[Бернадет: …]
Яркий утренний свет протиснулся ярко-розовым оттенком под веки девушки, и её глаза резко распахнулись.
[Бернадет: …]
Это была небольшая комната. Её окружали деревянные дощатые стены, крохотное, закрытое занавесочкой окно, широкая двухместная кровать, пара полотенец, тумбочка и огромный деревянный таз с уже остывшей водой.
[Бернадет: …]
На полу кто-то валялся. Точнее говоря, чья-то черноволосая бошка беспардонно уткнулась носом в пол.
[Бернадет: …]
Голова у девушки ужасно болела, будто там копошились мыши, золотые волосы были взъерошены, а руки и ноги жутко ломило, будто она лежала полдня на холоде.
[Бернадет: …]
И, видимо, так и было, потому как всё её тело было облеплено какой-то рубашкой и портками. От них нехило так воняло, и они были насквозь мокрыми — где-то даже виден был иней, оставшийся с прогулки на свежем воздухе.
[Бернадет: …]
Девушка еле-еле поднялась с постели. Голова была пустой, думать о чём-либо было попросту невозможно из-за жгучей боли.
[Бернадет: …]
Всё, на что вообще решилась Бернадет, так это подойти к валяющемуся на полу незнакомцу и поднять его на ноги.
Прямо сейчас она не думала о том, что она всего лишь то воскресла из мёртвых — её тело даже, можно сказать, двигалось интуитивно.
[Бернадет: …]
Девушка уложила тело на кровать и, схватившись за своё лицо, села на мягкий матрас, уткнувшись себе в колени. Ей надо было немного посидеть в тишине перед тем, как начать адекватно размышлять.
[Бернадет: …]
***
[Бернадет: …]
«Я умерла?…»
[Бернадет: …]
«Тогда… В корчме Дыона Сергей напал на меня и… Я помню лишь, как моя голова отлетела в сугроб… Неужели…»
[Бернадет: …]
«А может я и не умирала… Но что тогда? Я спала столько дней в… Комнате не пойми кого?»
Ярко-голубые глаза девушки упали на истерзанное тело зверолюда.
«А нет… Это Тавагото… Он же тогда тоже был в корчме… Что с ним? Почему он такой израненный?»
Нежные пальца Бернадет медленно ощупали живот аптапаро, его плечи, руки и ноги: он весь был переломан, исцарапан и обескровлен. Было удивительно, как его сердце вообще продолжало биться. Судя по его телосложению, он уже давно должен был умереть.
«Он… Может его тоже избил Сергей?… Нет… Он бы не пережил драку с ним… Он же обычный аптапаро…»
Голубые глаза девушки неотрывно следили за дыханием зверолюда, будто в нём было что-то важное.
«Но почему он в таком состоянии… И я в мужской рубашке… Если его поставили меня охранять, то почему он избит до полусмерти?… А если он меня откуда-то спас, то почему я цела?…»
Девушка поднялась с кровати и слегка стеснительно приблизилась к шкафу — там не было особо много вещей, но всяко лучше, чем пропотевшие рубашка и портки.
[Бернадет: …]
Нацепив на себя какую-ту зелёную рубаху и серые штаны (всё из того самого набора, в котором Тавагото явился в Йефенделл), Бернадет медленно двинулась к выходу.
[Бернадет: …]
Её ладонь коснулась ручки…
[Тава: Стой.]
[Бернадет:..?]
Позади неё раздался едва различимый сиплый голос.
Девушка удивлённо развернулась: очи Тавагото были открыты, а его опухшие губы истошно выговаривали едва понятные слова.
[Тава: Не… Выходи…]
[Бернадет: Ты… Ты же Тавагото, верно?]
[Тава: Там опасно… Я не хочу снова тебя потерять…]
[Бернадет: Ты слышишь меня? Ты Тавагото?]
[Тава: …?]
Девушка еле могла разглядеть зелёные козлиные зрачки из-под вздутых гематомами век, но сейчас они явственно сверлили её взглядом.
[Тава: Да… Я Тавагото… А ты Бернадет Мьюриксон…]
[Бернадет: Мьюриксон?.. Откуда ты это взял? У меня никогда не было фамилии…]
[Тава: Так… С могильной плиты…]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: Получается… Я… Умерла?]
Голубые глаза девушки опустошились, она удручённо опустила свои руки, а лоб покрылся складками морщин.
[Тава: Да… Это было… Вроде бы неделю назад… Когда Сергей убил тебя.]
[Бернадет: Но… Я…]
[Тава: Не волнуйся… Я воскресил тебя…]
Вспухшие, покрытые кровавыми трещинами губы Тавы расплылись в широкой улыбке.
[Бернадет: К-к-как…]
[Тава: Я… Ха-ха… Я и сам не знаю…]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: Ну… Спасибо…]
[Тава: Да… Я понимаю, что ты меня практически не знаешь, но я… Хе…]
[Бернадет: …]
[Тава: Я люблю тебя… Нет уже смысла что-то скрывать или откладывать…]
Девушка не могла не отреагировать на это скептически и слегка отстранённо. Перед ней был полуживой труп практически незнакомого для неё человека. Несомненно, круто, что он признался, но вот какого ответа он вообще ожидал — было непонятно, тем более в таком странном и сумбурном диалоге.
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: Тогда… Я пойду?]
[Тава: Зачем… Он же снова тебя убьёт…]
[Бернадет: …]
[Тава: В этой гостинице работает Циллиана… Сюда часто ходит Филимон… Я не держу тебя здесь… Но здесь попросту безопаснее…]
[Бернадет: Тогда… Понятно…]
[Тава: Я рад… Я… Я сделаю всё… Чтобы ты больше не умирала…]
[Бернадет: Эмм… Спасибо…]
[Тава: …]
[Бернадет: …]
[Тава: …]
[Бернадет: Тавагото?]
[Тава: …]
Девушка окликнула аптапаро, но он уже отрубился.
[Бернадет: …]
***
[Тава: …]
Мрак ночи неясным полотном покрыл комнату.
Из крохотного окошка скзвозь рыжую занавеску сочился молочный лунный свет.
Бернадет уже спала на своём месте: Циллиана, к удивлению, очень легко восприняла тот факт, что её подруга взяла и воскресла. Именно она и постелила ей матрас, причём в своей комнате, а не у Тавы — в основном по инициативе самой Бернадет.
[Тава: …]
Непонятно, где вообще пропадали утром Мун, Циллиана и начальник гостиницы: по крайней мере, сейчас они все были на местах.
Сероволосая девочка привычно раскинулась на кровати, уткнувшись своими ножками в израненное лицо аптапаро.
Естественно, они осмотрели его ближе к полудню вместе с Циллианой и Филькой, но ничего критичного не обнаружили (по крайней мере, по сравнению с позавчерашним днём это ещё были цветочки).
Долговязый слуга Рорикдеза с чёрным пучком на макушке, к слову, с Бернадет не виделся, и ничего про неё не слышал: девушка решила на первых порах хоть немного обдумать, как вообще это преподнести.
[Тава: …]
На самом деле, все, кто сейчас жил в гостинице, испытывали очень странное чувство: все были рады тому, что девушка воскресла, но вот… Как будто бы никто и не просил этого делать…
[Тава: …]
Да, об этом странно заявлять, но, казалось бы, предсказуемых приступов счастья и чего-то подобного попросту не было, будто девушка и вовсе не умирала… Возможно, так произошло из-за того, что и погибла она крайне нелепо и неправдоподобно.
[Тава: …]
Зелёные глаза аптапаро широко распахнулись.
[Тава: …]
Всё тело ныло от боли.
[Тава: …]
Зверолюд повернулся на бок и взглянул в окно. Там не было ничего кроме беловато-серого пятна. Рядом с ним недовольно хмурилась маленькая Мун, отчаянно рыскающая своими ножками в поисках лица аптапаро.
[Тава: …]
Но Бернадет тут не было…
[Тава: …]
Слегка проскрипев, Тавагото поднялся на ноги и двинулся к входной двери. Все его переломы, видимо, уже успели зажить (ну или, по крайней мере, боль от них полностью слилась с общей изнывающей тяжестью, свалившейся на плечи юноши).
[Тава: …]
На нём была его старая зелёная рубаха и серые походные штаны.
[Тава: …]
В них сегодня утром была Бернадет…
[Тава: …]
Деревянная створка двери распахнулась, и, вывалившись в свет коридора, зверолюд огляделся по сторонам.
[Тава: …]
[Циллиана: …]
На стуле, глядя в пол, восседала белокурая девушка в сероватом платье. Её бледные руки были сложены на коленях, а голова была опущена, так что было непонятно: спала она или просто тырилась в пыльные щели между досками под ногами.
[Тава: …]
[Циллиана: …]
[Тава: …]
[Циллиана: …]
[Тава: …]
[Циллиана: Так ты проснулся…]
Её блекло-серые глаза оторвались от пола и пристально уставились на зверолюда.
[Тава: Где Бернадет?]
[Циллиана: Спит в моей комнате, не волнуйся за неё.]
[Тава: …]
[Циллиана: Я хочу тебе сказать «спасибо», Тава… Но…]
[Тава: Да, я понимаю, что я не приложил никаких усилий для этого… Я ещё не заслужил вашего признания…]
[Циллиана: Я… Я не про это хотела сказать…]
[Тава: …]
[Циллиана: Недавно мне с Мун пришлось побывать не в самом лучшем месте… Может ты знаешь, что может значить этот знак?]
Девушка выставила своб ладонь, сжала редний с безымянным пальцем и приставила к ним большой.
[Тава: …]
Этот был тот самый знак, который показал зверолюду человек в маске на вступительных экзаменах в Школу Магии, и который также использовало некоторое количество человек.
[Тава: …Я… Никогда не видел его…]
[Циллиана: Хмм…]
[Тава: …]
[Циллиана: …]
Глаза девушки стали серьёзными и мёртвыми пузырями уставились на лицо аптапаро.
[Тава: …]
[Циллиана: В таком случае, ходи по улицам аккуратней… Вот, что я хотела тебе сказать… В твоём состоянии очень важно не попасть в очередную передрягу… Всё, что касается, Бернадет обсудим уже потом…]
[Тава: …]
[Циллиана: …]
[Тава: Так… Где вы были… И что было с Мун?]
[Циллиана: С Мун всё хорошо… А остальное тебе лучше не знать… Для твоего же блага…]
Белокурая Циллиана поднялась с места и, очередной раз обдав Тавагото леденящим взглядом, вернулась в свою комнату.
[Тава: …]
Чёрные кудри зверолюда скрывали его зелёные глаза.
[Тава: …]
От лестницы веяло холодом, но Тава его не чувствовал.
[Тава: …]
***
[Тава: …]
На улице ничего особо не изменилось: с неба падал снег, а по сугробам тянулись чьи-то одинокие небольшие следы от босых стоп.
[Тава: …]
Обдуваемые ветром локоны чьих-то волос вздымались вверх.
Ослепляемые тьмой чьи-то глаза едва были открыты.
Опустошённые болью чьи-то руки бессильно шатались, врезаясь в бёдра.
[Тава: …]
Дворец уже был не так далеко: лиловые башни, окропляемые лунным светом, молочными ворсистыми столбами вздымались высоко в непроглядную высь..
[Тава: …]
Обойти стражу было невозможно: вдоль периметра замка тут и там торчали чёрные силуэты здоровых мужчин. У каждого из них были мечи, тяжёлая броня и единственная задача: не пускать никого в дворец.
[Тава: …]
Хилое тело двинулось в сторону: там, где стража, по идее, могла спать. Это был самый краешек дворца, здесь только виднелся невысокий деревянный свод конюшен.
[Тава: …]
Забора не было, лишь условные указатели.
[Тава: …]
Чернокурая бошка затаилась в снегу — Тавагото плохо было слышно, так что никто его продвижения через увесистые сугробы и не заметил.
[Тава: …]
Вроде бы здесь никого не было: выбравшись из снега, можно было преспокойнейше добраться до входа во дворец, хоть он и был где-то в сотне метров.
[Тава: …]
Зелёные горизонтальные глаза в очередной раз вгляделись в едва различимые очертания знаков, голых кустов, зданьиц и дорожек, и босые ноги зашлёпали по липкому снегу.
[Тава: …]
Как оказалось, попасть во дворец было легче простого: стражников на посту не было, так что и всякое подобие границы попросту отстутсвовало. Зверолюд даже слегка удивился такой удачи: кто бы мог подумать, что сегодня стража, и правда, решит слинять с поста.
Надо было срочно воспользоваться таким везе
[Стражник: …]
[Тава: …]
[Стражник: …]
[Тава: …]
Два вылупленных глаза сурово уставились на застывшее тело аптапаро. Мужчина перед ним был в броне, облепленной каким-то мехом, а за его поясом в ножнах лежал довольно-таки длинный меч.
[Стражник: …]
[Тава: …]
Безмолвно стражник вытянули сталь из кожи и резво подскочил к зверолюду.
[Тава: …]
С огромной скоростью клинок понёсся в беззащитное горло Тавагото.
[Тава: …]
***
[Тава: …]
Глаза юноши заплыли кровавым мраком.
Его рога полезли вверх, а мозг опустошился.
[Стражник:…?]
Меч со всей силой пронёсся по шее зверолюда и по дуге вернулся в исходное полувертикальное положение.
[Тава: …]
Но аптапаро, тем не менее, до сих пор был жив.
[Стражник:!!!]
Разъярённый стражник, стоя перед неподвижным преступником, разъярённо схватился за свой меч обеими ладонями и с размаха вонзил его в его черноволосую черепушку.
[Стражник: …]
[Тава: …]
Сталь просто прошла сквоззь Тавагото. Она не разрезала его плоти, костей, мяса — мужчина будто пытался рассечь воздух.
[Стражник: …]
[Тава: …]
Два сероватых опустошённых огонька мёртвым сиянием глядели на ошарашенную рожу стражника.
[Тава: …]
В них была заметна жгучая и непримиримая ненависть.
[Стражник: Гхаа…]
Зверолюд двинул своей ладонью и впился ногтями в горло мужчины, приподняв его над землёй. По руке потекли горячие струйки крови, а мужчина начал судорожно дёргать челюстью, будто пытаясь вдохнуть воздуха.
[Тава: …]
[Стражник: …]
Высушенный скелет, обтянутый кожей, грохнулся на хрустящий снег.
[Тава: …]
Громадные чёрные рога, слепленные чем-то наподобие паутины, начали медленно уменьшаться, прячась под чёрными локонами волос.
[Тава: …]
В последний раз взглянув на обезображенную морду стражника, Тава двинулся во дворец.
[Тава: …]
***
[Тава: …]
Понятно, что Тавагото не совсем уж тупой, и он давно уже осознал, что у него были какие-то способности. Какие именно, правда, он до сих пор не понял.
[Тава: …]
Он мог высасывать жизнь из противников… Воскрешать кого-нибудь каким-то невероятным образом… А теперь, как оказалось, ещё и уворачиваться от ударов…
[Тава: …]
На самом деле, аптапаро было даже страшно думать о своей способности. Ему по какой-то причине казалось, что реши он что-нибудь или скажи — и вся эта чудодейственная, свалившаяся с неба сила просто исчезнет.
[Тава: …]
Прямо сейчас зверолюд шагал по первому этажу дворца.
Здесь было довольно пыльно: всё-таки в нём никого не было уже несколько дней, из-за того, что Верфиниций его закрыл. Закрыл, к слову, очень странно: все окна были открыты, так что не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы додуматься пролезть через них внутрь.
[Тава: …]
В тёмных коридорах было абсолютно тихо, разве что иногда послышивались постукивания оконных створок об каменные стены.
[Тава: …]
Слегка пошаркивая босыми ногами об мраморный пол, меж дверей медленно шагал зверолюд.
Он прекрасно понимал, что во всём дворце никого не было, но банальный инстинкт самосохранения не позволял ему действовать рискованно (хоть он несколькими минутами ранее и вступил безоружным в схватку с целым стражником).
[Тава: …]
Зачем же он вообще посреди ночи попёрся во дворец?
На самом деле, это было связано с его совсем недавними словами.
[Тава: …]
«Да, я понимаю, что я не приложил никаких усилий для этого… Я ещё не заслужил вашего признания…» — такие слова он произносил несколько часов назад перед белокурой девушкой со слегка выпирающими передними зубами.
[Тава: …]
Да, хотелось бы, что спасение принцессы тут же влюбляло бы её в этого принца, но ведь Тавагото…
[Тава: …]
Он даже не был принцем. На самом деле, он воскресил свою возлюбленную абсолютно случайно, из-за чего какой-то гордости или надежд на признание со стороны Бернадет попросту не было.
[Тава: …]
Зверолюд понимал, что доверие (не то что любовь) надо заслужить. Сама она с неба не свалится.
[Тава: …]
Именно поэтому он хотел вызволить Максимилиана де Вельфора, старого друга Бернадет, из плена.
[Тава: …]
Всё, что он помнил, так это образ этого потерянного и, наверно даже, умершего внутри человека. Те червоточины вместо глаз, резкие и механические движения, неконтролируемые мочеиспускания, казалось бы, стойкого человека… Всё это не могло не отложиться у него в памяти.
[Тава: …]
Только вот маршрут к комнате с этим заключённым, как на зло, в его памяти не отложился.
[Тава: …]
В очередной раз вглядываясь сквозь темноту и пытаясь хоть что-то понять по абсолютно одинаковым дверям, юноша перешагивал один коридор за другим.
Ему хотелось бы попросту зажечь свечу или ещё что-то подобное, чтобы упростить свои описки, но это опять же было очень рискованно при условии того, что в дворце кто-то да, может быть, и был.
[Тава: …]
Очередная дверь, очередной коридор, очередной поворот, очередной мраморный пол.
[Тава: …]
Очередной угол, очередной подсвечник на стене, очередной гобелен, и очередная две..
[Тава: …!]
Эта дверь была до боли плотной и…
[Тава: …]
Дубовой…
[Тава: …]
Зверолюд чётко вспомнил тот день, когда ещё Зет объяснял ему, почему на подносе у него не было острых предметов, и почему не стоило разговаривать с узником.
[Тава: …]
Наконец-то… Теперь он сможет исполнить главное пожелание своей возлюбленной, и она хотя бы поймёт его намерения, поймёт его готовность добиться её сердца.
[Тава: …]
От бледноватой ладони Тавагото до холодной деревянной ручки оставалась буквально пара сантиметров.
[Тава: …]
[Сергей: …]