Яна впервые видела императора Руфеана так близко вживую. Он был совсем не похож на своё изображение в «Истории императорской семьи Мирпакса». Его щёки были гораздо толще, чем на картинке, и почти лежали на плечах, как два оплывших куска сала. Тяжелая нижняя губа всё время отвисала, из-за чего лицо императора периодически принимало очень неумное выражение. Вживую правитель Мирпакса понравился Яне ещё меньше, чем на портрете.
Руфеан сверлил девушку тяжёлым взглядом из-под густых чёрных бровей. По бокам от него стояли два чиновника, которых Яна видела ещё на военном собрании, когда собиралась бежать из города.
Император сурово посмотрел на Альтуса и сказал:
— Пришло время всё рассказать, господин Верховный маг. И в первую очередь меня интересует история вот этой девицы.
«Вот эта девица» покраснела, когда Руфеан указал на неё толстым пальцем. Хотела тут же начать объяснять и оправдываться, но Альтус её опередил. Он заговорил своим спокойным сильным голосом.
Император молча слушал Верховного мага. Ни разу не перебил за всё время его короткой, но ёмкой речи. И только когда Альтус учтивым поклоном показал, что закончил, император тяжело поднялся из кресла и прошёлся по комнате. Потом повернулся к гостям и начал резюмировать всё, что услышал:
— Получается, что Янни явилась к нам из другого мира, где нет магической силы. При этом у самой Янни огромные способности, в том числе и к благородной магии, и никто не знает, откуда они взялись.
Император посмотрел на Альтуса и не услышал никаких возражений. Поэтому он продолжил:
— Тёмные охотятся за легендарной чашей Гутта, чтобы обрести последнюю каплю Силы. Так они надеются одолеть Мирпакс. Дорогу к чаше указывает древний Альманах, расшифровкой которого Верховный маг и занимался до покушения.
Император опять взглянул на гостей. В этот раз Яна скромно опустила глаза. По какой-то причине Альтус не стал упоминать, что он отдал фолиант девушке на хранение. Сама Яна тоже не хотела заострять на этом внимание. Император тем временем продолжил:
— Глава тайной службы оказался предателем, который решил похитить Альманах и передать его тёмным. Для этого он использовал телохранителя Верховного мага и зелье подавления. И только благодаря самоотверженным действиям двух преподавателей и одной студентки, заговор удалось раскрыть.
Из уст императора история звучала очень сомнительно несмотря на то, что всё это было чистой правдой. Императору опять никто не ответил.
— В результате Эврисфильд сбежал, а Верховный маг вернулся к нам и готов закончить начатое дело. Всё правильно?
— Да, император, всё правильно, — ответил Альтус и снова слегка поклонился. Яна уже была готова изменить своё первоначальное мнение об императоре Руфеане. Надо отдать ему должное, в такой сложной ситуации он очень быстро разобрался и сразу уловил самую суть. Но тут император всё испортил:
— Нет, не всё правильно, — возразил Руфеан, — и голос его вдруг стал твердым, как сталь. — Мне непонятно, как в нашем мире оказалась Янни. Что ей здесь надо, и чего от неё ожидать в будущем? Кто может поручиться, что она не явилась сюда прямиком из Запретного города?
Альтус взмахнул руками, готовый тут же броситься на защиту своей помощницы, но император остановил его повелительным жестом.
— А даже если она не из Запретного города, кто может дать гарантии, что однажды она не встанет на сторону врага? Мы о ней, на самом деле, ничего не знаем.
Вот теперь Яна поняла, почему её преследовало тяжёлое чувство во время всей речи императора. После предательства Эврисфильда, глава государства будет подозрителен ко всем. И в первую очередь — к девушкам, которые свалились в этот мир, как с неба, и которые обладают огромной магической силой, хотя никогда этой магии не обучались. Яна и сама отнеслась бы к себе с подозрением в такой ситуации.
— Янни не предательница, — тихо сказал Курт, молчавший до этого момента. — Мы все живы только благодаря ей. Она просто хочет вернуться домой, поэтому ей чаша Гутта нужна не меньше, чем нам.
Яна молчала, не зная, как убедить императора в своей благонадежности. Её ещё немного потряхивало после приёма «особого заказа» и хотелось активных действий.
— Господин император, — обратилась она к главе государства. — Разрешите мне продолжить помогать Верховному магу в расшифровке Альманаха. Я вас не подведу.
Император Руфеан некоторое время угрюмо смотрел на девушку и ничего не отвечал. Затем взглянул на Верховного мага и спросил:
— Альтус, вы уже в состоянии продолжить работу над расшифровкой Альманаха?
— Несомненно, господин император, — тут же ответил Альтус.
— Да будет так! — подвёл черту Руфеан, — Постарайтесь найти чашу как можно быстрее. От этого зависит судьба всей империи.
— Может ли Янни помогать мне в работе? — уточнил Верховный маг.
В ответ Руфеан улыбнулся своими пухлыми губами и поманил пальцем одного из своих советников, стоявших рядом. Наклонился к самому уху придворного и тихо шепнул несколько слов. Тот почтительно кивнул и незамедлительно покинул кабинет. Только когда дверь за советником закрылась, Руфеан снова повернулся к Альтусу и ответил:
— Конечно, студентка может вам помогать в работе. Вы ведь за неё ручаетесь?
— Полностью ручаюсь, — с готовностью подтвердил Альтус.
— Ну, вот и отлично. Тем более, что я тоже решил принять некоторые… м-м-м… меры предосторожности, — император вернулся в свое кресло и погрузился в изучение бумаг, аккуратно разложенных стопочками на столе.
Яне очень не понравилась последняя фраза про «меры предосторожности». И куда так поспешно отправился советник? Яна не сдержалась и обернулась к двери. Император, не поднимая головы от бумаг, сказал:
— Не переживайте, Янни. Временная депривация будет действовать, только пока идёт расследование нападения на Верховного мага и исчезновения Эврисфильда.
«Временная депривация»? Что это ещё такое? Яна не знала точного значения этого слова, но чувствовала, что оно не сулило ей ничего хорошего. И, судя по горестному вздоху Курта, она была права.
— Господин император, — осторожно заговорил Альтус. — Возможно, не стоит подвергать студентку этой процедуре? У неё скоро промежуточные экзамены в Академии.
— Я больше не имею права рисковать, Альтус, — резко ответил Руфеан. — Пока что у меня нет ни единого доказательства того, что эта девица не является вражеским агентом. Мои люди будут за ней следить. Но прежде всего я хочу защитить Мирпакс от потенциальной угрозы, которую она может представлять.
— Но…
— Это моё последнее слово, — отрезал император, жёстко глядя в глаза Верховному магу. Старик печально повесил голову.
Яна всё равно не понимала, о чём идёт речь. Она чувствовала себя, как ребёнок, которого взрослые даже не замечают и продолжают при нём обсуждать варианты наказания. Она решила не ломать голову и просто посмотреть, что произойдёт дальше.
Руфеан продолжил изучение бумаг. Трое стоящих перед ним людей, одним из которых был Верховный маг, казалось, нисколько его не смущали. Время тянулось медленно. Чтобы хоть как-то развлечься, Яна стала обдумывать, что может значить слово «депривация». Она уже вспомнила, что этим термином, вроде как, обозначают «лишение» чего-то. Но чего её собрались лишить? У неё и так ничего не было, кроме…
В этот момент дверь снова открылась, и Яне пришлось прервать свои размышления. По очереди в кабинет вошли трое. Первым был уже знакомый Яне советник. Двое других носили доспехи, а их лица скрывали забрала.
— Проводите эту девушку на процедуру временного лишения магии, — приказал Руфеан, обращаясь к вошедшим стражам. Потом он взглянул на Яну и сказал на прощание:
— Мне самому неприятно принимать такое решение. Но это временная и вынужденная мера, — пухлые губы императора скривились в улыбке, и Яна почувствовала себя нехорошо.
Руфеан махнул рукой, показывая, что все должны покинуть кабинет. Солдаты крепко взяли дрожащую Яну под руки и вывели в коридор. Она переставляла ноги, как в бреду, пытаясь осознать размер свалившейся на неё катастрофы. Так значит, «депривация» — это лишение магической силы. Волшебница Яна скоро опять превратится в обычную доставщицу еды из Москвы.
****
Конвоиры долго вели Яну темными мрачными коридорами, пока она окончательно не запуталась. Сначала они спускались по каменным ступеням лестницы вниз, потом поднимались наверх, потом петляли по переходам, а в итоге опять спустились вниз. Из этого лабиринта невозможно было выбраться без посторонней помощи.
Только вот помощи теперь ждать было неоткуда. Курт и Альтус остались в кабинете императора. Перед тем, как выйти, Яна успела встретиться взглядом с Куртом. Этот взгляд был полон боли и сострадания. Но старший преподаватель ничего не мог сделать для своей подруги. Оставалось только ждать результатов официального расследования.
Яна искоса поглядывала на своих высоких, закованных в стальную броню конвоиров. За всё это время они не произнесли ни слова. Страж, который шёл справа от Яны, заметил, что девушка на него косится, и повернул к ней своё лицо, закрытое забралом. Черные прорези шлема смотрели на Яну с таким холодом, что Яна поёжилась. Она поспешила отвернуться и снова поёжилась. Возможно, проблема была не во взгляде конвоира, а в том, что они спустились уже очень глубоко в подземелья замка. Здесь было сыро и мёрзло.
Наконец-то долгий переход закончился. Стражи подвели Яну к тяжелой двери, которая уже почернела от времени и сырости. Один из солдат гулко постучал в дверь, и та сразу открылась. Яна увидела небольшое помещение, которое тускло освещалось единственным факелом на стене.
Посередине комнаты стоял железный ржавый стул, похожий на те, что Яна видела в книгах про инквизицию. В углу расположился человек в коричневой мантии. Он увлеченно размешивал какое-то варево в большом котле, и даже не взглянул на вошедших.
Один из стражей жестом указал Яне на стул. Ей очень не хотелось туда садиться, но выбора не было. Девушка села и поёрзала — жесткие стальные прутья сиденья неприятно впились в тело.
— Можете приступать, господин алхимик, — обратился страж к человеку в мантии, который продолжал трудиться возле котла. Голос этого конвоира показался Яне странно знакомым, но она не смогла вспомнить, где его раньше слышала.
— Ещё одну минуточку, господин страж, — ответил алхимик. Надо убедиться, что состав достиг нужной концентрации.
Возле котла Яна увидела странную конструкцию. На высоких деревянных рогатинах была растянута большая толстая шкура неизвестного животного. Так в детстве Яна развешивала ковер на перекладине, чтобы выбить из него пыль. Алхимик взял со стола с инструментами кисточку и аккуратно окунул её в котёл с варевом. Затем он подошёл к натянутой шкуре и провёл по ней кисточкой. На шкуре остался темный след от зелья.
Вдруг раздалось тихое шипение, и Яна увидела, что от шкуры пошёл сизый дымок. Небольшое подвальное помещение сразу наполнилось тошнотворным горелым запахом. Зелье проедало шкуру, как кислота. Там, где алхимик провёл кисточкой, появилась глубокая выжженная борозда.
— Отлично, концентрация правильная, — радостно объявил алхимик. Он тут же сотворил хитрый знак рукой, и Яна оцепенела, как с ней это уже случалось в лечебнице. Она не могла ни шевелиться, ни говорить.
— Сейчас мы нанесём тебе знаки лишения магии, и всё, ты свободна. Можешь сразу отправляться на улицу просить милостыню, — весело сообщил алхимик Яне. Девушка попыталась сбросить охвативший её паралич, но смогла только моргнуть. Больше сил у неё ни на что не было. Вдруг она снова услышала тот самый голос стражника, который ей показался знакомым:
— Но господин император сказал, что лишение магии будет временным. А насколько я вижу, вы приготовили перманентное зелье. Оно прожжёт ей руки до костей, и эти знаки уже никогда не сойдут.
— Мне ничего неизвестно про временное лишение магии. Мне отдали приказ о постоянном лишении Силы. Не мешайте, господин стражник, — алхимик уже наливал кислотное варево в глубокую миску, готовясь приступить к операции.
Глаза Яны расширились от ужаса. Так значит император её обманул. Он сразу собирался навсегда лишить Яну магической силы, потому что она показалась ему слишком опасной.
— Тогда, позвольте, я усыплю приговоренную, чтобы она не умерла от боли до конца процедуры, — снова обратился стражник со знакомым голосом к алхимику.
— Это как пожелаете, — откликнулся экзекутор. — Только своё снотворное я вам не дам, у самого каждая склянка не счету.
Ничего другого, видимо, стражник и не ожидал. Он не стал спорить и достал пузырёк с прозрачной жидкостью из кармана. Закрывая собой Яну от взгляда алхимика, он приложил пузырёк к губам девушки. Яна непроизвольно сделала глоток, потом ещё один. Вкуса не почувствовала, потому что онемение было полным. Но зато она ощутила, что её начало сильно клонить в сон. Голова закружилась, а перед глазами появились тёмно-красные пятна, которые становились всё гуще и гуще до тех пора, пока полностью не закрыли собой всё пространство. Яна издала последний всхлип и уснула.
****
Пробуждение было долгим и тяжелым. У Яны болела голова, а тело было тяжёлым и неповоротливым. Она с трудом поднялась на кровати и осмотрелась. Комната, в которой она оказалась, была ей знакома. Яна вспомнила, что это комната в таверне Серпенты. Тут она раньше видела её неизлечимо больную дочь.
Яна попыталась встать с постели, но ноги плохо слушались. Девушка почувствовала неприятное жжение в руках. Опустила глаза вниз и чуть не заплакала от горя. Её кисти и предплечья были покрыты черными уродливыми знаками. Ей показалось, что эти магические знаки депривации, как гири, тянут руки к земле. Её некогда легкое тело, наполненное волшебной силой этого мира, теперь было, словно деревянное. Чёрные символы жгли кожу огнём.
Она попыталась сотворить простейший знак зависания, направив его на столик, который стоял возле кровати. Но пальцы были, как окоченевшие, и совершенно не гнулись. Столик даже не шевельнулся.
Яна закрыла лицо руками и заплакала. «Обещанная» не смогла исполнить своё предназначение. Теперь последняя капля Силы никогда не вернётся в этот мир. А это значит, что тёмные воины из Запретного города рано или поздно разрушат Мирпакс. Погибнут Курт, Алиса, Альтус, Линга и все остальные друзья Яны. Да и сама Яна вряд ли долго протянет без магии. А ещё ей так и не удастся найти свою маму, запертую в проклятом Запретном городе.
Яна не видела, как дверь в комнату тихо открылась, и вошла Серпента. Хозяйка таверны села на кровать рядом с плачущей девушкой. Она нежно обняла Яну за плечи и погладила её по волосам. Так они долго сидели вдвоём, не произнося ни слова.
Наконец, Яна немного успокоилась. Заплаканными глазами она посмотрела на Серпенту и спросила:
— Как я здесь оказалась?
— Тебя принёс страж, — ответила хозяйка таверны.
— Какой страж?
— Не знаю, его лица я не видела. Он вообще был… странный. Попросил передать тебе кое-что, — Серпента порылась в карманах юбки и достала сложенный листок бумаги. Протянула его Яне.
Девушка быстро обтерла слёзы с лица и приняла записку. Развернула листок и увидела, что там написана всего одна фраза:
«Одна подруга сказала мне мудрую вещь: «Самооценка — это то, как ты сам себя оцениваешь».
Яна в замешательстве перечитала сообщение ещё раз, но всё равно ничего не поняла. Причём здесь самооценка? И подписи в записке никакой не стояло.
И тут Яна снова вспомнила голос стражника, который показался ей знакомым. Перед мысленным взором всплыла картина, как она прощалась с Рунаром — командиром отряда, который доставил её в Мирпакс.
«Кажется, я понял, что такое самооценка. Береги себя, Янни 100500» — это была последняя фраза, которую он ей сказал.
Значит это был Рунар! В сердце девушки затеплилась слабая надежда. Возможно ещё не всё было потеряно.