Штаб-квартира частной разведывательно-аналитической компании — США, штат Техас, Остин, 00:30 по местному времени
Небо темнело. Сумерки становились все гуще, ночь вступала в свои права. Но город Остин, столица штата, с наступлением темноты наоборот, расцветал яркими огнями уличного освещения, рекламными вывесками магазинов и торговых центров и светильниками в окнах жилых домов, как бы превращаясь в огромный остров света посреди темного моря техасских просторов. Относительно темными оставались лишь оконные проемы небоскребов офисного района города. Желающих работать после полуночи особенно не было. В высоком здании из стекла и бетона на Шестой улице — без вывесок, кроме золоченых цифр над главным входом — тоже нигде не горел свет. Кроме верхнего окна.
Основатель и владелец компании оторвался от красивого вида на пока не спящий, но постепенно погружающийся в темноту город. Он обратил внимание на своих сотрудников, бывших с ним в одном кабинете. Один из них, коротко стриженый мужчина с тяжелыми квадратными скулами — бывший военный, судя по характерной выправке — как раз заканчивал телефонный разговор. Другой же, взъерошив седые, зачесанные набок волосы, сопоставлял потоки данных, идущие сразу на несколько мониторов и, на ходу их анализируя, по защищенному каналу отправлял одно за другим электронные письма различным адресатам. Пара висевших на стене телевизоров передавала картинку с основных американских, европейских и азиатских новостных каналов.
— Итак, Фред, какова текущая обстановка на данный момент? — нетерпеливо спросил он у нажавшего кнопку отбоя на телефоне коллеги. — Что говорят твои источники?
— Информация скудна и противоречива, — скупо ответил тот. — С самим городом связи нет вообще, даже по защищенным линиям. Пару минут назад пошли первые кадры со спутника — УНР перевело один из своих на более низкую орбиту. — Он сделал пару щелчков мышью и развернул свой ноутбук, — Вот, посмотри, как это выглядит сверху.
Все трое склонились над экраном. На нем безошибочно угадывались контуры центральной и южной Европы. Вполне привычный вид портило черное в центре и грязно-серое по краям пятно, расползшееся над Западными Альпами и севером Апеннинского полуострова. Образование медленно вращалось вокруг своей оси, походя на циклон. Фред сделал еще пару щелчков мышью — и картинка со спутника резко сменилась изображением с уличной видеокамеры. На экране кипел смертельный бой — полчища уродливых монстров атаковали здание с вооруженными людьми. Вскоре в кадре появилось огромное чудовище с топором, вступившее в схватку с бронемашиной. В момент ее взрыва видеозапись резко оборвалась.
— Одновременно с нами сейчас эти кадры смотрит руководство АНБ, ЦРУ и еще нескольких профильных ведомств, — нарушил напряженное молчание Фред. — Мы единственные гражданские вне Женевы, обладающие этой информацией.
— Главному уже доложили? — поинтересовался Джордж, приводя мысли в порядок после просмотра. Действительность оказалась гораздо страшнее ожидаемого.
— Президент в курсе лишь в общих чертах, он прервал свой визит в Японию и срочно возвращается. Сейчас он уже над Тихим океаном, должен быть к утру. По центрально-европейскому времени будет уже середина дня.
— Значит, официальное обращение к нации будет не раньше завтрашнего вечера, — высказал вслух свои мысли владелец компании. — Дэйв, как ситуация в Цюрихе?
— Погрузка идет полным ходом, — не отрывая взгляда от мониторов, откликнулся второй его собеседник. Отхлебнув из стоящей рядом кружки давно остывший крепкий кофе, он протер ладонью покрасневшие от напряжения глаза. — Золото и другие драгоценные металлы, а также предметы искусства уже готовы к вылету на нескольких транспортных бортах. Более габаритные вещи, валюту и ценные бумаги отправляем охраняемыми конвоями по автобанам, в Германию. Оттуда уже будем перевозить самолетами через океан. По умеренно пессимистичному сценарию у Цюриха и Берна еще около суток в запасе, у Лозанны, Лиона и Турина несколько часов. Из последних трех городов эвакуировать ценности уже не успеваем, лишь самое компактное, вроде ювелирных украшений.
— Европейскую валюту и акции можно не брать, — сделал уточнение Джордж. — Уже через пару дней они превратятся в бумажки. Кстати, что у нас с биржевыми котировками?
— Азия торгуется с небольшим снижением, в пределах нескольких процентов, — бросив короткий взгляд на сводку, ответил Дэйв. Крупные игроки пока не в курсе… за исключением наших основных спонсоров. Они-то и сбрасывают акции европейских компаний, либо аффилированных с ЕС. Но действуют аккуратно, чтобы не допустить паники на биржах раньше времени. Через полчаса открываются российские, через полтора часа — европейские биржи, включая Лондонскую. То есть необходимо избегать широкой огласки еще минимум несколько часов.
— С этим не будет проблем, как мне думается, — хмыкнул основатель компании. — По уже имеющимся у нас данным, природа этой плотной облачной завесы такова, что почти не пропускает излучения. Особенно это влияет на радиоволны. К тому же хваленый Орден, который по идее, не должен был всего этого допустить, буквально помешан на секретности и в свою очередь, по инструкции, глушит все гражданские источники связи. Когда они поймут, что их уставы сработали им же во вред — время уже будет упущено. Выживших немного, и я уверен — все их рассказы об армиях чудовищ будут восприниматься окружающими как бред и психическое расстройство. По крайней мере, в течение первых суток…
— Обновление информации по линии АНБ, — прервал его Фред. — Русские только что объявили внезапную проверку боеготовности в своем Западном округе, так они называют «учения» по переброске больших масс войск и техники, чтобы не попадать под ограничения соответствующих договоров. Спутниковая разведка фиксирует передислокацию воинских соединений в западном направлении. На космодроме в Плесецке срочно готовят к пуску ракету, предположительно с военными спутниками на борту.
— Чертовы красные! — гневно хлопнул ладонью по столу Джордж. — Их разведка работает не хуже нашей, и отчасти даже внутри нашей… хотя я не сильно удивлен, чего-то подобного и следовало ожидать. Но они могут стать неучтенным фактором и спровоцировать биржевую панику раньше времени — если кто-то догадается сопоставить события в Швейцарии и развертывание русских орд вдоль границы!
— Но Джордж, они уже давно не красные, — несмело попытался возразить ему Дэйв. — Их Союз развалился еще в прошлом веке!
— Для меня все русские всегда были, есть и будут красными и дикими варварами! — категорично отрезал тот. — Моя последняя поездка в Россию только укрепила меня в своих убеждениях! Надеюсь, что эти исчадия сожрут их до единого, даже если это будет стоить гибели всего континента!
Фред посмотрел на него, многозначительно хмыкнул, но ничего не возразил. Вице-президент компании по безопасности давно и достаточно хорошо знал своего шефа, включая особенности его мировоззрения. Вместо этого он решил увести обсуждение в другую сторону:
— Шеф, есть и хорошие новости от того же источника. Сопротивление швейцарских вооруженных сил и гражданского населения значительно сильнее расчетного при таких обстоятельствах. Частично это обусловлено проходившими неподалеку армейскими маневрами, частично — высоким процентом населения, владеющего огнестрельным оружием, частично — пока неизвестными нам факторами. Решающего воздействия это не окажет, но даст нашим основным заказчикам дополнительное время — от нескольких часов до суток.
— Пожалуй ты прав, — буркнул владелец компании, успокаиваясь. — Дэйв, подготовь список активов по приоритету их перевода в более ликвидные в складывающихся условиях: первым пунктом — валюта, акции и другие ценные бумаги европейских компаний, вторым пунктом — недвижимое имущество в Европе, а также крупногабаритное движимое имущество, за исключением судов и летательных аппаратов, третьим пунктом — валюта неевропейских стран, включая американский доллар, а также ценные бумаги любого рода. Все активы, начиная с момента огласки — по любому возможному курсу, переводить в золото и доллары, затем доллары также переводить в золото и иные драгметаллы. Прогнозные сроки обесценивания активов установить для первого пункта в трое суток, для второго пункта в десять суток, для третьего пункта — в два месяца. Готовый детализированный прогноз незамедлительно отправить нашим основным заказчикам, спустя трое суток — остальным корпоративным клиентам.
Тяжело выдохнув — годы брали свое — Джордж откинулся на спинку кожаного кресла и полез в ящик стола. Вынув сигару в дорогом футляре, хранящуюся для особого случая, он обрезал ее кончик, прикурил и, выпустив клуб белого дыма в потолок, задумчиво произнес:
— Один умный человек когда-то сказал: «Кто владеет информацией, тот владеет миром»… Если в этой фразе есть хоть крупица правды, то сегодняшняя бессонная ночь сделает нас сказочно богатыми. — Достав из бумажника однодолларовую купюру старого образца, которую он носил на счастье, основатель компании покрутил ее в руках. — Господа, а знаете ли вы, что означают слова «Novus Ordo Seclorum» на этой банкноте? «Новый мировой порядок». Так вот, наступает новый порядок, новая эпоха, где не будет места доллару и биржевым спекулянтам, не будет социальной помощи беднякам и налогов на роскошь. — Он поднес кончик купюры к сигаре, и бумага начала чернеть, загораясь. — В дивном новом мире будет иметь цену лишь золото, оружие и человеческие души. Право силы станет главным и единственным правом, а слабых ждет выбор — покориться или умереть. Та информация, которой мы владеем, и та организация, которой мы эту информацию даем, вознесут нас на самую вершину этой пирамиды! Прочим же останется лишь пролить свою кровь и обратиться в пепел, — разжав пальцы, он выпустил истлевшую купюру и в воздухе закружились белесые частички, медленно падая на отполированный стол. — Ну что ж, джентльмены, поздравляю вас с началом новой эры и нового этапа нашей жизни! А теперь за работу, еще многое предстоит сделать!
Эмма Бейкер, бывший научный сотрудник ЦЕРНа — Абаддон, предместья Игниса, спустя нсколько часов после начала Вторжения
Густой сумрак окутывал ее, лишая ориентации во времени и пространстве, вокруг ощущался целый букет из запахов — жженой серы, дыма, горячего металла, пота и крови. Связанные за спиной руки давно затекли, но пальцы еще ощущались. А еще дико, до тошноты болела голова — наверняка сотрясение. Жесткое, обитое кожей сиденье давало возможность прочувствовать ноющему от многочисленных ушибов телу все до единого ухабы дороги. Мешок из грубой и плотной ткани на голове сокращал обзор до минимума — своих собственных ободранных коленей. Туфли на каблуке давно с нее слетели, и девушка сидела босиком, вздрагивая от каждого звука. Звуки, впрочем, разнообразием не отличались. Был слышен лишь мерный стук копыт по плотной земле, который полчаса назад перешел в цокот по булыжникам.
Последние часы Эмма помнила плохо — сказывался сильный удар пистолетом по голове, полученный ею от Маркуса. К этому добавились ушибы и ссадины от сопротивления огромному монстру, убившему Рика и похитившему ее из здания ЦЕРНа. От невыносимых воспоминаний слезы снова покатились из глаз, оставляя дорожки на перепачканном кровью и пеплом лице. Потом была темнота, чувство беспомощности и короткая, но сильная волна жара, опалившая ресницы и брови — проход в преисподнюю. Затем качающаяся перед глазами стена пещеры, вонь и смрад сотен, нет — тысяч существ с горящими звериными глазами, идущих навстречу — чтобы сеять смерть и разрушение в ее родном мире. И снова провал в бездну беспамятства. И вновь — короткий проблеск сознания, уже на спине крылатого чудовища огромных размеров, больше «Аэробуса». И далекая, чужая, мертвая земля внизу — тьма, подсвеченная морем огней от лавовых потоков и бессчетного числа факелов. И низкие, багровые тучи без малейшего просвета, сплошной пеленой, сыпавшие крупным черным пеплом. И собственный крик — вопль отчаяния и безысходности, попытка прыжка вниз — навстречу быстрому концу. И грубый рывок за руку в последний момент, мешок на голову, а напоследок — резкий тычок в область виска, моментально и надолго отключивший сознание.
Очнулась Эмма уже лишь внутри повозки, везущей ее в неизвестном направлении не меньше пары часов. Кроме нее, внутри больше никого не было, но когда она попыталась привстать, чтобы стянуть мешок и выбраться наружу, откуда-то спереди раздался угрожающий окрик на смутно знакомом ей языке — похожем на латынь. Однако Эмма не слишком ей увлекалась, а Алекса, увы, рядом не было. Впрочем, рычащие ноты в голосе не нуждались в переводе — и Эмма решила не испытывать судьбу. Раз она до сих пор жива, то убивать ее точно не собираются — иначе нет смысла везти через полмира. Хотя она и допускала, что ей уготована судьба немногим лучше, а возможно, и хуже смерти — но надеялась сбежать в более подходящий момент. Все, что у нее осталось — ее жизнь, которую ее похитители явно ценили выше, чем она сама.
Повозка — для того, чтобы называться каретой, ей недоставало комфорта — вдруг резко остановилась, бросив Эмму вперед по инерции. Израненное тело немедленно напомнило о себе, а в голову словно вбили гвоздь. У девушки снова брызнули слезы — на этот раз от боли. Но сознание чудом удержалось на плаву. Снаружи раздались шаги и после пары коротких фраз, брошенных ее извозчиком и охранником подошедшему к повозке, дверь открылась. Чья-то рука бесцеремонно сорвала мешок, и Эмма болезненно сощурилась, пытаясь сфокусировать взгляд. Увидев перед собой очертания человеческого лица, девушка почувствовала огромное облегчение, но радостный крик застрял у нее в горле, едва она встретилась с ним взглядом. Глаза темно-багрового цвета, оглядывающие ее со смесью интереса, презрения и чувства собственного превосходства. Ощеренные в плотоядной улыбке клыки, готовые вцепиться ей в шею. Нечеловеческая, звериная плавность движений. Нет, это был не человек — лишь чудовище в его облике.
Оглядев Эмму, демон снова небрежно набросил мешок обратно, даже не потрудившись его как следует закрепить, после чего вышел наружу, закрыв дверь на внешний засов. Девушка резко мотнула головой, скривившись от боли — и грубая мешковина слетела с лица. Освещения не было, лишь скудная полоска света с пляшущими в луче пылинками пробивалась сквозь переднее крохотное окошко. Частая решетка и размеры окна сильно ограничивали видимость, но кое-что удалось разглядеть.
Повозка стояла перед огромными воротами из черного металла, закрывающими вход внутрь горы. Рядом находилось несколько добротных каменных построек со стойлами для лошадей. Охраны Эмма не заметила, но время от времени звуки шагов указывали о ее наличии. Извозчик вел разговор с невидимым ей собеседником в надменном и нетерпеливом тоне. Тот отвечал примерно так же, и диалог постепенно превращался в перепалку. Девушка уже напряглась, готовая бежать или сопротивляться до последнего, но в этот момент везущий ее демон в окончание фразы бросил веским тоном какое-то слово. Всего одно, но оно подействовало на оппонента, как брошенная наковальня. После многозначительной и внезапной тишины массивные створки ворот начали резко расходиться, и повозка тронулась с места.
Широкий, освещенный массивными жаровнями тоннель резко закончился, открывая взору пещеру необъятных размеров. Ее своды терялись во тьме, но было понятно, что высота грандиозного сооружения — а пещера явно была искусственно кем-то создана — не меньше пары километров. Забыв про страх, Эмма заинтересованно прильнула к зарешеченному окну, стараясь разглядеть все подробно. Кучер не заметил ее, а если и заметил, то не подал виду, продолжая вести повозку по узким мощеным улицам. Это был настоящий подземный, а точнее, подгорный мегаполис — дома становились все выше и богаче, убогие лачуги на окраинах сменились крепкими каменными домами, а те, в свою очередь — роскошными особняками. Воздух стал более сухим и чистым — хотя запах серы все равно остался. Как заметила девушка, было весьма немноголюдно, если такое понятие применимо к демонам — или извозчик сознательно выбирал небольшие проулки, стараясь не привлекать внимания. Улицы и дома освещались фонарями и жаровнями, разгоняющими густой сумрак. Некоторое время повозка ехала вдоль городской набережной, но вместо воды по руслу канала неспешно двигался поток лавы. «Река» плавной дугой огибала город и текла дальше, через самый его центр. Центральная же часть была обнесена массивной угольно-черной стеной, высотой не меньше сотни метров, которая скрывала почти все расположенные за ней здания, за исключением дворцовых башен и шпилей.
Повозка, не доехав до стены около километра, свернула на роскошную, мощеную красным и черным мрамором дорогу и подъехала к богатому поместью. Дом, стоящий за вычурной оградой из литого металла и камня, был великоват для обычного особняка, но и слишком мал, чтобы считаться дворцом. Эмма вцепилась в сиденье, ожидая резкого торможения, но повозка остановилась гораздо мягче, чем в прошлый раз. Кучер, спрыгнув, подошел к двери и открыл ее, после чего показал жестом выходить. Девушка на негнущихся и затекших ногах попыталась покинуть повозку, но споткнулась о порог. Извозчик подхватил ее и вернул равновесие, после чего вытащил кинжал. Взвизгнув, Эмма дернулась было бежать, но он быстрым движением лишь перерезал пленнице путы на руках и, спрятав клинок обратно в ножны, мягко подтолкнул ее в спину. Угольно-черный жеребец, стоявший в упряжке, заинтересованно покосился на девушку большим багровым глазом, как будто горящим в полумраке. Она сделала пару шагов к массивной двери из резного дерева, отделанной золотом и искусной мозаикой, и та вдруг открылась.
Эмма подняла взгляд. На пороге стоял незнакомец высокого роста, чуть ниже двух метров. На нем был роскошный длинный камзол старинного покроя темно-красного цвета, левое плечо и спину скрывал черный шелковый плащ с золотым орнаментом. Брюки и высокие сапоги того же цвета подчеркивали фигуру хозяина особняка, явно бывшего в отличной физической форме. Волосы вороного цвета, едва доходившие ему до плеч, были значительно короче, чем у демонов, которых Эмма видела ранее. На одном из пальцев правой руки виднелось массивное золотое кольцо с выгравированным вензелем.
Она встретилась взглядом с хозяином поместья — и почувствовала, что ее как будто пронзило раскаленное копье. Ярко-красные глаза, с еле уловимым багровым дымком вокруг, как бы сияли изнутри, излучая не свет — но тьму. Невыносимо мощный поток чужой воли буквально пригвоздил ее к месту, лишив способности двигаться и даже закрыть глаза. В этом взгляде чувствовалась тяжесть прожитых — нет, не веков — а многих тысячелетий. И мимолетный интерес, причудливо смешанный с безразличием видевшего все и даже более того. И юношеская спесь с гордыней, и зрелая мудрость с опытом. И пустошь ледяного равнодушия к своей очередной хрупкой игрушке. И крохотный росток чего-то нового в этой пустоши, нового даже для него, познавшего многие тайны многих миров.
— Азаэль, — по наитию беззвучно прошептала девушка услышанное ею у ворот слово. То самое, которое послужило решающим аргументом в споре.
— Эмма, — прозвучал невообразимо сильный и властный голос у нее в голове, окончательно выбивая остатки воли и сознания. Демон отвел взгляд, и девушка без чувств осела на мраморный пол.
Рим, Нижний этаж собора Святого Петра в Ватикане, 07:30 по местному времени
Первые робкие лучи занимающегося рассвета пробивались сквозь величественные витражи самого большого в мире христианского собора, скользя разноцветными солнечными зайчиками по окружающей обстановке. Посетителей в столь ранний час еще не было, и оказавшийся внутри мог бы сполна насладиться великолепной игрой света, проникнувшись особой, не сравнимой ни с чем другим атмосферой этого места.
Однако быстро шагавший, почти бежавший, немолодой мужчина в дорогом костюме не видел этой красоты — он находился уже тремя этажами ниже, куда не проникал солнечный свет. Кожаные черные туфли стоимостью в квартиру на окраине Рима четко цокали о каменную брусчатку пятисотлетней давности. На левом лацкане пиджака тускло блестел значок в виде черного рыцарского щита с золотым крестом. Выправка и походка спешащего вдоль по коридору седовласого мужчины явно свидетельствовала о его богатом военном прошлом.
В самом конце коридора виднелись две фигуры в армейском камуфляже и с оружием, из числа швейцарской гвардии, охраняющей Ватикан и особо важных лиц — в первую очередь главу католической церкви. Они стояли по обе стороны от широкой массивной стальной двери, на которой светился красным пульт электронного замка. И сенсорная панель, и сама дверь разительно контрастировали с окружающим средневековым интерьером.
Солдаты, увидев подошедшего, отдали честь — но, тем не менее, привели оружие в полную боеготовность, дослав патрон в патронник, и отошли чуть в сторону, вскинув винтовки. Мужчина так же отдал честь гвардейцам, нимало не смутившись направленного на него оружия, подошел к электронному замку, ввел двенадцатизначный цифробуквенный код на консоли, просканировал отпечаток пальца и сетчатку глаза, после чего нажал неприметную кнопку рядом с дверью. На пару секунд вспыхнули мощные ультрафиолетовые лампы, полностью осветив визитера. Затем раздался неслышимый уху, но физически ощутимый гул в инфразвуковом диапазоне, вызвавший короткую дрожь и чувство дискомфорта у всех присутствующих. Дверь беззвучно отъехала в сторону, открывая вход в лифт.
— Брат гросс-магистр, — солдаты опустили оружие. — Ваша личность полностью подтверждена. Вас уже ждут.
Коротко кивнув, мужчина в костюме прошел в лифт. Двери закрылись, и кабина резко пошла вниз и вбок — шахта не была строго вертикальной. Через минуту двери так же беззвучно открылись, выпуская его наружу. Длинный холл со множеством коридоров и дверей был отделан отполированным до зеркального блеска металлом в современном стиле, причудливые вставки из стекла и резного дерева органично вплетались в общий дизайн помещения, дополняя его. На мозаичном полу из черного мрамора и красно-белого гранита выделялся искусно выполненный герб в виде щита с крестом и длинным свитком, как бы вьющимся поверху. На свитке была высечена надпись на латыни — девиз организации. Обычно людный, холл сейчас будто вымер — ни одного человека, не считая охраны.
Визитер, мельком обведя взглядом зал, быстрым шагом направился к одной из дверей. Все они были без надписей и иных опознавательных знаков, но он безошибочно определил нужную — ведь он бывал здесь уже сотни раз. Система защиты по отпечатку ладони мгновенно определила взявшегося за ручку двери мужчину как носителя максимального уровня доступа и разблокировала замок. Внутри царила суета, с десяток сидевших в комнате людей были полностью поглощены работой — явно координируя чьи-то действия. Увидев вошедшего, они дернулись было встать, но тот коротким жестом остановил их и сам опустился в одно из рабочих кресел.
— Насколько все плохо? — устало, но твердо произнес он.
— Брат гросс-магистр, случилось худшее, — ответил один из присутствующих. — Это полномасштабное Вторжение, Врата уже около десяти метров в диаметре и продолжают расти. Место — окраина Женевы. Город потерян, большинство жителей убиты или обращены. С группами Вульфа и Кригера нет связи, мы полагаем, что наши братья также пали в неравной схватке. Вратами прошел как минимум полный пехотный легион, предположительно Пятьдесят седьмой, и несколько центурий сангусов Первого Гвардейского. По легату пехотного легиона нет данных, но резкого изменения диаметра Врат пока не зафиксировано, что косвенно говорит об его отсутствии. Пелена уже накрыла Лозанну и почти достигла Лиона и Берна. Наши основные силы развернуты в Праге, переброска в район Женевы займет не менее восьми часов…
— У нас нет этого времени, — перебил его гросс-магистр. — Нужно использовать все наличные средства. Другие командорства извещены?
— Магистр в Мекке уже в курсе ситуации и мобилизует имеющихся рыцарей со средствами усиления и огневой поддержки. Ожидаем их прибытия в Северную Италию не позднее двух часов дня по местному времени.
— Командорство «Запад»?
— Наши заокеанские братья также знают о Вторжении, но помочь в столь короткие сроки не успевают. Сказывается расстояние и рассеянность по территории — вы наверняка помните о специфике этого командорства. Нью-Йорк гарантирует прибытие основных сил к полуночи, ко времени операции же успевает лишь поддержка с воздуха.
— Хоть что-то, — мрачно процедил седовласый мужчина. — Что с «Севером»?
— Связь по защищенному каналу наладили всего пару минут назад, брат гросс-магистр, — доложил кто-то другой. — Виной задержки Пелена или Культ… возможно — обе причины. Магистр «Севера» на проводе.
— Соединяйте немедленно, — гросс-магистр снял трубку обычного проводного телефона без кнопок, стоявшего перед ним. — Мы допустили роковую ошибку, и платить за нее теперь придется кровью. Или всему Ордену — или всему человечеству.