Очнувшись, Мила не стала открывать глаза. Голова гудела, кожу у правого виска жгло. К тому же в глаза не бил свет, а значит, еще темно, ночь, и можно спать дальше.
— Еще пять минут, — пробормотала Мила усыпляющую совесть мантру и перевернулась на другой бок. Только тогда она почувствовала нечто постороннее на своей голове. Протянув руку, Мила нащупала похожую на бинт повязку. «Когда я успела удариться?» — подумала Мила, покрепче зажмуриваясь.
Казалось бы, можно отдыхать дальше, но мозг успел включиться и быстро напомнил Миле, когда и как она успела «удариться».
Посланница распахнула глаза и повторно ощупала повязку. Та была сухой — либо рана начала заживать, либо бинты недавно меняли.
В комнате никого не было. Только вторая кровать с тумбочкой, шкаф в углу, стол с зеркалом и окно, занавешенное тяжелыми шторами. «Похоже, мы в отеле», — решила посланница и прощупала голову под повязкой. Пальцы прошлись по шершавым струпьям, после чего скользнули по обкромсанным прядям.
«Ну вот, — Мила вздохнула. — Наверное, я выгляжу как потрепанный борец за идеалы». Она перевела взгляд на зеркало. Одновременно хотелось и узнать, как она теперь выглядит, и избежать этого жуткого зрелища. Но любопытство пересилило, и Мила подошла к столу.
— Ой, это не беда, — махнула она рукой, увидев, что помимо бледности и бинтов, ничего от облика «потрепанного борца» в ней нет. Хотя постригли ее криво.
— Буду звать эту прическу «Я у мамы дурачок», — Мила хихикнула, вспомнив старый советский фильм.
Дверь отъехала в сторону.
— О, ты наконец-то очнулась.
В комнату вальяжно зашел мужчина.
— Да, очнулась, — Мила шагнула назад. На ней было только белье да тонкая рубашка. Она была уверена, что незнакомец извинится и выйдет, дав ей одеться как следует. Но мужчина продолжал стоять и рассматривать ее.
— Так ты будешь собираться? — он вмиг посерьезнел. — У нас много дел на сегодня.
— Во-первых, — начала Мила слегка неуверенно, — я не одета.
— В твоем мире ночная рубашка за одежду не считается?
— Во-вторых, — продолжила Мила уже тверже, — вы вошли ко мне в комнату без предупреждения. Где мы? В отеле? Почему вы себе такое позволяете?
— В отеле, да.
Мужчина закинул руки за голову и сощурился. «Он продолжения банкета требует, что ли?» — вконец опешила посланница.
— В-третьих, почему вы пытаетесь мной командовать?
— Потому что я тебя намного старше. Намно-о-го, милая ты девочка.
Мила задумалась, наградить нахала легкой пощечиной или пусть оценит удар в полную силу.
— В-четвертых, прежде чем тащить меня из комнаты, представьтесь и объясните, откуда вы знаете о других мирах?
— А ты с норовом. Забавно, — мужчина наклонился к посланнице, бросив на нее взгляд из-под длинных черных прядей.
Шлеп!
Незнакомец отшатнулся, инстинктивно приложив руку к щеке. Однако пытливый взгляд серых глаз никуда не исчез, как и горделивая осанка.
«Сейчас я тебя выставлю отсюда, — насупилась Мила, сжимая руки в кулаки. — Нет, лучше выпинаю. Будешь знать, наглец!»
— Ну что, Либе’, как она? — в комнату влетела Жоэль. — О, ты очнулась! Как замечательно. Мама будет вада.
— С добрым утром, Жоэль, — пробормотала Мила, бросив взгляд на Либера. Тот отошел назад и, заведя руки за спину, смотрел на них с видом победителя.
— Утвом? Сейчас час дня, — Жоэль рассмеялась. — Но это даже ховошо, что ты долго спала. Лекавства успели подействовать, и вана начала завубцовываться.
— Так это из-за лекарств?
— Ага. А еще ввач увидел вану у тебя на боку и ее тоже обваботал.
Задрав край рубашки, Мила увидела под ребрами истончившуюся корочку. Порадоваться не успела, вспомнив, что на нее по-прежнему пялится Либер. Быстро одернув рубашку, Мила обратилась к Жоэль:
— Передай докторам мою благодарность.
— Конечно!
— И можно меня ненадолго оставить? Мне бы переодеться, — Мила покосилась на Либера. Тот смиренно опустил взгляд. Вздох облегчения застрял в горле, когда посланница поняла, что теперь мужчина «смиренно» изучает ее грудь.
Жоэль, похоже, это заметила, потому что сразу схватила его за локоть — Мила невольно отметила, что Либер одного роста с Реджинолдом — и потащила к выходу.
— Да-да, вазумеется. На тумбочке лежит одежда. Должна подойти. Если нет — сбоку квовати есть кнопка вызова говничной. Двевь возле твоей квовати — в ванную. Возле моей — в номе’ Реджинолда. Но его сейчас нет в отеле. Ну, все, Либе’ тебя ждет. Увидимся!
На выдохе проговорив этот монолог, Жоэль вместе с Либером покинула комнату.
«Наконец-то буду выглядеть, как человек, а не как объект для разглядывания!» — от радости посланница переоделась за рекордные полминуты и повернулась к двери. «Впрочем, — подумал она, медленно разглаживая складочки на рукавах блузы, — Либер может подождать. Ведь так?»
Оправляя одежду так аккуратно, словно на ней был наряд из чистого золота, посланница заметила на тумбочке сложенную ткань и записку поверх нее.
Уважаемая мисс Артемева,
В нашем мире в моду вернулись головные платки. Мне показалось, вам захочется примерить. Надеюсь, вам он понравится.
Сесилия Креспен
«Боже, миссис Креспен, я вас не знаю, но уже люблю», — Мила расплылась в улыбке. Запомнив название отеля, отпечатанное на листе, она подошла к зеркалу и начала оборачивать платок вокруг головы, намереваясь растянуть процесс на добрые полчаса.
***
— Учитывая, сколько ты возилась, я ждал, что ко мне выплывет Клеопатра на носилках в сопровождении слуг и танцовщиц.
Мила, не ожидавшая резкого комментария Либера, смутилась. Однако боевой настрой она вернула быстро:
— Можно подумать, ты у нас Цезарь. К тому же, у меня голова, — она легонько хлопнула по левому виску, — плохо соображает. И будет так соображать весь день.
Мужчина хмыкнул, отлепился от стены и пошел вперед.
— Как я вижу, милая, с речью у тебя неплохо, — Мила поджала губы. — Посмотрим, как с памятью. О себе можешь не рассказывать — меня ввели в курс дела. Мое имя Либер Авве-кансе. Я из Волессия — это город-государство на южном берегу Секарры.
— Я знаю, где это, — отозвалась Мила, вспоминая карту крупнейшего материка Желтого мира.
— Умница, — в голосе Либера мешались снисхождение и сарказм. — Но, в отличие от холеного и хваленого принца Реджинолда, я не заклинатель. И попрошу не касаться этой темы.
— А иначе что? — Мила усмехнулась.
Мимо ее щеки пролетело что-то тонкое. Либер стоял, подбоченившись; в руке он сжимал стальные иглы.
— Ты сейчас мог ранить или убить постояльца отеля.
— Нет, — он понизил голос. — У меня со слухом все хорошо. Нас тут только двое.
Мила почувствовала, как по спине катится волна мурашек. Но виду не подала. Только когда они стали спускаться по лестнице, оказавшейся еще и эскалатором, она проследила, чтобы ее и Либера отделяли три-четыре ступеньки.
— Итак, с этим разобрались. Теперь Орден.
— Эм, Либер, — Мила покосилась на работников и постояльцев, сновавших по коридору первого этажа. — Нас любой может услышать. Это не будет проблемой?
— Ты права. Тунн нохс, — Либер так резко сменил язык, что посланница не успела среагировать. — Тогда, повторюсь, будем разговаривать на озерском.
— Говори, — Мила отвела взгляд, пряча смущение. — Говори медленно, пожалуйста.
— И просто, чтобы даже ребенок понял, — Либер снова ухмыльнулся. Мила очень хотела дать ему подзатыльник, но при быстроте его реакций скорее он ей пощечину вернет.
— Итак, члены Ордена занимаются в Синем мире тем же, чем и в других. Пунктов размещения…
— Либер, я честно просила!
— «Честно просила», какие старомодные обороты, — подмигнув рассерженной посланнице, он продолжил:
— Проще говоря, двое работают в этом отеле. Один — наш дхеос — содержит маленький магазин на окраине Снэйл-сити. Туда никто не заходит, да это и не нужно. Грейс, которая руководит местной базой посланцев, содержит собственное агентство. Они работают с компьютерами, — от того, как прозвучало это слово на озерском, Мила рассмеялась. Либер бросил на нее сердитый взгляд, но она лишь закатила глаза.
Между тем они свернули мимо стойки администратора в коридоры, предназначавшиеся для персонала. Ступая по мягкому ковру, Мила вдруг поняла, что Синий мир — та его часть, что она успела увидеть, — совсем не похож на ее представления о будущем. Где хромированные здания и машины? Где яркие облегающие комбинезоны? Где покрывающие весь дом видео-панели? И где саморегулирующаяся по размеру одежда?!
Из-за угла вышла женщина. Мила сразу отметила округлые черты лица, светлые волосы с рыжиной и сияющие серо-зеленые глаза.
— Вы уже уходите? — спросила она без намека на французский акцент. «Наверное, я ошиблась, и она не мать Жоэль», — решила посланница, но Либер ответил:
— Да, миссис Креспен. Спасибо за гостеприимство.
— Не стоит благодарности! Я всегда рада помочь Грейс и ее подопечным. Вот только, Либер, мне доложили, что ты оскорбил Его Высочество…
— Понимаю, я виноват. Я непременно принесу принцу свои извинения, — закончил Либер с поклоном. Сесилия просияла, а вот Мила скривилась: «Принесет он их, как же. Отправлением «Почты России» доставит».
— Я за этим прослежу, миссис Креспен, не волнуйтесь.
— Что? Да, спасибо, мисс Артемева. Правда, у нас не было времени познакомиться… Но вы, должно быть, торопитесь, не буду вас задерживать, — Сесилия бочком прошла мимо них и поспешила по своим делам.
— До свидания, — ответила Мила ей вслед и побежала за Либером, вышедшим во внутренний дворик.
— Ты не сказал, кем работаешь сам.
— А почему мы на английский перешли?
Посланница в ответ скрестила руки на груди.
— Ладно, как хочешь. Я занимаюсь доставкой. Обычно перевожу всякие мелочи вроде покупок и подарков. Иногда письма — как ни странно, бумажную переписку тут проще утаить, чем электронную. А это мой верный почтовый конь.
«Конь» стоял на дорожке перед газоном и представлял собой гибрид мотоцикла и легкового автомобиля. Гладкая поверхность желтого кузова отражала свет полуденного солнца прямо в глаза. Кроме того, значительную часть кузова занимали смотровые стекла. Приходилось постоянно щуриться, и разглядеть колеса не получалось. Плюнув на то, что будет выглядеть как блондинка, впервые увидевшая лампочку, Мила подошла ближе и провела по нагретой поверхности шины, отметив массивную подвеску. На ощупь — металл, покрытый тонким слоем резины. Что на самом деле — одним пришельцам известно.
— Как тебе? — сейчас Либер выглядел как обычный парень, решивший похвастаться перед подружкой. Скрыв усмешку, Мила ответила наигранно восхищенным тоном:
— Потрясающе! Всегда знала, что у «Оки» колеса со временем отваливаются! Надо просто подождать лишний десяток лет!
— У меня в кармане иголочки. Не хочешь сеанс акупунктуры?
— Спасибо, откажусь.
Мила провела ногтями по дверце. Разумеется, царапин не осталось, но Либер вздрогнул — уже хорошо. Он молча поднес ладонь к квадрату возле двери и начертил внутри треугольник. Квадрат вспыхнул белым, и дверь отъехала.
— Тебе повезло, — отпихнув Милу в сторону, Либер заскочил внутрь. — У меня всего одна посылка сегодня, так что заднее сиденье свободно.
— Ого, тут есть сиденья, — Мила цокнула языком. Либер быстро сел на место водителя и коснулся передней панели.
— Ага. Представляешь?! — с энтузиазмом отозвался он, нажимая на кнопки. Мила, заподозрив очередную пакость, хотела сесть, но не успела. Машина подорвалась с места и понеслась вперед — прямо на двухэтажное здание.
— Эм, Либер, — стараясь не сорваться визг, начала Мила, руками хватаясь за кресло, а ногами упираясь в пол.
— Да, милая?
— Тормози, дорогой, — прошипела она, пытаясь дотянуться до Либера и задушить.
Либер не ответил. Автомобиль, мотоцикл, их персональный катафалк — неважно — по-прежнему набирал скорость.
«Есть!» — Мила наконец-то ухватилась за спинку переднего сиденья. До приветливо гладкой стены оставались считанные метры. Либер сдвинул рычажок на краю панели, и машина осветилась изнутри голубым светом.
«Будущее, чтоб его!» — невольно подумала Мила.
Будущее, видимо, обиделось и решило возвыситься в ее глазах. Машина заскочила на стену — пол при этом слегка согнулся — и поехала вверх. Мила повисла в воздухе, вцепившись руками в сиденье.
— Либе-е-ер!
— Прости, мисс модный платочек, надо было садиться, а не пытаться меня удушить! — самодовольно ответил мужчина. К счастью, пытка быстро закончилась — преодолев стену, машина поехала по покатой крыше. Либер повернул какой-то ползунок, и компьютер вежливо сообщил:
— Режим прыжка активирован. Просьба пристегнуть все ремни безопасности.
— Их еще и несколько?!
— Стой, — приказал Либер. От страха и недоумения Мила подчинилась. Либер пнул ее в живот, оттолкнув к двери. Мила закашлялась, не понимая, что происходит. До ее ушей донесся спокойный голос компьютера:
— Открытие окон в режиме прыжка не рекомендуется. Вы уверены?
Опустившиеся стекла послужили хорошим ответом. Голову обдало ветром. Посланница распахнула глаза и погрузилась в мир энергии. В кресле водителя сидело нечто, что просто не могло быть человеком: пять или шесть искрящихся пятен кружили в области головы и сердца. А вокруг них вертелась голубая спираль, покрытая белой сеткой.
Что значил этот фейерверк, Мила не понимала. Но то, что внутри Либера находились энергетические рисунки эмоциоников, не предвещало ничего хорошего.
— Больше ты не будешь нам мешать, — холодно бросил Либер, водя по панели управления. Машина тем временем оказалась на краю крыши. Потянувшись рукой за спину, Мила с ужасом поняла, что фау-плекса у нее нет.
«Вот я дура! Увлеклась взаимными подколками с этим предателем и совсем потеряла бдительность. А ему только это и нужно!»
Машина оторвалась от крыши.
— Состояние прыжка. Пристегнуть ремни, — будто издеваясь, сообщил компьютер. Все накренилось. Мила расставила руки, одной упираясь в нижнюю часть дверцы — сомнительная опора, надо сказать, а второй пытаясь нащупать хоть что-нибудь, за что можно зацепиться.
Рядом зашипело — так поднимается стекло в машине.
— Ась?
Мила пошарила рукой над головой — под пальцами оказалось твердое стекло.
— Кончай лапать окно и загораживать обзор, — проворчал Либер.
Бух!
Глухо ударившись о крышу следующего здания, машина поехала дальше.
— Ты действительно решила, будто я стану рисковать из-за тебя? Наклонять гиромобиль в воздухе, чтобы ты выпала, — больно много чести для такой мелочи.
— Гиромобиль?
— Транспорт, который сейчас везет твою тушку. Мой гиромобиль.
И Либер вернулся к своим насмешливым подколкам. Мила сделала глубокий вдох.
— Что это сейчас, дамтума тебе в тещи, было?!
— О, пуллере стилес! — Либер одобрительно цокнул. — Девочка, да ты оратор!
— Прости. Я объясню позже, обещаю, — неожиданно серьезно добавил он. — Но скажи, трюк-то понравился?
— Ага… Ты б еще через акулу прыгнул, — Мила села назад и быстро, стараясь, чтобы Либер не заметил, как дрожат ее руки, застегнула все ремешки, которые смогла найти.
— Ты поосторожнее — у меня там провод с пробитой изоляцией завалялся! — продолжал веселиться Либер. Мила хмыкнула. Потом не выдержала и огляделась. Никакого кабеля. Ее снова обманули.
«Дайте мне его придушить, пожалуйста, я все сделаю аккуратно», — думала она. Энергетический рисунок Либера, несмотря на смену настроения, остался прежним — искристые пятна эмоциоников, а поверх них вихрь энергии и сетка. «Надеюсь, он понимает, что от объяснений не отвертеться», — хмыкнула Мила и перевела взгляд на окно, чтобы отвлечься.
Гиромобиль успел свернуть вниз и соскочить на тротуар. Они выехали на узкую улицу. Вокруг теснились трехэтажные дома — все до одного из темно-красного кирпича с черепичными крышами и выбеленными рамами окон.
— Неужели это настоящие английские домики? — восхитилась Мила.
— Да. Грейс говорила, раньше здесь все постройки были такими. Но когда Старшие друзья решили создать на Британских островах последнюю оплот земных культур и традиций, местную архитектуру пришлось потеснить.
Мила вздохнула. Она до сих пор помнила, как сносили старые деревянные дома, чтобы расширить комплекс высоток, где она жила.
— Советую не отрываться от окошка, — тоном заправского экскурсовода сообщил Либер. — Мы въезжаем в один из центральных городов нашего славного субгосударства.
Английские домики остались позади. Теперь по обе стороны тянулись зеленые поля. Сама дорога, постепенно расширившаяся, стала медленно подниматься. Впереди раскинулся многоярусный город. Каждый из трех уровней располагался на несколько десятков метров выше предыдущего. Самым широким был нижний ярус — его четырехэтажные постройки маячили невдалеке от гиромобиля. Верхние этажи, как и у зданий двух других уровней, соединялись между собой узкими трубами пеших переходов.
Мила еле удерживалась от того, чтобы отстегнуться и прилипнуть к окну. Сдерживал только страх, что Либер выкинет ее наружу. Но обзор быстро заслонил стоявший впереди грузовик. Либер затормозил.
— Мы его не объедем?
— Как? Здесь на всех полосах пробка.
Мила перевела взгляд на дорогу впереди. Как и сказал Либер, она была забита машинами. Среди них встречались и автомобили, мало отличавшиеся от серомирских, и гиромобили, и одноместные машины, выглядевшие как большое колесо с генератором сзади.
— Добро пожаловать в столицу Федеративного Субгосударства, Снэйл-сити!
— Прекрасное название[1], — Мила скрестила руки на груди. — Точнее не придумаешь.
— А то, — Либера эта ситуация нисколько не огорчала. — Старшие друзья пытались, конечно, поменять имя, но Федерация слишком автономна. Да и прижиться успело.
Мила сползла по спинке сиденья и прикрыла глаза. Она ненавидела очереди за чувство беспомощности, которое они дарили. Скрасить ожидание мог приятный разговор. Вот только с Либером не получится беззаботно поболтать. Тем не менее, Мила решила попробовать:
— А что ты имел в виду, говоря, что Федерация автономна?
— То, что Старшие друзья не могут нам приказывать, как они, например, делают в Африке — Южном Субгосударстве. А все потому, что Федерации принадлежат Британские острова и часть побережья Северной Америки, где располагаются лучшие исследовательские институты и производители электроники. Без их содействия все планы Старших друзей по развитию человечества не стоят ломаного гроша.
— И как пришельцы такое допустили?
— Понятия не имею. Людей недооценили, наверное, — Либер поднял взгляд на небо. — Та-а-а-ак, а вот и очередной шедевр британских технологий.
Над пробкой медленно летели маленькие дирижабли. К оболочке каждого крепился аппарат, испускавший зеленоватое свечение.
— Какхе, — пробормотал Либер. — У тебя есть местный паспорт?
— Чего?
— Гр-х! — Либер за доли секунды отстегнулся и вскочил с места. — Чтобы ускорить досмотр на въезде, они пустили скринеры.
— Кого?
— Помолчи, а? — похоже, что Либер действительно волновался.
— Скринеры — это автоматические досмотрщики. Первый проверяет грузы, второй — людей. Точнее, их паспорта, — он вытащил из брюк раскладывающуюся карточку. — Если ты в машине есть, а паспорта нет, придется познакомиться с местной полицией, а потом нести в Орден официальную жалобу от Старших друзей за возмущение общественного порядка.
— Как же посланцы здесь работают?
— С трудом, наверное. Пока Грейс не сделала мне временный паспорт, я сидел на базе и не высовывался.
— А если нужно привести отряд стражников?
— Не о том думаешь.
В первую секунду Миле показалось, что она слышит голос отца. Но иллюзия быстро развеялась. А вот скринер, зависший над машиной впереди, остался на месте.
Отпихнув Милу, Либер опустился на колени и нажал едва заметную кнопку в полу — выскочил рычаг, который он быстро сдвинул. Поднялась крышка люка.
— Места здесь мало, но ты поместишься, — добавил Либер, глядя на отсек под полом.
— Хорошо, — Мила спрыгнула вниз и попыталась согнуться.
— Быстрее! — прикрикнул Либер. — Первый скринер сейчас пройдется по нам.
— Сам попробуй тут сложиться, — прошипела в ответ Мила. Тогда Либер захлопнул крышку, ударив ее по затылку.
— Ай-и! — вырвалось у нее. Опасаясь, как бы ее не заметили, Мила закусила губу и замерла. Пришлось выполнять гимнастическое упражнение «складочка». Ничего сложного — всего-то перегнуться пополам и лежать так неизвестно сколько. Мила боялась шуметь и потому молча терпела ноющую боль под ребрами и в затылке.
«Интересно, — вдруг пришло ей в голову, — а откуда у Либера в машине есть камера, которую нельзя просканировать? И зачем?».
По крышке постучали. Мила поморщилась — ощущение было такое, словно били ей по голове.
— Вылезай, все в порядке.
— Как?! — возмутилась Мила.
— Вот так. Кто ж знал, что камера, которую я сделал, чтоб больше грузов возить, обладает такими потрясающими свойствами?
— Я не об этом, — фыркнула посланница, чувствуя, что связки готовы разорваться. — Как мне вылезти?!
Крышка поднялась, и Мила наконец-то выползла из подпольного отсека.
— А ты гибкая, — усмехнулся Либер. Мила промолчала. Мужчина перевел взгляд на дорогу: колонна машин двинулась, постепенно набирая скорость.
На лобовое стекло упала капля. Затем еще одна. Вскоре по крыше гиромобиля стучал дождь.
— Знаменитая английская погода, — пробормотала Мила, увидев, как мчатся назад скринеры.
— Она самая, — заворчал Либер. — Как они тут только живут, не понимаю. Ай, дамтум!
Им в глаза ударила вспышка света. Гиромобиль резко остановился, Миле даже послышался звук скрипящих тормозов.
— Озпыни ауты!
Гиромобиль с грохотом врезался в нечто крупное и, кажется, бетонное. Свет рассеялся, и Мила смогла разглядеть «нечто».
— Быть не может! — выдохнула она, от удивления перейдя на родной русский.
— Ацет кактар! — Либер тоже озвучил свои мысли на родном языке. Только в менее приличной форме.
На дороге стоял мужчина. Несмотря на округлую фигуру, пальто на нем висело мешком.
Возле ног мужчины кружила созданная ветром воронка из пыли и мелкого мусора. Маленький вихрь поднимался к книге, зажатой у незнакомца в руках, совершенно игнорируя моросящий дождь.
Приглядевшись, Мила поняла, что человек растерян не меньше нее: лицо бледное, руки трясутся, губы что-то беззвучно бормочут.
— Либер, — посланница отстегнулась и встала. — Мне кажется, он иномирец.
— Я тоже так подумал. Глянь-ка, — Либер показал на обозначенную широким ремнем талию незнакомца. — Какие интересные камушки у него висят.
Рассмотреть украшения Мила не успела. Впереди замигали синие огни, послышался знакомый вой полицейских сирен — все же Синий и Серый миры имели много общего — и раздался искаженный рупором голос:
— Всем сохранять спокойствие. Участникам дорожного движения не двигаться.
— Вынси смя! Вынсисмя якмажашвитче!
«Камушки» вспыхнули так, что стало невозможно не обратить на них внимание. Мила зажмурилась.
— Сядь.
— Либер, что ты собираешься…
Гиромобиль сорвался с места.
[1] снэйл (англ. snail) — улитка