— Помнишь, о чём мы говорили в последний раз? — спросил Ракс.
Мы стояли перед входом в особняк. От свежей травы из сада приятно пахло утренней росой. Лучи солнца только-только начали пробиваться на небе.
Зачем начинать в такую рань? Тем более после пьянки. Все мысли в голове расплывались словно воск свечи. Да и мутило не по-детски.
Ракс же невозмутимо стоял с одухотворённым видом. У него совсем не бывает похмелья?
— О несгибаемости. Умении держать удар.
— В точку. Мы не знаем, какой клан тебе попадётся в первой дуэли. Тем более не знаем, какой доспех против тебя поставят. Поэтому тебе нужно быть готовым ко всему.
Я протёр заспанные глаза.
— И как мы это сделаем? Ты будешь бить меня в доспехе до тех пор, пока я буду держаться на ногах?
— Не забывай, любой доспех хорош ровно настолько, насколько хорош его носитель. Поэтому и сосредоточимся только на тебе.
Этого я и боялся. Физическая тренировка с похмелья меня убьёт.
— Упор лёжа принять! — скомандовал Ракс и встал вместе со мной в стойку. — На кулаках, Райкен.
Костяшки протестующе заныли, когда я упёрся ими о гладкий камень. Мы отжимались до тех пор, пока не начали трястись руки.
— Отлично, а теперь практикуем несгибаемость, — сказал Ракс, заводя одну руку за спину и продолжая стоять на вытянутом кулаке. — Твоя задача простоять дольше меня.
Я слегка расставил ноги, чтобы не потерять равновесие. Когда отвёл левую руку назад, у меня как будто свело лёгкой судорогой всё тело от напряжения. Несмотря на прохладный воздух, глаза заливал пот. Правая рука тряслась словно пьяница, пытавшийся устоять на ногах. Напряжение и боль в костяшках с каждой секундой только усиливались.
Наконец, рука подломилась, и я упал на каменную брусчатку.
— Меняем руку, — невозмутимо сказал Ракс, вставая на левый кулак.
Слегка отдышавшись, я снова встал в стойку. Левую руку трясло ещё сильнее. Я исподлобья посмотрел на Ракса. На его мощную мускулистую руку, будто бы вросшую в землю. Как мне простоять дольше него? Он же тренированный с детства рыцарь. А я обычный худосочный вор.
Левая рука подогнулась намного раньше правой.
— Хрень какая-то, — выплюнул я.
— Конечно хрень, — Ракс уже поднялся и попивал водичку, заботливо поданную чванливым стариком. — Ты же себя жалеешь. Как ты собрался стать несгибаемым и побеждать, если не можешь выложиться на все сто?
Поднявшись на ноги, я тоже потянулся за водой.
— Я и так на все сто выкладываюсь, просто…
— Дай угадаю, — прервал меня Ракс. — Просто у меня большие мышцы, поэтому мне легче стоять? Просто я делаю это не в первый раз, поэтому делаю это так легко? Всё верно?
— В общих чертах, да.
— Херня это всё! — он подошёл ко мне вплотную. — Несгибаемость рождается не здесь, — он ткнул пальцем поочерёдно в мои руки. — А здесь, — его палец упёрся в мой лоб. — Не тело принимает решение, когда сдаваться, а ты сам. Спроси себя, мог ли ты простоять дольше?
Я вспомнил дикую боль, расползавшуюся от костяшек вверх по руке и всему телу. Как она росла с каждой секундой. Как ногти впивались во внутреннюю часть ладони в то время как пальцы подгибались под тяжестью тела. Как моё запястье скручивала невидимая сила, будто пытаясь вывернуть мне руку.
И сравнил это с битвой за Грантон. Как бился с варварами одним лишь силовым мечом. Как красный рыцарь пронзил меня и чуть не убил.
— Я точно могу простоять дольше.
— Вечером проверим, — отрезал Ракс. — А пока надевай латы и бегом марш на крышу, — сказал он, указывая на башню, торчащую из крыши особняка.
Я не поднялся и наполовину. Ракс шёл следом и подгонял меня, но я просто развалился прямо посреди лестницы и не мог подняться. Тогда он шлёпнул меня по нагруднику со словами:
— Отдых — это хорошо, полезно. На том свете наверно отдыхаешь всё время, ни тебе битв, ни проблем.
— Да понял я, — прорычал я сквозь зубы, поднимаясь на ноги.
— И что ты понял?
— Что снова начинаю тебя ненавидеть, — ответил я, продолжая восхождение на подгибающихся ногах.
Помимо Ракса за мою подготовку взялся и командир. Вместе мы изучали возможности и силы моего доспеха. Благо на частной территории их ношение дозволялось.
— Ну же, Райкен, отними её силу,
Я держался за доспех Элизу, но никак не мог вызвать тот светящийся ореол вокруг рук.
— Я не отнимаю силу, я её… — хотелось сказать «краду». — Заимствую. То есть она должна остаться и у Элизы.
— Копирование, значит, — сказал командир в задумчивости. — Ты её воспроизводил только в момент смертельной опасности?
— Так точно.
— Райкен, — вмешался Ракс. — Не скопируешь сейчас её силу, будешь всю ночь бегать в латах по башне. Я не шучу.
В груди вспыхнула ярость. Он явно опять надо мной издевается с этими тренировками. Решил загонять меня напоследок.
В висках стучал пульс. Ноздри широко раздувались, пока я с гневом втягивал воздух. Только я собрался послать Ракса куда подальше, как моя рука озарилась молочным светом. Мельчайшие частицы этого света сразу потянулись к Кристаллику. По моей руке пробежала зеркальная волна.
— Это оно? — спросил командир.
— Да, — ответил я, в задумчивости глядя на свою руку.
Выходит, смертельная опасность необязательна? Нужны только бешеное желание и решимость?
— Ладно, так и быть, можешь ночью спать, — хохотнул довольный Ракс.
— Пошёл ты, — усмехнулся я.
— Теперь используй её силу, — скомандовал командир.
Стоило мне задуматься, как стать невидимым, как Серп-1 расплылся в воздухе. Именно что расплылся, а не исчез. Контуры моего доспеха выделялись на фоне всего остального. Как будто меня облили мокрым воздухом.
— Ага, — старик что-то записывал в своём блокноте. — Выходит, ты не можешь воспроизвести способности других доспехов в полную силу. Интересно, почему?
— Физика, — донёсся сзади голос Лео. Как давно он здесь?
Лео лежал прямо на траве в своём халате, положив руки под голову, и смотрел в небо. Повернув голову в нашу сторону, он пояснил:
— Обратите внимание на форму Кристаллика. Ушедшие не просто так наделили его всеми этими гранями. Они куда лучше поглощают входящий поток света, создавая иллюзию невидимости. Серп-1, похоже, не может воспроизвести их форму и состав материала. Лишь воспроизвести силу.
— Звучит логично, — хмыкнул командир, внося новые заметки в блокнот.
— Лео, ты не только богослов, но и знаток доспехов? — удивился я.
— А то, — ответил он, снова переводя взгляд на небо. — Когда отец, а затем и Квенлан бывали дома, я постоянно возился с Серп-1. Я знаю, как он устроен и как думает.
Думает? Я вспомнил, как Серп-1 ответил Лео чередой световых сигналов и он его понял.
Хочу так же. Надо будет поговорить с Лео на эту тему.
— Ну хорошо, — командир ткнул карандашом в бумагу, ставя точку. — Теперь усыпи доспех. Только пусть Элиза сначала из него выберется.
Когда девушка села на скамейку рядом с командиром, я коснулся Кристаллика. Сосредоточился на том, чтобы его усыпить.
Ничего не произошло.
— Не могу, — сказал я оборачиваясь.
Командир вносил новые пометки.
— А вот и первое ограничение. Копирование даёт только одно использование силы доспеха. Теперь попробуй скопировать его силу ещё раз.
В тот день мы выяснили, что Серп-1 может копировать чужие силы не больше пяти раз за день. В оставшееся время до дуэли мы выяснили и другие возможности моего доспеха.
Я не мог копировать силу одного доспеха так, чтобы использовать её несколько раз. То есть, у меня в запасе всегда было одно использование одной конкретной силы. Но был нюанс.
Серп-1 мог накопить несколько сил разных доспехов одновременно.
Когда командир выдвинул это предположение, он собрал весь состав Рыцарей Серпа. Я поочерёдно коснулся доспехов Пикс, Ракса, Джайры и Элизы. Сложнее всего было с силой Пикс. Я просто не понимал, как её задействовать. Но спустя несколько минут таки смог создать из собственной брони силовой серп. Было забавно смотреть на магическое оружие такой формы.
С силой Ракса было легче. Перед моей левой рукой почти сразу расплылся энергетический искрящийся щит. От его золотой кромки во все стороны расходились маленькие молнии. Лео назвал его электрическим.
Силы Элизы и Джайры были для меня знакомы. Поэтому я без проблем расплылся в воздухе и ушёл в тень. Когда Джайра меня вернула в обычный мир, мы застали перепалку Пикс и Лео.
— Никакой он не электрический, а силовой, — настаивала Пикс.
— Раскрой глаза, очкастая! — парировал Лео. — Молнии видишь? Видишь. Это не иначе как электрические разряды.
— Если бы щит состоял из одного электричества, то пропускал бы любые снаряды, дурья твоя башка. А он их останавливает точно так же, как и другие силовые щиты.
Это была уже не первая их перепалка. Как правило, мы даже не понимали, о чём спорят эти гении.
Как оказалось, Пикс не лукавила, когда назвала нас соседями. Особняк её рода стоял ровно за нашими стенами. Вместе с тем я узнал, что они с Лео учились вместе у одного наставника, и именно оттуда росла их взаимная неприязнь. Как выразился Ракс на одной из тренировок, на одной горе не смогут ужиться два ящера-мутанта.
— Восстановился? — спросил он на четвёртое утро.
Он заставлял меня спать только в доспехе, чтобы тело и мышцы быстрее восстанавливались. И это правда было хорошим решением. Вот только я не мог заснуть уже которую ночь подряд. А всё из-за Лины.
Она всё никак не хотела меня прощать.
— Не буду я с вами жить, пусть там хоть будет королевский дворец, — заявила она мне, сидя на пеньке у костра в лагере рыцарей Серпа.
Я же, не переставая, уговаривал её переехать в особняк Сатирусов.
— Ну, прости меня, Лина. Но такое моё решение. Носить доспех — это же не только сила, но и опасность немереная.
— Да мне плевать на всё, что ты скажешь. Ты же только о себе думаешь.
— Неправда.
— Ты зовёшь меня в особняк в надежде заглушить собственное чувство вины, но совсем не думаешь о моих чувствах. Ты хоть подумал, каково мне будет жить с ней в одном доме и каждый день видеть этот доспех?
— Я думал, вы неплохо ладите.
— Так и было, пока ты всё не испортил. А теперь уходи, не хочу тебя видеть.
— На дуэль хоть придёшь?
Лина смерила меня взглядом, полным презрения, но ничего не ответила.
* * *
— Выносливость — вот что важно, если хочешь уметь держать удар, — наставлял меня Ракс.
Я в очередной раз пытался покорить башню. По словам Ракса, вся проблема была в том, что я только «пытался».
— Делай, Райкен. Никто, кроме тебя не выиграет в дуэли. Но сперва нужно перебороть самого себя.
Я в это время лежал на лестничном пролёте, глотая ртом воздух. В этот раз я почти добежал до крыши, но ноги предательски запнулись на финальном рывке, и я кубарём скатился вниз.
— Ты хочешь проиграть?
— Конечно нет, — фыркнул я.
— Тогда почему ты постоянно строишь себе препятствия? Ставишь ограничения? Ты можешь всё, что захочешь. Так бери и делай.
Твою тень, да скажи мне, как это сделать?
* * *
Тем вечером я стоял у портрета Квенлана. В голове эхом повторялись его слова.
«Превзойди меня».
Да как это сделать то, если я себя превзойти не могу? Я ожидал, что тренировки с Раксом придадут мне уверенности в себе. А я пока что всё больше и больше разуверивался в собственных силах.
Я часто выходил победителем благодаря своей упёртости. Но она не всегда могла компенсировать слабость моего тела. Ещё и это ссора с Линой.
— Я в последнее время тоже часто к нему прихожу, — тихо сказал Лео, незаметно появляясь рядом со мной. — Он словно поддерживает меня даже сквозь портрет.
— А меня всё никак не отпускают его последние слова, — отозвался я.
— Что он тебе сказал? — Лео с интересом посмотрел на меня.
— Чтобы я его превзошёл. Только, боюсь, это невозможно.
Мы некоторое время молча смотрели на портрет.
— Знаешь, каким было жизненное кредо Квенлана? — спросил Лео.
— Спасти как можно больше людей?
— «Побеждать — это кайф», так он говорил всегда. И за что бы он ни брался, он делал это с азартом. Не с мыслью, что будет, если он проиграет. А с мыслью, как же здорово будет победить. Может, тебе стоит попробовать так же?
Лео развернулся и пошёл к лестнице в своей привычной манере, даже не попрощавшись.
Я же всерьёз задумался о его словах, не сводя взгляда с портрета Квенлана.
Страх.
Он поселился внутри меня с тех пор, как мы побывали в королевском дворце. Я постоянно всем твердил, что обязательно выиграю. Бахвалился попусту. Но глубоко внутри переживал за себя и Элизу. Слишком многое поставлено на кон.
Как тут можно не думать о том, что будет, если я проиграю?
«Побеждать — это кайф».
Я вспомнил, с каким удовольствием уложил Ракса на лопатки. Как в одиночку без доспеха победил сразу двух рыцарей. Как сражался с варварами.
В груди вспыхнуло приятное чувство.
В те моменты я не думал о поражении. Нет, конечно, я боялся. Но не заострял внимания на страхе, как сейчас. Я горел победой. Делал всё для её достижения. Без оглядки, что со мной будет.
Так вот, о чём говорил Ракс все последние дни.
Кулаки сжались сами собой, натягивая кожу на ноющих костяшках. Приятное чувство из груди расходилось всё дальше и дальше по телу.
Мне необходимо победить.
* * *
Рука предательски прогнулась под гнётом боли, и я повалился на камни. До дуэли оставалось меньше двух суток.
— Ещё раз! — прорычал я и снова встал в стойку.
Ракс уже сидел на коленях.
— Давай хоть руку сменим.
— Вставай, — сказал я сквозь зубы.
Всё моё тело уже сотрясали волны боли. Но до меня, наконец, дошёл смысл жизненного кредо Квенлана.
Ракс встал напротив меня.
С моего носа ритмично падали капли пота. Безумно хотелось его вытереть, но я запретил себе. Сейчас у меня одна цель — устоять.
Руку как будто сковали полосы боли. Резким огнём горели пресс и грудь. Кулак превратился в сгусток агонии. Моё дыхание стало рычащим.
На лице же появилась улыбка.
Я уже простоял дольше, чем когда-либо. И это было приятно.
Подняв взгляд на Ракса, я заметил, как впервые дрогнула его рука. Моя улыбка превратилась в безумный оскал. Наверно, будет неимоверно приятно, когда я простою дольше него.
Ракс поднял взгляд и встретился со мной глазами. По его лицу пробежала тень сомнения. Затем он нахмурил брови и упёрся взглядом вниз.
Об этой несгибаемости ты говорил, не так ли? Когда по всем правилам я уже давно должен валяться на земле, а вместо этого смотрю на тебя с вызовом.
Рука слегка подогнулась. Я закричал, со всей силы отталкиваясь от камня и выпрямляя её. Рано. Я почти победил. Почти достиг того кайфа, к которому стремился.
Ракс начал хрипло дышать. Его мускулистая рука теперь сотрясалась наравне с моей. Моя врождённая упёртость теперь не только не давала мне упасть, но и подгоняла вперёд. Я смотрел на Ракса, не переставая улыбаться сквозь боль.
Спустя самую долгую минуту в моей жизни, Ракс с криком повалился на землю. Я намеренно отсчитал десять секунд и только затем повалился вслед за ним.
Вместе с долгожданным облегчением в тело ворвался поток радости. Я глубоко вдыхал воздух, но вместе с тем не мог перестать улыбаться. Меня просто разрывало изнутри оттого, что я, наконец, победил.
— Не смотри больше так на меня, — хохотнул Ракс.
— Я теперь только так на всех соперников смотреть и буду. Давай, теперь вторая рука.
Мне показалось, или Ракс застонал?
На левой руке я тоже простоял дольше.
Следующий день ознаменовался новой победой. Я больше не замедлялся, пока бежал на вершину башни в полных латах. Я пёр напролом, несмотря на протестующие ноги и мышцы. Шаг за шагом вёл себя всё выше. Потому что знал — там, на крыше, меня ждёт победа.
К концу дня Ракс заявил, что я готов. Командир разделял его мнение, видя мои успехи в управлении силой доспеха.
Но самое главное, я был полностью согласен с ними. Завтра я не буду бороться за выживание. Я буду побеждать.
У короля же были иные планы на этот счёт.