— Всегда смотри на них, Бри, — сказал Дзирт. Его дочь сидела у него на сгибе локтя, прижавшись к груди и плечу, и её глаза, как и его, были устремлены вверх.
— Вёзды, — сказала она, указывая наверх. — Вёзды.
Дзирт улыбнулся от простой радости слышать, как дочка произносит новые для неё слова, часто смазывая первый звук или вовсе о нём забывая.
— Звёзды, моя милая, — сказал он. — Миллионы, миллионы звёзд. Всегда находи время, чтобы полюбоваться на них. Они покажут тебе истину.
Он замолчал и усмехнулся.
— Ты согласен, Киммуриэль?
Из-за крупного куста и пары близ растущих деревьев возник псионик-дроу.
— Я не прятался, — сказал он. — Просто не хотел беспокоить в такой момент тебя и ребёнка.
— Я не возражаю против компании, — заверил его Дзирт.
— Вёзды, — сказала гостю Бри.
Киммуриэль покосился на неё, потом на Дзирта.
— Звёзды, — объяснил тот.
— Ах да, крохотные искры света.
— Не такие уж крохотные, — ответил Дзирт. — Просто очень далёкие.
— Откуда ты знаешь?
— Посмотри наверх. Почему ты этого не знаешь?
Улыбка Киммуриэля его выдала.
— Ты никогда не думал о том, чтобы отправиться туда? — спросил Дзирт. — Я бывал на астральном плане с Гвенвивар. У меня была мысль, что там я пройдусь среди этих огней.
— Но всё было не так, — сказал Киммуриэль, скорее утверждающе, чем вопросительно.
— Нет, всё было очень странно, но совсем не так. И это меня разочаровало. Но всего лишь на миг — пока я не осознал огромные размеры всего этого и голую красоту и силу подобного создания.
Долгое время двое стояли в молчании, прерываемом лишь напоминаниями Бри о «вёздах» и волчим воем, на который девочка ответила: «вочик».
— А ты — находишь ли ты время взглянуть на них, Дзирт, как посоветовал твоему ребёнку?
— Я стараюсь. Я провёл много ночей на вершине Пирамиды Кельвина в Долине Ледяного Ветра, глядя на ночное небо, и даже чувствовал иногда, что парю среди звёзд, и думал — разве это было бы не величественно?
Он заметил, что Киммуриэль почти улыбнулся и едва не кивнул.
— Но да, — продолжил Дзирт. — Мне не нравятся тёмные ночи, когда тучи лишают меня радости звёздного неба.
— Или рассвета и заката, если верить Джарлаксу.
Дзирт кивнул, продолжая смотреть наверх.
— Почему?
— Перспектива, — ответил следопыт. — Напоминание об огромности мультивселенной вокруг, о том, что я всего лишь один маленький дроу. Нет, я не считаю это уничижительным, — ответил он на предсказуемый следующий вопрос Киммуриэля. — Я нахожу это смиряющим, внушающим надежду, ведь я хотел бы увидеть их всех, пройти повсюду между и по всему сущему, и знать, что путешествие будет вечным.
— Но ты же смертный.
— Надеюсь, что нет.
— Но если всё так?
Дзирт пожал плечами.
— Я так не думаю.
— Но в богов ты тоже не веришь.
— Я никогда такого не говорил. Я говорил, что это не имеет значения.
Он опустил взгляд, чтобы посмотреть псионику в глаза.
— Потому что и в самом деле не имеет. Я верю, что существует что-то помимо этого бытия.
— И это?
— Понимание.
— Чего?
— Всего, — ответил Дзирт. Он посмотрел на Бри, которая опустила голову ему на плечо. Её глаза уже закрывались.
— Но нет, — сказал он. — Я не спешу навстречу этому путешествию, потому что здесь осталось ещё много дорог, по которым я хочу пройти.
Когда он повернулся назад к Киммуриэлю, он немного вздрогнул, поскольку дроу опять смотрел вверх. Его застало врасплох не направление взгляда Киммуриэля, а выражение абсолютного спокойствия на лице псионика.
— Оно прекрасно, — тихо сказал Киммуриэль.
Через несколько мгновений Киммуриэль наконец отвёл взгляд от неба.
— Я хотел поговорить с тобой, но это подождёт. Оставлю тебя этой ночи с твоим ребён… с твоей дочерью, — сказал он, поклонился и тихо ушёл.
Дзирт медленно раскачивался, чувствуя, как Бри вжимается в его плечо и глядя, как удивляющий Киммуриэль возвращается туда, откуда пришёл. Он ещё долго смотрел вслед после того, как псионик исчез в ночи.
Для Дзирта было тайной, как небо над головой, как такой простой, но неожиданный разговор может принести ему такое чувство покоя.
Он знал, что надолго запомнит эту ночь.
Знал, что и Киммуриэль тоже.
На месте Джарлакса возникла волшебная дыра.
— Она довольно глубокая, — сказал наёмник. — Мне пригодится чья-то рука, или верёвка, если найдётся. Или лестница… а, подождите.
Кэтти-бри и Энтрери замерли, услышав из дыры какой-то шорох, а затем — ну конечно же — над её краем возникла вершина деревянной лестницы, и Джарлакс легко выбрался наружу, хлопая по рукавам, которые всё ещё дымились.
— Мощный взрыв, — сказал он. — Вы в порядке?
— Все, кроме Закнафейна, — ответила Кэтти-бри. — Моё лечение помогло, но раны у него глубокие и тяжёлые.
— Что это была за тварь? — спросил Энтрери.
— Хороший вопрос. И, боюсь, я знаю ответ.
Джарлакс подошёл к мёртвому жабоподобному гуманоиду и наклонился, рассматривая его.
— Слаад, — сказал он, выпрямившись и повернувшись к остальным. — А конкретнее — зелёный слаад.
Энтрери и Кэтти-бри обменялись растерянными взглядами.
— Думаю, с иного плана бытия — хотя кто может знать наверняка, учитывая, что боги как будто перемешивают мультивселенную просто из прихоти? — сказал Джарлакс. — Но да, тело принадлежит слааду, и они очень умны, очень опасны и редко встречаются поодиночке.
— Тогда нам нужно уходить, — сказал Энтрери.
Джарлакс замолчал и поначалу засомневался, но затем кивнул.
— Где пантера?
Кэтти-бри помрачнела.
— Если всё так, как я думаю, её не будет с нами в течение ближайших нескольких дней.
— Эти слаады путешествуют стаями? Или их целые колонии? — спросил Энтрери.
— Во множественном числе — «слаади», кажется. Я мало про них знаю, — сказал Джарлакс и это необычное признание от опытного наёмника застало Энтрери и Кэтти-бри врасплох. — Только то, что существует несколько разновидностей, все из которых — очень опасны, некоторые обладают очень сильной магией, и все наделены грубой силой.
С этими словами он поглядел на зелёного слаада, они все на него смотрели, и размер его пасти, когтей и мускул лишь подчеркнул слова Джарлакса.
— Давайте собираться и уходить, — предложила Кэтти-бри.
— Судя по всему, он не в силах отправляться в путь, — сказал Джарлакс, глядя на Зака.
— Тогда призови своих адских коней.
— Эта магия ограничена, — ответил Энтрери. — Намного больше, чем единорог Дзирта. Сколько потребуется, чтобы унести отсюда ноги? Ты говоришь — часы.
— Несколько, — подтвердил Джарлакс. — Горный склон неудобен для коней, которые создают лёд с каждым своим огненным шагом. Нам придётся отправлять их в полёт, чтобы убраться с этой горы, а многократное использование их левитационных сил расходует магию ещё быстрее.
— Тогда давайте пока что пойдём пешком, — предложил Энтрери. — Призовём кошмаров, если потребуется спасаться от погони.
— Ты уже готов к путешествию, дружище? Мы решили, что ты мёртв, когда достали тебя из-под снега.
— Она помогла, — он указал подбородком на Кэтти-бри.
— Но я не знаю, насколько смогу помочь в дальнейшем, — призналась Кэтти-бри. — Это место всё ещё остается для меня и моих заклинаний слишком странным. Кажется, что здесь они слабее — или я дальше от своей богини.
Она повернулась к Заку.
— В этой земле есть энергия. А может, нехватка энергии. Здесь она тусклее, как солнечный свет. Но в любом случае нам нужно уходить. Давайте собирать вещи. Не убирай свою лестницу, Джарлакс. Используем её, как носилки.
— Они мне не нужны, — сказал Зак, удивляя их. Оружейник, кряхтевший и рычавший от каждого движения, рука — по прежнему висит неподвижно, упрямо попытался встать.
— Великан, — сказал он, поднявшись на ноги и тяжело опираясь о стену. — Может быть, инеистый — я не очень хорошо с ними знаком.
— Где? С этой тварью? — спросила Кэтти-бри.
— Я не знаю, что это и откуда оно взялось, — ответил Зак.
— Судя по виду твоих ран, оно тебя знает. Следы когтей хорошо различимы.
— Я сражался с великаном, — сказал Зак. Он замолчал и вспомнил, что отбросило его от стены. — Может быть, — признал он. — Подождите, там был другой. Да, — он кивнул на мёртвого слаада.
— Великан. Зелёный слаад. Хмм, — пробормотал Джарлакс. Он вытащил лестницу из дыры, потом поднял саму дыру за край и превратил её обратно в небольшой круглый клочок ткани, который сунул под ленту на шляпе, приподняв шляпу в сторону Кэтти-бри, которая сейчас стояла у мёртвого слада.
— Как ты это сделал? — спросила его Кэтти-бри. — Как ты достал эту дыру достаточно быстро, чтобы спастись от огненного шара?
— На самом деле я от него не спасся, — сказал Джарлакс, глядя на своё по-прежнему дымящееся плечо.
— Спасся достаточно, — возразила Кэтти-бри. Она опустилась на колени и наклонилась, изучая жуткие когти чудовища и его жабью пасть.
— Ты же не думаешь, что я бы поддался слааду? — ответил Джарлакс.
— Но откуда ты знал, что это был слаад?
— Я знаю всё. Я Джарлакс.
Кэтти-бри фыркнула и тихо прочла заклинание обнаружения, которое должно было показать ей любой яд или заразную болезнь на теле слаада или вокруг него.
— Ты сам сказал, что мало знаешь про слаадов, — вмешался Энтрери, обратив собственные слова Джарлакса против него.
— Яйца, — произнёс Зак, прежде чем Джарлакс смог что-то ответить.
— Яйца? — в один голос спросили Джарлакс и Энтрери.
Кэтти-бри покачала головой, ничего не обнаружив. Она снова посмотрела на когти и решила, что это чудовищное создание в них не нуждается!
— У них есть яйца, — объяснил Зак. — Дюжины яиц. Больших яиц.
— Мило, — заметил Энтрери. — Мы в гнезде.
— Гнезде кого? Слаади? — спросил Энтрери.
— Большие яйца, — ответил Зак. — Как у дракона.
— Нам точно надо уходить, — заявила Кэтти-бри. — Немедленно.
Никто не стал спорить.
Они собрались и покинули пещеру. Зак долгое время шёл пешком, затем согласился устроиться на волшебной лестнице, которую вытащил и разложил из простого на первый взгляд куска дерева, помещающегося в ладонь, Джарлакс — только на сей раз лестница была лишь в половину двенадцатифутовой длины, благодаря которой Джарлакс смог вылезти из своей переносной дыры.
— Сколько у нас времени до заката? — спросил Энтрери, когда взялся за переднюю часть носилок, после чего Джарлакс и Кэтти-бри поделили между собой заднюю. День стал немного темнее — солнце зашло за гору за спиной у товарищей.
Джарлакс посмотрел туда, где по его мнению находился восток, затем повернулся на юг, затем — к Кэтти-бри.
— Будь мы в Лускане, уже давно наступила бы ночь, — ответила она. — Или даже завтрашний день.
— Мне тоже так кажется, — ответил Джарлакс. Он направил взгляд Энтрери на самую яркую точку за горами, которая как будто располагалась на юго-юго-востоке. — Я не уверен, что он наступит, если скоро не начнётся ночь, поскольку думаю, что солнце снова поднимется над горизонтом, когда выступит из-за горного хребта.
— Не будет ночи? — скептически спросил Джарлакс.
— Вечный свет, — задумчиво произнёс Зак. — Анти-Подземье.
— Я просто не знаю, — признался Джарлакс. — Но если всё так и будет, стоит считать это удачей. Вы сами чувствуете, как здесь холодно даже с солнцем над головой. А что принесёт с собой ночь?
— Нам всё равно придётся отдыхать, — напомнил ему Энтрери. — И нужно найти убежище.
И снова никто не стал возражать, и отряд двинулся дальше, все трое — пешком, по очереди сменяясь у носилок. Каждый раз, когда они сменялись, Зак обещал, что скоро пойдёт рядом, но каждый раз голос оружейника становился не крепче, а слабее.
На третий раз, когда Энтрери снова взялся за носилки, Джарлакс отвёл Кэтти-бри в сторону.
— Я знаю, — сказала она, прежде чем он успел объяснить причину своего беспокойства. — Сегодня я истратила на него большую часть своих исцеляющих заклинаний, но судя по всему они подействовали минимально.
— Может быть, рана заражена, или на когтях был яд или зараза.
Кэтти-бри покачала головой.
— Я проверяла. У слаада не было ничего подобного. И если дело в этом, значит я никогда не видела и не слышала ни о чём подобном, — объяснила жрица Миликки. — Скорее всего, эти когти вошли слишком глубоко, и рана была — или была бы, не используй я магию — смертельной. Думаю, наш друг едва избежал смерти, Джарлакс.
— Ты видела слаада, — сказал Джарлакс, согнув руки, как будто подражая его огромным когтям.
Кэтти-бри кивнула. Единственный ответ, который она могла дать — это заверить друга:
— Завтра я приготовлю могущественные заклинания исцеления.
— Если мы не сможем полностью его вылечить, может быть, стоит воспользоваться твоей магией возвращения и вернуть его в Лускан.
— Длинное Седло, — поправила она, поскольку её заклинание было нацелено туда. — Я связана с ним. Там мой дом, а ещё дом Дзирта и Бри… и Гвен. Якорь моего заклинания расположен в Особняке Плюща. И если я вернусь, я заберу всех нас.
— У меня есть причина находиться здесь.
— И тебе нужна я, чтобы заставить меч указать тебе путь к этой причине; ты так сказал, когда попросил меня отправиться с тобой.
Выражение Джарлакса показалось ей немного странным, но лишь на мгновение. Она подумала об этом мимолётном откровении и решила, что это просто проявление беспокойства Джарлакса о Закнафейне. По крайней мере, она попыталась себя в этом убедить.
— Когда ты хочешь, чтобы я взяла Хазид’хи? — спросила она. — И вообще, в ту ли сторону мы направляемся?
— Прямо сейчас мы просто пытаемся найти убежище. И мы следуем единственным курсом, который могла избрать Доум’вилль после того, как приземлилась, пролетев через портал.
Поначалу, подумала Кэтти-бри, но ничего не сказала.
— Доум’вилль прошла через эти врата четыре года тому назад, — напомнила она.
— И я уверен, что она выжила — а значит, пошла в верную сторону.
Кэтти-бри не видела в этом особого смысла, но промолчала.
Вскоре они нашли ещё одну пещеру, на сей раз — неглубокую и без другого выхода. Они это тщательно проверили: один раз, второй — а потом и третий.
Они развели большой костёр и съели сытную трапезу — дрова и провизию достал Джарлакс из своего бездонного волшебного кошеля, который, в отличие от всего остального, к счастью работал. Утолив голод, Кэтти-бри в последний раз проверила Закнафейна, которому как будто стало получше, и истратила на него остатки своей целебной магии. Затем она подошла к спальному мешку и залезла туда для столь необходимого ей отдыха. Однако она долго не могла заснуть — разговор с Джарлаксом про Доум’вилль никак не шёл из головы, вызывая упрямое подозрение, что Джарлакс явился сюда не только ради блудной полуэльфийки-полудроу и того, что могло предложить ему её возвращение по поводу надвигающейся войны в Мензоберранзане, и уж точно не ради каких-то смехотворных планов по очищению Хазид’хи, чтобы меч стал более подходящим оружием для Закнафейна — который всё равно никогда бы не подчинился мечу.
Нет, она думала, что должно быть что-то ещё — хотя в случае Джарлакса дело могло заключаться в простой жажде приключений. В конце концов, он взял Артемиса Энтрери через пол-Фаэруна просто ради развлечения. Так что, может быть, это и была его настоящая цель, истинная причина, по которой Джарлакс решил привести их на вершину мира.
Она обнаружила, что надеется на это.
Она обнаружила, что сомневается в своей надежде.
Простая тщетность попыток распутать загадку Джарлакса позволила ей забыть о своём беспокойстве в достаточной степени, чтобы наконец задремать, ведь разве мог кто-нибудь надеяться раскрыть замыслы таинственного бродяги?
Когда она проснулась — зная, что проспала достаточно долго — сначала она заметила Закнафейна, сидящего у костерка и медленно едящего из котелка с кашей. Она выбралась из спального мешка, чтобы усесться рядом, пытаясь оценить его состояние. Он улыбнулся, но с усилием, и Кэтти-бри поняла, что ему не стало лучше.
— Ты храпишь, как дварф, — заметил сбоку Энтрери. — Бренор бы гордился.
— Как долго я спала?
— Долго. Я заснул после тебя, а когда проснулся, ты всё ещё храпела.
Она посмотрела в сторону выхода.
— Джарлакс вышел, чтобы разведать местность, — ответил на невысказанный вопрос Энтрери, затем перешёл ко второму. — И нет, снаружи так и не стемнело, и становится как будто даже светлее. Мы оказались в земле, где нет ночи. Солнце ходить вокруг нас по кругу, как бдительное око какого-то огромного пылающего бога.
Кэтти-бри не была в этом так уверена — особенно по поводу отсутствия ночи — но ответов у неё не было, так что возражать она не стала.
— Вероятно, поэтому Джарлакс и догадался, что наша гостья — не настоящий дроу. Какой настоящий дроу станет жить в месте, где нет ночи?
В ответ Энтрери похлопал по лицу прямо под глазом, намекая на повязку.
— Его не обманешь полиморфами или иллюзией.
Она повернулась обратно к Заку.
— Дай мне приготовить заклинания и посмотрим, сумею ли я сегодня справиться лучше.
— Сначала тебе нужно поесть, — слабым голосом ответил Зак. Он посмотрел на свой котелок и протянул его ей. — Вот, если хочешь. Вкус мне кажется мерзким.
Кэтти-бри была не особенно голодна, но ей стало любопытно. Она взяла котелок и съела ложку каши. Та была вовсе не мерзкой — наоборот, довольно вкусной.
Она кивнула Заку и поднялась, затем вернулась к своему спальнику и небольшому реликварию, который носила в ранце и в котором хранилась часть единорожьего рога. Она убедилась, что внутренние повреждения были намного серьёзнее тех, на которые указывали внешние раны, и собиралась подготовить свои самые сильные лечащие заклятия.
Вскоре вернулся Джарлакс, объявив, что нашёл проход, который доставит их дальше к северу, достаточно укрытый, чтобы снег в нём был не слишком глубок.
— Мы должны быстро его пересечь, — пообещал он, затем подошёл к Заку и начал личный разговор. Вскоре он посмотрел на Кэтти-бри, и женщина кивнула. Она поднялась на ноги и подошла к ним с небольшим кошелём в руке.
Она опустилась на колени рядом с Заком.
— Это поможет тебе почувствовать себя лучше, — сказала она. — А если нет, то у меня есть и посильнее, хотя если я им воспользуюсь, у меня уже не хватит сил, чтобы вернуть нас домой в случае необходимости.
Она закрыла глаза и начала напев, взывая к Миликки, ощущая растущую внутри силу. Руки теплели, становились горячими.
Однако не настолько, насколько она ожидала. Она чувствовала зуд, чувствовала силу, чувствовала тепло, но они были как полярное солнце; намного бледнее.
Всё-таки она прикоснулась к разорванному плечу Зака, затем выбросила из себя энергию, направляя её глубоко внутрь мужчины.
Закнафейн шумно выдохнул и обмяк.
Кэтти-бри закончила заклинание с закрытыми глазами, нос к носу с Заком, который тоже погрузился в себя. Они открыли глаза вместе, и оружейник почти незаметным кивком поблагодарил жрицу. Кэтти-бри поднялась, протянув ему руку, чтобы помочь встать. К тому времени, как он оказался на ногах, было очевидно, что он принял эту помощь только из вежливости, поскольку в ней не нуждался.
— Наконец-то, — сказал он Джарлаксу и Энтрери. Он поднял руку над головой и помахал ей на пробу, кивая. — Теперь боль — всего лишь мелкое неудобство.
Кэтти-бри приняла его объятия и ответила на них, и облегчённо вздохнула двум другим друзьям, которые одобрительно кивнули. Она не сказала им, насколько глубоким было её облегчение на самом деле, и попыталась отбросить чувство, что её заклинание оказалось не таким сильным, как прежде.
— Хорошо, что ты решил взять её в путешествие, — тихо сказал Артемис Энтрери Джарлаксу.
— Её магия — настоящее чудо, — согласился Джарлакс.
— Её компания — ещё лучше, — сказал Энтрери.
Кэтти-бри всё это слышала. Она закрыла глаза и прижалась головой к плечу Зака, и несмотря на дурное предчувствие, сказала себе, что это будет прекрасное приключение, и что она правильно сделала, когда согласилась.
— Пойдём, не будем задерживаться, — сказал Джарлакс. — Я нашёл тропу, которая, как я считаю, приведёт нас ближе к цели.
— Откуда тебе знать, где эта цель находится? — спросила Кэтти-бри. Потому что Джарлакс не давал ей Хазид’хи, чтобы проверить, сможет ли она почувствовать, в какой стороне находится Доум’вилль, хотя по его словам именно ради этого он пригласил женщину принять участие в их экспедиции. Сначала она решила, что он просто забыл об этом, будучи захвачен делами поважнее — сначала покидая горный склон, а затем уходя от их незваного гостя и его возможных союзников. Однако они удалились почти на двадцать миль от того места, где оказались, на север — северо-запад, как они считали, и Джарлакса как будто совсем не волновало, что они могут двигаться в неверном направлении.
— Пойдём, — просто ответил Джарлакс и покинул пещеру.
Спустя какое-то время они подошли к тропе, о которой говорил Джарлакс, каменистому пути, петляющему обратно в горы. Кэтти-бри огляделась кругом, пытаясь определить место, где они появились на этой стылой земле, но это было невозможно. Движение солнца никак не помогало, а высокие горы почти не давали ей перспективы. Продуваемая ветром огромная белая равнина по-прежнему находилась в поле видимости, но была справа и в другой стороне. Если это был север, то тропа тянулась скорее на юго-запад.
Однако она не стала спорить. В конце концов, это была экспедиция Джарлакса. Однако эта перемена совсем не облегчила её подозрений, что это путешествие — нечто большее, чем просто охота на Доум’вилль. С тех пор, как они двинулись в путь, женщина не раз косилась на пояс Закнафейна и рукоять Резчика в форме кошки, на меч, который должен был их направлять, направлять Кэтти-бри.
Меч, которого она ни разу не коснулась с момента прибытия.
Когда они уставали, они останавливались на привал, день за днём — или, как будто, один долгий день. От солнца было ещё меньше толку в попытках определить направление, когда их единственный ориентир, белая равнина, осталась позади. Среди горных троп их путь продолжал изгибаться в разных направлениях. Не раз Кэтти-бри видела, как Джарлакс возится с этим мутным белым шаром, но как только он замечал её взгляд, он просто качал головой и пожимал плечами.
Они отдыхали в пещерах или под каменными козырьками. Они ели провизию из запасов Джарлакса, а иногда — пресные хлебцы и воду, созданные заклинаниями Кэтти-бри. Она продолжала лечить Зака своими заклинаниями, просто чтобы убедиться, что он полностью выздоровел.
Путешествие оказалось скучным. Единственными звуками вокруг был ветер и переодический рокот чего-то далёкого — скорее всего, другой лавины. Странно, но они не видели никаких признаков жизни. Ни животных, ни даже птиц в небе. Здесь было немного теплее, чем рядом с торосами льда и этим постоянным ледяным ветром, и под своей волшебной защитой они больше не чувствовали укусов холода. Но облегчения, которое приносило ночное небо, им тоже не доставалось — сводящее с ума солнце кружило вокруг них на протяжении всего путешествия, как стервятник, выжидающий, пока они лягут и умрут. Они не знали, сколько дней прошло, но примерно двадцать привалов спустя, так незаметно, что они не сразу это заметили, они вышли на участок на высоком хребте, двигаясь вокруг склона горы, где земля внизу не была покрыта снегом и на склоне даже росло несколько растений, мелких и чахлых.
Они прошли сквозь узкое ущелье, затем вышли на склон под углом, который давал им широкий обзор. Слева от них бесконечно простирались горные вершины, но справа земля опускалась вниз к большому каньону, и там, далеко внизу, текла вода и стояли мелкие деревья, а на тёплых восходящих потоках кружили большие птицы.
За долиной продолжались горы, но казалось — недалеко.
Взгляд Кэтти-бри привлекло озеро. Серебряное и сверкающее, оно тянулась под ними налево, сужаясь в речку, уходившую глубже в горы. Было нетрудно найти взглядом источник, поскольку справа от озера каньон был запечатан горой изо льда — нет, не просто горой, огромной ледяной змеей, застывшей рекой в сотни футов высотой, змеящейся прочь между горными вершинами справа, заполняя скрытые от глаз долины.
— Мы в Дамаре? — спросил Артемис Энтрери.
— Это не Великий Ледник, — заверил его Джарлакс. — Хотя я уверен, что это просто ледник.
Наёмник сошёл с тропы, осторожно спустившись по крутому склону к расположенному далеко внизу озеру.
— Пойдёмте, — позвал он их. — И смотрите под ноги на каждом шагу.
С этими словами он задел несколько мелких камешков, которые покатились и поскакали вниз, как пара бегунов. Один остановился в углублении, а другой ударился о наполовину погружённый в землю камень и подскочил в воздух, затем исчез за каким-то далёким козырьком.
— На каждом шагу, — повторил Джарлакс.
Они спустились на несколько сотен футов, затем подошли к крутому утёсу. Не смутившись, Зак и Джарлакс воспользовались верёвками и левитацией дроу, чтобы спускаться с опоры на опору, вбивая гвозди, чтобы сделать лестницу для Кэтти-бри и Энтрери.
Их прогресс был болезненно медленным — напрямик вниз по склону, вместо спуска по любой петляющей тропе, которую можно было отыскать.
Кэтти-бри держала на поверхности сознания несколько мистических заклинаний — в особенности то, которое позволяло заставить падающего парить, как пёрышко, на случай катастрофы. Она могла лишь надеяться, что в этом странном месте магия подействует, как надо.
Вокруг росло всё больше и больше кустов. Они слышали клёкот больших птиц, оседлавших восходящие потоки, и воздух стал приятно тёплым. Они вышли на плато, заросшее кустами черники, в сотнях футов под высокой тропой. В воздухе жужжали мошкара, мухи и пчёлы — огромное количество мелких пчёл. Белки и другие мелкие животные сновали в кустарнике. Одна белая белка взбежала по тощему мелкому деревцу и уставилась на незваных гостей с нескрываемым любопытством.
С этого дальнего конца плато не было видно озера, но верхние слои ледника, которые запечатывали его справа, были видимы, поднимаясь над их уровнем, давая понять, что до самой долины внизу ещё больше половины пути.
Быстрое заклинание Кэтти-бри убедило их, что ягоды можно есть — это действительно была черника, причём очень вкусная — и они набивали рты целыми пригоршнями, пока пересекали широкое плато из конца в конец.
Оттуда они увидели вершины мелких деревьев, и дальше — озеро, и к их удивлению (и радости Джарлакса) — здания, дома из камня и соломы.
— Ну ладно, хватит с меня скалолазания, — сказал Джарлакс. — Давай, Энтрери, вызови своего скакуна?
— Почему мы не сделали этого на вершине проклятого утёса? — раздражённо спросил Закнафейн.
— Приключение, — ответил с улыбкой Джарлакс и бросил свою обсидиановую фигурку, призывая кошмара. Он вскочил коню на спину и протянул Закнафейну руку. — А кроме того, ты что, хочешь, чтобы нас схватил один из этих стервятников-переростков?
— Думаешь, нам стоит обрушиться на здешних жителей верхом на этих тварях? — спросила Кэтти-бри.
— Я устал ползать по утёсам, как паук, — ответил Джарлакс, — и я всегда предпочитал эффектные появления.
Он с Заком перемахнули через край плато, и адский конь поплыл в воздухе, скользя вниз к озеру.
Покачав головой и вздохнув, Кэтти-бри приняла руку Энтрери и уселась на коня позади него. Он подвёл коня к краю и просто продолжал двигаться вперёд, по воздуху и вниз, к серебристому озеру. Кошмар переставлял копыта, как будто бежал по твёрдой земле.
— Местные могут сбить нас, пока мы в воздухе, — сказал Энтрери, но Кэтти-бри толком не слушала. Её внимание было приковано ко птице, сидящей на выступе справа — иссиня-чёрной птице с чёрным клювом, как у ворона, вот только размером она была почти с коня-кошмара вместе с его наездниками.
— Это рухи? — спросила она у Энтрери.
— Птенцы, если так, — ответил он, и Кэтти-бри знала, что он почувствовал её дрожь.
Она испытала немалое облегчение, когда спустились мимо, а птица даже не обратила на них внимания, а когда посмотрела на небольшое поселение внизу, её захватило любопытство иного характера.
Деревня казалась пустынной. Она располагалась на дальнем берегу озера — каменные дома тянулись до самого ледника — нет, уходили прямо в сам ледник, поняла Кэтти-бри.
Адский конь Джарлакса коснулся земли, они с Заком спрыгнули. Конь Энтрери скорее упал, чем пролетел последние несколько футов, тяжело приземлился, фыркая и стуча копытами. Кэтти-бри спрыгнула с коня, Энтрери — сразу же следом за ней.
— Развейте его! — предупредил Джарлакс, хотя в его инструкциях не было необходимости — Энтрери уже занялся этим.
Конь снова превратился в небольшую статуэтку, следом за ним — скакун Джарлакса.
— Он пытался стряхнуть вас, когда приземлился? — спросил Зак. — Сбросить?
Энтрери покачал головой, и Кэтти-бри согласилась.
— Скольжение вниз с высоты его вымотало, — сказала она.
— Мы потеряли всякое чувство времени, — согласился Энтрери. — Предмет был не готов к такому напряжению и длительному использованию.
Джарлакс, казалось, был не согласен, однако он просто пожал плечами, и друзья отправились осматривать поселение. Джарлакс несколько раз окликал местных, Энтрери и Джарлакс исчезли в тенях, а Кэтти-бри последовала за Джарлаксом, сжимая поясную пряжку, чтобы в случае необходимости сразу же достать Тулмарил.
Чем больше она смотрела вокруг, тем сильнее казалось, что лук ей не потребуется. Разные мелочи говорили ей, что здесь никого нет — и никого не было уже долгое время. Она заметила, что несколько деревянных оград свалились и лежат на земле. Ведро рядом с колодцем не пустовало, но небольшой слой воды в нём был зелёным от ряски. Двери в некоторых домах были открыты, в других закрыты, пятнами пробивалась трава, сады заросли — казалось, за несколько лет. На озере была пристань, но лодка рядом с ней затонула в неглубокой воде.
— Что здесь произошло? — спросила она Джарлакса.
Он покачал головой, возглавляя путь через эту безлюдную деревеньку и направляясь к леднику. Большой дом в конце улицы был наполовину поглощён ледником, наполовину свободен. Его дверь была открыта, и двое любопытных исследователей заглянули внутрь. Они нашли деревянные тарелки, сгнившее постельное бельё, железные столовые приборы и инструменты — все вещи, которые можно было ожидать от приграничного городка.
Но её и Джарлакса удивила противоположная дверь дома, поскольку она тоже была открыта и вела в полость внутри ледника.
Кэтти-бри наложила чары света на наконечник стрелы, и этот свет отразился от всего льда вокруг, и тогда они поняли, что городок был намного крупнее, чем казалось — целую полосу зданий поглотил ледник.
— Что это за место? — спросил её Джарлакс. — Что за народ живёт к северу от Долины Ледяного Ветра?
— Было одно племя, по слухам, обитающее к северу от моря Движущегося Льда — семья из Лонливуда, одного из Десяти Городов, происходила от них — но я никогда не встречала никого из этого племени, как и все мои знакомые. Все считали это скорее легендой, чем истиной.
— Варварские племена? Как Вульфгара?
— Нет, нет, совсем другие. Не такие крупные мужчины и женщины.
Она указала ладонью на высоте своего подбородка.
— С круглыми плоскими лицами. По крайней мере, такая была внешность у тех людей из Лонливуда. Могу сказать, что уже видела такие дома.
— Дома я тоже видел, — скептически отозвался он.
— Да, но эти — особенные. Видишь, где у них очаг? Он расположен так, чтобы жар отсюда согревал все углы, а дым легко выходил наружу.
— Значит, те люди из Лонливуда могли быть родом отсюда?
— Может быть.
Однако она по-прежнему сомневалась.
Громкий треск и рокот напомнили им, что они находятся под целыми тоннами льда, и они вернулись обратно через первый дом за пределы ледника.
У открытой двери дома рядом с озером их ожидали Энтрери и Закнафейн. Оружейник махнул Джарлаксу, чтобы тот подошёл, потом указал вглубь дверного проёма, когда наёмник послушался.
Кэтти-бри зашла первой со сверкающей стрелой впереди. Едва переступив через порог, она поняла, почему Зак привёл их сюда, поскольку они нашли первых жителей.
По крайней мере, их останки.
Скелеты были мелкими и принадлежали гуманоидам, скорее всего — невысоким людям, как заметила Кэтти-бри раньше. Три отдельных и почти целых скелета валялись на полу, на спинах, спереди их грудные клетки были разбиты.
Кэтти-бри опустилась на колени перед самым крупным, изучая его сломанные рёбра.
— Их сломали изнутри, — сказала она.
— Или со спины? — спросил Зак.
Женщина закрыла ладонь рукавом и перекатила скелет набок, покачав головой ещё прежде, чем успела присмотреться.
— Я не вижу на спине ран, никаких отметин на рёбрах или позвоночнике сзади.
— Тогда, может быть, их ударил какой-то зверь и вырвал сердце, сломав кости на обратном пути, — предположил Джарлакс. — Например, одна из этих огромных птиц.
Кэтти-бри не стала спорить, но ей в это не верилось. Рана, казалось, служила ясной причиной смерти, и нанесли её как будто изнутри. Она подошла ко которому телу, затем к третьему, и обнаружила тот же самый любопытный факт.
Она повернулась к Джарлаксу с ясно читаемым на лице сомнением, — она поняла, что это очевидно, когда наёмник заверил её:
— Это случилось очень давно.
На это Кэтти-бри было нечего возразить.
Они нашли в деревне ещё несколько расположенных похожим образом и точно так же травмированных скелетов, и кладбище на холмах напротив озера — которое казалось достаточно неприметным, не считая двух разрытых могил.
Или прорытых изнутри. Это было первое, что пришло в голову Кэтти-бри, но она отбросила эту мысль, изучив могилы поближе, даже покопавшись в оставшейся земле, и обнаружив, что в могилах остались кости, сломанные и вывернутые.
Они устроились в одном из домов — самом дальнем от озера. Кэтти-бри починила дверные петли с помощью малых заклятий соединения, а Энтрери и Зак расставили снаружи ловушки и коварные преграды и капканы для всего, что могло заглянуть к ним в гости. Тем временем Джарлакс развёл огонь и приготовил прекрасный ужин.
Вскоре они уже сидели за столом, разделяя трапезу.
— Наслаждайтесь, пока можете, — предупредил Джарлакс. — Меня начинает беспокоить странное воздействие этого места на нашу магию, как было с адскими конями, так что я собираюсь поберечь запасы, пока они не понадобятся нам по-настоящему. После этого ужина будем обходиться наколдованной Кэтти-бри едой.
— В озере есть рыба, — заметил Энтрери.
— Давайте не будем здесь задерживаться, — сказала Кэтти-бри.
— Местные давно мертвы, — сказал Зак — пытаясь подбодрить её, поняла Кэтти-бри, и это напоминание немного успокоило их всех. — Очень старое место. Здесь много лет никого не бывало.
— Всё равно это беспокоит, — ответил Энтрери, опередив Кэтти-бри. Он повернулся к Джарлаксу. — Ты хотя бы знаешь, где мы? Или куда направляемся?
— У меня есть представление об этом.
— Я думал, Кэтти-бри сможет повести нас, поговорив с мечом, — продолжал давить Энтрери. — Она хоть раз брала его в руки?
— Хороший вопрос, — сказала Кэтти-бри, пристально взглянув на скрытного наёмника.
Джарлакс просто опёрся о стену спиной.
— Ты не давал его мне, потому что боишься, что Доум’вилль давно здесь нет, — в открытую обвинила его Кэтти-бри. — Может быть, ты и правда хочешь её найти, но сюда ты нас привёл совсем по другой причине.
— По какой же? — спросил Закнафейн.
— Думаю, чтобы мы не вмешивались в драку в Мензоберранзане, — сказал Энтрери, и похоже, Зака это не обрадовало — судя по тому, как нахмурил оружейник свои густые белые брови.
— Я хочу найти Доум’вилль, — ответил Джарлакс. — До сих пор нам и так было ясно, куда идти. Однако я опасаюсь, что Хазид’хи не покажет нам того, что нам нужно. Не хочу я и отдавать его прекрасной жене Дзирта, учитывая её печальный опыт с этим клинком. В конце концов, это просто догадка, и может быть, я просто стал сомневаться в своей идее.
— Ты привёл нас сюда из-за догадки? — спросил Энтрери. — И заставил нас целыми днями, может быть, целый месяц, блуждать по этой земле вслепую?
— Приключение, причём не бесцельное! — парировал Джарлакс. — Нам всем нужно было провести время в дороге. Ты же не станешь это отрицать.
— Какой дороге? Дорога предполагает наличие настоящего пути. Мы ковыляли по горным склонам и пустынной снежной равнине!
— Оборот речи.
— Хочешь услышать парочку других оборотов?
— Не надо, — сказала убийце Кэтти-бри. — Мы уже здесь. Что сделано, то сделано.
— Мы определённо здесь — где бы это «здесь» ни находилось. Он мог бы выбрать местечко поприятнее, — проворчал Энтрери.
— Я не думал, что здесь будет так холодно и так… пусто, — признался Джарлакс.
— По крайней мере, мы встретили здесь живых существ, которые не пытались нас убить, — напомнил им Зак.
— И будем надеяться, неживых существ с таким желанием нам тоже не встретится, — заметил Энтрери.
— Сегодня же ночью, — объявила Кэтти-бри не терпящим возражений тоном. — После этого ужина я возьму меч, и тогда посмотрим, что он нам расскажет.
Она не просила. На этом она оставила тему, но с неё довольно было уклончивости Джарлакса, и она не верила в его поддельные опасения по поводу их безопасности с Резчиком. Да, меч однажды подавил её, когда она была очень молода, но теперь? Кэтти-бри встречалась с предтечами и сражалась с аватаром Ллос, став чемпионом Миликки. Она легко справилась с мечом Энтрери, злоба которого во много раз превосходила телепатическое внушение Резчика.
И всё это было Джарлаксу прекрасно известно.
— После трапезы, — повторила она, посмотрев на сей раз на Зака, и дроу с мечом кивнул, выражая полное согласие.
Она посмотрела в другую сторону и увидела, что Джарлакс не так доволен.
Она чувствовала отказ, злой и упрямый.
Но голос был слабым.
— Ты знаешь меня, — прошептала она Резчику, теснее сжимая пальцы на рукояти.
— Закнафейн! — закричал в её мыслях меч. Кэтти-бри это позабавило, но не удивило. Хазид’хи хотел только одного; чтобы им обладал величайший воин, которого только сможет найти меч. Клинок предпочёл бы проиграть эпическую битву с великим чемпионом, чем одержать победу в руках не обученного крестьянина.
Кэтти-бри охватили воспоминания о том времени, когда она бесстыдно бросилась на Дзирта, задолго до того, как они начали романтические отношения.
Это сделал с ней Хазид’хи.
Воспоминания продолжались всего один миг, прежде чем женщина поняла, что это не её память, а меча. Клинок по кличке Резчик пытался напомнить ей, что однажды подчинил её и сможет сделать это снова.
— Хмм, — произнесла она вслух и услышала, как остальные любопытно переминаются рядом, но не стала открывать глаза, обратив свои мысли вовнутрь.
— Ты не сможешь подчинить меня, — сказала она клинку. — Я тебе недоступна.
— Закнафейн! — умолял меч. Она не обращала внимания.
— Тобой владел ещё кое-кто.
В мыслях возник образ Артемиса Энтрери, и Кэтти-бри показалось, что этот выбор тоже не расстроит меч.
— Кто ещё? — телепатически спросила она. — Кого ещё ты знал? Кого подчинил своей воле?
Меч предложил ей Джарлакса.
Она спросила снова и ответом стал образ старика, сидящего, сложив ноги, на верхней террасе огромного здания, устроившегося на плато среди высоких горных хребтов. Ей потребовалось какое-то время, чтобы расшифровать это неожиданное видение, пока она не вспомнила, что Джарлакс посещал монастырь Жёлтой Розы — и скорее всего, позволил магистру Кейну взять меч.
— Кто ещё?
Кэтти-бри увидела образ молодой эльфийки — или полудроу, учитывая серый оттенок её кожи. Она почувствовала отдалённую связь. Инстинктивно женщина подняла перед собой меч и ослабила хватку достаточно, чтобы меч мог ёрзать из стороны в сторону.
Может быть, дело было в форме её руки, может быть, она держала ладонь неровно, но меч качнулся налево, указывая скорее на начало ледника, чем на озеро, лицом к которому стояла Кэтти-бри.
— Покажи мне Доум’вилль, — приказала она. — Покажи мне ту, кого ты подчинил своей воле.
— Закнафейн, — непокорно отозвался Резчик вместо того, чтобы ответить на её просьбу. Она почувствовала порыв отдать меч оружейнику.
Но этого хотел Резчик, а она больше ему не подчинялась. Кэтти-бри открыла глаза, махнула своим спутникам отойти, затем подошла и обрушила плоскость клинка на крупный камень. Она била снова и снова, не причиняя великолепному оружию урона, но недвусмысленно давая ему знать, что власть здесь у неё, а не у меча.
И это было так просто! Ещё одно напоминание о том, как далеко она продвинулась в жизни. В юности Кэтти-бри стала жертвой Резчика. Теперь она даже представить себе не могла, что меч заставит её что-то сделать, даже будь она смертельно больна или ранена и покойся на смертном одре.
Когда она закончила с демонстрацией власти, она улыбнулась и подмигнула товарищам и вернулась к мечу, требуя, чтобы он показал ей путь к Доум’вилль.
Меч снова шевельнулся в её хватке и снова указал на ледник — нет, поняла она, не на ледяную стену, но далеко за неё. За ледник, или по крайней мере в его дальний конец.
Джарлакс сказал ей, что она сможет связаться с Доум’вилль через меч, но в этом отношении она не чувствовала ничего — или, по крайней мере, очень мало. В магическом разуме Хазид’хи определённо оставалась частица сознания Доум’вилль. Кэтти-бри увидела ещё одного полуэльфа-полудроу с потрясённым выражением на лице. Она в ужасе смотрела, как разворачиваются перед ней воспоминания, и смертоносный клинок выбирает не этого юношу, а того, кто сжимал его и вонзил лезвие юноше в грудь.
Она вспомнила историю Доум’вилль и поняла, что жертва — Тейрфлин, её брат. Она искала и искала, но не нашла никаких воспоминаний с его точки зрения, хотя он тоже владел мечом.
Не нашла, ведь он был мёртв.
Кэтти-бри вернулась к мыслям про Доум’вилль и снова попросила меч показать ей путь, уже настойчивее. На ей раз её охватило тревожное и неясное чувство.
Солдаты… служба… холод… мы не мы… мы в его славе… солдаты… служба… холод.
Она не знала, что об этом думать. Она чувствовала нечто большее, чем своё «я» — или это чувствовала Доум’вилль, но было похоже, что она утратила личность и была поглощена чужим сознанием.
Кэтти-бри попыталась пробиться дальше, однако ощутила глубокий холод внутри. Она открыла глаза и решила, что смотрит через слой льда — нет, смотрит изо льда!
Что на самом деле пытаются сказать эти видения? С неясным направлением и без чувства расстояния, ответ меча казался скудным, слишком скудным.
Хазид’хи в последний раз попытался заставить её вернуть меч Закнафейну. Она зарычала на оружие, открыла глаза и швырнула клинок на землю.
— Что ты узнала? — спросил Джарлакс. — Она жива?
— Вопреки всему — может быть, жива. Но я точно не знаю.
— Где? — в один голос спросили Джарлакс и Закнафейн.
— Где-то там, — ответила женщина, взмахнув рукой в сторону ледника, на северо-восток по её прикидкам. Она посмотрела прямо на Джарлакса и призналась:
— Но я не знаю, как далеко. Она может быть за полмира от нас.
— Ты так не думаешь.
Кэтти-бри вспомнила своё последнее чувство, холод в костях, в душе и сердце. Она подошла к дверям дома и посмотрела на ледник.
— Но ты считаешь, что она жива?
Кэтти-бри только пожала плечами.
— Я не знаю. Мы не нуждаемся в ней, чтобы очистить меч — если это действительно одна из причин, по которой ты привёл нас сюда, — ответила она. — Я ясно чувствую его гордость и уверена, что смогу сломать её.
— Так сделай это, — сказал Зак.
— Нет, — немедленно рявкнул Джарлакс намного требовательнее, чем было привычно для хладнокровного бродяги.
Кэтти-бри, Зак и Энтрери уставились на него.
— Нет, — уже спокойнее повторил Джарлакс. — Мензоберранзан на грани войны, и Доум’вилль в одиночку может помочь нам предотвратить её. Может быть, она давно ушла из этого места, но мы должны попытаться найти её, и этот меч, с его памятью, сознанием, гордостью и всем остальным — наш единственный шанс добиться успеха.
— Ты высоко оцениваешь её стоимость в Мензоберранзане, — напрямик заявил Закнафейн. — Она всего лишь полудроу, и хотя она из дома Баррисон Дель’Армго, ты и правда считаешь, что они будут придавать значение любым её советам?
— Она будет нашим шпионом, — возразил Джарлакс.
— И скорее всего, её это погубит, — вмешался Энтрери.
Джарлакс раздражённо фыркнул.
— Тогда почему вы все вообще согласились на это путешествие? — спросил он. — Мы знали, что отыскать её будет непросто, и были уверены, что края здесь совсем негостеприимные. Нет, мы должны воспользоваться этим и отыскать бедную девушку. Если мы сможем найти её и исцелиться от чудовищных вещей, которые она совершила из-за меча, разве только это само по себе не будет добрым делом? Уж ты-то, — добавил он, глядя на Энтрери, — должен понимать, что значить попасть под воздействие такого оружия, и испытывать сочувствие.
— Я понимаю это не хуже Артемиса. И всё же ты не хочешь, чтобы Кэтти-бри очистила клинок, — заметил Зак.
— Если она это сделает, мы навсегда потеряем Доум’вилль.
— Но какое дело Джарлаксу? — настаивал Зак.
— А почему Закнафейну нет никакого дела?
— Я такого не говорил — как и не настаивал на возвращении в более гостеприимные земли.
— Хорошо, тогда бери свой меч и пойдём дальше. Эта пустая деревня меня нервирует.
— Ты не ответил на его вопрос, — сказала Кэтти-бри.
— Я встречал её мать, — сказал Джарлакс. — Я смотрел в её печальные глаза.
Он показал на Хазид’хи, по прежнему лежащий там, куда бросила его Кэтти-бри.
— Этот меч разрушил её семью, заставил её мужа и дочь совершить предательство и убил её сына.
— Ну так позволь мне освободить его от зловредной магии.
— Однако меч её не волнует. Я хочу возвратить ей дочь, свободную от воздействия и жутких воспоминаний Хазид’хи, — сказал Джарлакс, и Кэтти-бри решила, что верит ему.
Однако он по-прежнему уклонялся от ответа. Каждый раз, когда они приближались к истине по поводу их миссии, Джарлакс ускользал в сторону, словно танцуя. Девушка, жажда приключений, надежды по поводу Мензоберранзана — она была уверена, что всё это — часть настоящего повода, и по её мнению — часть достойная. Но было что-то ещё. В этом она не сомневалась.
И она не собиралась продолжать эти танцы.