Жар от предплечья волной прокатился по всему телу, и я почувствовала себя невероятно маленькой. Словно деревья, кусты — абсолютно всё вокруг разом увеличилось в несколько раз.
На дальнем конце поляны, казавшейся теперь такой же огромной, как главная бальная зала во дворце, мне почудилось движение, но разглядеть и убедиться, были ли там волки, или же мне просто показалось со страху, я не успела.
Громкий вымораживающий душу рык раздался буквально над головой и эхом разнёсся по поляне.
Я подняла голову резко, но казалось — очень и очень медленно.
Медведь!
Огромный, бурый медведь! Он напугал мою лошадь, но, по-видимому, теперь нацелился на меня.
Я хотела отползти, но ноги не слушались и ощущались совершенно неправильно. Словно их стало в два раза больше, и словно на них накинули какую-то тряпку или верёвку.
Проморгавшись, я смогла понять, что медведь не так уж близко — нас разделяло несколько шагов. Но… Это по-прежнему был огромный медведь, каких я раньше видела лишь на картинках в книгах. До этого момента я не подозревала, что эти звери вообще водятся в наших лесах.
Меня окутал резкий, острый запах мокрой шерсти с примесью лежалой травы и еловых веток. Медведь зарычал снова, медленно приближаясь ко мне, а я попросту не могла даже с места сдвинуться, абсолютно парализованная от… Страха?
Я нервно сглотнула, не в силах отвести взгляда. Я могла рассмотреть все шерстинки на его морде, застывшие капельки инея возле пасти… Которая приближалась!
Из моего рта вырвался какой-то совершенно невразумительный писк, и тут же от ручья донеслось новое рычание. Не такое грозное, более звонкое можно сказать.
Рискнув скосить в ту сторону глаза, я буквально икнула от осознания, что на меня несётся ещё и волк. Замереть ещё сильнее было невозможно, а вот от страха меня буквально затрясло.
Но волк вклинился между мной и медведем и повернулся ко мне хвостом. И снова зарычал — прямо в морду медведя.
Это было страшно — потому что повисла тишина. И она давила. Давила в разы сильнее, чем разочарованный взгляд отца или укоризненный Симоны.
Мы застыли странной композицией. Словно на картинке… Одно мгновение, и волк пригнулся, демонстрируя готовность… К нападению?
Первый удар сердца, второй… И взявшаяся буквально из воздуха яркая бабочка, вспорхнувшая словно с моей головы и неровными зигзагами полетевшая вперёд. Медленная, непонятно откуда взявшаяся в середине апреля, но она приземлилась прямо на нос медведя. Широко распахнутыми глазами, я видела, как она неуверенно переступила своими тонкими лапками. И медведь, недовольно рыкнув в мою сторону, медленно побрёл прочь.
А я… Наверно, я застыла в третий раз за последнюю пару минут. Никогда не думала, что волк может оказаться опаснее медведя. Непросто выйти победителем из схватки, но вовсе этой самой схватки не допустить!
Правда облегчение моё длилось недолго — ровно до момента, как волк повернулся ко мне своей мордой.
Возникло ощущение, что я пропустила что-то важное. И, кажется, страх повлиял на меня гораздо сильнее, чем я думала. Например морда волка мне казалась женственной и озадаченной, а чудесная бабочка растворилась как не бывало. Скорее даже просто исчезла. Или, что ещё более вероятно — и не существовала нигде, кроме моей фантазии. Не зря ведь мне пригрезилась именно такая яркая летунья, как на любимой мной иллюстрации про Арион?!
К волчице осторожно подошли три щенка и доверчиво прижались, с любопытством глядя на меня.
— Кто?
Мои глаза распахнулись ещё шире, хотя я думала, что это невозможно, и я моргнула, шокированно глядя на волков.
— Ты. Кто? — волчица нахмурилась.
— Я…
Вопрос от животного — уже звучит невероятно. В то же, что передо мной оборотень, я попросту не верила. Точнее, знала, что это не оборотень. И жмущиеся к ней щенки были лучшим тому подтверждением — оборотни совершают свой оборот не раньше двенадцати лет, а эти выглядели слишком маленькими, чтобы заподозрить в них моих ровесников.
Но вопрос всё равно поставил меня в тупик. Потому что я не знала, что отвечать. Едва ли животные знают о принцессах, а больше… С неприятным холодком осознала, что больше мне и нечего ответить.
— Ты. Двуликая. Почему?
— Чт… О чём ты?
— Ты. Двуликая. Здесь. Почему.
— Я не дву…
Я с сожалением качнула головой и ощутила несоответствие.
Видимо страх наконец прошёл, хотя бы частично, и ко мне вернулись все прочие чувства.
В нос ворвались запахи мокрой ткани и меха, с примесью ароматов талого снега, подснежников, еловых веток, нелюбимых мною карамельных яблок с корицей и ромашек. А ещё стал отчётливее звук текущей в ручье воды и скрип древесной коры.
И я окончательно растерялась, не понимая совершенно ничего.
— Двуликая! Лгать! — волчица начала злиться и, подойдя ближе, мордой подтолкнула меня, опрокидывая.
Я взмахнула руками, но увидела — лапы! И замерла, догадавшись наконец опустить голову и теперь рассматривая своё не своё тело. Такая же серебристая шерсть, как у зверей рядом, такие же лапы…
Я оглянулась, убеждаясь, что даже хвост — такой же!
И потрясла… мордой? понимая теперь, почему всё изменилось. И почему я не могла даже отползти от медведя. Я сидела в куче собственной одежде, и до сих пор не могла поверить, что произошло. Я не просто дочь оборотницы — я и сама оборотень!
Интересно, знал ли отец. И Астер…
После воспоминания о сестре, против воли вырвался тяжкий вздох. И я снова потрясла головой, чувствуя, как в ушах начинает звенеть.
— Я — Мия.
Нашлась наконец, что сказать.
Волчица неопределённо дёрнула мордой и настороженно прислушалась к чему-то. Волчата беспокойно завозились. А я поморщилась, чувствуя, что дурацкий звон не просто вернулся, но ещё и становится громче, и начинает ощутимо давить на уши.
— Мия, — повторила волчица. — Идти. С нами.
— Куда с вами?
— Мия. Опасность. Идти. Быстро!
Я хотела возразить. Объяснить, что мне надо в другую сторону. Меня там наверное ждут… Может даже ищут…
Но слова застряли в горле, стиснутые осознанием.
Не ждут. И не ищут.
Отец уже не один раз показывал, что ему не нужна я. И Астер это сегодня сказала. Терион и Корнелия… У них своя жизнь, свои семьи, зачем им я.
К тому же… Вряд ли секретарь отца по своей воле решил увести меня поглубже в лес. И вряд ли волки и медведи встречаются вблизи замка.
Нет, к секретарю я не питала злости и даже отчасти была благодарна — он всё-таки хоть немного пытался мне помочь.
— Мия!
В рыке волчице слышалась тревога, вырвавшая меня из мыслей.
Я заметила, что звон стал почти нестерпимым. Но, что важнее, волчата тоже тревожно скулили и пытались спрятаться под мать. А один, которому не хватило места, попытался спрятаться под боком у меня.
И это — стало решающим.
Неуклюже поднявшись на ноги, на пробу сделала пару шагов. Волчица нетерпеливо рыкнула на волчат, подталкивая их вперёд, но беспрестанно оборачивалась на меня.
Привыкнуть оказалось не так сложно, как я думала. И уже через десяток шагов я не чувствовала никакой неловкости и мы смогли ускориться.
Звон в ушах — не пропадал, но пока не становился сильнее. А мы бежали всё быстрее, и быстрее.
Звенящая в ушах нота достигла апогея через минут пять нашего бега. И ошеломила, словно взорвавшись.
Я не удержалась на ногах — или на лапах? И волчата, успевшие вымотаться, увидев это, решили последовать моему «примеру» и радостно плюхнулись на землю рядом. Лишь волчица замерла стоя, и настороженно прислушиваясь к окружающему нас миру.
Но вокруг царила блаженная тишина. Даже птицы замолчали, и лишь ветер да деревья тихонько поскрипывали, успокаивая.
— Спаслись?
— Да, — помедлив, согласилась волчица и строго взглянула на меня. — Спорить. Нет! Слушать. Делать.
Кажется, я уже начала привыкать к её немного урезанной речи, потому что без труда поняла, что меня просят больше не спорить, а просто делать, о чём просят.
— Почему ты меня спасла?
Я не могла не спросить. Тем более, что меня этот вопрос действительно волновал.
— Щенок. Малыш. Спасти. Защитить. Учить.
— Я же оборотень?
— Щенок!
Она просто припечатала меня взглядом, словно я сказала какую-то несусветную глупость.
— Пора. Идти.
Я с грустью смотрела, как волчица негромко поучает своих щенков. Прощаться не хотелось. Хотя ещё недавно я всерьёз рассуждала о том, что волки обошлись со мной более человечно, чем собственная семья…
А сейчас щенки так доверчиво жались к моему боку.
Я не нужна своей семье. Но, кажется, сейчас я нужна этим зверям.
— Могу я… Пойти с вами?
Дорога уводила их всё дальше и дальше от пресловутой охотничьей полянки. И Лерион тревожился всё сильнее. Потому что это совершенно не совпадало ни с его планом, ни с указаниями для Ганса.
Они потратили на дорогу уже гораздо больше времени, чем предполагалось, но… Они не имели права повернуть назад. Потому что король желал знать, что случилось на его земле. И, что гораздо важнее, он желал убедиться, что ничего не случилось и с Мией.
— Где-то здесь, — магистр с сомнением натянул поводья, осматриваясь по сторонам.
По правую сторону от дороги тянулся густой еловый лес, а слева — почти пустое поле.
— Лерион?
— Он прав, сестра. И, думаю, сейчас у него больше шансов найти место.
— Но это ты — король! — возмущённо прошипела Шонель, спешиваясь вслед за мужчинами.
— Зато он — маг.
Голос Лериона звучал сухо, а взгляд был тяжёлым, что не способствовало дальнейшим спорам.
Пробурчав себе под нос что-то про «этих глупых мужчин», Шона укоризненно поджала губы и скрестила руки на груди, пристально наблюдая, как магистр Виарно что-то магичит.
— Боюсь, Ваше Величество, здесь я не лучший специалист, — с сожалением произнёс Виарно, повернувших к спутникам. — Леди Шонель, не окажете ли вы честь, подсказать направление… Аномалии?
Глаза женщины сверкнули торжеством, но показывать характер она не решилась. Или, что вероятнее, тоже была заинтересована в том, чтобы как можно скорее покончить с этим неприятным делом. Лерион не сомневался, что его сестра уже пожалела о своём решении ехать с ними, но не могла этого признать, не потеряв при этом самоуважения.
Магия Шоны была менее эффектная. Можно даже сказать вовсе незаметная — постояв пару-тройку минут с закрытыми глазами, женщина с недовольным видом сошла с дороги, направляясь в гущу леса.
Хотя прямой тропинки не было, идти было не так уж сложно. Здесь практически не было снега, и все корни, палки, ветки были на виду. Но царящая тишина, совершенно нехарактерная для леса в любое время года, не позволяла расслабиться и начать относиться к этому проще. Как к обыденности, к всего лишь одной из обязанностей.
— Брат, думаю, дальше лучше мне идти одной, — хмуро заметила Шонель.
— Не думаю.
Лерион ответил сухо. Но он без труда понял, что именно не так — находясь всего в паре десятков метров, он чувствовал аномалию весьма отчётливо, и теперь мог найти её даже без помощи сестры или друга.
Мужчина ожидал увидеть последствия взрыва: покорёженные деревья, переломанные ветви, взрыхлённую земля, щедро засыпанная пылью или, того хуже, жирным пеплом.
Однако аномалия полностью оправдывала своё название, и совершенно не соответствовала, тому что Лерион чувствовал, когда она… Зарождалась?
Пять шагов, чтобы увидеть аномалию, и ещё пять — до отделяющей её границы. Тонкой, будто выжженой полосы, которая делила совершенно обычный лес на две части — привычную и практически бесцветную.
Король, нахмурившись, шагнул вперёд, но его удержали сразу две руки. И Виарно, И Шонель не позволили Лериону приблизиться к опасной зоне.
Недовольно цыкнув, мужчина всё же остался на месте, с нарастающей тревогой разглядывая непривычное зрелище. Деревья в самом деле выглядели припорошенными пылью, но при этом они выглядели так, словно сгнили изнутри. Покоробилась кора и ввалилась внутрь, еловые иголки осыпались и укрыли землю буро-коричневым ковром… а небольшое заячье семейство выглядело так, будто умерло ещё летом, и высохло на солнце до состояния мумии. И это не было бы так страшно, если бы не лежащие неподалёку белки, пара ворон и даже лис, выглядящие абсолютно так же.
И не тот факт, что серая полоска границы понемногу тянулась наружу.
Лерион недоверчиво моргнул, но под его пристальным взглядом аномалия проложила маленькую тропку-ниточку до ближайшего кустика травы, и тот на глазах пожух.
Не за пару секунд — ему понадобилось с десяток минут, да и сам кустик был не сказать что большой. Но сам факт — настораживал.
— Кто-нибудь может мне объяснить, что это? И как избавиться от этой гадости?!
Король даже не пытался скрыть отвращения. А ещё, он был весьма благодарен сестре и магистру за то, что они не позволили ему подойти ближе. Кто знает, насколько голодна эта пакость. А мёртвая зона казалась именно голодной, как неподдающееся описанию, невидимое простому взгляду, но тем не менее живое существо.
— Магическая аномалия, — сухо ответила Шонель.
Она явно не собиралась продолжать рассуждения и, уж тем более, что-либо объяснять.
— Насколько она опасна? — король продолжал сверлить сестру взглядом.
— Возможно ещё на метр-два разрастётся. Если же ей в сети попадётся какой-нибудь зверёк, то меньше. В любом случае, скорее всего уже завтра она станет неопасна.
— Ты противоречишь сама себе, — укоризненно покачал головой Лерион.
— Потому что это тайна, — с иронической улыбкой произнёс Виарно.
Шона раздражённо зашипела себе под нос, и король смог разобрать лишь «заткнись». Но магистр сделал вид, что не услышал, и не сменил ни позы, ни выражения лица.
— Может, тогда, ты сможешь поведать мне больше? — чуть резче чем следовало, спросил Лерион.
Но он и не пытался скрыть, что его раздражает происходящее. И в особенности его злило совершенное непонимание, чего можно ждать от непонятной зоны, излучающей голод на магическом уровне.
— Эти аномалии уже лет пятнадцать возникают. И, раз наша уважаемая жрица считает, что эта разрастётся не больше чем на пару метров, то ей можно верить.
— Пятнадцать?! Шонель, ты ничего не хочешь мне рассказать? — король выглядел сердитым.
— Это дела жрецов, — процедила женщина.
Её брата подобный ответ не удовлетворил. Но от вопросов он воздержался. Пока воздержался — давая сестре возможность рассказать всё самой, по своей воле, а не под давлением. Шонель и сама понимала, что в этот раз отмолчаться не выйдет. Она ведь сама недавно напирала на то, что он король, что он должен лучше контролировать свои земли.
Шумно вздохнув, Шона одарила злым взглядом Виарно, используя его как повод хоть немного сбросить пар, прежде чем начать говорить.
— Мы предполагаем, что это вина Арион. Последние полтора десятка лет, как ты мог заметить, она реже отвечает своим последователям. Реже являет чудеса. А старшие жрецы стали слабее чем раньше.
Король нахмурился, молча обдумывая то, что сказала сестра.
— Но это ведь первый случай подобной аномалии.
— Нет!..
Шона гневно взглянула на магистра, который вновь не пожелал остаться в стороне. Но тот выглядел уверенным в своих действиях, и Шонель, вздохнув, дополнила.
— На территории нашей страны таких случаев мало, это правда. Но тому виной то, что у нас и последователей Арион осталось совсем мало. Ты ведь и сам знаешь, что даже в столичном храме нет никого саном выше обычной жрицы. Про остальные города я и вовсе молчу.
Теперь король задумчиво кивнул. Это он, естественно, знал. Но почему-то никогда раньше не задумывался над тем, что причина подобного может быть глубже, чем простое нежелание поклоняться Арион.
— Никто не знает, что служит причиной появления подобных аномалий, — со вздохом дополнила Шонель. — Но, вот появление ты прекрасно почувствовал.
Лерион согласно качнул головой и нахмурился.
— Мишель, ты сможешь найти Мию?
Шона посмотрела на брата удивлённо и встревоженно, а магистр, задумавшись покачал головой.
— Не думаю, что будет хорошей идеей магичить рядом с подобной аномалией.
— Ты думаешь, девочка могла попасть в аномалию? — Шона дёрнула бровью.
— Нет! Но они с Гансом должны были проделать часть пути через лес, и… Я хочу быть уверен, что их не задело.
Жрица с сомнением посмотрела на брата и даже открыла рот, словно собираясь что-то сказать, но озарённая неожиданной мыслью, замолчала. Оглядев пространство вокруг аномалии новым взглядом, Шонель нахмурилась ещё сильнее и неверяще покачала головой.
— Шона?
— Нет… То есть да, идём. Конечно идём. Необходимо убедиться, ты прав.
Король успокоенно кивнул, и первым двинулся вдоль аномалии. Ему подумалось, что можно было отправить на поиски стражников, а самому подождать здесь, в относительной безопасности. Но почти сразу он отмёл эту мысль, напомнив себе, что это его святая обязанность, убедиться в том, что с дочерью всё в порядке. Его — в первую очередь! И земля — его. И прятаться за спинами стражников… Попросту малодушно! Особенно для него.
Магистр же, прежде чем пойти вслед за своим сюзереном, смерил Шонель подозрительным взглядом, получив в ответ точно такой же подозрительный прищур. И какими бы ни были мысли Виарно, он оставил их при себе. Сейчас не та ситуация, не то место и, что гораздо более важно, слишком много чужих ушей для откровенного разговора.
Аномалия оказалась больше, чем им показалось вначале. И имела форму кляксы, разползшейся по мокрому листу. Валяющиеся тут и там трупики животных нагоняли жути. А от вида лошади, лежащей ровно на границе аномальной зоны, стало вовсе тоскливо.
Потому что лошадь была из королевской конюшни и на сбруе имела характерное клеймо. Но угнетающим был её вид, впечатливший бывалых охотников. Передняя часть была иссушена до того же состояния мумии, но задняя, оказавшаяся за границей, ещё не успела потерять свой сочный вид. И от этого стало ещё более жутко.
Ведь если до этого Лерион мог успокаивать себя, что сестра может преувеличивать, то теперь… Своими глазами он видел, что она даже немного преуменьшила опасность аномалии.
— Здесь нет всадника! — встряхнувшись, озвучил король и оглянулся на стражников. — Пройдите по тропинке. Наверняка всадник остался где-то там.
Если стражей и удивил подобный приказ, то внешне они этого никак не показали. В конце концов, они рядовые подданные — у них нет никакого права оспаривать королевский приказ.
— Брат. Я бы на твоём месте… Не надеялась.
Лерион упрямо поджал губы и покачал головой, а сам медленно продолжил осматривать видимое пространство. Особенно его интересовало то, что находилось чуть глубже на выеденной магией земле. Мужчине показалось, что он видит там тело ещё одной лошади, но рассмотреть подробнее не удалось.
Натужно заскрипев, сразу два дерева, стоящих совершенно не близко друг к другу, обрушились на землю, взбивая в воздух клубы пыли. Мужчины и Шонель закашлялись, а когда ветер немного рассеял пыль, стало понятно, что там действительно лежала лошадь. Вот только рассмотреть, есть ли рядом с ней всадник или нет, теперь было невозможно — одно из упавших деревьев надёжно скрыло от глаз всё, за исключением мумифицированного крупа животного.
— Нашли… Нашли, Ваше Величество!
Вернувшиеся стражники подарили Лериону надежду, что он рано отчаялся. Вот только, как выяснилось буквально через пару минут, нашли стражники не принцессу, а Ганса. Верный секретарь сидел, прислонившись к дереву, запрокинув голову и сжимая кровоточащий бок, насквозь проткнутый острой палкой толщиной с руку. А чуть в стороне валялось седло, лучше иных слов, объяснявшее, что ему попросту повезло быть скинутым конём.
— Прости… те, Ваш — кха-ха… Ваше Величество, — секретарь виновато улыбнулся бескровными губами. — Простите…
Он устало прикрыл глаза, и Лерион вздохнул.
— Мишель, ты можешь ему помочь?
— Раз он до сих пор жив, вероятно Арион благоволит ему, — Виарно криво улыбнулся, осознавая, как звучит эта фраза в свете недавнего разговора. — Помогу.
Король с сестрой отошли в сторону, чтобы не мешать магу. Но стражники остались, подчиняясь приказу, на случай если магистру понадобится помощь.
— Не кори себя, брат.
Лерион вскинул голову, гневно глядя на сестру, но та осталась невозмутимо холодна.
— Ты ведь в самом деле не мог предположить, что случится подобное… Никто не мог. Лучше подумай о том, что ты нужнее Астерии. А Мия… Видит Ортан, я сделала всё, чтобы уберечь её от подобной судьбы.
Это были жестокие слова, но… Король не мог не признать, что и в этот раз она оказалась права.