Кэтти-бри сделала глубокий вдох и потёрла пальцы.
— Сумеречная Осень закончилась, — заверила её Аззудонна.
— И я до сих пор жив, — сказал Зак, который казался немного более усталым, чем был после чуда Квиста Канзей, но всё равно куда здоровее и сильнее, чем до этого неожиданного события. — Я же говорил, что вы так легко от меня не избавитесь.
— Не стоит мне переживать, но… — сказала ему Кэтти-бри.
— За твоими заклинаниями последуют мои, а потом и Галаты, — сказала Илина. — Мы и вдвоём можем исцелить Закнафейна от хаофага и вернуть ему здоровье. Мы привели тебя сюда в качестве любезности, решив, что ты предпочтёшь начать лечение сама.
— Так и есть — и я благодарю вас за эту возможность, — ответила Кэтти-бри. Она развязала кошель, который вручила ей паладин, высыпав оттуда на ладонь щепотку алмазной пыли. Она закрыла глаза и сделала ещё один глубокий вдох, затем тихонько запела, обращаясь к своей богине. Она почувствовала, как внутри неё растет магия, ощутила её прекрасное освобождение, и услышала глубокий вздох облегчения от Зака, когда волны возрождающего исцеления прокатились по нему, атакуя хаофаг и принося почти мгновенное облегчение.
Как только первая волна покинула её, она начала всё заново, используя заклинание, которое было предназначено в первую очередь для исцеления ран, а не болезней. Она положила обе руки на распухшее до сих пор плечо Закнафейна и пела с закрытыми глазами, ощущая и высвобождая тепло.
Она отстранилась, когда закончила, какое-то время восстанавливая равновесие и медленно открывая глаза.
Перед ней стоял улыбающийся Зак, опухоль сошла, лицо снова стало нормальным. Кэтти-бри услышала, как Илина и Галата шепчутся за спиной, но не стала оборачиваться, вместо этого приняв крепкие объятия оружейника.
— Ты очень сильно нас напугал, — прошептала она ему на ухо.
— Знаю. Мне очень жаль, что я…
Она отстранилась и прижала пальцы к его губам, заставляя замолчать.
— Я не позволю тебе умереть. Ты нужен Бри. Ты нужен Дзирту. Ты нужен мне.
Зак снова обнял её, но затем издал необычный вопросительный звук. Кэтти-бри посмотрела на него, затем проследила за его взглядом до двух женщин-эвендроу. У обеих отвисла челюсть, и одинаковые выражения на их лицах демонстрировали немалое потрясение.
— Он полностью излечился и оправился от ран, — сказала Галата, когда к ней вернулся дар речи. — Такого я не ожидала.
— Твоя сила очень велика, — добавила Илина.
— Это дар Миликки, — ответила Кэтти-бри. — Я всего лишь проводник.
— Могущественный проводник, — сказала Галата.
Кэтти-бри приняла комплимент, скромно пожав плечами.
Галата отвела её в сторонку, сделав Илине знак осмотреть Зака повнимательнее. Когда Илина принялась ей шептать, Кэтти-бри поняла, что она хотела отвлечь Зака.
— Достаточно могущественный, чтобы сопротивляться моему заклинанию обета? — спросила она.
— Мне мало что известно о твоём заклинании — то есть, вообще об этом конкретном заклинании, — ответила Кэтти-бри. — Но я не хочу ему сопротивляться. Я его приму, и верная своему слову, в любом случае не стану предавать Каллиду. Мне не нравится то, что ты, как ты считаешь, должна сделать, с этим заклинанием и с тем, которое ты намереваешься вскоре применить, но я не могу отказать подобным действиям в предусмотрительности.
Паладин кивнула.
— Нам пора идти, — сказала Заку Галата. — Другие твои друзья скоро тебя навестят. Они уже в пути. Кэтти-бри вернётся немного позднее.
Она увела Кэтти-бри и Илину из лазарета и провела через город. В какой-то момент они встретились с Энтрери и Джарлаксом, Кэтти-бри подмигнула и улыбнулась им, заставив двух мужчин с нетерпением броситься вперёд, чтобы поскорее увидеть выздоровевшего Зака.
Кэтти-бри продолжала оглядываться на них. Она хотела к ним присоединиться, хотела, чтобы их четвёрка снова собралась вместе.
— Это не займёт много времени, — заверила её Галата, очевидно, заметив нетерпение женщины.
Кэтти-бри не стала жаловаться, но плотнее стиснула челюсть.
— Ты сама согласилась, не так ли? — спросила Галата.
— А у меня есть выбор?
Паладин пристально посмотрела на неё.
— А он тебе нужен?
Кэтти-бри задумалась, кусая губы.
— Это всего лишь на время, и это просто на какое-то время помешает тебе вернуть себя с друзьями обратно на родину, — ещё раз объяснила Галата. — И с обетом всё дело в намерении, не просто в заклинании или в конкретном действии. Ты несколько раз говорила мне, что не предашь Каллиду. Если это правда, то обет не сделает с тобой ничего такого, на что ты не решилась бы сама.
— В этом мне приходится полагаться на твоё слово.
— Да, — сказала Галата.
Кэтти-бри не ответила.
— Мы спасли его, — сказала ей Галата. — То есть, сейчас ты исцелила и вылечила его, но мы бы сделали это и сами, и если бы не народ Каллиды в каззкальци…
— Знаю, знаю, — ответила она, поднимая руку.
— Ты должна кое-что понять, Кэтти-бри, — заявила ей Галата, скрестив с ней взгляды. — Я могла тебя связать и сунуть в рот кляп — слизь миксин прекрасно подходит и для первого, и для второго — до тех пор, пока не вернётся моя магия, затем наложить на тебя обет без твоего согласия. Но ни я, ни другие не хотят делать этого с тобой или твоими друзьями, которые вызывают у нас такой большой интерес.
Кэтти-бри не могла отрицать правдивость её слов, так что, хоть и настороженно, она согласно кивнула.
Она была обязана им по меньшей мере этим.
Кэтти-бри потёрла виски, покидая дом инквизиторов вместе с Галатой.
— Чувствуешь, как оно гудит? — спросила паладин-эвендроу.
— Да. Это очень странно.
— Вскоре оно отойдёт вглубь сознания, — заверила её Галата. — Я рада, что ты согласилась.
— Я боюсь, что это было глупо, — призналась Кэтти-бри. — Заклинания, которые ты заблокировала, могли спасти меня и моих друзей из грядущего боя, если тот станет слишком отчаянным.
— Мы просим вас только показать нам пещеру, — сказал Эмилиан, который подошёл к ним вместе с Илиной. Они оба явно услышали последнее замечание. У обоих за плечами висели мешки.
— Я могла бы спасти также вас или ваших друзей, — сказала Кэтти-бри.
— Ты можешь подготовить другое слово возвращения, если желаешь, — сказала ей Галата. — Обет тебя не остановит. Но место возвращения должно быть здесь, в Каллиде. Как я и сказала, дело в намерении, а не в конкретном действии. Ты можешь считать подобное заклинание благоразумным, но…
— Но в этом не будет необходимости, — сказал Эмилиан. — Мы приведём могучее войско. Мы не впервые участвуем в таких боях и не намерены проигрывать.
— Конечно, вы совсем не обязаны участвовать в битве, — добавила Илина. — Вы можете проводить нас ко входу в пещеру, вернуться с друзьями в город и ожидать нашего возвращения. Такой поступок не уронит вас в наших глазах. Это наш бой.
— И наш тоже, — без колебаний ответила Кэтти-бри, и качала головой в ответ на каждое слово, позволяющее ей не участвовать в предстоящей битве. — Думаете, мы забыли, что вы приняли нас к себе домой во время отчаянной нужды? Думаете, мы забыли каззкальци и Весёлых Танцоров, и что вы, все вы, сделали для нашего любимого друга Закнафейна? Если ты, Эмилиан, возглавишь этот бой, сложнее всего тебе будет удержать нас, чтобы мы не вырвались слишком далеко вперёд. Мы просим вас просто дать нам оружие.
— Ах да, это, — сказал Эмилиан, кивнув Илине, которая сняла мешок с плеча и протянула его Кэтти-бри.
— Ваши вещи, — объяснила она. — Поясная пряжка просто чудесная и очень хитроумная!
Кэтти-бри прошарила внутри и нашла пояс, подняла его с усмешкой.
— Спасибо. Я сделала её в Великой Кузне Гонтлгрима. Лук — Тулмарил Искатель Сердец, который создали, кажется, эладрин. Уверена, ты ещё увидишь его в действии.
Она наклонилась и снова пошарила в мешке.
— Но это ещё не самые любимые из моих вещей, — пояснила она, выпрямляясь с прекрасной ониксовой статуэткой в руках. — Сомневаюсь, что вы добились успеха, пытаясь распознать магию внутри этой вещи.
Илина и Эмилиан пожали плечами.
— Не пугайтесь, — предупредила Кэтти-бри. — Обещаю, вы в безопасности.
Все трое с любопытством посмотрели на неё, а вместе с ними — несколько каллидцев поблизости.
Кэтти-бри несколько раз обдумала своё импульсивное решение, но в итоге вернулась к самому началу. Она закрыла глаза и прошептала: «Гвенвивар».
— Не отравленный? — спросила Илина, когда серый туман начал клубиться перед человеческой женщиной.
Кэтти-бри покачала головой.
— Нет, нет. Не отравленный.
— О, это скульптура из дыма, — сказал Эмилиан, когда туман стал принимать форму, но последние слова этого замечания превратились в изумлённое оханье, когда прямо перед Кэтти-бри возникла крупная чёрная пантера. Кэтти-бри тут же погладила кошку по ушам и голове, убеждая Гвен, что вокруг всё мирно и спокойно.
— Боги Ветра! — охнула Галата.
— Она прекрасна, — сказала Илина.
— Её зовут Гвенвивар, — сказала Кэтти-бри. — Я считаю тебя своим другом, а значит — она тоже твой друг. Она любит, когда ей чешут за плечом.
Илина осторожно подошла к пантере, но отстранилась. Когда Эмилиан рассмеялся, жрица снова шагнула вперёд.
— И да, — сказала им Кэтти-бри. — Гвенвивар будет участвовать в битве. Я знаю, что её тоже ранили во время битвы Закнафейна в нижней пещере, потому что она вернулась в свой астральный дом, чтобы восстановиться. Теперь она излечилась и очень зла на тех, кто причинил ей вред. Она получит свою месть.
При виде Джарлакса, снова надевшего свою невероятную шляпу и глазную повязку, к Кэтти-бри вернулось чувство, что всё вокруг совершенно нормально, и она удивилась, каким приятным оказалось это чувство. Каллида и эвендроу были очаровательны, всё это оказалось невероятным, прекрасным и удивительным, но она уже слишком давно покинула дом.
Она подумала, что Бри будет выглядеть иначе, когда она вернётся. Они отсутствовали куда дольше сорока дней; Кэтти-бри потеряла счёт времени в самом начале, поскольку нельзя было сориентироваться на смену дня и ночи, но знала дату осеннего равноденствия, которое они видели во время каззкальци.
В некотором отношении ей казалось, что она покинула дом совсем недавно, а в некотором — что её не было уже много месяцев. Она хотела увидеть Дзирта и Бри. Ей нужно было поцеловать мужа. Ей нужно было обнять ребёнка.
Она заняла оставшееся место за их столиком. Впервые после каззкальци в общей комнате было немноголюдно, но на улицах снаружи оставалось полно каллидцев, многие из которых спали на тёплой траве у многочисленных притоков, пересекавших Скеллобель.
— Я удивлён, что они всё мне возвратили, — сказал Джарлакс.
— Всё до конца, — согласилась Кэтти-бри. — Даже Гвенвивар. — Пантера восстановилась — я призвала её, чтобы показать моим друзьям эвендроу, но потом сразу отпустила, потому что скоро нам может понадобиться её компания.
— Не всё, — возразил Энтрери.
Кэтти-бри бросила на него недоумённый взгляд, но он продлился всего мгновение, прежде чем она заметила, что у него нет рукавицы на правой руке и меча на поясе слева. Подумав об этом, она обнаружила, что не удивлена — Коготь Харона был одним из самых зловредных и губительных образцов волшебного оружия, которое она только знала — даже больше, чем Резчик.
— Скорее всего, они до сих пор пытаются разгадать злобу этого красного клинка, — сказала ему Кэтти-бри. — Надеюсь, что никто не пытался взять его без защитной рукавицы.
— Сомневаюсь, что в подобном случае здешние хозяева возвратили бы нам все остальные вещи с той же готовностью.
— У тебя остался твой кинжал? — спросила Энтрери Кэтти-бри.
Он вытащил свой кинжал с драгоценностями, закрутил его волчком на столе, затем подобрал и сунул обратно в ножны.
Джарлакс кивнул на Кэтти-бри, потом повернулся к остальным двум товарищам и продолжил:
— Думаю, это ритуал — и он меня не радует.
— Ты должен понять ход их мыслей, — сказал Зак. — Они были намного гостеприимнее, чем мы могли ожидать. Что бы произошло, как ты думаешь, если бы группа эвендроу наткнулась на Мензоберранзан?
— Или даже на Глубоководье, — добавил Энтрери.
— О чём вы? — спросила Кэтти-бри.
— Джарлакс считает, что они собираются притупить наши воспоминания об этом месте, прежде чем позволить нам уйти, — сказал Зак.
— Я согласна. Галата именно так мне и сказала, — она посмотрела на Джарлакса. — Ты считаешь, что с Фривиндлем они именно так и поступили.
— Может быть, он просто был старым, — вмешался Энтрери.
— Я уверен, что с ним так поступили, — ответил Джарлакс. — Они размыли его воспоминания, или превратили их в сны, нечёткие и лишённые якоря, за который кто-либо мог зацепиться.
— Зацепиться и найти Каллиду, ты хочешь сказать, — сказала Кэтти-бри. — Ты их обвиняешь?
— Конечно нет.
— Но это не значит, что нам должно это нравиться, — сказал Закнафейн. — Я не в восторге от подобного вторжения в мои мысли и память.
— Боюсь, он часто хотел убить Киммуриэля, — легкомысленно сказал Джарлакс, вызвав смешок у Кэтти-бри, но гневный взгляд от Зака.
— Распространённая мысль, — заметил Энтрери.
— Может быть, этот твой эльф сошёл с ума из-за заклинания, которое наложили на него эвендроу? — спросил Зак.
— Многие читали его безумцем, — не смущаясь, продолжал Джарлакс, покачав головой, — но только в отношении этого места, если речь действительно шла об этом месте.
— Конечно же, это была Каллида, — сказала Кэтти-бри.
— Мы этого не знаем. В мире полно совпадений. По правде говоря, Фривиндль был очень старым, даже дряхлым, и он ни в чём не был уверен. Может быть, это был просто сон — Фривиндль часто был в этом уверен, потом менял своё мнение, потом снова менял его на обратное. И старый эльф точно не говорил мне ничего, сравнимого с тем, что мы здесь видели — по правде говоря, я даже не знаю, это ли место он видел во снах — или посещал, если вообще бывал на севере.
Кэтти-бри пронзила его взглядом.
— Может быть, об этом следовало поговорить в Главной башне в Лускане.
— Я вам не лгал, — запротестовал Джарлакс. — Я просто не раскрывал вам своих предчувствий.
— Чего-чего?
— Моих предчувствий, поскольку ничего другого и не было.
— Но из-за этих предчувствий ты привёл нас сюда, — упрекнула она.
— Но не по ложной причине! Нет, ощущения Хазид’хи реальны. Возможно, мы очистим меч, а может быть это невозможно, но в конце концов суть всегда была не в этом. Меч говорит нам, что Доум’вилль жива. Для меня по-прежнему важно отыскать её. Не стоит недооценивать её важность в случае с Мензоберранзаном. Если она поможет нам сохранить союз Баррисон Дель’Армго с домом Бэнр, у проклятой матери Жиндии будет не так много шансов найти друзей — а значит, и шансов победить. И Доум’вилль не поклоняется Ллос. Ко злу её подтолкнул меч. Нам это известно. Освобождение от него, победа над ним сможет привести её в место желанного искупления, и это место будет в Мензоберранзане, в доме Баррисон Дель’Армго. Доум’вилль может помочь нам избежать войны. Разве такая возможность не стоит наших усилий? Разве это…
— Да, Джарлакс, мы знаем, — оборвал его Закнафейн.
— Однако тебе следовало рассказать нам всё сразу, — сказала разозлённая Кэтти-бри. — С того самого мига, как ты попросил нас сопровождать тебя. Возможность того, что здесь на севере может существовать место вроде Каллиды, довольно важна, ты не находишь?
Джарлакс ответил небольшим кивком — в конце концов, что он мог сказать?
— Теперь это неважно, — вмешался Энтрери. — Мы нашли её и знаем про неё больше, чем может вспомнить любой эльф из Серебристой Луны, так?
— Согласен, всё решено, — саркастично отозвался Зак. — Каллида существует.
Он поднял свой стакан в тосте.
— И я этому рад. Перте мийе Каллида!
Другие улыбнулись в ответ, но к тосту не присоединились.
— Я согласна с оценкой наших хозяев Джарлаксом, — сказала Кэтти-бри, возвращая разговор к первоначальной теме. — Они не будут держать нас здесь, поскольку они не тюремщики, и не собираются причинять нам вред любым возможным способом. Как раз наоборот. Но кажется весьма вероятным, что они сотрут многие наши воспоминания об этом месте.
— Пускай, если это все их требования, — сказал Энтрери. — Хотя должен признать, цена довольно болезненная. Я не хочу забывать Каллиду.
— Эвендроу делают то, что должны, — решила Кэтти-бри. — Они могут многое потерять. Потерять всё.
— Ты можешь забрать нас домой, — сказал Джарлакс. — Прямо сейчас. И мы сможем вернуться — даже вместе с Дзиртом! Разве он не должен увидеть это место, прежде чем оно станет для нас сном?
— Я не могу.
— Мы сразу же вернёмся, — заверил её Джарлакс. — Здесь Доум’вилль, и она важна для нашего дела. Даже не будь здесь Каллиды, это стоит наших усилий.
Кэтти-бри покачала головой.
— Мы не можем.
— Почему? — удивился Энтрери. — Я не тороплюсь отсюда сбежать — мне здесь нравится — но почему мы не можем?
— Во-первых, у нас есть определённые обязательства перед ними. Мы должны показать им пещеру, в которой сражались с зелёным слаадом.
Другие кивнули.
— Покажем — и даже приведём помощь. Мы можем сразу же возвратиться на север и выполнить это обязательство, — повторил Джарлакс.
— Не можем.
Кэтти-бри почти вздыхала.
— Я не понимаю, — сказал Джарлакс.
— Я не могу прочитать заклинание, — объяснила Кэтти-бри.
— Но Сумеречная Осень закончилась…
— Нет, дело не в этом. Я не могу забрать нас из этого места. Меня связывает обещание и принятое от Галаты заклинание обета.
— Что-что от Галаты? — спросил Энтрери.
— Обет? Ты приняла обет? — спросил Джарлакс.
— У меня не было выбора. Но да, я его приняла, и поступила бы так, даже оставайся у меня выбор.
Энтрери недоумённо вскинул руки.
— Это магический запрет, — объяснила Кэтти-бри. — Даже если я попытаюсь, заклинание не перенесёт нас домой, поскольку этому воспрепятствует обет. Обойти его невозможно.
— Не могу поверить, что ты позволила ей это сделать, — заметил Энтрери.
— Я всё равно не стала бы использовать эту магию, — ответила ему Кэтти-бри. — Я дала слово, что я не буду ею пользоваться, и своего слова не нарушу.
— И всё же, — сказал Энтрери, глядя на неё — с выражением, которое показалось женщине странным. Она почти видела, как он проигрывает всё в мыслях, и на её глазах его первоначальное удивление и недовольство словно растворилось.
— Тогда будь, что будет, — мгновение спустя сказал он.
— Тогда пойдём убивать лягушек, — сказал Зак.
Обменявшись взглядами с товарищами, Джарлакс согласно кивнул — но старый бродяга также потёр лицо.
Он как всегда оценивает варианты, догадалась Кэтти-бри. Земля Каллиды значила для него всё, и с Дзиртом будет точно так же, знала она. Она подумала, что Джарлакс может не вернуться с ней и остальными, когда всё это кончится, вместо этого оставшись жить среди эвендроу.
Что в таком случае будет с её воспоминаниями о Джарлаксе, если её теория про ритуал эвендроу подтвердится? Она непроизвольно хмыкнула при мысли о том, что пройдоха Джарлакс для неё, Энтрери и Закнафейна может стать лишь туманным сновидением. Полное исчезновение Джарлакса из их памяти казалось невозможным.
Во всей мультивселенной не нашлось бы достаточно могущественной магии для такого, решила Кэтти-бри. Только не с Джарлаксом, само присутствие которого казалось насмешкой над подобной возможностью.
Джарлакс хотел что-то сказать, но резко замолчал и посмотрел на дверь гостиницы, мимо Кэтти-бри. Она повернулась и увидела Галату со знакомой рукавицей.
Женщина сняла её, когда подошла, и бросила на стол перед Энтрери.
— Весьма примечательная вещь, — сказала она ему.
— Я предупреждал вас — по крайней мере, ваших друзей — ещё в разломе. Надеюсь, никто не стал игнорировать это предупреждение и не брался за меч, даже не касался его без рукавицы.
Галата улыбнулась и потянулась обнажившейся рукой за плечо, доставая оттуда знакомый меч.
— Весьма примечательная вещь, — повторила она. — Твоё предупреждение было милосердным и мудрым.
Она обвела взглядом остальных.
— Вы владеете могучими магическими предметами, и некоторые из них обладают собственными замыслами. Злыми замыслами, или по крайней мере коварными.
От внимания каждого из четырёх друзей не укрылось, как небрежно дроу-паладин держит в голых руках Коготь Харона. Только могущественный и опытный воин мог держать Коготь Харона без защиты от его злобы. Казалось, меч не обладает над ней властью, и это служило напоминанием о том, что эвендроу были ещё более грозной силой, чем считали гости с юга.
— Я не использую его во зло, — ответил ей Энтрери. — Когда-то я был пленником этого меча, когда им владел тифлинг-шадовар. Но теперь…
Он покачал головой.
Галата рассматривала его какое-то время, затем демонстративно и медленно положила Коготь Харона на стол перед ним. Когда она потянулась, чтобы снять со своей спины ножны, Энтрери голой рукой взялся за рукоять зловеще-красивого меча и поднял к глазам его украшенный красным клинок.
— Инквизиторы спорили, следует ли возвращать тебе меч в такое время, — признала Галата, протягивая ножны. — Или заменить его белым ледяным мечом и вернуть тебе этот только тогда, когда ты навсегда покинешь Каллиду.
— Понимаю ваше беспокойство.
— Решающий голос среди инквизиторов, которые решали судьбу ваших волшебных вещей, остался за мной, — сказала им всем паладин. — Молюсь, чтобы это не оказалось ошибкой.
— Единственными, кто пожалеет о твоём выборе, будут слаади и великаны, — пообещал Энтрери.
— Значит, вы собираетесь присоединиться к нам в грядущей битве? Мне так сказали Илина и Эмилиан.
— Собираемся, — ответила Кэтти-бри.
— С радостью, — добавил Зак.
— Поэтому я пришла к вам, и я рада это слышать, — Галата указала на ближайшее кресло. — Могу я к вам присоединиться?
— Конечно, — ответили, или по крайней мере кивнули, все четверо.
— Я расскажу вам всё, что мы знаем о битвах со слаади и великанами, о тактике, а также о наиболее и наименее эффективной против них магии, защитной и атакующей. Народ севера учился этому долго и мучительно.
Они все пригнулись поближе, особенно Кэтти-бри и Джарлакс.
— Расскажи нам, друг, — сказал Зак, — как можно убить этих чудовищных врагов.
За четырьмя южанами следовал большой отряд эвендроу, ороков и курит — из Скеллобеля через Каскатту и дальше по туннелю, прочь из ледникового разлома и обратно в горы. Ночь вокруг них была глубока, небо покрыто тучами, обещавшими снег, и когда они вошли в мёртвое поселение улутиунов после дневного марша, над головами больше не сверкали Весёлые Танцоры.
Там они обнаружили отделившуюся глыбу льда, которую обрушил на них ледник.
— Рядом с ледником мы будем поосторожнее с кнутом Зака, — сказала Илине и остальным Кэтти-бри. — И я постараюсь не использовать своё кольцо.
Договорив, она подняла руку и повертела кольцо на пальце.
— Пока не окажемся как можно дальше, — ответила стоящая рядом Аззудонна. — Даже если ты считаешь, что ответ Кадижа нас не достанет, за нами идёт крупный отряд, за которым на большом расстоянии могут следовать группы поддержки, и если ты разозлишь Кадижа, он может до них дотянуться.
— Конечно. Я видела дварфов с тяжёлыми носилками, — согласилась она.
— Пещера будет очищена, — ответила Аззудонна, как будто это объясняло ношу дварфов. Затем её кто-то позвал, и она отошла в сторонку.
— Нас сопровождают дварфы и орки, но я не видела других людей, кроме себя и Артемиса Энтрери, — заметила Кэтти-бри, обращаясь к Илине, когда они продолжили путь.
— Это не занятие для улутиунов. Мы в горах, поэтому в них нет нужды.
— На каззкальци я тоже их не заметила — в сражении, то есть.
— Улутиуны, которые присоединились к Каллиде, не верят в битву, — объяснила Илина. — Они прекрасные охотники — или были таковыми — но не воины и не хотят воинами становиться. Это не их путь. Сомневаюсь, что они поднимут оружие против великанов или даже слаади, если те вторгнутся в Каллиду.
— Они не станут защищать свои дома?
— Только не в битве с разумными существами, — объяснила Илина. — Не думаю, что это распространяется на весь их народ, но для этого племени подобное под запретом.
— Но вы цените их, как горожан, — произнесла Кэтти-бри скорее вопросительно, чем утверждающе.
— Конечно, — Илина легко улыбнулась. — Их убеждения многим кажутся вдохновляющими. Может быть, если бы не практическая необходимость, мы все последовали бы их мирному пути. Кроме того, ты увидишь, что они довольно важны, даже если не поднимают оружие. Здесь они не пригодятся, но если бы пригодились — то наверняка были бы с нами.
Кэтти-бри на этом оставила тему, благодарная за очередной взгляд на общество эвендроу, слой за слоем доказательств, что весь этот опыт был именно таким, каким казался.
Они пересекли поселение и ступили на горные тропы. Четверо гостей повторяли свой путь в обратном направлении. Они даже останавливались в тех же местах и пещерах, что использовали для отдыха в прошлый раз. Несколько снежных бурь замедлили путешествие, но с их волшебной защитой (и странной одеждой из кожи тюленей, белых лисиц и слизи миксин на остальных, которая, похоже, помогала не хуже сапог или колец) они продолжали продвигаться. Снег редко бывал здесь глубоким — всего несколько сильных бурь за год, если таковые вообще были — но мелкие порывы налетали на них регулярно, а может быть это были просто мелкие снежные кристаллы. Кэтти-бри не могла сказать наверняка.
Через месяц с небольшим, когда пещера, которая была их целью, показалась впереди, в ярком и безоблачном небе высоко светила почти что полная луна. Четыре друга были совсем рядом с тем местом, где они впервые прошли через врата Громфа, и Кэтти-бри заметила, что Джарлакс постоянно оглядывается по стороном. Она догадалась, что он запоминает ориентиры, главные горные вершины.
Джарлакс собирался вернуться сюда, даже если эвендроу проведут свой ритуал и приглушат их воспоминания.
Она не могла его винить.
Они в последний раз разбили лагерь возле входа в пещеру — крупный отряд, почти в две сотни голов, который разделился на назначенные ранее штурмовые группы.
— После того, как курит прокрадутся ко входу и проверят его на прочность, мы первыми войдём в пещеру, — сказал четырём товарищам Эмилиан, пока те обедали. — Вы четверо, я, Илина, Галата, Весси и Аззудонна. Можете возвращаться сюда, как только вы покажете нам всё, что нам нужно знать для командования битвой. Здесь будет развёрнут лазарет.
— Мы попросили сопровождать вас, — сказала Аззудонна, указывая на себя и Весси. — Мы вернёмся в лагерь вместе с вами.
— Но мы не станем возвращаться, — сказал Закнафейн, опередив ответ Джарлакса. — По крайней мере — я не стану. Я был в нижнем тоннеле и хорошо его помню, а значит, буду полезен. И если там остались лягушки и великаны — что ж, так даже лучше.
— Никто из нас не станет избегать битвы, — с уверенностью заявила Кэтти-бри. — Мы все — опытные воины и хорошо знаем друг друга. А кроме того, я прошу вас не оставаться с нами. Держитесь возле знакомых товарищей.
— Мы выработали собственный… стиль, — добавил Джарлакс. Он посмотрел прямо на Галату, которая, как ему сказали, возглавляет экспедицию, и которая только что подошла к ним. — Если есть какие-то задачи, которые надо выполнить, когда начнётся сражение, просто скажите — и можете быть уверены, что мы их исполним.
— Только вы четверо? — скептически поинтересовалась Галата.
— Пятеро, — поправила Кэтти-бри, доставая ониксовую фигурку из кошеля.
— Шестеро, — сказал Джарлакс, похлопав по перу на своей широкой шляпе.
— Может быть, и восемь, если хватит места для адских коней, — вставил Энтрери.
Галата посмотрела на сородичей-эвендроу, которых заявления друзей оставили в таком же недоумении.
— Это наш бой, — сказала Галата. — Вы не должны…
— Значит, и наш бой тоже, — настаивала Кэтти-бри.
— Перте мийе Каллида, — сказал Джарлакс.
— Перте мийе Каллида, — повторил он, и на сей раз голоса трёх его друзей вторили каждому слогу.
— Воистину, — кивнула и улыбнулась Галата. — Хорошенько отоспитесь и приготовьтесь к битве.
Артемис Энтрери проскользнул в пещеру, прижимаясь к правой стене и постоянно высматривая какое-то движение — движение среди других теней и от крупной туши жабоподобного зелёного слаада, лежащей на полу в том же месте, где они оставили её после стычки.
Всё было тихо, ступня с перепонками не дёргалась, четырёхпалые лапы лежали неподвижно.
Терпение, безмолвно напомнил себе Энтрери. Он присел рядом с выступом в стене, вжался в тень, и стал ждать.
И наблюдать.
Спустя какое-то время он отделился от стены, пригибаясь на всём пути к туше — и да, убедился, что это та же самая туша спустя все эти месяцы, с теми же ранами, оставленными мечом, который был сейчас у него. Труп почти не разложился — из-за холода, знал он.
Он вернулся к стене, затем пересёк помещение и вошёл в опускающийся тоннель.
Всё было тихо.
Энтрери вернулся наружу.
— Слаад валяется мёртвым там, где мы его и оставили, сразу у входа, — сказал он товарищам. — В глубине тоннеля тихо.
— Может быть, они оставили это место, — предположил Зак.
— То, что тело лежит здесь, ничего не значит, — ответила Галата. — Слаади не заботятся о своих мертвецах или друг о друге.
— Комната с яйцами была далеко внизу, — добавил Зак. — В нескольких сотнях шагов вниз по этому тоннелю, затем вниз по большой лестнице и ещё через один коридор.
— А повороты или развилки? — спросила Галата.
— Немного и нигде не заблудишься. Большие ступени ведут к прямому проходу, а тот заканчивается единственной развилкой прямо перед помещением, но оба пути от развилки ведут в зал, хотя в тоннеле слева может быть ещё один проход.
Галата кивнула Эмилиану, и он бегом бросился прочь.
— Тогда давайте с этим покончим, — сказала остальным паладин. Для четырёх друзей она добавила:
— Уверены, что хотите участвовать в этом сражении?
— В первых рядах, — ответил Джарлакс.
Галата указала на вход в пещеру.
Закнафейн и Энтрери пошли первыми, паладин-эвендроу и Аззудонна — сразу за ними. Далее следовали Кэтти-бри, Джарлакс и Илина, а Эмилиан готовил вторую ударную группу к роли подкрепления, а также — команду курит с носилками, чтобы забрать давно погибшего зелёного слаада.
Они вошли в тоннель, бесшумные как тени, бесшумные как смерть. Они подошли к опускающейся лестнице и спустились в плоский, прямой тоннель внизу. Энтрери и Закнафейн подкрались к развилке, где отчётливо виднелось красное мерцание из пещеры впереди, и там остался Энтрери с мечом и кинжалом в руке, а Зак отошёл назад. Когда их спутники спустились с лестницы в плоский тоннель, Зак сделал жест Галате, указывая налево и направо.
«Который или оба?» — сверкнули пальцы Закнафейна на языке жестов дроу.
Галата оглянулась через плечо и подала какие-то сигналы жестами в ту сторону, затем повернулась обратно и безмолвно сообщила бегунам: «Налево».
Зак вернулся к Энтрери, и они бок о бок двинулись дальше. Однако почти что немедленно остановились, услышав впереди движение.
В помещении кто-то был.
Зак повернулся назад, и его пальцы стремительно замелькали, сообщая новости.
«Сколько?» — услышал в голове Энтрери и понял, что это Кэтти-бри отправила безмолвное магическое послание.
Он прокрался вперёд, замер, затем двинулся снова.
Несколько крупных фигур слонялись внутри, включая троицу великанов, поднимавших и переворачивавших яйца. Хотя рядом с высоченными инеистыми великанами тот казался не таким большим, Энтрери заметил слаада, крупного, толстого и синего, почти вдвое выше него самого, затем пару красных слаади справа, не таких высоких и жирных.
Он передал всё это Кэтти-бри через волшебную связь, затем добавил, что дальше в проходе, ведущем из этого инкубатора, есть по крайней мере ещё один слаад — он услышал его каркающий призыв, обращённый к сородичам.
Он вернулся к Закнафейну, который сообщил Кэтти-бри: «Брось туда огненный шар, чтобы начать схватку».
Через несколько мгновений к ним двоим подошли Джарлакс, Аззудонна и Галата, а Кэтти-бри с Илиной остались позади у развилки, поджидая отряд Эмилиана. Илина отправила их по правому тоннелю с помощью языка жестов, пока Кэтти-бри тихонько приступила к чтению заклинания.
Пятеро в тоннеле пригнулись и прижались к укрытиям, когда над ними сверкнул небольшой шар пламени и влетел в комнату впереди. Волна жара пронеслась мимо, а вместе с ней — крики боли и громкие булькающие кличи удивления.
Энтрери и Закнафейн возглавили натиск, бросившись кувырком, как только достигли входа в помещение, пересекли пути друг друга, чтобы запутать ближайших врагов, и вскочили на ноги плечом к плечу, сразу же ринувшись к ближайшему великану, который отчаянно пытался удержать крупное яйцо в одной руке, а второй — прихлопнуть жалящее пламя.
Великан потянулся за своей секирой, стоявшей у стены сбоку, но затем вынужден был закрыться рукой от укола Закнафейна.
Секущий удар от Хазид’хи.
Три великанских пальца и половина его ладони полетели на пол. Исполин отреагировал инстинктивно, швырнув в Зака яйцо.
Зак пригнулся, перекатился вперёд, разворачиваясь, на повороте ударив Хазид’хи вниз и оставив меч торчать из пола, когда сам припал на корточки лицом к Энтрери, сложив перед собой ладони чашкой.
Не мешкая ни секунды, Энтрери бросился вперёд, шагнул на эти сложенные ладони и оттолкнулся, а Зак подбросил его вверх и наружу.
Обеими руками схватившись за рукоять Когтя Харона, Энтрери изо всех сил вонзил его в цель. Тонкий клинок пронзил плотный кожаный жилет и вошёл глубоко в живот великана. Энтрери видел и чувствовал, как кожа исполина вокруг раны дымится и сворачивается, и знал, что кишкам противника пришлось не лучше. Он был рад, что рана расширилась сама по себе, потому что он вместе с мечом соскользнул вниз и сразу же пригнулся, когда великан попытался его прихлопнуть, а затем потянулся за ним.
Щелчок огненного кнута заставил великана выпрямиться и отшатнуться на шаг. Враг рефлекторно схватился за обожённое лицо обеими руками, снова взвыл, и сунул свою ополовиненную ладонь под мышку, пытаясь остановить хлещущую кровь.
— Сзади! — крикнул оружейнику Энтрери, поскольку яйцо ударилось о пол, покатилось к стене и отскочило назад — и скорлупа лопнула. Синее существо, похожее на странный гибрид маленького дракона и огромной многоножки, протиснулось через скорлупу и теперь покачивалось из стороны в сторону совсем рядом с Заком, раскрывая зубастую пасть, готовое к удару.
Джарлакс осторожно приближался, наблюдая первый натиск двух своих лейтенантов. Хотя это всё было совершенно предсказуемо, он по-прежнему качал головой от трепета. Координация, импровизация, точность Зака и Энтрери, хотя и типичная, никогда не переставала его изумлять даже несмотря на то, что он сам мог бы присоединиться к этой паре экспертов и дополнять их движения собственным участием.
Он сумел чуть улыбнуться, когда услышал тихие вздохи восхищения от двух дроу рядом.
Он собирался вести эту битву в основном при помощи пары жезлов, но поскольку этого первого великана уже рубили на части, он начал с того, что призвал метательные кинжалы — первый, второй и третий, когда Аззудонна и Галата промчались мимо него в зал, подавшись налево. Он заметил, как мимо Зака пролетело яйцо, и придержал свой четвёртый кинжал, когда оружейник развернулся со сложенными руками, догадавшись, что сейчас Энтрери оттолкнётся от них и подпрыгнет.
Но затем Джарлакс метнул и этот кинжал, когда из расколотого яйца выползла змея.
Аззудонна и Галата уже обогнули угол, пропали из виду и были за пределами досягаемости змеи, и там, насколько мог слышать Джарлакс, уже начался другой бой.
Оружейник развернулся, услышав предупреждение Энтрери, и обнаружил, что вылупившееся создание слишком близко, чтобы использовать кнут. Высоко занесённая голова чудовища раскачивалась из стороны в сторону, затем хлестнула вперёд — пасть широко распахнута, и со всех сторон торчат клыки.
Зак прорычал проклятие и попытался уйти в сторонку, но лишь брошенный кинжал спас его от свирепого укуса, попав чудовищу в голову и отразив удар.
Быстрым рывком в сторону Зак оказался за Хазид’хи, который вырвал из пола, резко развернувшись обратно к змее.
Он щёлкнул в её сторону своим кнутом, тварь зашипела — но огонь ей не навредил!
Он сделал это снова, рассекая пространство, позволяя магме потечь на землю перед чудовищем, которое ударило снова — его морда пробилась прямо через горячий осадок.
Чудовище не подало виду, если жар ему и не понравился, но Зак увидел, что это неважно — его морда, его глаза покрылись магмой. Тварь задрожала и покачнулась, пытаясь освободиться, но Зак ей не позволил.
Резчик свирепо рубанул наискосок, и тварь вместе с разбитым яйцом откатилась в сторону, рассечённая надвое — оба конца бешено корчились на полу.
Зак этого не видел, но будучи уверен в своём ударе, уже вычеркнул змею из списка угроз. Поблизости оставался большой инеистый великан, раненый и злой.
Когда он развернулся, прямо над головой промчалась стрела молнии, и он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как великан пошатнулся от попадания. Однако враг всё равно взревел и двинулся вперёд, подбирая топор, получив ещё несколько ударов по ногам от меча и кинжала Энтрери, получив вторую, а затем и третью стрелу.
Но он продолжал наступать.
Исполин ответил широким размашистым ударом, нацеленным в Энтрери, но между бойцами сверкнула вспышка, от которой великан растерялся, а Энтрери не только нырнул под удар, но и вынырнул следом и погрузил свой меч в бок нагнувшегося исполина.
Подскочил Зак, снова щёлкнув кнутом в лицо великану и обрушив на него чудовищный рубящий удар Резчика, который прикончил раненую руку противника, заставил его разжать хватку, и огромная секира, вращаясь, отлетела в сторону.
Ещё одна стрела ударила в цель.
Сразу за молнией в великана врезалась пантера, приземлившись на его голову и повалив наземь.
Энтрери и Закнафейн ринулись добить громилу.
Джарлакс одобрительно кивнул Илине, когда она вызывала вспышку между Энтрери и великаном.
— Прекрасно, — сказал он ей и понял, что то же самое может сказать и про Аззудонну с Галатой. Если после каззкальци и того, как паладин так легко справилась с мечом Энтрери у Джарлакса и оставались какие-то сомнения в силе эвендроу, они развеялись всего за несколько мгновений наблюдения за тем, как эта пара безупречно сражается с великаном — Галата с мечом и щитом, а Аззудонна орудует связкой из меча и короткого копья с такой лёгкостью, что Джарлакс задумался, почему подобное сочетание так редко встречается в Мензоберранзане. Мастерам Мили-Магтир было, чему у неё поучиться!
И эти белые клинки, лёд, сжатый столь плотно, что стал несокрушимым, зачарованный и обработанный с огромным умением, чертил яркие полосы крови по всему телу инеистого великана, с которым они столкнулись.
Несмотря на всё это умение, Джарлакс понял, что этой паре не помешает его помощь, и бросился к ним в ту же секунду, когда на них вышел второй великан вместе с синим слаадом.
Ослепительный свет загорелся в глазах этого второго великана, ослепив его, когда в бой вступила Илина. Кэтти-бри тоже обратила своё внимание в ту сторону, и Искатель Сердец стал посылать стрелы в массивных великанов над головами воительниц-дроу.
С жезлами в руках Джарлакс призвал магию своего кольца, переместившись через ворота измерений в заднюю часть комнаты в стороне от рукопашной. Три массивных чудовища находились перед ним на одной прямой линии.
Сначала один, а потом и второй жезл отправили по этой линии могучую молнию, опалив всех троих.
Джарлакс чуть было не рассмеялся вслух, когда Аззудонна хитро прыгнула вперёд следом за этим ослепительным ударом, ткнула своим копьём в ослепшего и разъярённого великана, который стоял посередине. В то же самое время она грациозно и бесстрашно проскользнула между великаном и слаадом. Великан ответил широким взмахом своей секиры, но Аззудонна была слишком проворной, чтобы пострадать от этого.
Однако удивлённый слаад повернулся вместе с ней.
Со своего нового угла Джарлакс видел бой в противоположном конце зала, где доблестно бился отряд Эмилиана. Ему задышалось чуть легче, когда к Аззудонне и Галате присоединились Энтрери, Зак и Гвенвивар, а Кэтти-бри продолжила пускать свои стрелы-молнии, разившие врагов без промаха.
За спиной у Кэтти-бри выжидала подходящий момент Илина, подбирая нужную магию. В воздухе рядом со слаадом возник серебристый призрачный молот и немедленно вступил в сражение, и когда этот слаад сумел задеть Аззудонну когтем, заставив её откатиться в сторону ради защиты, её рана почти что мгновенно начала смыкаться.
Магия Илины, понял Джарлакс, и был рад этому. Было ясно, что эвендроу знали, как биться с этими врагами. Он был уверен, что если они победят, никто не покинет бой с заразой хаофага.
Наёмник потянулся было к перу в своей шляпе, но вместо этого просто покачал головой и начал выбирать новую цель.
Диатрима не понадобится. Пока что, во всяком случае.
Пара красных слаадов сбежала из боя через тоннель в задней части зала, и Джарлакс отправился в погоню. Он повернул за угол и увидел удирающих слаади, но также увидел — при помощи магии своей повязки — вторую пару слаади, почти одинаковых с зелёной тварью, которую они убили в первый визит сюда, скрытых невидимостью и стоящих по обе стороны широкого тоннеля.
Наёмник резко остановился и развернулся, прижавшись спиной к стене и сделав знак друзьям. Зак и Энтрери вышли из своего боя, который к тому времени был под полным контролем эвендроу, и двинулись к Джарлаксу. Подошла и Кэтти-бри, лук которой стрелял на каждом шагу, больше всего ударяя в оставшегося зрячим великана.
Когда два воина быстро подошли к нему, Джарлакс переложил оба жезла в одну руку, махнул на вход в тоннель и показал друзьям два пальца. Двумя пальцами он вытащил что-то из своего кошеля и развернулся, бросая это в тоннель.
Джарлакс выскочил в тоннель с жезлом в каждой руке, воздух перед ним заполнился сверкающей пылью, очертившей и чётко показавшей каждого из четырёх слаади внутри.
Коридор дважды вспыхнул от ударов молнии, и Джарлакс перехватил жезлы, сунул их на место и взял кинжалы, которые удлинились и стали мечами, а трое друзей присоединились к нему.
Красные слаади пытались вырваться вперёд в бою, чтобы сдержать ярость Энтрери и двух дроу, а зелёные слаади начали читать заклинания.
Но друзья знали, чего ожидать, и уже обзавелись защитой от огненных шаров, когда увидели их в первой стычке, а подошедшая Кэтти-бри тоже читала заклинание.
Мечи зазвенели и перестали, громко, а потом тихо шёлкнул кнут.
Битва бушевала в полной и абсолютной тишине. Зелёные заклинатели, двеомеры которых рассеялись в оглушительном безмолвии, предсказуемо попытались сбежать, но Гвенвивар одним огромным прыжком придавила одного из них под собой.
А когда второй наполовину побежал, наполовину заскакал прочь, пытаясь выйти за границы её заклинания тишины, Кэтти-бри выпустила ему стрелу прямо в спину.
Он вышел из тишины, повернулся и начал колдовать…
…только затем, чтобы получить шар зелёной слизи прямо в лицо. Отплёвываясь, слаад попытался сорвать его когтями.
Смех Джарлакса не мог достичь его ушей, поскольку наёмник по-прежнему находился в сфере тишины.
Этот слаад повернулся и бросился наутёк.
С рассечённой Когтем Харона мордой рухнул наземь красный слаад. Другой повернулся и попытался сбежать, но за ним шаг за шагом следовал Зак, а затем и Джарлакс, снова и снова пронзавшие его, пока тот не упал, а Энтрери тем временем помог Гвен добить зелёнокожего монстра.
Кэтти-бри, до сих пор стоящая в зале и за границей своего заклинания тишины, повернулась и нацелила Тулмарил, выбирая цели. Однако возможностей для выстрела ей не предоставилось, поскольку новые дроу, дварфы и орки присоединились к сражению, и немногочисленные уцелевшие слаади и великаны рухнули под яростным и скоординированным натиском. Тогда Кэтти-бри убрала лук и вместо этого занялась ранеными союзниками. Которых было немало, в том числе и Галата, хотя паладин продолжала сражаться, а её сверкающий голубой меч стал почти красным от крови врагов.
Битва в тоннеле и в зале быстро закончилась, Джарлакс, Энтрери и Зак бросились вдогонку за удирающим зелёным слаадом, а Гвен вернулась к Кэтти-бри.
Женщина обошла помещение, читая заклинания лечения и восстановления там, где это было необходимо, где был шанс подхватить заразу или яйца слаадов. Она продолжала оглядываться на Илину в поисках подтверждения, и жрица-эвендроу продолжала кивать.
— С теми, кого ранил слаад, нельзя рисковать, — сказала ей Илина, как и проинструктировала её Галата, когда они только отправились в путь. — Исцеляй заразу, даже когда не знаешь наверняка, присутствует она или нет.
Кэтти-бри кивнула и с жаром принялась за работу, подталкиваемая воспоминаниями о жестоких испытаниях Закнафейна. Она надеялась — она могла лишь надеяться — что её заклинаний будет достаточно.
Один несчастный дварф корчился на полу — на него наступил великан, а у трудившегося над ним жреца-эвендроу не было заклинаний, способных справиться с такой чудовищной травмой. Кэтти-бри отстранила жреца, закрыла глаза и воззвала к Миликки, прося о её величайшем даре исцеления. Она удерживала дварфа на месте, пока в него текла магия и волны тепла расходились по искалеченному телу.
Когда она его отпустила, дварф больше не корчился, больше не хрипел от нестерпимой боли. Он посмотрел на Кэтти-бри с искренней признательностью. Она поцеловала его в лоб и поблагодарила за сегодняшнюю храбрость, пообещав, что он полностью выздоровеет.
Встав, она почувствовала на плече чужую руку, и обернувшись, увидела улыбавшуюся Илину.
— Пойдём, — сказала ей дроу. — Галата отдыхает.
Они двинулись в путь, но Кэтти-бри остановилась и указала на дальнюю стену, на великана, который был тяжело ранен, но упрямо продолжал натягивать тяжёлые шёлковые путы, которые не позволяли ему двигаться.
Когда он начал кричать, один из орков подошёл и шлёпнул пригоршню слизи — миксиновой слизи, решила Кэтти-бри — ему в рот, проследив, чтобы слизь не забила великану ноздри.
Оглядев остальное помещение, Кэтти-бри увидела расхаживающих вокруг дроу, добивающих павших слаади своими белыми мечами и копьями и проверяющими великанов, чтобы убедиться, что те действительно погибли. Другие собирали с полок уцелевшие яйца, расставляя их в безопасных ящиках, установленных на носилках.
— Пленник? — наконец спросила Кэтти-бри, когда они с Илиной подошли к прислонившейся к стене Галате.
— Нам нужно выяснить, что всё это означает, — ответила Галата. Она указала на первую битву в комнате, на новорождённое создание, рассечённое напополам и мёртвым валяющееся на полу.
— Похоже на реморхаза, — сказала Илина.
— Да, на полярного червя, — согласилась Кэтти-бри.
— Это опасный поворот, — сказала Галата, скрестив взгляды с великаном. — Мы добудем у него ответы на наши вопросы.
— А что потом? — спросила Кэтти-бри. — Среди жителей Каллиды я великанов не встречала.
— И не встретишь, — вот и всё, что ответила Галата. — Когда наши жрецы и волшебники закончат его допрашивать и рыскать у него в голове, от него милосердно и быстро избавятся.
Кэтти-бри не собиралась спорить. Она посмотрела на великана, полностью связанного, но по-прежнему брыкавшегося, когда кто-то проходил мимо, однажды даже рухнувшего на пол в попытке раздавить своей тушей эвендроу.
Кэтти-бри направилась к тихому теперь тоннелю, уходящему вглубь горы. Там было несколько обсуждающих варианты эвендроу. Она прошла мимо, увидев трёх погибших слаади.
Далеко внизу она услышала крик. Эвендроу бросились мимо, приготовив оружие.
— Иди к Закнафейну, — приказала женщина Гвенвивар, и пантера умчалась прочь, обогнув изумлённых эвендроу, и исчезла во мраке.