- С вашей стороны это очень благородно, - сказал Бюзар.
Он переминался с ноги на ногу и упорно смотрел старику в рот, чтобы не видно было, что он избегает его взгляда, но в то же время старался не встретиться с ним глазами.
- Но я лично хочу жить сегодня, - резко проговорил Бюзар.
- Дело твое, - сказал Шатляр. - Выколачивай деньги, чтобы купить себе право стать лакеем. Но делай это пристойно. Ни одного сверхурочного часа. Ничего, поработаешь год вместо шести месяцев, это пойдет тебе на пользу.
- На вашей стороне сила, и вы этим пользуетесь.
- Совершенно верно, мой мальчик.
- Но Мари-Жанна не может ждать так долго.
- Почему? Объясни.
- Нечего объяснять, все и так ясно.
Бюзар снова опустил голову.
- Ну-ка, посмотри на меня.
Бюзар поднял голову.
- Ты мне не нравишься, - сказал Шатляр.
Бюзар нахмурился.
- Чего вы ко мне придираетесь? Я поступаю по-честному, Когда я узнал, что у нас будет ребенок, я предложил Мари-Жанне жениться на ней.
- Не нравится мне, как ты разговариваешь.
- Ничего не поделаешь.
Старик скручивал сигарету, не спуская глаз с парня, тот стоял перед ним, скрестив руки на груди, с непроницаемым лицом.
- Так женитесь, незачем мудрить.
- Все равно нам нужны деньги на обзаведение.
Старик нагнулся, чтобы закурить от зажигалки, которую он прикрывал от ветра ладонью.
- Я не понимаю Мари-Жанны, - сказал он.
- Ей не нравится жить в Бионне.
- Так мне и казалось, - медленно проговорил Шатляр. - Она ни за что не хотела идти на фабрику... Предпочитает в одиночестве сидеть у окна а целый день шить и шить... Вот и лезет в голову разное...
Он замолчал. Бюзар угадал мысли старика.
- Она не может забыть несчастного случая с отцом, - сказал он.
- Молчи. Ты-то не имеешь никакого права говорить об этом.
- Вечно эти громкие слова. Вы не на собрании, - возразил Бюзар.
Шатляр в упор посмотрел на него. Бюзар снова скрестил руки на груди, вызывающе глядя на старика.
- Ты мне не нравишься, - повторил Шатляр.
Он опять нагнулся и зажег потухшую сигарету.
- Может быть, я ничего не понимаю в современной молодежи... Хотя некоторые, мне кажется, сделаны из добротного материала.
Он снова поглядел на Бюзара.
- Договаривайся с остальными делегатами... Я не могу быть беспристрастным. Я слишком хорошо отношусь к Мари-Жанне, и мне не по душе, что она выходит за парня, который так некрасиво поступает... Объясняйся с ними сам... Вмешиваться не буду.
Он повернулся и ушел своей тяжелой и решительной походкой, по которой все в Бионне издали узнавали его.
"Я победил, я победил!" - в полном упоении твердил про себя Бюзар.
Остальные профделегаты "Пластоформы" были не так строги, как Шатляр, и Бюзар их не боялся; они даже найдут потешной затею обоих парней и только посмеются над Бюваром: "Эх ты, незадачливый гонщик, ты же не выдержишь до конца..."
Но возражать они не будут.
Бюзар заглянул в цех. Брессанец уже вошел в ритм работы: поднять решетку, отсечь "морковку", разъединить сдвоенные части, бросить их в ящик, ждать, когда загорится глазок; поднять, вынуть, опустить, отсечь, разъединить, сбросить, ждать; поднять, вынуть...
- Это полегче, чем пахать, - заметил брессанец. - Хорошо быть рабочим.
Он, как и Бюзар, ликовал. Он уже видел, как покупает коров и волов, какие закатывает кутежи перед уходом в армию.
Большие часы в глубине цеха, висевшие так, чтобы они были видны отовсюду, показывали три часа двенадцать минут тридцать секунд. На часах была секундная стрелка, потому что старые прессы не имели красного глазка, и рабочие, закрыв форму, отсчитывали секунды, чтобы знать, когда можно вынуть изделие.
Рабочие второй смены (с восьми до шестнадцати часов), не отходившие от машины с раннего утра, все чаще и чаще поглядывали на часы. К концу смены многие пробовали ускорить ход времени, прибегая к разным уловкам: можно, например, заставить себя смотреть только на секундную стрелку, а через некоторое время взглянуть уже на минутную и тем самым доставить себе приятный сюрприз: она продвинулась на целых четыре деления вместо трех вопреки тому, что вы себе внушили.
Пришел мастер снимать показания счетчиков: машины сами регистрируют количество произведенных операций, то есть отлитых изделий. Рабочий имеет право не додать 5% продукции по отношению к проектной мощности пресса. Из-за технических неполадок, если взять среднее за год, производительность машины снижалась примерно лишь на 2,3%. Таким образом, 5% отклонения допускалось с учетом несовершенства человеческой машины. Предполагается, что, если рабочий недовыполняет норму больше чем на 5%, он сознательно и часто опаздывает поднять решетку в тот момент, когда загорается глазок. В этих случаях рабочий платит штраф, размер которого определяется тем, сколько недостает изделий и как часто повторяются нарушения, По словам старика Мореля, такая система позволяет автоматически отсеять лодырей; с профсоюзом все равно бессмысленно договариваться об их увольнении, а когда рабочий обнаруживает, что сумма штрафа превышает его заработок, он сам уходит: в день получки - кукиш, и больше его не видно.
- Пойду-ка подкреплюсь, - сказал Бюзар.
- Не торопись. Я совсем не устал. Хочешь, возвращайся только к шести, предложил брессанец.
Бюзар направился к поселку в надежде увидеть свою невесту, но на авеню Жана Жореса встретил Поля Мореля. Тот выходил из бистро.
- Ну как, доволен? - спросил он Бюзара.
- Ясное дело, доволен! - воскликнул Бюзар.