— Зато нужную картинку мы увидеть всё-таки успели.
— И моя тоже?
"Прощай, — сказал он ей, вплетая голос своего разума в мелодию её песни. — Надо сказать, ты — не самый худший вариант. Такая красивая смерть… спасибо."
И ему показалось, или она и вправду его… услышала?
Ещё несколько минут ожидания — минуты на подготовку к скачку, на разогрев двигателей. Сильвенио взял варвара за руку, кое-как нащупав возле себя его пальцы, и обеими руками сжал его ладонь. В ответ Аргза притянул его к себе и напряжённо обнял за плечи, и если бы в этот момент консоль снова сломалась, и они бы рухнули на холодную звезду, так и не сумев воспользоваться очередным накрывшим их чудом — то они бы так и держались друг за друга до самого конца.
Корабль ощутимо тряхнуло, консоль жалобно заискрила, вынужденная сражаться с подавляющим её магнитным полем звезды.
— Могу поспорить, она сделала это ради тебя.
— Кто, сир?
Корабль дрожал и грозил развалиться на части, сопротивляясь силе тяготения.
— Дохлая звезда. Могу поспорить, что ты попросил её, и она дала нам шанс.
— Вы же не верите в это…
Корпус затрещал. Двигатели, только что окончательно проснувшиеся, взревели.
— В то, что у скоплений газа есть разум? Нет, не верю. Но я верю в тебя, моя замечательная пташка, и верю в то, что, если ты попросишь, тебе вряд ли кто-то сможет отказать. Даже я очень редко нахожу в себе силы это сделать.
— Тогда снимите с меня, ошейник, пожалуйста?.. И я ничего у этой звезды не…
И их швырнуло гиперпрыжком в спасительную черноту космоса, далеко за пределы воздействия белого гиганта. Консоль тут же вспыхнула довольным ровным светом, двигатели присмирели и заурчали в обычном своём тихом темпе. Во все отсеки начало быстро возвращаться благословенное тепло.
Сильвенио неверяще проморгался, когда зрение более-менее восстановилось. Аргза улыбался широко и торжествующе, словно бы записывал себе очередную победу над Смертью. Его руку Сильвенио так и не отпустил, и теперь, когда всё миновало, продолжал неосознанно к нему прижиматься.
— Так что… насчёт ошейника, сир?
— Так что насчёт принятия горячей ванны? У тебя по-прежнему синие губы и руки. Пойдём, Лиам. Сейчас я тебя отогрею как следует, а потом ты покажешь мне наиболее безопасный и выгодный курс. На этот раз, обещаю, я тебя выслушаю.
Всё, как обычно.
[Запись в бортовом журнале номер G777IYX365999_87:]
"Мне как-то неспокойно. Неясное предчувствие перемен теперь царапает меня изнутри, но что это за перемены — приятные или нет — интуиция молчит. Вся эта история о Близнецах, об Альянсе, о неожиданных поворотах судьбы… Почему мне кажется, что всё это ещё будет иметь ко мне самое непосредственное отношение?.."
[Запись удалена.]
"— А что это, мама?
— Это цветы. Много-много жёлтых цветов.
— Ух, ты! Они похожи на солнышки!
— Ты прав, дорогой.
— А небо синее. Разве жёлтое море не должно отражаться в небе?
— Нет, малыш.
— Но почему?
— Потому что небо не умеет отражать."
[Поступил входящий звонок. Контакт неизвестен. Принять?]
Аргза удивлённо нажал кнопку ответа.
— Паук! — тут же звонко раздалось из коммуникатора видеосвязи. — Сколько зим, сколько лет!
Аргза раскатисто рассмеялся, а Сильвенио, услышав знакомый голос, перебрался поближе к варвару, чтобы увидеть на экране улыбающееся лицо Красного Скорпиона.
— Ты говоришь, в точностио с кем связался, Хенна? Ты уже забыла, как соблазняла меня буквально с первой минуты нашего знакомства?
— Фи, Паук, напоминать о таком девушке! Я же тогда думала, что ты честный человек!
— Правда, что ли? — изумление его было неподдельным.
— Нет! — она фыркнула. — Нихера подобного!
Сильвенио не уставал поражаться этим людям. Оба в один голос утверждали, что прекратили отношения давным-давно, практически не общались и сталкивались разве что на собраниях Альянса и на Приёме изредка, частенько отзывались друг о друге крайне нелестно — но при всём при этом их взаимный флирт не надоедал ни одному из них уже четвёртое десятилетие подряд. На дружбу это походило мало, на любовь — ещё меньше, и Сильвенио, рассматривая их отношения, склонялся к определению, что это, скорее, мирная вражда очень сильно симпатизирующих друг другу людей, построенная на взаимном уважении в той же степени, что и на соперничестве.
— Хей! — она наконец обратила своё внимание и на эрландеранца, помахала ему рукой в красной железной перчатке. — А ты чего не здороваешься со мной, заморыш? Неужто не скучал?
Он искренне ей улыбнулся из-за плеча Аргзы.
— Здравствуйте, леди Хенна. Скучал, очень.
— Я не леди!
— Она не леди, — подтвердил Аргза со смешком.
— А ты бы молчал, Аргза! — и сразу же, без перехода: — Как у тебя дела, парень? Этот мудак тебя не слишком обижает?
— Пылинки с него сдуваю! — снова вмешался варвар и демонстративно поцеловал его возле уха. — Хенна, до того, как я познакомил тебя с этим птенцом, честное слово, я был уверен, что пресловутый материнский инстинкт у тебя отсутствует напрочь, но теперь убеждаюсь в обратном. Может, тебе его усыновить?
— Я не тебя спросила, Аргза, — она состроила ему строгое лицо, а затем снова тепло посмотрела на Сильвенио. — Эй, мальчик, сунь своему болтливому хозяину носок в рот, что ли! Я разрешаю, не бойся! Так что, вы живёте дружно или он всё ещё тебя жуёт?
— Я не совсем… Господин Аргза всё ещё кусает меня, если вы об этом, но я не уверен, что об этом стоит говорить…
— Ябеда, — немедленно вставил Аргза, явно пребывавший в более благодушном настроении, чем обычно. — Твоя мамочка же теперь меня накажет, ужас какой.