— Как и ожидалось, они за нами следили — это ясно, — сказал двум своим товарищам Джарлакс, расхаживая из стороны в сторону. Кэтти-бри и Энтрери беспомощно сидели в тёмной комнате в здании инквизиторов. Их плащи забрали, их руки были скованы за спиной — не связаны, а склеены вместе какой-то густой слизью, похожей на ту, которую производил излюбленный жезл Джарлакса. Руки были неподвижны, целые запястья зафиксированы на месте, и на каждом из них были варежки, покрытые той же самой липкой субстанцией, не позволяя пальцам двигаться для колдовства или чего-то другого — не говоря уже о том, что сейчас их магия не работала. — Вы видели, как быстро они набросились на нас — и в каких количествах, — когда в поединке раздался этот крик.
— Крик, да, — ответила Кэтти-бри. — Фаг?
— Это слово мне незнакомо, — признался Джарлакс.
— Что тогда? — спросила Кэтти-бри. — Что произошло? Зак что-то сказал? Наши хозяева разъярились из-за того, что он становился сильнее в поединке и как будто даже побеждал?
— Не может быть, что дело в этом, — вздрогнул Джарлакс. — В этом нет никакого…
Он резко замолчал, когда дверь со стуком распахнулась, и бело-голубое мерцание наполнило комнату.
— Встать, — потребовал часовой-эвендроу от двух людей. Он держал «факел», стеклянный шар на небольшой ручке, наполненный водой с тремя люминисцентными рыбками.
— В чём мы провинились? — осмелилась спросить Кэтти-бри, когда опёрлась спиной на стену, чтобы встать.
— Надо было просто убить вас в первой пещере, — сказала вторая эвендроу, входя.
Илина.
— Но почему?
— Заткнись, — приказала ей Илина. — С этого момента будете говорить только тогда, когда вам разрешат, иначе вас ждёт наказание.
— Я… — Кэтти-бри замолчала и отвела взгляд.
Их вывели в тот самый аванзал, где они оставались ранее, пока каждого по очереди допрашивали инквизиторы. Они ожидали, что на сей раз всё будет точно так же, но Илина просто повела их всех дальше, к инквизиторам, глядевшим на них из сумрака в дальнем конце комнаты.
С другой стороны комнаты стоял Эмилиан. Он вышел вперёд, чтобы присоединиться к Илине, и на сей раз допрос начали они.
— Вы солгали нам, — сказал Эмилиан. — Мы приняли вас в наш дом, но вы нам солгали. Вы принесли к нам фага. Вы поставили всех нас под угрозу.
Троица переглянулась. Никто не знал, как отвечать — и могут ли они отвечать, учитывая предупреждение Илины в другой комнате.
— Кто будет говорить за вас? — спросила Илина. — Только один.
— Я буду, — ответил Джарлакс, даже не взглянув на друзей.
— Тогда говори.
— Мы не лгали.
— Ещё одна ложь. Вы принесли фага, — возразила Илина.
— Я даже не знаю, что такое — этот ваш фаг!
— Шрам, — догадалась и выпалила вслух Кэтти-бри, не успев сдержаться — и напряглась, ожидая наказания, когда услышала, как позади быстро подошёл к ней стражник.
Илина подняла руку, чтобы остановить стражника.
— Пускай говорят все, — сказала женщина в дальнем конце стола, женщина с прямой спиной, которая не проронила ни слова, когда Кэтти-бри предстала перед ними впервые.
— Шрам? — спросила она Кэтти-бри.
— Шрам Закнафейна, у него на плече, — ответила Кэтти-бри. — Вы видели рану.
— Шрам? — сказал Эмилиан и снова нахмурился. — Это фаг, фаг хаоса! Шрам, тупица? Он зачумлен! Он станет слаадом! Красным слаадом, а может быть даже зелёным.
Кэтти-бри почувствовала, как подгибаются ноги. Она едва удержала равновесие — и заметила, что Джарлакс тоже.
— Зелёным? — прошептал Артемис Энтрери. — Лягушка, которую мы убили, была зелёной.
— Вы солгали нам, — сказала Илина, нацелив обвинение на Джарлакса.
— Нет, — угрюмо поправил он. — Мы умолчали про одну стычку, одно сражение, один день нашего путешествия.
Губы женщины изогнулись в оскале.
— Мы не хотели вас обмануть, мы просто опасались, — объяснил Джарлакс. — Да, мы сражались со слаадом и убили его, как сказал только что мой друг. Но он пришёл к нам в личине дроу и говорил очень похоже на вас, на этом языке дроу, более древнем, чем тот, на котором говорят у меня на родине, до сих пор сплавленным с мягкостью языка эльфов поверхности.
— Эльфы поверхности? — прошептал Эмилиан со скептическим выражением.
— Эльфийские народы, которые не относятся к дроу, — быстро вмешалась Кэтти-бри, легко угадав причину его недоумения. — Как эладрин.
Эмилиан кивнул, и было очевидно, что он никогда не слышал, чтобы про них так говорили.
— Вы сражались со слаадом? — подтолкнула их Илина.
— Мы убили слаада — зелёного, — повторил Джарлакс. — Он пришёл к нам в обличье дроу, замаскированный иллюзией.
— Ваши поступки раскрывают вашу ложь, — сказал Эмилиан. — Почему тогда вы пошли с нами? Почему вы четверо не стали сражаться при нашей первой встрече, решив, что мы тоже — не те, кем кажемся?
— Ответ сейчас находится в вашей собственности, — признал Джарлакс. — Моя глазная повязка. Точно так же, как я разглядел обман слаада, я увидел, что вы — такие же дроу, какими выглядите. На этом предмете лежат великие чары истинного зрения.
— Это неправда, — немедленно сказала Кэтти-бри, вынудив Джарлакса изумлённо замолчать.
— Уведите их, — сказал мужчина-инквизитор, вставая вместе с остальными двумя. Женщина справа подняла треугольный щит из спрессованного белого льда и большой синий меч.
— Просто заткнись, умоляю, — сказала Кэтти-бри Джарлакса, и Илина толкнула её, дав знак молчать. — Хоть раз в жизни.
В сопровождении трёх инквизиторов, двух стражников, Эмилиана и Илины товарищей вывели из дома и провели по улицам в северо-западный угол Скеллобеля, к большой двери из полупрозрачного синего льда, который резко отличался на вид от естественного льда в стене вокруг.
Через эту дверь они вошли в тёмный тоннель, и стражник с факелом в виде шара с рыбами вышел вперёд, чтобы вести их отряд вместе с вооружённой инквизиторшей.
Едва оказавшись внутри, друзья почувствовали здешний холод, глубокий и пронизывающий, который становился сильнее с каждым уводящим от города шагом. Они уже дрожали, добравшись до первой лестницы, и та оказалась лишь одной из нескольких, по которым пришлось подняться, так что достигнув вершины тоннеля, где к дневному свету вёл лишь короткий коридор, они ощущали онемение или покалывание в пальцах на руках и ногах, а дыхание вырывалось из лёгких густыми облаками пара.
Стало намного хуже, когда они вышли из тоннеля на уступ высоко в ледниковой стене. Перед ними простиралась широкая ледяная шапка, и далеко-далеко внизу раздавался настойчивый вой пронизывающего до костей холодного ветра, похожий на гудение огромной пчелы.
— Я могу проявить милосердие и просто сбросить вас с этого утёса, — сказала инквизитор с мечом. — Или вы можете сидеть и ждать, пока ветер не заберёт остатки тепла из ваших тел. Тогда вы просто уснёте и больше никогда не проснётесь.
— Значит, это всё была ложь, — сказал сквозь стучащие зубы Джарлакс.
— Ваша ложь, — ответила инквизитор. Она подняла меч и приподняла его остриём подбородок Джарлакса, вынуждая его посмотреть ей в глаза. — Мы проявили гостеприимство, а вы ответили нам ложью.
— Нет.
— Магия глазной повязки, если то, что ты сказал — правда, не сработала бы тогда, когда мы вас нашли, — сказала ему эвендроу.
— Потому я это и отрицала, — решила вмешаться Кэтти-бри.
Инквизитор опустила свой меч и подошла к Кэтти-бри.
— Ты назвалась жрицей Миликки.
Кэтти-бри кивнула, опасаясь, что из-за сильной дрожи это движение останется незамеченным.
— Может быть, нам следует судить тебя отдельно.
— Нет! — ответила она. — Мы вместе, в доверии и в любви. Вы не можете так поступить.
— Твой друг нам солгал.
— Мы не сопротивлялись, не сражались, потому что не могли, — прорычала сквозь ледяную боль Кэтти-бри. — Мы всё равно не хотели, но у нас не осталось никакой надежды, и мы могли только надеяться, что вы — не те, кого мы боимся.
— Вы использовали беззвучный язык жестов дроу, — добавил Джарлакс. — Лягушка бы так не сумела.
Инквизитор резко повернулась к нему.
— Если это правда, тогда почему вы не рассказали нам об этом бое, как было приказано?
— Откуда мы могли знать, что вы с ними не в союзе? — ответила Кэтти-бри, полная решимости занять ведущую роль. — Встреченный нами слаад, который ранил Закнафейна, в нижних тоннелях той пещеры был не один. Он был с великаном. Инеистым великаном, как показалось Заку.
— Зелёный слаад? — спросила Илина.
— Да, как мы и сказали.
— Зелёный слаад не мог сделать этого с вашим другом. Их рождение — один из результатов хаофага, но они не являются переносчиками болезни.
— Мы решили, что причиной ранения должен быть убитый нами слаад, — объяснил Джарлакс, когда Кэтти-бри замешкалась. — Нас не было с Закнафейном, когда он сражался в нижних тоннелях. Он отправился на разведку. А когда слаад пришёл и принёс оставленный им меч, Закнафейн не сражался вместе с нами, поскольку был серьёзно ранен, и жрица Кэтти-бри лечила его в дальней части пещеры. Мы не возвращались в нижние тоннели после этого боя, мы ушли как можно быстрее, в особенности потому, что Закнафейн так серьёзно пострадал. Наш друг рассказал нам о великане и странной комнате, которую он нашёл, намного позже.
Инквизитор посмотрела мимо Кэтти-бри на своих коллег, потом на Джарлакса.
— Яйца, — сказал тот. — Большие яйца, за которыми присматривал инеистый великан. Может быть, белые драконы? Так или иначе, мы ушли, и не стали останавливаться или замедлять шаг, чтобы оглянуться.
Инквизиторша долгое время смотрела на него и на Кэтти-бри — и время это казалось ещё более долгим из-за ветра, который вытягивал жизнь из стоящей в лёгкой одежде троицы. Но Кэтти-бри испытывала надежду, поскольку видела, что слова Джарлакса сильно на них повлияли, и, что более важно — его история нашла отклик.
— Я не чувствую злых намерений, — объявила инквизитор. — Я считаю, что они говорят правду.
— Ты считала так и раньше, — сказал инквизитор-мужчина.
— И они действительно говорили правду, — ответила женщина. — Я не могу оценить несказанное. Отдайте им плащи, — сказала она стражницам, и когда друзей закутали в невероятно тёплую одежду, инквизиторы повели их обратно в тоннель, а потом — обратно в Скеллобель, в зал, где три товарища снова предстали перед ними без плащей.
— Мои глубочайшие извинения, — начал Джарлакс прежде, чем ему разрешили говорить.
— Наши извинения, — поправила Кэтти-бри. — Ещё до того, как вы привели нас в Каллиду, мы договорились умолчать о столкновении в той далёкой пещере, пока не узнаем больше о наших захватчиках, о вас. Если бы вы были в союзе с великанами и тем странным созданием, с которым мы сражались, с неизвестным нам чудовищем, тогда…
Илина подняла руки, чтобы её остановить.
— Где Закнафейн? — потребовал Энтрери. — Вы вылечили его рану?
Эмилиан фыркнул.
— Вылечили? Сейчас мы просто пытаемся сохранить ему жизнь и остановить распространение хаофага. Если ему повезёт, он потеряет только руку и плечо. Если зараза зашла слишком далеко, он станет одним из них, и его придётся уничтожить.
— Вы не можете его убить! — воскликнула Кэтти-бри.
— Мы пойдём на это с тяжёлой душой, но без колебаний, если возникнет такая необходимость. В другое время мы легко могли бы его вылечить, — объяснила Илина. — Но не сейчас, не в Сумеречную Осень. Если Закнафейн хочет выжить, то ему потребуется такое везение, которым он не обладал, получив удар когтем синего слаада в это лишённое магии время года.
— Расскажите вашу историю ещё раз, — сказал мужчина, находившийся посередине троицы инквизиторов. — С момента, как вы оказались в этих краях до того, как покинули пещеру после битвы. И все остальные подробности, которые вы от нас утаили. Все.
Он посмотрел на стражников у двери.
— Принесите нам еду и питьё. Подозреваю, мы здесь надолго.
Женщина справа от него добавила:
— Мы хотели позволить вам наслаждаться праздником и судить вас по вашим действиям и поступкам, и только тогда потребовать от вас полного рассказа о том, откуда вы пришли и как появились здесь. Теперь у вас нет подобного преимущества.
— Боюсь, я старше, чем кажусь на вид, — со смешком сказал Джарлакс — довольно жалкая попытка снять напряжение, подумала Кэтти-бри. — Это будет долго.
— Мы все предпочли бы быть снаружи, на празднике, — согласилась женщина. — Ваш обман лишил нас этого. Каждую подробность, Джарлакс, с того момента, как вы пришли в эту землю, до боя в пещере и вашего ухода из пещеры. И любые другие подробности о проведённом здесь времени, которые вы утаили. Любой из вас может его поправлять, если сочтёте нужным. Предупреждаю всех вас, второй раз вам не простят любых умолчаний.
— Отведите меня к Закнафейну, — взмолилась Кэтти-бри. — Может быть, я смогу помочь.
— Мы не впервые сталкиваемся с хаофагом, — ответила та же женщина-инквизитор. — Для нас это вопрос существования, поскольку мы сражаемся со слаадами, — она посмотрела на Джарлакса и резко добавила: — И с великанами, денно и нощно.
— Прошу вас. Он отец моего мужа и дед моей дочери.
— Ты не сможешь сделать ничего такого, что не смогли сделать мы. Если хочешь увидеть его снова, расскажи сейчас и здесь всю правду. Ему нужно сохранить жизнь и остановить болезнь до наступления ночи и возвращения наших целительных сил.
— И вы ничего не можете для него сделать? — спросил Джарлакс.
— У нас есть травы. Мы делаем всё, что можем.
Кэтти-бри опять заговорила, но женщина прервала её.
— Беспокойтесь о себе, — сказала она. — Вы здесь, чтобы рассказать историю — полную историю. И если сейчас вы не справитесь, знайте, что мы не будем тратить свои целебные силы на вашего друга. Лучший способ предотвратить трансформацию хаофага — вести себя совершенно иначе. Следующий раз, когда мы отведём вас на тот уступ, будет последним.
Инквизиторша посмотрела на Илину и кивнула на дверь.
— Иди и проверь Закнафейна, — сказала она, и Илина покинула помещение.
Джарлакс снова рассказал о том, как они пришли на север, о волшебных вратах Громфа, о лавине на горном склоне, которая едва их не прикончила, и про отчаянные попытки найти убежище. Теперь он рассказал им полную историю о событиях в той пещере, о разведке, на которую отправился Закнафейн, пока Кэтти-бри заботилась об Энтрери и они отдыхали, о сражении со слаадом, который вернулся в обличье дроу с потерянным мечом Зака, и про их бегство из пещеры.
Когда он рассказал о заброшенном поселении, Кэтти-бри добавила полное описание своих ощущений, испытанных ею после того, как Закнафейн проделал брешь на иной план.
— Я почувствовала, что ледник, который служит домом вашей колонии, сам по себе — живое существо, — призналась она, затаив дыхание.
— Наши легенды гласят, что это — один из Ваати, — ответил ей после короткой паузы Эмилиан.
Это лишь вызвало недоумённые взгляды товарищей.
— Герцогов ветра Ааки, — пояснил один из инквизиторов.
— Мне неизвестны эти легенды, — сказала Кэтти-бри.
— Как и мне, — согласился Джарлакс.
— Мы расскажем вам об этом в другой раз, если… — сказал мужчина на подиуме. Он поднял руку, как будто передумав. — Наши легенды именуют этот ледник останками Кадижа, одного из Герцогов ветра Ааки, который лежит здесь в безумии Йгорла, призвав холодный северный ветер, чтобы защититься бронёй изо льда.
— Йгорл? — спросила Кэтти-бри. — Повелитель энтропии?
— Лорд слаадов, — сказал Джарлакс.
— Достаточно, — сказала на подиуме женщина с прямой спиной. — Расскажите нам остальное — полностью. Расскажите о своей родине, о том, что вы оставили позади. Мы надеялись, что это может подождать, но теперь — нет. Если хотите получить шанс снова пройтись по улицам Каллиды, вы расскажете нам всю историю своего появления здесь целиком.
Джарлакс поклонился.
— И снова прошу вас принять мои извинения — наши извинения — за умолчание про бой в пещере. Надеюсь, вы сможете понять.
— Извинения несущественны, — ответила женщина с прямой спиной. — Прямо сейчас нас беспокоит лишь то, представляете ли вы опасность или нет.
— Не представляем.
— Это нам и предстоит узнать, — твёрдо сказала она, прежде чем продолжить. — Итак, обнаруженное вами поселение принадлежало улутиунам, и большинство из них убили слаады. Те немногие, кто сумели спастись, теперь живут среди нас — или, по большей части, среди нас живут их потомки.
Кэтти-бри вспомнила найденные ими останки, те, у которых грудную клетку словно выломали изнутри, как будто что-то пыталось выбраться наружу…
У неё едва не подкосились ноги, когда она подумала о Заке и негромко застонала.
— Что такое? — спросил Эмилиан.
— Скелеты, которых мы там нашли, рёбра выломаны наружу. Это хаофаг?
— Нет, — ответил Эмилиан. Он посмотрел на инквизиторов, и те дали ему знак продолжать.
— Насколько давно был ваш бой с зелёным слаадом? — спросил он.
— Пару десятков дней, может быть месяц назад, — ответил Джарлакс.
— Это два очень разных отрезка времени.
— Прошу прощения — среди белизны мы утратили чувство времени.
Новые кивки.
— Вас было четверо, когда вы пришли на север? Вы никого не потеряли по пути?
— Только мы.
— Вас снова осмотрят, на этот раз более пристально, на предмет ранений, — объяснил Эмилиан. — Это будет очень тщательный осмотр.
Прежде чем они смогли запротестовать, женщина-инквизитор с левой стороны скамьи спросила:
— Вы уверены, что был только один зелёный слаад, которого вы убили, и может быть ещё синий слаад, который ударил вашего друга в нижних пещерах?
— Мы решили, что это одно и то же существо, — ответил Джарлакс. — Мы видели только зелёного, которого убили, а Закнафейн не упоминал других.
— Вас всех осмотрят, — снова сказал Эмилиан. — С головы до пят. Боюсь, если при обследовании найдут ранения или свежие шрамы, осмотр станет более тщательным.
— Зак был единственным раненым в том бою, — сказала Кэтти-бри.
— Да, и то что он до сих пор жив — огромная заслуга вашей богини, — ответил Эмилиан. — Хаофаг обычно убивает носителя, за несколько дней превращая жертву в слаада, красного или иногда зелёного, но это не единственный способ, которым слаади расширяют свои ряды. Одна разновидность откладывает яйца.
— Зак видел яйца в той пещере, — сказал Джарлакс, но Эмилиан покачал головой.
— Яйца маленькие, их вкладывают в носителя на конце когтей красных слаадов, и там они вынашиваются, растут внутри жертвы, пока головастик не пожирает внутренности и не вырывается из груди. Это может занять несколько месяцев.
Кэтти-бри вспомнила выломанные наружу рёбра и вздрогнула от этого ужаса.
— Значит, внутри Закнафейна яйцо? — спросила она. — Я осталась в недоумении, откровенно говоря.
Эмилиан рассмеялся.
— Не в таком недоумении, как слаади, — сказал он. — И нет, внутри Закнафейна нет яйца. Существует три ранга слаадов, не доросших до высших позиций их общества: красные, синие и зелёные. И они отчаянно ненавидят друг друга. Однако при этом в друг друге нуждаются. Красные слаады вкладывают яйца в жертв, и те вырываются наружу, когда созревают.
— Как у тех костей, что мы нашли в поселении Улутиунов, — сказала Кэтти-бри.
— Как я рад, что мы решили тебя сопровождать, — саркастично заметил Энтрери, обращаясь к Джарлаксу.
— Да, — сказал Эмилиан. — Эти головастики становятся слаади, большинство — синими, но некоторые, если носитель был силён в обращении с магией, зелёными. Синие слаади впрыскивают хаофаг, как с вашим другом Заком, который станет, всё ещё может стать, красным или зелёным слаадом.
— Он не жрец и не волшебник, — сказал Джарлакс.
— Значит, красным, — сообщил им Эмилиан.
— А зелёные? Мы сражались с зелёным, — объяснила Кэтти-бри. — Что они делают со своими жертвами?
— Обед, — ответил Эмилиан.
— Приготовленный на огненных шарах, — хмыкнул Джарлакс.
— Они были заклинателями и остались заклинателями, — объяснил Эмилиан. Он хлопнул в ладоши, как будто собираясь положить конец этому тревожному диалогу. — Как видите, самым предусмотрительным вариантом будет просто убить вас всех и сжечь тела, — закончил он. — Но мы этого не хотим. Поэтому расскажите нам полную историю о вашем путешествии в Каллиду и заслужите наше милосердие.
Много часов спустя, после самого тщательного и настойчивого осмотра, с которым они когда-либо сталкивались, трое друзей вышли из здания инквизиторов рядом с Эмилианом, уже — без липких оков на руках.
— Вы можете идти, куда пожелаете, — сказал им Эмилиан. — Я буду вас сопровождать.
— Чтобы следить за нами, — заметил Энтрери.
— Конечно, за вами будут следить — за вами следили в первый раз, когда вы гуляли по Скеллобелю. Вы ожидали от нас меньшего? Но нет, я сопровождаю вас не для того, чтобы следить за вами, а для того, чтобы присматривать. Новости про событие на винной битве, о хаофаге, наверняка уже разошлись по всему городу. В Скеллобеле вам придётся столкнуться со множеством вопросов.
— Мы с радостью примем твою помощь, спасибо, — сказала Кэтти-бри.
— Конечно, мы хотим увидеть Закнафейна, — сказал Джарлакс.
— Не сейчас, — сказал Эмилиан, качая головой, но затем немного посветлел, сделав им знак посмотреть на улицу, где торопливо шла к ним Илина вместе с Весси и женщиной, с которой сражался Зак, Адин Дуайн.
— Ему немного лучше, — сказала им Илина, не успели они даже обменяться приветствиями. — Повязки с травами на месте. Закнафейн сильный.
— С ним Аззудонна, — добавил Весси.
— Приносим свои извинения, — с поклоном сказал Джарлакс. — Мы не знали, что он заражён.
— Я думала, что его раны исцелились ещё до того, как мы прибыли, — объяснила Кэтти-бри. — Я молюсь Миликки, чтобы ты была в безопасности, — сказала она Адин Дуайн.
Женщина-воительница покачала головой.
— Опасность была бы, захвати хаофаг его полностью, — ответил Эмилиан. — Поскольку тогда среди нас оказался бы слаад. Хаофаг распространяют только когти синего слаада.
— Будь он более заразным, мы все здесь, скорее всего, уже скакали бы по-лягушачьи, — со смешком добавила Илина. Она посмотрела на Эмилиана и протянула руку к трём чужакам в Каллиде. — Инквизиторы удовлетворены?
— Удовлетворены. Нашим гостям следует радоваться, что сейчас на пьедестале восседает святая Галата. Галата очень восприимчива к словам и жестам допрашиваемых, — объяснил троице Эмилиан. — Она может различить не только правдивость речи, но и стоящие за словами намерения.
— Она паладин, — догадалась Кэтти-бри.
— О боги, — буркнул Артемис Энтрери, но на всеобщем, а не на языке дроу, и тяжело вздохнул.
Кэтти-бри подумала, что Джарлакс смеется чересчур оживлённо.
— В прошлом моему другу пришлось пережить несколько трудных — или лучше сказать «раздражающих» — встреч с паладинами. С королём-паладином, если конкретно. Не обращайте на него внимания, он всегда такой циничный.
— Тем больше он мне нравится, — сказал Весси, и Эмилиан с Илиной рассмеялись.
— Весси когда-то был в паре с Галатой, — объяснила Илина, и вздох Весси был таким же тяжёлым, как у Энтрери.
— В паре? — спросил Джарлакс. — В браке, ты хотела сказать?
— Нет, нет, — сказал Весси. — Так далеко мы не заходили!
На этот раз он присоединился к смеху Эмилиана и Илины.
— Я нахожу Галату просто чудесной, — сказала Адин Дуайн к заметному удивлению других каллидцев.
— Вот ты на ней и женись, — сказал Весси.
— Кто знает, — вот и всё, что ответила Адин Дуайн.
— Когда мы сможем увидеть нашего друга? — прервала последовавшее улюлюканье Кэтти-бри.
— Аззудонна приведёт его к нам, к вам, когда целители закончат свою работу и он сможет ходить, — сказал Весси. — До тех пор позвольте им делать своё дело, а Закнафейну — отдыхать. Предупреждаю, сейчас ему лучше, но пока мы не сможем воспользоваться могущественными заклинаниями, фаг будет оставаться у него внутри и продолжать расти.
— Он долгое время носил эту заразу в себе, — сказала Кэтти-бри Илина. — Может потребоваться самое сильное заклинание из всех.
Кэтти-бри ответила пустым взглядом, не зная, о чём она говорит, и в полной уверенности, что выводы ей не нравятся.
— Сейчас не стоит об этом, — объявила Илина. — Целители работают с вашим другом и надеются, что он будет оставаться живым и оставаться дроу, пока к нам не вернётся магия. И тогда, конечно, полностью выздоровеет. Давайте отправимся на праздник Сумеречной Осени. Ароматы, песня и танец зовут моё сердце.
Весси указал на Энтрери.
— Я чувствую в тебе родственную душу, — сказал он. — Пойдём… — он остановился, требовательно помахав рукой.
— Артемис, — ответил тот.
— Пойдём, Артемис, — продолжал Весси. — Я покажу тебе места увеселений для обладателей нашего общего… может быть, темперамента? Места, которые не по нраву паладинам. Сегодня последний день, когда мне дозволено блуждать по тавернам в тоннелях между округами, и я хочу отправиться в заточение с Бьянкорсо с головой в руках!
— Думаю, с ним тебе будет веселее, — ответил Энтрери, указывая на Джарлакса, но Джарлакс ничего не хотел слышать и вытолкал Энтрери вперёд.
— Иди, — сказал он Энтрери. — Узнай что-нибудь.
— Покажешь мне травы? — спросила Илину Кэтти-бри, когда Энтрери и Весси двинулись в путь.
— До Ардина далеко, — ответила жрица. — Но да. Это позволит нам поговорить. Я хочу больше узнать о твоей богине.
— Что ж, вы оказались счастливчиками, — сказал Джарлакс, когда две женщины ушли, оставив его с Эмилианом и Адин Дуайн.
— Надеюсь, твой друг выздоровеет, — сказала Адин Дуайн.
Джарлакс собрался с духом.
— Спасибо. Он действительно мой друг, мой самый старый друг. Я расскажу вам о наших приключениях — по крайней мере о тех, на которые хватит времени.
— Он победил меня, — признала Адин Дуайн.
— Победил, — согласился Эмилиан. — Хотя, по словам Весси, ты сражалась великолепно. Он и Аззудонна высоко отзываются о тебе в Бьянкорсо.
У юной женщины-эвендроу это вызвало улыбку.
— В те долгие годы, что мы жили в Мензоберранзане, Зак был величайшим воином города, — сказал им Джарлакс. — По сей день он величайший воин-дроу, которого я когда-либо знал — а я знал многих. Ну, величайший, не считая одного — его собственного сына, мужа Кэтти-бри.
— Я с радостью послушаю эти рассказы о приключениях, — сказал Эмилиан.
— И я, — присоединилась Адин Дуайн. — Мне сказали, что в честь моей битвы с твоим другом виноделы достали бутыли, наполненные Сумеречной Осенью того года, когда я родилась.
— Нельзя это пропустить, — сказал Эмилиан.
— Ни за что на свете, — согласился Джарлакс и позволил себя увести.