[Тава: …]
Аптапаро медленно распахнул свои глаза и взглянул на серый потолок. Возле него валялась уставшая Мун, раскинувшая свои ноги так, что её пятки упирались ему в щёку.
[Тава: …]
Протирая свои очи, юноша присел на край кровати, согнувшись от непосильной тяжести в голове.
Казалось, на его шее повисла железная цепь с тяжёлым грузом — настолько долго он спал.
[Тава: …]
Окно было открыто, и из него подозрительно веяло приятным, но странным холодком. Белым и невнятным свечением солнце кое-как пробиралась в закрома комнаты, откидывая длинную угловатую тень зверолюда на дощатый пол.
Кое-как напялив на себя зелёную рубашку с серой шерстяной безрукавкой, он поднялся на ноги и слегка попрыгал, разминая свои онемевшие конечности.
В тазике осталась ледяная мутноватая вода — он умылся ей, но холод лишь неприятной маской осел на его лице, будто пройдя мимо его пустовато звенящего сознания.
[Тава: …]
Девочка, развалившись «ангелочком» на скомканном одеяле, спала, как убитая, так что аптапаро решил не будить её до поры, до времени. Судя по температуре, он проснулся слегка рановато — возможно, прямо сразу после рассвета.
[Тава: …]
Обув свои башмаки, зверолюд слегка топнул ими по порогу, вдалбливая пятки, и, выйдя из комнаты, спустился вниз по лестнице, немощно придерживаясь за шероховатые деревянные перила.
[Тава: …]
Стойка. Столы. Стулья. Пара бочек. Записная книга. Небольшой сосудик с водой. Свечи.
Здесь, на первом этаже, было много чего, но только не людей.
[Тава: …]
Видать, он, и правда, чересчур рано поднялся с кровати, раз даже корчмарь ещё спокойно спал. Внутри гостиницы царил глуховатая тишина, лишь слегка прерываемая каким-то ребристым гулом с улицы.
[Тава: …]
Зверолюду хотелось наружу — вдохнуть полную грудь холода и зарядиться ими на весь день, продереть свои утомлённые глаза и подготовиться к наступающему рабочему дню.
Дотопав до двери, он провернул ручку своей тощей ладонью, и, слегка неуклюже вывалившись, оказался на улице.
[Тава: …]
Аптапаро удивлённо разинул свои козлиные глаза, оборачиваясь по сторонам. Его кудрявые волосы развевались по ветру, пока он вертел своей головой, а всё тело замерло в какой-то полубегущей позе.
[Тава: …]
Как минимум, повсюду лежал никто иной, как снег — белый и хрустящий. Белым ковром он улёгся на улочках Йефенделла, уже изрядно притоптанный и местами вовсе растаявший. С крыш обильно потекла вода, и всё залило, а на карнизах начали появляться самые первые мелкие сосулечки, тянущиеся продолговатой капелькой, обрывающейся овальным кончиком.
[Тава: …]
Серые тучи безжизненным полотном охомутали небо и связали и без того уже сдыхающие лучи солнца. Ветер практически прекратился — не то, что вчера или до этого. Иногда, конечно, слегка поддувало, из-за чего всё более ясно чувствовалось зимнее покалывание на побледневшей от мурашек коже.
[Тава: …]
Но не только первая плотная пороша удивила Тавагото — на выходе из переулка, где была гостиница, стояла просто уйма людей.
Сначала аптапаро сильно задрожал, вспомнив то, как его в этом же переулочке поймали люди, желавшие убить зверолюдов.
[Тава: …]
Но нет. Отдалённые нахмурившиеся лица стояли к нему боком, и никто и не собирался на него смотреть.
[Тава: …]
Накинув на свою голову серый холщовый капюшон, Тавагото приблизился к толпе, уставившись на источник шума.
Вокруг него стояли мужчины и женщины, старики и дети, люди и зверолюды, аристократы с подпоясанными сюртуками и обычные рабочие мужики в меховых телогрейках.
Лица их были довольно бледноваты, лбы нащурены, а глаза пристально сужены.
[Тава: …]
Перед всей этой процессией был, естественно, уже до боли всем знакомый император Сергей Самозваный.
Рыжеволосый юноша сидел всё в том же своём костюме. Несмотря на то, что его одежда явно не подходила для такого мороза, так как была очень тонкой и нескованной, он не дрожал, не потирал руки, не покрывался румянцем и не показывал хоть каких-нибудь признаков жизни.
[Тава: …]
Пока что он просто сидел. Всё также ему вынесли деревянный покрытый узорами стул, уже больше похожий на трон (видимо, слуги императора уже успели свыкнуться с причудами их господина), а около стояла императрица Луиза И, или как её успели прозвать — Луиза Нетронутая.
Несмотря на то, что она была всё такой же молодой красавицей с роскошными коричневыми волосами и оранжево-карими глазами в милой серо-бурой шубке, лицо императрицы источало уныние и потерянность.
Все эти встречи тяготили её — она иногда поглядывала на лицо императора, на его холодные, как сегодняшний день, матово-чёрные глаза и, опустив голову, вешала нос, взирая себе под ноги.
[Сергей: …]
[Народ: …]
[Тава: …]
Тавагото не знал, сколько времени уже прошло с того момента, как все эти люди здесь собрались — может, он успел как раз к самому началу, а может они стояли здесь уже не первый час.
В любом случае, не прошло и минуты, как…
[Сергей: Жители Йефенделла…]
[Народ: …]
[Тава: …]
[Сергей: Как вам известно… Долгое время вами правили псилактики, а всё из-за того, что они владели магией и были в разы сильнее даже сотни таких убожеств, как вы…]
[Народ: …]
[Тава: …]
[Сергей: Но кое чего большинство из вас не знало… Магия дарована не только псилактикам. Ей может владеть абсолютно каждый, даже такие как вы.]
[Народ: …]
[Тава: …]
[Сергей: Я не буду голословным… Так что сейчас вам всё продемонстрирует человек, который непосредственно в этом разбирается. Запрещаю покидать площадь под угрозой смерти.]
Император лениво щёлкнул пальцами, и из-за его спины вышел какой-то высокий мужчина в чёрном пальто. У него были какие-то странноватые серо-зелёные рыскающие глаза и по-смешному закрученные усики под крючковатым носом. На голове развевалась чёрная высокая шевелюра, хоть бока его и были выбриты.
[???: Здравствуйте, уважаемые жители Йефенделла, моё имя — Артибар, и я являюсь представителем практикантов Запрещённой Магии. Такой она называется из-за того, что псилактики обусловились с нами, чтобы мы не распространяли информацию о ней на территории Империи.]
[Народ: …]
[Тава: …]
[Артибар: Да, согласен… Пожалуй, предыстории и рассуждения можно отложить на потом. Ведь, как говорится… Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.]
Неожиданно мужчина выставил вперёд свои руку, и из его ладони яростно бушующим потоком вырвалось ярко-кровавое пламя. Прокручиваясь вокруг своей оси и раскаляя воздух, оно промчалось сквозь воздух, оставив после себя тёмную дымку пепла.
Люди зашептались и принялись принюхиваться — пахло, и правда, гарью.
[Артибар: Если бы я был псилактиком, то на этом бы мои способности и заканчивались, но… Я обычный человек…]
Маг взвил руками в воздух, и с неба градом посыпались жирные снежные хлопья. Целое море белоснежных мух завертелось и закружилось в воздухе.
Мужчина наполовину согнул свои пальцы и принялся неистово крутить ими против часовой стрелки.
Снежные вихри закрутились и сжались в струйку, расправились и сложились в узор медведя, коня, оленя, зайца, человека.
Хлопья слипались и разлипались, из раза в раз складываясь в какие-то по-удивительному реалистичные фигуры.
Люди подняли свои головы вверх, придерживая шапки ладонями, а снежинки всё продолжали метаться из стороны в сторону, яростной метелью кружась вокруг своей оси.
Наконец, мужчина развёл руками и ледяные конструкции рассыпались в клочья, парящими мотыльками приземлившись на плечи собравшихся.
Все тут же воодушевились. Были слышны как крики удивления и восторга, так и недовольные возгласы насчёт фальшивости происходящего.
[Артибар: Погодите-погодите… А как насчёт этого?]
Мужчина, с уже явной улыбкой на лице, попросту щёлкнул в ладони и пропал.
[Народ: …]
Повисла тишина — народ замер, в предвкушении взирая на каменную трибуну, на которой, к слову, всё также сидел император со своей бессменной мертвецки-безжизненной физиономией.
[Артибар: Вуаля!]
Совершенно из ниоткуда перед сборищем людей снова оказался высокий маг с сумасшедши бегающими глазёнками. В руках его был небольшой чёрный цилиндр, которым он отчаянно принялся махать перед своей публикой.
Пальцем он неожиданно указал куда-то в толпу, и завороженные зеваки все пооборачивались в центр, встретившись взглядом с именитым аристократом, на макушке которого сияла блестящая плешь.
Народ принялся смеяться и гоготать — видимо, всё это время знатный мужчина скрывал свой недуг как раз-таки этим цилиндром.
Сам он ужасно сконфузился и попробовал прикрыть лысину белой перчаткой, сжатой в ладони, но всё было тщетно.
[Сергей: …]
[Тава: …]
[Сергей: Тишина…]
Нет, император не кричал — он сказал это довольно тихо, можно даже сказать, промямлил, но толпа, тем не менее, прекрасно его услышала, отчего абсолютно все тут же замолкли, снова уставившись на его не обрамлённое эмоциями лицо.
[Сергей: …]
[Народ: …]
[Тава: …]
[Артибар: …]
[Сергей: Каждый из вас может обучиться любой магии, которую он только пожелает… В этом и заключается смысл Запрещённой Магии…]
[Народ: …]
[Сергей: Я, как правитель Империи Эльденгард, объявляю данное ответвление волшебства легальным. Отныне она будет зваться Тайной Магией…]
[Народ: …]
[Сергей: И ещё… Я выделю пятнадцать миллионов монет на постройку Школы Магии… Уже через неделю туда будет объявлен набор, и путём вступительных экзаменов определённое количество жителей Йефенделла будут обучаться у практикантов Тайной Магии… Включая Артибара.]
Толпа ликовала. Люди кидали вверх свои шапки и радовались — и в первую очередь из-за того факта, что теперь они могли стать настолько же сильными и влиятельными, как и псилактики. Не для кого не было секретом, насколько же легко было зарабатывать деньги и заводить знакомства, владея магией, сколько власти и возможностей тебе даровала хоть какая-та способность… Это было благословление, которое неожиданно решили даровать чуть ли не каждому.
Многие в толпе, конечно, до сих пор пребывали в шоке, кто-то вообще отнёсся к этому скептически, с сомнением взирая на закрученные усы Артибара.
Кстати о нём… Наверно, только он (и императрица по понятным причинам) не был рад в эту секунду.
Маг стал бледнее смерти, он вытаращил свои глаза и с ужасом взирал на выкрикивающие поздравления толпу.
[Народ: АВЕ СЕРГЕЙ!!!]
[Сергей: …]
[Народ: АВЕ СЕРГЕЙ!!!]
Крики слились в согласный хор, и люди совершенно неожиданно начали почитать нового императора.
[Сергей: …]
Как бы вы не задолбались это слышать, но он, не поверите, никак на это не отреагировал. Видимо, император лучше остальных понимал, для чего вообще было организовано это мероприятие, так что Сергей Самозванный…
Просто взял и ушёл, оставив разгорячённую толпу в гордом одиночестве.
***
[Артибар: В-в-ваше Высочество… Мы с вами не договаривались ни о какой школе Магии…]
[Сергей: …]
Несмотря на заикание и дрожь в голове это был не наш трусливый аптапаро, а тот самый маг.
Тавагото же в это время убирался рядом.
С того сборища он решил сразу двинуться во дворец, оставив всё ещё дрыхнувшую Мун в кровати.
Есть ему, как ни странно, не особо хотелось, да и они с девочкой недавно купили булочки, дабы не бегать с работы во Второе Кольцо, так что аптапаро успел быстро перекусить пирожком с мягкими и слегка кисловатыми яблоками внутри и прийти на работу.
Сергей, видимо, мгновенно телепортировался во дворец после произнесения речи, так что тот же Артибар плёлся примерно с такой же скоростью, что и зверолюд, из-за чего Тавагото сейчас и застал этот разговор, происходящий на гостевом крыльце.
[Артибар: В-в-ваше Величество…]
[Сергей: Ты не можешь обучить пару сотен бестолковых крестьян?]
[Артибар: Но… Нельзя, чтобы столько людей неожиданно обрели такую силу… Одно дело, когда у мага два или три ученика — он воспитывает их нравственно, чтобы они не использовали магию во вред, но с таким большим количеством людей…]
[Сергей: Да… Начнутся беспорядки… Каждый из них будет чувствовать себя богом… Будет считать, что ему всё дозволено…]
[Артибар: …]
[Сергей: Но мне это и не важно…]
[Артибар: …?]
[Сергей: Если хоть кто-нибудь из них додумается до заклинания, которое убьёт меня, то всё это будет оправдано…]
[Артибар: Убьёт?]
[Сергей: Да… А ты… Ты можешь меня убить?]
[Артибар: Я… Я… Я не подниму руку на императора…]
[Сергей: У тебя есть заклинание, чтобы выкачивать жизненные силы? Ты умеешь вынимать из человека душу? Ты можешь изничтожить меня до атома?]
[Артибар: Нет, В-в-ваше Высочество…]
[Сергей: На а хотя бы это… Ты можешь уничтожить?]
Император запустил ладонь под свой чёрный кафтан и оголил свою грудь, дав магу взглянуть на огромный лазурно-голубой камень, торчащий из его бледной кожи.
[Артибар: Н-н-нет, Ваше Высочество… Никто не может просто взять и уничтожить магический камень… Тем более, Первородный…]
[Сергей: Получается… Ты такой же жалкий слабак, как и все остальные…]
Император уныло прикрыл свою обнажённую кожу и повернулся к магу спиной.
[Сергей: Даже не пробуй возникать по поводу того, что я открываю Школу Магии… Ты должен выпустить из этого заведения достойных магов… Чтобы хотя бы они были способны покончить со мной.]
[Артибар: Будет исполнено, Ваше Высочество…]
Напуганный до чёртиков, Артибар опустился на колено, хоть Сергей уже и не видел его.
[Сергей: К слову… Ты же до сих пор контактируешь с пиллантами и прочими авантюристами?]
[Артибар: Да…]
[Сергей: Передай им, что на них тоже распространяется закон об убийствах… Даже если у них есть заказ… Я убью каждого, кто тронет гражданина Империи.]
[Артибар: Но… Вы лишаете нас работы…]
[Сергей: Смешно считать убийство работой… Нет ничего проще убийства. Отнимать чужую жизнь… Это как отобрать конфетку у ребёнка… Или даже нет… С ребёнком надо договариваться, слушать его вопли, избегать взглядов прохожих… А с трупами не надо договариваться, их вопли не имеют веса, а прохожие… Не у всех детей есть конфеты, но ведь все люди смертны, не так ли…]
[Артибар: …]
[Сергей: Эххх…]
[Артибар: …]
[Тава: …]
[Сергей: Знаешь… Я всегда поражался тому, как спокойно люди талдычили о жизни и смерти. Я думал, что это нечто настолько сакральное, что нельзя точно сказать что это, зачем это надо и для кого… Но недавно я всё понял… Жизнь для тех, кто что-то приобрёл, а смерть для тех, кто что-то потерял…. Всё так просто — будто две стороны монеты: орёл и решка.]
[Артибар:…]
[Тава:…]
[Сергей: В детстве, когда ребёнок узнаёт о смерти, он впадает ужас, ведь он просто не успел ничего приобрести. Он не может даже понять, каково это — быть мёртвым, ведь он никогда, по сути, и не был живым.]
[Артибар: …]
[Тава: …]
[Сергей: Вырастая, мы, наконец-то находим цель, близких, радости… Смерть для нас теперь самый страшный и грозный враг, но… Мы растём… Близкие умирают, цели остаются неисполненными, а радости перестают быть таковыми, и именно в тот момент, когда ты перестаёшь верить в их существование… Именно тогда ты начинаешь медленно и неотвратимо мчаться в объятия смерти…]
[Артибар: …]
[Тава: …]
[Сергей: И в этом нет ничего плохого… Несомненно, обидно умереть, когда ты полон жизни… Но также и обидно жить, когда ты полон смерти…]
[Артибар: …]
[Тава:]
[Сергей: Да что ты в этом понимаешь… Для вас всех жизнь ценный дар, данный всего раз, но… Она угасает так глупо и нелепо… Ты не испускаешь дух, не растворяешься голубым призраком… Ты просто перестаёшь дышать — да и только… Как кто-то давит говно на дороге, также давится и жизнь…]
[Артибар: …]
[Тава: …]
[Сергей: Я понимаю… Вы вкусили жизни, и поэтому держитесь за неё… Все же мы боимся что-то менять, не так ли? Никто ведь не может просто взять и попробовать смерть…]
[Артибар: …]
[Тава: …]
[Сергей: Вы меня не поймёте… Никто в этом мире меня не поймёт…]
Он взмахнул своими опустошёнными червоточинами и медленно зашагал в сторону своего кабинета, слегка сгорбившись.
Магу с крючковатыми усами и черноволосому аптапаро оставалось лишь изумлённо взирать ему вслед.