На этот раз я сразу отправился к дверям кузова, забрался внутрь и уселся между Вороном и Чижиком. Члены отряда всё те же, а вот атмосфера в фургоне значительно переменилась.
Все живо о чем-то переговаривались кроме Стервятника и Ворона. И если первый в принципе успел пройти за свою долгую жизнь через все круги Ада и разучился получать радость, то мозг наших операций приуныл настолько, что круги под его глазами стали еще темнее, кожа — бледнее, а взгляд остекленел. Держался он обособленно, не встревая в разговор, словно находился не здесь, а где-то в чертогах своего разума.
Немного погодя я сам понял, в чем дело, опираясь на отрывки из разговора остальных. Маргарита Артуровна отыскала-таки продавца статуэтки Диониса, и им оказался средний сын главы рода Вронских. Рода, которому Ворон в свое время служил той самой «верой и правдой» до того, как его отправили в отставку. Ко всему прочему, в особняке рода проживала его бывшая жена и семилетняя дочь, которые после произошедшего скандала оборвали с отцом семейства все связи, чтобы самим не попасть под удар.
Понятно теперь, почему это задание вызвало у Ворона столько негатива, но работа есть работа, и госпожа Шлейфер ясно дала ему это понять.
— Вообще идею с запиской я придумал, — неожиданно вспомнил Чижик о моем существовании. — Обосрался, да?
— Ну да, ты тот еще юморист, — пожал плечами, на что мужчина лающе рассмеялся.
— Да чего ты ноешь, как баба? — обратился он уже в Ворону, который всё так же пялился в стену, не выражая ни единой эмоции. — Сделаем всё по-быстрому и свалим. Никто ни о чем не узнает. А если и узнает, Стервятник это дело мигом поправит.
— Ых… — привычным хрипом отозвался дед.
— Если что-то пойдет не по плану, — проворчал Ворон под нос, — их могут использовать, чтобы надавить на меня.
— Да она же сама тебя бросила! — развел Чижик руками. — Если б эта женщина была хоть на десятую часть такой же башковитой, как ты, то свалила бы оттуда еще давно. Значит, катается там, как сыр в масле, и всем на нее насрать. А тебе должно быть на нее насрать в первую очередь.
— На случай, если что-то пойдет не по плану, у вас есть я, — решил как-то разбавить нагнетающую обстановку. — Мы же за артефактом туда едем? Как он выглядит хоть?
Отвлекшись от душевных терзаний, Ворон взял в руки планшет. Нашел на нем нужный файл и продемонстрировал мне. На нем был изображен золотой кулон в форме ромба с витиеватой гравировкой.
— И вот за этой маленькой штучкой мы едем в родовой особняк? — смерил парня скептическим взглядом. — Это ж как иголка в стоге сена!
— А ты думаешь, что для нас есть хоть что-то невозможное? — подал голос Рябчик, как и в прошлый раз натирая до блеска свою снайперку в углу фургона.
Ну да, совсем забыл. Я же теперь состою в легендарной команде «А», которой и горы свернуть по плечу, и мелкое украшение отыскать на сотнях квадратных метров — раз плюнуть.
— Переоденься, — достал Ворон из темного мешка рядом с собой комплект черной одежды и передал его мне. Худи с капюшоном и маской, тонкие обтягивающие штаны. — Слушайте внимательно, — обратился он уже ко всем, но без особого энтузиазма. — Место проведения операции: особняк рода Вронских. Цель: артефакт. Фотографию видели все, повторяться не буду. Действие его неизвестно, открывать кулон запрещено. Поиском на третьем этаже занимаются Чижик и Пеликан, на втором — мы с Щеглом. Если ничего не найдем, то первый — общий. Рябчик, сообщи, когда выберешь оптимальную позицию. Увидишь что-то подозрительное — все на связи. Стрельба только после утверждения со мной. Сапсан и Стервятник, как обычно — ждите сигнала. Вероятнее всего, у них там сейчас повышенный уровень опасности в связи с кражей пустой статуэтки. Они могут быть в курсе, что за артефактом придут, но когда именно — неизвестно, и в этом наше преимущество.
Он монотонно тараторил, практически без остановок, да так, что и слова невозможно было вставить. И всё-таки я попытался.
— Откуда ты знаешь, что артефакт в особняке? Логичнее было бы сдать его на хранение, раз уж они понимают, что в любой момент за ним выедут.
— Ты можешь усомниться во мне, — парировал Ворон — Можешь усомниться в каждом из нас. Но только не в госпоже Шлейфер.
— Шлюхер свое дело знает! — поддакнул Чижик и прихрюкнул от собственного каламбура. — У нее связи аж до императорского дворца тянутся. Если наводка на особняк Вронских, значит…
— …значит, это может быть ловушкой, — завершил я.
— Нет, — не согласился со мной здоровяк и ткнул в воздух толстым указательным пальцем. — Значит, они просто дебилы.
— Или же они уверены в своей охране, — не унимался я.
— Да иди-ка ты нахер, душнила сраная! — тут же обиделся Чижик. — Не уверен в наводке госпожи, можешь сваливать хоть сейчас ко всем демонам. Никто тебя здесь не держит! Стервятник тебе быстро мозги подправит, если чё.
— Ых…
— И всё-таки следует быть настороже, — терпеливо проигнорировал прямую угрозу, взглянув на Ворона.
— Понимаю, к чему ты клонишь, — кивнул тот. — Ситуация в самом деле сложилась непростая. К слову, фотография кулона была сделана именно в особняке одним из ее доверенных лиц среди прислуги Вронских. В любом случае, истина будет известна внутри.
— Вот так бы сразу, — не стал я продолжать бессмысленный спор, однако в глубине души всё равно было как-то неспокойно. — Но раз уж всё настолько непросто, мог бы ты хотя бы намекнуть, какими способностями обладаешь? Так проще было бы скооперироваться и всё такое…
Признаюсь, любопытство относительно Ворона съедало меня и по сей день. Я еще сравнительно немного смыслил в магии, но понимал, что абы кого во главе своей специальной группировки госпожа ректор не поставила бы. Ни среднестатистического ментала, ни такого же материалиста.
Парень загадочно улыбнулся. Сперва я подумал, что он снова увильнет от темы, отшутится или посоветует мне не лезть не в свое дело. Но нет.
— Ясновидение, — просто ответил он.
— И как… как это работает? — решил уточнить я на всякий случай.
— Я вижу, чем может закончиться наша вылазка, но… — грустно усмехнулся он, — …понятия не имею, как это предотвратить.
— Это… из-за твоей семьи?
— Слишком много вопросов, не относящихся к делу, — мгновенно изменился Ворон в лице, и тогда я понял, что мое предположение верно. — Потому я и уверен, что артефакт всё еще в особняке, — добавил он.
Фургон замотало из стороны в сторону так, что задница отрывалась от сидения, а городские виды за окном сменились сплошной чернотой. Должно быть, мы съехали с шоссе и теперь мчались к особняку по бездорожью. Выбирать наилучшую точку для парковки, а заодно лучшую позицию для нашего снайпера.
— Держи, — протянули мне маленький беспроводной наушник, и я вставил его в левое ухо. — В тот раз ты был не один, и он бы тебе не понадобился. Сейчас есть вероятность, что мы будем отрезаны друг от друга на некоторое время. Достаточно поднести к нему палец, чтобы…
— Алло? — решил я тут же проверить гарнитуру, и все пятеро ребят скривили физиономии.
— Так близко не надо! — припозднился с предупреждением Ворон, и я натянуто улыбнулся ему в ответ.
— На месте будем минут через пять! — раздалось с водительского.
— Понял! — отозвался мозг операции, и все пять минут мы провели в нагнетающем атмосферу молчании. — Пошли, — первым выбрался он из фургона, как только тот остановился.
Припарковался Сапсан на высоком холме, с которого открывался замечательный вид на особняк рода Вронских. Несмотря на то, что территория особняка была обнесена внушительным каменным забором, окна второго и третьего этажа просматривались отсюда хорошо. Под прицелом снайперки — вообще как на ладони.
— Левая сторона, значит… — задумчиво протянул Ворон, почесывая щетину. — С нее тогда и начнем. — Минут через пять, — достал он из кармана красно-белую пачку, вытянул из нее одну сигарету и закурил. Тяжело вздохнул.
Рябчик уже начал присматривать себе «гнездо», ну а мы терпеливо ожидали сигнала к началу операции.
Наш лидер побледнел еще сильнее, чем прежде, выпуская изо рта рваные облака сизого дыма. С отсутствующим выражением лица он взирал на вид, открывавшийся с холма, и в перерывах между затяжками нервно покусывал обветренные губы.
Я понимал его. Возможно, как никто другой. Оба наших дара — тяжелая ноша, и если я могу предотвратить исчерпание своих резервов маны до дна, то Ворону, вполне вероятно, при полном резерве в настоящий момент приходится хоронить живых. По крайней мере, именно это я мог предположить, видя его состояние.
Наконец он растянул губы в болезненной улыбке, бросил под ноги тлеющий окурок, придавил его ногой, натянул маску худи на лицо и уверенно произнес:
— Начинаем.
Проникновение в особняк произошло быстрее, чем я предполагал. Следуя подсказкам Рябчика, мы ловко водили охрану за нос, начиная забором и заканчивая стенами здания. Минуя камеры, людей и собак. Осторожно, бесшумно, как гребанные ниндзя, которых я до этого только в кино и играх видел. Даже Чижик при своих габаритах двигался, как пчелка, перепархивающая с цветка на цветок. Ребята свое дело явно знали, а я просто старался не отставать от них ни на шаг. Вероятно, спустя пять заданий и сам стану мастером стеллса. Мало ли, пригодится в необозримом будущем.
Отыскав наиболее безлюдное место, Ворон связался с нашим снайпером и по совместительству наблюдательной вышкой. Убедился, что поблизости от окна, под которым мы остановились, нет ни единой души, и в ход пошли крюки-кошки. Место их хранения до сего момента было очевидным — в бездонном желудке Пеликана. Скользко, мерзко, но пришлось подавить брезгливость и забраться по одному из них, стиснув зубы от натуги.
Описав на стекле небольшую ровную окружность, Ворон выдавил лишний фрагмент и щелкнул задвижкой с той стороны, открывая нам путь на второй этаж. Здесь было темно и тихо. Подозрительно тихо. Знаете, такая звенящая тишина, от которой даже уши начинает закладывать.
— Удачи, — шепнул нам Чижик, и вместе с Пеликаном они отправились в конец коридора, дабы начать свои поиски оттуда.
— А если они заглянут куда не следует? — поинтересовался я, уходя вместе с Вороном в противоположную сторону.
— У них есть подробная карта, — сухо ответили мне. — И список мест, где предположительно могут хранить нашу цель. У нас тоже. К счастью, я запомнил и то, и другое наизусть. Просто будь рядом и не отсвечивай. Это всё, что от тебя требуется. А теперь заткнись.
— Ты ведь уже знаешь, где наша цель.
Это были, скорее, мысли вслух. Ведь если этот парень ясно видел, чем закончится наше задание, то мог бы узнать и место из своих видений. Но Ворон ответил:
— Я не знаю, где она. Я знаю, у кого она.
Выходит, мы искали не артефакт. Мы искали человека, у которого должен был находиться артефакт.
Больше я вопросов ему не задавал. Не только, чтобы не спалиться, но также для того, чтобы не бередить его раны, которые и так уже кровоточили.
Мы поднялись на третий этаж, ушли вглубь левой его части и начали свои поиски оттуда. Рябчик молчал. Значит, поблизости всё еще не было ни одного охранника. Ни одного гвардейца. Стало еще больше не по себе, однако чувствуя напряжение Ворона, сознавал, что не мне одному.
Ключевых точек на третьем этаже было немного, но каждая из них закономерно оказывалась комнатой для слуг.
— Не здесь… — шептал парень под нос, как только мы закрывали дверь очередной комнаты. — И не здесь… Не здесь тоже.
В таком темпе мы изучили весь этаж, включая две гостиные, ванные и туалеты. В одной из комнат Ворон около минуты стоял над пустой кроватью, глядя будто бы не на нее, а сквозь. И я уже догадался, что именно в этой комнате могла спать его семья. Но пустая кровать красноречиво говорила о том, что предсказание этого ясновидца, каким бы оно ни было, уже начинало сбываться, и человек, у которого должен был находиться артефакт…
Нет-нет, секундочку. Если это кто-то из членов его семьи, получается, Вронские в курсе, кто именно явится за их кулоном? Вот только каким образом они могли это узнать? Это и впрямь было похоже на ловушку. Но ловушку для Ворона или, метим выше, для самой Шлейфер?
Не отыскав ничего, а вернее — никого, пришлось спускаться к ребятам на второй, которые тем временем только завершили осмотр левой половины этажа. Но едва остальные высказали свои опасения, касающиеся отсутствия охраны, наше внимание привлек душераздирающий детский крик на первом.
Ворон, наплевав на осторожность и тайну операции, бросился вниз по лестнице. Я уж было хотел устремиться за ним, но Чижик больно схватил меня за запястье, вынуждая остановиться.
— В таких случаях, — тихо произнес он, — метод «один за всех и все за одного» не работает, Щегол.