— Он прав, — неожиданно подал голос Алекс, подходя ближе. — Город обречен, это лишь вопрос времени. Думаю, нескольких часов, не больше.
— Парень, а ты вообще откуда тут взялся?! — возмущенно округлил глаза Бертран, только сейчас обратив на него внимание. — Вокруг меня полный дурдом! Кто впустил гражданского на совещание?!
— Я научный сотрудник ЦЕРНа, — представился он. — Два часа назад в одном из его корпусов в результате научного эксперимента с использованием ускорителя заряженных частиц был открыт вход — ворота… в ад.
— В ад?! Что за бред ты…
— Эмиль, сделай одолжение, помолчи, — раздраженно прервал того на полуслове уже сам майор. — Сдается мне, парень знает о творящемся безумии больше нас всех, вместе взятых. Продолжай, смелее, — закончил он, обращаясь уже к ученому.
— Сразу после этого оттуда начали возникать различные рогатые твари, одна жутче другой… Сначала звероподобные, а потом и прямоходящие, с большими мечами — меченосцы, как я их для себя назвал…
— Уже сталкивался с такими, — заметил армеец. — Неповоротливые и медленные, но очень живучи. Если вплотную подойдут, то своим мечом-тесаком рубят надвое вместе с бронежилетом. Отвлекают огонь на себя, пока их быстрая и зубастая разновидность обходит отряд по флангам.
— Мы заперлись в комнате охраны, там было оружие и мониторы системы наблюдения, — рассказывал Алекс дальше. — По ним я увидел, как эти исчадия сгоняют людей в помещение со входом в их мир и расширяют этот самый вход, сцеживая их кровь и выливая ее на него. Кто-то упирался, но многие шли как бы по своей воле, — ученый задумался на секунду, подбирая слова. — Словно что-то ими управляло, как марионетками, сидя внутри. — Алекс скосил глаза на майора, едва заметно кивнувшего каким-то своим догадкам. — Затем прибыл спецназ, началась перестрелка, мы попытались воспользоваться неразберихой и сбежать, но удалось лишь мне. Мои друзья остались там… — при мысли о Рике и Эмме голос предательски задрожал, и он невольно замолк.
— Сочувствую, парень, — похлопал ученого по плечу майор. — Но, судя по тому, что ты сейчас стоишь здесь, а не драпаешь что есть сил из города, у тебя с собой не только несколько общих фраз, пусть и проливающих свет на некоторые нюансы, не так ли?
— Да, точно! — Алекс засуетился, вытаскивая жесткий диск из кармана. — Я взял из серверной записи видеокамер, где четко все зафиксировано.
— Что ж ты раньше-то молчал?! — начальник полиции буквально вырвал у него из рук коробочку, подключая ее к стоящему на столе ноутбуку.
На экране появился длинный список видеофайлов с цифробуквенными обозначениями. Своими толстыми, трясущимися от волнения пальцами, полковник никак не мог справиться с сенсорной панелью. Молодой армейский лейтенант, ранее стоящий рядом с майором Гроссом, подскочил к компьютеру. Аккуратно, но решительно оттеснив от него начальника полиции, он сноровисто забегал пальцами по клавиатуре, отыскивая нужную запись. Остальные сгрудились сзади, с нетерпением ожидая результата. Найдя файл, лейтенант включил воспроизведение. Алекс увидел знакомые до боли кадры массового забоя людей в зале управления с последующим подвешиванием и сливанием всей оставшейся крови. Стоящие сзади синхронно охнули, одновременно стараясь подойти ближе, чтобы рассмотреть как можно больше деталей. Майор, наклонившись, шепнул что-то на ухо своему подчиненному, и тот перемотал запись ближе к началу. Теперь на экране Маркус стрелял в Рика, а сзади него из портала как раз появлялось первое исчадие. Лежащих на полу Алекса и Эммы в этом ракурсе видно не было.
— Этот… портал, как ты его называешь, открыл он? — поинтересовался Гросс, указывая на Маркуса. Алекс молча кивнул в ответ.
Запись скачком переместилась еще на десять минут раньше, и Алекс узнал себя, мирно ведущим разговор с Маркусом, только что открывшим портал. Рик и Эмма как раз отошли в сторону, их не было видно.
— Ого, а вот это уже гораздо интереснее! — оживился начальник полиции. — Так оказывается, вы с ним сообщники!
— Господин полицейский, вы неправильно поняли… — попытался было оправдаться Алекс, но поздно — Эмиль Бертран уже оседлал любимого конька.
— Взять его под стражу до прояснения всех деталей! — властно распорядился он. Тонкие усики полковника возбужденно встопорщились вверх. — Запереть в одиночной камере и до моего особого распоряжения никого к нему не впускать!
Алекс, поняв, что совершил огромную ошибку, придя сюда, начал пятиться к двери — но его схватили, и повалив на пол, скрутили руки. Два сухих щелчка и холод металла на запястьях дали понять, что он скован наручниками. Рывком поставив незадачливого ученого на ноги, конвоиры повели его к двери. Но внезапно один из них рухнул, как подкошенный и начал биться в мощных судорогах, выгибаясь чуть ли не дугой. К упавшему рванулось сразу несколько человек. Кто-то искал аптечку, другие пытались положить его на бок, и разжать сведенные челюсти, принимая случившееся за эпилептический припадок. И только Алекс уставился на это с безотчетным ужасом. Он уже знал, что последует после того, как «приступ» закончится. Ученый беспомощно вскинул глаза на майора и встретил его мрачный взгляд — тот тоже отчетливо понимал суть происходящего, наверняка сам не первый раз наблюдая подобное.
Спустя пару секунд армейский офицер, приняв какое-то решение, направился по направлению к Алексу вместе со своим помощником, негромко что-то ему пояснив по дороге. Лейтенант перехватил наручники, в которые был закован ученый, одновременно отодвигая конвоира, и резко поднял их вверх, почти до хруста в суставах. У Алекса в глазах потемнело от боли, которая заставила его застонать. Майор, уже направляясь к двери, обратился к начальнику полиции:
— Господин полковник, я лично сопровожу обвиняемого до камеры, если вы не против…
Тот открыл было рот, чтобы высказать свое одобрение, или же несогласие, но не успел произнести ни звука — его глаза вдруг закатились, и Эмиль Бертран грузным безвольным мешком сполз на пол, мелко затрясшись в конвульсиях. Все, кто были еще не заняты спасением первого пострадавшего, бросились к полковнику, не обращая внимания на стоящую у выхода троицу.
— Довольно неожиданно, но весьма своевременно, — негромко прокомментировал случившееся Гросс, открывая тяжелую дверь.
Выйдя в коридор, лейтенант сразу же отпустил Алекса и, повозившись, щелкнул замками, открывая наручники.
— Ключи я позаимствовал у того растяпы, что вел тебя. Уверяю, это было несложно, — ухмыльнулся он.
Ученый, растирая еще болевшие запястья, вопросительно посмотрел на майора.
— Ты свободен, беги из города, пока еще можно, и можешь не благодарить. Я по крайней мере не настолько туп, чтобы понять, что преступник по собственной воле не пойдет в полицию, да еще и с уликами на самого себя. Я — майор Эрих Гросс, командир разведбатальона первой мехбригады. — Он крепко пожал Алексу руку. — А это мой помощник, лейтенант Конрад Кениг. Твои данные будут очень полезны, и я надеюсь, что смогу доставить их нужным людям.
Лейтенант, стоявший сзади, с хитрым видом вытащил на пару сантиметров из нагрудного подсумка коробочку того самого жесткого диска, тут же спрятав ее обратно. Алекс потрясенно уставился на него.
— Трудное детство — оттуда скверная привычка брать, что плохо лежит. Никак не могу от нее избавиться, — невозмутимо пояснил Кениг, подмигнув ученому.
Резкий шум падения тела заставил всех трех одновременно повернуть головы в сторону источника звука.
— Майор Гросс! — окликнул того один из группы солдат, ранее беседовавших в конце коридора, а сейчас склонившихся над телом одного из своих товарищей. — У сержанта приступ!
Майор проворно подскочил к бойцам, на ходу оценивая ситуацию. Дергающиеся руки и ноги потерявшего сознание солдата удерживало двое. Еще один сидел сверху, прижимая тело несчастного к полу. Остальные, присев на колено, настороженно вглядывались в темноту за окном, водя автоматными стволами. Алекс заметил, что уличное освещение больше не работает, а стук пулеметных очередей и взрывы гранат стали гораздо ближе. Бои шли уже в нескольких кварталах от здания полиции. Крики тоже усилились — многие из митинговавших перед входом или просто живущие по соседству наконец-то поняли, что полиция их не защитит и нужно спасаться бегством. Однако темные, узкие, уже запруженные людьми и забитые машинами улицы сильно снижали скорость передвижения, и в общей разноголосице все сильнее чувствовался панический тон. Майор между тем опустился на одно колено рядом с уже замершим на полу в неестественной позе солдатом. Он проверил пульс и, задумавшись на пару секунд, обратился к Алексу:
— Одержимые, говоришь? Значит, если я сейчас оборву его жизнь, не дав превратиться в злобную тварь, то есть вероятность, что управляющее им «нечто» перепрыгнет в голову уже ко мне… — Приняв решение, он вытащил из подсумка пару пластиковых наручников и скрутил тому руки и ноги, после чего стащил с лежащего шлем, отбросив его в сторону. Подобрав автомат солдата, лежащий тут же, майор протянул его ученому. — Бери, тебе пригодится. Так, двое — со мной, остальные — забрать оставшийся боекомплект, потом — на выход, прикрываете тыл. Парень, не отставай, если хочешь жить!
Сорвавшись с места, командир и его бойцы устремились к лестнице, ведущей вниз. Алекс, после секундного замешательства, рванул за ними. Пробегая мимо кабинета Бертрана, он отчетливо услышал пистолетные выстрелы — один, затем еще два, и через мгновение — уже беспорядочную стрельбу. Инстинктивно пригнувшись, ученый промчался мимо. На голову сыпануло дубовой щепой — чуть выше в двери появилась пара неаккуратных отверстий. Одновременно сзади со звоном лопнуло оконное стекло. Алекс на ходу развернулся и заметил когтистую лапу гончей, вцепившуюся в паркет. Само исчадие карабкалось по стене на второй этаж и явно пыталось влезть внутрь.
В голове царил полный бардак, но мышечная память не подвела. Руки сами уже наводили автоматный ствол на демона, одновременно досылая патрон и снимая оружие с предохранителя. Однако автоматы прикрывающих отход солдат ударили долей секунды раньше. У них была лучшая точка обзора и усеянная шипами тварь получила пару очередей, скорее всего, прямо в оскаленную пасть, после чего свалилась вниз. Так и не выстрелив, Алекс вдруг сообразил, что до сих пор не проверил оружие на наличие патронов. Он облегченно перевел дух, лишь выщелкнув полный магазин. Пулей вылетев на лестницу, ученый осознал, что внизу было не лучше. На первом этаже здания полиции бывшие коллеги сошлись между собой в смертельной схватке.
В мигающем свете нескольких пока не разбитых ламп кипела ожесточенная перестрелка. Одержимые, не меньше десятка, палили во всех подряд или же просто накидывались с утробным рычанием, встречая ответный огонь со стороны полицейских, еще остающихся людьми. Перевернутые столы и шкафы, тела, дергающиеся в предсмертной агонии или в приступе одержимости и свистящие над головой пули сильно усложняли маршрут к выходу и уменьшали вероятность до него добраться. Алекс, буквально скатившись с лестницы, отполз за упавший банкомат и затаился, молясь, чтобы его не зацепило шальной пулей. Несколько раз его укрытие звенело от попаданий, а он сам пытался еще сильнее прижаться к полу. К счастью, все застряло в недрах аппарата — ни одна из пуль не прошла навылет.
Тем временем перестрелка начала стихать. Прежних одержимых почти перебили, а новые еще не поднялись после «приступа». Решившись, ученый резко выдохнул и со всей доступной ему скоростью устремился наружу, лавируя между препятствиями и перепрыгивая через корчащиеся тела. Он заметил широкую спину майора и его людей, скупыми одиночными выстрелами расчищавших себе путь к входной двери. Краем сознания он отметил, что солдаты не добивают оставшихся одержимых, а стреляют по суставам, обездвиживая их, и на бегу даже успел удивиться такой находчивости. Но в этот миг окончательно погас свет, погрузив здание во тьму.
Кромешный мрак буквально вырвал из рук людей инициативу в сражении, которая полностью перешла к демонам. Одержимые, больше полагающиеся на слух и обоняние, и пока еще немногочисленные гончие, прекрасно видящие в темноте, начали теснить полицейских, вынуждая их уйти в глухую оборону. Помещение вновь наполнили звуки выстрелов, вопли умирающих и вой атакующих исчадий. Алекс, не успев пробежать и нескольких метров, споткнулся о лежащее тело. Не удержав равновесия, парень кубарем покатился по полу, едва не врезавшись головой в первую же стену. Опираясь на нее, он попытался встать, но не смог. В штанину мертвой хваткой вцепились чьи-то пальцы, и из мрака донесся уже знакомый гортанный хрип-клокот. Одержимый! Холодея от страха, ученый ударил прикладом по держащей его руке, пытаясь вырваться, но безрезультатно. Хватка лишь переместилась со штанины на щиколотку, сдавив ее так, что перед глазами от боли поплыли круги. Нащупав кнопку, Алекс включил тактический фонарь автомата, навел его и короткой очередью разнес голову бывшему полицейскому.
Близкие хлопки пистолетов и свист пуль над головой заставили его броситься ничком на пол, одновременно выключая привлекший внимание одержимых свет. Ползком добравшись до угла, ученый в очередной раз облегченно перевел дыхание. Хотя прицельная стрельба и требовала координации, которой сильно не хватало бывшим людям, превратившимся в демонических тварей — но рубашка и джинсы от случайного попадания его не защитят. В темноте, без фонаря, да еще и в незнакомом здании, было почти невозможно быстро сориентироваться. Заползая в соседнее помещение — чей-то офис, или же комнату приема посетителей — Алекс поймал себя на мысли, что уже не помнит, в какой стороне выход. Аккуратно прикрыв дверь, он снова включил фонарь, бегло осмотрев интерьер. Разбросанные стулья, папки с документами, несколько столов — и ни одного тела, живого либо мертвого. Вход в комнату был всего один, но на дальней стене висели жалюзи. Это значило, что, скорее всего, за ними — вариант выхода наружу. Ученый направился к окну, и, уже протянув руку, чтобы отодвинуть их, мысленно взмолился…
— Ну конечно! Чертова решетка! Это же здание полиции, мать его! Что еще ты ожидал увидеть? — не сдержавшись, Алекс выругался в голос.
Еще раз прислушавшись к грохоту перестрелки за спиной, он убедился, что его не слышно и, сорвав жалюзи, решительно распахнул окно. Стальные прутья решетки были достаточно частыми, чтобы не пролезть между ними, и достаточно толстыми, чтобы даже и не пытаться их разогнуть. Ученый направил луч фонаря на темную, заваленную трупами улицу, лишь кое-где освещаемую фарами брошенных машин — и тут же пожалел о своем поступке. Из мрака выступило несколько меченосцев и не меньше десятка гончих — они явно готовились зайти в здание с главного входа, до которого, к слову, было метров тридцать — но их привлек свет фонаря.
Шепотом выругавшись, Алекс потушил свет, дрожащими от волнения руками прикрыл окно и пригибаясь так, чтобы не было видно с улицы, двинулся к выходу из комнаты, молясь, чтобы пронесло. Истошный рев, от которого его лоб сразу покрылся холодной испариной, и скрежет когтей по камню с внешней стороны окна разрушили тщетные надежды. Уже не скрываясь, ученый ринулся к двери, распахнув ее — и чуть не столкнулся с несколькими одержимыми, как раз подходившими с той стороны. Заорав от страха, он выпустил длинную, на полмагазина, очередь и, заскочив обратно, захлопнул дверь, закрыв ее на замок.
Тем временем одна из гончих, прыжком преодолев пару метров, отделявших оконный проем от тротуара, вгрызлась в сталь решетки. Алекс грустно усмехнулся — теперь металлические прутья толщиной в палец были на его стороне, не позволяя демонам ворваться в комнату. В дверь сзади неуклюже забарабанили — одержимые также пытались до него добраться. Но встроенный замок и добротные петли с честью держали многочисленные удары. Обреченно вздохнув, ученый бессильно опустился на ближайший стул. Ругая себя за то, что привлек внимание исчадий лучом фонаря, что, не подумав, полез в эту комнату, что зачем-то поехал в полицию, хотя мог быть уже за пределами Женевы, что вообще связался с Маркусом, приняв участие в его «эксперименте». Слишком много ошибок, за которые приходится расплачиваться. Все заканчивается, кончилось и затянувшееся везение. Теперь длина его жизни зависит от прочности решетки и дверного замка. Вопрос остался лишь один — что из них не выдержит первым.
Устало подобрав автомат, Алекс подошел к окну и навел ствол на уродливую пасть висевшей на решетке гончей. Ее клыки непрерывно лязгали, оставляя царапины на металле. Бешеные, горящие багровыми углями глаза демона сверлили недоступную добычу яростным взглядом, полным звериной ненависти, а загнутые когти скребли по карнизу, разрывая тонкую жесть. Помедлив секунду, ученый опустил оружие, решив приберечь оставшийся десяток патронов для того, кому повезет ворваться в комнату раньше. Но не отвел взгляда, продолжая смотреть на беснующуюся тварь и пытаясь наполнить себя решимостью до момента, когда в стволе останется последний патрон. Уж лучше уйти так, чем быть заживо разорванным на куски.
Вдруг из темноты возникла мощная когтистая лапа, оторвала гончую от решетки и небрежно швырнула ее во мрак. Через мгновение грубые, покрытые чешуей когтистые ладони обхватили стальные прутья и резко дернули. Посыпались куски штукатурки, но решетка прочно держалась в пазах. Рванув еще пару раз, меченосец — а это был именно он — изменил тактику. Упершись в стену, демон начал медленно разгибать соседние прутья, и к изумлению Алекса, ему это постепенно удавалось! Ученый вновь поднял автомат, и тщательно прицелившись, выстрелил одиночным, попав исчадию в глаз. От исступленного рева заложило уши. Меченосец, отшатнувшись, схватил свой меч и принялся бешено наносить удары по преграде. Его оружие покрывалось многочисленными зазубринами, высекая снопы искр, однако решетка пострадала не меньше — несколько прутов были разрублены мощными ударами.
Бросив меч, демон за пару секунд отогнул вниз покореженный металл, и подхватил гончую, снующую у его ног. Разогнувшись и уже отведя в замахе лапу, чтобы протолкнуть звероподобную тварь через окно внутрь комнаты, меченосец тут же получил вторую пулю — в другой глаз. Разжав лапу и уронив гончую, он схватился за пустую глазницу и еще раз бешено взревел от ярости и бессилия. Из тьмы неторопливо вышло еще несколько чудовищ с мечами наперевес. Алекс понял, что пуль на всех ему точно не хватит — до следующей минуты он не доживет. Отступив от окна, он сел на стул и приставил ствол к подбородку. Все, вот и конец. Палец лег на спусковой крючок и медленно потянул его…