй удивился до ступора и принял мой короткий апперкот. Два, сука, ноль, в пользу гостей.
— Уносим, — прошипел радостной аэроманке.
Вмешался Шест — широко шагнул, цапнул тело и отступил. Вроде как легкий кулечек подобрал. Своего я оттащил и утрамбовал в кирпичный закуток. Хлестнул по щеке, потряс…
— Не светлелось, — проблеял мужчина, начиная трепыхаться. Проморгался, увидел пять силуэтов рядом и логично спросил: — А че это?
— Закат, сука, — радостный голос тощего. Как-то несерьезно, не находите?
Наметившийся крик я коротко пресек двумя ударами по корпусу. Восходник заперхал, заскреб ногами. Больно знаю, нервные узлы они такие — с сюрпризом.
— Где пост? Сколько вас? — спросил тихо.
— Восход, — выдал абориген неожиданно смело. С характером товарищ. Только глаза выдают, внутри уже пошел надлом и жажда жизни.
Воткнул нож подмышку товарищу и чуть наддал, немного уводя рукоять вниз.
— Ох, — сказал мужик отчетливо и резко побледнел. — 15 рыл. Дальше по улочке через семь зданий.
— Вы в патруле?
— Так ходим… Фермерские лезут на постоянку.
— Зачем?
— Хрен знает. Надо чего-то. — Мужик мелко и часто дышал. — Мы не спрашивали.
— Если вы не вернетесь в лагерь?
— Нас будут искать, — обрадовался восходник. — Прям придут и разберут! Лучше…
Он хрипло булькнул рассеченной трахеей и откинулся. Смена № 7 среагировала по-разному — Фрау отстранилась, Крыса задумалась, Замес заинтересовался, а Шесту было похер. Отмечено и принято. Полезной информации вдосталь — осталось 13 целей и неплохие перспективы.
— Если подождем, сами придут? — полувопросительно сказал Замес.
Одобрительно хлопнул его по плечу. Без комментариев. Мозги, которые не чураются убивать и сеять вечное пополам с красным. Опасный коктейль, прям по мне. Лишь бы не удумали лишнего — так бывает от большого разумения. Сегодня на мизере, а завтра уверовал и господин всея. Надеюсь, что не сведется дойти до конца. Но то скорее моя профдеформация, от избытка впечатлений, а в бойцов я верю, не иначе.
Пригляделся к развалинам — диспозиция приемлемая, искать лучшего только портить. Отвалы и заносы одинаковы и различаются только количеством кирпичей. Множить стратагемы не станем, не к лицу, ибо похер для правильной команды:
— Оформите след, — обратился к Шесту. — Патруль подрали и утащили вон в тот закуток.
Крыса встрепенулась.
— Следы скромные, — уточнил я, перебирая груз колесницы. Подхватил СВД и добавил: — Сяду напротив. Ждем, булки не расслабляем. Как только, так вы сразу, а я подстрахую.
— Не шуметь, — добавил от себя Замес. — Войдут, накроем.
— Неочевидно, — фыркнул Шест, чем немного смутил умника. А слово бесит, реально. — Но мысль достойная.
— Свернули диалог, — намекнул я с легким давлением. — Не ко времени.
И выскользнул из развалин в направлении соседнего нагромождения обломков. Короткий подъем, шорох каменной крошки, цепкие зубья кладки и на позиции — в скромном уголке уцелевшего перекрытия. Внизу мелкая соперничала с тощим за право красного следа. По итогу, оформили нечто среднее — на любителя. Пойдешь, не пропустишь, но призадумаешься — а стоит ли лезть?
Я изучил доступный участок перехода между технических останков строений. Семерку развалин конечно не наберу, но в принципе, большую часть подходов вижу и контролирую. Оставалось запастить терпением. В мешанине перекрытий, где на подходах щедрые багряные росчерки, затихли бойцы.
Ждать пришлось часа два. В означенный срок с вектора лагеря прибыла троица сектантов. Двигались более осторожно, почти пригибались, пользуя сумрак укрытий, но как-то поверхностно, без огонька, точно отрабатывая чужой посыл. Вроде надо, но непонятно почему. Увидели следы, приободрились и заспорили, тыкая арбалетами и одним шмалабоем в сторону потенциальных проблем. Но по итогу решились, при отсутствии явных признаков угрозы — фоном лишь далекие шорохи, что не пугают.
Через минуту послышались характерные удары сугубо металлического по относительно кожаному. Глухие влажные звуки, после которых кожаное начинает протекать. Я плавно вывел прицелом незамысловатую кривую — по вероятным векторам подстраховки группы. Если бы мне довелось организовывать прикрытие — движение наметилось бы в неприметных кучках кирпича на 11 часов, да и на два часа в листах гофра отличная позиция. Но не случилось.
Внизу за обломком стены маякнул Шест — показал три пальца в мою сторону. Дурацкий до крайности расклад — минус 5 меток на минимуме движухи. Послал тощему ответный жест — ждать. Хотя уже понимал, оставшийся десяток аборигенов скорее затаится на привычных позициях и будет выжидать перемен. Но затягивать не хотелось…
Спустя час терпеливого изучения развалин сквозь прицел спустился на улочку и проскользнул к укрытию команды:
— Скучаете?
— Нет, — торопливо ответил Замес, опережая Крысу. — Держим позиции.
— А Шест в носу ковыряет, — отметил я философски. — Формирует убер-комочки.
— Неправда, — вздрогнул костлявый. И задумался: — Чего я делаю?
— Я продвинусь к противнику, пошумлю. Если удастся выманить, проведу мимо и вы занесете негатив во вражеские спины.
— Звучит красиво, — согласилась мелкая и Фрау согласно кивнула. Женская солидарность как есть — страшная и беспощадная.
Оставляя позиции, пригнулся и отупил к щербатым стенам — пройду в тени, сделаю легкий крюк и зайду на возвышенность через несколько домиков. Снайперская винтовка готова проставить акценты, но прежде хочу увидеть общую картину вражеских позиций. Чего они учудили в противостоянии с Фермой? А то все как-то по-любительски — одни упорно-вяло накатывают, вторые сторожат невнятными тушками. И сдается, никто не хрена не понимает задумки. Ну знаете, верхи могут, а низы сосут.
Вышел на точку штатно, без эксцессов. Второй этаж непонятного вроде как склада — перекрученные стеллажи, поддоны и неплохая видимость сквозь прорехи стен. Метрах в 100 обжитой лагерек на минималках — мешки, набитые землей, навалены барьером, пара бочек лениво плескает огнем, разбавляя серость, в небольшом почти целом домике нервное движение.
Восходники напряжены, рыскают взглядом по развалинам, мелькая в окнах, двое ведут беседу у мешков, широкими жестами охватывая местность. Сомнения, страхи, желания… Да полный комплект. У невысокого пегого мужичка в помятой кирасе целый сонм отрицательных эмоций, что мило смотрятся сквозь прицел.
И я шмальнул. Сектант выронил винтовку, припадая на колени. И где ж вы берете эти берданки, в каких потасканных закромах таится седая древность? Собеседник мертвеца неожиданно проявил резвость и понимание ситуации — цапнул выпавшее оружие, рухнул в укрытие и засадил в мир свинцовый презент. По улочке прокатилось раскатистое эхо. Отличный звук.
С минуту наблюдал за маневрами противника. Чудак в кирасе все же был главным, я не ошибся, и теперь восходники, без мудрого руководящего слова, изображали нечто хаотично-непотребное. Один выскочил из дверей и начал подмахивать бедрами — походу склонял к интиму. Грозил и орал. Меня не впечатлило, но пулю ему подарил — чуть ниже пупка.
Грохнул шмалабой, следом винтовка. Разрядилась тройка арбалетов. Сообразили, что на голом слове и вертлявых бросках ситуацию не изменить.
— Восход! — долетели отголоски.
— Да здесь я! — не выдержал и рявкнул мятущимся силуэтам. С точки зрения тактики расклад прям идеальный, выщелкивай кусочки тел, считая патроны, но, сука, скучно. И патроны жалко.
Противнику мой крик не понравился от слова совсем. Семь носителей веры, демонстрируя жажду смерти, бросились в атаку. Я полагаю, что ребята просто перенервничали. Потянул автомат, хмыкнул и неспешной рысцой отправился в обратный путь — бойцов надо тренировать. Всех плюшек одним клювом не собрать, аксиома, да.
— Стой, падла! — донеслось сзади. И тяжелый топот стоптанных сапог. Прям из любимого.
Сосчитав до двух, ушел перекатом под гофрированную горку. Жахнуло несколько выстрелов, вспарывая каменную крошку. Предсказуемо. Впереди мелькнула длинная тощая тень — мои подопечные тоже не образец выдержки. И на эту тему мне надо подумать, подобрать слова и донести…
Рывок. Перекат.
— О-о-о! — тянули в тылах.
— Не страшно! — охотно пояснил в ответ. Ну кто в здравом уме боится гласной буквы?
Два шмалабоя, два арбалета, четыре выстрела. Смена № 7 отстрелялась на десятку по потным спинам. Осталось трое, которые не придумали ничего лучше, чем растерянно остановиться посреди проулка. Я вскинул пистолет и торопливо увел выстрел… На сцену прибыл воющий колун, и огнестрелу пришлось потесниться.
— Ну с хрена ли так махать? — с досадой спросила Крыса, отлипая от пристеночка.
— Кто успел мелкая, кто успел… — Костлявый обстоятельно протер оружие.
— Соревнуетесь что ли? — спросил я с любопытством, приближаясь. — Можно поучаствовать?
Шест почуял подвох и браво доложил:
— Цели устранены.
Фрау покачала головой и в инициативном порядке приступила к сбору. Мелкая, опомнившись согласно кивнула — мародёрка сама не случится. А восходники занесли нам немного материального. Развивать давление я не стал. Понаблюдал за привычными сборами, покивал — результатами удовлетворен. Но выводы двоякие — думается Ферма, при желании, могла справиться не хуже. А значит, полезность свершенного под большим вопросом. Нас макнули в обещанную формальность, чего недолюбливал.
Достигнув покинутого вражеского поста, наспех обыскали локацию. На зоне любая мелочь в плюс. Немного еды, немного боезапаса, да и лишняя кастрюля приветствуется. Но меня бы сильно порадовала экипировка, которая тратится рекордными темпами. Мечты и желания, сука… Пока соратники гремели вещами, мебелями, обошел локацию. Искомый склад с жирной цифрой 14 нашелся по соседству — карта не соврала.
Чутка помялся на пороге, прислушиваясь. В разрушенном сумраке притаилась тишина. Проскользнув внутрь, крутанулся в беглой оценке — прицел скользнул по разломам, ящикам и небольшим пластиковым контейнерам. Некогда тут упорядочили содержимое, но пришли варвары и все похерили.
— Чего там? — осторожно спросил Замес от порога. Оружие держал под рукой, сам готов сорваться в бой. Зачет, умник.
— Это. — Я ткнул пальцем в горку объемных тюков. Показанная Эксом этикета от упаковки «Счастливой присыпки» не передавала размеры, даже скорее наоборот, вводила в заблуждение. А ведь пять здоровых мешков надо как-то еще увезти…
— Марта сдюжит, — безапелляционно объявил Шест, попинав удобрения. — И мы с Замесом сдюжим.
— По любому, — хмыкнул умник. В них говорила гео, но мне понравилось.
— Мотанитесь по закромам, может что из полезного затерялось.
Второго напоминания Крысе не требовалось — рассосалась в тенях на счет раз. В глубине склада незамедлительно загремело. Время собирать после славной победы… Ну как славной, мы просто подошли, а враг скончался. Такая вот самокритика. Но осторожней с желаниями Джимми, ось может и услышать. Я задумчиво хмыкнул на прилив мысли и выбрался под открытое небо. Мы чутка пошумели, неплохо бы присмотреть за подходами, пока идет загрузка.
Серая высь потемнела, избавляясь от белесого флера. До ночи обернуться не успеем — но тем лучше, взбодримся походной ночевкой, чтобы не расслабляться. А к благам цивилизованного всегда успеем. Там зачастую опаснее.
Шест ощутимо напрягся, приноравливаясь к упряжи. Рядом сопел Замес.
— Как? — спросил я для порядка.
Тощий неловко дернулся и пустил шептуна. Полагаю, перенапрягся.
— Ты дебил да? — вскинулась Крыса и отступила на шаг.
— Тяжеловато, — выдал вердикт костлявый, игнорируя девушку.
— Потеряем в скорости, — добавил Замес.
— Через пару часов встанем на постой. Мелкая отыщи нам приличное заведение, — распорядился я и зашагал к далеким русалочьим прелестям крайней вехи. Позади тяжело зашуршало, колеса жадно перемалывали мусор. Так даже солиднее — добрый отряд неспешно движется к лагерю и видно, что при добре и с позитивом.
— Само собой, — вякнула мелкая и принялась нарезать круги по маршруту. С ее скоростью разменивать метры не проблема, только в радость сожженным калориям.
При первых признаках сумрака остановились в закутке бывшей трансформаторной подстанции. Четыре стены, просевшая крыша, затянутая сухой порослью и грязью, и один выход — все как прописывали инструктора. Правда в их исполнении положен еще отнорок, куда можно потеряться в случае нужды, но я без придирок. Готов работать со скупой реальностью. Бойцы вообще без претензий, закатили колесницу и осели, в случае с тяговой силой — буквально. Есть и на гео-старушку проруха, в чем, конечно не признаются.
Фрау торопливо занялась нехитрым ужином, пока команда базировалась. Крыса организовала кострище под чутким наблюдением тощего. Полезное разделение сил — отметил я, выбираясь за периметр. Привычно оценил подходы — тропки и общую роспись ближней зоны. А зарниц по-прежнему нет, что в принципе повышает маскировку. Но скупой огонек костра в бетонных джунглях не разглядит только ленивый. Такое вот все противоречивое, сука. Хотя позиция сносная, мелкая права — легко оборонять, легко уйти.
Вернулся к немного затхлому дымку и багровым отсветам. Пахло тушенкой — забористо и неотвратимо. Желудок пискнул, вырываясь из подконтрольного. Ну бывает, чего уж. Пищеварительный тракт объявил о присутствии и был услышан.
На второпях накинутых кусках фанеры сиделось неудобно и привычно. Тепло костра мягко накатывало, скворчали консервы. Сиюминутный отрезок, что нивелирует катастрофу и ночь. Смена № 7 на постое и в своем праве.
— Больше нравится, — нарушила тишину Крыса, ложкой прицеливаясь в пляску углей. Объяснимо, но лучше перевести в озвученное. Способствует единению, а за такое я в данный момент топлю.
— Сформулируй, — попросил ненавязчиво.
— Сухие привычны. — Девушка оглянулась на стены, искаженные отблесками. — Зона, костер и команда. Я знаю и мне нравится. А на Ферме много непонятного, много людей, с которыми не угадаешь, то ли кивнет, то ли нагнет. И надо как-то реагировать…
— Навсегда не спрячешься, — вступила Фрау. И вот так слышатся философские закидоны о месте человечка в бренной жизни. Интеллектуальная мастурбация, которую ненавидел инструктор номер 1 и нам занес. Я сделал ставку на Шеста и не прогадал.
— Ты дикая, потому что не в размер, — объяснил тощий и выжидательно замер.
— Командир?! — Крыса прибавила в объемах. — Ну хорошо же сидели.
— Пересчитай, — предложил я с намеком на улыбку.
— Чего? — напряглась мелкая. Уже ученая.
— Нас пересчитай. Тех, кто рядом.
— Пятеро, — Она непонимающе хлопала глазами.
— И это все, что тебе надо знать, — завершил обсуждение.
Помолчали, впитывая. Замес начал кивать, точно погружаясь в медитативное, того и глядишь выйдет в астрал, а там хер найдешь. Там много умных… Я помотал головой, отгоняя никчемные токи разума. Наверное, тушняк не зашел, пагубно сказался на извилинах. А Замес понял, бросил на меня короткий взгляд и выдал:
— Слышали о коричневой ракетке?
Ночь вступила в мистические права. Распределив дежурства, еще разок прошелся вокруг стойбища. На третьей минуте заметил в черной клети дома, метрах в 80, две красных точки. Две искры, сильно напоминавшие глаза. Тревожный намек, в который хотелось засадить из РПГ. Чтобы зарево, вой и нехорошее дохнет последней смертью.
Я медленно поднял автомат. Постоял, прислушиваясь к негромкому говору бойцов. Красные точки погасли. Хотелось материться и сеять вечное. Но превозмог, вернулся к группе.
— Давайте-ка посидим, — сказал тихо. — Съедим еще по кусочку.
— Поняла. — Фрау переместилась к телеге.
— Проблемы? — напрягся Замес.
— Так мистика, — порадовал его. — А я нервный, когда мистика.
Но ночь прошла спокойно. Адский взгляд, точно видение перегруженного разума. А может кто-то взглянул на команду бесовским взглядом и понял — ну нахер, свое дороже. Как практик, я немного напрягся перед фактом — что-то подсветило красным наши позиции и это далеко не интимный фонарь, обещавший сладкое. А что? Ненавижу пустые вопросы…
Свернув лагерь, встали на маршрут. Энтузиазма в стане Шеста и Замеса не наблюдалось — только работа, только хардкор. Месить копытом асфальтовую крошку, надсаживая дыхание. И воды ограниченный тираж — не сбавишь внутренний жар. Но закаляет — в отдельные моменты пристраивались к тылам повозки и налегали остаточным составом в помощь возницам. Бродить по искаженным улочкам до скончания дня я не планировал. На сегодня еще есть в расписании местечко для интима с власть-предержащими.
Знакомых ворот на периметре достигли все же за полдень. В финале приказал сбавить обороты, негоже бравой команде забрызгать потом фермерские стены. Да и ясности во взгляде надо бы прибавить. Над сторожевым помостом высунулась лысая черепушка Лузы:
— А-а, знакомые беспокойные. — Мужик вернулся на смену и отчего-то был доволен. Там, полагаю, своя история, из бытовых народных. — Отпустила зона?
— Не спрашивали. — Я задрал голову. — Откроете или нам уже разгоняться?
— Во, напрягает, — прозвучало за оградой почти восхищенное. — А может стрельнуть…
— Я голос-то запомнил, — озвучил стене умотавшийся Шест.
— Такие же борзые, — кивнуло начальство.
Скрежетнули створки, освобождая дорогу, и старшой охранки передислоцировался вниз. Деловито осмотрев груз, присвистнул и уважительно сказал:
— Быстро рвете. Задание № 14?
— Это типа местный фольклор такой? — поинтересовался я искренне. — Любимая задачка для пришлых?
Луза задумчиво покачал головой, присмотрелся к лицам, зачем-то изучил задний фон со стылыми развалинами. И скупо повторил слова Экса, немного теряя в веселости:
— Формальность. На верху должны убедиться.
И мы одновременно посмотрели на небо. Я — по дурости, он от недопонимания. Но степной юмор не зашел и остался лишь в моей головой тусклыми отголосками с привкусом мяты. Посторонились, пропуская колесницу и усталую команду. Мужчина доверительно склонился, нашептывая о сокровенном:
— Слышал о Фишере.
— Спрошу, не против? — я решил воспользоваться.
— Конечно. — Он изобразил лысиной апогей внимания.
— Как много Фишеров?
— Ага, — выдал он, хлопнув меня по плечу. — Сечешь. Я рад, что упомянул тебя перед кем следует…
И все любят оценивать. Да и сам грешен, чего уж там. А то, что гнилого мяса в достатке у кормушки я никогда не сомневался. Но со всеми мне бодаться не с руки, вот и функция подтвердила легким поглаживанием нервов — цель, сука, совершенно другая. Махнув на прощание, быстро догнал бойцов, что уже вырулили на траверс бивуака.
А новых следов нет — все чинно и достойно. Сколько оставили, столько и приняли. В отдельную пищевую цепочку мы уже отчасти вписались. Следующий шаг оформим, не побрезгуем.
— Фрау, Крыса, облагораживайте место, но по легкому варианту. Замес собери никчемное барахлишко, загонишь местному торгашу. Избавь нас от хлама, хороший товар прибереги, пока не уйдем за стену. И поспрашивай о последних слухах. А мы с Шестом сдаваться.
— Полагаешь не задержимся? — Мелкая с некоей ностальгией оглядела следы стоянки. Как быстро ветхое становится привычным; стоит только назвать своим и что-то щелкает в мозгу.
— Им нужны бойцы и мы подходим.
— А может поля копать, говно месить? — фыркнул тощий. Оценил мой укоризненный взгляд и добавил: — Ну то есть применять удобрения?
— Таких вокруг много, а резких и дерзких наперечет, — намекнул. Подождал пока дамы с умником сгрузят нехитрую поклажу и дал отмашку Шесту, сам становясь в упряжь. Напрягся и немного крякнул. У Марты были другие планы. Костлявый упырь расплылся в довольной улыбке, которую захотелось подправить. Но я сдержан и не обидчив.
Тощий не стал испытывать судьбу — потянул с должным прилежанием, и мы с трудом покатили. Достигли КПП через неконтролируемое мной время. Устал к херам, заглотнув соленый экстракт пота. Даже удивился — откуда столько жидкости из бренного организма?
— Уже? — непонятно спросил мужик за стойкой. Чую неверие в наши силы и общее обесценивание.
— Еще, — прохрипел в бородатое лицо.
Он присмотрелся, сглотнул и уважительно замахал рукой:
— Щас избавим. Снимем…
А тощий провожал каждый мешок нехорошим взглядом. И многие могли подумать, что он обозлен на тяжесть груза, но я понимал — каждые тючок костлявый уже считал своим. Аграрии, наученные опытом общения со сменой № 7, тянуть не стали. Бородач, едва мешки с удобрениями общими стараниями уплыли на задворки, вежливо спросил:
— Патроны, еда, амуниция?
— Амуниция? — Я насторожился.
— Шмот, — фермер не сдержался и хмыкнул. — А то сразу раскатывают губенку на пулемет…
— Пулемет? — Моя односложность собеседника искренне напрягла. Но я услышал приятное слово, мне можно.
— Нету, — отрубил он. — Куртки, штаны. Фуфайку могем подкинуть. Еще носки есть, но оранжевые.
— А трусы? — спросил, начиная ощущать, как отпускает внутренне напряжение от транспортировки.
— Э? — Шест отвлекся от изучения стеллажей с образцами наград. Да там и лежало невзрачное: палка, палка, ножик, чашка…
— Не фабричные, — с намеком сказал аграрий. А мне даже любопытно посмотреть на местное творчество.
— Нам патронов и трусов, — сказал твердо. — И тощий убавь пыл во взоре. Трусы — это тема.
Вынесли две коробки — прям сервис и распорядок. Я изучил, бегло отобрал нужное. Трусы из плотной такни болотного цвета развернул, прицениваясь. Парус не парус, но тягу должны создавать достойную.
— С меня спадут, — категорично сказал Шест.
— Утянем, — пообещал.
Ушли можно сказать налегке, чем порадовали собравшихся на КПП. Троица клерков, если можно так назвать, переключилась на вновь прибывшие команды числом три. Опять же заметил пару знакомых лиц и пару знакомых взглядов. С нами хотят свести знакомство, но ищут повод и психологическое оправдание — вроде как нельзя подкатить на хромой козе, а с четким обоснованием — можно. Но неинтересно, я вот хромую козу пользую в легкую.
У стойбища с облегчением расчехлились. Женщины накинули немного быта — можно приткнуть натруженное тело и слегка выдохнуть. Крыса светилась любопытством. В качестве бесплатного бонуса сунул ей награду, и в процессе изучения исподнего она зависла. Бывает. Вернулся Замес с видом облагороженным удовольствием от сделки. Сдал-приобрел по мелочи, как выяснилось при инспекции мешка, но сама торговля ему прям заходит — если в меру и не в ущерб крутому образу охотника.
— Да мы по любому в плюсе, — потер руки Шест.
— И хорошо, — подтвердила Фрау. Посыл и акцент, как водится.
Но ждал не этого, наблюдая за довольной возней команды. Через несколько часов в ближайшем ракурсе между будок нарисовались двое. Экс с видом осторожным и бдительным и незнакомец в непритязательном комбезе. Короткая стрижка, тронутая сединой, скуластое твердое лицо, крепкое сложение без перегибов. Ровно столько и там, где надо. Аура внимания, которую я почувствовал еще на подходе…
Пара приблизилась, я присмотрелся к лицу незнакомца и встал. А вот теперь, сука, прибыли проблемы.